Текст книги "Время приключений Феликса Ли (СИ)"

Автор книги: Майор Сахар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

– Не совсем. Вандализм обычно носит более лёгкую форму, – поправляет. – Я в этом разбираюсь.

– Коп, – одними губами произносит Ликс.

– Эй! Я всё понимаю!

– Коп.

Чан смеётся. Не то, чтобы сильно весело, но хоть расслабленно. Феликса это успокаивает.

– Я сбегаю в туалет, если ты не против. Можешь пока порыться в холодильнике в поиске еды! – Чан вскакивает со своего места и уходит в коридор.

Феликс даже не успевает ответить.

Пожав плечами, он продолжает медленно перемешивать сахар в чае, как тут на столе слышится вибрация. Это телефон, сразу понимает Ликс. Окинув стол взглядом, он видит тот под салфетками. Звонит какая-то или какой-то «Мика». Ликс хмурится, решая, что стоит отнести телефон или хотя бы сообщить старшему о звонке. Поломавшись пару секунд, он достаёт из-под салфеток чужой телефон и смотрит на дисплей.

«Мика» – это не полный ник.

Ком застревает посреди горла Ликса. Он знает, что это за ник. И это почти ключ к разгадке.

Дрожащими руками, Феликс принимает звонок и прислоняет трубку к уху. И он точно знает кто это говорит.

– Чан? Привет, тут такое дело, ноут совсем накрылся похоже. Попросишь Уджина о помощи? – слышится голос Минхо из трубки.

Телефон почти выпадает из руки Феликса, тот в последний момент его ловит и сбрасывает вызов, чувствуя как бешено бьётся сердце от страха.

Из ванной слышится шум воды – Чан моет руки. Значит времени осталось всего секунд пятнадцать.

На телефоне Чана пароль, но Феликс знает его, так как часто играет там в игры. Дрожащими руками он заходит в контакты и стирает из журнала звонков вызов Минхо и кладёт телефон на стол под салфетки ровно за пару секунд, как в кухню возвращается Чан.

Впервые Феликсу страшно настолько от происходящего. Его буквально почти бросает в дрожь, но он изо всех сил пытается вести себя естественно. Конечно же, Чан не покупается.

– Что такое?

И по его голосу кажется, что он всё знает, всё видел. Феликс от паники готов задавиться.

– Чанбин предложил встретиться, – говорит первое, что пришло в голову. – Причём через полчаса. Мне страшно.

Он не уверен, что Чан поверил, но вполне возможно.

– Пойдёшь?

– Да, думаю, что да, – кивает Феликс.

Страшнее всего, если Минхо сейчас перезвонит.

Он же тогда расскажет Чану обо всём.

И конец.

– Блин, я побегу? – быстро бормочет Феликс, хватая свою сумку через плечо.

– Да, давай, – Чан настороженно хмурится, но кивает.

Феликс благодарит за чай и пулей вылетает из квартиры, не переставая бежать пока не оказывается на другой улице. Тогда он замирает и понимает, что страх его почти что парализует. Он собирается внизу живота, на уровне сердца, застревает в горле, щиплет в носу и глазах, отдаёт дрожью по каждой мышце.

Единственный выход – бить тем же. И он правда делает самый странный и объективно глупый поступок. Но знает, что делает.

Достав уже свой телефон, Феликс быстро набирает Чанбина, буквально считая гудки. Тот берёт почти сразу.

– Феликс?

– Пожалуйста, можно к тебе? Мне страшно, хён. Пожалуйста, прошу тебя, прошу… – срывающимся голосом просит Ли.

– Где ты? Я заберу тебя, – без лишних расспросов, переходит к делу Чанбин. Его голос звучит серьёзно и даже немного холодно. Так бывает, когда он сосредоточен. Но сейчас Феликс почему-то уверен, что Чанбин напуган из-за него.

Он быстро диктует адрес и ждёт. Возможно, это единственное спасение.

***

Чанбин заезжает за ним через минут двадцать. Реально заезжает. На мотоцикле. Как в самых смелых фантазиях Феликса, о чём бы обязательно пошутил Хёнджин. Но сейчас не до этого. Сейчас вообще не до чего.

Чанбин взволнован и первым делом бросается осматривать до сих пор дрожащего Феликса на наличие ранений, которых, конечно, нет.

– Что такое, Ликс? – мягко, но напряжённо спрашивает Со.

– Можешь спрятать меня, никому не отдавать и ничего плохого со мной не делать? – Феликс пытается отшутиться, но старший неожиданно кивает.

