Текст книги "Без вины виноватая (СИ)"

Автор книги: Mi Lelik

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

Глава 17

Прошмыгнуть незаметно не получилось, только Кристина протопала от калитки ко входу в дом, как к воротам подъехала мамина машина. Все, не проскочила, теперь придется объясняться с мамой. Кристина быстро повернулась к Димке, который стоял позади нее:

– Дима, короче, езжай обратно на работу, я позже приеду, с мамой пообщаюсь, а то с ночной смены ее не видела.

Мария Игоревна прошла в калитку:

– Привет, вы чего в такую рань? На работу собрались? Дочь, тебя же вроде Вова должен увезти?

– Просто так получилось, – развела руками Кристина, – ты тоже сегодня рано.

– Так получилось, – отзеркалила Мария Игоревна.

– Пойдем домой, Димка один поедет, я потом с Володей в отдел поеду.

Димка стоял и непонимающе хлопал глазами, Кристина смотрела на него пронзительным взглядом:

– Ну, ладно, я пожалуй поеду, – проговорил неуверенно, сбежал по ступенькам и быстрым темпом зашагал к калитке.

Мария Игоревна дождалась, когда Дима скрылся за забором и убрав с лица доброжелательную улыбку произнесла:

– Пойдем, Кристина Павловна, побеседуем, – открыла дверь в дом и уверенно шагнула через порог.

Кристина поплелась следом за матерью.

Чай мать и дочь Ящеровы пили на кухне, в полной тишине. Разговор Мария Игоревна начинать не спешила, отпивала чай мелкими глотками, переодически окидывая дочь оценивающим взглядом поверх чашки.

Кристина не выдержала первая, произнесла жалобным голосом:

– Мам.

– Я тебе не папа, чтобы мне глазки строить кота из Шрека, – строго осекла ее мать.

Кристина замолчала, опустив глаза. Мария Игоревна собралась с мыслями и продолжила:

– Дома ты не ночевала, судя по надетой на тебе вчерашней одежде, поэтому у меня вопрос, где ты провела ночь?

– В отделе, – промямлила Кристина.

– Задавать вопрос с кем, я так понимаю, смысла нет?

Кристина неуверенно закивала.

– Капитан паскудник, не удержал хозяйство в штанах, – хлопнув ладонью по столу грубо выразилась Мария Игоревна.

Кристина подняла глаза, наполненные слезами:

– Это не он, я сама хотела. Мы вчера поссорились, Роман напился, пришёл вечером в кабинет, а там Вова с какой-то девушкой был, они подрались, Роман вырубился. Я ему раны обработала и осталась ночевать.

– То есть, ты сознательно осталась ночевать с пьяным мужчиной? – не скрывая горечи в голосе произнесла Мария Игоревна.

– Да, – коротко ответила Кристина.

Мария Игоревна поднялась из-за стола и отошла к окну, встала, обхватив себя руками, вглядываясь в утренний весенний сад.

– Мы с твоим отцом познакомились, когда мне пятнадцать было. Я в него влюбилась сразу, его разве можно не любить, весь такой красивый, спортивный, сильный. Вот как увидела, так и поняла, что это навсегда. Маме с папой про него не скажешь, кто не знает криминального авторитета Ящерова? Весь город в курсе. Пашка меня домой провожал, а тут родители, увидели сцену нашего прощания. Я их понимаю и не осуждаю за их решение, они как лучше хотели, поэтому сорвались и уехали в другой город, думали что если между нами будет расстояние, то вся любовь на нет сойдёт, – Мария Игоревна горько усмехнулась.

– Он приезжал, на электричках, почти каждую неделю. Что там деду плел, чтобы он его отпускал не знаю, а где деньги брал тем более. Рано утром в субботу садился на первую электричку, к обеду приезжал, до вечера время было наше. А ночью, я из квартиры уходила когда все спали, возвращалась утром.

– Мне восемнадцать исполнилось, я в медицинский здесь поступила, хотя могла бы и в столицу. Родители не одобрили, отказали в деньгах, Пашка содержал из своих сбережений. Мы с ним в половую жизнь вступили только когда он в армию уходил, обоим по восемнадцать лет. На проводы домой привел, хотел, чтобы мы с ним первый раз на приличной кровати, а не на съёмной хате. Пашка тогда меня обцеловывал всю, от мизинцев на пальцах до самой макушки, все боялся мне больно сделать. Дед не очень поверил, что у нас серьезно все, думал так, девчонка на вечер.

