Текст книги "Ghosts of the mind (СИ)"
Автор книги: Mary Bond
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)
– Да, конечно! – вот только в его голосе сквозит неопределённость и страх. Что ж, не будем паниковать.
Хотя, кому я вру? Сейчас самое подходящее время паниковать!
– Хорошо, но где мы? – рассудительный Барри встревает в их разговор. Я усмехаюсь уголками губ, не зная, почему.
– Во Франции, – сразу же приходит ответ Доктора. Он отходит обратно к панели (понимаю это из-за скрипа платформы под его шагами и места, откуда доносится его запах крови. – 5 октября 1789 года, – при его дрожащем голосе поднимаю голову, заинтересованно глядя на экран. – Поход на Версаль, завершающий момент начального этапа Великой Французской революции.
Клара хмурится, а затем молча отходит на пару шагов, и, скрестив руки на груди, становится рядом с Барри. Я же, в свою очередь, задаю простой вопрос, уже зная ответ на него:
– Получается, мы попали, ребят?
========== We are just strangers ==========
Когда так ждёшь своего собственного возвращения домой, время пролетает незаметно. Я слегка дрожу от нервов, ведь прямо сейчас стою рядом с дверями наружу, чтобы чуть приоткрыть одну и выглянуть. Но меня всё больше начинают пугать мысли, что же там я увижу.
Я не боюсь людей, я боюсь разъяренной толпы. Я не хочу снова дать им попытаться спустить с меня шкуру и спалить на костре заживо.
Я не хочу видеть это. Не хочу видеть голодные толпы женщин, держащих на руках умирающих от голода и холода детей. Не хочу видеть их страдания, понимая, что, возможно, если бы я что-то исправила в прошлом их страны, сейчас бы они жили в достатке.
Я боязливо выглядываю на улицу, чуть приоткрыв дверь. ТАРДИС приземлилась прямо рядом с дорогой, по которой сейчас идут женщины, что целую ночь ждали хлеба и так и не получили его.
Было примерно шесть вечера. Солнце теперь медленно клонилось к закату. Я поежилась от холода, ведь на улице уже было начало октября, а пронизывающий северный ветер всё не давал мне покоя. Я прикрыла дверь и медленно, обычным шагом, направилась вниз под платформу под взглядами Барри, Клары и Доктора. Я смотрю себе под ноги, спускаясь по лестнице и идя к двум дверцам, служащим проходом в шкаф, где хранятся вещи. Приглушенно слышу небольшие переговоры троицы:
– Доктор, но мы же можем улететь? – спрашивает Клара взволнованно. Судя по моим ощущением, она нервно ходит по платформе, шумно дыша. Сердцебиение её, к моему удивлению, предельно спокойное, но всё же оно постепенно набирает обороты, выдавая истинные чувства Освальд и ускоряясь.
– Я должен разобраться, как нам вылететь из этой бреши, потому что сейчас она только вытягивает силы из ТАРДИС, – слышу, как он нажимает всякие кнопки, отчего гудение машины затихает. Она снова начинает вибрировать, а затем опять наступает тишина. Словно бы Доктор тщетно, как Стайлз с помощью своей ленты, пытается починить машину.
– А что мы до этого будем делать? – это говорит Барри, нетерпеливо пройдясь по платформе. Я тем временем громко озвучиваю свои мысли:
– Доктор, полагаю, нам всем бы не мешало переодеться в нормальную одежду? – мои слова эхом отдаются от металлических стен комнаты в этой тишине. Я пытаюсь представить хоть какие-то звуки: гудение, мотор машины, возбуждённое дыхание или простое жужжание осы над ухом. Но у меня никак не выходит заполнить эту ужасающую затягивающую пустоту, что окружает меня в этот момент.
Повелитель времени тяжело вздыхает, а затем снова нажимает какие-то кнопки. Передо мной внезапно внутри шкафа появляются не красивые бальные платья, а крестьянская одежда. Удивлённо выгибаю брови, через секунду снова сменяя изумление привычным безразличием. Тем, на чём я держусь последние часы, и, вероятно, буду держатся всю свою оставшуюся жизнь.
– Выбирай что-то из этого, – говорит он настойчиво. – Барри, Клара, вам тоже надо переодеться, – краткость и серьёзность в его голосе поражают меня в тот момент. Былая весёлость и задорность куда-то исчезают, а Доктор на эти минуты словно становится самим собой: стариком, что видел за свою жизнь намного больше нас всех вместе взятых.
