Текст книги "До рассвета (СИ)"
Автор книги: Max.Rockatansky
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)
–Виктория! – воскликнул программист. – Боже ты жива. Слава Богу, ты жива.
Блейк разрезала веревки, освободив мужчину.
–Скорее нам нужно бежать, – Парк схватил девушку за руку волоча к выходу.
–Виктория, – по помещению раскатился вопль Глускина.
Ярость придала жениху сил, хотя, казалось бы, куда еще. Он поднял напавшего на него пациента и насадил на штырь, торчащий из пола. Он пробил тело несчастного, и кровь хлынула из него, как из лопнувшей вишни, заливая Эдди и пол.
Вэйлон рванул в коридор, крепче сжимая руку девушки. Блейк бежала за ним, в мыслях заминаясь. Она знала что будет, если Эдди догонит их. Стоит им только оступиться, их судьба будет предрешена.
Завернув за угол, Парк указал на шахту лифта. Он планировал вместе с ней спуститься вниз, в надежде на спасение.
–Скорее туда, – прикрикнул программист, указывая на цель.
Визг Виктории пролетел по коридору, и Парк почувствовал тяжесть в руке, а затем как ее пальцы выскользнули из его ладони. Мужчина обернулся. Блейк лежала на полу, хватаясь за ногу из которой торчала рукоять ножа. Кровь мгновенно напитала штаны бордовым пятном, а лицо ее исказила гримаса боли.
–Черт, – рявкнул Парк, намереваясь сделать пару шагов назад к ней.
Глускин уже стоял над девушкой. Возвращаться не представлялось возможным.
–Как ты могла так поступить, – взвыл маньяк. – Ты же не такая как все они.
Псих перевел взгляд на программиста.
–Вэйлон беги, – провыла балерина.
Вэйлон рванул с места, как только Эдди сделал шаг в его сторону. Глускин был выше и сильнее, догнать Парка не составляло труда, и он уже предвкушал месть. Но мужчина, находясь в отчаянии, был готов прыгнуть в неизвестность, чем отдаться на милость жениха. С разбега Парк прыгнул в шахту лифта, не успев ухватиться за лестницу, и упал куда-то в темноту. Судя по звуку падения, Глускин предположил, что тот – труп. Вряд ли он выжил после такого падения.
Но у судьбы на этот счет были другие планы, она не распоряжалась отдать его в объятья смерти, приготовив для него более долгий и мучительный путь.
Эдвард отдышался, дав волю чувствам. Из его глаз потекли слезы. Маньяк до боли сжимал кулаки, а затем направился к лежащей на полу жене. Виктория пыталась вынуть нож из икры, чтоб отползти в угол.
–За что ты так со мной? – выдавил из себя Глускин, склонившись над ней.
Эдди резким движением вынул нож из ноги девушки, что сам кинул в нее. Блейк взвыла от боли, рана кровоточила.
–Не надо, пожалуйста, – плакала девушка, хватаясь за его руку, что сомкнулась стальной хваткой на хрупкой шее.
Глускин с легкостью поднял балерину с пола, удерживая за горло. Та хрипела, цепляясь ногтями в его предплечье. Его заплаканные глаза, полные разочарования, было последним, что она видела, перед тем как потерять сознание.
Открыв глаза, Вэйлон не понимал где он, и что происходит. Тьма и холод вокруг дезориентировали. Мужчина попытался встать, но дикая боль в теле пронзила его. Пот стекал с его лба, попадая в глаза, Парка лихорадило. Включив камеру и режим ночного видения, мужчина понял, что лежит в шахте лифта. Именно туда он и прыгнул от Глускина. Как он остался жив, это большая загадка. Но вот что он, судя по всему, сломал себе обе ноги, это уже ближе к реальности. Состояние шока и страха притупляли боль. И он выполз на нижний этаж из шахты. Парк периодически терял сознание, снова приходил в себя. Отчаяние все больше поглощало мужчину. Он думал о Виктории, скорее всего она уже мертва. И он тоже здесь сгинет. Умрет от голода и обезвоживания. Если конечно его раньше времени не найдет кто-то из пациентов. Обреченный на мучительную смерть, Парк заплакал. Он отдал бы все, чтоб еще хоть раз увидеть жену и сыновей. Как его Лиза одна вырастит мальчиков? Кто позаботится о его семье? Как долго ему страдать, прежде чем смерть обнимет его своими костлявыми руками?
