Текст книги "Поглоченный морем (ЛП)"
Автор книги: MaryLouLeach
Жанр:
Фанфик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
========== Глава 1. Хороший человек ==========
“Хорошие люди уходят, но имена их бессмертны”.
Испанская пословица
Ему всегда снилось одно и то же: затягивающая холодная вода, ее жадная потребность затащить в черную глубину свою жертву. И он всегда этому сопротивлялся – не относясь к тем, кто легко сдается, он всегда сражался за свою жизнь.
Ледяная вода притупляла ощущения и лишала остатков сил. Очень быстро – и одновременно, как в замедленной съемке – водяная поверхность стала отдаляться все больше и больше, и подступила паника, а тело все медленнее и медленнее утаскивало в темноту. Шерлок вырвался из сна с криком “Джон!”.
Он сел на постели; лоб покрывал пот, пижама неприятно липла к телу. Это была еще одна причина, почему он не желал спать: он ненавидел сны. После трех дней бессонницы его начал предавать “транспорт” – дожидаясь, когда Шерлок наконец отключится, он затягивал детектива в кошмары. Шерлок поднял к лицу дрожащую руку и потер глаза, одновременно стараясь успокоить дыхание.
Будь здесь Джон, он бы хорошенько встряхнул Шерлока, выдергивая его из кошмара. Потом подождал бы, пока частое дыхание друга успокоится и, позевывая, объявил бы:
– Давай выпьем чая.
Прижав руку к груди, Шерлок обвел взглядом пустую квартиру. Джона здесь не было. Джон мертв и уже не вернется. Но Шерлок все равно верил, что это не так. Просто не мог не верить.
С того затонувшего корабля спаслись единицы. Часть выживших упоминала невысокого светловолосого мужчину, который помогал женщинам и детям перебираться в спасательные шлюпки. Это наверняка был Джон, безрассудно отдавший кому-то свое место на спас-плоту.
Бывший солдат, вероятно, спасал с корабля всех, кого только мог – до самого последнего момента, когда судно целиком погрузилось под воду, затянув оставшихся внутри в сводящую с ума темноту.
Вода… говорят, это самая легкая смерть. Но Шерлок отчего-то не находил в этой мысли ни малейшего утешения.
Без Джона время стало пустым и тягучим, как это вообще возможно? Сколько и как оно проходило, обычно не представляло для Шерлока никакой важности, но сейчас он откуда-то знал. Он знал, что прошел один месяц, тридцать дней и шесть часов с тех пор, как поступило сообщение о смерти Джона.
Шерлок решил, что если он пойдет на похороны, это будет означать, что Джона действительно больше нет. У него было ощущение, что он может убить Джона одним своим присутствием на церемонии. А если он на нее не пойдет, то можно притвориться, что друг просто уехал в отпуск, ушел на работу или отправился к своей сестре-пьянице. Но в итоге, Шерлок все же пришел. Он смотрел, как плачущие Гарри и миссис Хадсон идут за гробом. У церкви стояли солдаты. Шерлок не пошел внутрь и на кладбище он тоже смотрел на церемонию с расстояния. Смотрел, как топчутся вокруг друзья Джона, стараясь углядеть опускающийся в землю гроб. Но это был пустой гроб. Пустой.
Майкрофт оплатил все расходы, не поскупился ни на какие траты. Это должно было послужить некоторым утешением, но младший Холмс обнаружил, что это нисколько не смягчило боль.
Сам того не желая, Шерлок пустился в наблюдения за церемонией; это было его умение, и владел он им в совершенстве. Когда все разошлись, у могилы остался один лишь Лестрейд. Тот постоял с четверть часа и, сгорбив плечи, медленной поступью пошел прочь.
Только после этого Шерлок все же подошел к могиле. Он прочел вырезанные в гладком сером камне четкие буквы и подумал, не сам ли Майкрофт выбирал эту эпитафию. Под именем и датой рождения Джона было выбито:
Хорошие люди уходят, но имена их бессмертны
Джон был лучшим из всех людей, очень хорошим человеком, и никто бы никогда в этом не усомнился.