Мария повернулась к Кристине:

– Не бывает у Ящеровых на вечер, один раз и на всю жизнь бывает. И надо чтобы этот раз был счастливым. Вот в произведении литературном важны не только обложка и содержание, но и тактильное ощущение, гладкость или шершавость страниц, запах, он у каждой свой, из всех этих деталей складывается твое восприятие этой книги. Так и с человеком, надо чтоб не только обложка красивая была и содержание интересное, тогда поймёшь, что зацепило, не отпустит, – Мария Игоревна чуть помолчала и продолжила.

– Пока Павел в армии был, тут передел власти начался очередной. Дед его специально в армию отправил, чтобы не зацепило. Они на меня вышли, следили за Пашкой может, – неопределенно пожала плечами. Только оказалась я в подвале у Виталия Эдуардовича Седова. Дед вытащил, Пашка ему это до сих пор вспоминает, что не доглядел за мной. Он ведь об этом при каждом звонке просил, – грустно улыбнулась.

– Папа наш тогда пережил страшное, ему наверное тяжелее чем мне было, и страшнее в тысячу раз. Он не за фирму, деньги, дом переживает, а за меня и вас с Максом в первую очередь. Курит втихаря и овсянку опостылевшую ест, только чтобы мне приятно было, – с надрывом произнесла Мария Игоревна.

Кристина вскочила, подошла к метери и обняла, крепко прижавшись, тихонько всхлипнула.

Мария Игоревна погладила ее по голове:

– Чего сопли распустила? Я тебе это рассказывала, чтоб ты поняла, что односторонней любви не бывает. Отношения так не строятся, когда один жертвует, а второй только принимает эти жертвы. Вот ты добровольно Роману свою невинность отдала? Он оценил? Смог оценить? Нет, – грустно констатировала. Пока твой Любимов не будет готов чем-то ради тебя жертвовать, хотя бы своими дурацкими принципами, все, что ты будешь делать напрасно. Счастья тебе это не принесет.

– Спасибо, мам, – глухо сказала Кристина.

– За что? – удивилась Мария Игоревна.

– Что не осуждаешь.

– Так ты сама себя уже осудила, потому и сбежала утром, – улыбнулась Мария Игоревна, – в отдел – то поедешь? Или справку сделаем до конца практики?

– Поеду.

– Иди тогда, собирайся, водолазку не забудь надеть.

Кристина на такую ремарку матери покраснела, развернулась и понеслась к лестнице.

Поднялась на первые ступеньки, когда Мария Игоревна ее снова окликнула:

– Дочь

Кристина остановилась, оборачиваясь.

– Папе мы про твой подвиг не скажем, но ты уверена, что последствий не будет? Скрывать от него, что он дедушкой станет у нас долго точно не получится.

Кристина замерла как вкопанная, с лица сошли все краски.

– Ясно, – сделала вывод Мария Игоревна, – не трусь, прорвёмся как-нибудь, из Пашки выйдет отличный дед, – подбодрила дочь улыбкой.

Глава 18

Как можно быть такой бестолковой? Думала про себя Кристина. Иметь мать врача, которая бесконечно твердила им с Максом про методы контрацепции и в самый ответственный момент об этом забыть. Это верх идиотизма, за такое надо Нобелевскую премию давать.

Надо бы думать о том, как в глаза Роману посмотреть, а она всю дорогу до отдела корит себя за бестолковость. С другой стороны в этом тоже плюс, встреча с Любимовым уже перестала казаться такой страшной на фоне возможной беременности. Хотя может ничего и не будет, с первого раза редко бывает. Ну не может она быть такой невезучей.

– От Марии Игоревны влетело? – косясь на Кристину спросил Вова.

– Вов, отстань, – отмахнулась от него Кристина, – ты же знаешь, мама не умеет быть злой, она все анализирует, объясняет, тупо орать и раздавать пистонов это не про нее.

– Чего тогда такая загруженная? – не унимался Вова.

– Пытаюсь твою даму сердца вычислить, – сьязвила Кристина.

– Вот тебе оно надо? – недовольно проворчал Вова, восприняв ее слова всерьез.

– Не надо, но интересно, что это за мадам, которую ты вынужден скрывать, уж не замужняя ли это женщина?

В салоне воцарилось молчание, такое красноречивое.

– Да, ладно, – сделала большие глаза Кристина, – офигеть, точно в опера пойду, с первой версии прямое попадание.

– Оперативница, – одернул ее Вова, – ты об этом языком – то не мети.

– Обижаешь, Вова, – надулась Кристина, – я вроде за все годы нашего знакомства в рядах стукачей и трепачей замечена не была. Останови у дяди Башира, я газету куплю и пакет с провиантом ему отдам.

Володя притормозил недалеко от торговых палаток, вышел из машины вместе с Кристиной.

