Текст книги "Вне конкуренции (СИ)"

Автор книги: Miauka77

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Так, в этом странном состоянии они сидят несколько часов до темноты.

========== 15. ==========

После истории с Мэй Майкрофт предсказуемо становится ещё отстраненнее. Алисия, у которой большой опыт потерь, решает, что он оттает со временем. А если нет… что ж, не всем дано жить так, как они хотят. И не всем дано быть с теми, с кем они хотят.

Эта философия не слишком помогает ей пару лет спустя, когда Майкрофт обращается к ней с просьбой помочь выбрать помощницу. Алисия удивлена тем, что ему недостаточно предоставленных в его распоряжение ресурсов и дедукции. Он напоминает, что она вычислила Саттона чисто интуитивно. Алисия соглашается неохотно. Это словно ещё одна проверка, здесь, как во всех действиях Майкрофта, чувствуется второе дно, и Алисия злится на себя за то, что не может этого разгадать. Она просматривает досье шести кандидаток, выпускниц Кембриджа и Оксфорда (одна красивее другой), остро ощущая собственную неполноценность. В конце концов выбирает одну, которая ей кажется наиболее подходящей.

Слушая её объяснения почему, Майкрофт откладывает эту папку в сторону, берет нижнюю из оставшихся пяти – досье Элспет Элридж, которую Алисия отбраковала первой, и говорит:

– Я в тебе не ошибся.

– Я тебе не девочка на побегушках и не твоя подчиненная, чтобы ты разговаривал со мной в таком тоне, – холодно замечает Алисия.

Майкрофт на секунду сужает зрачки, потом, рассмеявшись своим деланным смехом, признает поражение.

– Прошу прощения. Я неудачно выразился. Я не ошибся, обратившись к тебе. Благодарю за помощь.

Алисия мелочно радуется, что смогла хоть чем-то его задеть.

На следующий день она обнаруживает на своем столе букет белых лилий и хмыкает, отмечая вкус его новой помощницы. И все же настроение неумолимо ползет вверх – до той минуты, пока она не обнаруживает, что его помощницей стала Элспет Элридж.

О нет, Алисия не бежит к нему в ярости, она кладет руки перед собой на стол и считает вдохи и выдохи ровно до тех пор, пока дрожь не прекращается. Она не задает вопроса «почему?», просто на очередной комиссии она смотрит мимо Майкрофта, немного надеясь, что от этого он и вправду перестанет существовать.

Майкрофт догоняет её в коридоре после заседания.

– Ты сочла её единственно достойной, – говорит он.

– Что? – Алисия неверяще вглядывается в его лицо.

– Когда ты смотришь досье, ты всегда ходишь по кабинету. Судя по тому, как страницы выбились из папки, ты её не положила, почти швырнула на стол, и не привела в порядок, просто положила другие папки поверх неё. Это означает, что она вызвала у тебя сильные чувства. Ты очень уверенный в себе человек, так что ощутить неуверенность могла бы только на фоне того, кого действительно считаешь достойным составить тебе конкуренцию, – обстоятельно объясняет Майкрофт. – Я принял это во внимание и присмотрелся к ней.

Ей хочется сказать, что они с Шерлоком очень похожи, съязвить, что, видимо, ей стоит быть благодарной за то, что он не напомнил ей про возраст и про неуместную привязанность к нему, но Алисия молчит.

– Возможно, я не так выразился, – Майкрофт вглядывается в её лицо, – но я хотел бы сказать, что тебе не стоит беспокоиться. Насчет конкуренции, – поясняет он.

Алисия ещё несколько вечеров будет гадать, что означают эти слова.

Потом она, конечно, решит, что лучше отнести их к работе. В конце концов, это безопасней. И мудрей. А с его новой помощницей они прекрасно сработаются. Что не будет мешать Алисии периодически гадать, спит Майкрофт с ней или не спит.