Те спускаются ко мне и натягивают одежду. Барри на суперскорости снимает те лохмотья, остатки когда-то парадного костюма, сменяя их простыми лоскутами ткани. Клара же начинает раздеваться, отчего спидстер предпочитает уйти обратно наверх. И самое главное, меня даже не смутило бы то, что Барри видел бы меня полуголую. Плевать.
Или всё же в глубине души не плевать?
Я так же быстро сменяю одежду, ожидая, когда брюнетка закончит, а затем мы поднимаемся наверх, пристально наблюдая за таймлордом и словно бы ожидая приказаний.
– Ну что вы стоите, как истуканы? – спрашивает он, поднимая взгляд на нас. – Может, сходите, проверите обстановку что-ли? – его прожигающий взгляд меня пугает. Переминаюсь с ноги на ногу, по привычке тяжело дыша. Безысходность? Возможно, это и есть, что я порой чувствую. Слишком уж много я потеряла за последнее время. Особенно если считать, что в эту группу вещей также входит и моя собственная жизнь.
– Н-наверное, – говорю, заикаясь, а затем направляюсь к двери, выходя на свежий воздух. Снова тру плечи, когда ощущаю пронизывающий ветер. Рядом со мной из будки выходят Клара и Барри, удивлённо глядя на процессию. Мы стоим на небольшом возвышении, вдалеке расстилается лес, а эта дорога держит свой пусть мимо нас. Крестьяне, а именно женщины, идут быстро, словно бы спеша на званый ужин. Точнее, на гневную беседу с королём.
– Они все идут в Версаль? – указывая на дворец, что виднеется неподалёку, спрашивает Клара. Я киваю, уже начиная идти туда же. Двое поспешно нагоняют меня, а Барри спрашивает:
– Мы тоже пойдём туда вместе с ними? – я отмахиваюсь от его вопроса, мол отвечая да. Что же нам ещё делать, раз уж повелитель времени решил на этот момент нагло выгнать нас из своей будки, предпочтя одиночество нашей «весёлой» компании?
Меня интересует происходящее куда больше Доктора. Того явно сейчас волнует только его дражайшая машина времени, а никак не Французкая революция, что разгорается прямо на наших глазах. Меня распирает от любопытства и именно из-за этого я сейчас уверенно иду к Версалю, чтобы удовлетворить себя.
Враждебно настроенные, они даже не знают, к чему этот их поход может привести в будущем. Падение Старого порядка, конечно, хорошая вещь, но всё же заварушка из этого вышла немаленькая тогда. Сейчас.
Лучи заходящего за горизонт солнца никак не согревают, а холод к ночи всё нарастает. Неестественно бледная местность вокруг навеивает на меня уверенное чувство давно забытой депрессии. Измученные лица крестьян лишь всё больше толкают меня на эти мысли, словно бы пытаясь доказать, что на этом-то и держится наша вселенная.
В острым ледяным порывом врезается ветер, снова выводя меня из собственных мыслей. Он будто призывает меня вернуться обратно к реальности, забыв все эти надуманные проблемы.
Я просто параноик. Мне нужно перестать волноваться об этом всё и загонять себя саму прямиком в могилу.
***
Так проходит полчаса ходьбы и вот мы прорываемся ко входу сквозь толпу кричащих и негодующих крестьянских женщин, расталкивая их во все стороны. Я совершенно не обращаю внимания на их недовольные физиономии, когда быстро отталкиваю с дороги. Но вот, одна из них внезапно мёртвой хваткой хватает мою правую кисть, сильно сжимая ту. Я еле сдерживаю себя, чтобы прямо в этот момент не бросится на неё, оскалив клыки. А в следующий она громко восклицает:
– Посмотрите на неё, на эту белолицую фаворитку короля, что так бледна и красива среди нас, измученных женщин со смуглыми лицами! – я пытаюсь выдернуть руку, но у меня не выходит. Оглядываясь вокруг, я лишь натыкаюсь на враждебные и презренные взгляды толпы, которая уже готова закидать меня камнями. Но вдруг я вижу, как рядом со мной всплывает Барри и уже собирается помочь выбраться, но нас хватает за руки стража, явно заподозрив что-то неладное.
