Текст книги "Why is it so hard? (СИ)"
Автор книги: MasyaTwane
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
========== Первая ночь ==========
Алая ткань не пропускала свет, и за занавесом, отделявшим общий зал ночного клуба от длинного тёмного коридора, невозможно было разглядеть даже очертаний собравшейся там публики. Гарри протянул руку и без лишних мыслей приоткрыл завесу.
Царящий внутри гул десятка голосов образовывал пузырь, в котором застыли музыка и яркие огни. Гарри шагнул внутрь этого выпуклого пространства, тут же заворачиваясь в одеяло из запахов. Алкоголь, женские духи и дорогие мужские сигары – всё смешалось в кокон отрешённого спокойствия. Телом овладело странное чувство невесомости.
По ощущению влажности на ресницах Гарри знал, что глаза ярко блестят в свете клубных софитов, но не мог себе объяснить, в чём причина. Белый луч света, отразившись от дискошара под потолком, множеством холодных лун застыл на полу.
Слегка удивлённые лица смотрели в сторону Гарри. Люди перешёптывались, провожая взглядом его фигуру. На всём своём пути он чувствовал их внимание, граничащее с нездоровой заинтересованностью. Взгляды, забиравшиеся под кожу.
За столиком справа Гарри заметил двух по-настоящему красивых девушек. Их внимание к нему оказалось невозможно игнорировать. В ладони блондинка сжимала бутылку вина, и взгляд неволей скользнул по изящной кисти, тонкому горлышку, из которого в бокал выплёскивалась алая жидкость. В горле внезапно пересохло, и, не моргая, не отводя глаз от зрелища, Гарри сглотнул.
Наваждение спало, когда вино полилось через край. Её подруга возмущённо повысила голос, разбив хрустальную ловушку, в которую Гарри угодил против воли. Оставив их позади, он двинулся дальше в поисках чего-то, что сам не мог оформить в связную мысль.
Музыка путала сознание: Гарри то и дело оглядывался вокруг, постоянно теряя ориентацию в пространстве. В голове царила пустота; то отсутствие мыслей, что присуще людям, пережившим сильный шок.
Всё изменилось, когда взор наткнулся на неё. Девушка стояла у самого дальнего конца барной стойки и очаровала Гарри с первого взгляда. Кровь в его венах внезапно закипела, жар проступил на коже, пальцы задрожали в неком предвкушении. Чего именно, Гарри и сам не знал, но медленно, словно боясь спугнуть, подходил ближе.
Белые блёстки вокруг тёмных глаз были похожи на те луны, что рисовал дискошар на полу. Вьющиеся волосы свободно лежали на покатых бледных плечах. Гарри вздёрнул подбородок и с решительностью, которой не чувствовал, спросил:
– Купить тебе выпить?
В руках незнакомка держала бокал, макала в него соломинку и даже не повернула изящной головы, чтобы посмотреть на Гарри. Её взгляд блуждал по ярким этикеткам выставленных в баре бутылок, полностью игнорируя откровенный интерес незнакомца рядом.
– У меня уже есть, спасибо, – безразлично ответила она, отмахнулась, словно от навязчивой мухи.
Гарри облизал пересохшие от волнения губы. Такая холодность подрывала уверенность в себе, которой и так было слишком мало. Он замялся на мгновение, но тут же, преодолевая себя и внутренний дискомфорт, спросил вновь:
– Ну, тогда могу я купить тебе ещё?
Его настырное упорство достигло цели: девушка лениво повернула голову и уставилась пресыщенными уставшими глазами. Это выражение задержалось там лишь на долю секунды, потом они скользнули ниже, недоуменно расширились. Рука замерла над бокалом, и только пузыри за тонким стеклом двигались: всплывали и лопались, неподвластные её оцепенению.
– Вы похожи на моего бывшего мужа, – заговорила незнакомка с полуулыбкой на губах.
Гарри едва заметно расправил плечи и улыбнулся в ответ. Девушка же снова посмотрела вниз, на грудь и живот, и теперь её взгляд стал куда красноречивее.
– У него тоже были крошечные недостатки.