Работается им вместе по-прежнему хорошо. А интересные времена (и стойкие сокращения бюджета) делают эту работу ещё более захватывающей. Потом Алисия наконец принимает руководство, и Майкрофта в её жизни становится ещё больше. Она, как всегда, затрудняется определить точно, плохо это или хорошо.

Лето 2005 года… Теперь она именно тот человек, которому отвечать за все провалы, а ещё ей доступно больше ресурсов и досье, чем любому другому. Копаясь в архиве, она вдруг натыкается взглядом на досье Бенджамина. Искушение прочитать его оказывается слишком велико. И, в общем, она уже проделывала такое с досье Майкрофта: если знаешь как, совсем нетрудно стащить.

Не то чтобы она не доверяла Бенджамину. У неё нет никаких сомнений, что её муж – один из самых порядочных и честных людей, каких она только встречала. Человек, который не просто дает ей понимание, тепло и уют, но и нечто намного более необходимое – веру в людей. Скорее, ей интересно, что могли бы поставить ему в вину. Она несколько минут сидит в остолбенении, когда понимает, что как минимум одна страница в досье отсутствует. Но кажется, она знает, где искать того, кто её оттуда изъял.

Алисия звонит Майкрофту и просит приехать на мост.

– Я нашла досье Бенджамина, – говорит она, когда они встречаются на том самом месте, где и много лет назад.

– Понимаю, – кивает Майкрофт, качая зонтиком.

– Что было на той странице? – спрашивает она.

Майкрофт вздыхает:

– Мне кажется, тебе стоит спросить у него самой. Не вижу причин, по которым он бы тебе не рассказал. Сам я оцениваю это как незначительное.

– Значит, это действительно ты! Но ты не рассказал мне. Почему?

– Потому что думал, вероятно, что тебе будет спокойнее не знать, – объясняет он ей, как маленькой, закатывая глаза.

Они стоят на мосту в совершенно одинаковых позах, положив руки на пыльные перила, и смотрят на вечерний Лондон.

– Шерлок в последнее время стал вести себя несколько приемлемее, – замечает Майкрофт.

– Я слышала, что он сотрудничает с лондонской полицией.

– Да, – улыбается Майкрофт, и это та редкая улыбка, которая освещает все его лицо. – Но меня удивляет, что он, кажется, запомнил тебя. И что ещё более удивляет – то, что он хорошего мнения о тебе.

– Меня это тоже удивляет, – хмыкает Алисия.

– Он был с тобой грубым? – спрашивает Майкрофт. – Вполне вероятно, это чувство вины.

Алисия смеется:

– Ты умеешь делать комплименты, Майкрофт.

– Нет, в данном случае это действительно комплимент, – качает головой он. – Шерлок груб со всеми. Но нужно быть серьёзным исключением, чтобы заставить его испытывать чувство вины, которое единственное у него может развиться до хорошего отношения. На моей памяти этого удостаивались всего два человека.

– О, тогда это действительно комплимент, – смеётся Алисия.

Вечерний Лондон пронзительно красив, теплый ветер играет с выбивающимися из прически колечками волос, ласково пробегает по лицу, и хотя Алисию продолжает немного тревожить, что же там было такого «незначительного» в досье Бенджамина, её сердце бьётся чаще от болезненной остроты того запретного счастья, что иногда позволено и ей.

========== 16. ==========

Потом… потом у них опять работа. У них теракты, у них «Аль Каида», и Алисия с Майкрофтом сидят рядом на комиссиях, потом стоят рядом у стекла, наблюдая, как его люди ведут допросы. Потом времена «Аль Каиды» заканчиваются, начинается период Мориарти, потом появляется Магнуссен, и Алисия, как и предсказывал Шерлок, разваливает свой брак. Впрочем, начинается это, конечно, гораздо раньше. Майкрофт прикармливает Магнуссена примерно с того же 2005, и, хотя Алисия и бросает как-то: «Мне кажется, ты играешь с огнем», Магнуссен – это то единственное, в чем Майкрофт с ней не согласен и о чем они спорят буквально до хрипоты. И все-таки это Майкрофт, поэтому Алисия в конце концов дает санкцию и потом привычно на многое закрывает глаза. Не потому, что она «благоволит» Майкрофту, а потому, что идти против него – себе дороже. Нет, все-таки, наверное, потому что «благоволит».