Вот только это оказывается вовсе не стража. Два крепкие на вид мужчины ведут нас к мутной реке, что течёт рядом. И к моему удивлению они заводят нас на глубину по колено, внезапно заставляя нас упасть плашмя и не всплывать. Задерживаю дыхание, когда лицом встречаюсь с водой, чувствуя, как промокает моя одежда и волосы. Неосознанно вспоминаю детский страх утонуть, что оказывается очень некстати. Я отчаянно толкаюсь, пытаюсь хоть раз словить ртом воздух, но чувствую, как начинаю задыхаться. Ощущаю, как Барри боку тоже начинает постепенно применять свои силы, а именно вырываясь из цепкой хватки мужчины и помогая мне тоже освободится от своего.
Когда последний снова пытается схватить меня за лодыжку, я со всей силы бью кулаком ему в нос, явно сломав его. Мужчина бранится, а затем, начиная измазывать руки в собственной крови, валится обратно в реку рядом со своим товарищем.
– Что это было? – на выдохе удивлённо спрашиваю у Барри, потирая синяк на запястье. Мы выходим на берег, отряхнувшись от водорослей и поёжившись от холода. На улице примерно десять градусов тепла и пронизывающий ветер. Тучи затянули небо. Какая же погода может оказаться лучше этой?
– Враждебно настроенные французы, – он пожимает плечами. Мы движемся обратно к толпе, замечая одиноко стоящую к нам спиной Клару, что взволнованно оглядывается вокруг.
– О боже, я наконец-то вас нашла! – восклицает она, заметив нас. – Вы куда-то мигом пропали, а я решила выйти из этого круговорота, – указывая на толпу, говорит она тихо.
Вот только в следующий миг я снова чувствую сильные руки какого-то мужчины, что сжимают мои запястья у меня за спиной. В этот раз это и вправду оказываются стражники, которые так же схватывают моих вырывающихся друзей.
Замечаю, как Барри вертит головой, словно бы прося не применять мои силы. Я раздраженно веру головой, но всё же повинуюсь, идя вперёд, когда стражник толкает меня в спину. Я боязливо ступаю по коридору к величественным дверям дворца, который создала толпа, расступившись перед нами. Все они замолкают, удивлённо глядя на нас. Я нервно передёргиваю плечами, когда передо мной чуть приоткрываются тяжелые деревянные двери, а стражник заталкивает меня внутрь пинками. В этот момент я была готова вручную выцарапать ему глаза собственными ногтями, лишь бы он больше не подходил ко мне не ближе, чем пять метров.
Остальные так же как и я оказываются в огромной прихожей, где по лестнице уже спускается мужчина в синем бархатном костюме и белом парике. Я неуверенно поднимаю на него взгляд, сутуля плечи. Это Людовик шестнадцатый. Как сейчас помню его странные портрет в книге по истории. Двери за моей спиной с оглушительным грохотом закрываются, отчего я вздрагиваю, понимая, что практически все пути к нашему отступлению закрылись.
Я не спорю, человек был добрый и всё такое, как я помню ещё из давно заученных параграфов, но всё же… Эта его тяга к охоте и шкурам невинных животных вызывала у меня отвращение в своё время. Ну да ладно, не буду врать, даже сейчас я готова убить его за одну лишь шкуру какого-то невинного животного, что была прикреплена к его плащу.
Он прислушивался к мнениями приближенных. Следовательно, не был на сто процентов уверен в себе. Не спорю, лучше уж быть таким, нежели упёртым индюком, но всё же так я поняла, что, может быть, именно из-за этих его принципов его и казнили.
И вот она… Рядом с ним, по правую его руку, останавливается дама внушительных размеров. Пожалуй, в её синее платье вместились бы примерно две меня сейчас. Она вся бледна, на щеках розовые румяна, а в глазах неподдельный интерес. Как я снова вспоминаю, она всю жизнь была легкомысленной. А правда ли, что знаменитая фраза про бриоши принадлежит именно ей?
Ну теперь я уже всё больше убеждаюсь в этом.
– Кто это, Людовик? – спрашивает она своим писклявым, походящим на подростковый, голоском. Она спускается ко мне, а затем проводит своей жирной ладонью по моей щеке, с некой жалостью в голосе произнося:
– Где-то я уже видела её… – я взволнованно задерживаю дыхание, ведь её я уж точно вживую вижу впервые… Тогда всё же откуда она знает меня?
