Текст книги "Why is it so hard? (СИ)"
Автор книги: MasyaTwane
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)
– Спасибо, – едва выдохнул Гарри. Ему стало немного грустно, когда Луи перестал касаться гроба, будто его пальцы покинули не деревянную стенку, а ладонь самого Гарри.
– Не предложишь выпить? – спросил гость и, прежде чем Гарри успел кивнуть, продолжил. – А, в общем-то, и не надо.
По-человечески голубые глаза оказались предельно близко. Гарри от неожиданности сделал шаг назад, потому что вдруг испугался окунуться в их волнующую глубину с головой. Пальцы Луи тут же схватили его за бицепсы и подтолкнули ещё дальше. Под колени врезалось кресло.
С шорохом одежды и тихим, но искрящимся смехом Луи они повалились в него. Оглушённый близостью Гарри крепко схватил гостя за талию, чтобы удержать от падения, но тот был вовсе не промах: уже обнимал за шею.
– Постой, – вдруг спохватился Гарри и только прижал свои руки к колким щекам Луи, хотя отчаянно желал поцеловать. – Я только сейчас понял: ты должен уйти!
– Уйти? Почему?
Растерянность в голосе Луи ощущалась болью за рёбрами. Впервые в жизни Гарри, кажется, понял, что ему действительно нужно, – причина всех неудач с женщинами наконец стала ясна, – и вдруг необходимо оказалось отпустить.
Но животный голод рвался сквозь весь испытываемый к Луи трепет. Гарри оставался вампиром на грани истощения.
– Тебе небезопасно со мной, – он поднялся, и Луи с кошачьей грацией скатился с его коленей. – Ты должен уйти, сейчас.
Чтобы продемонстрировать свою решительность, Гарри схватил того за локоть и потащил ко входной двери. Вампирское чутьё подсказывало, что солнце поднялось горячим боком над горизонтом уже наполовину, будто бы внутри были встроены солнечные часы.
– Ну ты и придурок, – вырвался Луи. В его руке, толкнувшей Гарри в грудь, чувствовалась сила и мощь, но подумать об этом времени не было: тонкие губы коснулись губ Гарри. Луи завладел его ртом.
Поцелуй обжёг, как булькающий кипяток, как солнце в самый жаркий день, и тут же окатил арктическим льдом. Разум Гарри поплыл от контрастности ощущений, от вкуса чужой слюны и близости крови. Кожа Луи пахла амброзией, такой нужной вампиру пищей, и из горла непроизвольно вырвался рык.
Растерянность в голубом взгляде блеснула лишь на мгновение, а в следующее Гарри уже тащил его в другую сторону, к раскрытому гробу. Луи упал внутрь добровольно и сам же потянул за собой хозяина столь странной кровати, ухватив за одежду.
– Это явно лишнее, – командовал он, избавляя Гарри от тряпок.
Пальцы не ласкали нежно, напротив, их напор, сила, с которой они сжимались на коже, сводили Гарри с ума. Буквально. Он продолжал рычать, словно дикое животное, не в силах вдохнуть или выдохнуть. Только низкий горловой звук.
Все предметы его одежды были неаккуратно выброшены за низкие бортики гроба и, безжизненные, валялись на полу. Некоторые даже были порваны. Луи коснулся концов своей майки и потянул вверх: от вида постепенно оголявшегося живота Гарри окончательно потерял человеческий вид. Он вцепился пальцами в бока, почувствовал рёбра, надавил. Он мог бы сломать Луи, вот так передавить его своими огромными ладонями.
Тот лишь улыбался в ответ и тянул майку всё выше. Стащив её через голову, он растрепал волосы, став ещё более соблазнительным. Гарри удалось разглядеть ещё острые ключицы, а потом алая пелена застлала зрение. Остался только вкус: своим телом он вжал Луи в стенку гроба сильнее и впился в чужие губы. Тонкая кожа затрещала, как сгнивший шёлк, и горло обожгла такая сладостная кровь.
Должно быть, Луи было чертовски больно, но он не старался дать отпор и не пытался хотя бы отпрянуть. Только его медовое “ах” прорвалось между их прижатыми друг к другу губами.
