Текст книги "Соперники (СИ)"

Автор книги: Mildimori

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

========== Волчонок Тобио ==========

– Тобио-чан…

В тягучем, как горячий воск, голосе звенят озорные нотки. Так окликают друга перед особенно удачной шуткой, которая точно заставит всех схватиться за животы от хохота. И так начинают заигрывания, предполагающие окончание в горизонтальной плоскости.

Я даже не поворачиваю головы.

Во-первых, это требует усилий. Мокрые волосы липнут к щекам, покрывало сугробами топорщится на кровати. Сознание ещё бьётся в послеогразменных судорогах. Чёрные и белые круги вспыхивают, закрывая обзор.

Во-вторых, не хочется. Обращаются ведь не ко мне, верно? Хотя вид довольного собой Ойкавы обязательно бы позабавил меня. Он явно в восторге от того, как драматично подгадал момент.

Но зато во благо уровня моего адреналина старается Кагеяма. Гнев вскипает в нём, как в забытом на плите старом чайнике. Руки, лежащие на моих бёдрах, раскаляются докрасна. Сознание истерически хихикает, подсовывая мне картинку, где у него вместо крика вырывается пронзительный свист, а губы хлопают, как металлическая крышка о полный пара носик. Уверена, гадёныша Ойкаву тоже распирает от смеха.

– Какого хера ты здесь?

Тобио яростно выплёвывает эти слова. Хочется приободрить его уважительным кивком – молодец, малыш, покажи зубки – но в своём положении могу лишь вильнуть поднятым к верху тазом. В итоге это движение обнадёживает именно меня: член Кагеямы до сих пор уверенно твердеет внутри. От покачивания распухшая головка задевает стенки влагалища. Я всхлипываю, а Тобио утробно рычит.

Мы же не на сафари. Твой рык вряд ли прогонит этого хитрющего лиса.

Думаю, как бы быстрее вернуться к уже набранному темпу и размашистым движениям, выбивающим из меня остатки сил и стыда. Но парни заняты друг другом. Кто бы мог подумать…

– Не будь таким злюкой, – сладко поёт Тоору. – В конце концов, ты тоже знаешь, как наша милашка любит внимание…

От пальцев талантливого связующего сейчас бы мог лопнуть баскетбольный мяч. Но мои бёдра каким-то чудом держатся. Наверно, лицо Тобио похоже на оскал. А Ойкава всегда много говорит, когда нервничает.

– Разве я не прав? Почему бы тебе просто не признать это?

Действо затягивается. Я всё-таки выпрямляю локти, чтобы поднять голову и посмотреть на наглеца. Тоору, прочитав на моем лице всё, что следует, возвращает прежний напор.

– Тебе нужна моя помощь, не так ли, Тобио-чан? – хихикает он, по-хозяйки кидая ключи от моей комнаты на тумбу.

Теперь теряется Кагеяма. До бедняжки доходит, насколько же бедственное его положение. Тоору решителен и спокоен. Член самого Тобио всё ещё во мне. Я молчу и смотрю в упор на Ойкаву. Кагеяма явно догадывается, как пылко я улыбаюсь сейчас.

– Ты и понятия не имеешь, что творишь, да? – шипит, казалось бы, нам обоим Тобио, но в голосе отчётливая паника.

Ойкава тем временем уже сидит на кровати. Нежными движениями убирает с моего лица спутанные локоны. Мозолистые пальцы скользят по шее. Хочу, чтобы они сжали её.

– Ох, я вообще-то думал над этим, – говорит Ойкава, и его взгляд рассредоточивается.

Браво, семпай, удачный момент для рефлексии! С радостью бы поддержала тебя, если бы не годный член внутри недавно кончившего влагалища. Точно. Член. Успокаиваю себя небольшими и ритмичными толчками в сторону Тобио. Он, поддавшись настроению, возможно, и не замечает их, но мне приятно. Размер у Кагеямы просто чудесный. В отличие от его способности действовать в стрессовой ситуации. Может, лучше карьера в порно, чем волейболе, а, Тобио-чан?

– Очень много думал, если совсем честно, – продолжает Тоору. – И она тоже знает, что я решил. Не правда ли?

Наконец встречаю осмысленный взгляд. Ойкава с его грёбаным навыком молниеносно обрабатывать информацию сразу понимает, чем я заняла себя во время его монолога.