– Конечно. Я изначально и собирался этим заняться. Поехали ко мне?

– Звучит как начало гей-порно, – отшучивается Феликс, хватаясь за руку Чанбина. – Но так или иначе, поехали быстрее.

Вдруг Бин неожиданно мягко смеётся и сжимает руку младшего в своей.

– Ты такое чудо.

И целует в щёку коротко.

Несмотря на ситуацию, Феликс краснеет.

Он садится сзади Чанбина на мотоцикл и прижимается щекой к кожаной куртке, вдыхая её запах. Руками он обнимает старшего, стараясь быть как можно ближе. То, что он сейчас делает – очень опасно. Но в то же время может спасти. Почему бы не рискнуть?

Да и, чёрт возьми, так позорно признаваться, но и приятно это тоже.

Хоть в голос вой от противоречий внутри.

Чанбин живёт в небольшой квартире немного поодаль от центрального района города. В самом обычном доме. В таких, каких живут самые простые люди. И преступники, думает мрачно Ликс. Сам себя за это бьёт, но что поделать.

– Располагайся и рассказывай, что же произошло? – Чанбин указывает рукой в сторону дивана.

– Можно я позже? – неуверенно мяучит Феликс, смешно морща нос на тихий смех Чанбина.

– Спасаю тебя, а ты ещё и молчишь? – шутливо спрашивает Со.

Феликс виновато опускает голову.

– Прости…

– Да я шучу же, малыш, – улыбается Чанбин, приобнимая младшего за плечи. – Раз ты пока не колешься, я могу предложить тебе что-нибудь посмотреть?

– Нет, ну предложить ты, конечно, можешь… – уголки губ Феликса приподнимаются в улыбке.

– А ты откажешься? – хмыкает Чанбин.

– Я? Нет, – наконец Феликс и сам смеётся. – Включай фильмы свои.

– Могу ещё пивом угостить, – предлагает Чанбин.

– Я не люблю пиво, мерзкая фигня на вкус, – морщится Феликс, смешно качая головой.

– Какая ты у меня принцесса, а, – Чанбин ещё раз фыркает. – За шампанским сходить, может?

От такой откровенной издевки Феликс поджимает губы и с обидой смотрит на веселящегося старшего. Обида сменяется упрямством.

– Ну тащи пиво, – губы Ли поджимаются ещё больше.

Да и сейчас выпить не помешает. Страх уйдёт. И здравый смысл, вероятно, тоже. Когда Феликс напивается, он вообще слабо соображает. Это его и пугает.

Хмурится, совсем смеша Со.

Чанбин не удерживается и кратко целует в них младшего, игриво трясь своим носом об его, вызывая смущение ещё больше.

На удивление, пива у Чанбина действительно много, хотя тот и заверяет, что не пьёт много, потому что не любит похмелья, которые переносит довольно тяжело. Это немного успокаивает.

Если честно, Феликс даже не помнит, что за фильм они смотрели, настолько быстро его вынесло с алкоголя. Конечно же, он изначально знал, что так и будет, но чёртова гордость… И в итоге всё пошло куда-то в задницу, потому что пьяный Феликс решает, что лезть целовать Чанбина – лучшее занятие за весь день.

Сам Чанбин почти трезв, но не спешит останавливать. В нём не столько героизма, как у некоторых его друзей, так что отказаться от влажных и смазанных поцелуев своего мальчика он явно не может. Феликс лезет к нему, как кот. Он ластится, прижимается всем телом, целует куда достанет, отчаянно требует ласки. А ещё возбуждён, что заметно сразу. Хотя бы по стояку.

– Кому-то нельзя пить, – хрипло произносит Чанбин, когда Феликс оказывается на его коленях.

Руки Чанбина следом оказываются на боках младшего, крепко сжимая. Хватка у него крепкая, руки сильные. Феликс сдавленно стонет и ёрзает, не понимая даже, что ещё немного и его завалят. Вряд ли он вообще что-то сейчас понимает. Стонет только недовольно, когда его с себя снимают и сажают на диван. Мало ему, видите ли.

Но Чанбин, опять же, героизмом не страдает. Поэтому усмехается так опасно, игриво и даже насмешливо, что Феликс снова дрожит. Но теперь от возбуждения. Определённо от него.

