Текст книги "Мир Мэроу"

Автор книги: Мери Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Мери Ли
Мир Мэроу

Пролог

Когда-то, много сотен лет назад, Матерь и Отец сотворили мир прекрасных и уникальных созданий. Они дали ему имя Мэроу. Бескрайние леса, величественные скалы, плодовитые поля и живительные реки, а кругом всепоглощающее море – всё это прародители создали с любовью и надеждой, что существам, которые будут жить здесь, это придется по нраву.

Ведьмы и колдуны были первым кланом, что явился новому миру. Они были прекрасны в своём первозданном виде. Безумно красивые, но хрупкие создания, сотворенные для главной цели – баланса. Их тотемным животным стал ворон. Символом клана является угольно-черная птица, перья которой стали такими из-за соприкосновения с погребальным костром. Огнём, который вечно горит на пересечении живого и загробного миров. Ворон, как колдуны и ведьмы, – это посредник между мирами. Между жизнью и смертью. Матерь и Отец дали в дар первому клану большую часть своей магии. Колдуны и ведьмы могли управлять стихиями, возрождать умершее и даровать новую жизнь. В обмен на магические способности Матерь и Отец сотворили равновесие. Если колдуны используют магию, они обязаны отдавать что-то важное взамен.

Вторым был создан клан равков, сильные и храбрые воины, в чьих венах текла кровь самой первой змеи на Мэроу. Благодаря тотемному животному, которое участвовало в создании первых равков, они стали обладать долговечной жизнью, изворотливостью и бесконечной силой духа. Равки – воины, которые никогда не остановятся перед противником, они будут идти в бой и никогда не свернут с намеченной цели. В их венах тоже течет магия, но в сравнении с первым кланом, ее доля ничтожно мала. Но и тут прародители свершили баланс, для долгой жизни и силы воинов, равки должны питаться кровью, и были они привязаны к Древу Жизни, что питало клан и не позволяло ему уйти далеко от места, что они стали величать родным.

Третьими были сотворены ликаны, чья сила заключалась в скорости и преданности. Преданность была направлена только на свой клан, Матерь и Отца. С первой секунды появления ликанов, они стали самыми высокомерными и не признающими другие виды обитателями Мэроу. Их дар – скорость, с которой не может двигаться ни одно живое существо, исключительное зрение даже в ночное время и животное обоняние. Их тотемное животное – барс, оно позволило ликанам оборачиваться в ирбиса и быть достойным противником равкам. Их баланс состоял в том, что они слабнут при свете солнца, но сильны при свете луны.

Четвертый клан, самый слабый из перечисленных выше, – хотты – маленькие и худые создания, которые не превышают половину человеческого роста. Они были созданы для того, чтобы помогать Матери и Отцу. Тотемное животное клана хоттов – белая мышь. Маленькая и юркая мышь, которая выживет в любых обстоятельствах и сможет пробраться туда, куда остальным путь заказан. Их баланс – память. Именно память хоттов не давала остальным существам забыть, кому они должны быть обязаны за дарованную жизнь.

И последними были созданы люди, слуги для высших созданий. Их баланс – короткая жизнь, именно страх смерти и делал людей более покладистыми и податливыми.

И был мир.

И был покой.

Долгое время хранилось равновесие. Матерь и Отец были рады новому миру и его жителям. На закате каждого седьмого года Матерь спускалась на Мэроу и смотрела за своими детьми, которые из раза в раз становились агрессивнее и раздражительнее. Люди, те, кто были созданы для служения высшим созданиям, начали затевать бунты и кровопролития. Ликаны поняли – это шанс остаться во главе всего Мэроу, а не только в горах, которые специально для них создали Матерь и Отец. Колдуны и ведьмы тратили слишком много сил на сохранение мира хотя бы в своих лесах. Равки отделились от всех и начали создавать первый независимый город на Мэроу и назвали его Темные земли. Хотты следили за переворотами и никак не способствовали стремлению Матери успокоить кланы. Они, как и все… выжидали момента.

