Текст книги "Соперники (СИ)"

Автор книги: Mildimori

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

– Когда он наконец вставил, я подумала, что тут же кончу. У него реально большой член, – продолжаю я, вылизывая висок Тоору. – Сначала он двигался медленно, входил на всю длину и аккуратно подавался назад.

– Мари, хватит… – почти скулит Ойкава.

Он не хочет делать мне больно, но руки тянут мои бёдра вниз так, что кажется, вот-вот сломают кости. Я тоже на грани, поэтому поддаюсь. Опускаюсь на член, чувствуя, как неимоверно легко он входит глубже и глубже. Тоору хочет сразу начать. Да, быстрый и жёсткий секс это то, что нужно после такого томительного начала. Но вот только я ещё не закончила.

Останавливаю Ойкаву. Упираюсь ему в грудь. Медленно веду бёдрами вперёд. Потом назад. Твёрдый член внутри задевает всё самое чувствительное.

– Мари-чан, дай мне сделать это быстрее, – просит Тоору, поднимая на меня помутнённый взгляд. – Я умру, если сейчас не трахну тебя.

От его слов по венам пробегает поток лавы. Сверху вниз. И там, внутри влагалища, он оборачивается очередной щедрой порцией смазки. Но я не сдамся, это моя сольная партия.

– Тшш, – шепчу я и, зацепив край футболки Тоору, жестом прошу подержать его зубами.

Ойкава хочет отказаться, но я привстаю так, будто собираюсь уйти.

Молодец, послушный мальчик. Займи свой рот и дай мне посмотреть на твоё тело.

– Когда я уже начала умолять Тобио, он парой быстрых движений довёл меня до оргазма. И не замедлялся до тех пор, пока я не кончила ещё раз.

В конце каждого предложения я привстаю и резко опускаюсь на член Ойкавы. Он ощущается ещё больше, чем мне показалось на глаз. Стоит огромных усилий избегать дрожи в голосе. А вот Тоору совсем плохо. Или хорошо?

Я вижу, как намок тот кусочек ткани, который Ойкава сжимает в зубах. Тоору стонет так, что один за другим у меня завязываются узелки внутри живота.

– Потом Тобио вышел и хорошенько вылизал всё, что успело испачкаться. Поставил меня у стены. Вошёл снова. Трахал, пока не перестали держать ноги. Шлёпал по заднице. Давил на клитор. Оттягивал волосы.

Меня ещё хватает на короткие предложения. Но и они уже слишком отрывистые. Я буквально выскуливаю каждое, опускаясь на член Тоору. Он, несмотря на мои запреты, тоже двигает тазом навстречу. От этого каждый толчок становится намного глубже. Мне было бы больно, если бы не чудовищный жар возбуждения и литры смазки, пачкающие Ойкаве живот.

Я уже не могу говорить. Одни нечленораздельные воющие звуки. Ойкава, заметив это, переворачивает меня, нависая сверху. Теперь его очередь двигаться, и у меня сводит ноги от безумных ударов члена о матку. Кажется, сейчас потеряю сознание от удовольствия. Ещё. Глубже. Сильнее.

Настрой сбивает телефонный звонок. Тоору косит глаза на экран и то, что я вижу на его лице, совсем мне не нравится.

Блять, я свела с ума Ойкава Тоору. И не в сопливом смысле, а в самом прямом. Он сейчас выглядит, как героиновый наркоман, услышавший о дозе.

– Ответь, – шепчет он, наклоняясь ко мне.

Быстрее, чем успею отказаться, Тоору – будь проклята реакция волейболиста – нажимает на зелёный кружок и включает громкую связь.

– Мари, привет!

Кто бы сомневался, это голос Тобио.

Ойкава медленно двигается во мне. На его лице всё то же удовольствие маньяка-психопата. Я боюсь, что он выдаст что-нибудь, разозлившись на мою выходку, но он ждёт. Хочет, чтобы я разговаривала с Кагеямой, пока он будет трахать меня. Что ж, пожалуйста!

– Ты сейчас занята? Я хотел извиниться.

– Нет, – как можно спокойнее отвечаю я.