Все эти мысли кружили в его голове и за ее пределами. Вэйлон пытался ползти в закуток коридора, дабы не оставаться в проходе и не привлекать внимания пациентов. На грани сознания и беспамятства, мужчина отер пот со лба, затем принялся осматривать поврежденные места. Боль не давала ему даже прикоснуться к ногам. Очередная вспышка боли погрузила мужчину в небытие, отключив его сознание.
Виктория пришла в себя от холода. Сквознячок из разбитого окна обдувал ее ночной прохладой. Девушка жмурила глаза от света, хоть тот и был слабым, ей было больно смотреть на него. Вскоре глаза привыкли к освещению, что граничил с полумраком, и она смогла понять, где находится. Абсолютно нагая, она лежала на полу в той самой «мастерской». На столе с пилой лежал выпотрошенный труп пациента, что напал на Эдди, когда тот намеревался убить Парка. Кровью был залит стол, пол, место, где лежала Виктория и все, что она видела перед собой.
Волосы на голове девушки зашевелились. А панике она подскочила, но раненая нога отдалась болью, возвращая девушку на место. Рана была обработана, зашита и забинтована.
Блейк была на грани срыва. Слезы застилали глаза. Ей хотелось стереть с себя присохшую к ее коже кровь убитого. Балерина хрипела и выла, не в состоянии кричать. Ее глаза округлились в ужасе, а лицо вытянулось, когда дверь в мастерскую открылась, и в нее вошел Глускин.
Он был одет в отличие от нее, это заставило Викторию зажаться в комок, пытаясь прикрыть наготу.
Маньяк прошел к центру, окидывая взглядом все вокруг. Затем приблизился к девушке, забившейся в углу. Он больно схватил ее за лицо, залив в открывшийся ротик воду, что любезно принес для нее.
–Я так старался для тебя, – шипел он ей в лицо, упуская слезы из голубых глаз. – Ради наших детей…
Блейк еще больше зажималась от звука его голоса. Ее трясло.
–Как ты могла убежать с ним? – переходил на крик Глускин. – Чем он лучше меня? Но это не важно.
Виктория дрожа, забилась в угол, в страхе позабыв о раненой ноге. Она смотрела на него, не моргая. Казалось, стоит ей на долю секунды прикрыть глаза, произойдет нечто ужасное.
Глускин столкнул со стола труп и тот с характерным звуком упал на землю. Блейк тошнило.
Эдди поднял девушку с пола и толкнул вперед. По инерции она упала на стол, успев затормозить руками.
Маньяк, приблизившись к ней, расстегивал ширинку брюк, прижимая девушку к столу свободной рукой. Ужас и омерзение овладели ею. Руки скользили по еще не до конца свернувшейся крови, и она падала грудью на влажную поверхность. Виктория заливалась слезами, вещая что-то не членораздельное. Она умоляла его остановиться, обещая, что больше так не будет. Но у маньяков отсутствует эмпатия.
–Ну, разумеется, ты станешь хорошей девочкой, – усмехался он. – Надо только постараться, я об этом позабочусь.
Ногой он толкнул ее ножку, раздвинув ее бедра. Окончательно потеряв равновесие, Блейк упала торсом на окровавленный стол.
Не церемонясь и не дожидаясь разрешения, Эдвард грубо вошел в нее, сразу на полную длину. Виктория сильно жмурилась от боли, зажимая пальчики в кулаки. Теплая кровь пачкала ее промежность и пах Эдварда. Он двигался резкими толчками, вдалбливая девушку в стол.
–Вот так, – шипел он, наматывая ее длинные волосы на кулак. – Ты только моя, родишь только моих детей.
Слишком быстрые движения привели его к скорому оргазму. Ноги балерины подкашивались, не в силах ее больше удерживать. А сперма, смешавшаяся с кровью, вытекали из нее.
Тогда он поднял жену с пола и усадил на липкую поверхность стола. Виктория поджимала колени к себе, но Глускин притягивал ее за ноги, не давая ей закрыться.
–Обними меня ногами, – приказал он ей.
