Текст книги "Мала и Инквизитор. Как избежать костра (СИ)"

Автор книги: Милена Вин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Мала и Инквизитор. Как избежать костра

Глава 1. Дон

– Ну, Дон! Сколько раз уже это проделываем – будь понежнее.

Маленький мягкий задок нагло упирается прямо в пах. Цепь на руках нахалки с пребогатой фантазией противно позвякивает.

– Шевелись, – шикнул ей в ухо и снова подтолкнул к повозке, где уже около получаса томятся в ожидании преступники. – Нечисть тебя заждалась.

– Фу, какой ты грубый, – ведьма бросила на меня через плечо хмурый взгляд, но не остановилась. – Ни намека на ласковость, гигант. А мы с тобой уже, можно сказать, любовники. Учитывая, сколько раз я уложила тебя на лопатки…

– … и сколько раз благополучно избежала костра, – закончил за нее один из моих собратьев, околачивающихся возле лошадей. – Ну что, Мал? Надолго ты схвачена?

– Уж как повезет, красавчик.

Среди инквизиторов поднялся смех. Некоторые начали передавать другим монеты; должно быть, делали ставки, кто из нас двоих – инквизитор или ведьма – одержит верх.

Что ж, товарищей по оружию и учению я не винил: сам бы с удовольствием посмотрел на наши с ведьмой догонялки со стороны. Минут двадцать, не меньше, гонял ее по полю, но она играючи ускользала, на ходу стреляя огнем, пока не закончился ее колдовской резерв. И нет бы сбежать в лес – сила и ловкость эту мелкозадую не подвели бы. А она обессиленно упала в руки, сдалась, заявив, что желает станцевать на костре.

Ну а я что, изверг какой, чтобы не исполнить последнюю просьбу приговоренной к смерти?

Впрочем, крайне сомнительно, что она смирится со своим приговором.

Мала – ведьма огня, одна из сильнейших, и она много лет бегала от инквизиции. Мне поручили охоту на нее год назад, и за этот год мне удалось поймать ее лишь раз. То дело было в театре: мерзавка смотрела представление в первом ряду, узнал ее по богатой ярко-алой шевелюре. Тогда я умудрился застать ее врасплох, но она ловко ускользнула прямо перед судом. После этого наши стычки заканчивались ее победой. За нее была назначена непомерно высокая цена, но мне было абсолютно все равно на награду. Поймать ее – дело принципа. Правда, всякий раз при нашей встрече она освобождала ведьм и колдунов и чудом выходила сухой из воды.

Но не сегодня.

Сегодня она сдалась. Поиграла перед этим, но не так долго, как раньше. И даже не попыталась сбежать. Вот это и было самым странным в ее поведении. Чувствовался какой-то подвох… Словно она хотела, чтобы ее поймали. Никакого сопротивления – на нее это непохоже.

– Не хмурься, Дон, – мурлыкнула ведьма, когда я закрыл деревянную решетчатую дверь повозки. Тонкая ручонка просунулась сквозь прутья, и длинный худой палец с острым ноготком уткнулся мне между бровей. – Ты ж поймал меня. Где твоя радость, милый?

– Для тебя я господин Торион.

Обошел телегу и взобрался на лошадь. Братья уже на конях – ждут команды.

– У-у… суровость тебе к лицу. Такой брутальный. Такой… м-м… грозный. Знавала я тут одного лиходея по имени Дониер. Представляешь? Имечко прямо как у тебя. Умер он недавно. Мужья как свинью в хлеву зарезали за то, что к их девкам приставал…

Она не остановилась, не замолкла, как и всегда. Пробралась через молчаливых мужчин и женщин в повозке и приникла к прутьям, вытаращив на меня свои большие голубые глаза.

Я смог выдержать ее пронзительный взгляд один короткий миг, а после отвернулся, скомандовав остальным выдвигаться. Пусть талдычит сколько душе угодно. Заткнуть ее никогда не получалось, да и нечисть, предчувствуя смерть и поражение, ведет себя по-разному.