Из раза в раз Матерь разочаровывалась всё больше и больше. Однажды она спустилась в леса колдунов и не обнаружила там никого. Горы трупов и пепелище былого прекрасного края – это всё, что она застала. Матерь отвернулась от Мэроу и ушла в загробный мир, чтобы карать и наказывать тех, кто посмел уничтожить прекрасное и даровать любовь тем, кто заслужил её, но не испытал при жизни. Отец никогда не спускался на Мэроу, он издали наблюдал за схватками и выживанием кланов. Прародитель считал, что только сильнейший сможет возродить Мэроу и вдохнуть в него новую жизнь.

Кланы остались покинуты.

И началась Великая война. Погибли многие. Никто не выиграл. Высшие создания, как и люди, пытались выжить, и те, что остались, смешали виды, и отсюда появились ворожеи, чародеи, охотники, суртуры…

Великая война смешала магическую кровь и со временем высших созданий не стало. Они остались существовать только в легендах и красивых сказках, которые существа передают из уст в уста.

Как только последний бой Великой войны утих, на Мэроу впервые спустился Отец и окрасилась луна в алый, и потеряли существа свои магические силы. Он дал созданиям новый дар – слово. Отец велел веровать в силу слова и следовать к исполнению сказанного. Именно слово послужило прекращению Великой войны. Именно благодаря слову кланы пришли к миру и существованию между собой. А тот день, когда луна обратилась в алый, стал самым пугающим днем на Мэроу, ведь создания поняли, насколько они слабы без магии. И каждый год в одну и ту же ночь, создания теряют свою силу с трепетом и со страхом ждут рассвета. И только проклятые остаются проклятыми в ночь могучей алой луны.

И сказал тогда Отец: «Каждый, нарушивший слово, покинет Мэроу и отправится к Матери сквозь погребальный костер. И встретившись с Матерью, познает всю силу её негодования, и будет проклята душа того, кто осмелится ослушаться Отца».

(Книга Матери и Отца. Глава вторая).

1. Королева Змей

«И был огонь, и была вода. После встречи буйных стихий явились они – Матерь и Отец – прародители всего сущего»

(Книга Матери и Отца. Глава первая).

***

Колени утопают в песке, шея ноет от низкого наклона, но я не смею пошевелиться или хоть как-то дать понять, насколько мне некомфортно сидеть, склонив голову перед одной из самых влиятельных фигур моего времени.

Женский монотонный голос пробирает до дрожи. Он принадлежит Королеве Змей – именно так, когда она не видит и не слышит, её называют в народе, в глаза её величают никак иначе, как – Великая Анриетта королева Ваала. Многие говорят, что в её венах течет кровь всех высших созданий, другие считают, что это обман, и она смертный человек, с безграничной властью и множеством магов подле себя, но боятся её и те, и другие.

От присутствия королевы меня окутывает холодом, а ведь я неслась во дворец сломя голову, уверена, моя Салли стерла все подковы, да и копыта тоже.

Мне было невыносимо жарко ровно до того момента, пока ноги её величества не ступили на песок главного зала дворца. Даже если бы она молчала, я бы волновалась. Любому было бы страшно.

Не каждый день удается её увидеть. Первый раз был пять алых лун назад, она выступала перед подданными с балкона своего дворца, в роскошном золотом платье, с высокой прической черных волос и миниатюрной короной на голове. После долгой и внушительной речи её слуги скидывали с балкона зерно, а люди ловили его. В тот день я стояла довольно далеко от толпы голодных и смотрела, как кривая улыбка появилась на лице её величества. Улыбка Королевы Змей расцвела, когда люди стали забивать друг друга ради горстки втоптанного в грязь зерна.

В тот день насчитали восемнадцать забитых насмерть крестьян, в том числе одного мальчишку, которому было не больше пяти лет.