Со дёргает молнию джинс Ликса, после стягивая их и сжимая член младшего через трусы. Феликс сдавленно стонет и кладёт свою руку поверх, смотря в глаза Чанбину со смесью недоверия и испуга. Но Чанбин вновь его так сладко – даже несмотря на выпитое пиво (будто Феликсу есть сейчас вообще дело до вкуса) – целует, что сил сопротивляться нет.

А ещё у Феликса глаза такие, что Со в них теряется. Настолько они живые, полные эмоций, горят возбуждением, сияют.

Не удержавшись, Чанбин принимается целовать шею младшего, периодично прикусывая кожу, вызывая тихие всхлипы удовольствия, которые не на шутку распаляют Бина. Следом идут засосы. Чанбин не мелочится и кусает нежную кожу, всасывает её, лижет, пока Феликс беспомощно его за плечи царапает, прося побольше и вот так, да. Шея Ликса такая чувствительная, что у Чанбина от этого сносит крышу не меньше. Ещё пару более грубых укусов в шею, пару засосов, что точно будут всем видны, укус в изгиб шеи, снятая футболка и поцелуй в плечо с веснушками. Чанбин буквально утыкается в плечо носом, нежно водя по нему, наслаждаясь нежностью кожи и таким потрясающим запахом Феликса.

Чанбин сжимает чужой член, вызывая хриплый стон. Дайте диктофон и он запишет эти стоны, поставит на звонок, будильник и рингтон.

– У тебя потрясающие стоны. Постонешь для меня ещё? – Чанбин наклоняется к самому уху Феликса, прикусывая его мочку.

В ответ Феликс протяжно стонет, не особо споря с «предложением».

Внезапно всё прекращается на секунд двадцать, которые кажутся длинными минутами. Ли даже как-то возмущённо фыркает, от чего Чанбин, смеясь, фыркает в ответ. А потом становится перед ним на колени, любуясь чужим растерянным лицом, стягивает джинсы совсем и целует в коленку.

– Сейчас будет очень приятно. Постарайся стонать погромче и быть хорошим мальчиком, и тогда я тоже хорошо постараюсь, – усмехается Чанбин.

Глаза Феликса в неверии расширяются и сам он ахает. Неужели?..

Мысль закончить не даёт язык Чанбина, без стеснения облизавший член младшего по всей длине. Феликс от неожиданности и удовольствия всхлипывает и хватает Чанбина за волосы на затылке.

– Ты такой нетерпеливый, принцесса, – Бин улыбается. И это чертовски возбуждающая и опасная улыбка, по мнению Ли.

Поспорить сил нет, потому что язык Чанбина возвращается на член Феликса, буквально вылизывая тот. Медленно и с явным расчётом на зрелищность. Расчёт оправдывается, когда Бин видит то, какие красные щёки у младшего, какой возбуждённый взгляд, как на него смотрят. Феликс буквально выглядит завороженно, смущённо и возбуждённо одновременно. Потрясающая смесь. А ещё то, как горят его щёки, какой он весь раскрасневшийся, открытый, только его… Прекрасен.

Чанбин хмыкает сам себе и, смотря прямо в глаза Феликса, берёт его член в рот сразу наполовину, от чего Ли несдержанно стонет и дрожащими пальцами сжимает волосы на чужом затылке. От каждого движения, каждого испытывающего взгляда Чанбина, Феликс стонет-стонет-стонет, не боясь горла сорвать. И это лучшие звуки, что слышал когда-либо Чанбин.

Но потом Феликс начинает смущаться и отводить взгляд, что Со категорически не нравится. Он немного отстраняется, всем нутром чувствуя чужое разочарование и возмущение, и хрипло произносит.

– Не смей смотреть куда-либо, кроме меня.

И Феликс слушается. Он же хороший мальчик. И куда ему спорить с Чанбином? Никуда, правильно. Поэтому он просит больше и да-да, вот так ещё раз, господи, как приятно. Поэтому готов кончить только от вида как Чанбин ему отсасывает, смотря своими тёмными, полными возбуждения глазами.

И стонет-стонет-стонет. Особенно когда Чанбин заглатывает совсем и приятно так сильно. Феликс сжимает волосы на затылке Бина, до боли тянет даже порой, но всем сейчас всё равно на такие мелочи. А Чанбин послушно сосёт, берёт глубже, творит языком такое, что слов не находится.