*
Снившийся Джереми Андерхиллу сон всегда проходил одинаково: на крыше был какой-то мужчина, а он сам беспомощно внизу стоял на дороге. Он не слышал разговора, не мог различить слов, но откуда-то знал, что это прощание. Они прощались, и неважно, что будет сказано, этот молодой парень все равно прыгнет с крыши. И каждый раз он прыгал, а доктор Андерхилл просыпался от крика. Он знал, что кричал во сне: у него болело горло и хрипел голос.
Оглядев скудно обставленную комнату, Джереми невольно испытал ощущение потерянности. “Это мой дом, – мысленно сказал себе он. – И моя жизнь”.
За эту комнату ему надо было благодарить милого хозяина, жившего этажом ниже и безумно обрадовавшегося возможности ее сдать. Минуло уже около двух месяцев с тех пор, как доктора Андерхилла выбросило на берег морскими волнами. При нем не было никаких документов – только чемоданчик, за который он цеплялся, имел метку “Доктор Джереми Андерхилл”. Имевшийся в деревеньке врач заверил Джереми, что память к нему должна вернуться, и власти уже оповещены о том, что он жив.
Как оказалось, Джереми направлялся именно сюда, в эту деревню, чтобы занять место старого доктора. Хотя он не был уверен, что имеет на это право – ведь он не помнил, как соглашался на эту должность. Как не был уверен в своем праве лечить пациентов, страдая потерей памяти.
Однако, когда доктор Франц стал проверять его знания, Джереми обнаружил, что точно знает, как пользоваться инструментами и что отвечать на вопросы. Выходило, что он потерял лишь воспоминания, но не свои навыки. Это казалось бессмыслицей, как и вообще все эта история. Еще одним любопытным фактом оказался шрам на плече. Когда Джереми его получил? И почему он не может вспомнить? Была ли его жизнь ужасна? Был ли он хорошим человеком или плохим?
Насколько Джереми понимал, у него не было ни семьи, ни родных. В чемодане не нашлось ни одной фотографии, хотя, возможно, они были в каких-то других вещах, которые утонули в море. Тем не менее, за ним никто не приехал; значит, он все же был одинок. Возможно, именно по этой причине он решил переехать в городок на таком отшибе. Каждый раз, когда он задумывался о семье, перед глазами вспыхивали картины из кошмара с человеком на крыше. Может, это был не сон, а реальные события, сохранившиеся в его памяти? И не бежал ли он, в таком случае, от них и того, что они влекли за собой?
Джереми покачал головой и протер глаза. Он решил подняться и сделать себе чашку чая. Хотя было бы неплохо еще поспать. У него три часа до поезда в Лондон, которые не хотелось провести на ногах. Глянув в свою кружку, доктор вздохнул. Хотя нет. Он взглянул на стол и осознал, что сделал две чашки чая. Он часто так делал. Интересно, для кого он раньше делал вторую чашку? Эти люди его искали? Или они давно мертвы?
*
Майкрофт наблюдал по монитору, как младший брат снова вышагивает по квартире. Покачав головой, он отвел взгляд от изображения.
Старший Холмс всегда знал, что Джон составлял с его братом единое целое. Джон был якорем, и без него Шерлок чувствовал себя потерянным. Майкрофт задумался. Да, доктор Джон Ватсон ушел навсегда и уже не вернется.
По непонятным причинам старший Холмс до сих пор подсознательно ожидал застать Джона сидящим в 221Б или идущим по улице, готовым к собственному “похищению”. Он стряхнул эти мысли и глотнул еще скотча из почти опустевшего стакана. Пережить похороны было тяжелее всего – не считая самого сообщения о смерти Джона.
Большинство присутствовавших искренне оплакивали доктора, хотя некоторые пришли ради шоу. Майкрофт сделал все возможное, чтобы не допустить прессу, но заголовка ПОХОРОНЫ ГЕРОЯ-БЛОГЕРА во всю первую страницу избежать все равно не удалось, так же, как и тиснутой фотографии опускаемого в землю гроба. И Майкрофта отчего-то это разозлило. Он знал, что Джон ненавидел шумиху. Или возненавидел бы. Если бы труп мог что-либо ненавидеть.
