Текст книги "Без вины виноватая (СИ)"
Автор книги: Mi Lelik
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)
Глава 14
Раздражение. Надо сказать, что это довольно сильное чувство, которое Любимов испытывал по отношению к Ящеровой. За прошедшую неделю ему казалось, что она заполонила собой все окружающее его пространство. И на планерке подполковник ее упомянул, дядя Жора позвонил, напомнил, что нужно за сданые в архив дела расписаться, спросил, как поживает его бестия – практикантка. Любимову хотелось послать их всех по – дальше, но он сдерживался.
Но больше всего его раздражал водитель и по – совместительству охранник Ящеровой. Здоровенный, двухметроворостый, перекачанный детина. Вечером вваливался в отдел, демонстративно обозначая, что пора ехать домой. Кристина ему улыбалась и щебечущим голоском говорила:
– Вов, подожди минут десять ещё, я допечатаю и поедем.
Общается с ним как будто он добрейший плюшевый мишка, а не машина для убийств. Да об его острый взгляд можно порезаться, а о стальную грудь разбиться, если налетишь с разбега. Весь его вид говорит о том, что его настольная книга – это двести способов расчленить человека. А она ему: "Володь, кофе заедем попить?" Нашла тоже кофемана, он эти зерна голыми руками молоть может без кофемолки.
И ладно бы только это, так ещё себе привычку завела на обеде шастать к какому-то стремному мужику, продающему газеты на углу. Куда только миграционная служба смотрит, у него же на лбу написано: лицо кавказской национальности. Нашла с кем дружбу водить. Где вообще глаза у папы – Ящера. Он – приличный сотрудник полиции с чистой биографией получается для общения с его дочерью не годился, а этот вот коммерсант с гор, значит кандидатура подходящая.
Прямо подмывало набрать номер телефона и прояснить этот вопрос с ним лично. Саму Кристину ничего не смущало, она ходила на практику вся такая умница. Даже придраться не к чему, вместо юбок носила брюки, пусть и обтягивающие ее как вторая кожа, но не будешь же об этом во всеуслышание говорить. Иначе у Ящеровой и окружающих может закраться подозрение, что он за ней наблюдает. Димка итак смотрит на него с какой-то снисходительной улыбкой, нашелся тоже Мона Лиза.
Вот как работать в таких условиях? Невозможно просто. Ещё и дело с маньяком этим, тоже радость привалила. Четвертая жертва обнаружилась в аккурат на границе их района с Железнодорожным. Городские власти делом этим заинтересовались, решили, что действует маньяк. Мэр у них мужик крутой, сказал, что никаких маньяков в своем городе не потерпит и приказал землю носом рыть, но маньяка этого в самые наикратчайшие сроки найти.
И тут совершенно некстати обнаружилось, что все трупы были рядом с их районом, потому большое начальство не долго думая дело перекинуло им, взяв его под свой личный контроль. Дураки они что ли сами работать?
Такому событию не обрадовался никто, подполковник сначала витиевато выругался, потом посмотрел на Романа с Димкой.
– Дело забираете себе.
Роман только хотел рот открыть, но подполковник его действие предвосхитил:
– Любимов, тебе в лейтенантах если плохо, то можешь сразу идти двор мести, а раскроешь дело, глядишь и в звании восстановят, – озвучил строгим голосом.
Роман понял, что сопротивляться бесполезно. Забрал все четыре дела, читал их с утра до ночи, опрашивал по – новой свидетелей, искал общие черты девушек, линии пересечения. Надо сказать, что практиканты пришлись кстати, пацаны таскали на допросы свидетелей, а Кристина печатала протоколы допросов. Притащила из дома свой ноутбук, навороченный, куда там их древним ЭВМ до ее аппарата.
На первый взгляд все казалось тихим и мирным, но Роман чуял, что это затишье перед бурей. Которая обязательно грянет и тогда, невзирая на все доводы разума, которые диктуют, что – Ящерова дочь убийцы, малолетняя девчонка, избалованная принцесса с космическим запросами, он сорвётся. Сорвётся и натворит дел, сделает с этой мелкой девчонкой все, что очень хочется, глядя на ее роскошную темную копну волос, стройные ноги, обтянутые укороченными брючками и упругую грудь, скрывающуюся под тонкой маечкой.