Чувства смешались в Гарри в тугой колючий клубок: наваждение, вкус первой крови, мужские поцелуи и близость такого долгожданного секса. И всё это было щедро приправлено не оставляющей голову мыслью: Луи не покинет эту квартиру живым.
И хотя осознавать это было физически больно, Гарри не мог остановиться. Дело уже было не только в очаровании Луи, что обрушилось на него лавиной снега в клубе. Теперь в дело вступил вампирский инстинкт: жертва была в ловушке, и кровь уже сочилась из неё, призывая.
Луи отстранился и слизнул густые капли с собственных губ. Его ресницы трепетали, в глазах застыла немая мука. Тем не менее руки проворно расстёгивали собственные джинсы.
Скользнув вниз между узких стенок гроба, Гарри прижался губами к животу. Кожа была гладкой и ароматной. Он глубоко вдохнул этот запах и не смог удержаться: лизнул, оставляя длинную влажную полосу вниз.
Гибкое тело Луи прогнулось в спине от испытываемого удовольствия; он обхватил пальцами собственный член и толкнул его в рот Гарри. Вампир влажно захлебнулся вкусом и принял глубже. Луи мягко вскрикнул в ответ.
От этого звука Гарри зашипел и растаял, как снег на солнце. Невозможно оказалось осознать, чего было больше между ними: голода или страсти. Гарри хотел насладиться телом, полностью им овладеть, а потом поглотить, выпотрошить, не оставив ни капли внутри.
Желания эти сводили с ума.
– Раскрой меня прямо так, прямо сейчас, – приказал Луи, но Гарри не услышал: его сознание сконцентрировалось только на чужом вкусе, на бархатистой мягкости кожи члена.
Он не мог поверить в собственные тактильные ощущения. Гарри выпустил член изо рта и провёл по нему рукой от верхушки до основания, наслаждаясь этим прикосновением, и тут же вновь обхватил губами. Луи вцепился в края гроба побелевшими пальцами, что казалось, в любой момент они могли сломаться от напряжения.
– Гарри, – он попытался установить зрительный контакт, чтобы хоть как-то получить отклик, чтобы его услышали, и Гарри посмотрел в ответ, но слова всё равно пролетали мимо его ушей. Только полный густого наслаждения тембр чужого голоса достигал сознания. – Я хочу твои пальцы внутри себя. Прямо сейчас.
Каким-то чудом этот приказ удалось осознать. Может, Гарри понял движения тела, жесты: Луи взял его за руку, притянул её к своему лицу. Губы сомкнулись вокруг пальцев Гарри в том же влажном и полном сладости действии, как его собственные смыкались вокруг члена Луи.
Под напором инстинктов, которые вели его вперёд, напролом к удовольствию, Гарри абсолютно не понял, когда его пальцы коснулись Луи, как он догадался, что нужно сделать именно так, чтобы доставить удовольствие. Отрезвила лёгкая боль: сильная рука сжала волосы у корней и дёрнула вверх. Гарри зарычал сквозь заткнутые членом губы.
– Медленно, – потребовал Луи, фиксируя его голову. – Одновременно и медленно.
Так Гарри и сделал. Медленно двинул головой, скользя губами по члену и вместе с тем так же медленно погружая пальцы в тело, туда, где было горячо и узко. Навстречу чистой голой эйфории.
– Я и забыл, как мне это нравилось когда-то, – нечленараздельно простонал Луи. Гарри вряд ли действительно разобрал его слова. – Почему я забыл?
Его губы были измазаны в крови, которая наконец перестала сочиться из ранки. Обратив на это внимание, Гарри тут же захотелось освежить укус, заставить стекать густые капли по подбородку. От представления крови на лице Луи у него во рту стало так много слюны, что едва удалось не захлебнуться. Гость чертыхнулся и оттолкнул ласкающий рот прочь.
Как только рот не оказался занят, Гарри огласил комнату низким угрожающим рыком.
– Хватит этого, – отмахнулся Луи. – Иди сюда и доставь мне удовольствие.
Он жадно огладил ладонями голую спину Гарри, сжал его ягодицы и притянул к себе. Бёдра столкнулись, и вампир взвыл, словно животное, когда их члены оказались прижаты друг к другу.