Брови Гарри сошлись на переносице, но набирающее силу недоумение остановил подошедший бармен. Он аккуратно поставил оба локтя на деревянную поверхность стойки, расслабленно замер и выдал с ленцой в голосе:
– Эй, друг!
Гарри обернулся к нему.
– У нас тут дресс-код.
Только после этих слов Гарри ощутил дискомфорт, будто его телу чего-то не хватало. Чего-то привычного и необходимого. Он наклонился, осмотрел себя, чтобы подтвердить свои самые страшные опасения.
Он был гол, словно младенец.
Смех вокруг нарастал, как в каком-то дурном сне. Уши закладывало от издевательского веселья толпы вокруг. Вызывающий озноб хохот, казалось, тёк по пустотам между стен и просачивался сквозь бордовые обои.
Гарри резко опустил руки и прикрыл самое важное, что у него было. Смущение вытеснило его из кокона поддельного безразличия и бросило в творящийся вокруг ад. Визгливые нотки женского смеха жалили, точно осы. На теле не осталось живого места от их укусов, оно покрылось мурашками всеобщего презрения, словно струпьями смертельной болезни.
Красный занавес не колыхался, несмотря на распространяющиеся по клубу волны безумия. Именно к нему, островку спокойствия в бушующем вокруг океане глумления, рванул Гарри, прикрывая крупными ладонями хозяйство. В спину, словно ядовитые стрелы, летели забавные комментарии его наготы.
За плотной занавеской оказалась длинная лестница вверх. Гарри бежал по ней, и даже музыка из покинутого зала не могла заглушить шлепки босых ног по ступеням.
За стеклянной дверью выхода была зима. Улица встретила блестящим в свете фонарей снегом и шумом людного проспекта. В небе, словно начищенная до блеска монета чистого серебра, сияла луна.
Громкий гудок автомобиля привлёк внимание. Напротив Гарри притормозил алый Porsche. Сквозь затемнённое стекло можно было разглядеть силуэт девушки за рулём. Гарри вздрогнул, когда она опустила окно и уставилась ему в лицо нереалистично голубыми глазами.
– Эй, красавчик! Запрыгивай.
Гарри впал в тупое оцепенение и мог только моргать, не решаясь сделать ни шагу по покрытому тонким слоем снега асфальту. Холодный ветер играл с её каштановыми волосами, отдельные пряди отдавали рыжиной в неверном свете уличных огней. Такой красавицы, Гарри мог бы поклясться, он не встречал никогда.
– В машину, – отчеканила девушка с лёгким раздражением. – Запрыгивай!
Оглядываясь вокруг в поисках подсказки или спасения, Гарри видел только безразличные лица и спешащие по магистрали авто. Кое-кто в толпе уже разглядел его, полностью обнажённого, на зимнем морозце. Их губы растягивались в непонимающих шокированных улыбках.
Тогда он решил, что в машине посмеяться над ним сможет только красавица. А это уж точно лучше целой толпы зевак, и под те же шлепки босых ног обежал автомобиль и запрыгнул внутрь.
Девушка за рулём поджала накрашенные яркой алой помадой губы, пряча улыбку. Медленно поправила перчатки из тонкой кожи на точёных кистях.
– Спасибо, – Гарри закрыл за собой дверцу. – Спасибо. Спасибо, – твердил он, как заведённый. – Спасибо.
– Накройся, Гарри.
На колени упало одеяло. Незнакомка больше не пыталась сдержаться: откровенно улыбалась, разглядывая его.
– В свой первый выход они всегда забывают про одежду, – констатировала она себе под нос.
– Откуда вы знаете моё имя? – испугался Гарри. Стыд померк перед лицом настоящей опасности, которой могла оказаться эта красивая девушка.
Двери едва слышно щёлкнули, запираясь. Незнакомка убрала затянутый чёрной кожей палец с кнопки блокировки и положила обе ладони на руль. Как будто то, что её руки находились на виду, могло успокоить Гарри.
– Я – твоя наставница, – поведала она. – Ты – моё задание.
Пауза, которую девушка выдержала, прежде чем продолжить, была наполнена театральным дымом и драмой. Она растянула мгновение до неприличного состояния, когда, казалось, нервы Гарри готовы были лопнуть, словно струны, если незнакомка срочно не продолжит.
