Текст книги "Время приключений Феликса Ли (СИ)"

Автор книги: Майор Сахар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

И в наушниках играет что-то из серии Троя Сивана, что очень иронично в какой-то мере, а все окружающие их люди перестают на мгновения иметь значение.

Нехотя, Уджин и Хёнджин разрывают поцелуй, смотря друг на друга поражённо, будто не веря, что это и вправду сделали. Что это не приснилось. Что это так есть на самом деле.

– Это было… – Уджин пытается подобрать слова оправдания. Потому что ему… страшно? что он не смог сдержаться. И что теперь?

– Восхитительно, – с придыханием заканчивает Хёнджин.

Уджин замирает.

– Правда?

– Да, – Хёнджин уверенно кивает, чувствуя как сильно сердце бьётся.

Хёнджин с красными щеками, чуть припухшими губами, которые он облизывает. Такой Хёнджин – это чёртово произведение искусства. Самое прекрасное и дорогое для Уджина. То, за которое он готов сражаться и терпеть боль. Терпеть боль, конечно, не от Хёнджина, от других. Уджин прекрасно понимает с трепетом в груди, что сам Хван ни за что не позволит себе сделать ему больно. И это взаимно.

Хёнджин неожиданно уверенно берёт его за руку и сжимает ладонь в своей.

– Наш автобус, пошли?

– Пошли.

Уджин сжимает чужую руку в ответ и улыбается. По-настоящему. Так, что Хёнджина полностью это согревает.

Как же сильно я вляпался, думает Хван, чувствуя как его переполняет слезливое безграничное счастье.

Отрицать свои чувства уже не выходит.

***

До квартиры Сынмина они доходят молча, но не отпуская рук друг друга. Наушники Уджин так и не отдал, но теперь уже было не с чего слушать, а тревожить и так успевшего довольно понервничать Хёнджина не хотелось.

Сынмин живёт немного поодаль от центра, в отличии от Хёнджина, от которого они и добирались, так что дорога заняла около получаса. За это время они успели немного перебороть смущение и даже начать смотреть друг на друга.

Прогресс.

Только вот Хёнджин время от времени губы облизывает после поцелуя и краснеет периодично, и Уджин понимает, что ещё немного и зажмёт его где-нибудь. Хотя бы потому что видеть как Хван кусает губы, которые он недавно целовал – невыносимо. Они пересекаются взглядами и по ошалелым глазам младшего Ким понимает, что тот это делает совершенно специально.

– Аккуратнее, я тоже могу не сдержаться, – предупреждает Уджин.

Хёнджин улыбается и, чёрт возьми, снова облизывает свои губы. Точно специально.

В итоге Уджин не выдерживает и целует Хёнджина ещё несколько раз, пока телефон второго не начинает разрываться от звонков Сынмина.

Только тогда до них обоих доходит ЧТО они делают. Уджин и Хёнджин замирают и не знают, что сказать. Что вообще делать? Как реагировать?

Какого чёрта они вообще это сделали?

– Сынмин ждёт, – «кашляет» Уджин.

– Да-да, Сынмин! – подхватывает Хёнджин, судорожно пытаясь разгладить руками мятую рубашку.

И, не переглядываясь, быстро поднимаются по лестнице до самой квартиры не разговаривая. Только стоя у двери, Хёнджин вспоминает зачем он это всё делает и сглатывает. Он так увлёкся, что чуть не забыл. Какого чёрта…

Уджин уже хочет нажать на звонок, как дверь открывается и оттуда выходит недовольный Минхо.

– Сынмин, если ещё раз решишь признаться мне в том, что любил в средней школе, можешь это сделать в фейсбуке, – предупреждает Ли, пытаясь придать голосу грозности, но выходит как-то подавленно и уставше.

Скорее всего снова почти не спит, думает Хван на автомате. Мешки под глазами Ли подтверждают эту догадку. Сам Ли ещё и зевает, выглядя как уставший щенок. И, не заметя Уджина и Хёнджина, он врезается в первого и замирает.

Его глаза округляются, а слова заканчиваются. Видно, что он удивлён. Даже слишком.

– Уджин?

– Минхо?

Хёнджину кажется, что он сорвал худший в своей жизни джекпот.

– Вы знакомы? – к двери подходит Сынмин и внимательно смотрит на этих двоих.

– Эээ… – тянет Минхо, не зная, что сказать. – Да?