Тоору наращивает темп. В телефоне точно слышно хлюпанье и шлепки. Надеюсь, настолько тихо, что можно спутать с чем-то другим. А вот что делать со сбивающимся дыханием и рвущими мою глотку стонами? Сука, как же я хочу кончить.

– Я зайду?

– Хорошо, – вроде бы справляюсь с голосом я. – А-а!..

Но Тоору в последнюю секунду входит на всю длину, стукаясь яйцами о мои ягодицы. Головка растягивает шейку матки, мне так приятно, что я не сдержала бы стона, даже если бы разговаривала со своей бабулей. Ойкава не останавливается. Очень глубоко и резко.

– Всё в порядке? Ты ударилась? – Кагеяма звучит взволнованно.

– Д-да, – оправдываюсь я.

– Зайти в аптеку?

Ойкава сжимает мои соски. Тянет на себя. Они ещё не отошли от того, что вчера вытворял с ними Тобио, поэтому отзываются тупой и тягучей болью. В моём нынешнем состоянии она – один из последних частей пазла в картине экстаза.

– Да-а.

Лицо Тоору просто светится от превосходства. Засранец трахает меня так, будто хочет, чтобы Кагеяма услышал и то, насколько мокро у меня во влагалище. Не могу выносить этот триумф после моей гениальной выходки.

– И купи презервативы. Вчера мы потратили все мои, – выдыхаю, потратив последние силы на спокойный голос. – Прощу тебя, только если будет так же классно.

Ойкава тянется к кнопке сброса, но я успеваю сладко добавить:

– Мой король.

На этих словах мы с Тоору кончаем. Он потоками вязкой спермы бьёт внутрь меня, я всхлипываю от оргазма, развязывающего все узелочки возбуждения. Внизу живота словно взрывают хлопушки. Я скулю и не могу унять дрожь.

Ойкава без сил падает сверху. Спермы так много, что я чувствую, как медленные струйки стекают по половым губам.

– Перезвони ему, а то правда придёт, – перекатываясь на бок, выдыхает Тоору.

– В этом и смысл. Ты приглашаешь кого-то – он приходит.

Смотрю в потолок, кайфуя от того, какой же он белый. Потрясающе. Мне очень нравится.

– Мари-чан, ну хватит. Пошутили, и всё.

Ойкава теребит меня за плечо, в привычном тоне растягивая слова. На белом потолке я в повторе вижу, как он дёргается подо мной от словосочетания «член Тобио». Эксперимент удался. Прекрасная работа, Фидо Мари.

– Я хочу видеть Тобио. Он принесёт мне цветы и тортик. Может, в кино сходим. Приготовим ужин.

– А я?

– А ты иди к себе. Тебе сегодня в бар с Куроо-саном.

Боги, Тоору, отстань уже от меня. Мне нужно переварить полученную информацию, чтобы как можно действеннее её использовать. А для этого нужно хотя бы пять минут одиночества. Ах, да, и сходить в душ. Даже страшно представить, как я буду вымывать из себя такое количество спермы.

– Ты такая жестокая, Мари-чан, – мурлычет Тоору. – А если я не уйду?

– Тогда я уйду. Оставишь ключи у коменданта, вы вроде подружились.

Ойкава фыркает и неохотно поднимается. Потягивается, разминает плечи. Вот, смотри, кого ты теряешь. Красавца, Аполлона. Я ещё и вот так могу, и спинку прогнуть, и волосы откинуть.

– Иди-иди, – тороплю зарвавшегося засранца. – Стриптиз я не заказывала.

– Ты злюка, Мари-чан, – сдаётся Тоору, но одевается так медленно, что я начинаю психовать.

Хотя, может, и неплохо будет посеять первое зернышко именно сейчас…

– А что, ты волнуешься, что я опять трахну твоего Тобио-чана? Но в этот раз не расскажу в подробностях?

Упс, кажется, переборщила. В глазах, где обычно пляшут озорные искорки, сейчас проступает сталь. Ойкава Тоору злится. Даже дышать становится тяжело от того напряжения, которое теперь сквозит в каждом жесте.