– Факт, Гарри, – голубые глаза вспыхнули льдом. – Ты вампир.
– Да, точно, – недоверчиво кивнул Гарри, но лёд в её взгляде переливался, и искрился, и, кажется, бросал блики на приборную панель автомобиля. У людей не могло быть таких глаз. – Я? Вампир?
– Прямо как я, – подтвердила незнакомка.
Алые губы ещё приподнялись. Показались клыки.
Прикосновения к уху оказались нивелированы тонкой кожей перчаток на её руках. То, как пальцы скользили по ушной раковине, как они путались в замёрзших на зимнем морозе кудряшках, было обезличено и лишено тепла.
Гарри смотрел, широко открыв глаза, на то, как она смеялась: блики фонарей, точно бриллианты в карамельных волосах, алые губы обнажали белоснежные клыки.
Машина взревела мотором и сорвалась с места, а Гарри даже не заметил, полностью поглощённый созерцанием новоиспечённой наставницы.
❈❈❈
Ночь хрустела вокруг, словно накрахмаленная ткань. Мороз трещал, бился в окна автомобиля ледяными узорами, но, благодаря системе отопления и тёплому пледу на коленях, Гарри чувствовал себя вполне комфортно. Но только физически. В голове же смешались мысли и предположения, а ответов, как назло, не было.
– Что-то не так, Гарри? – поинтересовалась наставница. И хотя взгляд её был направлен на дорогу, казалось, она не просто видит, она чувствует его смятение.
– Нужно какое-то время, чтобы привыкнуть, – со скользящей печалью отозвался Гарри. – Быть вампиром.
– Подумай об альтернативе, – девушка насмешливо приподняла бровь.
– Быть мёртвым? – наугад спросил Гарри и по выражению её лица понял, что попал в точку. Он подпрыгнул на сиденье от неожиданности и заметался. – Быть мёртвым! Хорошо! Я лучше буду вампиром.
Наставница звонко рассмеялась над его испугом, но глаз от блестящего в свете фар асфальта не отвела. Гарри удивился тому, что она так пристально следит за дорогой. Разве вампиры не всесильны?
Вокруг были только голые промёрзшие деревья. Они смешивались с ночными тенями и образовывали единое пространство, непреодолимую стену вдоль дороги. Гарри показалось, что они путешествуют в каком-то коридоре, без поворотов и ответвлений к чёткой цели.
– От заката до рассвета ты бодрствуешь. Днём спишь без сновидений, – она продолжила вводить Гарри в перипетии вампирской жизни. – Запомни это! Прячься от дневного света, как от ядовитых стрел.
Гарри оставалось только кивнуть. Не то чтобы он обожал солнце при жизни. Никакого чувства утраты в груди не возникло, да и луна в небе была огромной и светила ярко.
– Питаешься кровью. Только человеческой.
Впереди показались огромные кованые ворота, приветливо распахнутые. Если так можно характеризовать ворота на кладбище. За ними хаотично рассыпались чёрные камни памятников, убегающие вверх по холму. К самой луне.
– Хотя бы раз в неделю, – продолжала увещевать вампиресса, припарковывая машину. – А если нет, – её лицо приняло показательно грустное выражение. – Давай просто скажем, что становится очень неприятно.
Всё это было без сомнения важно для его выживания, но Гарри волновал совсем другой вопрос, и он с нетерпением ждал, когда его можно будет озвучить. Наставница полностью повернулась к нему. Аккуратная бровь чуть приподнялась в недоуменном ожидании.
– Как насчёт сил? То есть у меня есть теперь какие-нибудь сверхъестественные способности? – выпалил Гарри на одном дыхании, словно ребёнок – в преддверии долгожданного подарка. – Могу я стать летучей мышью?
– Только древние могут превращаться в летучих мышей. Но ты можешь превратиться в любого человека, – длинные карамельные пряди упали на обведённые чёрной тушью глаза. – Я сама так делаю раз в пару сотен лет. Когда устаю от себя.
Со своего места Гарри мог видеть над входом фонарь. Его жёлтый свет не согревал, а обжигал. От ветра лампа покачивалась, бросая на снег причудливые блики.