Практиканты пришли к ним на шесть недель, а пошла только вторая, но держаться уже было сложно. Руки так и тянулись зарыться в волосы девушки, оттянуть голову назад, и как вампир впиться в нежную шею.
Роман встряхнулся, стараясь прогнать морок. Портер глаза, в тысячный раз вчитываясь в протокол осмотра места проишествия. Он такими темпами его наизусть выучит. Если это маньяк, должны же быть какие-то характерные особенности, что-то указывающее на его личность.
– Дим, я завтра с утра прокачусь до психиатрической больницы, – произнес потягиваясь Роман.
– Что, уже пора? – хохотнул Диман, – я думал ты ещё недельку продержишься.
Роман уставился на него строгим взглядом.
– Вот что ты несёшь? Мне психологические особенности маньяка выяснить нужно.
– Ну простите, – поднял вверх руки Диман, как будто сдаваясь, – я думал тебе самому нужна консультация, как действовать, человеку, находящемуся в глубокой осаде.
– Какой нафиг осаде?
– В которую тебя Ящерова взяла, обложила по всем фронтам.
– А не ты ли этому способствовал? С чьей лёгкой руки она тут оказалась? – напомнил Роман Дмитрию про его косяк.
Дмитрий решил, что лучше промолчать, затем немного подумав произнес:
– Может у Крис про психиатра спросим, у нее мать – врач, должна знать хорошего специалиста.
– Что за дурацкая привычка, называть людей короткими именами, как клички у собак, – проворчал Роман.
Она – его личное проклятье, думал Роман, войдя утром в кабинет главврача городской психиатрической больницы. Там уже сидела в кресле для посетителей и попивала чай никто иная, как Кристина Павловна Ящерова.
Оказалось, что главврач психиатрической больницы – одногруппник ее матери. Дядя Сережа, мило улыбался и называл ее деткой. У Романа от такого обращения аж зубы скрипели. Но специалистом оказался толковым, про психические наклонности лиц, которые совершают такие преступления описал подробно. Сказал, что если это действительно маньяк, то нужно искать общую деталь, маньяки помечают место преступления, как будто хотят, чтобы их нашли.
Роман и Кристина попрощались с доктором и вместе вышли из кабинета. Роман шел чуть сзади, разглядывая попу Ящеровой, обтянутую юбкой. Юбка была длиною ниже колена и причин для придирок не было. Но сам факт, что на встречу с доктором она вырядилась в юбку и блузку, его бесил.
У здания больницы Кристину ждал водитель. Опять этот Володя. Роман сжал кулаки, пытаясь удержать себя в руках, резко развернулся и отправился в сторону остановки.
Кристина постояла несколько секунд, глядя ему вслед, закусила нижнюю губу, что говорило о том, что она раздумывает. Затем подбежала к Владимиру, что – то сказала, улыбнулась и вприпрыжку понеслась следом за Романом.
Блин, ну что он за болван, думал про себя Роман. Когда его догнала Ящерова и зашагала рядом, испытал облегчение и радость. Такую глупую щенячью радость, которую щенки проявляют, когда хозяйка за ушком чешет. Не уехала с водителем, с ним пошла на остановку, поедет в своем дорогом костюмчике на трамвайчике, где ездят одни бабули с котомками и пахнет затхлостью.
Он даже выговор ей делать передумал, за самодеятельность. В трамвае, не задумываясь оплатил за проезд за себя и Кристину, та на это промолчала, села на освободившееся место. Роман вздохнул и присел на соседнее сиденье, подавляя в себе желание взять ее за руку.
Глава 15
Настроение у Романа почти пришло в норму, пока они ехали в отдел. Даже сквозь противный запах трамвая в ноздри пробивался аромат духов Ящеровой, от которого приятно плыло в голове и наливалось тяжестью в паху.
– Как догадалась к психиатру съездить? – спросил спокойным голосом.
– Это же маньяк, а папа сказал, что маньяки в большинстве случаев страдают психическими расстройствами, может даже на учёте в диспансере состоят.
– Ну, если папа сказал, – с усмешкой в голосе произнес Любимов.