Эта, похоже, жаждет вдоволь наговориться и надышаться перед сожжением.

Радоваться и не придавать особого значения казни – ее выбор. Ну, а я порадуюсь, когда избавлюсь от нее, предав огню. Быть может, тогда меня освободят от службы, и в кои-то веки я заживу по-человечески. Уеду подальше от пропитавшейся ворожбой столицы Кализонии, создам семью…

– Не такие уж колдуны и инквизиторы разные, – бесцеремонно протиснулся сквозь мысли ровный голосок ведьмы. Я не обернулся: привык к ее провокации. Будет юлить до самого собора. – Оба клана борются за свое дело, каждый считает это дело правым… Взгляд на справедливость разнится, но все же инквизиторы изничтожают невинных. А гореть нам всем в одном огне. Рассказать вам, может, какое оно – наше общее смертельное пламя?

Таких слов я от нее еще не слышал. Преисполненных серьезности, какой-то вековой мудрости. И что на нее нашло?

– Замолкла б лучше, – огрызнулся на нее Бадрион.

Ярый ненавистник ведьм. И костра не нужно: его ненавистью можно сжечь всех нечестивых.

К огромному удивлению, ведьма и правда замолчала. В этот раз я не удержался – оглянулся. Она оцепенело смотрела вдаль, больше ни на кого не обращая внимания. Смирилась?

Наверное, даже могущественные колдуньи устают от долгой беготни.

До собора мы доехали в напряженной тишине, и лишь когда я отворил дверцу повозки, Мала оживилась.

– Когда вспыхнет пламя, милый господин Торион?

Она спрыгнула на брусчатку первой, огляделась, с интересом осматривая шпили башен и каменную стену в виде крепости, окольцевавшую собор.

– На рассвете, – ответил сдержанно и на всякий случай проверил кандалы на ее руках.

Мало ли… Она могла их вскрыть. Бывало уже раз.

– И без суда? – удивленно хлопнула глазками, а я взял ее за локоть и повел ко входу в катакомбы, где мы держали нечисть до казни.

– Какой суд, колдунья? Ты в числе первых в списке опасных преступников Кализонии. Тебя бы убить на месте, а не дожидаться огненного представления.

– Скучать не будешь?

– Даже не вспомню.

На грубость она не ответила – просто хмыкнула, послушно идя рядышком.

Послушно… До тех пор, пока мы не спустились в подземелье и собратья не увели преступников в их камеры. Малу следовало поселить отдельно, ближе к выходу на площадь, где завтра случится сожжение. Но стоило нам остаться наедине и пройти дальше в темноту, как эта мерзавка накинула на мою шею цепь, притянула к себе и с впечатляющей легкостью вжала меня в стену.

– Прости, красавчик, – извиняющимся тоном протянула она, – но мне нужно спуститься ниже, чтобы кое-кого освободить. И ты поможешь мне с этим.

Я уже открыл рот, чтобы выразить злость и негодование, уже схватил ее за хрупкие плечи, чтобы оттолкнуть… Но она вдруг встала на носочки и резко – слишком неожиданно – прижалась губами к моим губам.

Это… выбило из колеи. И немного, совсем немного очаровало.

Она колдует.

Иначе я не могу объяснить, почему без всяких сомнений ответил на поцелуй – жадно и яростно, как изголодавшийся по ласке своей женщины скиталец.

Глава 2. Мала

Хотела ли я целовать мерзкого, приставучего, но – боги, пощадите! – самого горячего из всех инквизиторов?

Конечно же нет!

Святая инквизиция – враг номер один для фейри. А Дониер Торион извечный враг лично для меня. Присосался как кровосос и пытается толкнуть меня в объятия огня уже около года.

Какое-то время его безбожные стремления казались мне смешными, да и сам он был до безобразия смешон. Но когда он меня едва не поймал… Когда едва не привел на суд, откуда прямая дорога на костер, я поняла, что этот инквизитор сильно отличается от прочих.

Крепкий орешек, об него можно зубы сломать. Потому его и послали охотиться за мной, ведь остальные быстро отчаивались.