– Какой бред, – скрипит зубами он. – Как ты вообще такое придумала. Наш секс был забавным, не более. И Кагеяма тут ни при чём.

Зато теперь Ойкава собирается очень быстро. Он уже стоит в дверях.

– Это то же самое, что посмотреть порно. Ни о чём не говорит.

Кто-то очень много болтает, когда волнуется. Даже мило.

– Хорошо-хорошо. Я передам Тобио-чану привет!

Мой голос эхом отлетает от уже закрытой двери.

========== Капкан ==========

– Мари-ча-ан!

Я радостно висну на шее Тетсуро. Этот злобный кошак в хорошем настроении и уже немного выпил, поэтому могу позволить себе вольности.

– Мари-чан, почему у тебя такое милое личико?

Куроо треплет меня за щёки и, кажется, готовится расплакаться. Выпил-то он, может, и немного, но проняло его знатно. Хотя я не против. Пусть говнюк Тоору послушает про мои достоинства подольше.

Похвалите ещё фигуру и характер, Куроо-сан!

– Как такое личико могло достаться такой ведьме? Злобная-злобная Мари-чан! Обижаешь моего дружочка!

Ойкава хохочет так, что пиво идёт носом. Кашляет, жестом просит похлопать его по спине, но я, мило улыбаясь, всем видом показываю, что ведьмы такими добрыми делами не промышляют. Могу только метлой огреть.

– Но ты красивая, Мари-ч-а-ан, – ноет Тетсуро.

– Вы тоже красивый, Куроо-семпай. Хоть и ведёте себя как кот драный.

Теперь уже улыбается Кенма. Он первый раз с нами в баре. Сидит уткнувшись в телефон, хотя выпил не меньше своего друга.

– Мари, это похоже на флирт. Не заставляй меня думать, что ты хочешь заполучить себе и Тетсуро, – издевательски дует губы Ойкава.

– Это невозможно, – слишком твёрдо после недавних слюнявых комплиментов произносит Куроо. – Поэтому, кстати, мы с Козуме и пригласили вас встретиться.

Тоору наигранно удивляется, прикрывая ладонью рот.

– Я думал, просто выпьем. А тут на повестке серьёзный вопрос: почему Мари-чан ещё не соблазнила Тетсуро? Надеюсь, не станем исправлять это недоразумение прямо сейчас.

Показываю Ойкаве язык, он – в ответ.

– Тоору, недоразумение здесь ты! – начинает заводиться Тетсуро. – Я важную вещь хочу сказать. Мы с Козуме вместе.

– Вместе хотите рассказать? – с интонацией абсолютного идиота переспрашивает Ойкава.

Мне стыдно за него, но совсем чуть-чуть. Всё-таки это искренний тупняк, а не одна из глупых шуточек. Больше меня занимает то, как красиво и интересно краснеет Кенма. Крошечными пятнышками от шеи ко лбу.

– Нет, братан, мы вообще вместе, – вдруг широко разводит руками Тетсуро. – Вместе гуляем, едим, в кино ходим, спим даже… Причём спим в том смысле, что прям спим-спим, а ещё в том, где вроде как и не спим…

Кенма отрывает глаза от экрана телефона, и я вижу в его взгляде знакомое чувство испанского стыда, который так ярко можно испытывать только из-за косяков своей туповатой половинки. Козуме что-то говорит Куроо, но я слышу лишь тихое шипение. Бедняжка Кенма, поздравляю со вступление в клуб тех, кто связался с идиотами!

– А-а-а, – тянет Ойкава.

Подвис. Опредёлено, подвис. Так раскручивает бокал пива в руке, что там скоро образуется пшенично-дрожжевой шейк.

– Поздравляю, вы отличная пара, – спасаю положение я.

– Мы решили рассказать всем, чтобы не пришлось прятаться по углам и бояться, – чешет затылок Тетсуро и выглядит при этом абсолютно счастливым. – Тем более вы же нам рассказали про Кагеяму, – подумав, добавляет он.