– Привет, дядя Башир, – улыбнулась Кристина, – тут мама домашних деликатесов собрала, – поставила пакет, – а мне газет свежих.

– Привет, мышонок, как дела твои? – с улыбкой спросил Башир, – вчера не видел, чтобы ты из отдела уезжала, Вова вроде один был.

– Следите? – ощетинились Кристина.

– Детка, ты чего? – примирительно сказал мужчина, – так наблюдаю.

– Отцу скажете?

– А не надо?

Кристина отрицательно замотала головой.

– Значит не скажем.

– Спасибо, – искренне поблагодарила Кристина.

Недалеко от них остановилась большая черная машина. Жизнь на улице как будто замерла. Все окружающие стояли и пялились на дорогой блестящий автомобиль. Задняя дверца открылась и из нее вышел высокий мужчина в лёгком пальто, подставил руку, на которую оперлась изящная женская ручка, вскоре из машины показалась сама обладательница руки.

Виктория Суханова, инспектор по делам несовершеннолетних, по крайней мере Кристина помнит, что раньше их называли так, сейчас там что-то про профилактику и безнадзорность, но смысл тот же самый. Девушка встряхнула густыми темными волосами, улыбнулась своему спутнику, поцеловала его в щеку и походкой от бедра отправилась в отдел.

Спутник Виктории проводил ее взглядом, развернулся и направился в ту сторону, где стояли Кристина с ее спутниками.

Мужчина подошёл ближе и Кристина смогла его внимательно рассмотреть: высокий, ростом под метр восемьдесят, спортивного телосложения, подкаченными мышцами. Густая темная шевелюра тщательно уложена, костюмчик отутюжен, на брюках стрелки такие, что порезаться можно. Ботинки идеально начищенные. По одежде можно сделать вывод, что человек педант. Он был красив, классической мужской красотой. Шел им навстречу и улыбался. Вроде бы человек доброжелательно настроен, но у Кристины возникло чувство надвигающейся опасности. Она волнами исходила от этого мужчины. Он смотрел словно ястреб, выбравшийся на охоту, грозная птица, парящая в воздухе, высматривающая добычу.

Кристина поняла, что ее заставило испытывать такие неприятные ощущения – это его хищный взгляд. Пронзительный, прожигающий насквозь. Пока шел, мужчина просканировал Кристину этим взглядом с головы до ног. Препарировал и расчленил. Девушка слегка поежилась и отошла в сторону, ближе продвинувшись к Вове. Тот недолго думая потянул ее назад, задвигая себе за спину.

– День добрый, – поздоровался со всеми муж Виктории, приятным голосом.

– Здравствуйте, – спокойно ответил Башир, вам как всегда, свежий выпуск?

– Да, будьте так добры, – любезно ответил Суханов, косясь в сторону Кристины, – милая барышня тоже читает газеты?

Вова дернулся, Кристина это почуствовала интуитивно, он весь был как натянутая струна, затронешь и лопнет, поэтому не взирая на чувство опасности и какой-то брезгливости вышла вперёд, и как можно дружелюбнее произнесла:

– Барышня читает криминальные новости, потому что проходит практику в отделе полиции.

– Как интересно, – протянул мужчина, – вы студентка? – вновь окинул ее, но на этот раз заинтересованным взглядом.

– Юридического колледжа, буду коллегой с вашей женой, – вывернула Кристина.

Мужчина тихонько хмыкнул себе под нос, рассчитался за газету и собрался уходить:

– Что ж, удачи вам на профессиональном поприще, – снова улыбнулся и отправился к машине, ожидающей на своем прежнем месте.

– Омерзительный тип, – резюмировала свои ощущения Кристина, – как только Вика умудрилась за него замуж выйти, такая приятная девушка и этот, прям энергетический вампир.

– Он один из заместителей мэра, а властьимущие редко бывают обаятельными весельчаками, – заметил Башир.

Вова молчал, стоял пыхтел как паровоз, под парами, готовый сорваться в путь.

– Часто он покупает газеты? – поинтересовалась Кристина.

– Где-то раз в десять дней, привозит Вику на работу и покупает.

– А есть ещё такие постоянные покупатели?

– Кроме тебя и твоего отца? – с веселой улыбкой поинтересовался Башир.

Кристина нетерпеливо закивала.

– В основном дедушки – пенсионеры, живущие неподалеку, они новости привыкли в газетах читать, а не в интернете. Есть ещё один интересный экземпляр, живёт в элитном жилом комплексе в двух кварталах отсюда, каждое утро выходит на пробежку и покупает газету. Такая пародия на американских бизнесменов, читающих по утрам финансовые вестники.