– Ах, точно! – внезапно восклицает Людовик, так же спускаясь к нам по лестнице. Он останавливается в метре от меня, внимательно разглядывая. Я мнусь под его изучающим взглядом, бледнея пуще обычного. Слышу напряженное дыхание Барри и бешеный пульс Клары, что так и скачет. – Это же та невежда-ведьма, что когда-то явилась на бал моего дедушки!
При его словах я испускаю тяжелый вздох, вздрогнув всем телом. Едва не падаю на пол, испуганно отшатываясь назад от короля и чувствуя, как сзади мои плечи схватывает мускулистый стражник.
– Вы о той, которую король Людовик 15 искал всю свою жизнь, чтобы отомстить лишь за один вечер? – спрашивает Мария Антуанетта учтиво. На её лице всё ещё сияет эта напускная, лживая улыбка, из-за которой мне прямо сейчас хочется свернуть ей шею и даже не выпить ни одной капли её крови, к которой я в этот же момент начинаю испытывать огромную ненависть.
– О да, дорогая. Она выглядит точно так же как и та особа, что когда-то явилась на бал в честь его дня рождения без приглашения, а затем отказала ему в предложении быть его фавориткой, – при этих его слова слова подозрительно и заговорчески блестят. Я пытаюсь попятиться назад, но упираюсь в грудь стражника, что теперь крепко сжимает не плечи, а запястья. Пытаюсь вырваться, не используя вампирских сил, но ничего не выходит. – И я исполню последнюю волю моего дражайшего дедушки, – он хватает меня за локоть, ведя в соседнюю комнату. Мария Антуанетта следует за нами, как и стражники с Барри и Кларой. Те шокировано оглядываются вокруг, словно бы ища путь к спасению.
Сбежать-то мы сбежим, а вот вовремя смыться из этого времени не получится. Надо искать пути мирного отхождения.
– Видишь ли, дорогая, у моего деда были давние счёты с тобой, – меня усаживают на пол рядом с камином, где горит огонь. Треск пусть и слегка успокаивает меня, но я всё же не расслабляюсь, даже когда стражник на секунду отпускает меня, а затем со всей силы бьёт ногой мне в живот.
Я подавляю крик боли, падая на бок. Они маньяки? Любят избивать вечных девушек? Почему я не удивлена?
Может, я сплю?
Но эти мысли рассеиваются, когда я слышу следующие реплики Людовика:
– Доставайте древний мушкет, – говорит он уверенно и с неким удовольствием в голосе. Я чуть приоткрываю глаза, снова пытаясь сесть. Но тут прямо передо мной останавливается Мария Антуанетта, чуть приседая.
– И сколько же королю пришлось искать тебя, чтобы уже спустя столько лет после его смерти ты сама появилась рядом с дверями дворца в толпе неверных крестьян? – она проводит рукой по моей щеке, надавливая на ту ногтями. – И всё же я слышала истории о тебе от его сына. Король так помешался на таинственной особе, что захотел устроить ей самую страшную казнь, узнав её слабости.
– Ты – монстр, – цежу сквозь зубы, когда она поднимается на ноги, с презрением глядя на меня сверху. Барри и Клара молча и испуганно наблюдают за нами, находясь в крепкой хватке стражи.
– Неужели здесь монстр я, а не ты? Кем же, если не тобой, овладела тёмная сторона? – изумляется она. Хитро усмехается, давя мне на больное. Я затыкаюсь, чуть отлазя назад. Она снова щурится, словно пытаясь пригляделся ко мне.
И вот сюда входит один из свиты, неся в руках длинную резную коробку из дерева. Когда король жадно выхватывает её из рук прислуги и быстро открывает, я замечаю, что внутри она оббита бархатом.
И вот он вытаскивает оружие, проверяя патроны. Замечает мой пристальный взгляд и по-сумасшедшему улыбается, говоря:
– Пули сделаны с добавлением серебра, пепла рябины и вербены. Дедушка сам приказал сделать их по такому принципу. За все эти года они были проверены на парочке вампиров, что порой вычислял мой отец среди прислуги. Такую нечисть, как ты, могут и убить с первого раза раз и навсегда, – направляет ружьё на меня, а затем я слышу выстрел и чувствую резкую боль в правой ноге. Сжимаю зубы, дабы не закричать, что есть мощи. Лишь одинокая предательская слеза боли скатывается по щеке.