От улыбки у меня сводит скулы. «Мы рассказали» в этой ситуации значит «кое-кто напился и, размазывая сопли, жаловался на свою тяжелую жизнь», а на утро представил мне презентацию в двадцать слайдов «Польза того, что Тетсуро и Кенма знают о нашей ситуации». Я же, в свою очередь, днём ненавязчиво намекнула дедуле, что его волейбольные бриллианты спиваются. Теперь каждое утро команды начинается с алкотестера.

– И… как все отнеслись?

Ойкава задаёт вопрос странным тоном. Я не поворачиваю головы, чтобы не смущать его, но пристально слежу краем глаза. Костяшки пальцев, сжимающих бокал, у него белые.

С нашего первого секса прошла неделя. Теперь я «официально» девушка Тобио. И Ойкава ещё ни разу не комментировал это событие при Кагеяме. Он вообще перестал трогать своего кохая, который раньше магнитом притягивал все юмористические извращения Ойкавы. Тоору будто стал сторониться Тобио.

– Ну Бокуто сказал, что и сам приглядывался к…

Кенма не выдерживает: с силой шлёпает по губам Тетсуро, запечатывая ему рот.

– Все восприняли хорошо. Рады за нас, – сдержанно произносит Козуме.

Вижу, как Ойкава опускает глаза. Надо же, эта встреча прямо-таки подарок судьбы.

– Но я помню, что в старшей школе у тебя была девушка. Она приходила на один из матчей Некомы, – тише обычного говорит Тоору.

– Ага, была такая. Но какая разница? Тогда нравилась конкретно та девушка, сейчас – Козуме. Хотя, наверно, он всегда мне нравился, просто трудно было это принять.

Я очень внимательно слежу за состоянием Тоору. Сейчас важно не пропустить ни одной детали, собрать целостную и правдивую картинку, отследить каждое изменение. Если бы это всё было игрой, то сейчас на табло светилось бы 23:23. Тай-брейк. Мари, нужна пара отличных подач!

– Любовь у каждого своя. В ней не может быть каких-то правил и ограничений, – внезапно приходит мне на помощь Кенма.

Я немного теряюсь, думая, не специально ли он это говорит. Всё-таки Козуме тоже связующий, причём один из самых тонко чувствующих. Может ли быть такое, что эта кошечка распутала наш клубок раньше нас самих?

– Можно мне виски, пожалуйста, – окликает Ойкава официантку.

Бам, матч-пойнт! Спасибо, Кенма-семпай! На душе радостно: завтрашнее утро начнётся с прекрасной симфонии воплей моего деда и рыданий Ойкавы, который обязательно сломает своим перегаром алкотестер.

…А, нет, я вряд ли доживу до утра. Останусь в какой-нибудь токийской подворотне, в силу доброты душевной не посмев оставить бездыханное тело пьянющего Ойкавы. Или сломаю себе позвоночник, когда Тоору в очередной раз оступится и всем весом потянет к земле.

Им с Куроо хватило часа, чтобы убраться в сопли. Нахреначиться. Выколдырить весь бар. Упиться до чёртиков. Но у Тетсуро было оправдание – он отмечал то, что успешно рассказал всем друзьям и знакомым о своей любви. Ойкава же просто заливал укоренившиеся в душе сомнения. Только вот не учёл, что говно всегда всплывает. И сейчас то, что Тоору хотел утопить в виски, наоборот, плавало на поверхности.

Я, не в силах больше тащить почти двухметровое тело, падаю на бордюр на краю парка. Попробую вызвать отсюда такси. В предыдущую машину Ойкава быстро и радостно наблевал. Оставалось только извиниться и, заплатив, отправить водителя на мойку.

– Мари, – подаёт голос тело.

– М?

– Что мне делать?

О, я уже пятнадцать минут жду этого вопроса.

– Протрезветь, идти своими ногами, вызвать такси, закодиров…

– Как же так, Мари-ча-а-ан, – Тоору роняет голову на руки и раскачивается из стороны в сторону.

Агрессивно молюсь, чтобы не упал в сырую землю. А то с лесным чудищем, измазанным в рвоте, земле и собачьих экскрементах, меня в такси точно не пустят.