– Прямо сейчас, даже когда он в тебе, ты думаешь обо мне.

Последнюю часть фразы он произносит почти у моих губ. Тянусь вперёд, чтобы, наконец, положить начало неминуемому, но Тобио порывисто отдёргивает меня. Член до основания входит внутрь, я чувствую, как твёрдая головка упирается в матку. Вскрикиваю от того, насколько же это чертовски приятно. Сильные руки Кагеямы поднимают мой корпус, прислоняя спиной к груди и напряжённому торсу. Что ж, жаль, что мне не достался поцелуй Ойкавы, зато теперь он может разглядеть всё в деталях. Свежие красные засосы на груди; торчащие соски, замученные губами Тобио; капли пота на животе и распухшие половые губы, которые плотно обхватывают рельефный член. От мыслей об этой картине тугой комок жара вновь собирается в низу живота, я бессильно опускаю затылок на плечо Кагеямы. Подставляю этим двум засранцам шею. Сдаю пост охотника – делите его теперь между собой, как и моё тело.

– Ты… – рычит Тобио; углом глаза я ловлю его дикий взгляд и в который раз поражаюсь бесстрашию Ойкавы. – Вали отсюда, Тоору.

Сказано так, что я сама дёргаюсь, порываясь уйти. Где-то в соседней комнате взвизгивает чья-то собачка. Думает, что в общежитие пробрался злобный волк. И только Ойкава выглядит так, будто добился желаемого. Я уже давно заметила бугор в его шортах и готова поспорить, что с каждым рыком кохая он становится только больше.

– Тобио-чан, – приторно тянет Тоору, – ты что, хочешь заставить меня плакать?

В этот миг наглая тварь отрывает взгляд от лица Кагеямы, вспоминая обо мне. Деланно равнодушно Ойкава скользит глазами по телу. Все инстинкты кричат о том, что вот теперь действительно пора бежать. Этому хищнику не стоит попадаться.

–…Плакать из-за того, что ты уже так старательно её отымел, – чувственно понижает голос Тоору, поддевая пальцем припухший сосок.

Я судорожно вдыхаю. У парня ледяные руки. Но горячая ладонь Тобио тут же хватает кисть Ойкавы, угрожая раздробить кости.

– Это тебя не касается, так что проваливай…

Мне уже слишком жарко. Гнев мальчишки сжигает и мою кожу тоже. Будто поняв это, Тоору придвигается ближе, обдавая меня свежим запахом парфюма и рассудительной прохладой.

– Ты так суров со мной, – поджимает губы Ойкава. – Но что ты сделаешь, если я… скажу «нет»?

Он подаётся вперёд и дотягивается до подставленной их с Кагеямой клыкам шеи. Уверенно кусает под самым подбородком, заставляя меня всхлипнуть от возбуждения. Тобио растерян: чувствует, что его члену куда более свободно и влажно внутри меня. Тем не менее, собрав силы в кулак, выдавливает:

– Тогда я просто заставлю тебя…

Тон побеждённого. Тоору и не пытался вырвать руку из хватки, но она уже свободна и беспрепятственно скользит по моей талии. Нередкий случай: Кагеяма Тобио потерял хладнокровие, а старший и более опытный товарищ этим воспользовался.

– Смелые слова. Но почему ты не спросишь у неё, хочет ли она, чтобы я ушёл? – поднимая голову, спрашивает Ойкава.

Я не собираюсь вмешиваться. То, как они делят меня, то, как выясняют отношения, пока один растягивает своим членом мою киску, а второй беззастенчиво кусает и целует самые чувствительные места – лучшее на свете чувство. Они рычат и шипят друг на друга, наверняка позабыв, чья на самом деле эта ловушка.

Ойкава опускает ладонь ниже и касается клитора. Немного стыдно перед Кагеямой от того, как громко я вскрикиваю и как сильно сжимаю его член.

– Особенно, когда она в таком состоянии… Кажется, кто-то вспомнил, каково это, когда я глубоко внутри?

От последних слов я снова вздрагиваю. Не поспоришь, чувство что надо.

– Да, ты действительно вспомнила? Разве это не приятно, м? – снова читает меня Ойкава, круговыми движениями поглаживая клитор. – Приятнее, чем когда Тобио-чан внутри?