Кристина понимала, что отношения между Романом и отцом отвратительные. Роман – это ее первая любовь, глупая, безответная, горькая любовь, но отец – это семья, человек, который ее воспитал, всегда любил и защищал, это ее семья и наверное стоит сейчас прояснить этот момент, один раз и навсегда, чтобы больше этот вопрос не возникал.
– Роман, – обратилась не как положено практикантке, а по имени, – я знаю, что вы считаете моего отца убийцей, но доказательств у вас нет, – старалась говорить спокойным голосом, – то, что папа имеет, он заработал своим трудом, он очень много работает. И никогда с криминалом связан не был, и тем более никого не убивал. Он самый добрый и благородный, он бесплатно людей защищает у которых денег нет.
Роман хотел вставить реплику, но Кристина подняла вверх руку, показывая, чтобы он ее не перебивал:
– Да, дед был криминальным авторитетом, но свою вину он искупил. Дети не должны отвечать за грехи отцов, – закончила с жаром.
У Романа настроение испортилось мгновенно. Нашла благородного, доброго и хорошего.
– Ящерова, вам розовые очки не жмут? – строго обратился к Кристине, – все у вас кругом добрые и хорошие, тимуровцы прям.
Кристина сжала кулаки, впервые за все время своей любви к Роману, ей захотелось его хорошенько потрясти, доказывая свою правоту. Или затопать, как маленькая девочка. Но она сдержалась, попытавшись не выдать своего негодования и отчаяния, как могла ровным голосом произнесла:
– Мой отец – не убийца, зачем вы голословно его обвиняете, почему так предвзяты, я думала, что вы действительно преступников ловите, а вы только честных людей обвиняете. Что это, Роман, зависть, что, объясните, я не понимаю?
– Дурочка ты, малолетняя, – сказал Роман.
– Дурочка, – закивала головой Кристина, с трудом сдерживая слёзы, выступившие на глазах, – кто же ещё? Влюбилась в вас, в юридический поступила после девятого, из дома ушла, на мнение родных наплевала. Дурочка конечно, вам моя любовь даром не сдалась.
Высказалась и резко вскочила с места, побежав к открытым дверям трамвая, выпрыгивая на очередной остановке.
Роман за ней не пошел, как – то не сразу среагировал, не ожидал от нее такого признания. Сидел в этом трамвае, смотрел на закрывающиеся двери и маленькую хрупкую фигурку, исчезающую на остановке. Опять ее обидел, в этот раз не нарочно, не хотел, так получилось. На душе стало паршиво, ещё только раннее утро, а ему уже не хотелось никого видеть и работу эту опостылевшую за последние дни делать не хотел. Разве он виноват, что он сотрудник полиции, а Ящеров – заказчик убийства Седого.
В отдел Роман не поехал, не мог, вместо этого отправился в кабак. На часах было десять утра, значит алкоголь уже продают.
Телефон светился кучей непринятых вызовов. Роман ещё когда только заглянул в круглосуточный бар, став там первым утренним посетителем поставил его на беззвучный режим.
В баре он просидел весь день, напивался методично, с чувством, толком, расстановкой, надеясь вытравить из сознания образ обиженной Ящеровой. Она теперь на практику может не явиться от обиды, попросит папашу своего, чтобы через начальство все решил, а вот хрен им. Пока сама не явится и каждый день не отработает, ничего он ей не подпишет.
Так то изначально он хотел от нее избавиться, но сейчас как-то об этом забыл. Привык к тому, что она приходит в отдел в этих своих блядских брючках и противной гульке на голове? Может и привык. Хотя это плохо, очень, очень плохо. Не надо ему никакой Ящеровой, с ее криминальной семейкой.
Выполз он из бара в шесть вечера, в аккурат, когда у порядочных людей закончился рабочий день. С затуманенными алкоголем мозгами можно и на работу ползти, чтобы не так больно было наблюдать отсутствие Ящеровой, а во – вторых, чтобы не наткнуться на начальство.
Как ему удалось найти таксиста, который повез его, пьяного в дупель, это что-то из области фантастики. Тем не менее, к восьми часам к отделу он дополз, даже попытался изобразить ровную походку, шагая мимо дежурки.
Дверь в кабинет была открыта, чему Роман где-то в глубине души порадовался, ключом в замочную скважину он попасть смог бы вряд ли. Только распахнув дверь в его жизни наступил полный и окончательный пиздец.