– Людовик, давай ещё её помучаем? – предлагает Мария Антуанетта, хищно улыбаясь. – Чтобы почтить память твоего великого дедушки, – говорит она.
***
Последующие три часа я провожу перед ними, валяясь на полу и изнемогая от боли. Всё это время они внимательно наблюдают за мной. А только из-за короткого взгляда в их сторону я получаю ещё одну пулю в ту же ногу. Только она попадает чуть ниже колена, в икру. И в этот раз я оглушительно кричу, прикрыв глаза.
Слышу, как крестьяне начинают ломится во дворец. Людовик вздрагивает, а затем влаственно покидает комнату со словами, что ему надо поговорить с подчинёнными. С ним удаляется большая часть стражи и в итоге в комнате кроме меня остаются два стража, держащие Клару и Барри, и Мария Антуанетта, что так и держит в руках мушкет.
И вот она, снова ухмыляясь, направляет оружие прямо на меня, в сторону моего сердца. Меня охватывает неописуемая ярость. Всем телом я трясусь скорее от злобы, нежели от боли.
Да как она посмела?!
И я не выдерживаю – в ту же секунду хватаю кочергу, что торчит из камина. Вскакиваю на ноги, противясь боли, что настигает меня полностью. Королева лишь улыбается мне, самодовольно спрашивая:
– Ты ничего не сможешь сделать, ведь теперь ты бессильна, – и вот тогда я не выдерживаю её насмешек. Я в ту же секунду оказываюсь перед ней и насквозь протыкаю её раскалённой кочергой. Та испуганно вскрикивает скорее от шока, нежели от боли, а затем валится на пол, тяжело хватая ртом воздух.
И я возвышаюсь над ней, в этот момент практически полностью погружаясь в себя. Из звуков я различаю лишь треск камина, да слишком стремительное сердцебиение жены короля. Та, кстати, сейчас с дичайшим и самым реальным испугом в глазах смотрит на меня, на выдохе хрипло произнося:
– Ты и вправду монстр, – даже меня сейчас начинает удивлять моё спокойствие и умиротворение.
Удовольствие. Вот, что я почувствовала, проткнув её кочергой. И это слишком даже для меня.
Я смотрю на собственные руки, что оказываются по локоть в её крови. Начинаю задыхаться, наконец понимая, что же я наделала.
Слышу, как Барри за секунду вырубает стражу, а затем вместе с Кларой подходит ко мне сзади. Улавливаю примерное направление его мыслей, а точнее мыслей нормального человека в такой ситуации.
Он удивлён. И скорее всего в плохую сторону.
– О боже, – хрипло шепчу, прижимая руку ко рту и чувствуя, как глаза наполняются слезами. – Я…я убила её.
Я. УБИЛА. ЕЁ.
Я убила её, спустив с повода своего внутреннего монстра. Я дала слабину и дала ЕЙ возможность овладеть не только телом, но и разумом.
– Эмили, ты не убила её. Она ещё жива. Это же прошлое, так и должно было случится, – Барри берёт меня под руки, поднимая на ноги. – Ты сделала то, что должна была, – говорит, пристально глядя мне в глаза, хоть я и отвожу взгляд на догорающий огонёк в камине.
– Я за свою жизнь принесла слишком много жертв. Не для благой цели, а лишь из-за себя, – всхлипываю, переставая дышать. Трясусь всем телом, снова практически падая на пол, но Барри это мгновенно подмечает и крепко прижимает к себе, нежно гладя по волосам. И я тяжело вздыхаю, переводя дух и пытаясь перестать хныкать.
– Мы должны идти, стража может в любой момент вернутся, – говорит Клара, уже направляясь к парадному выходу.
– Стой! – её окликает Барри. – Мы не можем там выйти – крестьяне того гляди ещё снова попытаются утопить нас, – передёргивает плечами, когда я отстраняюсь, тихо пища от боли в ноге.
И вот тогда я делаю то, чего совершенно не собиралась. Я нагинаюсь к полу, а затем просто, при этом крича от агонии, вынимаю по очереди обе пули из ноги.
Барри же изумлённо наблюдает за мной, не находя, что сказать. Я снова выпрямляюсь, уже облегчённо вздыхая, ведь боль начинает постепенно утихать. Но бегать в ближайшие сутки я уж точно не смогу, как и передвигаться на суперскорости.