Ойкава насмешливо тянет имя своего кохая и отважно ловит его убийственный взгляд. Теперь мне вдвойне жаль Тобио. От пальцев Тоору я теку, как последняя сука. Стенки влагалища сокращаются, сжимая напряжённый, но всё ещё неподвижный член. Кагеяма всё это чувствует. Уверена, определённая его часть тоже в восторге от умелых движений Ойкавы, заставляющих меня извиваться и стонать, но приходится держать лицо.

– Какого хера ты пристал? – огрызается Тобио. – Не слушай его, – тут же пытается успокоить меня, но, кажется, замечает то, о чём до этого лишь догадывался. – П-почему у тебя такое лицо?..

– Думаю, мы оба знаем, в чём же дело. Это довольно очевидно, нет? – закатывает глаза Ойкава.

– Чистая похоть, – всё же сжалившись, устало поясняет Тоору. – Итак, могу я, наконец, поцеловать девушку Тобио-чана?

Я отрываю затылок от плеча Кагеямы. Перед глазами плывёт. Под скрежет зубов Тобио тянусь к его семпаю, улыбаясь той самой улыбкой, которой у него и научилась. У Ойкавы холодные губы, но он предпочитает орудовать языком и зубами. Уже через секунду я чувствую во рту металлический привкус собственной крови – только он и говорит о том, насколько на самом деле взволнован и возбуждён Тоору.

– Ты просто пытаешься взбесить меня?

Ойкава открывается от моих губ, но придерживает за подбородок так, будто я пьяная и без его помощи голова безвольно упадёт на грудь. Хотя не уверена, что этого не случится… Член Тобио выскользнул из меня, когда он попытался отстраниться от нашего поцелуя, и я нетерпеливо ёрзаю бёдрами.

– О нет, я попытаюсь сделать это, пока буду входить в неё, – смеётся Ойкава. – Наивный, наивный Тобио-чан.

Пальцы Тоору скользят ещё ниже, и я со стыдом понимаю, насколько же мокрая. А гадёныш поднимает руку вверх, демонстрируя Тобио, как растягивается вязкая смазка между указательным и средним. Но я замечаю ещё и то, сколько же капель катится вниз, прямо к ладони.

– Лучше посмотри на это, – длинные пальцы двигаются на манер ножниц. – Она так обильно течёт, пока ты тычешься своим членом у её входа…

Пользуясь растерянностью Тобио, Ойкава продолжает:

– Так что я предлагаю позаботиться об этом вместе, оставив в прошлом старые обиды, – издевательски бодро тянет он. – Хотя, конечно, в конце она выберет меня, вне зависимости от того, что ты там хочешь.

Кагеяма прижимает меня ближе к себе. Жёсткая рука обхватывает шею. Кажется, малыш начинает подозревать, что злодей здесь не только его соперник-семпай.

– Зачем мне соглашаться на это? С чего ты взял, что я позволю тебе хоть что-то с ней сделать?

Обжигающий язык скользит по моей щеке, зубы неожиданно сжимают тонкую кожу на скуле. Вот теперь точно сафари. Хищники соревнуются, кто откусит больший кусок от поверженной лани.

Ойкава, не отпуская мой подбородок, проводит большим пальцем по влажным губам.

– Тобио-чан, Тобио-чан, – качает головой Тоору. – Ты ведь знаешь, как все закончится. Я всё равно сведу её с ума, это вопрос времени. И либо ты позволишь ей насладиться мной сейчас, либо это произойдёт позже, но уже без тебя.

Теперь уже скалится Ойкава. Он давит большим пальцем на мою губу, и я беспрекословно приоткрываю рот, проходясь языком по подушечке и ногтю. Семпай заслужил это своей настойчивостью.

– Ах да, и если я сейчас уйду, это будет значить лишь то, что ты боишься меня, – отрывая взгляд от моих губ, ухмыляется Тоору в лицо Кагеяме.

Я спиной чувствую, как абсурдность ситуации, моя покорность и неистовый напор Ойкавы ломают волю Тобио. Думаю, немалую роль в этом играет его стояк, который всё так же упирается мне в бедро. В этом месте расползается мокрое, липкое пятно. Член дрожит, размазывая предэякулят по моей коже.

– Я не боюсь тебя, и никогда не буду, – Кагеяма убирает руку с моей груди, чтобы схватиться за собственную голову. – Но это… блять… Смысл же не в этом…

Вдруг его голос меняется. Аллилуйя, наконец-то, долгожданная исступлённая решимость. Отлично сработано, Ойкава-сан.