Эдди прижимал ее сильной рукой за талию, входя вновь. Второй раз было уже не так больно. Из-за его резкости и размеров, у Блейк возникли множественные внутренние надрывы, повлекшие кровотечение. Это нисколько не смутило и не остановило Глускина. Маньяк продолжил свои движения.
–Поцелуй меня, – рваным дыханием требовал он, не замедляя темпа.
Виктория не подчинялась, отворачиваясь от него. Тогда Эдвард закинул ее руки на свою шею, свободной рукой удерживая за затылок.
–Поцелуй меня сейчас же, – повторил он, так же рвано хватая воздух.
Эдди поймал ее губы, проникая в ее ротик языком. Он овладевал каждой ее частичкой.
–Я буду трахать тебя всю ночь и весь день, пока ты не забеременеешь, – шипел он, не выпуская нижнюю губу Виктории из своего болезненного поцелуя.
Виктория цеплялась за воротник его рубашки, оттягивая его назад, от чего ткань трещала и роняла пуговицы. Глускин усмехался ее действиям.
–Тебе нравится, – улыбался он, зацеловывая ее шею. – Я знаю, тебе это нравится.
Он продолжал двигаться в том же темпе без устали. Уставшая и ослабшая Виктория надеялась на скорый финал, но у Эдди были другие планы.
–Не отпуская меня, – приказывал жених, чувствуя как ее руки и ноги расслабляются. – Обнимай меня крепче родная.
Эдвард обещал ей ночь «любви» и сдерживал обещание. Блейк уже потеряла счет времени и количество его семяизвержений.
К утру он все же сжалился над несчастной и позволил ей отдохнуть. Но лишь потому, что она была ранена.
Прижимая ее обнаженное, перепачканное кровью тело к себе, Глускин целовал ее макушку.
–Сейчас ты отдохнешь, а когда наберешься сил, мы продолжим, – вторил он ей. – И так до тех пор, пока твое лоно не примет мое семя.
Обреченная на страдания, Виктория закатила глаза и отключилась. Ее сознание тоже сжалилось над ней и позволило провалиться в небытие.
-Ты не смог спасти ее, потому что сам был ранен, – закончил рассказ за него Харви.
–Да, – тяжело вздохнул Парк. – Я подвел ее.
–Но ты старался, – оправдывал его парень.
–Мои «старания» привели к тому, что стало только хуже, – уселся на стул уставший Вэйлон.
–Ты не знал, что так будет, – быстро проговорил Блейк, закидывая голову назад, не давая слезам выкатиться из глаз.
Рассказы Вэйлона о том, как Глускин насиловал Викторию злили, и приводи в бешенство Харви, но он ничего не мог сделать. От этого становилось только хуже. Собственное бессилие бесило куда сильнее, чем поступки его отца.
–Мне следовало сбежать одному и позвать на помощь, – Парк угостился сигаретой, вежливо поданной парнем. – Глускин не убил бы ее, а я бы смог привести подмогу.
Оба курили, погрузившись каждый в свои мысли. Но думали, скорее всего, об одном.
–Мы должны найти ее до рассвета, – прервал тишину Блейк. – Я должен ее увидеть.
–Найдем, – кивнул Парк. – Уже немного осталось.
Выглянув в коридор, и убедившись, что там никого нет, Парк подал сигнал Харви. Они тихонько вышли в коридор.
–Как же ты выжил? – спросил Блейк.
–Благодаря твоей матери, – взглянул на него мужчина. – Она не дала мне умереть и выходила меня.
Вэйлон подошел к развилке. С одной стороны была лестница, с другой еще один коридор. Куда именно идти он не знал. Не бывал в этом месте. Блейк, стоявший все это время позади него, вдруг вышел вперед к лестнице и как под гипнозом пошел вверх.
–Харви ты куда? – удивился Парк.
–Нам сюда, – улыбнулся он.
Вэйлону стало не по себе.
–С чего ты так решил?
–Я чувствую ее, – улыбался он, поднимаясь все выше.
–Викторию?
–Да, – лицо Харви засияло.
–Ты пугаешь меня, – смутился Парк.
–Пойдем, – махнул он рукой.
Вэйлон послушно шел за юношей, изредка оборачиваясь назад, так как позади слышался шум.