– О господи, да… господи… Чанбин… – Феликс почти что хнычет, толкаясь в чужой рот. Ему так чертовски приятно, так хорошо, даже сил сдерживать стоны и всхлипы нет. – Чанбин, пожалуйста… я тебя люблю… ох чёрт… да…

Глаза Бина расширяются, когда он слышит это странное… признание? В такой момент, серьёзно? Чанбин ничего не может с собой поделать, его сердце сжимается от какой-то нежности, которую способен вызывать только Феликс. Его потрясающий малыш.

Ещё немного и Ли кончает прямо в рот старшего, простонав его имя. Не смотря на собственное возбуждение, Чанбин сплёвывает большую часть спермы в стакан, клянясь его сейчас же и помыть, остальную проглатывает, облизывая губы, вызывая этим смущённый стон, и терпеливо укладывает младшего на диван, помогая вытереться и стягивая боксеры полностью. Феликс благодарно смотрит на него и смущённо улыбается.

– Я тебя тоже, Феликс, – негромко говорит Чанбин, целуя в висок. – А теперь мне надо разобраться с собой.

Он кидает в посудомойку посуду и уходит в душ, где снимает напряжение рукой. Сейчас требовать чего-либо от Феликса Со не может. Нет, может, конечно, но не хочет. Всё же его цель была доставить приятное Феликсу, а не наоборот. И даже так Чанбин полностью доволен и удовлетворён. Вспомнив как красиво стонал Ли, как краснел, как стонал его имя, Со кончает.

Быстро вытершись полотенцем и накинув на себя футболку и трусы, Чанбин возвращается в гостиную, где Феликс уже успел задремать. Не долго думая, Со ложится рядом и обнимает со спины своего мальчика, утыкаясь в изгиб его шеи, где скоро точно появится куча засосов.

Сейчас всего пять часов вечера, но чёрт с ним, разберутся с такой проблемой как-нибудь потом.

***

Феликс просыпается, на удивление, только под утро. Как и Чанбин. Видимо, недосып и усталость сделали своё дело. Ну как под утро… часа в четыре ночи-утра. Просыпается и не сразу понимает, что вообще происходит. А вот то, что с ним рядом лежит горячий, как печка, Чанбин, обнимая крепко, это он понимает. И не может не улыбнуться этому.

А потом вспоминает то, что было вчера, и замирает.

– Блять… – единственное, что вырывается.

В такой опасной ситуации он надрался в дерьмо и потом… о господи…

Чанбин тихо смеётся вдруг и чешет младшего за ухом.

– Добро пожаловать во взрослую жизнь.

От такой формулировки Феликс заливается краской. Все события вчерашнего дня приходят кусками и переворачивают что-то внутри Ликса. Следом вспоминается и произошедшее у Чана. Минхо тот самый парень, который «угрожал» Чану. В голове не укладывается… А ещё, похоже, Минхо друг Чанбина.

И Феликс это понял ещё когда выходил от Чана. И пошёл к Чанбину именно поэтому. Только он может защитить его от своего же друга.

Чанбин, словно поняв что-то, резко становится серьёзным. Садится на кровати, потом и вовсе встаёт, что повторяет за ним младший.

– Что такое?

И почему-то именно сейчас Феликс чувствует некоторое подобие уверенности.

– Я всё знаю. Поэтому я и тут.

Чанбин приподнимает брови.

– Ты будешь отрицать, хён?

– Нет, мне интересно почему ты, всё зная, пришёл ко мне, – Со более чем спокойно опирается спиной о столешницу и складывает руки на груди.

Вариант с отсутствием попыток оправдаться выбивает Феликса из колеи.

– Как давно знаешь?

– Феликс, – голос Чанбина неожиданно становится мягким и усталым. – Я не скрывал этого от тебя никогда. Но и не говорил. Подумай сам, если бы я не хотел, чтобы ты узнал это всё, смог бы ты так легко достать информацию обо всём? К слову, ты даже, в отличии от своего друга, не догадался проверить телефон на наличие жучков и прослушки.

– Хёнджин знает?.. – в горле Феликса застревает ком.

– Он знает, но не совсем то, что знаешь ты. А ещё у него довольно умный друг, – Чанбин хмыкает. – А ещё мой вопрос до сих пор висит в воздухе.

Феликс морщится.

– Ты бы не стал меня убивать или что-то такое. Ну… я надеюсь, – улыбка выходит очень нервной.

Тут Чанбин напрягается и поджимает губы.

– Я бы не стал никого убивать, Феликс, – поправляет его Со. – Кем ты меня считаешь? Убийцей, да? И поэтому пришёл сюда. Логично.

– Я не считаю тебя убийцей, – голос Феликса предательски дрожит.