Майкрофт отпихнул эту мысль в сторону; его переполнял гнев от одной мысли, что кто-то наживался на смерти хорошего человека. Он вздохнул и перевел взгляд обратно на монитор. Шерлок так и бродил по квартире.
Все были уверены, что Шерлок придет на похороны, но когда началась служба, а детектив среди присутствующих не обнаружился, люди начали задаваться вопросом, а были ли эти двое соседей вообще друзьями.
Майкрофт знал, что Шерлок все же приходил – прячась в тени дерева, слушал пустые слова нанятого священника. На церемонии присутствовали друзья и родственники – точнее, единственной родственницей была пьяная сестра Джона, и Майкрофт приказал проследить, чтобы она благополучно добралась до дома. Это самое меньшее, что он мог сделать для доктора. В конце концов, тот сделал бы для него то же самое.
Майкрофт ненавидел сантименты и уже какое-то время старался избегать мыслей о покойном докторе, пытаясь оставить его в прошлом. Но именно в такие тихие минуты между работой и сном в мысли Британского Правительства как-то просачивались воспоминания о Джоне Ватсоне.
Он налил себе еще скотча и, откинувшись в кресле, задумчиво уставился на стул по другую сторону стола. Сколько раз он “похищал” светловолосого доктора? Сколько раз этот человек сиживал вот здесь со своей раздраженной улыбкой? Майкрофт подумал, что завтра же избавится от этого стула. Это решит проблему.
Он еще раз глянул через стол поверх своих рабочих бумаг. Часы отбили три пополуночи.
========== Глава 2. Почти ==========
Молли всегда считала себя практичной; в конце концов, она же патологоанатом. Ну ладно, порой ее можно было обвинить в некоторой наивности и чудаковатости, но у нее же есть голова на плечах. Она ведь не сумасшедшая. Или?
Сегодня она чуть не позвала по имени умершего человека. Оно уже крутилось на кончике ее языка и едва не сорвалось с губ. Это не мог быть доктор Ватсон, он мертв. Молли это было прекрасно известно – как известен и процесс смерти, и ее окончательность.
Два месяца назад она прочла сообщение о гибели Джона с причиной смерти “утопление”, и ее это преследовало много недель.
Она видела не то, что видели остальные; она представляла, как прекращали работу его внутренние органы – начиная с самых второстепенных и заканчивая основополагающими.
Возможно, Шерлок представлял себе примерно то же, когда думал о Джоне. А, может, даже еще детальнее, практически как наяву.
И как бы это ни было отвратительно с их стороны, они ничего не могли с этим сделать. Молли с уверенностью могла сказать, как именно пришел конец ее другу.
Шок от попадания в ледяную воду должен был сразу сковать движения конечностей, но Молли это не утешало. Джон наверняка пытался разогреть онемевшие руки и ноги, но в конце концов потерпел поражение, и вода утянула его в глубину. Скорее всего, он уходил вниз с открытыми глазами и еще пытался сопротивляться, но что значат в ледяной воде пара пинков и бросков совсем онемевших уже рук и ног? Его легкие наполнила вода, мозг отключился от недостатка кислорода, а сердце постепенно замедлило ритм, пока совсем не остановилось. Молли понимала, что все это заняло какие-то минуты, но это ее не утешало.
Джон со своим большим сердцем, понимающей улыбкой и добрыми глазами, утонул в море. Было ли ему больно? О чем были его последние мысли, и были ли они? Но больше всего Молли хотелось знать, было ли ему страшно. Она опустилась на скамью автобусной остановки, сжимая в руках объемную сумку.
Она старалась успокоить свое колотящееся сердце, глаза застилали слезы.
Этот человек был так на него похож. Если бы она только обратила больше внимания, если бы потратила секунду на то, чтобы просто поднять глаза.
– Глупая Молли, – прошептала она себе. И попыталась заново проиграть в голове те минуты, дав себе обещание, что после этого выкинет их из памяти.
Все произошло, когда она шла по улице, и кто-то из прохожих второпях сильно ее толкнул. Молли со своим “везением” с трудом удержалась на ногах, уронив на асфальт сумку. Люди бывают такими грубыми!
– Вот, держите, мисс. Вы не ушиблись? – спросил какой-то мужчина, вручая ей листки чуть было не затоптанные невнимательными прохожими.