– Я люблю тебя.

Фи, Тоору, ты ведь такой изобретательный, почему же тогда по пьяни говоришь такие банальные вещи?

– А ещё люблю Тобио-чана.

Матч-пойнт превращается в чистую победу. Грудную клетку распирает изнутри титанический выдох. Но я задерживаю дыхание, боясь испортить момент.

– Нет, не так… Я люблю соревнование с Тобио-чаном. Такое же можно любить? Парней, девушек, аниме-вайфу можно. А соревнование с опредёленным человеком нельзя?

– Можно, Тоору, не волнуйся, – стараюсь мягко успокоить занервничавшего Ойкаву.

– Без Тобио-чана было бы скучно, – сбивающимся голосом продолжает он.

С одной стороны, я ждала этого монолога. Но с другой, желание оставить Ойкаву замерзать в кустах очень тяжело преодолеть. Мне не нравится слушать, что со мной было бы скучно. Хотя, если подумать, вся эта затея с Кагеямой – одна из частей меня. Без этого я не я.

– Но просто с ним я не смогу быть. Мне нужны вы оба, – начинает канючить Ойкава. – Хочу всю жизнь соревноваться с Кагеямой Тобио за тебя!..

В приложении такси ставлю галочку рядом с машиной комфорт-класса и пишу в примечаниях: «Со мной очень пьяный парень, но я покрою расходы на химчистку салона!». Бережно убираю непослушные пряди волос с лица Ойкавы. Отдыхай, милый лисёнок, я обо всём позабочусь.

***

Да, меня до болезненного сжатия сфинктера пугает звук ключей в замочной скважине. К горлу подступает тугой ком, напоминающий о том, что я вчера, вообще-то, тоже позволила себе пару коктейлей. Картинка перед глазами расфокусируется, будто старая камера готовится к съёмке.

Блять, как же страшно.

Во внезапно наступившей резкости вижу: на пороге стоит Кагеяма. На пороге своей квартиры. Куда я вчера (или сегодня ранним утром?) оттащила тело Ойкавы, потому что мы так и не смогли сесть в такси.

Если честно, хочу выпрыгнуть с балкона. Или спрятаться под стол. И это при том, что подобные ситуации я воссоздавала у себя в голове уже пару десятков раз за последнюю неделю. С каким-то извращённым нетерпением ждала этот момент. Он был очень сильно нужен мне, но, столкнувшись с реальностью, я делаю пару важных открытий. «Слабоумие и отвага» не мой девиз. Обратная сторона коленок может потеть. Гадкие капельки собираются в этом углублении и текут по моим икрам, поощряя панику. Может, таким образом ноги показывают мне, что готовы к бегству.

Животный ужас сменяет ощущение безысходности. Наверно, так чувствует себя хирург, допустивший ошибку при сложной операции. Вокруг кровь и мясо, но если он сейчас сдастся, то этого всего станет только больше.

Следом, вместе с ледяным спокойствием – аллилуйя! – приходит осознание того, что всё самое страшное я уже сделала. Влюбилась в двух парней одновременно. И самое сложное тоже: придумала, как с этим быть.

– Доброе утро, Тобио.

Мой голос звучит идеально спокойно, я расслабляюсь ещё больше.

– Привет! Ты чего здесь? Я за кроссовками, в прошлый раз забыл, – растерянно здоровается Кагеяма.

Он пока смотрит только на меня. Ойкава спит как мертвец под грудой одеял и подушек.

– Я принесла сюда Тоору. Он напился в баре. Кстати, разбуди его, пожалуйста, ему тоже пора на тренировку.

Мне почти нравится этот момент. Чувствую лёгкость во всём теле, проплывая мимо Тобио и оставляя на его щеке лёгкий поцелуй. Я готова к его растерянности и вспышкам гнева. Можем даже подраться, благо квартира почти пустая.

– Я пока сделаю кофе.