–Как это? – вдруг спросил мужчина.
–Не знаю, как объяснить, – хихикнул Харви. – Это тепло внутри и свет, и я в голове слышу ее.
–Что она говорит?
–Не могу разобрать, просто идем.
На следующем этаже он так же следовал за Блейк. Харви привел его к двери, перед которой лежал засохший цветок.
–Думаю, она этим хотела что-то сказать, – пробормотал парень, вращая остаток растения между пальцев.
–Наверное, нам сюда, – толкнул дверь мужчина. – Я первый, ты за мной.
Не успели они войти, как со стороны лестницы раздался шум и рычание.
–Уокер, – предположил Вэйлон. – Быстро в шкаф.
Старый покосившийся платяной шкаф, приветливо открыл перед ними свои двери, уместив в себе обоих.
–Сидим тихо, – прошептал программист.
–Может он уйдет? – предположил парень.
Парк прижал палец к губам, прислушиваясь. Из коридора послышались визги кого-то, кто все же встретился с Крисом.
Харви зажмурил глаза, сдерживая крик. Вэйлон пытался успокоить дыхание.
Все провалилось в тот момент, когда шаги Криса остановились у места их убежища.
Виктория пришла в себя под струями прохладной воды. Эдди придерживал ее одной рукой, другой промывая лицо девушки. Блейк не с первого раза, но все же открыла глаза. Глускин был так же обнажен, как и она. Но в отличие от нее, он уже был чистым. Эдди пенной мочалкой проходился по поверхности ее кожи, смывая присохшую кровь.
–Мы все смоем, вместе со вчерашней ссорой, – улыбался он жене.
Тело балерины била дрожь, кажется, у нее была лихорадка. Ее губы синели, а голова кружилась. Машинально Блейк хваталась за Эдварда, чтоб не упасть.
Здесь в душевой освещение было куда лучше, чем в их «спальной» и она могла разглядеть его получше. Первым что бросилось в глаза, были многочисленные шрамы. Они осыпали весь его торс и руки, так же следовали и к бедрам, некоторые и вовсе были похожи на клеймо. Например, на груди отчетливо красовалось нечто подобное.
Промыв волосы любимой, Глускин завернул ее в полотенце, поднимая на руки.
–Мне нехорошо, – осмелилась обратиться к нему Виктория.
–Похоже, у тебя жар, – Эдди прильнул губами к ее виску.
Странное ненормальное чувство стыда перед маньяком испытала Виктория. Он ведь правда заботится о ней, а она предает его доверие. Не будь здесь Глускина, ее настигла бы жестокая и мучительная смерть, а перед этим…
–Я раздобуду лекарства для тебя, – произнес он своим обыденным тоном, надевая брюки.
–Ты не знаешь какие, – перечила балерина. – Я пойду с тобой.
–Как вчера, – саркастично подшутил он. – Забудь, – его настроение снова сменилось. – Это очень опасно, ты останешься здесь.
–Я знаю, где они лежат, если мы пойдем вдвоем, это облегчит вылазку, – настояла она.
Эдди молниеносно развернулся к девушке, обхватывая ее лицо руками.
– Обещай слушать меня во всем и держаться строго возле меня, – всматриваясь в синие глаза, вторил жених.
–Обещаю, – виновато опустила глаза Блейк.
–Хорошо, я тебе верю, прошептал он, прильнув к ее губам.
Виктория не ответила взаимностью, но и не скривилась. Девушка лишь покорно держалась, терпеливо прикрыв глаза. Она думала о Вэйлоне, надеялась, что он еще жив и возможно его еще можно спасти.
========== Безумие, ты победило ==========
Комментарий к Безумие, ты победило
Настоятельно рекомендую во время чтения, к прослушиванию: Evanescence – My heart is broken.
Наслаждайтесь!
Все же после ранения Виктория передвигалась с трудом, о быстром шаге, тем более беге и речи быть не могло. Она могла идти, но очень медленно и сильно хромая на правую ногу.
Глускин понимая это, нес жену на своей спине. Она, обхватив его шею, сзади висела на нем, придерживаемая им за ноги. Эдди просунул пальцы под колени девушки, чтоб она не была совсем на весу. Ему было легко нести ее в любом случае, он лишь заботился об ее удобстве.