– Хорошо. Хочешь этого? – раззадоривая сам себя, говорит Тоору. – Вперёд, я просто опозорю тебя перед ней. Потому что она моя.

Ойкава веселится не меньше моего. Он ловко меняет пальцы, заставляя меня слизывать собственную смазку. Она противно холодная, но сам жест выходит красивым. И возбуждающим.

– А-а-а, Тобио-чан, – грозит Ойкава этим же, начисто вылизанным, пальцем, – она всегда может стать моей, тут не угадаешь.

– Посмотрим, когда закончим. Думаешь, сможешь победить? Я знаю её тело как никто другой.

На миг задумываюсь над словами Тобио. Вспоминаю пальцы Тоору, которые объективно потрясающе чуть сгибались внутри моего влагалища, стимулируя что-то вроде точки G. Он всегда долго мучил меня этими движениями. Доводил до исступления. Я хватала его за запястье, вырывалась, потому что наслаждение граничило с чем-то странным. Но после его мягкого и властного «отпусти себя», я кончала так, что теряла сознание… Пожалуй, Кагеяме необязательно об этом знать.

Тем более, его руки очень даже уверенно берутся за мою грудь. Ловкие пальцы выкручивают соски, и я схожу с ума в попытках найти бёдрами его член. Вытягиваюсь выше, чтобы достать до головки и опуститься на неё, но резко ожесточившийся Тобио не позволяет. Мелкий засранец хвастается перед семпаем тем, как я хватаю ртом воздух и поскуливаю от незатейливых прикосновений.

– Может, раньше я и был королём площадки, но теперь я её король, – Кагеяма выдыхает мне в ухо это смущающее прозвище.

Я краснею ещё сильнее, не желая вспоминать тот момент, когда из шутливого «мой король» это превратилось в нечто похотливо-умоляющее. Всё-таки, когда меня хорошо трахают, я выдаю странные вещи.

Ойкаву это, кажется, задевает. Понимаю по тому, как он задирает подбородок и кривит губы. Хотя надменность плохо вяжется с крошечным пятнышком, проступившим на шортах. Я тоже многое замечаю, Тоору-чан.

– Я бы не был так уверен, – натужно усмехается Ойкава. – Просто посмотри на это.

Тоору почти вплотную ко мне. Соски трутся о его футболку, как о наждачную бумагу. И пока он скользит губами по моей шее, я не выдерживаю и стягиваю с него этот проклятый кусок ткани. Чёртовы волейболисты, почему у них такие божественные тела… Закусываю губу и поднимаю глаза на Тобио. Он смотрит на меня сверху вниз взглядом, обещающим долгую порку после всего этого недоразумения.

– Лучше бы тебе смотреть на меня, – шепчет Ойкава, сжимая мой подбородок. – Да, вот так, подними голову и…

Красивый, идеально сложённый ублюдок. Вот уж кто отлично понимает правила игры и всё равно не может удержаться от мелкого капризного хвастовства. Знает, как мне нравится его светлая кожа, туго обтягивающая подвижные, как у пантеры, мышцы.

Я откушу тебе член, Ойкава Тоору.

Будто услышав мои мысли, парень стягивает шорты и боксеры.

Ладно. Я откушу твой невероятно прекрасный, большой и толстый член, Ойкава Тоору.

– Вау, твоё сердечко стало биться быстрее из-за меня, – подлец корчит насмешливую рожу.

Теперь то, как его тело прижимается ко мне, спорит с наслаждением от пальцев Тобио внутри. Ойкава снова целует, и я охотно иду ко дну. Им точно стоит крепко держать меня, потому что мои ноги не справятся с этим даже в коленно-локтевой.

– Смотри на меня.

Я слышу глухой звук, с которым Кагеяма бьет по предплечью руки Тоору, прижимающейся к моей щеке. Перевожу взгляд на наглого воронёнка. Чёрные глаза с крошечными зрачками пугают. Потише, Тобио, убьёшь меня чуть позже.

Кагеяма обычно целовался нежно. Я ведь его розовая мечта, первая девушка в жизни талантливого и очень занятого спортсмена. Это вкупе с трогательной неопытностью делало большинство его прикосновений бережными и лёгкими. Но мне нравилось, как постепенно в Тобио нарастает страсть. Там, куда раньше он лишь посылал воздушные поцелуи, стали появляться засосы и следы зубов. Тобио, как прирождённый связующий, быстро находил ко мне подход. Но чего-то всё равно не хватало.