На миг от увиденного в глазах потемнело, он чудом удержался на ногах, а потом с налившимися кровью глазами, подстегиваемый гневом ввалился внутрь.
Задом к нему стоял охранник Ящеровой и имел раскинувшуюся перед ним на столе девушку. Роман видел только стройные ноги, опутавшие талию мужчины, тонкие руки, цепляющиеся за край стола и веер темных волос, рассыпанных по столу.
В груди сделалось больно, появилось противное жжение, кулаки сжались сами собой. Значит она ему в любви утром признавалась, а вечером уже ноги перед этим своим Володей раскинула. А может это у них на постоянной основе? Теперь понятны все эти совместные распития кофе.
Роман сам не понял, откуда у него взялись силы, чтобы откинуть здорового бугая от девушки, это скорее всего состояние аффекта так подействовало. Надо сказать, что откинуть его удалось, но он быстро пришел в себя и саданул Роману в ответ, тот на ногах не удержался и свалился в проход между столами. Кабинет был небольшой, заставленный столами, стульями, коробками с бумагами. Пока Роман приходил в себя и поднимался для новой атаки, Владимир уже успел привести свой внешний вид в относительный порядок.
Любимов привел свое тело в вертикальное положение и вновь кинулся на Владимира, завязалась потасовка, больше похожая на избиение младенца. Роман пытался дотянуться до Владимира, тот как большой медведь от собак от него отмахивался. Тем не менее Роману прилетело знатно, была рассечена губа и бровь, после очередного удара он потерял сознание.
– Вов, он живой? – спросила девушка, за спиной у Вовы.
– Да живой, чё с ним будет, – произнес Вова, стоя над валяющимся на полу Любимовым, – в отключке просто, сейчас проспиться и утром будет живее всех живых.
– Какого он на тебя с кулаками кинулся? – не поняла девушка.
– Перепил может просто, – пожал могучими плечами Владимир.
– Давай его на диван уложим? Не оставлять же его на полу спать. И обработать бы губу и бровь.
– Обойдется как – нибудь без твоей заботы, – буркнул Вова, направляясь к дивану, чтобы его разложить.
– У вас, я вижу неприязнь – то взаимная, что не поделили? Уж не Ящерову ли? – ехидно проговорила девушка, вскидывая бровь.
– Приступ ревности решила мне устроить? – усмехнулся Володя, – Вика, напомнить, что из нас двоих не я состою в законном браке.
– Вов, ты же понимаешь, что я не смогу развестись просто так, Суханов – заместитель мэра, у него куча связей, он от тебя мокрого места не оставит, – произнесла девушка виновато.
– Вика, я не мальчик пятнадцати лет, чтобы бояться больших злых дяденек. За себя и за тебя постоять смогу. Вопрос, в другом, может тебе такая жизнь нравится, иметь заместителя мэра в мужьях, а простого водилу – в любовниках.
Девушка опустила глаза в пол, зашмыгала носом, развернулась и потопала к выходу, там обернулась к Владимиру и проговорила:
– Дурак, ты Вова, – открыла дверь и вышла из кабинета.
– Дурак, – произнес, вздыхая Владимир, поднял Любимова и потащил на диван.
Уложил Романа спать и набрал номер своей подопечной, резко бросил, когда на другом конце подняли трубку:
– Тебя где носит?
– Возле отдела я, с дядей Баширом беседовала, – спокойно отозвалась Кристина.
– А весь день где шлялась? Я так понимаю в отдел как мы договаривались ты не поехала? – строго допрашивал Вова.
– Прости, Вов, просто так получилось, с Любимовым поцапались, – виновато пояснила Кристина.
– Да понял я уже, что между вами сегодня черная кошка пробежала, – хмыкнул Владимир.
– Ты откуда знаешь?
– Твой Любимов на меня с кулаками набросился, видимо его все, что с тобой связано сегодня раздражает.
– Где он? – взволнованно спросила Кристина.
– В кабинете на диванчике отдыхает.
– Сейчас приду, – сбросила вызов Кристина.
Глава 16
– Вов, ты нормальный вообще? – отчитывала Володю Кристина, сидя с аптечкой на диване, собираясь обработать раны Романа, – он же пьяный вхлам, зачем ты его бил, он с тобой и в трезвом виде справиться не сможет.