–Ты маленькая обезьянка, – вдруг подшутил маньяк.
Блейк, погруженная в свои мысли, не сразу поняла, о чем он вообще. А через несколько секунд, едва заметно улыбнулась.
–Как ты себя чувствуешь? – продолжил он.
–Нормально, – кротко ответила балерина.
–В любом случае, нам надо поторопиться, здесь опасно, – снова изменился его голос. – Я не могу подвергать тебя опасности.
Эдвард нес ее наименее оживленными коридорами, поэтому их путь был немного длиннее. Блейк старалась запомнить все повороты, номера блоков, этажи и прочее. На случай, если ей удастся все же сбежать. Но количество пациентов в коридорах, что бродили по собственной воле и вытворяли не вполне нормальные вещи, ужасало и отнимало всякую надежду на спасение. Вдруг она поняла, что сейчас они находятся на том самом этаже, куда упал Вэйлон.
Сердце сильно забилось, а ладони вспотели. Девушка приготовилась увидеть его переломанное тело на дне шахты. Слезы уже заблестели в ее глазах, а тошнота подступила комом в горле. Ей хотелось зажмурить глаза, чтоб не видеть этого ужаса, не видеть ее надежду на спасение изломанной и мертвой. Но не сделала этого. Не посмотреть на него было бы оскорблением, а как же отдать дань уважения? Пересиливая себя, Виктория все же повернула голову в сторону злосчастного места.
Ее глаза широко распахнулись, и она часто задышала, увидев пустоту. Пара слез все же сорвались из ее синих глаз, да и тошнота никуда не ушла. Но теперь это было от радости, а не от волнения перед чем-то неприятным.
Глускин заметил ее частое дыхание и то, как сильно она пытается проглотить ком в горле.
–Все в порядке? – остановился он, повернув голову в бок, улавливая ее образ краем глаза.
–Да, – солгала она. – Просто мутит что-то.
Эдди остановился и опустил любимую на пол. Удерживая ладонь в области живота, Блейк сделала пару шагов в сторону цветочного горшка. В отсутствие других емкостей, вырвала в него. Глаза жениха блеснули огоньком. Он достал бутылку воды из рюкзачка на спине девушки и любезно поднес ее к губам Виктории.
Маньяк убирал за ушко, выбившиеся прядки ее волос. Он понемногу вливал воду в ее приоткрытый рот, внемля каждому ее вздоху.
–Спасибо, – слабо прошептала балерина, ополоснув рот.
Глускин улыбался. Он уже точно знал, что получилось все им задуманное.
Виктория думала лишь о том, что Вэйлон выжил. Она это точно знала, чувствовала в душе. Все ее мысли были вокруг этого. Куда же он делся? Кто-то его забрал? Или ему удалось уцелеть при падении? Девушка даже не обращала внимания на улыбку Эдди, да и вообще на него в целом, стараясь абстрагироваться от него, как от похитителя.
Оказавшись в пункте назначения их вылазки, каждый занял позицию. Эдвард был на страже безопасности, Виктория подыскивала нужные ей медикаменты, и все, что могло быть полезным. Конечно, задачу усложнял беспорядок, после погрома пациентами. Многое было не на своем месте, и было сложно найти все то полезное, среди прочего хлама. Но Виктория справлялась и с этим. Девушка складывала в рюкзак лекарства, название которых хорошо знала, а те в которых сомневалась, откладывала в отдельный карман. На этот счет у нее была надежда на медицинскую литературу, что она попутно просматривала.
Перешерстив множество книг, бумаг и всяких документов, ей на глаза попалась папка, в надежде на полезную информацию, Блейк перебирала пальцами ее содержимое. И наткнулась на медицинскую карточку Эдварда Глускина. Виктория на секунду замерла, а затем вытянула документ и убрала в рюкзак к книгам, что посчитала полезными.
Все, что она знала об Эдди, было лишь слухами. О его реальной биографии мало кто был осведомлен, кроме врачей. Банальное любопытство подтолкнуло девушку на этот шаг.
Он вызывал у нее интерес. Странный, нездоровый и пугающий интерес. Ведь балерина даже не знала возраст своего сожителя.