– Понятно, а кроме вас кто ещё в округе торгует газетами?

– Так каждый киоск на остановке, тебе зачем, решила бизнес открыть, конкуренцию мне составить?

– Да так, мысли просто, не обращайте внимания, пойду я в отдел. Вов, – обратилась к своему водителю, – ты как – то давай отомри уже и кулаки разожми, а то от нас окружающие шарахаются.

Владимир слегка кивнул, но угрожающего выражения с лица не убрал.

– Тебе он тоже не понравился? – полюбопытствовала Кристина.

– Ты себе даже не можешь представить как, – низким, рычащим голосом ответил Вова.

Любимова в отделе не было. Кристина смогла облегчённо выдохнуть, экзекуция откладывалась. Следов ночного события тоже не осталось. В отделе был только Димка, который об утренней ее выходке не спрашивал. Кристина была ему за это благодарна. Спросить где Любимов она не решалась, занималась уже привычной бумажной работой.

К обеду Любимов не появился, оказалось, что его вызвали в главное управление, докладывать как продвигается расследование по делу о маньяке. Поскольку основного их начальника не было, Димка эти функции взял на себя, поэтому в обед Кристина была совершенно свободна и отправилась в сопровождении Вовы обедать в кафе с Ленкой, сожалея, что разговор с Романом снова отложился.

Глава 19

Задница, достаточно подходящее слово, чтобы уж не совсем грубо звучало. Это то место, где прошли последние сутки Романа. Ровно с тех пор, как он проснулся утром на разобранном диване в кабинете с разбитым лицом и следами сексуальной активности на теле. Точнее на одной конкретной части тела, находящейся ниже пояса. Это ж надо было так облажаться, нет это неправильное слово, оскотиниться будет точнее, но все равно не отразит сути его поступка. То, что он был пьяным и считал, что все происходящее ему снится – это слабое оправдание, подходящее второкласснику, забывшему дома дневник.

Он забыл не дневник, а собственную совесть, точнее не забыл, а пропил. Несмотря на то, что тело болело после вчерашней стычки, Роману хотелось, чтобы ему ещё кто-нибудь втащил, желательно господин Ящеров Павел Олегович, чтобы он не чувствовал себя перед ним виноватым, за содеянное с его дочерью безобразие.

В общем и целом, если бы от раскаяния умирали, то дата смерти лейтенанта Любимова наступила в этот день.

Приступ самобичевания наступил не сразу. Романа разбудил долбеж в дверь, который совпадал с набатом в голове, отчего голова казалось лопнет. Он кое-как собрал себя с дивана и на нетвердых ногах пошел открывать чёртову дверь, лишь бы только эта экзекуция прекратилась. Тут он глубоко просчитался в первый раз за этот день, потому как за дверью стояло его непосредственное начальство и взирало на него как на собачью какашку, прилипшую к ботинку во время прогулки. Он в принципе приблизительно так себя и чувствовал куском дерьма, но это же начальство, ему мало того, что подчинённый плохо себя чувствует, ему надо чтоб он подыхал.

Подполковник орал, нет он блажил, причем так, что скворцы, недавно вернувшиеся с юга чуть обратно не улетели, побросав свои скворечники. Вопил, что Роман скотина, что премии лишит, заставит дежурить, в звании понизит и дальше по тексту. Роман стоял слушал молча, ибо в тот момент связать слова в предложения при всем желании не смог бы. Подполковник выдохся не сразу, где-то минут через сорок, хотя по ощущениям Романа прошло часа два. Велел собираться на ковер в главное управление, там их ждут с докладом по делу о маньяке, и если этот доклад не готов, то лучше бы Роману его придумать прямо на ходу, и чтобы он был настолько убедительным, что все в него поверят, потому что лишаться должности и звания из-за него подполковник не намерен.

Когда большой начальник покинул кабинет, Роман присел на стул, пытаясь осознать, что это только что было. В кабинет завалился Димка со стаканом какого-то пойла, подошёл и протянул Роману:

– Пей, это антипохмелин, – коротко скомандовал.

Роман был в таком состоянии, что сопротивляться не мог, молча выхлебал малоприятную жидкость.

– Дуй в душ, а то в таком виде в главном управлении тебя за террориста примут, тебе лицо кто так подкрасил?

– Бандитсякая пуля, – невесело усмехнулся Роман, чуть пришедший в себя.

Тяжело поднялся и поплелся в душ, расположенный в другом крыле здания, рядом со спортивным залом. По дороге встречались коллеги, глядя на его лицо, которое буквально гласило: "Не влезай, убьёт", предпочитали только кивнуть в знак приветствия. У одной из дверей мелькнула темная шевелюра, девушка стояла спиной, открыв дверь в кабинет, собираясь зайти. Роман сам не понял, как схватил ее за локоть.