– Нет. Спасибо, – фыркнула Молли, забирая бумаги из его рук – теплых рук со шрамиками на костяшках. “В свое время они явно видели немало драк”, – рассеяно подумала она, так и не подняв глаз.
– Нет проблем. Если дама в беде, я всегда рад помочь, – Молли невольно рассмеялась, позабыв про свои печали. – Ну, раз у вас все в порядке, тогда я пойду.
Она так и не подняла взгляда, сосредоточенно возвращая рассыпанные вещи в сумку. Потом подняла голову и живо улыбнулась, собираясь хоть как следует поблагодарить незнакомца, но тот уже ушел прочь.
Тогда все и случилось: прежде чем исчезнуть в толпе, мужчина на мгновение обернулся – одно мгновение, и весь день Молли насмарку. Воспоминания об улыбке и прощальном взмахе рукой – теплая улыбка и короткий полувзмах ладонью намертво отпечатались в ее памяти.
– Постойте! – Молли кинулась следом. Глаза были Джона, и волосы тоже. – Подождите! – она с трудом проталкивалась через толпу, а черная куртка все удалялась и удалялась, и вот тогда Молли чуть не выкрикнула его имя. Почти выкрикнула.
– Прощай, – прошептала Молли, обращаясь к себе самой, и возможно, к призраку своего давнего друга.
*
Едва очутившись в Лондоне, Джереми сразу ощутил себя как дома, но это было естественно. В конце концов, он же отплывал отсюда, не так ли? Доктор вздохнул, наполняя легкие свежим весенним воздухом; по тротуарам, напоминая дорожный трафик, сновали людские потоки. Все стремились по своим делам, и эта мысль принесла ему утешение. Хотя он в жизни бы не смог объяснить, почему.
Он шел, куда вели ноги, с любопытством оглядывая все вокруг и надеясь, что к нему все же вернется память. Иногда он поглядывал на крыши домов, сравнивая с той, что снилась ему в кошмарах. Поэтому он уехал из Лондона? Потому что потерял близкого человека?
Мысль, что он от чего-то бежал, камнем давила на душу. Он надеялся, что “старый” Джереми Андерхилл не был трусом, потому что “новый” точно не собирался им становиться.
Он снова тяжко вздохнул и собирался продолжить путь, как внезапно какой-то идиот врезался в проходящую мимо девушку и чуть не сбил ее с ног. Девушка на мгновение совершенно растерялась, а Джереми подумал, что она кажется ему знакомой. Он нагнулся и подобрал какие-то листки, выпавшие из сумки этой миниатюрной особы с переброшенной через плечо темной косой.
Он хотел воспользоваться возможностью и заговорить с ней. Вдруг она его знает? Или он просто хватается за соломинку? Но, к разочарованию Джереми, девушка едва удостоила его вниманием, возможно, избавляя от неловкости их обоих. Если бы она его знала, она бы что-нибудь, наверное, сказала, ведь так? Лучше ее не донимать, ведь она тоже наверняка куда-то торопится.
И все же он не смог устоять и напоследок на нее оглянулся, а девушка наградила его в ответ яркой улыбкой.
Ее лицо преследовало Джереми не один квартал. У него было сильное ощущение, что он знал ее. Или, быть может, очень похожую на нее женщину. Интересно, как ее могут звать и кто она по профессии. Врач? Нет, на врача она была не похожа – во всяком случае, на врача общей практики.
Доктор Андерхилл раз за разом мучительно пытался дотянуться до того, что маячило на границе его затуманенной амнезией памяти. Он чуть было не повернул назад. Почти повернул.
========== Глава 3. Помехи ==========
Лестрейд отпихивал чертовых парамедиков, требуя, чтобы они открыли двери и, черт подери, его выпустили. К несчастью, в ответ он заработал лишь некоторое количество успокоительного в подключенную уже капельницу.
– Инспектор, у вас серьезная травма головы. Вы должны успокоиться, пока еще сильнее себе не навредили, – наставительно сообщил один из медиков, чьи лица расплывались у Грега перед глазами.
– Джон? – успел выдохнуть тот, прежде чем отдаться на волю тьмы.