–Ты все? – поинтересовался Глускин, выглядывая в дверной проем.
–Да, – ответила она, застегивая рюкзак.
–Нам пора возвращаться, у меня еще есть дела.
–Да пойдем, – Виктория покорно засеменила к выходу, попутно захватив глазные капли.
Она уже давно заметила его всегда красные глаза из-за опытов Меркоф ну и плохого сна.
Глускин поднял жену на плечи и понес к их «дому». Виктория отмечала, как пациенты боятся его, как прячутся и перешептываются фразами «жених идет». Ей стало вдруг очень жутко. Эдди был намного страшнее и опаснее, чем они себе представляли.
Оказавшись в их обители, Виктория все же решила попробовать применить другую тактику. Раз уж ей не сбежать, то может, стоит попробовать договориться. Хочет она того или нет, но ей придется уживаться с ним.
Доверие Эдди было подорвано ее попыткой сбежать, поэтому он снова приковывал Викторию цепью, но на этот раз она была длинной и девушка могла перемещаться по комнатам, но до выхода дойти не было возможности.
–Я хочу, чтоб ты избавился от этого, – стоя в центре комнаты, она указывала на «мастерскую».
Ее большие, синие глаза блестели от принятых транквилизаторов. Они были спонсором ее смелости и решительности.
Глускин виновато опустил глаза.
–Эдди, – позвала она его по имени.
Он сразу же на это отреагировал.
–Я сожгу их во дворе, – заверил он возлюбленную, направляясь в «мастерскую».
Виктория удивилась, и даже немного обрадовалась его поведению. Возможно, она действует правильно, и сможет наладить с ним контакт.
В его отсутствие, девушка, наконец, принялась читать найденную медицинскую карту. Глаза бегали по строчкам, а пальцы перелистывали страницы. Блейк забралась на диван, понимая, что изучение его биографии займет время.
В принципе уже с первых строк было понятно, что проблемы Глускина были намного серьезнее, чем она думала. То, как описывал это доктор для отчета… можно было сказать, что он сглаживал углы. Ведь добравшись до причин, Виктория не смогла сдержать слез.
Помешательство Эдварда уходило далеко в детство. Он не родился больным. Таким его сделал родной отец…
Виктория давилась слезами, упорно продолжая поглощать правду. На фоне его детства и юности, ее проблемы теперь казались ей не такими и кошмарными, хоть она и проводила между ними параллель.
У Эдди не было шансов…. Его психику ломали и уродовали с самых малых лет. Изменить и исправить ничего нельзя. И никому не подвластно это. Почему-то сейчас Блейк злилась на его родительницу. Что она за мать такая, раз допускала издевательства над собственным ребенком? Потом вспомнила, как сама оказалась здесь, и вопрос отпал сам собой.
Впервые за все это время, ей стало жаль Глускина. Она не забыла его насилия над ней, всех этих жестоких убийств и прочего. Но теперь, понимала, почему он такой.
Дочитав медкарту до конца, девушка поспешила убрать ее, чтоб он не нашел. Виктория вдруг подумала о том, что тоже стала частью его истории. Может быть, если она поведет себя более благоразумно и постарается понять его мотивы, то сможет остановить это безумие, став его последней жертвой.
Поток ее мыслей нарушил шум и бубнеж. Когда окна на чердаке были открыты, то в нижних помещениях было все слышно.
Блейк подошла максимально к окну, насколько это позволяла цепь. И притаившись, стала вслушиваться. Девушка знала, что над ними жил Деннис. У него было тяжелое заболевание, и в нем умещалось сразу четыре личности. Эти личности часто беседовали между собой, и балерина уже даже могла отличать их друг от друга.
Вот и сейчас он нес бред о Трагере, которого так боялся, о новом его пациенте, которого он выкрал у него. Для каких целей он ему понадобился, было неизвестно, но любопытно. Как поняла Виктория из его бреда, что две личности пожалели несчастного и помогли бежать от сумасшедшего хирурга.
Ими, скорее всего, были братья, так как дед и отец всегда были против подобного. Слишком они страшились Эдди.
Виктория взяла это на вооружение. Глубоко внутри она тешила себя мыслью, что возможно это был Вэйлон. Может быть, если ей удастся вернуть доверие Эдварда, то получится заглянуть на верхний этаж и разузнать подробности.