Виктория Суханова повернулась, глядя на Романа испуганными глазами. Он хотел извиниться за свой поступок, но она резко схватила его за руку и затянула в кабинет.

– Роман Юрьевич, – затараторила срывающимся голосом, – прости, что так получилось, я понимаю, ты наверное меня осуждаешь, но так сложилось, – продолжила путано, – я тебя очень прошу, не рассказывать никому о вчерашнем.

Романа будто кипятком окатило. Это что, он вчера с женой заместителя мэра кувыркался? Нет, Вика конечно молодая и красивая, это неоспоримый факт, но он же не мог? Не мог же?

– Это я вчера с тобой? – начал, пытаясь хоть как-то прояснить ситуацию.

– Подрался? – не поняла его вопроса Вика, – нет, ты сам на Вову кинулся, когда нас в кабинете увидел, он не хотел тебя бить, ты первый начал, он только отбивался, а потом тебя вырубил. Мы тебя на диван перенесли и я ушла.

Роман внутренне выдохнул, значит секс вчера был не с Викой, точнее секс с Викой вчера был, но не у него. Этот Вова сразу ему показался тупым качком, а то, что связался с Викой этот факт подтвердило.

– Не парься, я никому не скажу, – успокоил волнующуюся девушку.

– А зачем ты на Вову вчера кинулся? – уточнила Вика.

Роман тут же вспомнил, темноволосую девушку, лежащую на его столе, очень похожую на…Блин, Ящерова, это он же вчера из-за нее напился и озверел, думая, что это она может с Вовой этим заниматься. Да в принципе может этим с кем-то заниматься.

– Да перепил просто, – отбрехался Роман, – я пойду, Вик, на мой счёт не переживай, но ты подумай хорошо, стоят ли такие потрахушки твоего брака, – произнес назидательно.

Вика в ответ промолчала, только тяжело сглотнула, вставший в горле ком. Оправдываться перед Любимовым не собиралась, тому ее исповедь тоже не была нужна. Развернулся и молча отправился дальше по коридору в душевую.

В душе его ждало ещё одно малоприятное открытие, кроме синяков на теле обнаружил следы занятий сексом, причем явственные следы полового акта с девственницей.

– Черт, черт, черт, – долбил Роман кулаком в стену душевой, разбивая костяшки пальцев.

Как такое могло с ним произойти? Значит его ночные видения вовсе не сон. Твою мать, Кристина Ящерова действительно провела с ним сегодняшнюю ночь. И скорее всего этот новый опыт был для нее не сильно удачным, потому что Роман мало что помнит и вряд ли был достойным партнёром.

Душ Романа прилично взбодрил. В кабинете ждал Димка, у которого на лице читалась жажда узнать подробности вчерашнего дна и ночи. Роман это жадное выражение лица проигнорировал, прошел к шкафу, распахивая дверцы, чтобы отыскать китель. К начальству лучше являться в форме. В шкафу витал знакомый запах, пресловутое пальто источало знакомый аромат и у Любимова в мозгах мгновенно поплыл туман.

– Я диван собрал, – вернул Романа к действительности голос Димки, – там деталь женского гардероба обнаружилась, не ты потерял?

– Сюда давай, – строго приказал Роман.

Димка, его приказным тоном не испугался. Встал, прошел к столу Романа и открыл верхний ящик, старательно изображая, что заглядывает внутрь:

– Где-то я такие уже видел, – произнес задумчиво, пряча ухмылку.

Роман подлетел и резко задвинул ящик на место. Димка, отошёл назад, показывая, что настроен миролюбиво:

– Точно, – произнес с наигранным весельем, – Кристинка с Ленкой такой комплект в магазине на витрине рассматривали, прикупить хотели.

Роман молча развернулся, продолжая одеваться. Димка же не унимался:

– О, надо было утром у Кристинки спросить, не ее ли это.

Любимов, стоявший спиной, напрягся.

– Ты когда Кристину видел? – спросил, с трудом выталкивая из себя слова.

– Так я рано утром приехал, думал вдруг ты тут ночуешь, вчера – то так и не появился, а она уже тут была, правда сказала, что телефон дома оставила, я ее домой отвёз, а там Мария Игоревна вернулась со смены, и Кристина дома осталась, чтобы с матерью поговорить, сказала позже с Володей приедет.

– Ясно, – коротко выдал Роман, – мы в Главк на ковер поедем. Когда вернёмся, неизвестно.

– Удачи, – произнес вслед Димка.