– Поэтому ты всё время смотришь на дверь, – Чанбин устало проводит рукой по лицу. – Вчера я всё ждал когда ты сбежишь, а потом сам полез ко мне. Определись уже: я убийца и преступник или дружелюбный сосед Человек Паук.

– Не то и не то, – Ли закусывает губу. – И я… я тебя не боюсь.

– Боишься.

– Нет.

Чанбин резко встаёт со своего места и делает шаг к Феликсу и тот отшатывается, выдавая с потрохами.

– Вот видишь, Феликс.

Это звучит с таким разочарованием и грустью, что Ли чувствует себя предателем.

– Хорошо, я боюсь тебя, – сквозь зубы признаётся Ликс. – Но люблю я тебя больше… больше, чем боюсь, – его голос всё тише и тише.

И наступает тишина.

Сердце Феликса бьётся невероятно быстро. От страха, стыда, ожидания ответа или действий. Чанбин медленно подходит ближе и Феликсу приходится приложить все усилия чтобы не отшатнуться.

– Я знаю. Иначе бы ты попробовал сдать меня полиции. Конечно же, ты бы не смог ничего доказать и подобное, но попробовал бы хоть. А ещё я знаю когда люди врут. Ты не врёшь. У тебя всё на лице написано всегда, – Чанбин пожимает плечами и, сделав ещё шаг, прикасается рукой к щеке Феликса, поглаживая. – Но так сильно забоялся ты только сейчас.

– Пока я думал, что ты не знаешь, что я всё знаю, я чувствовал себя в безопасности, – дрожащим голосом признаётся Ликс.

– А сейчас нет?

– Меньше.

– Я не сделаю тебе больно, я говорил же.

– Я знаю… я знаю.

Слишком жалко звучит. Феликсу хочется провалиться сквозь землю.

– Сейчас всё идёт к чёрту, правда? – голос Чанбина звучит чертовски устало. – Правда. Уходи. Тебя никто не тронет, будь уверен. Ни за что.

– Что?

– Уходи, – настойчиво повторяет Бин.

– Я не хочу!

– Уходи, мне всё равно.

Это звучит настолько холодно, что Ли будто током прошибает. Откуда такая резкая смена настроения? Это не в духе Со.

– Я не хочу, – упрямо повторяет Феликс.

– Пожалуйста, уйди. Я не хочу тебя сейчас видеть, – Чанбина и самого перекашивает.

– Только если ты потом мне всё объяснишь, – настойчиво диктует свои условия Феликс.

Тишина стоит минуты две, не меньше. За каждую секунду из них напряжение становится всё больше и больше. Феликс и не рассчитывает уже на ответ, как Со начинает говорить.

– Через четыре дня. Мне нужно время, – неожиданно соглашается.

– Хорошо. А сейчас?..

– А сейчас уйди, – повторяет Бин, тяжело вздыхая. Делает паузу, о чём-то думая, и всё же продолжает. – Ладно. Я тебя провожу до дома, подожди меня за дверью.

Феликса радует это решение, хотя бы проводит…, а ещё нечего возразить на уход. Он смотрит с сожалением на старшего и кивает, быстро одеваясь и спеша скрыться за дверью.

– Я тебя люблю, – тихо ему в спину признаётся Чанбин.

Но Ли его слышит. Слышит и так же тихо отвечает.

– Это взаимно.

Комментарий к Фильмы, пиво и звонки

Ну что ж, экзамены сданы, а значит я снова в деле! (Ну, более активно, чем до этого хаха)

Спасибо всем тем, кто пишет отзывы, особенно развёрнутые, я очень это ценю. Это здорово мотивирует на написание новых глав!

К части:

https://vk.com/photo-150045757_456239143

ВНИМАНИЕ!

Уверен, что тут есть шипперы 2джинов, так что вступайте в мою группу по ним:з

https://vk.com/hyunjinxwoojin

========== “Я знаю” ==========

День-25 (День-Х)

Реальное время

– Надо поговорить с Феликсом.

Эта фраза повисает в воздухе свинцовой тучей. Сынмин морщится.

– Надо.

– Прямо сегодня, – упрямо уточняет Хван.

Непроизвольно расфыркавшись, Сынмин скептично смотрит на друга.

– Зачем? Что с ним случится?

– Он в опасности!

– Он больше будет в опасности, если узнает, – возражает.

– Сынмин!