И только сейчас недостающая деталь готова занять своё место. Кагеяма целуется так, что я всерьёз задумываюсь о качестве и количестве своих пломб. Не помешало бы позже их пересчитать. Пальцы, наконец, находят ту самую точку во влагалище, уверенно выбивая из меня стон за стоном. Даже слишком уверенно…

– Как мило, Тобио-чан, – смеётся Тоору. – Кажется, ты немного волнуешься.

Глупо было думать, что от этого лиса что-то может укрыться. Он заметил и безжалостный поцелуй, и чересчур активную работу пальцев своего кохая.

– Ты забавляешь меня, – мурлычет Ойкава. – А ты, поцелуй ещё…

Кагеяма неохотно отпускает меня, и губы Тоору жадно накрывают мои. Кто бы говорил про волнение… Движения такие торопливые и жадные, член трётся о мой живот, размазывая смазку по коже. Тоору-чан тихо смеётся мне в губы, но я чувствую, как сильно ему хочется сменить пальцы Кагеямы. Нет, семпай, пока играем без замен.

Пристыженный шуточками Ойкавы Тобио уже сосредоточился. Он покусывает мое ухо, тихо шепча то, что сливается в единый безумно похотливый поток. Одной рукой я прижимаю к себе Ойкаву, накручивая пальцем его кудряшки на затылке, другую закидываю за спину, чтобы пройтись ногтями по шее Тобио. Этот засранец вытаскивает пальцы из меня. Но после первого же нетерпеливого движения их заменяет член. Несмотря на то, что вся внутренняя сторона бёдер блестит от смазки, а на простыне проступают отчётливые лужицы, Тобио не спешит. Сначала дырочку растягивает крупная головка, продолжая раздвигать чувствительные стенки влагалища. Медленно – до унизительного скулежа прямо в губы Ойкавы – ме-едленно, член Кагеямы входит в меня до конца. Готова поклясться, что чувствую его где-то у пупка. Даже тяну туда руку с намерением нащупать проступивший бугор. Тобио двигает бёдра назад. С чавкающим, абсолютно блядским звуком огромный пенис неторопливо подаётся обратно. Я цепляюсь за волосы Тоору и выстанываю имя Кагеямы прямо ему в рот. Грёбаный воронёнок специально мучает меня, чтобы показать своему сопернику, как хорош его член.

Охуенно хорош, Тобио-чан, всади его в меня на полной скорости, умоляю.

Ойкава быстро смекает, что мне не до поцелуев. Он становится на колени у кровати, приглашая меня приблизиться к краю. Кагеяма неохотно двигается вместе со мной.

– Пока Тобио-чан в твоей дырочке, так плавно входит в неё снова и снова, – поддразнивает Тоору, – я могу поработать языком. Покажу тебе свои лучшие техники вот тут.

Член Кагеямы внутри меня резко дёргается после слов Ойкавы. Надеюсь, это не потому, что малыш Тобио подумал о волейбольных секретах семпая. Я так и не разобралась до конца, что же больше всего заводит этих чокнутых спортсменов.

Мой лобок оказывается прямо напротив лица Ойкавы. И он чуть-чуть нагибается, опираясь руками на край кровати, чтобы достать языком до клитора. Голос перестаёт меня слушаться, выдавая позорно развратные звуки. Я прошу ещё, чередую имена парней, тут же умоляю остановиться и, кажется, окончательно схожу с ума. Тоору, как и ожидалось, не ограничивается точечкой моего клитора. Движения его языка размашистые и уверенные. Хитрый лис то и дело задевает ствол Кагеямы.

При одном движении после особо глубокого проникновения член Тобио выскальзывает из меня. И, опустив глаза вниз, я вижу, как Ойкава без колебаний облизывает сочащуюся головку. Его лицо с толстым, дрожащим от напряжения хером во рту пробивает меня, как удар тока. Я, кажется, сама готова их обоих трахнуть.

Тобио низко стонет, поздно поняв, что случилось. А потом, к моему удивлению, почти не теряет самообладания.

– Что ты творишь? Ты не можешь просто… – шипит он, но не спешит отстраняться.