Блейк от скуки разобрала все медикаменты, прочла инструкции к ним, разложила по нишам. Те же манипуляции проделала с едой, наделала гору сэндвичей, готова была разобрать весь хлам в «доме», лишь бы хоть ненадолго заткнуть внутренний монолог. Но голос не умолкал. Он упорно твердил о том, как они с Глускиным похожи. И что она здесь, потому что заслужила это все. Ее не зря поместили в психиатрическую лечебницу. Доктора догадывались о страшной правде, которую она скрывала. И Виктория очень ясно понимала, что здесь ей самое место. Она такая же, как и Глускин, ничем не лучше. Не ей презирать его….
До приезда в Маунт-Мэссив, Блейк упорно отрицала свой диагноз и сумасшествие в целом. А теперь не была так уверена. Она прочитала слишком много книг по психиатрии, и сейчас вполне была согласна с этим. А еще, понимала поведение Эдди, и даже могла объяснить многие его поступки, включая собственное изнасилование.
Что если все это ее судьба? Может ей суждено жить здесь с ним? Может это наказание за все их грехи, совершенные в больном гневе, в который их в свое время вогнали самые, казалось бы, близкие люди? И вовсе не стоит никуда бежать, а принять это существование как расплату за содеянное? Что если это не смерть… это жизнь… ее новая форма?
–Неужели я так быстро прошла все стадии принятия неизбежного? – задала себе вопрос балерина. – Или нет?
Ее взгляд упал на аккуратно расставленные бутылочки и упаковки с лекарствами. Первый промах Глускина. Об этом он не подумал. Эдвард оставил любимую один на один с целым арсеналом всего, что может проводить ее от пункта А, в неизвестность.
Соблазн велик. Но Виктория не спешит приступать к действиям, и перешагивать порог в неизвестность. Ее тонкие пальцы касаются флакончиков, перебирая их, словно выбирая с чего начать.
Мысль о Вэйлоне якорем удерживала девушку от этого шага. Она помнила, как он рассказывал ей о своей семье, как скучал по ним. Блейк не могла бросить его здесь одного. Что если ему нужна ее помощь, а она просто подведет своего единственного союзника?
–Только ли это тебя удерживает? – осмелилась она спросить у себя самой.
Эдвард Глускин. Виктория прониклась жалостью к нему. Ей было так жаль того маленького мальчика внутри этого огромного маньяка психопата. Может быть, она единственный луч света в его воспаленном воображении. Блейк доводилось читать о подобном, когда жертвы привязывались к своим похитителям. Именно это сейчас происходило с ней. Она начинала ему сочувствовать, жалеть его.
Виктория легла на пол, гремя цепью. Приняла позу трупа, всматриваясь в мерцающую лампу на потолке. Представляла, как он придет, а она лежит здесь, совсем охладевшая, с мутным взглядом. Ее воображение в красках описывало его истеричное поведение, и горе, пожирающее несчастного маньяка. Она буквально видела, как его сильные руки прижимают ее бездыханное тело, как горько он рыдает, зарываясь в ее смольные волосы, как целует посиневшие губы. Из глаз сорвалось пару слезинок. Она не может… вот так бросить его одного здесь, сбежав из этого ада. Не может предать Парка. Что если он рассчитывает на ее помощь?
Врачи убили кучу времени и медикаментов на лечение ее расстройства, стараясь вытравить мысль о самоубийстве из ее головы. Кто бы мог подумать, что для этого нужен другой сумасшедший?
Она рассмеялась сама себе. Балерина окончательно рехнулась, после всего произошедшего с ней. Иногда внутри девушки разгоралась надежда на светлое будущее, на то, что она сможет начать новую жизнь. Эти мысли граничили с четким пониманием, что ей не выбраться отсюда живой никогда. Были ли эти мысли пророческими?
Виктория лежала на полу, играя с тенями. Пальцами она создавала причудливые узоры и видения, утопая в мыслях и готике этого места.
Распахнувшаяся дверь шкафа на секунду остановила сердца, прячущихся внутри. Оба широко округлили глаза и вытянули лица в удивлении. Шок и ужас, что они испытали в этот момент, были несравнимы ни с чем.