Когда немногим позже Лестрейд очнулся в больнице, то осознал направленный на него очень знакомый снисходительный взгляд худощавого консультирующего детектива. Чересчур худощавого.
– Похоже, тебе удалось и без моей помощи найти себе на голову неприятности. – В голосе друга отчетливо звучало напряжение. Да, Шерлок был Лестрейду другом; в конце концов, он отдал три года собственной жизни, чтобы инспектор не получил пулю в голову.
К тому же, очень немногие стали бы фальсифицировать ради него свою смерть; хотя, конечно, Шерлок Холмс не принадлежал к когорте обычных людей. Человек-драма с головы до ног – начиная с холодного, безэмоционального выражения и заканчивая знаменитым черным пальто, Шерлок всегда умел как впечатляюще появляться, так и (мрачно подумал Лестрейд) уходить со сцены.
– Парамедики сказали, что тебе пришлось колоть успокоительное, – нахмурился Шерлок, и его серые, холодного оттенка глаза прошлись по бледному лицу Лестрейда.
– Я видел… – Грег замялся. У них стало негласным правилом не упоминать имя Джона при Шерлоке. Даже думать о погибшем друге – и то было больно. А произнесение вслух имени словно подчеркивало, что тот действительно мертв.
Грег понимал, почему так – понимал, почему не стоит упоминать эту огромную дыру, оставшуюся теперь в жизни стольких людей. Когда дело касалось консультирующего детектива, считалось, что на это можно не обращать внимания, однако в такие дни, как сегодня, Лестрейд чувствовал себя идущим по узкой жердочке, с которой можно в любой миг сорваться.
Вероятно, Шерлок считал, что это нечестно: он отсутствовал три года, а еще через два потерял того, кого так яростно старался защитить. Лестрейд видел, какой это оставило отпечаток: мешки под глазами детектива стали выделяться сильнее, скулы заострились.
Не было рядом Джона, который отправлял его поесть и поспать, который делал ему чай или даже просто рассказывал чертовы анекдоты. Лестрейд тоже скучал по бывшему солдату. Скучал по посиделкам в баре и по товарищескому духу, который сразу начинал ощущаться, стоило Джону только оказаться поблизости. Не говоря уже о том, что инспектору просто нравилось иметь в союзниках доброго доктора. Вместе им хорошо удавалось удерживать от неприятностей одного консультирующего детектива – ну ладно, иногда удавалось.
– Ты видел что? – привычно нетерпеливо переспросил Шерлок. Таким тоном он обычно разговаривал с потерпевшими, которые не выдавали ему сразу всех фактов.
– Ну… – Лестрейд, съежившись, отвернулся. Он просто не мог этого произнести.
– Грег, к твоему сведению, тот идиот, что тебя ударил, решил, что сможет спрятаться в доме своей кузины.
– Что? Ты его уже поймал? Но как…
– Лестрейд. Я же сказал, что не стану брать это дело, потому что оно не представляет для меня ни малейшего интереса. Однако, поскольку с арестом ты напортачил, что было неудивительно, я решил, что стоит…
Лестрейд закатил глаза и, поморщившись, покачал головой,
– Ты никого этим не одурачишь. Но все равно спасибо, – Лестрейд понимал, что Шерлок сделал это ради него – ради него помог изловить преступника.
Шерлок вместо ответа сел на стул, продолжая сверлить Лестрейда своим взглядом. После долгого, дискомфортного и даже в чем-то неловкого молчания последний все же произнес:
– Хм… Шерлок? – и снова поморщился, поскольку собственная речь отдалась в ушибленной голове острой болью.
– Тебе нужно еще обезболивающего, я позову медсестру. – Шерлок сорвался с места и пулей вылетел за дверь, а через какие-то секунды в палате появилась донельзя раздраженная медсестра со шприцем в руке.
– Все нормально, мне не нужно… о, как хорошо, – по телу, облегчая боль, распространилось приятное тепло лекарства.
– Так-то лучше, – одобрительно заметил Шерлок.
– Тебе нет необходимости оставаться, – Грег понадеялся, что не тянет слова как пьяный. И веки его тоже быстро отяжелели.