– Я разве говорил, что позабочусь только о ней? – удивляется Ойкава, направляя член обратно в мою киску. – Никаких правил мы не обговаривали. Да и я бы всё равно нарушил их все.

Тобио рычит и меняет темп, ускоряясь. Я не вижу его лица, но почему-то думаю, что отдала бы руку, ногу и, возможно, с десяток минут этого секса за то, чтобы посмотреть на его выражение. Такое ощущение, будто побывав во рту Ойкавы, головка его члена увеличилась вдвое.

– Смотри, как он исчезает в тебе, – сиплым от возбуждения голосом шепчет Тоору. – Это так заводит, да? Довольно сексуально.

Могу лишь согласно простонать в ответ. Язык Ойкавы возвращается к моему клитору, поглаживающими движениями отодвигая с него капюшон. Тобио вовремя догадывается, что стоит крепче зафиксировать меня руками, иначе я просто полечу с кровати вниз. Член Кагеямы долбит мою дырочку так, что от хлюпающих звуков закладывает уши. Ойкава внезапно просовывает в меня палец, уверенно сгибая его в нужном месте. Теперь паршивец буквально с двух сторон стимулирует мой обезумевший от возбуждения клитор.

– Эй, посмотри на меня, я хочу поцелуев, – шепчет Кагеяма.

То ли он устал от моих диких и уже довольно хриплых стонов, то ли этим хочет отвлечь внимание от Ойкавы. Неважно. Я покорно поворачиваю шею, позволяя Тобио лишить себя остатков дыхания.

Быстро понимаю, что ошиблась. Поцелуй нужен был самому Кагеяме, чтобы скрыть собственные стоны. Но это выходит жутко плохо. Мои губы вибрируют от его рыка, ничуть не скрывая пошлые звуки. Ставлю мысленный плюсик в табличку на стороне Тобио – то, как он сдерживает развратные крики, заводит даже больше умелых пальцев Ойкавы. И, конечно, я снова превращаюсь в грёбаный водопад. Член хлюпает так, будто во влагалище вылили бутылку воды. Ойкава шумно глотает мою смазку.

– Ты просто великолепна на вкус, – мурлычет он перед очередным глотком скопившихся соков.

– Заткнись, – скалится Кагеяма, прикрывая глаза. – Я не хочу слышать это…

Даже я сквозь мутное, как старое стекло, сознание, понимаю, что на самом деле имеет в виду парень. А Ойкава не упускает возможности подшутить:

– Ты уже близок, Тобио-чан?

Не знаю, на что надеялся Тоору, но после его слов Кагеяма окончательно срывает внутренние цепи. Я чувствую себя в альтернативной концовке «Сумерек», где Белла выбрала оборотня и их брачная ночь закончилась его превращением в огромного волка. Тобио с рыком кусает меня за шею. Я, мобилизовав свои скудные знания о собачьих, примирительно скулю, силясь остановить безумие.

– Смотри на меня, – горячо шепчет Кагеяма. – Ты моя.

Каждое своё слово он подтверждает мощным толчком. Хотя я такая же мокрая, как бутылочка смазки изнутри, член всё равно создаёт чувство наполненности и растяжения. Кагеяма трахает меня так дерзко, что слова «мой король» в его адрес перестают казаться глупостью.

– Ты. Моя.

– Или, может, моя? – вмешивается Ойкава, плавным и сильным движением надавливая на мою самую чувствительную точку.

Пальцы Тоору касаются и ствола Тобио. От этого движения Кагеяме явно становится гораздо теснее внутри моей киски. Может, это, а может, расслабленный тон семпая – последняя капля. Я первый раз во всех подробностях ощущаю, как парень кончает в меня.

Тобио толкается ещё пару раз и с тяжелым вздохом выходит. По ногам течёт густая сперма. Но я даже не пытаюсь дотянуться до салфеток.

– Смотри, какой беспорядок ты навёл, Тобио-чан, – смеётся Тоору, облизываясь. – Может, мне стоит прибрать за тобой?

Согласия он, конечно, не ждёт. Первым в рот отправляется всё ещё эрегированный член Кагеямы. Ойкава пытается сосать головку, как леденец, и вместе с тем губами касаться размазанной по моим половым губам спермы. Он по очереди заглатывает досягаемую часть пениса Тобио и вычищает мою дырочку.

Хороший связующий всегда знает, что нужно тем, кто рядом с ним.