Несмотря на то, что безоговорочной правящей единицей на тот момент был её супруг Генрих, все понимали, что тридцатипятилетняя королева держит бразды правления Ваалом, а её муж носит корону только для видимости. За мои двадцать три алых луны мне выпал шанс дважды лицезреть её высокомерное лицо, про первый я рассказала, а сейчас вершится второй. Королева ходит вокруг меня, и каждый раз, когда она оказывается за спиной, я внутренне вздрагиваю. Не зря её прозвали Королевой Змей, по слухам, её дар – управлять этими созданиями, и большинство неугодных людей погибают от укусов ползучих тварей. Некоторые говорят, что видели, как она, взмахнув руками, с помощью магии вызывает двухголовых змей, они появляются из ниоткуда, обволакивают руки королевы Анриетты, а после бросаются на того, кто не пришелся по нраву их хозяйке. Так же каждый в Ваале знает, как именно умер Генрих, но никто никогда не скажет об этом вслух. Голова на плечах куда комфортнее, чем подле ног.

Я не верю всему, что говорят создания, мы склонны преувеличивать и лгать. Но я не дура, и существование магии признаю как никто другой. Она существует, и она многогранна.

– Я знаю, как долго ты искала со мной встречи. Я знаю, насколько важна наша беседа… для тебя. – говорит она бархатным голосом и останавливается напротив. Полы её ярко-красного платья маячат перед глазами. – Но ты опоздала. – последние слова, как стрела, выпущенная в лоб.

От досады прикрываю глаза и стискиваю зубы.

Я действительно опоздала.

По дороге ко дворцу, на богато украшенную карету напали местные разбойники, а я помогла от них отбиться. Не по доброте душевной. Конечно же нет. Я так не поступаю. Всё ради корысти. Какие бы ни были связи со знатью, они всегда важны, а кроме Кромвеля я ни с кем и не общалась. Но благодаря моему самоотверженному поступку, теперь я знакома с леди Анастасией. Она принадлежит к какому-то именитому дому, слишком мелкому, чтобы быть значимым, но всё же знать она и есть знать. Леди Анастасия была так испугана и не менее благодарна, что пообещала мне ответную услугу. Она дала "слово". О-о-о, вы даже не представляете, какую силу имеет "слово", если оно подкреплено магией. Безоговорочную, мощную и непоколебимую.

Слово, скрепленное магией, невозможно обойти или переиграть.

Плюсы дня – я завела знакомство со знатью и получила слово леди Анастасии.

Минусы дня – я опоздала на аудиенцию к Королеве Змей.

– Мне доложили причину твоего опоздания. Я недовольна, – совершенно безэмоционально говорит королева. – Перед тобой стоял выбор, преклонить передо мной колени или же спасти бедняжку Анастасию. Ты сделала неправильный ход, охотница.

Я бы хотела сказать слова оправдания, но не смею, вплоть до того момента, пока королева мне не позволит. Если же заговорю без её одобрения, это моментально будет посчитано за оскорбление её змеиной крови, и тогда меня казнят прямо на этом песке. Никто не смеет не уважать королеву. Многие верят, что в её жилах действительно течет кровь змеи, разбавленная каплей Материнской крови. Вокруг королевских особ всегда много легенд и мифов, чему верить решать только нам.

Несмотря на то, что эта женщина само воплощение ужаса и первобытного страха, она заслуживает уважения хотя бы за то, что будучи последней дочерью своего отца – подданного Светлых земель, самолично в момент бунта, без сопровождения прибыла в Ваал, охмурила Генриха, уничтожила его первую супругу, вошла с ним в священный союз – стала новой супругой и забрала себе целое королевство. Далеко не каждый ныне живущий имеет такую безоговорочную целеустремленность.

– Если бы не срочное дело, которое заставило меня прибегнуть к услугам такой как ты, то твоя голова уже валялась бы у моих ног.

