Текст книги "Слегка чокнутые (СИ)"

Автор книги: Mind_Game

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Грустно сведя брови, Гектор бережно провёл ладонью по волосам Имельды. Ему было бесконечно больно узнать, что из-за него она попала в такие неприятности. Её же саму мучило совсем другое.

– Счастье, что ты не слышал, как он отозвался о тебе! – она задрожала от гнева, заново переживая случившееся. – Но я сказала, что он и пальца твоего не стоит.

– Что ты, Имельда! – охнул Гектор. – Ведь он – твоя семья. Нельзя ссориться из-за меня… Подожди, вот увидишь, вы обязательно помиритесь, вы…

– Ты не хочешь, чтобы я жила с тобой? – прервала Имельда, пристально взглянув ему прямо в глаза. Её губы сжались в тонкую щёлочку, а щёки разом побледнели. – Говори как на духу, Гектор, прошу тебя.

Он бешено замотал головой, ужаснувшись тому, как неверно она истолковала его порыв, и снова притянул Имельду к себе, чтобы спастись от её пронзительного взгляда.

– Как ты могла подумать такое, глупышка! Да я буду самым счастливым человеком на свете.

– Глупышка? – с неожиданным удивлением повторила она. Так он ни разу не позволял себе называть её, и именно эта мелочь вдруг успокоила Имельду, уверив в искренности его слов.

– Именно, – усмехнулся Гектор, целуя её в макушку. – Я о таком подарке судьбы и мечтать не смел, а ты сомневаешься.

Он мог поклясться, что она еле слышно выдохнула с облегчением. Ему самому, однако, предстояло о многом поразмыслить. Одно дело – гулять, петь и танцевать вдвоём, совсем другое – вместе жить под одной крышей. Каким бы беззаботным Гектор ни был, он понимал, что Имельде будет сложно привыкнуть к новому образу жизни. Его бедная лачуга, жалкий заработок и скудный стол – совсем не то, в чём она росла до этих пор. И совсем не то, чего она заслуживала.

Ей не следовало знать об этих переживаниях, поэтому Гектор только обнял Имельду крепче, баюкая, как ребёнка. Она доверчиво прильнула к нему, с каждым мгновением чувствуя, как боль и страх разжимают свои клещи, давая сердцу биться спокойнее. Дыхание становилось всё глубже, и вскоре Имельда задремала.

Стараясь двигаться как можно осторожнее, будто держал в руках хрупкую вазу, Гектор переложил свою драгоценную ношу на кровать. К нему самому сон не шёл. Гроза постепенно затихала, оставляя после себя лишь еле слышно накрапывающий дождь – под этот умиротворяющий шум обычно спалось прекрасно, но не этой ночью. Дом был в плачевном состоянии – не только потому, что старый, но и потому, что убирались в нём крайне редко, – и Гектор больше не считал это допустимым. Пока он жил здесь один, ему было плевать на чистоту, но теперь здесь Имельда, а значит, всё должно сиять.

Проще было решить, чем сделать. Гектор на цыпочках сновал туда-сюда, вытирая пыль, расставляя в ряд немногочисленную кухонную утварь, подметая пол – но всё это мало помогало. Либо весь отпущенный ему талант ушёл на музыкальные способности, либо стоило приводить дом в порядок чаще, чем раз в десять лет. И всё же он не угомонился вплоть до самого утра, пока в полном изнеможении не рухнул на ветхий плетёный стул, заснув едва ли не в тот же миг.

Имельду разбудили чьи-то возгласы. Она села на постели, ещё с трудом осознавая, что происходит. Шея затекла и спина ныла, Имельда чуть поморщилась – матрас был непривычно жёстким. Обведя взглядом комнату, она поняла, что находится не у себя, и воспоминания о вчерашнем дне яркими вспышками замелькали в голове. Но выкрики не прекращались, мешая сосредоточиться. Тогда она встала и вышла из спальни, обнаружив Гектора спящим: он свернулся калачиком на стуле, примостив голову на ладонях.

– Ты там что, помер, старина? – послышалось уже совсем отчётливо. Голос показался Имельде знакомым.

Она выглянула на улицу. Слух не подвёл: сюда пожаловал Эрнесто. Он явно не ожидал её увидеть и, опешив, неверяще заморгал.

– Тс-с-с, – прошипела она. – Гектор ещё спит.

– Но я… Мы… – глаза Эрнесто забегали. – Мы договаривались сегодня…

– Зайди попозже, – отрезала она и захлопнула дверь у него перед носом. Некрасиво, но она не могла ничего поделать с отторжением, которое у неё вызывал этот самодовольный напыщенный тип.

– Кто там, mi amor? – пробормотал сквозь зевок Гектор. Он протёр глаза и потянулся, но лицо его так и осталось абсолютно заспанным.

– Твой компаньон, – ответила Имельда, забыв о неприязни при виде трогательного зрелища. Она наклонилась к Гектору и запечатлела ласковый поцелуй на его худой щеке.

– Ай, дьявол, я совсем забыл! Ну да ничего, дело терпит.

Он взглянул на неё в немом восхищении. Имельда здесь, с ним – и смотрит так нежно и любяще, будто её не пугает, в какой бедности и грязи он живет, будто она и правда верит, что будет с ним счастлива.

– Всё будет хорошо, – совсем невпопад произнёс Гектор скорее для себя, чем для неё. – Я сделаю всё возможное. Твои родители обязательно сменят гнев на милость, но мы и сами не пропадём. И Эрнесто всегда поможет!

Имельда лишь кивнула, не желая расстраивать его историями о том, как де ла Крус пытался добиться её расположения и затаил злобу после отказа. Сейчас ей хотелось смотреть на мир так же легко и жизнерадостно, как Гектор.