Тобио давится стонами. Он запинается на начале каждого вскрика, опять слишком долго анализируя ситуацию. Когда понимание приходит, становится поздно – его член снова стоит как каменный.

– Остановись, – почти умоляет Кагеяма своего семпая.

Что-то такое есть в его голосе, от чего я решаю: малыш точно сейчас спустит в рот Тоору. Но чёртов Ойкава, обычно непослушный до одури, вдруг действительно останавливается.

– Я просто не хотел, чтобы она испачкалась в твоей сперме, вот и всё, – как-то неуверенно пожимает плечами Тоору.

– Ты получил, что хотел. Вали отсюда, – мгновенно возвращает всю свою ярость Тобио.

Даже я замираю от такой наглости. Вообще-то послушный мальчик Ойкава даже не дрочил всё это время, в отличие от уже дважды за сегодня кончившего Тобио. Отчасти острое чувство справедливости заставляет меня приглашающе потянуться к члену Ойкавы.

– Ещё никто не получил то, что хотел, Тобио-чан. Ты скоро сам всё поймёшь, – смеюсь я, зная, что Ойкава возьмёт всё в свои руки, а Кагеяма уже не сорвётся с крючка.

***

Полтора месяца назад. Японский университет спортивной науки Токио, Ниттайдай.

Волейбольная команда лучшего спортивного университета заканчивает разминку. Они так заняты, что совсем не обращают внимания на моё появление. Молюсь, чтобы это продолжалось. Я бы с удовольствием сбежала подальше от этих тестостероновых игрищ, но тренер крепко держит за рукав олимпийки. Может, всё-таки рискнуть? Заберу эту кофточку дома.

– Закончили! – будто прочитав мысли, орёт тренер Макото.

Парням требуется пара минут, чтобы выстроиться в линию перед нами. Я быстро пробегаюсь взглядом по этой ровненькой, старательной шеренге. Ребята спокойные и собранные. Ищу в глазах искру понимания, но нахожу лишь надрывное «я его сделаю!», «мы их сделаем!», «лишь бы нас не сделали…». Прокручиваю собственные глазные яблоки градусов на сто пятьдесят. Кажется, только в тёмном ободке век я могу увидеть что-то разумное. Потому что вокруг – идиоты.

И главный идиот-тренер всё так же держит меня за руку. Я терплю. Мама с детства говорила, что идиоты бывают буйными. Могут кинуться и даже покусать. Что ж ты, мамочка, не упомянула, что один из них – твой батя.

Макото-сенсей, тренер команды Ниттайдай, он же гордый волк волейбола – мой дед. И этот человек скоро станет очень известен во всём Токио. Ведь это он из огромного потока желающих допустил до тренировок в лучшем университете всего троих первогодок.

Я, как девушка, воспитанная в культуре уважения к старшим, ещё раз пересчитываю лоботрясов передо мной. Семь, девять, одиннадцать… Старый ты пердун, их действительно всего одиннадцать! Меньше, чем в той токийской школе, куда я в третьем классе приехала, случайно сев на пригородный автобус. Меньше, чем нужно для нормальной тренировки. И явно больше, чем вывезет мой безумный дед.

– Знакомьтесь, это первогодка нашего университета – Фидо Мари. Она займёт место менеджера нашей команды и моего помощника, – жизнерадостно представляет меня Макото-сан.

Все приветственно вопят, я сдержанно кланяюсь. Честно, думала, до них всё же дойдёт раньше. Но возмущаться не буду: предстоящая забава того стоит.

– Тренер Макото, – начинаю я. – Мальчики уже размялись?

Некоторые из «мальчиков» больше похожи на «дяденек», но пока не уберут этот дурацкий блеск в пустых глазах – никакой пощады и уважения.

– Кхм, да, – кивает тренер.

– Тогда как насчёт тренировочного мачта? Раскидайте новичков по двум командам, пусть быстрее адаптируются.

Ненавязчиво задеваю подбородок – нет, яд не капает, значит, всё хорошо. Давай, дедушка, вспомни, как занимался со мной математикой и орал за то, что я поровну делила три целых банана между двумя обезьянами.

– Отличная идея! – восклицает Макото-сан, и я решаю всё же попросить бабушку проверить, не забывает ли он пить таблетки.

– Простите, – резкий голос из шеренги.