– Я его не бил, он первый на меня кинулся.
– Так вот прям зашёл, увидел тебя в кабинете и сразу кинулся с кулаками? – вперилась в него пытливым взглядом Кристина.
Таким Павел Олегович допросы обычно вел, захочешь соврать – не получится, как будто насквозь рентгеном просвечивает. Вова попытался слегка увильнуть.
– Я спиной стоял к двери у стола, он подошёл сзади, меня оттолкнул, я по инерции его припечатал, Любимов упал, через пару секунд очухался, встал и решил продолжить. Я только отбивался, намеренно его избивать я не собирался, поэтому вырубил его и как видишь даже на диван перенёс.
– Ты в его бумагах рылся на столе? – пытливо начала Кристина
– Да на кой мне сдались его бумаги.
– Вот и я думаю, чем ты, Вова таким у стола занимался, что это вывело Романа из себя? Вова, он же завтра проспиться и я все равно узнаю, – давила на него Кристина.
– Ладно, – вздохнул Владимир, и признался – с девушкой я тут был.
– На столе? – выпучила глаза Кристина.
– На столе, или тебе позу во всех подробностях описать? Детально?
Кристина покраснела, в горле мгновенно пересохло. Ей с ее неопытностью такое про стол даже в голову прийти не могло. Нет, в кино конечно показывают и в книгах пишут, но ей казалось, что это же книги, там половина выдумка, как так на столе, жёстко же.
Ну видимо, не жёстко, раз Вова этим на столе занимался. Интересно, а Роман почему так взбесился, нет, ситуация конечно нестандартная, заходишь в кабинет, а тут посторонний мужик занимается на твоём рабочем столе любовью с какой– то девушкой. Стоп, а девушка тут откуда взялась.
– Вова, а что за мадам тут с тобой была? – прищурила глаза Кристина.
– Этого тебе знать не надо, – упёрся Вова.
Сказано было это таким тоном, что Кристина поняла, что пытаиь его бесполезно.
Намочила ватный диск перекисью и начала обрабатывать рану на губе у Романа. Тот только слегка поморщился на ее действие.
Когда с обработкой ран было покончено, Вова красноречиво покосился на часы.
– Не зыркай глазами, я ночевать здесь останусь, – спокойно ответила Кристина.
– Ты у отца отпросилась? – с усмешкой произнес Вова.
– Если ты забыл, то я напомню, что совершеннолетняя и отпрашиваться не обязана.
– Я сейчас отцу позвоню и ты ему об этом расскажешь, – произнес Вова, доставая телефон.
– Давай, а заодно поведаем ему, чем ты тут занимался в отделе с неизвестной барышней.
Владимир замер с телефоном в руках, прожигая Кристину недобрым взглядом.
– Вов, давай не будем ссориться, – примирительно начала Кристина, – папа в командировке, у мамы ночная смена, ночевать я буду в отделе полиции, где до меня никакой злодей точно не доберется.
– Кристин, ты собралась ночевать наедине со взрослым пьяным мужиком, в твоём случае главная опасность уже вот, буквально под боком.
– Во – первых он пьян и проспит до утра, во – вторых, мы сегодня в очередной раз выяснили, что Любимов лучше без руки останется, чем ко мне прикоснется, так что за мою девичью честь можешь быть спокоен, а бить меня, чтобы отомстить тебе я думаю он не станет.
– Крис…, – попробовал все же настоять на своем Владимир.
– Вов, все, закрыли тему, – отмахнулась от него девушка, – я остаюсь, езжай домой, в крайнем случае я тебе позвоню.
Владимир нехотя развернулся и пошел на выход. Кристина отправилась следом за ним, поцеловала в щеку в знак примирения и закрыла дверь на замок, оставив ключ в двери, во избежание нежелательных посетителей.
Некоторое время полюбовались спящим Романом, подошла к шкафу, порылась в нем некоторое время и извлекла на свет димкину футболку. Кристина помнила, что Димка ее надевал, когда выходил "в свет". Будем надеяться, что он не обидится, если Кристина использует ее в качестве пижамы.
Выключив свет, девушка сняла блузку и юбку, аккуратно повесила на стул, чтобы не помялись, волосы заплела в свободную косу. Натянула на себя футболку, достала из шкафа плед и как мышка проскользнула на диван, расположившись с самого края.