– Немного, – кивает Ким, сразу беря инициативу в свои руки. – Он хотел поступить в мой вуз после школы и приходил в приёмную комиссию.

– И так как я идиот, я заблудился, – Минхо тяжело вздыхает. – А Уджин мне помог.

Сынмин с подозрением смотрит на Уджина и Минхо, и хмыкает.

– Всё с вами, идиотами, понятно. Заходите все в квартиру, я налью чаю.

Ли стонет в голос.

– Я так сильно хотел пойти домой и простое человеческое «поспать», – он принимает искренне несчастный вид. – Но хорошо, пару минут посижу.

Хван моментально напрягается. Он знает прекрасно каким невыносимым бывает Минхо, когда хочет спать. Вообще, к Минхо, в отличии от Феликса, он относится неплохо. Тот довольно активный, весёлый и инициативный парень. Пока не видит Феликса, творящего херню. Если это случается, то дело часто оборачивается дракой, которую Хван и разнимает. И когда Минхо зол, то всё вокруг превращается в поле боя. Это касается и той истории, когда на голову Ликса вылили сок. Тогда сам Феликс задалбывал Минхо два дня, а потом облил холодной водой, ну и терпение старшего кончилось.

И Хван не знает, что произошло сейчас, потому что от встречи с Сынмином Минхо выглядит чертовски напряжённым.

Довольно странно даже. Потому что, в общем-то, у Минхо приятный характер и он сам очень интересный. Даже невозмутимый. И хорошее настроение часто. Но не сейчас. Это странно. Хёнджин знает, что, в общем-то, Минхо только кажется суровым, а на самом деле безответственный, заботливый и артистичный засранец, любящий внимание. В прошлом году Хван даже проводил довольно много времени с Минхо в школе, пока между тем и Феликсом не начались баталии на пустых местах.

Хотя, это не исключает того, что Минхо порой ведёт себя как скотина, мрачно думает Хёнджин, смотря на недовольного Ли.

– Я честно хочу спать, – уже более жалобно тянет Минхо.

Он становится похожим на недовольного щенка, и Хёнджин не может сдержать улыбки. Всё равно каким бы вредным Минхо не был, он всё равно как мягонькая булочка с корицей. Пока не зол. Когда зол он становится разбивателем всей посуды, мастером ударов в нос и специалистом по ядовитым и громким оскороблениям.

Но Хван даёт себе подзатыльник в уме. Нет, не стоит думать о Минхо, как о хорошем человеке. Конечно, тот классный парень, в которого Хёнджин один раз чуть не влюбился, но нет. Нельзя думать об этом.

Тем более когда есть огромная проблема, в которой Минхо может быть замешан. А ещё есть Уджин, который немного ревниво следит за разговором Хёнджина и Минхо по причине того, что второй почти что подкатывает к Хвану.

– Минхо, – не выдерживает Ким. – А ты не можешь сесть не вплотную к Хёнджину? А то у тебя даже для рук нет места, как я понимаю. Приходится класть на колени Хёнджина. Я могу даже подвинуться, чтобы было больше места, – Уджин демонстративно отсаживается в сторону. – Так лучше?

Медленно осознавая, что это ревность, Хёнджин не может сдержать улыбки. Он бросает взгляд на Сынмина и видит, как тот откровённо ржёт в кулак.

– Да мне и с Хёнджином нормально, – улыбается Минхо, и атмосфера начинает накаляться.

Он это делает чисто из вредности, всем это понятно.

Зато вот Уджин явно не оценивает это всё. Он выглядит напряжённо.

– А мне нет, – холоднее обычного говорит Ким.

– Ну кто тебе виноват, что ты влюбляешься, когда не надо. Причём не только ты, – не менее холодно отбивает Минхо.

Сынмин и Хёнджин нервно переглядываются. Первый хватается за телефон. Хван понимает, что телефон Уджина всё ещё в его кармане и поэтому зачем-то достаёт. Это замечает Минхо и напрягается ещё больше.

– Серьёзно, Уджин?

– Вполне, – хмыкает тот, забирая у Хвана телефон.

– Вы выглядите так, будто знакомы давно, – подмечает Сынмин, сжимая в руке свой телефон.

– Нет-нет, – Ли качает головой. – Просто кое-кто ещё не так давно был влюблён в другого человека, о чём мне и рассказал, а сейчас Хёнджин. Какое непостоянство.