Несмотря на крупное телосложение и внушительный рост, этот мужчина был потрясающе быстрым и ловким. Сильный, большой, как медведь, и смертельно красивый. Другие девы вряд ли обозвали бы его красавчиком, но именно таким он и был. Просто красота в нем проявлялась немножечко иначе, чем у остальных мужчин…

Она таилась в его суровости, в его четких движениях, размашистом шаге. В широких плечах и мощных ногах. Во внимательном взгляде зорких зеленых глаз.

А как он сражался… Настоящий бог-громовержец в теле человека. Мне, к сожалению, не представилось возможности самой оценить его в бою: я чаще убегала от него, чем наносила и принимала удары. Но я наблюдала за ним со стороны, за тем, как он обучал новобранцев. Как побеждал на арене своих товарищей. Как убивал мятежников-фейри…

О таком экземпляре только грезить. И я бы грезила. Определенно. Но он, падлюга этакая, инквизитор. Охотник на таких, как я. Враг, и никак иначе его не назовешь.

Так что использовать его в своих целях мне не совестно. Ну, почти.

Поцелуй – беспроигрышный прием, не зря я припасла силенок для этого случая. Обычно на инквизиторов сложно повлиять. Убить – тем более. У них с рождения выработан особый иммунитет к колдовству и ядам. Мальчиков и девочек, тех, кому свезло уродиться «особенными», с ранних лет отправляют в школы при соборах, прививают им такие качества, как жестокость и высокомерие, дают ложное представление о магическом народе, учат выслеживать нас и обезвреживать. Делают абсолютно все, чтобы вырастить бессердечных воинов и подпортить всем нечестивым и проклятым жизнь.

Но каким бы сильным ни был инквизитор, его возможно победить. Обмануть и сломить. Даже такого громилу, как Дониер Торион.

В нос ударил сладкий запах ворожбы, между мной и охотником протянулась тонкая нить – невидимая человеческому глазу, но осязаемая для фейри. Она притягивала нас друг к другу, как двух безумно влюбленных глупцов. Но в отличие от мужчины я могла контролировать это притяжение, контролировать саму себя и свои эмоции. А вот он…

Он отреагировал на мое колдовство не так, как должен был. Отчаяннее, ожесточеннее. Пылко и свирепо.

Теплые губы терзали мои, большие мозолистые ладони сжимали плечи, и я чувствовала сквозь ткань блузы жар его кожи. Сладость моей магии смешалась с крепким древесным запахом мужчины. Он пах вкусно. Как сосновая шишечка и можжевельник. Как дождь и душистая свежесть по утрам.

Мне это нравится. Даже как-то слишком.

В груди трепещет, и так приятно делается от ощущения чисто мужской силы, его близости – опасной, но уже в несколько ином ключе, не так, как бывало раньше, когда мы сталкивались лицом к лицу.

Ох… Кажется, я слегка перестаралась. Или не слегка.

– Обожди, гигант. – Я кой-как отодвинулась, мазнув губами по его щеке. – Ты меня сейчас сожрешь и не подавишься.

Отстраниться получилось на какие-то жалкие дюймы, но этого хватило, чтобы встретить его затуманенный взгляд и улицезреть в потемневших глазах безумие, которое я осознанно в нем поселила. Хотя, в общем-то, я рассчитывала на легкую увлеченность, а не на последнюю стадию зависимости…

– Эм-м… не торопись, Дон, не торопись, – произнесла шепотом, пытаясь за насильно вызванной влюбленностью разглядеть настоящего охотника. Но, похоже, от него прежнего ничего не осталось. – Давай для начала ты снимешь с меня кандалы и проводишь в нижние катакомбы. Как ты на это смотришь?

Я невольно затаила дыхание, предчувствуя, что он сейчас очнется от ворожбы и не станет дожидаться моего сожжения – от злости прикончит на месте. А у меня почти не осталось сил, чтобы бороться. Большую часть я заблаговременно потратила на то, чтобы ослабить влияние серебряных кандалов на мое колдовство. Увы, у фейри имеется приличный ряд слабостей, и серебро в их числе.