– С тобой я ни о чём не переживаю, – шепнула она ему на ухо и обняла за плечи.

– Ещё бы, – вдруг его тон сделался игривым. – Я, конечно, не идеальный мужчина, но близко к тому.

Гектор одним движением опрокинул её на себя и поцеловал так страстно, как прежде ещё не осмеливался.

========== Вместе ==========

– Тебе нехорошо? – спросил Гектор, заметив, как Имельда морщится.

– Да нет, просто… – она постаралась изменить положение и неловко перевернулась на другой бок. – Ох, Гектор, до чего же это странно.

Он хотел было прикоснуться к её животу, но так и не решился, опасаясь причинить неприятные ощущения.

– Странно, что от меня ничего не зависит, – продолжала Имельда. – Я привыкла держать всё под контролем, но теперь всё так стремительно меняется…

– Я справлюсь за двоих, – он нежно сжал её тонкую кисть и придвинулся ближе. – За наши выступления дают всё больше и больше, и сеньор Кальцадос тоже обещал прибавить жалование!

– Я не об этом, – Имельда поудобнее подоткнула одеяло и сама, взяв ладонь мужа, положила её поверх живота. – Чувствуешь?

Сначала ничего не происходило, но потом под пальцами что-то шевельнулось. Лицо Гектора озарилось умилением, а улыбка вышла дрожащей из-за нахлынувших эмоций. Он приложил к животу ухо, но, конечно, ничего расслышать не смог, зато получил ощутимый пинок изнутри.

– До сих пор не могу уложить это в голове, – вздохнула Имельда. – Там крохотный человек живёт своей жизнью. А я могу лишь ждать и надеяться, что всё пройдёт благополучно…

Гектор затруднялся подобрать слова, поэтому, переместившись выше, в знак поддержки потёрся носом о щёку жены, а затем снова обнял её живот и замурлыкал какую-то мелодию, на ходу сочиняя слова для будущего ребёнка. Он плохо разбирался в младенцах, но надеялся, что тот, который пока ещё ждёт своего часа, чтобы появиться на свет, непременно услышит песенку. У Имельды оказался более скептический настрой.

– Ну вот ещё, учудил, – сказала она. – Погоди, пока родится, а потом уже пой.

– Тётушка Глория говорила, что дети и оттуда различают голоса, – мягко возразил Гектор.

– Ох, вечно что-то выдумают, – покачала головой Имельда. – Если верить всему, что говорит тётушка Глория… Мне вот она посоветовала, как определить, кем окажется дитя. Если мать, мол, хорошеет – то будет мальчик, если дурнеет – то девочка. Чушь несусветная!

– Тогда у тебя всегда будут только мальчики, – рассмеялся Гектор, и Имельда почувствовала, как губы против воли складываются в польщённую улыбку. – Но я бы очень хотел и девочку тоже.

– Не будем загадывать, ладно? – попросила она и прикрыла глаза, прислушиваясь к тому, что происходит внутри.

– Не будем, – согласился Гектор и продолжил напевать нежную мелодию.

Он знал, что предстоят непростые времена. Когда Имельда сказала, что носит под сердцем ребёнка, это перевернуло с ног на голову весь его мир. Пожалуй, это даже напугало его. Но вместе с тем это была самая прекрасная и вдохновляющая новость за последние годы.

– Ждём тебя, малыш, – прошептал он. – Чтобы всегда быть рядом.

***

Гектор переминался с ноги на ногу, стоя у департамента объединения семей. Время шло, а Коко всё не показывалась. Он то сжимал гитару крепче, то откладывал её и придирчиво осматривал свои кости – они так и не срослись, но Имельда постаралась перевязать их как можно аккуратнее. Он хотел выглядеть как можно лучше, хотя догадывался, что в момент долгожданной встречи и ему, и дочке будет плевать на такие мелочи, как внешний вид.

Порой Гектору казалось, что он сойдёт с ума от нетерпения. Но она ждала его так долго, почти целую вечность – вот какая доля выпала его маленькой Коко, так разве он не сможет подождать ещё пару минут? И всё же он с трудом сдерживался, чтобы не ворваться внутрь и не встряхнуть служащих департамента за их медлительность и привычку кропотливо заполнять бесконечные бумажки.

«Ещё скажи спасибо, что Хосе по старой дружбе оповестил о прибытии Коко», – осадил себя Гектор. В противном случае он потерял бы драгоценные мгновения, а теперь сможет увидеть дочь сразу, как только она ступит в мир мёртвых.

Все остальные Ривера остались дома – на этом настояла Имельда, хотя Хулио был не в восторге от её требования. Где это видано, чтобы муж не мог первым встретить жену в посмертии? Но случай Гектора был исключительным, и Хулио, пусть и бурчал всё утро, тем не менее прекрасно понимал, что стоит уступить. Раз сама Имельда готова потерпеть ради того, чтобы дать этим двоим побыть вместе – куда уж тут спорить.

Гектор в который раз взял в руки гитару, но даже не смог ничего сыграть – от волнения тряслись пальцы.

Но он так хотел встретить Коко их песней!

И когда её седая макушка показалась среди других, Гектор, безошибочно узнав дочь, провёл ладонью по струнам и тихо-тихо запел.

Был ли ты когда-нибудь абсолютно один, отрезан от людей, которых ты любишь? В этом случае единственное, что может спасти тебя – это песня. Песни воссоединяют людей, песни пересекают океан, песни путешествуют сквозь века. С помощью песен мы признаёмся в любви, в том, что скучаем, песнями мы молим о прощении. Можно играть, чтобы люди услышали тебя. Но настоящий музыкант играет, чтобы люди услышали друг друга.

Гектор Ривера был абсолютно один мучительно долго.

Но однажды он вновь обрёл и музыку, и семью.