Гарри больше не мог ждать, и, судя по тому, как Луи приподнимал свои бёдра, ситуация была общей. Упершись руками в края гроба, Гарри навис сверху, вжал Луи в самый угол. Комната снова наполнилась рыком, теперь уже тихим и постоянным, как гудение тока в проводах. Вампир окончательно потерял человечность.
Луи позволил ему войти грубо, парой прерывистых толчков, и только сильнее выгнулся над бортиком гроба. Его пальцы шарили по груди Гарри, царапая кожу, и вскоре вся она покрылась тонкими розовыми полосками; рот был открыт в немом восторге.
Поцелуй столкнул их губы внезапно. Гарри не понял, был ли он инициатором, или это был Луи. В голове кружился хоровод сводящих с ума запахов, а новое вампирское естество только и твердило: крови, крови, крови. Этот зов выворачивал Гарри наизнанку.
Клыки обнажились, царапнули Луи по коже. Кровь вновь выступила алой ароматной каплей. Огонь в венах – может, от получаемого плотью удовольствия, а может, от тех граммов крови, что давала жертва – разгорелся ярче солнца. Гарри сжал свои пальцы на краях гроба, толкаясь глубже и грубее внутрь Луи, и услышал, как затрещало дерево под его напором.
Его любовник вовсе не был против этой лишённой разума и сдержанности страсти. Напротив, Луи приподнимал бёдра навстречу каждому резкому, дикому толчку и издавал ни с чем не сравнимые звуки. Нечто между стонами удовольствия и одобрением.
Наблюдая за ним сквозь алую пелену жажды, Гарри сгорал от наслаждения и отчаяния. Но его губы уже растянулись, словно у орущего кота, язык во рту задрожал от вкуса крови, пропитавшего воздух. Он почти пустил слюну.
Луи приподнялся, сжал его волосы на затылке. Повернул голову в сторону, словно предлагая себя. Над гладкой кожей шеи едва заметно проступила наполненная кровью вена.
С ожесточением Гарри дёрнул головой, освобождаясь от хватки, и тут же впился в шею зубами. Клыки вошли в кожу, вспарывая, точно игла – тонкую ткань. В горло хлынул поток густой пульсирующей жидкости, и тело тут же ответило судорогой. Гарри сжал дерево гроба пальцами, ломая его, наполняя Луи своей спермой, в ответ забирая его кровь.
И жизнь.
========== Новая ночь ==========
Его сны были о Лу, о чарах её обволакивающего голоса, с успехом противостоящего пустым моментам вечности. Она смеялась над Гарри, тонкие каблуки красных лодочек тонули в снегу. Во все глаза он смотрел на это зрелище, под скрип оранжевого кладбищенского фонаря.
А потом снег пополз по его ступням до щиколоток, будто Гарри наступил в небольшой сугроб, только вот он стоял на месте. И вдруг провалился сразу по пояс. Страх сковал конечности, из горла вырвался испуганный хрип.
Лу легко сошла с места. Её снег не держал, а вот Гарри оказался в ловушке и погружался всё ниже. Когда из белого савана природы осталась торчать лишь голова, Лу снизошла до ответа на все его безмолвные мольбы:
– Я же предупреждала тебя. Нужно было питаться.
В ужасе Гарри смотрел, как она приподняла красивую ножку, как упёрлась подошвой туфельки в его макушку. Одно резкое движение, и Гарри ушёл под снег с головой, лишившись дыхания и, кажется, новой бессмертной жизни.
В груди стянуло паутиной ужаса.
❈❈❈
И он внезапно проснулся.
Пальцы хаотично сжались, глаза широко распахнулись. Вверху оказался потолок его квартиры, это Гарри понял сразу, но видно его было плохо. Какие-то нити оплели лицо и мешали разглядеть.
Пахли эти нити превосходно и, судя по тяжести на его теле, принадлежали кому-то. Обнажённой кожи Гарри касалась шёлковая мягкость чужого тела. Такого же обнажённого.
Словно удар в солнечное сплетение сотряс Гарри пониманием и тут же схлынул, оставив после себя чёткое представление о том, что произошло днём. Он собственными руками убил первого человека, обратившего на него своё внимание.