Уджина будто окатывает холодной водой. На него смотрит Хёнджин, чувствуя, как что-то в груди обрывается. Он ждёт когда Ким опровергнет это, но тот не может и слова выдавить из себя.

– Что?.. – наконец тихо спрашивает Уджин, но в повисшей тишине это кажется громким.

– Так ты не был влюблён? – «удивляется» Ли. – Тогда странно.

– Я ни в кого не был влюблён, – поджимает губы Уджин. – Что ты вообще несёшь?

Минхо поворачивается к Хёнджину.

– Хёнджин, мы не особо друзья, но, пожалуйста, послушай меня, – Ли говорит серьёзно и без тени шутки. – Подумай десять раз перед тем, как начать с ним встречаться. Пожалуйста.

– Что? Почему? – ахает Хван, глубоко внутри понимая о чём речь. Но откуда Минхо?..

– Ты знаешь.

Ли сжимает его плечо, и, оглянувшись на Уджина с Сынмином, вздрагивает.

– Ладно, мне пора.

– Стой! – Сынмин вскакивает на ноги. – О чём ты?

– Да так, – уклончиво отвечает Минхо.

Выглядит он очень взволнованно, даже испуганно. Что-то внутри Хвана сжимается.

– Мне правда пора, – Ли виновато смотрит на Хёнджина и быстрым шагом идёт в прихожую обуваться.

Опомнившись, Сынмин идёт следом, но Минхо уже выскакивает за дверь и убегает.

– Что, чёрт возьми, происходит? – громкий голос Хёнджина сотрясает повисшую тишину.

Но самому Хвану это не кажется громким. Сердце бьётся настолько сильно, что заглушает абсолютно всё.

========== Рыцарь ==========

День-10

Реальное время

Феликс уже минут десять смотрит на фотографию Чанбина и пытается найти в нём хоть что-то, что ему бы не нравилось. Не особо выходит. Вообще не выходит. Чанбин для него чёртово совершенство.

Но всё же даже так он не может сейчас думать только о нём. Потому что Хёнджин уже с неделю не общается с Уджином и выглядит при этом крайне дерьмово. На все расспросы отвечает, что разочарован во всём. В общем, ничего внятного.

– Давай я поговорю с Уджином? – предлагает Ли. – Минхо придурок, мог лишнего наговорить. Тем более ты сам сказал, что Уджин удивился и отрицал.

– Дело не в этом! – с отчаянием в голосе восклицает Хёнджин. – Он сказал, что да, пожалуй будет лучше, если он будет держаться от меня подальше, понимаешь?

– Он же довольно стеснительный. Вполне возможно, что он увидел отторжение на твоей морде и испугался, что всё испортил?

– И начал игнорить?

– Не впервые же, – Феликс цокает языком. – В прошлый раз, если верить Чану, он вообще запирался в ванной часами из-за неловкости на протяжении нескольких дней. Вдруг и вправду есть причины?

– Угу, конечно, – бормочет Хёнджин. – И да, я вижу, что тебе пишет Чанбин. Ответь уже и свали на своё свидание.

Ли моментально краснеет.

– У меня нет никакого свидания!

– Да ну? Тогда почему тебе шлют сердечки и, – Хван нагло заглядывает в телефон. – Говорят, что ждут?

Феликс быстро прячет телефон.

– Эй!

– Да-да, это просто так, – хмыкает Хёнджин. – Вали давай на свидание, а я пойду страдать с сериалами и пачкой чипсов. Одинокий. Никому не нужный. Лишившийся шансов на отношения с самым лучшим парнем в мире, – если начало этого было сказано наигранно трагично, то под конец Хван вдруг всхлипывает и роняет лицо в ладони. – Я такой неудачник.

– Ты идиот, а не неудачник, – Феликс начинает злиться. – Между вами недоразумение, вот и всё. Хватит драматизировать. Уджин тебя очень сильно любит, это и дураку понятно. Думаю, просто есть какая-то больная тема, которая ввела его в панику и он решил, что не достоин тебя или что-то такое, понятно? Он довольно мягкий и самооценка у него ниже, чем надо, ты же знаешь. А ещё он очень дорожит отношениями с тобой, – Ли замолкает и хлопает себя по лбу. – Да блин! Точно!

Хёнджин наконец поднимает голову.

– Что?

– Ну он же признался тебе, вы поцеловались. И всё с его подачи же. А ты и на чувства не ответил, и ещё отшатнулся! – восклицает Ликс. – Он запаниковал, что всё испортил, понимаешь? Ты же даже не говорил ему, что любишь!