– И ты можешь материализовать предметы, как, например…
– Как эта машина? – выкриком перебил Гарри. – Я хочу себе такую же!
Нежно, как любовницу, он погладил мягко подсвеченную панель, коснулся пальцами дорогой кожи сиденья.
– Гарри, – покровительственно обратилась к нему девушка. – Почему бы тебе не начать с одежды?
– Оу, – он ударил себя по лицу ладонью, прочувствовав собственную глупость сполна. – Хорошо, конечно!
Наставница покинула салон, и внутри остался только запах её дымного чефрасового парфюма. В одиночестве оказалось легче решиться. Гарри зажмурился, напряг своё сознание, и словно тонкий звоночек зазвучал в голове. Во рту стало тесно зубам: клыки полезли наружу.
Получилось далеко не с первого раза, но спустя время новоиспечённый вампир обзавёлся громоздким пуховиком и тёплой шерстяной шапкой. Глядя в зеркало заднего вида, Гарри поправил новую одежду, стараясь игнорировать некую комичность в своём новом образе. Зима оказалась сильнее стиля.
Довольный собой, он открыл дверь и шагнул в морозную ночь.
Вампиресса ждала его между надгробиями на тропинке, ведущей вглубь кладбища. Её пальцы в чёрной коже поглаживали прямые грани гранитных памятников. Скрип его шагов по снегу заставил её обернуться. Улыбка наставницы звала следовать за ней.
– Что происходит? Почему мы на кладбище? – недовольно спросил Гарри.
– Дом, милый дом.
Клыки вампирши сверкнули в белом свете луны, улыбка наполнилась флиртом.
– Точно, – протянул Гарри с опаской. Его смутила мысль жить на кладбище, но ничего не оставалось: новая сущность требовала беспрекословного подчинения правилам. Ради выживания.
Снег снова заскрипел, когда они вдвоём, рука об руку, двинулись между разбегающимися в разные стороны памятниками и редкими окоченевшими деревьями. В тишине кладбищенской ночи к Гарри пришёл покой. Стыд и волнение вечера забылись.
Но ненадолго.
Небольшой прямоугольник памятника едва торчал из-под слоя снега, завалившего кладбище. Надпись гласила «Гарри Стайлс» и привела хозяина могилы в бешенство.
– Постой-ка! И это всё, что у меня есть?!
Наставница раздражённо закатила глаза и щёлкнула пальцами. Надгробная плита выросла в два раза, покрылась витиеватыми узорами и завитушками.
– Вот теперь мило, – довольно заулыбался Гарри.
– Без проблем.
Девушка скрестила руки на груди, недовольство проявилось в уголках её поджатых губ. Похоже, она стала уставать от общества непоследовательного, неловкого Гарри. Но для него в этом не заключалось ничего обидного: вампирша в любом случае выдержала дольше любой другой его знакомой девушки.
– Мне пора идти. У меня встреча, – качнула она точёным подбородком в сторону, из которой они пришли. – А тебе следует поспать как следует. Подготовиться к завтрашней ночи.
– Минутку! – растерялся Гарри. – А что будет завтра ночью?
Изящные пальцы наставницы коснулись его подбородка, потрепали с нежностью возлюбленной.
– Надеюсь, твоё первое убийство.
Рот Гарри распахнулся в ужасе, но ни звука из него не вылетело. Словно жестокая правда, которая только сейчас дошла до его сознания, вырвала голосовые связки силой своей чудовищности. Ему потребовалось несколько долгих секунд под её пронзительным взглядом, чтобы обрести дар речи вновь.
– Значит, мне правда придётся это сделать?
Вампиресса предпочла не заметить его смятение: засмеялась громче, чем позволяла мёртвая тишина этого места, спугнув кладбищенские тени с насиженных мест. Она улыбнулась, как любовнику, с той же теплотой и нежностью, и направилась к виднеющимся вдали воротам.
Остался только Гарри и замерзающее на ночном морозце кладбище, как будто сплотившееся из самой зимы. Он нерешительно помялся возле собственной могилы, поглядывая на надпись, не понимая, что делать дальше, а потом вдруг сорвался с места, пытаясь нагнать наставницу.