– Да что? Я не знаю как поступать! Глянь на меня, – Сынмин хватает Хёнджина за плечи. – Я люблю Феликса. Возможно, не так, как ты, но люблю. И я сам не знаю как поступить правильно…

Хёнджин с рыком выдыхает и нервно лохматит свои волосы рукой.

– Я понимаю. Но молчать больше нельзя. Может быть слишком… слишком…

– Поздно. Да, возможно, – неохотно соглашается Ким. – Ты знаешь где он сейчас?

– Понятия не имею…

Лицо Хёнджина бледнеет и взгляд становится тревожным. Они упустили Феликса.

– Я ему позвоню, – Сынмин кладёт руку на плечо друга. – Узнаем где он, заберём и поговорим. По рукам?

– Да, – скривившись, кивает Хёнджин. – Договорились.

Сынмин быстро достаёт телефон и набирает Феликса, но трубку не берут. И так три раза. За это время Хёнджин успевает получить три микроинфаркта и начать дёргать Сынмина за руку, мол, что там, что там. Хреново дело, что там, не видно что ли, хочет огрызнуться Сынмин, но вместо этого лишь тяжело вздыхает и набирает в четвёртый раз. Не берут. Тогда Хван и начинает паниковать (каждую букву с заглавной).

– Позвони сам. Может, он меня динамит, – вздыхает Ким, пихая другу телефон в руки.

Хёнджин кивает и звонит сам, но трубку не берут, снова.

– Это конец, – трагично издаёт вердикт Хван.

– Дай сюда, – Сынмин вырывает из чужих рук телефон. – Будем звонить Чану-хёну вашему, может, Феликс у него. Вместе там в игры рубятся. О таком ты не подумал?

– Мне прям легче стало! – почти что рычит, но телефон берёт обратно и звонит Чану.

Тот тоже не сразу берёт трубку, изрядно этим нервируя, но вдруг вместо гудков слышится заспанный голос Бана.

– Хёнджин?

– Чан-хён! – с облегчением вздыхает Хван. – Феликс у тебя?

На той стороне слышится копошение.

– Нет, а должен быть? – сердце Хёнджина падает в пятки. – Хёнджин?..

– Хён, он пропал. И не берёт трубку…

– Как долго его нет? – судя по голосу, Чан напрягается.

– Часа четыре, – отвечает Хёнджин.

– Всего? – Бан выдыхает. – Не волнуйся так за него.

– Он, похоже, знает кто такой Чанбин! Он приходил вчера весь… взволнованный, всё время говорил, что что-то произойдёт, а потом пропал, понимаешь?..

– Так, – на пару секунд повисает тишина. – Собирайтесь и дуйте ко мне, будем разбираться.

– Ты дома? – нетерпеливо спрашивает Сынмин.

– Это кто? – спрашивает в ответ Чан.

– Я Сынмин, обо мне точно говорили, – отмахивается. – Так как?

– Да, дома. Жду вас, поторопитесь.

***

Дорога до Чана занимает много времени, даже слишком, если учесть как волнуются оба парня. Но причина не совсем в Феликсе. Вернее наполовину лишь. Другая причина в том, что они понимают куда и к кому сейчас идут за помощью, но раз Чан и остальные не в курсе того, что они всё знают, то, возможно, это не так опасно и можно ждать помощи?

Чертовски отчаянно.

Хёнджин в глубине души надеется, что Уджин тоже там будет. Он не знает почему, но эти глупые надежды имеют большой вес. Вряд ли Уджин сможет и захочет что-то делать, да и он, Хёнджин, не имеет права ничего просить, но вдруг…

Глупые надежды.

Вдруг Уджин даже ничего не чувствует к нему, просто так надо было?

Осознание этого будто бьёт под дых, заставляя Хёнджина на мгновение замереть. Сынмин тоже замирает.

– Что такое?

– Как думаешь, я правда нравлюсь Уджину?

Лицо Сынмина перекашивает от смеси жалости и даже грусти.

– Я не знаю.

– Сынмин…

– Честно не знаю. Он вполне возможно мог это делать из-за их плана, если наши теории верны. Но в то же время я не могу поверить в то, что он так поступил, потому что я понимаю как сильно он тебя любит, даже если смотреть на твои рассказы. И то, что ты говоришь какой он искренний и не умеет врать, – Ким тяжело вздыхает. – Но если он преступник, то он может быть хорошим актёром, понимаешь? Ему могло и ничего не стоить тебе врать, если это лишь план?

Хёнджин со стоном проводит рукой по лицу.