– Я знаю. Но я хочу, – Шерлок произнес это настолько тихо, Лестрейд едва расслышал. Детектив покачал головой. – Грег, серьезно, такая элементарная ошибка. Любой новичок сообразил бы, что преступник скрывается на месте последнего преступления и у него есть оружие. Он считал себя очень умным. Идиот.
– Ну, я, в общем-то, вернулся удостовериться, что ничего не упустил, – фыркнул Лестрейд и потом расплылся в глупой улыбке.
– Да, и ты чуть не… – Шерлок кашлянул. – Ты должен был взять с собой хоть эту идиотку Салли. Так уходить…
– Была пересменка, – Грег невольно начал хихикать. Все окружающее слегка потеряло фокус.
– Этот идиот сейчас в операционной, но потом его оттуда переведут… – Шерлок сопроводил свои последние слова очень недобрым взглядом.
– В операционной? Почему? – это сообщение подействовало на Лестрейда почти отрезвляюще. Что, стреляли на поражение? Его подчиненные почем зря в подозреваемого никогда не стреляли. Черт, да его офицеры вообще практически не вытаскивали оружие, за исключением отдельных особых случаев.
– Он упал с лестницы. Сломал ногу. Жаль, что не шею, – детектив произнес это так небрежно, что инспектору хватило пары секунд, чтобы осознать услышанное. Может, это было влияние наркотического обезболивающего, но объяснение Шерлока звучало каким-то очень знакомым.
– Господи. И сколько раз он падал с лестницы? – Грег постарался произнести это раздраженно, но вышло скорее весело.
– Не имеет значения. Ты теперь в надежных руках, так что увидимся позже. Постарайся больше не калечиться. Серьезно, я не могу раскрывать за тебя все дела.
– Мы с тобой сотрудничаем.
– Ну да…
– Шерлок. Я видел Джона. – Тяжелый вздох. Вот он и сказал это.
Застывшая секундная пауза.
– Что?
– Ты меня слышал. Я видел его. Он помог мне – оставался рядом, пока не приехали парамедики.
– Грег, ты получил серьезный удар по голове. Я очень сомневаюсь, что разговоры об околосмертных переживаниях…
– Нет. Это был не призрак. Он был реальным, – Грег попытался сесть, но перед глазами все тут же закружилось.
– Джон Ватсон мертв. И ничто не может его вернуть, несмотря ни на какое количество ребяческого желания и молитв божествам. Он мертв, Лестрейд. Распад тканей и оголение костей. Честно это или нечестно, но он умер. Не так сложно охватить эту концепцию, – Шерлоку хотелось уйти. Вот, он сказал это, превратил в правду. И теперь ему было тошно и хотелось уйти куда глаза глядят. Его голос не дрогнул, только прозвучал чуть выше обычного. Но, главное, он четко выразил свою мысль, и все прочее значения не имело. Надо бежать отсюда; может, глотнуть свежего воздуха?
Очень кстати для Шерлока, именно в этот момент Лестрейд решил провалиться в сон. Детективу требовалось подумать о других делах – и для этого нужно было мыслить ясно. Произнесение же Имени всегда открывало запертые и наглухо забитые двери в его Чертогах. Те двери, что были отмечены “Джон”.
Произнося это имя вслух, трудно было притворяться, что друг просто уехал по поручению, навещает сестру или сидит на работе. Но Шерлок произнес его – произнес, и теперь его преследовало ощущение, что он убил Джона. До этой минуты он мог жить, функционировать на только одной мысли – на ложной предпосылке, что друг еще может вернуться. Как логик, Шерлок понимал, что это невозможно, но все равно всей душой до боли этого жаждал. Почему?
И вот сейчас двери “чертоговой” комнаты Джона все-таки распахнулись, да с такой силой, что казалось, их пробило целым речным потоком или ледяными океанскими водами, разрушительными, как любые силы природы. В такие минуты Шерлока каждый раз накрывало такой волной сантиментов, что становилось невозможно дышать. И каждый раз она на долгие часы оставляла детектива беспомощным и бесполезным.
*
Что ж, Лондон оказался очень волнительным! Джереми до сих пор не верилось в произошедшее, но при этом оно снова показалось ему естественным и нормальным.