Досада и разочарование, боль и гнев – всё это грязной водой заполнило Гарри. Он сжался, хотел закрыть лицо руками от сомкнувшегося вокруг отчаяния, но не смог. Тело Луи, остроумного и соблазнительного, теперь мёртвого, всё ещё лежало на нём.
Как ошпаренный, Гарри выскочил из собственного гроба, только бы не касаться ни секундой дольше мёртвой кожи. Ему было так жаль, что слёзы навернулись на глаза, а пальцы сжали волосы, дёргая их в разные стороны. Истерика подкатила к горлу.
Но изменить, исправить смерть было невозможно.
– Ты мог быть и нежнее в наше первое пробуждение, – посетовала Лу. Гарри замер, услышав её голос, ставший для него родным всего за несколько ночей.
– Лу? – недоверчиво переспросил он, потерев глаза кулаками.
Она лежала там, в его разломанном гробу, даже не прикрывшись. Молочно-белая грудь с ореолами розовых сосков привлекла внимание на мимолётную секунду. Этой ночью для Гарри открылась истина, и заключена она была далеко не в привлекательности женственности.
– Я забыла, каково это – заниматься старомодной любовью.
Грациозно, словно кошка, она потянулась, ничуть не стесняясь наготы и взгляда Гарри, а тот так и застыл, примороженный: как же вчера он не смог узнать свою наставницу? Та же плавность движений, тот же медовый голос, пусть и по-мужски на октаву ниже. Глаза Луи были такими же голубыми, как в ту ночь у клуба, когда Гарри впервые встретил её, тот же насыщенный бирюзовый оттенок, который для него не мог ассоциироваться с ложью.
Но ложью был.
– Ты провела меня! – выплюнул он.
Гнев выглядел нелепо и смешно, когда Гарри стоял посреди комнаты абсолютно голый. Это тоже напомнило ему момент встречи, и больше, чем злости, в душе стало стыда: почему именно Лу всегда видела его таким смехотворным?
Он наклонился и схватил собственную футболку, прикрывшись ею. В ответ наставница засмеялась. Смех принадлежал к тем её характеристикам, которые остались неизменными, когда поменялась она сама. Луи в клубе смеялся точно так же, и это сломило волю Гарри, подчинило его целиком и полностью очарованию того парня.
– Нет, я хотела тебя, – кокетливо протянула Лу, ложась на бок. Рукой она подперла голову и продолжала загадочно смотреть на Гарри. – Луи был единственным способом получить.
И хотя попытка с Невилом закончилась фиаско, начиналась она довольно неплохо. Гарри не признавался в том, что ему пришлись по душе грубые пальцы и колкая щетина, а Лу, видимо, в этом не нуждалась. Она поняла всё и без откровений.
– Что ж, здорово. Ты преуспела, – расстроился Гарри ещё сильнее. Насколько смешным и очевидным он был? И почему ей понадобилось преподавать ему настолько жёсткий урок? – Ты получила мой первый раз и превратила его… Превратила его…
– Превратила его во что, Гарри?
Лу села в гробу, пальцами обхватив края. Таинственная глубина мерцала в её глазах, словно луна в тёмной воде ночного озера.
– Я не знаю во что! – взвизгнул Гарри.
Его до чёртиков всё достало. Неделя с момента смерти далась тяжело: вливание в вампирскую реальность не было лёгким и безболезненным, а осознание собственной ориентации – предсказуемым.
– Это часть обучения? – для Лу его злость ровным счётом ничего не значила. Она посмотрела на него укоризненно и вновь легла на бок, будто это был её гроб. – Не можешь научить – соблазни?
Потрясающе красивое лицо Лу вдруг разгладилось, смех разлился густой патокой по комнате. У Гарри сердце в груди обязательно бы дрогнуло, не будь оно мертво.
– Но это ты соблазнил меня, дурачок, – казалось, даже ночь подверглась влиянию её голоса. – Помнишь?
Вереницей пронеслись воспоминания прошлой ночи, когда Луи полулежал, облокотившись на спинку красного дивана, и внимательно слушал. Гарри рассказывал истории, делился мыслями. Не для того, чтобы соблазнить, а просто потому, что верил – это его последняя ночь.
Гарри был собой. Это подкупило Луи?