Не сомневаюсь.

Ещё один королевский шаг в мою сторону. Вижу, как её величеству неудобно ступать по песку, но она ни за что и никогда не покроет его камнем в главной зале дворца. Смотря на грязный практически черный песок, вы понимаете, сколько крови здесь было пролито. И это за достаточно короткий промежуток времени. Если поглубже втянуть носом воздух, то можно ощутить запах крови и отчаянья. Каменные стены, бархатный трон на возвышении, песок и люди, находящиеся здесь, они все пропахли отвратительным зловонием.

Говорят, когда Королева Змей стала править одна, то белоснежный настил главного зала мгновенно окрасился в алый. В тот день, немногим более трех алых лун назад, она покарала всех, кто хоть как-то служил её супругу, ныне покойному королю Генриху. Она убила даже мальчишку, который чистил ему обувь. Искоренила всех и распределила роли в королевстве по-своему. Жизнь простого народа стала более голодной и холодной. Дань королеве выросла в три раза, а работа в стенах дворца стала практически рабской, но многие всё равно стараются пробиться во дворец, ведь жизнь за пределами самого огромного сооружения в Ваале куда более нищенская и печальная.

Но всё это для меня неважно.

Я здесь ради другого, священные и королевские дела меня никогда не интересовали. Да и работа охотника всегда кому-то да нужна, главное, оказаться в нужное время в нужном месте.

– Мне необходимо твоё слово, – говорит королева Анриетта. – Слово охотника, что ты выполнишь мою просьбу.

Моё молчание напоминает ей, что без дозволения я всего лишь немая тряпичная кукла.

Ещё один шаг Королевы Змей, и я практически целую красный подол её дорогого платья. От неё исходит иной запах, королева не пахнет зловонием этого места, она пахнет… ядом. Змеиным терпким ядом.

Указательным пальцем в белой перчатке её величество поднимает мою голову вверх. Я до последнего стараюсь не поднимать взгляд, но как только она отнимает руку от моего лица, я смотрю ей прямо в глаза. Карие, глубокие омуты. Далеко не каждый может посмотреть мне в глаза, но королева иная. Она не простой народ, который верит в старые сказания.

– Отвратительно. – хмурясь, говорит она, разглядывая мою метку.

Обидно ли это слышать? Уже нет.

Метка охотника всегда расположена на лице, когда-то давно Отец решил, что так будет правильно – каждый смертный должен знать с кем говорит. Метка начинается с шеи и словно корни деревьев заканчивается на моей левой щеке. Каждый виток корня – это данное мною "слово".

– Как ты стала охотником? – спрашивает королева и небрежно взмахивает рукой. – Можешь ответить, – разрешает она.

– Я такой родилась.

И она это прекрасно знает. Охотником невозможно стать, им можно только родиться. Всем на Мэроу известно, мать охотника обязательно должна быть обычной смертной, которой непосильна магия (таких большинство), а вот отец, он должен обладать определенными навыками. Какими? Неизвестно. Сразу после зачатия будущего охотника, отец умирает, таким действием Матерь поддерживает баланс магии в нашем мире. После рождения охотника умирает и мать. И на свете появляется новорожденный сирота с меткой на шее.

– Тебе известно, что в один и тот же момент в мире может быть всего две женщины охотника?

– Известно, ваше величество.

– Ты… практически уникальна.

Темноволосая королева склоняет голову набок и долго о чем-то думает, пристально разглядывая мою метку. Я не смею отвести от неё взгляд, но боковым зрением замечаю, что вокруг нас собралось по меньшей мере около сотни стражников. Их мечи вынуты из ножен и из-за изобилия свеч оружие поблескивает десятками огней.

Карие глаза королевы впиваются в меня с новой силой.

– Мне нужно твоё слово. – уверенно говорит она.