– Ох, Джереми. Вы, сэр, совершенно свихнулись, – сказал себе он, ибо не было ничего “нормального и естественного” в служителе закона, который едва не истек кровью на какой-то узенькой улочке.
Джереми его бы и не заметил, если бы не возникшая внутри инстинктивная подозрительность. Он шел, словно ежесекундно ожидая какого-то нападения. Но при этом обескуражено сознавал, что это состояние было ему вполне комфортно – он переживал его с легкостью, можно даже сказать, непринужденно.
– Джереми, да что с тобой такое? Соберись, – он невольно хихикнул. – Хватит хихикать, мы же не в цирке, а на месте преступления.
Он резко остановился. “Мы?” В сознании мгновенно появилась картина: темноволосый мужчина в том самом черном пальто с поднятым воротником. Фарфорово-бледное лицо смотрело на него с ухмылкой. Джереми попытался удержать его в памяти, сознавая, что это нечто важное, но оно исчезло так же быстро, как и появилось.
Доктор снова вздохнул, смывая с рук кровь в туалете маленького ресторанчика. Этот процесс тоже почему-то ощущался ему знакомым. Не считая того, что он вызвал у Джереми ассоциации с горячим песком и солдатами. Еще один пункт к списку “То, чего я о себе не знаю”. С его везением, это могут оказаться просто воспоминания о любимом фильме. Мозг – сложная штука; он, как врач, прекрасно это понимал, но тем не менее…
Обосновавшись за столиком, Джереми решил мысленно пройтись по только что случившемуся с ним происшествию.
Он увидел в переулке мужчину, который пытался подняться на ноги, но безуспешно – по очевидной причине раны с правой стороны головы. В первый момент Джереми подумал, что он стал жертвой ограбления, но по ассоциации “тот мужчина в черном пальто” на ум пришло слово “полиция”.
– Сэр, вы ранены, но я уже вызвал “скорую”. Пожалуйста, постарайтесь не двигаться, – Джереми говорил с детективом-инспектором убедительно-спокойным тоном, словно с ребенком, одновременно крепко удерживая его за плечи. “Детектив-инспектор”? Откуда он знает? Однако он в этом не сомневался. Все внутри требовало принять это как непреложный факт. А пострадавший, тем временем, снова попытался подняться на ноги.
– Детектив-инспектор, послушайте. Вам необходимо лежать смирно.
– Он сбежал, сбежал…
– Сэр, вам нельзя никуда идти, – Джереми не хотел излишней суровости, но этот мужчина с сединой в волосах, кажется, был упрямым типом. К облегчению доктора, он все же прекратил свои попытки подняться. – Да. Вот молодчина. Сейчас я зажму вашу рану свитером. Может быть немного больно, но так нужно.
Джереми быстро стянул свой коричневый свитер. Будучи целиком на адреналине, он даже не почувствовал весеннего холода и желал только одного: убедиться, что этот джентльмен серьезно не пострадал.
– Ты… – тот попытался сесть. – Ты мертв. И я тоже умер?
– Нисколько, – Джереми сдержал смешок, веселиться тут явно было не ко времени. – И даже не умираете.
Послышался звук приближающихся сирен, но инспектор вцепился в запястье доктора.
– Ты настоящий. Как ты можешь быть настоящим?
Джереми ничего не ответил, только замахал подъехавшей “скорой” и стал объяснять медикам ситуацию. Те по-деловому приняли его слова и осторожно уложили беднягу-инспектора на носилки. Вот только тот никак не хотел отпускать Джереми. Парамедикам даже пришлось отцеплять от доктора его пальцы. Джереми едва не попросился поехать с ними, но посмотрев, какой очевидный стресс причиняет его присутствие дезориентированному пострадавшему, все-таки решил, что не стоит.
– Ваш свитер, доктор, – протянул ему грязный комок ткани один из медиков.
– Что ж, “при жизни” он был неплох, – прокомментировал Джереми и решил, что выбросит испорченный свитер в ближайший мусорный контейнер, который маячил в глубине переулка.
Покачав головой, он пошел прочь, слыша за спиной бесцеремонно требовательный голос:
– Откройте эти чертовы двери!