Вся краска разом отошла от лица Хёнджина и он в ужасе схватил первое попавшееся под руку – телефон, судорожно сжимая. Он явно сейчас не тут, а в своих мыслях, и теперь Ликсу становится конкретно не по себе. Что тот сейчас надумал?..

– Хёнджин?.. – тихо зовёт.

– Я не только неудачник, но и придурок, – тихо говорит тот. – Пожалуйста, иди к Чанбину. Мне надо побыть одному и подумать, что делать…

– Не дури! – Феликс хлопает ладонью по столу и что-то на том подскакивает. Он серьёзно уже начинает злиться. – Я прекрасно знаю, что когда ты зол или расстроен, тебя не стоит оставлять одного! И что тогда ты злишься и обижаешься ещё больше!

– Нет, серьёзно, – Хван качает головой. – Мне надо спокойно подумать, что делать. А тебе пойти к своему ненаглядному.

– Он не мой ненаглядный, – куксится Феликс. – Он просто очень классный парень…

– От которого у моего Феликса подгибаются коленки, – почти что мурлычет ехидный Хёнджин.

На самом деле Ли этому радуется, ведь если его друг язвит и ехидничает это значит, что ему лучше. А вот сами эти подколы не особо радуют. Хотя бы потому что они правда.

– Ну вот и пойду, – фыркает Ликс.

– Давай-давай. Передавай Чанбину, что если он проверится на заболевания, вам сексом заниматься можно без презервативов. А это большая экономия! – Хёнджин заметно оживляется, начиная отпускать подколы более весело.

– Иди в жопу.

– В твою пойду не я.

– Что? Ты совсем что ли?! – Ли краснеет.

– А ты планируешь быть сверху с Чанбином? – притворно удивляется Хван.

Феликс показывает ему язык.

– Может и планирую.

– Ого, тогда удачи. Думаю, у тебя на это меньше шансов, чем переспать с Цзыюй. При условии, что она даже почти не знает о твоём существовании. А ещё она по девушкам. И занята Саной, – старший откровенно ржёт.

– Ну-ну, – Феликс морщит свой нос, становясь похожим на вредного кота. – Посмотрим.

– Ты хочешь отбить Цзыюй у Саны? – притворно ахает Хван.

– Нет, я не хочу получить по роже, – кривляет его Феликс. – Но вот с Чанбином посмотрим как выйдет.

– Если выйдет.

– Иди нахрен со своим оптимизмом, зайчик, – сахарным голоском советует ему Ликс, показывая средний палец. И быстро выбегает в свою комнату одеваться.

– Так в жопу или нахрен? – кричит ему вслед Хёнджин, трясясь от смеха.

– Уточнишь сам у Уджина как он любит, – не менее язвительно отбивает Феликс, предусмотрительно быстро захлопывая дверь на замок.

И не зря, потому что Хёнджин реагирует быстро и бежит сказать в лицо всё, что об этом думает. И прямо перед его лицом дверь и захлопывается, к слову.

– У меня всё так же есть ключи, – напоминает Хван.

Феликс стонет в голос.

– Твою мать.

***

Чанбин падающий, думает Феликс, когда тот за руку тянет его куда-то в неизвестном направлении. Они идут уже минут сорок куда-то, не считая того, что они уехали от центра, и Феликсу становится конкретно не по себе. Вспоминаются более ранние слова Хёнджина о том, что его могут прибить. Сейчас это понимает и он сам. Больше всего нервирует то, что сам Со не отвечает ни на какие вопросы куда они идут, только просит подождать.

Хотя, думает Феликс, будь это реально что-то опасное, то Чанбин бы сейчас врал, что всё будет хорошо. А так просто молчит, говорит, что секрет. Загадочный же, скотина.

Феликсу только и остаётся, что крепко сжимать чужую большую ладонь в своей и пытаться не отставать от довольно быстрого Чанбина, который тащит за собой. Ему обещали кое-что показать, и Ликс чувствует себя чёртовым идиотом от того, что согласился.

– Ещё долго? – нервно спрашивает он.

– Нет, – Чанбин сжимает его руку чуть сильнее.

Тоже нервничает почему-то.

– Всё хорошо? – уточняет Ли, стараясь выглядеть уверенно.