Чёрт, после этой фразы нужно было развернуться и двинуться к кофемашине, оставив Кагеяму в одиночестве переживать момент осознания. Но я замираю чётко напротив, не могу сделать и шага. Всё дело во взгляде Тобио. Там нет ни капли удивления. Нет растерянности, жажды объяснений и упрёков. Только лёд и упрямство. Очень хочу списать это на спортивную карьеру, которая деформирует психику. Необходимость молниеносно принимать решения на площадке меняет и быт. Спортсмен может обрабатывать большее количество информации, быстрее делать выводы и поступать в соответствии с ними. Вот только вряд ли это относится к ситуациям, когда твоя девушка ночью притаскивает к тебе домой своего «друга». Ну же, покричи на меня, Тобио! Тряхни за плечи, потребуй объяснений!

– Хорошо. Наберу холодной воды. Иначе не проснётся, – пожимает плечами Тобио.

Он действительно собирается идти за водой в ванну. Меня разбирает злость. Она же остужает голову. При всей странности происходящего остаюсь спокойной.

Вариант первый: Тобио полностью доверяет мне и думает, что мы просто немного выпили с Ойкавой, попали в неприятности и не придумали ничего лучше, чем прийти сюда.

Мало похоже на правду. Малыш Тобио далеко не дурак. Мы с ним не идеальная пара, делящая один мозг на двоих. В такой дикой ситуации он осознаёт свои права на вопросы и сомнения. Почему тогда молчит?

Остаётся второй вариант.

– Мы с Ойкавой спим, – выдыхаю я.

От звука моего голоса Тобио замирает в дверном проёме. Если представить метательный нож в виде интонации, то сейчас я попала в яблочко. Прозвучало очень уверенно и спокойно.

– Я знаю.

Кагеяма уделал меня. Чувствую себя центральным блокирующим, распластавшимся на полу после удачного сброса связующего. До самоконтроля Кагеямы мне ещё расти и расти. Внутри опять липко шевелится комочек страха. Мне в грудь бьют тёмные волны, исходящие от спины Тобио.

Ойкава, просыпайся! Почему я одна должна противостоять этому кошмару?

К глазами подступают слёзы. Кагеяма очень-очень зол, но чарующе спокоен.

– И ты ничего не скажешь?

– Зачем? Я просто докажу тебе, что ты ошиблась. Заставлю пожалеть и понять: ты принадлежишь только мне.

К счастью, всё ещё не вижу глаз Тобио. Мне хватает одного его чудовищного рыка, пробирающего до костей. Нет, он не кричит на меня, а скорее шепчет, но мне чертовски страшно. Не могу успокоить себя даже тем, что Тобио отвечает мне буквально по тому сценарию, который я составила себе в голове для этого диалога. Проглотил наживку он, но сожрут-то всё равно меня.

– Ойкава тоже уверен, что я выберу его.

Кто бы мог подумать, что жестокая традиция токкотай – добровольцев-смертников – спустя больше полувека после окончания войны найдёт продолжение в моём лице. Мама с детства предупреждала меня, что если дразнить собаку, она может укусить. Волчара Кагеяма с бешено сверкающими глазами, кажется, просто проглотит.

Рука впивается в мою шею, заставляя подбородок приподняться. Два острых чёрных лезвия вырезают узоры на сетчатке. Я подбираюсь от предчувствия удара или резкого хруста шейных позвонков.

Тобио целует меня. Кровожадно кусает нижнюю губу, проталкивая мне в рот выступившие капли крови. Почти что делает искусственное дыхание – его пальцы всё ещё перекрывают мне поток воздуха. Я не выдерживаю, царапаю ногтями его руку.

Убери, убери, я задыхаюсь!

Он резким толчком цепляет оба тонких запястья в свою ладонь, задирая их над моей головой. Площадь соприкосновения спины со стеной поражает. Я буквально срастаюсь с холодным кирпичом.

Моя шея свободна. И я понимаю, что задыхаться заставляли не руки, а губы Тобио. Мне до боли в лёгких не хватает воздуха и, к удивлению, это приносит больше удовольствия, чем мучения.

Кровь из прокушенной губы попадает в горло. Я целуюсь, но, кажется, будто облизываю лезвие остро заточенного клинка. Страх и желание петелька за петелькой переплетаются между собой, заставляя меня стонать в губы Кагеямы.