– Эй! – кричал он на ходу, проклиная себя за то, что не узнал имени. Вот таким он был рассеянным, что даже не поинтересовался самым важным, тем, что спрашивают в первую очередь. – Эй! Постой!
Когда она обернулась, волосы взметнулись, замелькали вокруг лица обрывками, тонкими струйками дыма. Фонарь висел как раз над головой вампирши и отбрасывал свой ядовитый свет на них. И словно между прядок потекла карамель.
– Как тебя зовут? – выпалил Гарри, когда оказался рядом.
– Луиза, – улыбнулась наставница. – Но это слишком старомодно для этого века. Так что зови меня просто Лу.
Она замерла, ожидая, может, ещё вопросов. Не спешила уходить, хотя ветер усилился. Под его порывами натужно скрипели ворота и фонарь раскачивался всё больше. Гарри не знал, что сказать, поэтому развёл руками и ляпнул первое, что пришло в голову:
– Это будет по-настоящему круто – быть вампиром?
Её глаза зажглись самым ярким льдом. На мгновение вампиресса показалась холоднее самой зимы.
– На твоё усмотрение, Гарри.
И она ушла, оставив ему правила новой жизни и разбухшее чувство эйфории в груди. Стайлс захохотал в полный голос, не боясь, что будет выглядеть глупо. Теперь крутость была у него в крови, он был соткан из её нитей, она проникла в ядра атомов. Огромная концентрация крутости.
– О да! Это будет потрясно!
========== Вторая ночь ==========
Солнце неспешно взошло и так же неторопливо село. День сменился ночью, и Гарри открыл глаза в своём чётко подобранном по размеру гробу. Как и обещала Лу, узости своей могилы он не почувствовал и спал спокойно, без сновидений до того самого момента, когда последний луч солнца растаял за горизонтом. Это и был его будильник.
Алый занавес, отделяющий наружную лестницу от главного зала клуба, не колыхался. Ни одна его тяжёлая складка не двинулась с места, когда Гарри возник перед тканью из ниоткуда. Подготовленный наставницей, он был полон решимости войти туда и сделать то, для чего его создали. Обольстить и отнять жизнь.
Какая-то внутренняя предосторожность заставила оглядеть свою одежду, прежде чем отдёрнуть занавес. Гарри одной рукой поправил ладно скроенный тёмный сюртук, затянул платочный галстук под высоко поднятым накрахмаленным воротником рубашки. Во второй руке он сжимал трость из тёмной вишни. Пальцы были затянуты в тонкую кожу перчаток, а кружевные манжеты скрывали кисти до самых костяшек. В довершение образа его кудряшки были зачёсаны на старый манер, а глаза, что теперь в любой момент могли вспыхнуть ядовитой зеленью ничуть не хуже, чем у Лу – льдом, были прикрыты круглыми стёклами тёмных очков. Такие он видел в старом фильме Копполы на Гэри Олдмане.
Новый образ Гарри во всю глотку орал – вампир!
Довольный собой в этот раз, он ступил за занавес с высоко поднятой головой. Медленно вошёл, чтобы все они, люди, заметили его неспешное, затмевающее саму ночь появление. Звук стучащей по полу трости терялся в басах музыки, но Гарри всё равно отстукивал каждый свой шаг. Это был словно ритуал для него.
Теперь, полный хищного магнетизма, он знал, что неотразим. Но вот незадача, те же красивые девчонки, что вчера устроили шоу с пролитым вином, сидели на старом месте. Одна из них глянула на Гарри и прыснула от смеха. Это не пошатнуло уверенности, он только расправил плечи сильнее – видимо, подруга поделилась с ней забавной шуткой. Дело точно не в нём.
Самонадеянный и страстный Гарри шёл вперёд по усыпанному блёстками танцполу, метил, словно хищник, свою территорию, всесильный в тот момент, как может чувствовать себя всесильным только бессмертие.
Он вампир.
Дневной свет навсегда сбежал от него, и оставалось любоваться яркими лучами, что отбрасывали прожектора и их бесконечными проекциями от зеркал и блёсток. В этом хаосе, что ежесекундно боролся с сумраком, Гарри искал. Не ту самую, а просто подходящую.