– Он… он постоянно говорил, что есть причины, по которым он не может быть со мной и что ему очень жаль. Он пытался меня оттолкнуть несколько раз, но не выходило и он сам шёл на контакт. Именно такое и произошло в этот раз, когда он перестал выходить на контакт. Возможно… он не хотел меня в это всё втягивать…

– …Но при этом сам не мог отказаться от тебя, – заканчивает за друга предложение Сынмин. – Да, такое может быть. Но не сильно надейся на всё это.

– Знаю.

Сынмин пытается ободряюще улыбнуться, но выходит скорее грустно. Однако Хёнджин благодарен ему и за это.

– Пошли быстрее, – наконец придя в себя, подгоняет их обоих Хван, чувствуя как его съедает вина.

Его друг в опасности, а он рассуждает о чувствах одного из тех, из-за кого они и в опасности. Замечательно, просто замечательно. Он отличный друг. Самый лучший.

– Не убивайся, – Сынмин сжимает его плечо. – Лучше давай придумаем хоть какой-то план действий?

Хёнджин кивает.

– Идти должен кто-то один, а второй страховать, так как это может быть ловушка, – наконец, собравшись и облизнув пересохшие губы, начинает он.

Пойти одному в самый эпицентр опасности, когда атмосфера накалилась – это почти самоубийство. Но кому-то придётся это делать.

– Кто пойдёт? – Сынмина эта перспектива явно не веселит и не радует.

– Я, – без сомнений отвечает Хёнджин. – Они меня знают, у меня больше шансов. И Феликс мой лучший друг, я не могу иначе.

– Хорошо, – в голосе Сынмина чувствуется едва заметное облегчение. – А что я делаю?

– Если всё будет идти плохо, я отправляю тебе сообщение и ты убегаешь.

– А как же ты?.. – Ким хмурится. От того облегчения не остаётся и следа.

– Я стараюсь выбраться сам. И мне надо сказать кое-что Уджину, – Хёнджин поднимает полный решимости взгляд на Сынмина. – Я должен.

Тот понимает, что это безысходно. Если Хёнджин решил, то его не остановить. Особенно если дело касается Феликса.

– Ты идиот, господи. Постарайся не натворить ничего, хорошо?

– Не могу обещать.

– Может, лучше подать розыск в полицию? – всё же неуверенно предлагает Ким.

– Они берутся только если прошло трое суток, и если Феликса спрятал Чанбин, то его никому не найти, кроме наших новых друзей, – Хёнджин поджимает губы. – А они могут помочь, если будут думать, что я ничего не знаю. Чтобы продлить свою «легенду». Только это может нас спасти.

– Звучит так, будто в остальных случаях мы сдохнем, – мрачно констатирует Сынмин.

Хёнджин смотрит на него со смесью сожаления и неуверенности.

– Возможно, так и есть.

И они это понимали с самого начала.

– Господи, во что я ввязался, – стонет Сынмин, не зная что ещё сказать.

– Ты можешь этого не делать, я и сам справлюсь, – врёт Хёнджин.

Он не может заставлять Сынмина так рисковать собой. Одно дело искать секретную информацию, а другое рисковать собой.

Но неожиданно для них обоих Сынмин уверенно качает головой.

– Нет, я с тобой.

– Сынмин…

– Будем считать, что я так прошу прощения у вас обоих за всё, что я сделал, хорошо? – Ким слабо улыбается.

– Звучит как фраза из фэнтези фильма, после которой герой умирает, – пробует отшутиться Хёнджин, но никому не смешно.

– Я знаю, но попробуй сказать лучше, – огрызается Сынмин, после фыркая. – Давай уже это сделаем и всё.

***

Хёнджин неуверенно стучит в дверь, однако открывать не спешат. С каждой минутой за дверью паника начинает расти всё больше и больше. И когда она доходит почти что до крайней точки, дверь наконец открывают.

Уджин.

Ким Уджин стоит у косяка и не выглядит особо удивлённо, будто заранее знал. Зато подавленно и грустно. Это странно и пугает, у Хёнджина нет слов. Ни одного из них.

– Хёнджин? Привет, – у Уджина хриплый голос, будто он давно не говорил. Возможно, так и есть, если Чан не врал и тот сидел в своей комнате всё время, свободное от работы.

– Где Феликс? – в лоб спрашивает Хёнджин, сам не зная откуда сколько уверенности в нём.

– Почему ты спрашиваешь меня?.. – голос Уджина почти что ломается и каждое слово полно… сожаления? С чего бы.