Он встряхнул головой, отгоняя навязчивые мысли. Поверить сейчас, под искрящимся улыбкой взглядом Лу, было невозможно. Она была чертовски хороша женщиной, и ещё более потрясающа – мужчиной. Мгновение надежды на то, что такой парень мог бы принадлежать Гарри, было способно разбить душу на мельчайшие осколки. Он не собирался допускать такого.
С вернувшейся в голос злостью Гарри обвинил:
– Но ты меня поимела!
Лу пожала плечами и протянула ему руку в знак примирения. Кисть призывно застыла в воздухе.
– Ты единственный, кого за столько лет мне не захотелось убить после секса.
Слова подкупили искренностью. Безразличие, с которым опустилась рука, немой вопрос в глубине бирюзового взгляда. Гарри шагнул вперёд, внимательно вглядываясь в красивое лицо Лу.
– Так ты действительно хотела меня?
Голос дрогнул, став неразборчивым. Гарри отвёл взгляд и посмотрел на сломавшийся прошлым утром угол гроба: дерево неровно треснуло и торчало острыми осколками. Медленно, словно нехотя, он перевёл взгляд на обращённый вверх бледный овал её лица.
– Да, – твёрдо ответила Лу, встретившись с ним взглядом.
– Вау.
Гарри тщетно пытался проникнуть в суть этой истины. Многолетний опыт уговаривал его, что этого просто не могло быть. Лу играла, шутила с ним. Она была слишком хороша, чтобы действительно увлечься. Но под внимательным серьёзным взглядом голос прошлого становился всё тише.
Пока не исчез совсем, перебитый её следующими словами.
– Ты не был рождён для того, чтобы обольщать женщин, Гарри, – Лу остановилась, её голос и манеры утратили былую насмешку. Наставница говорила предельно серьёзно. – Но проблема была не в этом, а в том, что ты так и не встретил подходящего парня.
Она умолкла, позволяя ему обдумать прозвучавшие слова и решить самому, так ли это. Но Гарри не требовались эти мгновения: он провёл целую жизнь, стараясь понять, почему не может найти свою половинку.
Оказалось, искал не на той стороне.
– Тогда ты не могла бы, – Гарри обвёл в воздухе полукруг ладонью, – вернуть его?
Голубые глаза сверкнули ледяным огнём. Кожа размылась, будто прозрачное марево зависло вокруг Лу, скрывая чёткие линии. Гарри смотрел на дрожание воздуха, за которым лишь угадывался её силуэт, в немом восторге. Его пальцы затряслись, футболка, прикрывающая наготу, упала обратно на пол.
Но прятаться уже не было смысла. Мечта оказалась так близка, что единственное, о чём думал Гарри, – это Луи в его руках.
Когда вампирская магия схлынула, на месте прекрасной Лу лежал мужчина. Женская округлость уступила место крепким жгутам мышц, мягкость – силе. Но улыбка оказалась прежней. Той, в которую Гарри, кажется, успел влюбиться.
– Такой прекрасный, – потерянно шепнул он и упал на колени возле гроба.
Луи рассмеялся и вытянулся во весь рост, демонстрируя собственную великолепную обнажённость, но пальцы Гарри блуждали по его лицу. Едва касался он колких щёк, острых скул, тонких губ. И уже без единого сомнения осознавал, что с радостью бросится в самую глубокую тьму за парой блестящих бирюзой глаз.
– Нравится? – Луи притянул его за шею ближе к себе. Грудь коснулась обнажённой груди Гарри.
– Больше, чем нравится.
В ответ – всё тот же полный ночных искр смех. И поцелуй.
Гарри закрыл глаза, отдаваясь в руки ожившей вдруг мечте. Сильным пальцам, властным прикосновениям. Чужой твёрдости.
И понял, что готов принадлежать Луи всю оставшуюся вечность.
❈❈❈
В тусклом свете луны его лицо было таким призрачным, что даже стыдно, что ему нужен был партнёр. Но два хищника не могли питать друг друга. В этом заключался весь эротизм их отношений.
Луи шагнул за порог клуба первым. Неотступно Гарри следовал за ним.
Ночь распустилась для них огненным цветком, рассыпалась мириадами ослепительных огней, и вокруг зазвенели смех и голоса. Гарри встряхнул кудряшками, отгоняя наваждение, но стук сотни человеческих сердец подавлял для него другие звуки.