И нашёл. Девушка сидела одна за стойкой, покачивая обутой в чёрную классическую лодочку ступнёй. Гарри тут же оказался рядом, небрежно облокотился о деревянную поверхность.
– Ты знаешь, что ты…
Недовольный собственным голосом, недостаточно мистическим и соблазнительным, он откашлялся и попробовал ещё раз. Более низко, более глубоко.
– Ты знаешь, что ты очень красивая?
Она и правда была. Глубокий вырез облегающего фигуру платья открывал так много белой кожи. Тёмная ткань приятно выделяла молочный оттенок; в темноте клуба её кожа словно слегка светилась.
Тонкие пальцы играли с ножкой высокого бокала. Именно они в первую очередь привлекли внимание Гарри: выглядели столь аппетитными, что пройти мимо оказалось невозможно. В стекле плескался нетронутый яблочный мартини, и юный вампир не стал совершать вчерашней ошибки. Он не предложил ей купить выпить.
– Ты никогда не работала моделью? – поспешил Гарри отвесить ещё один комплимент. Он приспустил очки, чтобы она могла заметить его оценивающий взгляд.
– На самом деле сейчас!
Девушка отреагировала непривычно живо для Гарри: бодро развернулась на стуле всем корпусом в его сторону, открыто улыбаясь. Она явно была заинтересована в продолжении беседы, чем он и не преминул воспользоваться.
– Ты с материка? – поинтересовался Гарри. Он уловил мурлыкающие нотки в ответе девушки, и теперь мысль о том, что его первая жертва не будет британкой, буквально свела с ума. Рот наполнился слюной, и вампир поспешно сглотнул.
– Пар-р-риж, – игриво заурчала девушка. Гарри склонился непозволительно низко, аромат её бледной кожи вытеснил буйство запахов, наполняющих клуб. На его губах растянулась нахальная улыбка.
– Оh, oui?
Старался Стайлс изо всех сил, даже припомнил, как по-французски будет звучать «да». Видимо, его импровизация сработала: девушка казалась впечатлённой. Глаза так и сверкали.
– Ты симпатичный, – язык скользнул между накрашенных губ, оставив после себя блестящую полосу на тонком слое помады. Она вернула заинтересованный взгляд, так же оценивающе осмотрев его фигуру. – Как тебя зовут?
– Гарри.
Он тут же спохватился и исправил сам себя.
– Сэр Гарри Стайлс, – такое представление должно было оправдать весь тот маскарад, что он устроил сегодня в клубе. А также прибавить образу тайны. Увлечь девушку сильнее.
– Что же, сэр Гарри, приятно познакомиться, – девушка игриво коснулась его плеча. – Я Доминика.
Она достала портсигар, своими аристократически тонкими пальцами сжала белеющую в темноте сигарету, вторую протянула Гарри. Не решившись отказать, он взял её, зажал между губами.
Доминика очаровала своей улыбкой, распахнутыми глазами в окантовке ярко накрашенных ресниц. Но главное – она очаровала своей готовностью. Ни одна девушка раньше не флиртовала с ним с таким живым интересом.
Возможно, то, что он стал вампиром, внесло некоторые изменения в его притягательность, как мужчины.
– Огоньку? – вопросительно приподняла бровь его новая знакомая.
Гарри спохватился, постучал тростью по стойке. Оказалось, даже сильнее, чем он рассчитывал: стук заглушил музыку своей резкостью, отдался вибрацией в полированном дереве. Бармен зло глянул в ответ, но подошёл.
– Спички для дамы, – не глядя на него, приказал Гарри.
Коробок упал рядом с её бокалом, брошенный с показательным пренебрежением. Злость вспыхнула мгновенно в крови Гарри, и он спешно прикрыл глаза, пряча зелёное пламя вампирской силы под опущенными веками.
Несколько мгновений потребовалось для восстановления самообладания, для возвращения концентрации. В конце концов, это был всего лишь какой-то невоспитанный человек, а Гарри – вампир, что как раз стоял на пороге своего первого соблазнения. И как следствия – убийства.