Потом, когда становится очевидно, что все катится к чертовой матери, когда премьер перестает выполнять их указания и начинает выполнять указания какого-то газетчика, который, кажется, задался целью уничтожить все британское, Алисия объявляет Майкрофту войну. Разумеется, локальную. Во всем остальном, кроме Магнуссена, он до сих пор вторая голова. И да, в какой-то момент Алисия признается себе, что Магнуссен не просто разрушает Британию, её отношения с Майкрофтом он разрушает тоже. Может быть, это часть стратегии «разделяй и властвуй», может быть, это происходит случайно, но ей всё равно.

Разумеется, Майкрофт жутко недоволен тем, что она созвала комиссию. Ему кажется, что он всё ещё выигрывает. Или всё это только фасад, а на самом деле Магнуссен тоже держит его на крючке? Чем ещё объяснить эту удивительную слепоту?

Алисия объявляет войну Майкрофту и Магнуссену, и ей очень страшно. Нет, пока не из-за Магнуссена, о том, что у него письма Бенджамина, она узнает потом. Собственная безупречность – одна из её опор, но что делать с тем, что она вот-вот поймет, что вовсе не безупречен Майкрофт? Он может ошибаться, как и другие, простые смертные, которым, казалось бы, до него далеко. Нет, не так. Он может ошибаться крупно и глупо, и ей по-настоящему страшно, что она не сможет больше полагаться на него, а ещё – не сможет его простить.

Объявляя комиссию, она спрашивает себя, что чувствовал Майкрофт, когда не попытался вмешаться в судьбу Мэй.

Потом Магнуссен приходит к ней в клуб. Увидев его там, она уже знает, что произошло что-то непоправимое. Это за ней. Кошмары прошлого оживают в её голове в те минуты, когда она пытается работать за своим столом, но с Магнуссеном в комнате это бесполезно. Её охватывает паника от одной только мысли, что он находится здесь. В этом месте, куда допускаются только члены клуба, которых ограниченное число (и новые члены принимаются голосованием только по смерти старых), в клубе, куда иностранцы не допускаются вообще.

Потом он берет её за руку, касается лица… Алисия испытывает какую-то животную беспомощность, страх мешает дышать. Ей кажется, что она запятнана его языком, заклеймена. И никто её не спасет. Господи, её никто не спасет!

Если бы они не были в ссоре с Майкрофтом, она бы пошла к нему. Хотя нет, она не пошла бы к нему. Ему ведь все равно. Его любимый Магнуссен словно околдовал его, и Алисия знает, что она не пошла бы только потому, что просто не перенесла бы отказ. Да она и не посмела бы рассказать. Теперь она прекрасно знает, что чувствуют изнасилованные женщины и почему они предпочитают оставлять свою боль при себе. Стыд. Невыносимый стыд.

Даже садясь в машину, Алисия оглядывается, хотя знает, что Магнуссена поблизости уже нет. Она специально дождалась, пока его машина отъедет, она просто не могла столкнуться с ним сегодня ещё хоть раз. А потом ей приходит в голову – Шерлок.

Разворачивая машину, она знает, что, может быть, он возьмет её дело чисто из упрямства, чтобы насолить брату, может быть, из-за того, что дело чрезвычайно трудное, но она уверена на сто процентов, что он его возьмет. Она чувствует себя предательницей, потому что сталкивает Шерлока и Майкрофта, она чувствует свой мир разбившимся, потому что понимает, что Майкрофт ей этого никогда не простит, она чувствует такую смесь ярости, унижения и боли, что после, приехав домой, скорчившись в ванне, воет и царапает себя, проклиная Майкрофта, проклиная себя за то, что она позволила ему так поступать с собой, проклиная землю, на которой есть такое существо, как Майкрофт Холмс. И нет, это не то, от чего её когда-либо сможет вылечить Бенджамин.