Помня о том, что Романа во сне лучше не трогать, повернулась к нему спиной. Стараясь не думать о событиях сегодняшнего дня, задремала.
Проснулась от того, что было очень тесно, практически нечем дышать. Оказалось, что Роман во сне подгреб ее фактически под себя, тело его ощущалось как стопудовпя гиря, поэтому Кристине не хватало кислорода. Она потрясла Романа за плечи, пытаясь разбудить:
– Роман Юрьевич, Рома, – произнесла громче, – ты меня придавил, мне дышать нечем.
Ее потуги принесли свои плоды, Роман заворочался, открыл глаза и видимо путая сон с явью забормотал:
– Ящерова, беда моя темноволосая, никакого покоя от тебя, что ж ты пахнешь так, что слюни капают.
Потянул ее за волосы и втянул воздух у основания косы, затем прикоснулся к этому месту теплыми губами. Кристина замерла, притаилась как мышка, боясь пошевелиться.
– Сучка, духи твои даже во сне охренительно пахнут, – носом стал водить от шеи до плеча, шумно втягивая в себя воздух.
Кристина тяжело сглотнула, боясь, что звук глотания может его разбудить, в тишине ночи он ей показался оглушающим. Сердце колотилось, готовое проломить грудную клетку, виски сдавило.
Она лежала на спине, а Роман навалился сверху, обнюхивая ее как зверь добычу. Шумно дышал, овевая ее алкогольными парами. Водил носом по шее, сухими губами, местами лизал языком, ну истинный зверь, пробующий добычу на запах и вкус.
На дворе ночь, в отделе тихо, у нее есть небольшой выбор: прекратить все это сейчас, разбудив Романа и тогда их отношения вернуться к прежнему уровню, если не хуже. Или позволить ему все что он хочет с ней сделать, и тогда их отношения точно ухудшатся, когда Роман придет в себя, но так она хотя бы узнает, вкус его любви.
То, что он с ней делал было приятно, по коже ползли крупные мурашки, по телу разливалась тяжесть, руки и ноги казались пудовыми гирями. Решение для себя Кристина приняла, верная своим принципам назад она не свернёт. Девчонки говорили, что первый раз бывает больно и никакого удовольствия. Пусть. Она может и мечтала, что лишится девственности на шикарной кровати с любимым мужчиной в каком – нибудь дорогом отеле, при свечах, на постели, усыпанной лепестками роз.
Кто ж виноват, что с ее любимым мужчиной шикарной кровати не будет, будет вот этот продавленный диван в кабинете РОВД, лунный свет, падающий через раздолбанные жалюзи и вой полицейской сирены за окном. Вот такая романтика. И мужчина в полутрезвом состоянии, благо хоть ни с кем ее не спутавший.
Потому что его шепот:
– Девочка моя, Кристина, маленькая, вкусная, – перемежающийся с поцелуями говорил о том, что он если и не осознает реальность, то во сне точно представляет ее.
Горячие руки Романа настойчиво задрали вверх футболку, оглаживая талию и кожу под грудью. Затем двумя руками сжал ее груди, сдвигая их вмести и уткнулся в ложбинку, слегка прикусив верх правой груди. Тут же место укуса зализал горячим языком, но про себя Кристина подумала, хорошо, что блузка под горлышко, отметина останется.
Пока она размышляла Роман расстегнул застёжку бюстгальтера, освобождая ее полную, упругую, девичью грудь. Футболку он стащил через голову, бюстгалтер откинул в сторону, оставляя на ней лишь трусики.
– Совершенные, они совершенные, – приговаривал Роман обцеловыапя ее груди.
Кристина уже с трудом понимала, что происходит, она только как рыба, выброшенная на берег хватала ртом воздух, мотая головой из стороны в сторону. Тело горело в огне, между ног разлилась тянущая боль, она пыталась ее унять, сжимая ноги, но та только становилась сильнее, по мере того, как Роман облизывал ее грудь.
Когда он втянул в рот ее сосок, Кристина выгнулась дугой и с трудом сдержала крик, это было такое для нее новое ощущение, показалось, что все тело пронзил разряд тока. Воспользовавшись ее замешательством, Роман удобно расположился между ее ног, разведя их достаточно широко.