– Я не могу его дать, если не знаю, что должна сделать. – спокойно говорю я, и королева вздрагивает.

– Мне сказали, что ты долгие луны искала со мной встречи.

– Это так, моя королева.

– И вот ты здесь.

– Да, ваше величество.

– Я сама пригласила тебя.

– Да, моя королева.

– И ты… смеешь мне перечить. – это не вопрос – рассуждение. – Хорошо. Ты должна найти для меня одного человека и доставить его в замок. Живым.

Именно для этого и нужны охотники, мы можем найти кого угодно, что угодно и где угодно. Один из положительных моментов нашего дара-проклятия.

– Что за человек?

Разговаривая с Анриеттой, чувствую, как хожу по острому мечу, и один неверный шаг или халатное распределение баланса, и я погибла.

– Этого тебе знать не нужно.

И как я его найду? Мне необходимо хоть что-то.

– Сейчас он в Темных землях. Его имя – Аргос. Темные волосы, карие глаза, на шее родимое пятно в виде змеи. Это всё, что тебе должно быть известно.

Она, видимо, шутит. Я должна пробороздить все Темные земли и заглядывать за шиворот каждому темноволосому мужчине? Хорошо, что метка на шее, а не гораздо ниже.

– Если ты приведешь его ко мне до начала новой алой луны, то я дам тебе в полноправное владение свою ворожею.

Конечно, она знает для чего я здесь. Королева знает всё и обо всех. Внутренне напрягаюсь и спрашиваю:

– Какую именно ворожею? – я должна быть уверена. Второго шанса у меня не будет.

Лицо королевы меняется, она становится похожей на змею.

– А ты не глупа. Ту самую, что тебе так необходима – Меланту.

Я должна привести мифического человека и взамен получу то, что мне нужно больше всего на свете. Меня не волнует, что будет с этим человеком потом, и для чего вообще его ищет королева. Я почти две алых луны пробивалась во дворец. Мне необходима была Меланта, и до сих пор нужна.

– Я согласна. – говорю я. – Меланта сегодня уходит со мной…

– Нет. Как только Аргос ступит на этот песок, я лично приведу Меланту и отдам её тебе навсегда. Иначе, я найду другого охотника.

Королева юлит. Мы обе понимаем, что найти другого охотника даже королеве не так-то просто.

– Я согласна. Мне нужна вещь, которая…

– У меня нет ничего, что когда-то могло принадлежать этому человеку. – отрезает королева Змей.

Это будет сложнее, но не невозможно.

– Выступаешь на рассвете. – удовлетворенно говорит королева и кивком головы подзывает слугу.

Он передает ей свиток, она протягивает его мне и поясняет:

– Моя печать пропустит тебя через пограничные земли, дальше рассчитывай только на себя. Ни одна живая душа не должна знать, что ты делаешь и для кого.

– Я поняла.

– Как только преодолеешь пограничные земли, сожги печать. – разглядываю серый свиток с коричневой печатью в центре. Три змеи разных размеров сплелись в общий клубок и жалят друг друга. – Поднимись. – приказывает повелительница.

Встаю в полный рост, расправляю плечи и всё равно смотрю на королеву снизу вверх. В противовес наряду её величества, я стою в черном плаще до пола, штанах, которые позволено носить только мужчинам, шлюхам и охотницам, в линялой сорочке на веревках и без оружия. Его забрали на въезде в ворота замка. Она, не отрывая от меня взгляда, снимает белую перчатку и протягивает ко мне руку, снимаю свою черную и обхватываю холодные, тонкие пальцы королевы.

Момент настал. Самое важное "слово" в моей жизни.

– Ваше величество королева Ваала, даю вам слово, что приведу человека по имени Аргос, темноволосого и кареглазого, с отличительной чертой на шее – родимым пятном в виде змеи, и как только он ступит на этот песок, то…

Дальше продолжает королева:

– То я лично отдам тебе живую и здоровую ворожею по имени Меланта, даю тебе своё слово, охотник по имени Эванжелина. И будет Меланта служить тебе до конца своих дней.