Светловолосый доктор потягивал за столиком чай, радуясь, что ему позволили привести себя в порядок в уборной этого ресторанчика. Не хватало еще ходить в крови, как серийный маньяк. Может, стоит теперь взять такси, чтобы избежать дальнейших помех в возложенной на него миссии? Но по непонятным причинам, от вида такси ему становилось несколько неуютно. Что было глупо. Разве кто-то хоть раз слышал о таксистах-убийцах?
========== Глава 4. Пазл ==========
Шерлок нашел прибежище в морге, где, как обычно, не было ни души. Интересно, куда делась Молли? Перерыв на обед у нее в другие часы. Из всех сотрудников морга Молли была наименее раздражающей. Временами.
От свежего трупа – очередного типа, завещавшего себя науке, Шерлока отвлекло шмыганье носом.
– О, – из-за угла показалась Молли, промокавшая платком глаза. – Я не ожидала…
– Молли? Ты заболела?
Столь откровенное беспокойство чуть не вызвало у девушки новый поток слез.
– Нет, – всхлипнула она, принимая от детектива чистый носовой платок.
– Поранилась?
Она отрицательно покачала головой, не желая встречаться с ним взглядом. Глаза Шерлока напоминали речные камни – гладкие, серые и временами ужасно острые.
Шерлок нахмурился, пытаясь определить, что стоит за ее эмоциональным состоянием.
– Я кое-что увидела, и это меня вывело из равновесия, вот и все, – Молли понадеялась, что Шерлок примет ее ответ и не станет копать дальше.
– Ну, до Лестрейда тебе далеко. Ему сегодня привиделся призрак. Травма головы – штука сложная и часто вызывает спутанность сознания и дезориентацию, – попытался отмахнуться Шерлок и вернулся к изучению трупа.
– Травма головы?
– Да. Дрался с подозреваемым. Не о чем волноваться, Молли. Он в больнице и накачан лекарствами под завязку.
– Постой. Он видел призрака? – ее голос дрогнул.
– Да….
– Шерлок, мне сегодня показалось, что я видела доктора Ватсона. И даже говорила с ним, но он исчез в толпе до того как…
– Что? – на лице Шерлока отразилась боль.
– Это правда. Он помог мне поднять рассыпанные вещи, а я, как идиотка, даже не посмотрела ему в лицо… слишком увлеклась запихиванием вещей в сумку. Уходя, он улыбнулся и помахал мне рукой. Но я клянусь… – Молли не успела закончить предложение, потому что детектив без единого слова ринулся прочь из морга.
*
Шерлок сам не понимал, куда идет, пока не оказался у цели. Это был переулок, где преступник бросил умирать Лестрейда. На грязной дороге виднелись следы крови, ведущие от заброшенного здания туда, где стоял сейчас детектив. Он просканировал взглядом обстановку, сам не понимая, “ключи” к чему ищет. Учитывая количество возможных объяснений, стоило сходить к мусорному контейнеру. Любой другой его бы даже и не заметил, но только не Шерлок.
Он приближался к контейнеру очень медленно, словно к дикому зверю. Сердце билось в районе горла. С какой стати? Сердцу положено оставаться в груди, а у Шерлока сейчас саднило горло, и он с трудом переглатывал.
И для последнего у него, похоже, совсем не осталось слюны. А кроме того, стали подрагивать руки. Удивительно, как какой-то кусок коричневой ткани смог оказать на него такой эффект.
На Джоне был чертов коричневый свитер, когда он… ну, мало ли бывает коричневых свитеров. Вытащив сей предмет одежды из бака, Шерлок внимательно осмотрел его и обнаружил пятна крови. Кровь Лестрейда. Свитер был из такого же материала, как тот, что носил Джон. Лестрейд поэтому и решил, что перед ним Джон? Он ассоциировал свитер с доктором, вот самое вероятное объяснение. Шерлок отшвырнул от себя мерзкую тряпку. Разум бунтовал против самой мысли об этом, а надежда оказалась еще той заразой – родившись крошечным, едва тлеющим угольком, она постепенно разгоралась, восставая против всей весомости логики, и угрожала превратиться в настоящий пожар.