О том, что Шерлок взял её дело, она рассказывает Майкрофту сама. Через несколько дней, когда они случайно сталкиваются в одном из коридоров. С тех пор, как она созвала комиссию, он перестал к ней заходить. Майкрофт выслушивает её молча, с каменным лицом. Их кто-то прерывает. Через полчаса они сталкиваются в лифте.

– Рад, что ты не сказала ему хотя бы про Эвр, – говорит он издевательским тоном.

Алисия его не слышит. Она идёт через вестибюль, словно слепая, наталкиваясь на людей. Она создала мир в картонной коробке под мостом Ватерлоо, теперь на коробку наехал бульдозер – так не всё ли равно?

========== 17. ==========

Или не совсем наехал…

Майкрофт просит её о встрече на мосту. Она подозревает, что это будет что-то, связанное с Шерлоком – Майкрофт только что из больницы, где пропадал все эти дни, пока состояние брата не стало стабильным. Они не созванивались, но что она могла ему сказать? То, что Магнуссен узнал убийцу, Майкрофт не мог не понять и сам. Узнал и, видимо, готовит ему месть покрупнее, чем просто передать в руки правосудия.

Она едет на встречу, раздумывая, действительно ли ей безопасно встречаться с Майкрофтом. Насколько он действует от своего имени, насколько от имени Магнуссена? Не задумано ли это все с целью сместить её? И будет ли это действительно только «сместить»? Скомпрометированное начальство не уходит из разведки просто так…

Алисия находит Майкрофта на старом месте. Он похудел, под глазами мешки, но в движениях сквозят твёрдость и злость. И, как полагает Алисия, частично это относится также к ней.

– Ты знаешь, кто это был, – говорит она, потому что Майкрофт стоит, раскачиваясь с носков на пятки и обратно и будто не собираясь начинать разговор. Получается обвиняюще, потому что Алисия мысленно возражает ему: твой брат оказался из-за меня в его офисе только потому, что Магнуссен оказался в таком сильном положении из-за тебя.

– Разумеется, знаю, – фыркает Майкрофт.

– Второй вопрос, уж раз ты не собираешься открывать мне имя убийцы, чего же ты хочешь от меня?

– Во-первых, я тебе его открываю – это единственный оставшийся в живых член группы АГРА, ныне известная как Мэри Ватсон, миссис Джон Ватсон. Во-вторых, я хочу попросить тебя оставить всё как есть.

– Мэри Ватсон? – до Алисии не слишком доходит вторая часть. – То есть… ты знал?!

Ей приходит в голову, что Майкрофт злится вовсе не на неё. Он знал, что рядом с его братом постоянно находится профессиональный убийца, и от этого всё произошедшее делает его виноватым вдвойне.

– Ты не ответила на мою просьбу, – тихо продолжает Майкрофт. Так тихо, что ей кажется, шум транспорта стихает за её спиной.

– Это бесполезно. Магнуссен рано или поздно доберется до неё.

– Это не ответ.

Алисии хочется спросить: ради чего я должна это сделать? Если это выплывет наружу, я потеряю карьеру и, может быть, даже жизнь. Я потеряю всё ради тебя.

Но она, конечно же, по старой привычке говорит:

– Пусть всё остается как есть.

Майкрофт благодарит её и уходит, Алисия ещё долго стоит на мосту, запрокинув голову и глотая слезы, не подозревая, что скоро их не останется совсем.

Публикации в газетах появляются 18-го вечером. Но скандал начинается с самого утра, распространяясь со скоростью лесного пожара. Бенджамин звонит в одиннадцать и срывающимся голосом просит её срочно приехать домой. Помощник, пряча от неё взгляд, приносит ей образчик письма, которое получил каждый член палаты лордов, каждый чиновник правительства в этот чёртов день. Алисия отменяет совещания, извиняется, извиняется, ещё раз извиняется, бесконечно извиняется и уезжает домой.