Легкий озноб проходит по нашим рукам. Моя метка нагревается, и новый виток рисуется на щеке. Всего на одно мгновение глаза королевы становятся иными – зрачки сужаются, а цвет глаз преображается из карего в золотой. На меня смотрит змея во плоти. Королева Анриетта моргает, и глаза становятся прежними.

Дальше продолжаем хором:

– И если я оступлюсь от священного слова, да покарает меня Матерь. Да пусть осудит меня по делам моим, да накажет по своему суждению.

В воздухе витает запах магии. Смесь трав и капля горечи.

Думаю, королеве не стоит знать, что я слабо верю в существование Матери и Отца. Как гласит наша вера, всё живое появилось благодаря Отцу и Матери, они – прародители. Но Матерь ждет нас после смерти и раздает каждому по заслугам. И если ты жил честно и праведно, то она будет тебе благоволить и наградит любовью и заботой, если же нет, то будет карать тебя до скончания времен.

Склоняюсь к тому, что у неё будет много работы палача. А любовь дарить окажется некому.

Покинув дворец, я позволяю себе спокойно и протяжно выдохнуть.

Я осталась жива. Получила слово Королевы Змей и леди Анастасии.

День удался.

Улыбка озаряет моё лицо. Подходя к королевским конюшням, накидываю капюшон на голову и позволяю себе одну из самых ярких улыбок в своей жизни.

Я это сделала.

Я получила слово королевы, осталось найти мужчину с именем Аргос. Не думаю, что это будет сложнее, чем охота на суртуров, хотя его личная вещь упростила бы мне задачу.

Подхожу к черной кобыле и, поглаживая её по морде, спрашиваю:

– Надеюсь, тебя покормили хвалеными королевскими яблоками?

– Нет. – отвечает мне конюх. – Только овес и вода. А так же я её почистил, а кузнец заменил переднюю правую подкову. Она совсем стерлась.

Напряженно оборачиваюсь на голос. Болезненно худой и грязный мужчина смотрит на меня уставшим взглядом.

– Зачем? – холодно спрашиваю я.

– Приказ королевы Анриетты. – отвечает он, и я замечаю, что у него недостает передних зубов.

Я об этом не просила, и благодарности им от меня не дождаться.

Запрыгиваю в седло и скачу к воротам замка. Останавливаюсь у высоких каменных стен и спешиваюсь. Стражники отдают мне всё, что я оставила здесь ранее. Забираю колчан со стрелами, лук и меч.

Оказавшись за воротами замка, разгоняю лошадь до галопа. Мне нужно в город. У меня есть отличная новость для Нефел. Даже если я не могу сказать ей, что буду делать в ближайшее время, она всё поймет по моему довольному голосу.

Быстро преодолев расстояние до города, замедляю лошадь. Дорога с огромными выбоинами может легко покалечить Салли, а я этого не желаю. На окраине города я практически никого не встречаю, время близится к вечеру и большинство простолюдин находится в поле. Другая часть населения сосредоточена в сердце города – на базаре. Стоит копытам Салли ступить на более-менее ровную дорогу базара, как люди начинают от меня шарахаться. Я к этому привыкла. Охотники нужны только в неблагоприятной ситуации, а так нас считают чем-то вроде отравы. Люди думают, что мы прокляты. Возможно, они правы.

Развожу плечи пошире и проезжаю мимо людей, которые сплевывают на землю и в молитве прикладывают два пальца ко лбу. Они настолько старательно отводят от меня взгляд, что это становится опасным для их глаз. Невежды.

Кто-то когда-то придумал историю о том, что стоит охотнику тебя приметить, как ты моментально будешь проклят. Люди, как и многие существа думают, что в наших глазах таится смерть, и стоит взглянуть в них, как душа твоя будет потеряна навеки.