Снова надеваю маску безразличия, чтобы не показывать своих слабостей и не сорваться в пропасть истерики и паники.
– Идём, – киваю, все ещё чувствуя остатки слёз на щеках. Барри и Клара лишь переглядываются, кидая на меня взволнованные взгляды, а затем мы направляемся в другой конец комнаты, где находится окно в сторону сада.
Барри уже собирается его открыть, но я лишь выбиваю его кулаком. Кидаю последний взгляд на отхаркивающую кровь Марию-Антуанетту, а затем без малейшего сожаления вылажу на прохладный свежий воздух, не без неприятных ощущений в ноге спрыгивая на землю. За мной сюда вылазят Барри и Клара. В тот же момент в комнату забегает стража и сам король, поэтому мы лишь молча скрываемся меж остатков уже отцветевших кустов и цветов.
Я ссутулю спину, пока бесшумно иду в сторону горящих на дороге фонарей, пока меня не нагоняет Барри:
– Разве мы не можем быстро переместиться к ТАРДИС?
– Нет, я со своей ногой и нормально ходить даже не могу, – хмурюсь, глядя на человеческую тень, что теперь нависает над нами. Озадаченно оборачиваюсь, замечая молодого рыжего парня, что стоит на одном из выступов фонтана. Тот дико ухмыляется и внезапно я узнаю эту сумасшедшую улыбку и огненно-рыжие волосы.
Брат Лизбет, Пьер, что пырнул меня ножом и собирался зарезать Барри. Но как он прожил всё это время, не умерев…? Вопрос так и застывает, вероятно, у меня на лице, ведь в следующий момент парень ловко спрыгивает на землю перед нами:
– Что, за все эти шесть десятков лет соскучилась по мне, вампирша без способностей? – глаза его хитро сверкают, когда Клара испуганно отскакивает за спину Барри, глядя на него. Но парень лишь ещё шире улыбается:
– О, да вы всё ещё в изначальном составе. Ну да ладно, отомщу тому парню, что вырубил меня во время моей расправы, – я уже собираюсь ринуться на него, как вдруг Пьер лёгким взмахом руки заставляет нас с Барри замереть на месте, словно бы остолбенев.
– Я забираю её, – щёлкает пальцами и рядом с ним оказывается Клара, которую он хватает за руку. – А вы пока остаётесь здесь, – снова слышу щелчок пальцев и они вместе исчезают в пустоте. Я поспешно падаю на землю, снова ощущая, что могу двигаться. Барри выпрямляется, взволнованно оглядываясь вокруг. Я тоже озадаченно верчу головой и лишь спустя секунду до меня доходит:
– Он тоже унаследовал способности мага в их семье, – устало тру глаза.
– А как ты объяснишь то, что он всё ещё молод? – выгибает брови Барри, скептически глядя на меня.
– Ведьмам и магам это свойственно, – припоминаю время, когда постоянно читала пособничества для охотников. Да я прямо эксперт в этом деле. Может, мне как-то и охотником за плохой нечистью поработать?
– Ясно, – Барри тяжело вздыхает. – Нам надо её найти сейчас же, иначе Доктор нас прикончит.
– А его ставить в известность об её исчезновении не собираешься? – нервно усмехаюсь, тяжело поднимаясь на ноги.
Барри чуть клонит голову вбок, закусывая губу:
– Ну, надо было бы, – на что я лишь говорю:
– А разве… – заикаюсь, когда бью себя рукой по лбу. Какая же я дура? Как можно было это сразу не понять?! – Точно! Помнишь, он говорил, что мы должны её спасти! – восклицаю, жестикулируя руками.
– Возможно… – растерянно проговаривает, глядя в пустоту. – Тогда нам надо быстро заскочить в ТАРДИС, а потом направится на поиски этого полоумного вечного мага.
– Ну вообще-то… – только собираюсь исправить его по поводу смертного мага, когда он нетерпеливо перебивает меня:
– У нас нету времени на наши ссоры, – подхватывает меня на руки в ту же секунду, отчего я недовольно ойкаю. А затем мы оказываемся перед ТАРДИС и заметаемся внутрь.
– Где Клара? – сразу же озабоченно спрашивает Доктор.