– Я волнуюсь, – честно признаётся Чанбин. – Если честно, я не часто показываю людям что-то, что связано со мной самим и моим прошлым. И для меня это очень… интимно. Как-то так. И мне страшно, что тебе это не понравится совсем, ты отвернёшься. Это действительно… страшно.

Дыхание в груди Феликса будто перехватывает и что-то внутри обрывается от этого виноватого и грустного голоса Чанбина. Такого же, как когда тот рассказывал о своём детстве. И сердце Ли помимо воли сжимается.

Ужасное чувство, то самое, когда нечего сказать, накрывает с головой Феликса. Возможно, и не нечего, но он не знает что.

Почему-то на ум приходит только Хёнджин. Как бы поступил тот, не знай, что сказать? Скорее всего, начал бы говорить, что чувствует. Сбивчиво, смазано, но говорить. Главное не молчать, сказал ему как-то Хван, иначе человек подумает, что сказал что-то не так и расстроится.

Стоит попробовать.

– Я…я… – несмело начинает Феликс, почти сразу запинаясь, но усилием воли заставляет говорить себя дальше. – Я очень благодарен тебе за это и ценю тоже очень. Пожалуйста, продолжи открываться мне. Я хочу знать, каким бы не оказался. Хочу знать тебя любым, вот.

Чанбин хмурится и молчит. О чём-то задумался, понимает Феликс, явно не особо хорошем. И это молчание начинает очень сильно нервировать.

– А если я окажусь гораздо хуже, чем ты думаешь? – Со тяжело вздыхает и трёт плечи; нервный жест.

– Тогда… – Феликс снова запинается, пытаясь подобрать слова. – Тогда два вопроса, – он видит, как Чанбин напрягается ещё больше. – Не о твоей жизни, – и расслабляется; смотрит заинтересованно и настороженно одновременно.

– Какие?

– Ты можешь причинить мне вред? – тихо уточняет Ликс, сжимая чужую руку в своей.

Лицо Чанбина перекашивает от боли.

– Могу.

– Специально?

– Нет.

– А если специально?

– Тогда ни за что, – Чанбин сжимает руку Ли в ответ. – Я не причиню тебе или Хёнджину вред ни за что специально. Но всё не так просто, Ликс.

Феликс упрямо качает головой и поджимает губы.

– Объясни тогда.

Ещё один тяжёлый вздох и Чанбин берёт лицо младшего в свои ладони.

– Феликс, я тебя очень сильно люблю. Но, видимо, недостаточно, раз я решил с тобой всё же познакомиться, потому что это может навредить тебе.

Феликс яростно сбрасывает чужие руки.

– Не говори так! Слышишь?! Ты совсем что ли ненормальный?

– Ликс… – Чанбин снова пробует протянуть руку, но его бьют по ней.

– Как ты можешь говорить такие вещи сейчас? Когда влюбил меня, идиота, в себя?.. – Феликс пробует сделать глубокий вдох и с ужасом понимает, что сейчас может разрыдаться, как младшеклассница. – Почему ты не берёшь ответственность за это на себя?! Ты говоришь, что любишь, но в то же время, что лучше и не знакомился бы. Ты пытаешься меня оттолкнуть историями о себе и запугать какими-то вещами, но я не боюсь. Хотя бы потому что я всё так же ничего о тебе не знаю, но ты уже говоришь, что мне это не нравится. Какого чёрта ты решаешь за меня? – голос Феликса становится ниже и холоднее обычного; это так удивляет Чанбина, что он отшатывается. Видимо, в его мире и схемах не было учтено то, какой Феликс, когда злой, ведь тот злится редко.

– Потому что меня ломает, – признаётся Со. – Ты не представляешь как сильно ломает меня любовь к тебе. Я пытаюсь держать себя в руках. Я пытаюсь держаться от тебя подальше, чтобы не причинить вреда. Но я не могу, потому что, как только я встретился с тобой впервые, моя зависимость от тебя усилилась.

Феликс машинально вытирает глаза рукой под виноватым взглядом тёмных глаз.

– Ты говоришь, что ни за что не причинишь вред мне сам. Специально. Но и хочешь быть рядом, защищать?.. Тогда, – он пытается подавить рвущийся наружу всхлип. – Тогда просто сделай всё, чтобы никто не причинил мне вред. А что насчёт твоего вреда… Просто не заставляй меня страдать, а всякие мелочи мы можем решить и вместе. Я не слабый, слышишь? Не волнуйся так обо мне. Ты сам сказал, что специально не причинишь мне вред и будешь защищать. Это почти полностью исключает все даже минимально плохие исходы.