Всем известно, что Матерь сотворит с тем, кто проклят, – будет мучить целую вечность и ещё чуть-чуть.

Я не понимаю одного, люди решили, что, если будут молиться и плеваться, я их не замечу? Мне что, зрение откажет? Я ведь прекрасно подмечаю каждого глупца, что стоит с пальцами у лба и шепчет общую молитву. Оставляю позади себя кузницы, палатки с травами, швейную мастерскую и приближаюсь к мяснику. Его взгляд бегает по мне, но не касается лица.

– Тушку кролика. – говорю я, и он бросается выполнять заказ так скоро, что поскальзывается на мокром пятне и падает на колени. Быстро встает, хватает тушку и отдает мне её прямо с крюком, на котором висела жертва. Бросаю ему монету и еду дальше. На самом выезде из базара покупаю ещё два ломтя хлеба и покидаю место, где меня совсем не были рады видеть.

Останавливаю Салли у самой последней хибары в городе. Она до ужаса старая и покосившаяся, но из трубы всегда веет дым. Искорёженное место пропитано теплом и уютом. Этот сарай – самое родное пристанище во всем Ваале. Спрыгиваю с Салли и быстрым шагом преодолеваю две полусгнившие ступеньки. Открываю скрипучую дверь, и сердце сжимается.

В единственной комнате на стуле у печи сидит моя дорогая Нефел. Она сгорблена и напряжена. Подруга, скорее даже сестра, не поворачивается ко мне. Хотя знает, что я – это я. Две алых луны назад она была проклята и лишилась зрения.

Это слишком долгая и трагичная история. Люди не любят особенных существ. А Нефел именно такая.

Вся её проблема в том, что она родилась с прекрасными красными волосами. В нашей вере бытует мнение, что красные волосы – признак дружбы с мертвым миром, а именно, с миром, где находятся неугодные Матери души. И когда на свете появляется существо с красными волосами, люди верят, что из-за одного касания таких как Нефел, человек потеряет душу и отправится все в тот же потусторонний мир.

До встречи с Нефел я не видела существ с красными волосами. Маги, ликаны и равки светловолосы. Люди, как и охотники бывают разными: черноволосыми, рыжеволосыми, седоволосыми, про хоттов вообще нечего сказать – мыши и мыши.

Люди и существа до безумия странные, они боятся потерять самое дорогое и ценное – свою душу. Но думают об этом только на смертном одре или же лежа в канаве и захлебываясь собственной кровью. В остальное время они убивают, лгут, воруют и насилуют. Тут и там нарушают данное слово, оскорбляют, обижают и принижают. Но стоит им увидеть что-то из старых легенд и сказок, как они вновь становятся теми, кто дорожит своей гнилой душонкой.

Две алые луны назад меня не было в Ваале, я находилась в пограничных землях, выполняла своё третье слово. В одну из ночей к пятнадцатилетней Нефел забрался местный мужчина. По стандартным меркам неплохой семьянин, у которого семь отвратительных орущих детей. Он ужасно надругался над Нефел, а на следующий день умер. Всё бы ничего, но это подкрепило людей в вере, что Нефел отправила его душу на терзания Матери. Друзья мерзавца знали куда он ходил накануне и растрезвонили это по всему Ваалу. Как только слух дошел до вдовы насильника, она пришла к Нефел и, стоя на пороге, проклинала её и весь её будущий род. Вдова вопила так, что последние слова проклятья говорила шепотом. Женщина вонзила себе нож в сердце и тем самым сделала свои слова пророческими. Даже если человек не обладает магией, он может прибегнуть к ней, но нужна жертва. Что может быть более весомо, как своя жизнь, отданная без раздумий и сомнений? Больше всего меня удивляет то, что женщина, ослепленная глупыми убеждениями, даже и не подумала о детях, что оставила сиротами.