Он всегда был голоднее, чем Луи.
– Не теряй контроль, – партнёр шепнул ему прямо в ухо, касаясь холодными губами. – Хочу провести эту ночь спокойно.
– Я ведь уже извинился, – едва шевеля губами выдохнул Гарри.
Ему не нужно было кричать, чтобы Луи услышал слова сквозь грохочущую музыку и человеческие звуки веселья. Вампирский слух позволял многое. Но стало вдруг обидно, что ему вообще пришлось оправдываться. Вновь. В конце концов, с момента инцидента, когда он не удержал свою сущность в ошейнике разумности и устроил для них обоих кровавые неприятности, прошло несколько месяцев.
Теперь Гарри был уверен: он освоился. И с вампирским голодом, и с прибывающими каждую ночь силами.
– Не обижайся, – ладонь Луи легла на его живот, скользнула ниже, но не к паху, а чуть в сторону. Гарри проследил взглядом, как тот сжал его бедро. – Я доверяю тебе.
– Да ладно, – отмахнулся Стайлс.
Обида, как всегда, оставила его мгновенно, когда Луи оказался в прямой досягаемости и сам делал аванс. Толпа обступала со всех сторон, словно волны в океане, плотные и могучие, но они не разлучались ни на миг, держались друг друга. А толпа была огромным дышащим живым существом; куда бы они ни свернули, она была везде, она постоянно окружала их, от неё исходил терпкий, душный запах – запах свежей крови.
– Правда доверяю, Гарри.
– Ещё скажи, что я твой лучший ученик, – пренебрежительно бросил тот, но втайне в глубине его холодного торса застыло напряжение: он и правда хотел это услышать.
Луи распылил надежды мерцающими блёстками по залу клуба. Он засмеялся с восторгом крайне удачной шутки.
– Нет, Гарри, о нет. Ты худший за много столетий.
И прежде, чем Гарри смог вырваться из объятий пульсирующей вокруг толпы, Луи перехватил его за запястье и притянул в объятия куда более крепкие.
– Но я люблю тебя. И доверяю тебе, – глаза сверкнули ледяным огнём, заискрились. – Поэтому иди и найди нам ужин. Я буду ждать за углом, у того заброшенного бара.
Пальцы на обеих руках сжались в кулаки решимости. Луи только что позволил обольстить человека самостоятельно, и Гарри был не намерен лажать. Больше любви он хотел только уважения. Постоянные насмешки и подкалывания были, кажется, у наставника в крови, но раз, хотя бы один раз, Гарри хотел восторженного и одобрительного взгляда.
– Я сделаю, да, – проворчал он, стараясь скрыть волнение и бегущие по коже волны предвкушения. – Сам сделаю.
– Вот и умница.
Луи мазнул губами по его щеке, взлохматил кудряшки и растворился в толпе, будто она была бесплотна. Гарри только недовольно нахмурился, но ничего не сказал.
Пробираться к бару ему, в отличие от Луи, пришлось будто сквозь густой слой тягучей патоки.
❈❈❈
Час и четыре минуты спустя Гарри покинул бурлящее весельем место, но не один. Под руку его держала очаровательная блондинка, отчего подбородок вампира задирался всё выше. Гарри был настолько доволен собой, что сильнее жажды крови оказалось только предвкушение выражения лица Луи.
– Нам туда? – пальчик с ярким маникюром указал на цветущий огнями фонарей проспект, но Гарри только обольстительно улыбнулся и качнул головой.
– Вот туда.
В другую сторону от людной улицы находился пустынный переулок. У входа в клуб его ещё освещали огни, но дальше была лишь темнота. В ней не угадывалось ничего, кроме густой ночи.
Девушка покосилась на него в недоверии, но Гарри лишь крепче обнял за тонкую талию, мысленно пожалев, что налил ей так мало вина.
– Не бойся, крошка, ты же со мной, – со всей возможной уверенностью заявил он. Она нерешительно кивнула, но последовала за ним, ведомая сильной вампирской рукой.
В клубе пахло выпивкой и сигаретным дымом. Здесь же, в глубине, была только тьма, воздух пах ночью, влажными кирпичами зданий и лужами. Луи ждал здесь и ждал не один. Он прижимал к решётке заграждения рыжую девчонку в веснушках и что-то шептал ей в ухо с улыбкой. Зубы так и белели в темноте.