Бенджамин ходит по кабинету и пьет таблетки от давления и виски одновременно. Говорит, плачет, смеётся на грани истерики и снова говорит. Она пытается заставить его поесть, она пытается отобрать у него таблетки и выпивку, или хотя бы что-нибудь одно. Она надиктовывает помощнику заявление для прессы и выключает даже срочный телефон. Она почему-то совершенно уверена, что завтра будет легче. Нет, не скандал. Разумеется, карьера Бенджамина окончена, или, по крайней мере, ей нанесен такой серьёзный ущерб, что если пытаться сейчас оправдаться – станет только хуже. Но ей почему-то кажется, что завтра Бенджамин перестанет пить, возьмёт себя в руки. В нём достаточно твердости, и в работе он боец не хуже её самой. И, в конце концов, у них тоже две головы.

Бенджамин почему-то решает иначе. Он засыпает на диване в проходной комнате между спальней и кабинетом, головой на её коленях. Алисия боится пошевелиться, чтобы его не разбудить. У неё ноет всё тело, ноет травмированная рука, ноют шрамы на боку, бедре и шее. Она заставляет себя расслабиться и в конце концов тоже засыпает, с пальцами в его волосах. Разбуженная громким хлопком, она находит Бенджамина в кабинете на полу. Кровь, вытекающая из развороченной головы, заливает ковер.

Почему-то она пишет сначала Майкрофту: «Бенджамин застрелился». Может быть, хочется, чтобы тот полюбовался результатом своих трудов. Потом забирается в кресло, поджимая ноги под себя, и ждёт. Она знает, что должна вызвать полицию, но какой в этом смысл? Через пять минут звонит помощник, говорит, что вызвал полицию и скоро будет у неё. От Майкрофта ответа нет.

Вечером приезжает школьная подруга, предлагает остаться с ней. Алисия отправляет её спать наверх, спускается в гостиную, открывает дверь в сад и курит, с удивлением глядя на падающий снег. На каминной полке оживает телефон. «Мои соболезнования», – присылает смс Майкрофт.

На этом моменте её разбирает смех. Майкрофт их никогда не любил. А теперь боится звонить, боится показываться ей на глаза. Трус. Она выключает телефон и так и сидит в гостиной до утра, на краешке кресла, где ещё два дня назад её усаживал к себе на колени Бенджамин. Слёзы текут и текут. Она думает, что Майкрофт боится слёз. Он бы наверняка тут целую лекцию прочел, почему не стоит плакать и почему проявления чувств вредны. Она чувствует себя немного виноватой перед Бенджамином, потому что, кажется, всё-таки любила не его. Под утро она засыпает на диване, где Бенджамин спал на её коленях ночь назад.

Следующей ночью она опять открывает дверь в сад. Чего она ждёт? Что Майкрофт прилетит на зонтике? Или вырубит всю охрану и прокрадётся к террасе? Смешно. Надо жить дальше с пониманием, что больше у неё никого. Никого. Это страшное слово. Это страшно признать. Но обычно, если признаёшься в таких вещах, становишься сильней. Внезапно она чувствует облегчение от того, что Бенджамина больше нет. Оказывается, это очень здорово, когда нечего терять. Сразу кажется, что ты можешь делать всё. Даже, например, кого-нибудь застрелить.