– Развернись, – оторвавшись от меня, рычит он.

У меня всё плывёт перед глазами. Если бы не ловкие руки Тобио, я бы просто сползла по стене вниз.

В тот момент, когда Кагеяма поворачивает меня спиной к себе, я краем глаза цепляю растрепавшиеся волосы Ойкавы. Он откинул от себя часть одеял и развалился в позе морской звезды.

Паника накрывает с головой. Пытаюсь лягнуть Тобио ногой, пихнуть локтем в бок.

– Что ты творишь? – отчаянно, но очень тихо шиплю я.

Кагеяма молчит и сильнее вжимает меня грудью в стену. Я прекрасно понимаю, чего он хочет. И от этого мои ноги отнимаются окончательно.

От Тоору нас отделяет пара пустых метров и полное отсутствие звукоизоляции. Из окна прямо на кровать падают прямые лучи удивительно жизнерадостного солнца. Они так и поют: проснись, вставай, смотри, как Кагеяма трахается! Знай противника в лицо, как говорится.

– Тобио, не надо…

Я прошу дрожащим голосом, размазывая кровь по светлым обоям перед собой. Кагеяма уже избавился от моих трусиков, едва ли не разорвав. Кружево больно резануло меня по чувствительной внутренней стороне бёдра. Я не сдерживаю короткий крик.

– Будешь шуметь, разбудишь Ойкаву, – скалится мне прямо в ухо Тобио.

Он кусает мочку, играет с ней языком, пока пальцами раздвигает мои половые губы. Очень хочу быть сухой и тугой, чтобы у наглеца ничего не вышло. Но само чувство натяжения внутри, заставляющее сокращаться вход во влагалище, говорит о том, что пальцы Тобио не встретят никакой преграды. Он трахает меня сразу двумя. Губы перемещаются на шею, я жду приятной неги, но вместо этого получаю сомкнувшиеся на чувствительной коже зубы. Кагеяма не прокусывает её, но сжимает так, что я боюсь даже представить, какой завтра увижу на этом месте синяк. В уголках глаз собираются слезинки, мне приходится закусить повреждённую губу, чтобы не застонать.

Я привстаю на носочки, с таким напором долбят меня пальцы Кагеямы. Он сгибает их, разводит и достаёт подушечками до самых чувствительных мест. При этом держит меня зубами за шкирку, как настоящий волк свою добычу.

Голосовые связки дрожат почти так же, как и ноги. Я давлюсь своими стонами, плачу от того, что не могу дать им волю. Моя голова развёрнута как раз к мирно спящему Ойкаве. И я прекрасно вижу, как он хмурится после каждого вырвавшегося из меня всхлипа. Хочется отпустить себя. Ведь вчера он сам сказал, что согласен делить меня с Тобио. Но я умная девочка. Если первым, что он увидит после этого отчаянного признания, будут пальцы Кагеямы глубоко в моём влагалище – точно передумает. Моим мальчикам нужно время.

А мне нужен член Тобио. Прямо сейчас.

– Пожалуйста…

Демонстративно оставляю таз, шире раздвигая ноги. Никакой внутренней уверенности в том, что смогу удержаться от вопля, нет.

– Нравится, что он может увидеть? Когда вы зажимались по углам у меня на виду, ты так же текла?

Ну же, просто вставь мне, я согласна на любые грязные слова, которые ты для меня придумаешь.

Немного боюсь, что Тобио лишь дразнит меня, а его самого не заводит перспектива трахаться практически на глазах у семпая. Но упирающийся в меня член тут же рушит все сомнения. Оказывается, Кагеяма рычал не только от злости. За этими звуками он пытался скрыть возбуждение.

Распухшая головка с трудом входит в меня, несмотря на обильно вытекающую смазку. Тобио утыкается лицом мне в волосы на затылке, надеясь, что они смогут поглотить хотя бы часть шума. Всё его тело вибрирует от грудных звуков.

Член входит сразу и до упора.