– Я всё знаю.

Так, а это было не по плану. Хёнджин сам себе рот зажимает, понимая, что сказал. Липкий страх заполняет всё, и парень делает шаг назад. Уджин делает шаг вперёд и ловит за руку дрожащего младшего.

– Ты о чём?

Хёнджин нервно дёргает рукой, с ужасом смотря на Кима. Так, он не должен был этого говорить. Блять, блять, блять. Его же не убьют сейчас? О господи. Стоит заткнуться, да? Но Хван не может.

– Круто было делать вид, что я тебе нравлюсь? – слова, полные обиды, сами вырываются. – Почему нельзя было без этого всего, Уджин? Может, тебя вообще не так зовут?

Уджин мрачнеет.

– Я не врал тебе. Только не об этом.

Даже и не пробует отрицать остальное.

– Да кто тебя знает? – Хёнджин пробует выдернуть свою руку, но у Уджина крепкая хватка. – Ты чёртов преступник, да? И чего тебе стоило ради какого-то дела сделать вид, что у тебя есть чувства ко мне? Так было бы легче? – голос дрожит от подступающих слёз, но он держится.

Подъезд. Они стоят в дверях, пока Хёнджин ждёт ответ, как дурак. Почему-то надеется, что сейчас его слова опровергнут, скажут, что нет, но Уджин молчит. Проходит около минуту, когда он начинает говорить.

– Ты считаешь так? Тогда это даже лучше, – безэмоциональным голосом отвечает Ким, избегая смотреть в глаза. – Я сам виноват. Этого всего между нами не должно было бы, если бы я тогда не решил воспользоваться случаем и наконец, спустя месяца, познакомиться с тобой. Я знал, что это делать нельзя было, но я смотрел на Чанбина и не мог понять почему ему можно так поступать, а мне нельзя. Но теперь понимаю, что нельзя было никому из нас.

Рука Уджина отпускает хёнджинову и невесомо на пару мгновений касается щеки и исчезает. Хёнджина начинает трясти.

– Где Феликс? – повторяет он, пытаясь для этого собрать всю решительность, что у него есть.

На пару мгновений на лице Уджина видно внутреннюю борьбу, но всё же он отвечает.

– Он с Чанбином. У них свидание, ничего такого. Подробностей не знаю.

– Но ведь Чан был в курсе свидания, да? – тихо спрашивает Хёнджин.

Уджин поджимает губы.

– Да.

– Тогда почему сказал, что не знает и позвал нас? – под конец предложения голос Хёнджина становится всё тише и тише от осознания происходящего. – О господи… Чан знал, что мы всё знаем.

– Я не думаю, что он может сделать что-то плохое вам, он хотел бы поговорить, мне кажется, – пробует оправдать друга Уджин, но всё же ломается. – Но я не могу гарантировать безопасность. Поэтому я и не хотел, чтобы ты приходил.

– Это ловушка, – Хёнджин не спрашивает. – Ты завёл нас сюда.

– Хёнджин, ты сам пришёл, – голос Уджина смягчается, такое чувство, что сейчас он будет просить прощения, даже собрался уже это делать, но всё равно молчит. – И лучше бы ты уходил. Попробуй связаться с Феликсом и уйдите на время куда-нибудь в безопасное место? Я не знаю, что будет. Хёнджин, – Уджин снова протягивает руку и гладит по щеке замершего Хвана. – Уходи.

Где-то за спиной старшего слышится копошение и если до этого Хёнджин хочет поспорить, то сейчас от ужаса замирает.

– Уджин, дети пришли? – слышится взволнованный голос Чана.

Так и не подумаешь, что тот может быть… преступником. Уджин напряжённо смотрит на Хёнджина и убирает руку.

– Нет, – чуть помедлив, отвечает Ким. – Я их решил подождать на пороге, но пока никого.

Он смотрит очень выразительно на Хёнджина и тот читает в этом взгляде чёткое «беги». Сам не зная какого чёрта, Хёнджин делает один шаг навстречу и касается своими губами губ Кима, быстро отскакивая.

– Я всё знаю очень давно, – тихо произносит.

На лице Уджина мелькает растерянность, но он кивает, и тогда Хёнджин срывается с места, убегая вниз по лестнице изо всех сил, боясь останавливаться даже на секунду. Он так и не тормозит до тех пор пока не находит встревоженного Сынмина, к которому с другой стороны, о боги, идёт Чонин? Хотя, теперь уже к ним обоим. Твою мать.