Феликс замолкает и Чанбин не спешит отвечать. Со снова нервно трёт шею и плечи.

– Ты говоришь это так… просто. Но ты правда не понимаешь то, насколько это всё сложно и опасно.

– Да, возможно и так. А тебе что, слабо стать моим рыцарем или что-то в этом роде, раз на то пошло? – с вызовом спрашивает Феликс. Он грубо хватает Чанбина за затылок и заставляет посмотреть в свои глаза. – Так как?

В ответ на него смотрят поражённо, шокированно даже. Ещё одно исключение из всех расчётов Чанбина. Такой необычный, живой и полный загадок Феликс не может поддаваться никаким расчётам в принципе, понимает сейчас Чанбин. Жаль, что не сразу. Но действительно невероятно странно видеть такого серьёзного, уверенного, наглого и даже холодного Феликса. Это рушит многие умозаключения, формулы и системы внутри Со.

И это одна из тех вещей, что ему чертовски нравится в Ликсе.

– Стать рыцарем, говоришь? – наконец смеётся Чанбин, кладя свою руку поверх феликсовой и сжимая. – Из меня так себе рыцарь, разве что мрака.

– Не важно рыцарь света или мрака, – упрямо отбивает Феликс, говоря всё так же серьёзно. – Они и те, и те рыцари. А рыцарь – это тот, кто живёт по чести и своему слову. И не важно перед богом или дьяволом он колени склонил. Главное, что он чтит свой долг.

Впервые за длительное время Чанбину нечего сказать. Слова Феликса пронзают насквозь Со, полностью. Это одна из тех правильных вещей, которую Чанбин хочет запомнить, ему она нравится. И посыл тоже. Как никогда ранее этот самый посыл вдохновляет не смотря ни на что.

– Хорошо, рыцарем так рыцарем, я буду для тебя им, – наконец сдаётся Со и мягко гладит феликсову руку. – Но у тебя будет шанс сбежать, не волнуйся.

– Мне он не нужен, – Феликс гордо вздёргивает нос.

– Как знать, – этого энтузиазма Чанбин не разделяет. – Мне понравился посыл твоей фразы про рыцарей, кстати.

Неуверенно Ли приподнимает уголки губ в улыбке.

– Я вложил в него больше, чем сказал.

– Например?

– Например, что добрым человек может быть несмотря ни на что. Несмотря на то, кто он. Это уже выбор каждого. Это как те же рыцари. Рыцари тьмы могут вести себя как мудаки без чести, но живут по ней, это их выбор. Но сделай они другой выбор, их бы не осуждали, тьма же. Но нет, для них есть понятие чести несмотря на сторону. Не у всех, конечно, – Феликс подходит ближе и крепко обнимает замершего на месте Чанбина, которого будто снова что-то пронзило, только в разы сильнее. И всё, что он сейчас может так это внимательно слушать Ликса. Тот продолжает. – Так и с добром. Оно есть не у всех, но у тех, кого по-настоящему есть, то не смотря ни на что. Ты добрый, Чанбин. Даже если совершил кучу ужасных вещей.

***

Они идут ещё минут тридцать, но уже в менее напряжённой атмосфере и держась за руки. Именно держась, а не волоча один другого. Даже разговаривают вполне расслабленно. Это очень радует Феликса, который сильно смутился после всего, что сказал.

Это было слишком отчаянно. И искренне. И прямо.

Но Чанбин и не думал смеяться. Он посмотрел серьёзно и улыбнулся. Улыбнулся по-настоящему по-доброму и поблагодарил почему-то.

Такой странный.

Они доходят до какого-то наполовину разрушенного дома и останавливаются перед ним. Чанбин роется в карманах кожаной куртки и достаёт ключи. От понимания, что они зайдут именно туда, по спине Феликса проходится табун мурашек. Ему точно не хочется во внутрь.

– Это что?

– Место из прошлого, – Чанбин устало трёт глаза. – Это дом, в котором я жил до приюта. Он давно заброшен.

Тот самый дом. Место, где Чанбин провёл детство. Неужели он действительно покажет что-то настолько личное? Особенно если учесть, что сам говорил о том, как сильно он скрывает такие штуки. И сейчас раскроет? Что там вообще можно увидеть? Феликс помимо воли начинает дрожать.