Тобио на излёте ловит мой стон рукой. Закрывает мне рот ладонью. Всё тело изломано невероятными углами. Задран подбородок, руки и грудь упираются в стену, бёдра отставлены назад до гимнастического прогиба в пояснице. Я вся подаюсь навстречу члену Кагеямы. Он трахается как в последний раз. Каждое движение своей амплитудой заставляет меня волноваться: вдруг он сейчас выскользнет, вдруг не попадает, когда будет вставлять. Но Тобио засаживает с ритмом и точностью отбойного молотка.

Его рука, закрывающая мне рот, уже мокрая от слёз и слюны. Я не просто кричу, я умоляю о продолжении, прошу прекратить, чередую «да» с «нет», разбавляя это короткими всхлипами «пожалуйста».

– Заткнись, замолчи, – очень низко и гортанно шепчет мне Кагеяма. – Я буду трахать тебя так, как сам захочу. Докажу, что я лучше.

После этих слов он останавливается.

Блять, до оргазма мне не хватило ещё пары толчков.

И мне так сносит крышу, что я безоговорочно принимаю правила игры. Напрягаю бёдра, взывая к своим онемевшим ногам, и начинаю двигаться.

От усилий перед глазами немного проясняется. Солнце отлично подсвечивает блестящие шоколадные глаза. Ойкава проснулся и с улыбкой смотрит на то, как я скольжу по члену Кагеямы, задыхаясь от слёз и стонов. Наверно, утренний свет даёт ему увидеть и то, как блестят мои бёдра, как струйки крови текут по подбородку и шее.

Тоору увлечён и не замечает мой взгляд. Зато я могу рассмотреть, как колом стоит одеяло, закрывая его стояк.

Делаю ещё одно поступательное движение и кончаю, глядя на улыбку Ойкавы. Перед глазами темнеет.

***

Пить с Кенмой кофе очень приятно. Чувствуешь себя так, будто сидишь одна, но не привлекаешь ненужные взгляды разговорами с пустотой. Я вроде общаюсь с этим крашеным парнем напротив, хотя и знаю, что ответит он мне только в крайнем случае. Помогает привести мысли в порядок.

– И что ты будешь делать дальше?

Кажется, тот самый – исключительный – момент наступил. Козуме оторвался от экрана телефона и заговорил со мной. Что ж, своевременно, ведь я не затыкаюсь уже час.

– Завтра приглашу Ойкаву зайти, когда у меня будет Тобио. Тоору-то прямым текстом заявил, что хочет поиграть.

Кенма внимательно на меня смотрит. Мы не то чтобы подружились. Я до сих пор не уверена и в том, дружит ли вообще парочка Тетсуро-Козуме с Тоору. Знаю, что в старшей школе они не были близки, а сошлись уже в университете. Туда же этот неугомонный Бокуто.

Я вообще сначала не хотела связываться что с компанией Ойкавы, что с друзьями Кагеямы. Но сейчас выходит так, что я хорошо знакома со многими волейболистами, как нынешними, так и бывшими.

Кому-то я совсем не нравлюсь. Например, очкарику Тсукишиме, который буквально видит меня насквозь. Кто-то всегда рад, если я прихожу на тусовку. Вместе со Львом мы как-то раз принесли парням настоящую русскую водку. После этого случая для многих я «своя».

Но почти никто не горит желанием общаться со мной без присутствия Кагеямы или Ойкавы. Только Кенма с первых встреч проникся странным любопытством к содержимому моей безумной головы.

– Я имею в виду, после всего этого, – кривится Козуме.

Интимные подробности моих отношений он слушать не любит.

– Я не…

– Когда Кагеяма и Ойкава втянутся в эту твою игру? Что ты будешь с ними делать? Выберешь в итоге одного или порвёшь с обоими?

Очень много слов для Козуме. Но они как всегда в точку. Я прислушиваюсь к себе, но пока не нахожу ответа на этот вопрос. Наверно, в итоге пожалею о том, что сделала. И несчастными окажутся все. Или, напротив, мы поможем друг другу стать счастливыми.

Смотрю на экран своего телефона. Там сообщение от дедушки: «Завтра у тебя тренировка с женской волейбольной командой, не опаздывай!».