К моему великому счастью, ни гнева, ни раздражения на лице с жесткими чертами я не заметила. Ничего не заметила, по правде говоря. Никаких эмоций.

– Как прикажешь, госпожа, – сказал ровным голосом.

От страшной страсти, которой он едва ли не горел, не осталось и следа. Не привороженный и не влюбленный. Теперь он моя марионетка. Ну, до поры, до времени.

Освободив меня от цепей, мужчина молча двинулся в глубь мрачного коридора.

Прекрасно. Полдела сделано. Осталось всего-то отыскать среди заключенных Элену и выбраться из этого проклятого места.

Места, из которого еще не сбегала ни одна ведьма, не выбирался живым ни один колдун. Надеюсь, мы с сестрой станем первыми, у кого получится это сделать без особого вреда для здоровья…

Глава 3. Мала

В подземелье жутко воняло гнилью и сыростью. В спертом воздухе не осталось ни намека на чудесный аромат колдовства, и во мне стремительно росло желание уткнуться носом в мощную спину инквизитора и с наслаждением вдохнуть его запах.

Можжевельник, лесная свежесть…

Но мужчина шагал впереди бодрой, твердой походкой, проход сужался, факелов, освещающих путь, становилось все меньше, и темнота заглатывала нас с ярым аппетитом, так что я не решалась приблизиться к нему. Шла на расстоянии вытянутой руки и смотрела под ноги: уже два раза умудрилась споткнуться о торчащие в полу камни.

Да и мне пора выбросить из головы мысли об охотнике, вырвать из сердца греющее воспоминание о его тепле и запахе и сосредоточиться на главном – на освобождении моей беспечной сестренки, вечно попадающей в передряги. И кто должен спасать ее обожающий приключения задок? Конечно же старшая сестра, несущая на своих плечах проблемы всей семьи! У меня же в последнее время та-а-ак мало забот…

Вскоре коридор сменился широким пространством, абсолютно неосвещенным, холодным и оттого немножечко страшным. Охотник замер, вынудив меня резко затормозить.

– Пришли.

– Чудно. – Вглядевшись во тьму, я смогла различить очертания решеток. – Где вы заперли недавно пойманную воровку?

На вопрос инквизитор никак не отреагировал. Стоял рядом, не шевелясь, и смотрел прямо перед собой.

М-да, все же я изрядно перестаралась с колдовским мороком. Хотя бы дышит, и то хорошо…

Придется искать самой.

– Элена! – позвала громко и сразу поежилась от звука собственного голоса, эхом отразившегося от сырых стен катакомб. – Отзовись! Тут такой мрак, что наш дядюшка ногу сломит!

– Мала? – долетело до ушей. – Мала, я здесь! Здесь, в самом конце!

Не раздумывая я рванула вперед. Помимо голоса сестры в подземелье отчетливее зазвучала беготня крыс. Лязгнули цепи, раздались ужасные кряхтения больных людей. Элена здесь не одна, оно и понятно: в нижних катакомбах держат многих преступников. Кого-то быстро уводят на казнь, а кто-то проводит в заточении все свои оставшиеся дни, медленно загнивая.

Но фейри среди них не держат. Элена оказалась исключением: никто не знает, что она ведьма, та не колдовала, когда ее поймали. Подумали, что она всего-навсего воровка. И это прекрасно, ведь спасти ее от костра было бы довольно проблематично.

Гораздо легче очаровать одного из инквизиторов и спуститься в тюремное подземелье.

– Вот это да-а… – восхищенно протянула Лени, когда я замерла напротив ее темницы. Ориентиром послужили ее глаза – они зажглись от переизбытка эмоций ярким лазурным светом. – Как ты сюда попала? Я уж думала, буду гнить здесь вечно.

– Я сдалась в плен. Таков план.

– Какое прескверное начало плана…

Даже плохо видя ее лицо, я знала, что она поджала губы – то ли от досады, то ли от замешательства.