– Если ты не хочешь, можно не идти, – смягчается Бин, сжимая чужую руку сильнее.

– Хочу! – упрямо качает головой Феликс. – Но это так волнительно. Я…я благодарен тебе за то, что ты показываешь мне такое.

– Правда? – с надеждой спрашивает Чанбин.

– Правда, – серьёзно отвечает Феликс. – Я это ценю. Спасибо, – неуверенно улыбается. – Ну что, покажешь свои фотоальбомы, все дела?

Наконец Чанбин тоже улыбается.

– В детстве я был довольно милым.

– Да ты и сейчас ничего так, – Ли подмигивает.

– Я не милый, – Со округляет глаза. – Какой-какой, но не милый.

– Я считаю иначе.

– Милые люди должны быть красивыми хотя бы, – хмыкает Бин, опираясь на дверь.

– Видишь, всё сходится. Ты как раз очень красивый, – Ли делает то же самое.

Чанбин смеётся.

– Что за неправдивые комплименты?

Фыркнув, Ликс хмурится.

– Они правдивые. Это моё мнение.

– Ну хорошо-хорошо, – Чанбин сдаётся. – Ты имеешь право на своё мнение. И я рад, что нравлюсь.

– Вот и отлично, – более довольно тянет Ли.

Чанбин открывает дверь и неуверенно смотрит в открывшуюся перед ними старую прихожую. Видно, что его мучают сомнения и даже… страхи? Феликс сжимает его руку вновь.

– А теперь… во внутрь? – спрашивает Со у младшего, весь напрягаясь.

– Да, давай.

Чанбин заходит первый и непроизвольно вздрагивает от вида своего бывшего дома. Ему не особо приятно тут находиться. Скорее даже это испытание для него самого. Испытание, которое он хотел пройти вместе с Феликсом. И Ли это понимает. Понимает и ценит.

Внутри дом оказывается не таким, как и можно было представить: несмотря на то, что там давно не жили, всё относительно убрано.

– Я как-то пару лет назад пробовал тут прибираться, – объясняет Чанбин. – Вышло только пару комнат, дальше мне морально не хватило сил. Особенно комнаты родителей. Даже зайти туда не могу.

– Ты хочешь, чтобы я это сделал вместе с тобой? – прямо спрашивает Феликс, с тревогой думая о том, как Чанбин побледнел.

– Да. Пожалуйста, будь рядом. Мне… мне это надо.

Невесомо коснувшись чужого плеча, Феликс обещает.

– Буду.

И это звучит как нечто большее, чем просто обещание вместе осмотреть дом.

– Можно вопрос?

– Ты очень любишь их задавать, – как-то даже нежно произносит Чанбин. – Давай.

– Ты… – Феликс запинается, не зная как это сказать. – Ты говорил, что твои родители умерли, как это бы…

– Их убили, – отрезает Чанбин, голос которого сразу становится холоднее.

Не та тема, о которой он хотел бы говорить, Феликс это понимает. Но то, насколько это было нетактично только после того, как озвучил.

– Прости.

– Ничего. Я бы рассказал как это было, но я сам не знаю почти ничего, – смягчается Чанбин.

Он недоговаривает, понимает Ли, но лезть дальше не собирается. И так сказал лишнее.

В комнатах родителей Чанбину становится дурно, но, всё так же держа Феликса за руку, он остаётся там на минут пять, после почти выбегая. Второй раз идти пока не планируется. Оставшееся время они занимаются тем, что Чанбин показывает всякие альбомы, свои игрушки. Феликсу интересно очень, пускай и не по себе. Чанбину тоже не по себе, но он держится, и Ли непроизвольно проникается уважением к тому, какой старший сильный. Хочется обнять его и сказать, что всё будет хорошо, но Ликс этого не делает, понимая, что могут и не оценить.

Тогда ему стоит просто быть рядом.

***

День-25

– Сынмин, быстрее! – кричит Хёнджин, хватая друга за руку.

– У него идёт кровь… кровь… – в истерике повторяет Сынмин, сидя на коленях перед телом. – Я… я его убил? Я его убил… Я его убил, чёрт возьми!

Феликс хватает Кима за руку и пробует поднять, но тот отмахивается.

– Быстрее!

– Ему нужна скорая, – твердит Сынмин, дрожащими руками пытаясь найти пульс. – Вызовите скорую!

– Какая к чёрту скорая?! – злится Хёнджин. – Нас всех сейчас убьют, если мы не свалим отсюда!