Перед ними стоял Крис Уокер. Харви, наконец, увидел его лицо вблизи и испытал настоящий страх, граничащий с омерзением. Вэйлона поглотило отчаяние.
Блейк первым принял на себя весь удар. Псих схватил его за шиворот и выволок из шкафа, затем сильно толкнул в сторону, принимаясь за Вэйлона.
Парк был меньше Блейка в массе, с ним Крису было легче. Он отшвырнул его как котенка. Программист сильно ударился о стену и упал на пол, теряя ориентацию и понемногу сознание. Перед глазами все сильно поплыло, и мужчина понял, что отключается.
–Харви, – еле прохрипел он.
За парня, он переживал куда больше, нежели за собственное положение.
Уокер направился к Блейку, что уже успел подняться на ноги. Парень лихорадочно бегал глазами в поиске орудия самообороны. Ему часто доводилось участвовать в драках, особенно в приюте. Но никогда он не сталкивался с подобного рода вещами. Ничего подходящего вокруг не было, отбиваться рюкзаком было так себе идеей.
Внезапная вспышка света озарила комнату, это заставило парня зажмурить глаза, прикрывая лицо руками.
–Пойди прочь, – прокричал мелодичный девичий голос.
Послышался звон стекла, и недовольное рычание психа. Блейк открыл глаза и тут же метнулся к лежащему на полу Парку.
–Вставай, – натужно обратился он к мужчине, поднимая его с пола.
Встать самостоятельно он не мог, удар пришелся слишком сильным, особенно если учесть слишком разную весовую категорию.
Поднявшись на ноги, оба глядели на происходящее. Блейк с надеждой и удивлением, Парк как заколдованный.
Перед ними была девушка лет восемнадцати, может двадцати. Невысокая, худенькая, в сорочке, едва достающей до колен и локтей. Ее черные длинные волосы змеями спускались к талии, а огромные синие глаза очень выделялись на фоне бледного лица. Вся она словно сияла изнутри, озаряя помещение.
Девушка швырнула в Криса стул, попав в голову. Это ненадолго дезориентировало пациента.
–Виктория, – первым прошептал Парк, все так же удерживаясь за юношу.
–Скорее за мной, – прокричала она им, выскакивая в коридор.
Блейк даже не взглянул ни на Вэйлона, ни на Уокера. Почувствовав прилив сил, он тащил на себе Парка как тряпичную куклу, следуя за девушкой. Больше он не видел ничего, только ее светлый образ в этих мрачных и уродливых коридорах.
Что-то теплое разлилось по телу, и тянуло грудь вперед. Из самого солнечного сплетения будто бил фонтан света, стремя его вслед за Викторией. Парень больше не чувствовал страха, отчаяния, усталости, только тепло и энергию.
Выбежав в другой блок, они остановились. Виктория рывком захлопнула решетчатую железную дверь, зацепив ее замком.
–Виктория, – осмелился позвать ее по имени Блейк, усадивший Парка на пол у стены.
Девушка с несколько секунд всматривалась в его лицо, а затем положила ладонь на его правую щеку. Парень прикрыл глаза, накрывая ее пальцы, своей рукой. Всю свою жизнь он мечтал об этом моменте, испытать это чувство хотя бы раз. Понять о чем твердила Сэм и ее мать.
–Харви, – с ноткой удивления, шепнула балерина.
Юноша открыл глаза, не сдерживая слез и не убирая руки. Ему так много хотелось ей сказать, но он словно каменный, не знал с чего начать.
–Это был ты, – улыбнулся призрак. – Это тебя я почувствовала, ты вел меня все это время.
Девушка почти в два раза ниже ростом, продолжала поглаживать пальцами его лицо, не веря в происходящее.
–Как ты похож на отца, – она припала к его груди, одаряя его каким-то магическим теплом.
–Мама, – дрожащим от волнения голосом, прохрипел Харви, заключив ее в свои объятия.
–Да малыш, – улыбнулась балерина, утирая слезы, с лица сына.
Было невероятно странным обнимать совсем юную девушку, что по внешности еле дотягивала до своего возраста, и называть ее «мамой». Но Харви было плевать, как это все выглядит и происходит, его мечта только что сбылась. Ради этих секунд, он пошел на такой риск.