– Его бы в помине не было, если бы ты держала свои руки при себе, – огрызнулась, прежде чем начать колдовать над замочной скважиной.

Чары подействовали быстро и точно – замок щелкнул, и я беспрепятственно отворила решетку.

Не успела и шагу ступить, как мне на шею бросилась эта мелкая недотепа.

Конечно, мелкой называть ее весьма неприлично и неправильно: в прошлом месяце миновало восемнадцать лет со дня ее рождения. Но для меня она всегда будет мелкой. И недотепой, разумеется, тоже. Иногда мне кажется, что, помимо владения огнем, у нее есть еще один дар – часто и успешно вляпываться в неприятности.

– Ты же знаешь, как я люблю блестяшки, – елейным голоском произнесла Лени, наконец отлипнув от меня, но предусмотрительно взяв под руку. – Не удержалась. Я не виновата, что тот торговец отказался мне их продавать! Видите ли, он только с кализийцами имеет дело… А я всего-то наполовину сербчанка.

Элена была сильно похожа на нашу общую мать. Мама была родом из Сербении и имела выраженные черты коренного народа. Узкие глаза, острые скулы, продолговатое лицо и длинные цвета воронова крыла волосы – все это в какой-то степени унаследовала сестра.

Я же больше походила на своего отца, которого где-то черти носят уже двадцать пять лет. То бишь с самого моего рождения.

– Почему сама не сбежала, пока была возможность? – Я щелкнула ее по лбу, как бы в напоминание, что за свою выходку она у меня обязательно поплатится. Весь дом вычистит. И еще с месяц траву у забора будет косить. – Магия-то при тебе, глупая ты курица.

– Но ты же запретила мне колдовать, когда рядом инквизиторские псы! – воскликнула возмущенно. Глаза ее при этом загорелись немного ярче. – Они почуяли бы… А мне рано в пламя нырять, знаешь же!

Еще бы! Мало она пожила, чтобы так просто в огне сгинуть. Да и правду она говорит: я внесла в наши негласные правила запрет на ее колдовство. У Элены давно магия перестала быть стабильной, так что чем меньше она колдует, тем лучше для всех.

Но поругать-то ее надо. Иначе совсем разбалуется.

– Ладно. Давай выбираться.

Я потянула ее к выходу, где остался стоять инквизитор, стараясь не обращать внимания на писк под ногами и доносящийся с разных сторон кашель. Кто-то бубнил себе под нос, но я не могла разобрать слов. Было неясно, сколько людей сидит здесь взаперти, но я знала, что достаточно много и что все они наблюдают за нами. Возможно, завидуют нашей скорой свободе. Но просить о помощи они не станут.

Потому что знают, что мы ничем не поможем им. Среди них нет фейри. Нет наших. И я не должна испытывать угрызения совести: все эти люди совершили тяжкие преступления.

Они прекрасно осознают это. Может, поэтому и молчат…

– А это кто?

Элена во все глаза вытаращилась на гиганта, по-прежнему стоящего неподвижно. Чудилось, что он даже не дышит. Таким равнодушным я его еще не видела: для него привычно состояние «злой, большой, суровый».

– Никто. Пошевеливайся.

Толкнула сестру в спину, но она уперлась пятками в пол и напрягла ноги, почти не сдвинувшись с места.

Тут было чуть светлее, чем у темниц, и я сразу различила на ее лице глуповатую улыбку, затаившую нешуточный интерес. Она медленно приблизилась к мужчине и осторожно ткнула ноготком в его плечо.

Перед глазами тут же вспыхнуло детское воспоминание, и я едва не прыснула со смеху.

– Мал! Ты видишь это? Видишь?

Сестра нагнулась к мутной болотной воде, указывая на кувшинку, где сидела большая, жирная жаба.

– Какая здоровенная! А если я ее поцелую, в принца обратится? А давай заберем его себе?

Она присела на корточки и потревожила жителя болот, тыкнув в него маленьким худым пальчиком.

– То козел, то жаба… Что за коллекция пресловутых созданий? Выбирай с умом, Лени. Тебе с ними еще жить.