Но Мин лишь всё так же трясётся на полу, закрыв лицо руками. Ещё немного и он скатится в глубокую истерику, это понимают все они.

– Ну же, Сынминни, – мягко зовёт его Хёнджин. – Пошли. Иди сюда, – он протягивает руки младшему.

Тот смотрит неуверенно, не решаясь что-либо делать. Он понимает, что должен встать и пойти, но не может. Его будто всего парализовало. Тут он с Хёнджином переглядывается и второй замирает на месте, вспомнив о чём-то.

– Эй? – тихо зовёт его Феликс.

– Чёрт! – а тем временем до Хёнджина начинает кое-что медленно доходить. – О боже, нет, Уджин…

– Что такое? – спрашивает Сынмин, судорожно пытаясь вытереть кровь с рук.

Хван прикрывает рот рукой в ужасе и, похоже, его медленно начинает накрывать паника.

– Я идиот. Боже, я такой идиот. Как я мог забыть… Уджин… Что с ним вообще будет?

Феликс непонимающе смотрит на друга, а Сынмин вдруг резко поднимает голову и сжимает хванову руку.

– С ним будет всё хорошо, он справится.

– О чём речь? – недоумевает Ли.

– Надо позвонить Уджину. Я не знаю как, но надо. Ему конец, его убьют, понимаешь? – Хёнджин пытается подавить паническую атаку, но выходит с трудом. – Он остался там один. Что если с ним что-то сделают?.. Какой же он дебил.

– Самопожертвования не самая умная вещь, согласен, – сглатывает Сынмин. – Давай просто надеяться, что он убежал?

Феликс разражённо пинает железную дверь.

– Прошу прощения, господа, – почти сквозь зубы произносит он. – Но мне ничерта непонятно, что происходит и о чём вы. А ещё я не хочу сдыхать и чтобы вы сдохли тоже. А значит нам пора съёбывать с этой вечеринки.

Хёнджин и Сынмин синхронно вздрагивают. Видеть такого жёсткого и холодного Ликса непривычно, но тот сейчас действительно мыслит здравее них.

Сделав глубокий вдох и выдох, Сынмин неуверенно дрожащими руками берёт Хёнджина за руки и встаёт. Феликс помогает ему в этом, поддерживая сзади. И Ким вдруг всхлипывает.

– Простите, – тихо шепчет он. – Я просто так скучал по этому всему, – на него смотрят непонимающе. – По тому, что мы втроём вместе, – поясняет Сынмин, еле сдерживая новые слёзы. – Простите… простите, что так не вовремя.

– Ничего, – вздыхает Феликс. – Мы рядом. Правда, Хёнджин?

– Конечно, – кивает тот, вытирая кровь со своих рук, стараясь унять дрожь. – А теперь давайте постараемся выжить.

Комментарий к Рыцарь

!ВНИМАНИЕ!

ребят, вы все видели это???

http://vk.com/wall-163943144_315

И ЭТО

http://vk.com/wall-163943144_373

Аааааа господи

Вступайте кстати в мою гр по 2джинам, если хотите:з

https://vk.com/hyunjinxwoojin

К части:

http://vk.com/photo-150045757_456239140

========== Чувства Чана ==========

День-15

Реальное время

С искренним нежеланием идти на урок Сынмин пытается придумать отмазку на все случаи жизни в противовес нужде лишних сорока пяти минут литературы. Вообще Сынмин прилежный ученик, почти отличник, но вот литература с их пожилым учителем, который на дух не переносит мальчиков, – это явное исключение. Ким уже потратил все отмазки по поводу лёгких болезней, чтобы туда не ходить, и сегодня новое придумать не выходит.

Сзади слышатся знакомые голоса и, обернувшись, Сынмин видит о чём-то спорящих Феликса и Хёнджина.

Сынмин неуверенно машет рукой Хёнджину, тот машет ему. Ли напрягается, но, под взглядом старшего, натягивает вынужденную улыбку.

– У нас сегодня новый учитель литературы! – радостно кричит Хван. – Так что не бойся.

Мин чувствует странный прилив бодрости от одной только фразы.

– Да? А что со старым?

– Чёрт знает, – Феликс пожимает плечами. – Может, сдох.

И получает кулаком по руке от Хёнджина.

– Феликс!

– Ну ладно, – Ли потирает руку. – Может, позвоночник сломал.

– Феликс! – Хёнджин опасно сверкает глазами.