Гарри неверяще замер, и его блондинка тоже остановилась. Луи услышал их шаги: бесшумные – Гарри, лёгкий цокот каблуков – его жертвы. Вампир повернулся всё с той же улыбкой, но вдруг она погасла при взгляде на лицо Стайлса.
Луи хмурился лишь миг, а в следующий его глаза чуть расширились и он напряжённо произнёс:
– Это не то, что ты подумал, Гарри.
– Правда?
Голос звучал с гораздо большей силой, чем он рассчитывал. Обида выплеснулась наружу раньше, чем Гарри удалось сдержать собственные чувства.
– Вы вроде как вместе или что? – рыжая растерянно поправила волосы. В мутном свете луны веснушки на её лице казались вкраплениями золота. – Ты ничего такого не упоминал.
– Я не соглашалась на четверых, – блондинка взбешённо дёрнула Гарри за рукав.
В темноте блеснула ядовитая зелень, и Гарри понял, что это его глаза. Не смог сдержать чувств. Он посмотрел на свою девушку, потом на ту, которую привёл Луи: естественно рыжая оказалась на порядок лучше, и это ещё больше взбесило его.
– Ты не доверял мне! – упрекнул он партнёра. – Сказал, что доверял, но это не так! Ты привёл свою!
– Неправда, – воспротивился Луи.
– Правда! Иначе зачем ты привёл девушку на подстраховку? Ты был уверен, что я вновь облажаюсь.
Гарри едва сдерживал собственные губы от детского выражения обиды и разочарования. А вот руки сдержать не смог: они сложились на груди, показывая его закрытость и недоверие.
– Дорогой, – Луи шагнул к нему, оставив свою жертву у забора. – Ты правда всё неправильно понял. Я был уверен, что ты справишься, поэтому привёл только одну, для меня. А ты свою – для себя.
Ночь дрогнула. Гарри вдруг почувствовал ещё большее разочарование, а потому закрыл глаза. Он ощущал, как ядовитая зелень эмоций рвётся сквозь веки, и опустил голову. Луи взял его за руку и увлёк на несколько шагов в сторону.
– Детка, я не против этой старомодной любви, в которую мы ввязались, – зашептал он, ладонью касаясь щеки Гарри. – Но в прошлый раз ты смотрел мне в глаза, пока мы пили одну на двоих.
– Я… Просто…
Горячее унижение, которое он испытывал, обязательно бы проступило на щеках, не будь Гарри вампиром. Луи смотрел прямо в лицо, стараясь разглядеть проблески понимания, и от этого становилось ещё хуже.
Лишённый в человеческой жизни ответных чувств, он, должно быть, переборщил с их проявлением в вампирской.
– Я понял, – наконец выдавил Гарри и, высвободив руку, обошёл Луи.
Девушка воскликнула, когда его клыки вошли в кожу, и этот резкий визг вспугнул ночь. Рыжая попятилась, глядя на странную, пугающую картину, но Луи не дал ей далеко уйти.
Это был ультиматум. Гарри сжал кисти на запястьях затихшей девушки, удерживая, и пил. Плечи напряглись, поза спиной к Луи выражала его обиду и желание отстраниться. Впервые у него не было аппетита, а кровь горчила на языке.
Сзади послышался лёгкий шум возни: удар, потом шелест одежды, как-будто кого-то тащили. Гарри игнорировал любые свои мысли по этому поводу, пытаясь сконцентрироваться только на еде, но Луи слегка подтолкнул его.
Ледяная ладонь втиснулась между его пальцами и горячим пока запястьем девушки. Гарри нехотя оторвался от девичьей шеи и повернулся к партнёру.
Выглядел Луи восхитительно. В его правой руке обмякла рыжая, а левой он пытался взять за руку Гарри. По тонким губам с торчащих клыков стекала на подбородок кровь.
– Я люблю тебя.
Гарри переплёл пальцы с пальцами Луи и, прежде чем вернуться к ужину, улыбнулся. Он никогда не сможет сердиться на своего парня.
И если он имеет в виду никогда – значит действительно никогда.