На следующий день она видит Майкрофта на похоронах. Он молча подходит к ней, молча предлагает руку. В каком-то смысле это политическое спасение. Она-то и забыла, что её собственная карьера может пострадать, но Майкрофт Холмс – фигура слишком влиятельная, чтобы не считаться с ней. Забавно, как поворачивается жизнь. После поминок, на которых очень мало народу – просто потому, что они жили так, что близких друзей у них почти не было, им с Бенджамином хватало друг друга, а неблизкие из-за скандала предпочитают не рисковать. Высшее общество такое высшее общество. Так что в гостиной остается несколько её коллег со своими жёнами и горстка тех, кому наплевать на мнение других. Ну, или это те, кто испытывает вину за то, что не поддержали вовремя. Ибо где их наплевать-на-чужое-мнение было в тот самый день?

Майкрофт просит место, где можно поработать, и она провожает его в кабинет. В эти дни у нее не слишком ясная голова, и она забывает о нём до того момента, пока все не расходятся. Проводив последнего гостя, Алисия курит в саду. Майкрофт возникает за её спиной, как чёртик из табакерки, и говорит: «Надевай пальто, и пойдём». Она покорно следует за ним. Он увозит её в Брайтон. Не на тот же – на другой пляж. У Майкрофта тут тоже немало «друзей».

Они молча бродят по пляжу – сидеть слишком холодно. Ветер задувает в лицо, но Алисия его почти не чувствует, во всяком случае, до тех пор, пока не начинают индеветь губы. Майкрофт так же молча отвозит ее домой.

Через несколько дней Шерлок выстрелит в Магнуссена, и спасать Майкрофта будет уже она.

========== 18. ==========

Шерлок, как заведённый, повторяет только одно: «Он больше никому не навредит». Алисию удивляет упорство, с которым он защищает Мэри Ватсон. Впрочем, разве она сама не защищает с тем же упорством кое-кого ещё?..

В протоколе Шерлок пишет немного больше. Про откровения Магнуссена, который хотел разрушить Британию, чтобы потом перенести свои гнусные схемы на весь мир. Ещё несколько дней назад Алисия с удовольствием швырнула бы это Майкрофту в лицо, теперь она приносит ему копию протокола молча. Молча ждёт, чтобы потом уничтожить, потому что Майкрофт, как заинтересованное лицо, вообще не должен это читать.

Дело с ноутбуком замяли – ее стараниями. Майкрофт просит санкцию на то, чтобы отправить Шерлока в Восточную Европу. Алисии это кажется невероятно жестоким. Она уверена, что сэр Эдвин полагает то же самое. Но слишком много свидетелей, и Майкрофт в каком-то смысле прав – прямо сейчас спасать Шерлока нельзя. Потому что иначе тогда сразу не станет Майкрофта, а он им нужен.

Алисия мечется между мыслями, что Майкрофт зол на Шерлока и поэтому хочет ему отомстить, что, может быть, она никогда не знала настоящего Майкрофта, и надеждой, что он задумал все это для того, чтобы его спасти. Майкрофт смотрит на нее, и она, не выясняя, говорит: «Да».

Она испытывает почти облегчение, когда на экранах появляется ролик с Мориарти, в первые минуты всерьёз полагая, что Майкрофт каким-то образом смастерил его сам. Впрочем, бояться она перестала уже давно.

Ну, или ей так кажется, до того момента, когда через несколько месяцев Майкрофт допрашивает её в камере, на которую она столько раз смотрела с другой стороны стекла. Нос и лоб его напряжены от такой сильной ярости, которую ей не доводилось видеть у него никогда. Она пытается отрешиться от происходящего, запретить себе страх, она говорит как можно четче, но ей кажется, что она почти умоляет, не хватает дыхания, она вглядывается в его лицо, надеясь найти хоть какой-то проблеск, указывающий на то, что он поверил ей. Майкрофт внезапно уходит, оставляя её наедине с мыслями о том, как именно продолжится этот допрос.

Выбор, в общем-то, невелик – физическая составляющая или спецсредства. Поразмыслив, она приходит к выводу, что надо добиваться спецсредств. Унизительно, но, по крайней мере, это способ в чем-то убедить. И – внезапно приходит ей в голову – способ заставить Майкрофта почувствовать вину. Странное, удивительное чувство охватывает её. Она сидит в камере за преступление, которое не совершала (хотя, конечно, будем честными, если рассматривать с точки зрения обывателя, насовершала много других), ей грозит чрезвычайно жёсткий допрос, её наспех скроенный после самоубийства самого близкого человека мир опять трещит по швам, но вдруг оказывается – это начало, это совсем не конец.