Тогда она не послушала меня, забрала жабу с собой. До сих пор в нашем пруду преспокойненько живет. С годами не изменилась ни жаба, ни сама Элена. Все так же тычет пальцем в кого попало и любуется созданиями, вызывающими в ней нездоровое любопытство.

– Ну как же никто? – Сестра глянула на меня с легким укором и вновь впилась взглядом в заколдованного громилу. – Он определенно кто-то! Какие мускулы…

Ее хрупкая по сравнению с мужской ладонь легла на плечо инквизитора, аккуратно погладила. А после спустилась ниже, пощупывая сильную руку…

Что-то горячее забилось прямо у моего сердца, и я почувствовала – непривычно остро – как мной начинает лакомиться раздражение.

– Эй! А ну прекрати! Нам еще выбраться надо.

– Сначала скажи, кто он.

– Да инквизитор это. Инквизитор, ясно? Он под чарами.

– О-о-о… – с горящими глазами протянула Элена, и показалось, что ее ни капельки не смутило то, что она стоит рядом с карателем. Раньше-то она их за две версты обходила – боится жутко. – Такой видный. Очаровашка. Давай оставим его себе?

– С ума сошла?

– Ну, пожалуйста! Я больше у тебя ни одну зверюшку не попрошу. Этот станет венцом моей коллекции.

– Лени, уймись. Он тебе не зверек, – шикнула на нее и, сама от себя не ожидая, хватанула мужчину за руку.

Зачем я это сделала – не поняла. Но то, что я в самом деле это сделала, дошло до меня моментально. Я оттолкнула его от себя, и он послушно загашал обратно. Наконец-то.

– Мы не будем его содержать. Как только он очнется, захочет нас убить. А постоянно насылать на него чары и измываться над сознанием человека – это жестоко.

– Но ведь они над нами измываются…

Поджав губы, Лени зашагала рядом.

– Не поддавайся жажде мести. Ты – не они. Учись на чужих ошибках. Месть ни к чему хорошему не приво…

Не договариваю – меня обрывают громкие голоса и топот ног. Страшные звуки дрожью отдаются в теле. И непонятно, откуда они доносятся. Мы застыли в разветвляющемся на три рукава коридоре, и мне начало казаться, что из каждого прохода в любую секунду вывалятся толпы охотников.

– Пресвятая Дара! – Я переплела наши с Эленой пальцы, не зная, куда податься. – Не ровен час помрем с тобой в один день. И палачом нашим станет наша же глупость.

– Боги, Мал, ты преувеличиваешь. – Лени с глубоким скептицизмом скосила на меня глаза. – Как волнение охватывает, так ты о смерти молвишь. Спокойно, сейчас выпутаемся. Кхм… – Она прокашлялась, улыбнулась и похлопала гиганта по плечу. – Господин инквизитор, соизволите исполнить свой священный долг перед ведьмой и поможете нам найти короткий и безопасный путь к выходу из катакомб?

– Ты издеваешься?

Выгнула бровь, на миг забыв о приближающейся опасности. Но страх не успел обрести надо мной власть. Его дерзко придавило удивление, потому что мужчина посмотрел на нас, и на его широкоскулом смуглом лице мелькнуло что-то такое, что смогло всколыхнуть мое сердце.

Оно буквально затрепетало. Незнакомая, жутковатая реакция. Не волнение, не страх, не злоба. Описать это чувство я не могла, но оно было теплым и приятным. И откуда оно взялось, м? Инквизитор ведь даже не улыбается, смотрит не томно, а холодно. Но…

… выглядит уже не как марионетка.

– Какого дьявола, ведьма? – рявкает вдруг, и я отчетливо осознаю, что с него как ветром сдуло все мои чары.

Суровость вернулась к нему в мгновение ока. Кустистые брови сдвинулись на переносице, губы сжались в узкую линию, а насыщенно-зеленые глаза запылали гневом. Один уничтожающий взгляд заменил тысячи слов – он громко кричал, что мы влипли.

Ох, беда-а…