Я приехала в Ваал и застала Нефел всё так же сидящую у огня. Вокруг нашей хибары валялись сгнившие фрукты и овощи. В тот день я пообещала Нефел, что верну ей жизнь и сделаю ради этого всё возможное.

– Нефел, это я.

Плечи подруги расслабляются, а я корю себя за то, что заставила её волноваться. Моя дорогая Нефел, которой всего немногим более семнадцати алых лун, оборачивается на мой голос, и я вижу лицо древней старухи с бесцветными мутными глазами.

– Тебя долго не было. – говорит она и тут же кашляет.

– У меня был насыщенный день.

– Если судить по твоему голосу, то в хорошем смысле насыщенный.

– Даже очень.

– Это хорошо.

Кладу на стол тушку кролика и сажусь на стул рядом с подругой, вкладываю в её руку хлеб и откусываю от своего.

– Я уеду ненадолго, но Генри будет к тебе приходить и помогать.

– Не нужно… – вяло протестует она.

– Нужно, он мне должен. – как-то я увидела, что он вытворял, подглядывая за дочкой местного служителя Матери и Отцу. Я никому об этом не сказала, и теперь он готов сделать что угодно, лишь бы содеянное осталось в тайне. Узнай служитель об этом, и тогда парню не сносить головы на плечах.

– Его камнями забьют, если узнают, что он сюда приходит. – с тревогой говорит подруга.

– Не узнают. Кто вообще следит за мальчишкой, которому всего тринадцать алых лун? Правильно – никто.

– Ох, Эва, не нужно никому портить жизнь.

– Я бы поспорила. – беру небольшую паузу. – Мне нужно уехать. – осторожно начинаю я.

– Куда? – напрягается Нефел.

– Не могу сказать.

– Ты опять дала слово? О, Матерь, зачем?

Я молчу, и подруга всё понимает без слов.

– Не может быть. – шепчет она и протягивает морщинистые руки к моему лицу, не откушенный ломоть хлеба выпадает из её трясущихся пальцев и катится по деревянному полу.

Подаюсь вперед, и теплые пальцы Нефел ощупывают мою улыбку.

– Я не могу поверить. – продолжает шептать она. – Я не верю. Хвала Матери и Отцу.

"Хвала мне" – сказала бы я, не будь Нефел так счастлива. Не хочу портить момент.

– Скоро всё вернется на круги своя. – обещаю я и сжимаю пальцы подруги в своих ладонях. – Как только всё прекратится, мы уедем как можно дальше от столицы и забудем всё, что было.

– Люди не забудут.

– Они не важны.

– Люди всегда важны. – говорит она и улыбается.

Мы спорим по этому поводу уже очень давно. Несмотря на то, что её изуродовали, лишили зрения, молодости и красоты, Нефел продолжает верить, что люди – это добро, я же уверена, что каждый человек или существо – это зло во плоти. Мы все отвратительны. Все, кроме Нефел. Она особенная. Для меня она единственная в своём роде. Жаль, что местные этого не понимают.

– Долго тебя не будет? – спрашивает она.

– Не могу сказать.

– Я буду ждать. – шепчет Нефел, и я наблюдаю, как слезы копятся в серости её глаз.

– И я вернусь. Обещаю.

– Спасибо. – говорит она.

– Ты не должна меня благодарить. Мы семья, и мы всегда друг за друга.

Обнимаю Нефел и покидаю старую покосившуюся хибару. Обернувшись последний раз, смотрю на дым из трубы, накидываю на голову капюшон, запрыгиваю на Салли и уезжаю прочь.

Нет смысла ждать утра, чем быстрее я найду мужчину с меткой, тем быстрее вернусь к Нефел.

***

Эванжелина даже не догадывалась, что за час до того, как она покинула хибару Нефел, с другого, более дальнего края их мира, выдвинулся ещё один всадник. Охотница даже не подозревала, какой противник встретится ей на пути к достижению цели.