Когда сэр Эдвин приходит лично, чтобы принести первые извинения за Майкрофта и выпустить её, Алисия мирно спит.

Дальше жизнь довольно быстро входит в свою колею. Майкрофт извиняется, снова извиняется, бесконечно извиняется, кажется, он делает это привычкой, но ей нравится слушать его голос и его слова. Они опять следят за Шерлоком, и, как и в предыдущие месяцы, Алисия притворяется, что Шерлок – это исключительно вопрос национальной безопасности, и что Майкрофт (да и она сама) нисколько о нём не волнуется, вовсе нет.

Несколько раз она наблюдает за допросами той, что сумела так их всех провести. Конечно, в первую очередь не всех, а её саму, и Алисия немного ругает себя за то, что подавила инстинкты и не выгнала Вивьен в первый же день. Майкрофт ни словом, ни жестом не напоминает ей о промахах, она не напоминает ему о Магнуссене, так что у них взаимозачёт.

Она все больше проводит времени на работе. Майкрофт тоже постоянно находится здесь. О посторонних вещах они не говорят, зато как-то так сложилось, что он всё чаще приходит работать в её кабинет. В какой-то момент совершенно естественным становится и то, что она приходит работать к нему. Она замечает также, что он часто приходит куда-то, где находится она, чтобы что-то проконтролировать, хотя они прекрасно справляются и так. В конце концов она решает задействовать помощника и узнает, что без неё Майкрофт делает это ровно в той мере, что и раньше.

Она боится поверить в то, что его отношение к ней (хотя он, вероятно, и сам не видит этого) стало гораздо теплей. Ночами лежа в гостевой спальне на третьем этаже (она так и не смогла заставить себя вернуться в спальню на второй этаж), она расстраивается, что ей больше не с кем делить этот огромный дом. А еще – медленно перебирает «сокровища» своей «комнаты», включая одно из последних воспоминаний: допрос, и скрывающаяся за яростью боль от предательства в синих глазах.

Наконец она решается устроить маленькое представление. И это удивительное состояние… с одной стороны она чувствует на губах привкус адреналина, с другой – вручить свою визитку Майкрофту оказывается неожиданно легко. Уходя, она видит его реакцию как наяву. Сначала, возможно, то, что она его хочет, его даже насмешит. Потом он наверняка задумается. Будет ходить вокруг визитки, пока случайно не запомнит номер или не возьмет её с собой. Выходя из столь любимого ею здания на Воксхолл-кросс, Алисия улыбается ночному городу. Она чувствует себя до неприличия счастливой, а ещё ей хочется танцевать, и она сделала бы это прямо здесь, если бы не охрана, ну, и если бы она всё-таки не была главой МИ-6. Она чувствует себя так, будто ей снова пятнадцать, отчим умер, она получила наследство, и вся жизнь у её ног.

И как и тогда, всю жизнь игравшая в чужую игру, Алисия наконец сделала второй и последний шаг в своей собственной. Продолжая улыбаться (а ещё очень глупо хихикать), она садится в машину и несколько минут поглаживает пальцами экран, вновь и вновь перечитывая смс от Майкрофта: «Будет ли для тебя приемлемо выпить на мосту?»

Ныне уже покойная Вивьен Норбери, наверное, кусала бы локти от досады, узнай, насколько она помогла. Возможно, всё это происходит только оттого, что Майкрофт Холмс чувствует себя виноватым, но знаменитая интуиция Алисии Смолвуд, руководителя одной из самых легендарных разведок мира, сейчас до неприличия громко нашёптывает, что впервые за всю историю их общения у неё есть шанс.