Слегка неловко, потому что кожаные перчатки стесняли движения, он зажёг спичку, поднёс её ближе к сигарете Доминик. Пламя на кончике оказалось внезапно слишком ярким, слишком горячим. Как только она подкурила, Гарри тут же с видимым облегчением затушил его, отбросив от себя потухшую спичку. Минусы в становлении вампиром, кажется, тоже были.
– Ты не закурил?
Только после вопроса девушки Гарри вспомнил, что не отказался от сигареты. Он улыбнулся и почувствовал, что она всё ещё была у него во рту.
– Нет, я не курю, – фраза прозвучала глупее, чем могла бы быть, только из-за прилипшей к нижней губе сигареты. И всё же он не терял вдохновения, а потому продолжил. – Я горю.
Доминика не разочаровала: заливисто рассмеялась, словно он – самое захватывающее и интригующее происшествие в её скучной жизни. Гарри чувствовал себя на высоте.
– Что ж, красавчик, давай поддержим твой огонь.
Свет отразился в стекле её бокала, сверкнул и исчез, когда Доминика подняла тот за ножку и одним большим глотком допила свой напиток. Спустя мгновение Гарри почувствовал пальцы на своей руке – девушка встала со стула и уже тянула его в сторону туалета. Желания сопротивляться не возникло, поэтому он с готовностью последовал за ней.
Без былого кокетства Доминика втолкнула его в комнату и захлопнула за ними дверь. Замок щёлкнул, запираясь, а Гарри оказался прижат спиной к раковине. Девушка поцеловала его руки, крепкие ладони, но горячих и мягких губ он не почувствовал через кожу перчаток. Потом потянула их к своему телу, в тёплые укромные места.
Поцелуй оказался резким, неожиданным и сбивающим с ног. Гарри пошатнулся, прижался крепче спиной к раковине, когда она выдохнула жар своего тела ему в рот. Губы были искусственно сладкими и липкими от помады, но в какой-то степени их прикосновение оказалось даже приятным. Только нутро, глубоко сидящий в Гарри инстинкт, тихо шепнуло о том, чего поцелую не хватило.
В касании её губ не было дикости. Отточенные до совершенства движения, сладкие прикосновения, но абсолютно лишённые чувственной неловкости. Это интуитивное откровение затихло так же неожиданно, как вспыхнуло, потому что ладони Доминики уже путешествовали по его телу.
– Я живу за углом, – объявила она горячим дыханием ему в ухо.
Девичьи ладони пару раз дёрнули плотные полы сюртука и, не в силах освободить Гарри от его брони из одежды, переместились в волосы. Он окончательно потерялся, когда она ласково потянула за прядки, накручивая растрепавшиеся кудри на пальцы.
– Я очень хочу тебя.
Происходящее было похоже на сон, на одну из самых смелых фантазий Гарри. И она осуществилась благодаря его обращению, благодаря вампирскому магнетизму Доминика не отшивала с брезгливостью, а предлагала себя. И хотела его.
– У тебя есть место, у меня – сила.
Гарри шептал какую-то чушь. Запах её кожи, словно яблоки в конце лета, пьянил его. Казалось, этой ночью ему было подвластно всё. Ничто не могло испортить момент триумфа. После многочисленных провалов с девушками и бесконечных отказов настала, наконец, его ночь. Он чувствовал себя королём.
– Две сотни.
Удар, с которым взлетевший ввысь Гарри расшибся о бренную землю, сотряс не только клуб, кажется, но и целый мир. Губы замерли на её коже, глаза растерянно заморгали, словно песок попал на чувствительную радужку. Девушка уже не пахла столь восхитительно, не казалась такой нереально податливой. Но шанс, что Гарри ослышался, оставался.
– А?
Под пальцами была нежная кожа шеи, спущенное ниже положенного декольте платья открыло грудь. Доминика была вся его, но Гарри уже не хотел её так сильно.
– Две сотни, и это будет твоя самая удачная трата денег, – девушка повторила, шепнула томно и откровенно, но Гарри только ещё больше протрезвел от этих пояснений.
Его руки достаточно сильно сжали хрупкие плечи, и он с решительностью толкнул Доминику прочь от себя.
– Ты проститутка?!
– Всем нужно как-то жить, красавчик, – почти философски заключила девушка, пожав плечами. От этого движения руки Гарри соскользнули с её тела и бессильно повисли вдоль торса.