Жёсткая ширинка его джинс терялась об ее промежность, скрытую только лёгкими кружевными трусиками, но это не доставляло дискомфорт, наоборот, дарило непонятные ощущения. Хотелось тереться интенсивнее, чтобы проверить к чему может это привести.
Но долго тереться об него Роман не позволил, зафиксировал ее бедра руками с двух сторон.
– Не так быстро, детка, ты слишком сладкая, я так могу долго не выдержать.
Пока рот был занят грудью девушки, руками Роман спустил с бедер вниз ее трусики, обнажая влажную промежность.
Пальцами провел по ее половым губам, ощущая выделившуюся влагу возбуждения. Слегка подтянулся вверх, целуя ее за ушком и хрипло шепча:
– Не могу больше, ты меня измучила, сил держаться никаких нет.
Кристина успела только услышать звук расстегивающейся молнии. Как-то ещё подготовиться к жёсткому и резкому проникновению в нее органа Романа она не смогла. Боль пронзила ее настолько сильно, что чтобы не закричать во всю мощь лёгких ей пришлось закусить угол подушки. Тем не менее сдавленный вопль из нее вырвался, но Роман его не заметил, потому что он смешался с его собственным стоном.
– Бл…, какая тугая, невозможно просто, – немного полежал, смакуя ощущение тепла и внутренней бархатистости, начал сначала медленные, а потом более быстрые толчки.
Кристина была благодарна короткой передышке, которая позволила пережить первые острые и самые болезненные ощущения. Когда Роман начал двигаться боль перешла в разряд тупой ноющей. Это Кристина вполне могла стерпеть.
Роман наращивал темп, вколачиваясь в девушку все сильнее и сильнее. Встал на колени, подтянув девушку к себе за бедра и начал вбиваться с бешеной скоростью. Завтра от его пальцев на бедрах останутся синяки.
Боль стала сильнее, но Кристина терпела, утирая руками катящиеся по щекам слезинки.
Роман ее слез не различал, способствовала тому полутьма и его полусоннополупьяное состояние. Может это и к лучшему, ну заметил бы он, остановился, принялся извиняться, сожалеть? Нет, вот уж этого она перенести не смогла бы точно.
Роман кончил с приглушённым рыком, упав на Кристину и снова ее придавив. Его мощное тело снова ощущалось очень тяжёлым, но будить его Кристина не смела. Он лежал сверху, уткнувшись носом в ее грудь, она подняла руки, наконец начав их ощущать и провела по его волосам. Лежала так некоторое время, перебирая волосы Любимова и прислушиваясь к внутренним ощущениям.
Сожаление? Нет, чего не было, так это его. Удовлетворения тоже не ощущалась, какая – то вялость навалилась, апатия. Хотелось ласки, нежности, но нет, Роман снова погрузился в похмельный сон.
Кристина полежала, размышляя, что ей делать дальше и с первыми рассветным лучами малодушно решила сбежать. Не сможет она сейчас Роману в глаза посмотреть. Надо собраться с силами, подготовиться к разговору. Отодвинула тихонько Любимова и крадучись сползла с дивана. Нашла бюстгалтер, а трусики остались где-то на диване, если начнет искать, рискует разбудить Романа.
Натянула юбку на голый зад. Видела бы мама, ее удар бы хватил, про папу лучше вообще не думать, убил на месте и неизвестно кого в первую очередь: ее или Любимова.
Выглядела Кристина относительно прилично, собрала волосы в привычный пучок и вышла из кабинета. Пока стояла в коридоре и раздумывала как добраться домой, рядом метериализовался Димка.
– Привет, – поздоровался относительно бодрым голосом, – ты чего в такую рань, ещё только полшестого?
– Да вот, не спалось, приехала рано, и забыла дома телефон, теперь надо возвращаться, а Володю я уже отпустила, – не моргнув глазом соврала Кристина.
– Эх, ты, ладно, пока большого начальства нет, поехали, сгоняем к тебе домой, – щедро предложил Димка.
– Спасибо, – как могла спокойно ответила Кристина, шагая по выходу из отдела.
Глава получилась достаточно объемная и содержательная. Вот такой первый опыт у нашей героини. Тем, кто читает, но ещё не отметил произведение звёздочкой, обязательно это сделайте. Музе будет приятно!