Неужели? Гадёныш, нужно было или сразу говорить, или уже не вмешиваться в моё цирковое шоу. Обезьяна-то приготовилась делить бананы.

– Так не выйдет, Макото-сан.

– Почему это, Тобио?

– Нас всего одиннадцать. Полные две команды не соберутся.

Действительно, засранец невозмутимо всё испортил. Ищу глазами Тобио. Высокий и очень мрачный. От такого обычно не ждёшь подставы. У него ведь на лице написано: «мне на всё плевать, отвалите». Прям бегущей строкой во весь лоб. И ещё два дубля в злобных чёрных глазах. Но сейчас парень настроен серьёзно – видать, перенервничал.

Взгляд цепляется за выражение лица, похожее на моё нынешнее. Седьмой номер рядом с Тобио тоже явно умеет считать и сейчас расстроен провалом шалости. Этот красавчик наверняка бы вместе со мной вызвался увлечённо делить одиннадцать человек на две равные команды.

– А… О… – озадачивается Макото-сан. – А кто прогуливает тренировку?

Твой мозг, дедушка. Только он.

– Никто. После выпуска в команде осталось восемь человек. Первогодок трое, и мы все здесь, – продолжает малыш Тобио.

Он ещё и новенький. Внутренне я ухмыляюсь так, будто сама до этого когда-то была в Ниттайдай.

– Что же делать, – бурчит дед себе под нос.

«Идти и догонять тех тридцать человек, которых ты выгнал, не дав даже шанса!» – хочу заорать я. Но держусь. Дедушка должен дойти до этого сам.

– Понял.

Выдыхаю. Готовлюсь бежать за журналом с телефонами не прошедших отбор в клуб.

– Мари, подсоби мальчишкам. Сыграй с ними.

Почему я поворачиваюсь к старику как в замедленной съемке? У меня вместо позвоночника всегда были шарниры? Нет, не так. У Макото-сана всегда была тыква вместо головы?

Я решительно отказываюсь. Аргументированно отклоняю все просьбы. Громкое и чёткое «нет».

Но гул одиннадцати идиотов, у которых уже сломался голос, полностью заглушает меня. Тренер подбадривает команду. Кричите громче, ребятки, не дайте ей и слова сказать!

– Кого у нас не хватает? – деловито интересуется Макото-сан.

Игроки успели разбиться на команды. В одной вижу мрачный призрак первогодки Тобио, в другой лёгкие вьющиеся волосы того единственного, кто готовился поддержать шутку.

– Нам не хватает доигровщика, – подаёт голос Тобио. – Рен и Харуто с первого курса в команде Ойкавы.

Мне кажется или на последнем слове ледяная маска паренька треснула? Его прям перекосило.

– Ты такой внимательный, Тобио-чан, – доносится с другого конца сетки.

На одну загадку меньше: красавчик это, значит, Ойкава. Хотя даже на две, пусть к разгадке второй я приблизилась сама: Ойкава та ещё заноза в заднице Тобио. Со своим богатым жизненным опытом могу понять это по одной приторно растянутой фразе и тому, как люди вокруг Тобио качнулись – наверняка на волнах возникшего вокруг него электрического поля. Красавчик одним существованием доводит угрюмыша до белого каления.

Я оставляю олимпийку на скамье и ещё раз коротко кланяюсь своей «команде». Парни представляются один за другим. Некоторые стесняются, парочка произносит свои позиции так, будто я сейчас же упаду на колени и начну им отсасывать.

– Я Кагеяма Тобио, связующий.

Он даже не смотрит на меня. Я выдыхаю; кажется, никаких пасов не предвидится. Не то чтобы это меня обрадовало. Просто минутное облегчение. Волейбол уже давно не приносит мне радости, глупо считать, что сейчас что-то будет иначе.

***

Я готова извиниться перед дедом Макото. Всадников апокалипсиса ведь тоже было всего четыре. Бабушка по папиной линии рассказала, что в русских сказках три богатыря. А мой гениальный дед умудрился найти где-то целых одиннадцать машин для убийства. Пусть пока несыгранные, но каждый – настоящая мечта ювелира, огромный алмаз.

Хотя стопроцентно ручаться могу только за Тобио и Ойкаву. За ними я слежу внимательнее всего. Связующих, способных за десять минут собрать расслабившихся на каникулах ребят в, мать его, Мегазорда, не часто увидишь даже по телевизору.