Улыбка Доминики чуть погасла, но не сошла с губ совсем, ещё пряталась в дрожащих уголках. Она не потеряла надежды соблазнить Гарри, несмотря на его очевидный шок, снова попыталась прижаться.
– Стоп! Мне это не подходит, – заявил он со всей искренностью. Разочарованию, казалось, не было предела. Оно плескалось в голосе, подобно воде, бьющейся о волнорез в плохую погоду. – Я вампир, вообще-то.
Это должно было всё объяснить, открыть ей глаза на ситуацию, но Доминика только вскинула брови в задумчивости. Её белые зубы коснулись нижней губы, как некоторые люди делают: прикусывают кожу, сами того не подозревая, во время мыслительного процесса. Она явно обдумывала его странное заявление.
– За двести пятьдесят я сделаю всё, что ты скажешь, красавчик, – решилась девушка.
– Забудь! – отрезал Гарри, окончательно потеряв запал, и отвернулся.
К сожалению, сзади оказалось зеркало, и в него он увидел её расстроенное выражение. Улыбка шла этому лицу гораздо больше, но Гарри не собирался жалеть Доминику. То, что она оказалась проституткой, было лишь её виной. В конце концов, он был расстроен и разочарован гораздо сильнее. Его первое убийство сорвалось.
– Две сотни с доплатой – моё лучшее предложение.
Соблазнительный голос пытался затянуть его обратно в иллюзию, охмурить и соблазнить. Гарри только зажал уши затянутыми в перчатки руками и тряс головой: «Нет!»
– Я хороша в играх, – Доминика звучала мягко, словно мама разговаривала с малышом.
– Да, конечно, – Гарри уже начала раздражать её настойчивость. – А я, знаешь, не очень. Ясно? Поэтому…
От волнения слова путались и предложения получались бессмысленными, но жест, которым он махнул в сторону двери, вышел довольно красноречивым. В этот раз и её терпению пришёл конец: злость Доминики, как огненная вспышка, окатила Гарри волной жара.
– Ублажай себя сам, придурок! – выплюнула проститутка и ушла, громко хлопнув дверью. Сделала то, о чём он просил, но почему-то после он не оказался доволен.
Звук ещё долго отдавался эхом в пустой груди. Эта ночь была потрачена.
❈❈❈
Пространство между ними пересекала световая полоса – это всё тот же кладбищенский фонарь раскачивался под порывами зимнего ветра. Гарри предпочитал смотреть на его жгучий оранжевый свет, чем в лицо разъярённой Лу.
– Почему ты не взял её?! – негодовала вампиресса. Всполохи её гнева грозили сжечь его не хуже солнечного света. Гарри уже чувствовал себя горсткой пепла у её лакированных туфелек на высоком каблуке.
– Потому что она была шлюхой, – попытался возразить Гарри, оправдаться хоть как-то. На деле же он даже не смотрел в горящие голубым пламенем глаза наставницы. Лишь на фонарь. И думал, что при свете дня такого оранжевого огня не увидишь. Ночь дала ему так много. – Ты что, хочешь, чтобы я что-то подцепил?
– Гарри! – рявкнула Лу так, что старые вороны с карканьем покинули голые ветки зимних деревьев и унеслись прочь. Гарри только сжался всем телом, потому что улететь вслед за ними не мог. – Ты уже мёртв!
Запрокинув голову, он посмотрел на светлое небо. Может, это сущность вампира заставила его видеть тёмные цвета светлее, а может, оно отражало городские огни – любой из этих вариантов был предпочтительнее, чем смотреть в глаза Лу, сознаваясь:
– Она не хотела меня, ясно? Ей нужны были только мои деньги.
Налетевший ветер всколыхнул его развязанный шейный платок, полы её серебристого шарфа. Холодно не было, было грустно. Гарри сглотнул и робко глянул на вампиршу.
Лу взяла паузу, чтобы унять гнев.
– Хорошо, – спокойно произнесла она, приподняв обе руки в успокаивающем жесте. Было видно, как тщательно она подбирала слова, что произносились её ярко накрашенными губами. – Я понимаю, каждый хочет, чтобы его первый раз был особенным.