– Помнишь мага, что ты вырубил в лесу? – неловко потираю локти. Доктор кивает, всё так же сильно сверля меня своим серьёзным взглядом. – Так это… – не могу выговорить ни одного слова больше, ведь только сейчас понимаю, что Клару схватил маг-маньяк. И только в этот момент ко мне приходит понимание, что же он может сделать. На ум приходят все орудия пыток, виденные мной ранее.
– Он схватил её и нам надо бежать, – тараторит Барри. Доктор сначала молчит, а затем возбуждённо восклицает:
– Где вы вообще летали в облаках в этот момент?
– Ну, он оказался тоже магом… – неловко и испуганно произношу.
– Что, и он тоже? – интересуется Доктор с интересом. Мы киваем, молча в тряпочку. – Вот и опасность… – едва слышно шепчет себе под нос. – Ладно, надо как можно быстрее действовать, – он моргает, когда глаза его внезапно оказываются на мокром месте, а хриплый голос даёт знать об его волнении. – Я могу лишь пробить по системе ДНК Клары и попытаться найти её местоположение.
– А ты вправду можешь? – осторожно спрашиваю, боясь, что сейчас он ещё, того гляди, наорёт на меня.
– Естественно! – возбуждённо вырывается у него. Жмёт разные кнопки, поворачивает рычаги, а затем подзывает нас к себе, указывая на экран. – вот она. Они в доме напротив городской ратуши, в Париже.
– Тогда мы туда, – Барри снова подхватывает меня на руки, но я лишь отпираюсь, ловко спрыгивая на пол.
– Я своим ходом доберусь туда и без твоей помощи, – цежу сквозь зубы, при этом недовольно фыркая. И в тот же момент срываюсь с места, оказываясь прямо перед злосчастным домом.
Полыхающее здание ратуши за моей спиной невольно навеивает на меня ужас, а громкие возгласы людей лишь подтверждают догадки – шоу только начинается. И я принимаю в нём участие, играя одну из главных ролей.
– Так каков наш план? – слышу вопрос напарника слева от себя и перевожу взгляд своих миндальных глаз на него. Парень ёжится скорее от моей враждебности, нежели от холода, что я сразу подмечаю.
Пожимаю плечами, впервые за последние часы улыбнувшись.
– Как всегда, действуем наобум, – полностью полагаясь на свои чувства, захожу внутрь здания медленно, осторожничая.
Внутри слышно, как снаружи воет ветер и кричат горожане. Здесь пахнет ярко выраженным запахом сырости и мертвечиной, а пол неприятно скопит под ногами, ещё больше нервируя меня. На секунду прикрываю глаза, чтобы постепенно успокоится, просто досчитав до трёх.
Раз.
Где-то пробегает крыса.
Два.
Барри останавливается в метре позади меня, оглядываясь.
Три.
Тяжело выдыхаю, распахивая глаза. Краем уха ловлю чей-то едва слышимый крик за стеной впереди меня. И различаю знакомый смеющийся голос Пьера:
– Готова ли ты, крошка, к смерти? – улавливаю тихие всхлипы брюнетки и в ту же секунду бросаюсь в ту сторону, останавливаясь за одной из пустых бочек. Рядом со мной тормозит Барри.
Осторожно выглядываю, видя ужасное зрелище.
По грязной земле, уходя от нас всё дальше в сторону мельницы, этот рыжий маньяк тащит Клару за волосы, пока та тщетно пытается подняться или закричать. Из её рта вырываются лишь едва слышимые хрипы, а слёзы непрестанно текут по щекам.
Уже собираюсь рвануть к ней, когда внезапно на моё плече ложится тяжелая рука Барри:
– У меня есть мысль получше.
– С удовольствием выслушаю, – говорю шепотом, всё ещё взволнованно глядя на девушку.
***
– О, милая, это простая месть, – говорит Пьер, затаскивая Клару на второй этаж мельницы. Пустая комната, освещением которой является лишь просачивающийся сквозь большое отверстие в стене лунный свет. – Глаз за глаз, как говорится, – брюнетка вздрагивает, когда замечает в его руках огромный кухонный нож для разделки мяса.
Освальд тщетно пытается отползти назад, к стене, но парень быстро настигает её, хватая одной рукой за волосы, а второй оставляя порез на её щеке, отчего она вскрикивает.
– Нет-нет, с этим будет как-то не так уж и весело, – говорит Пьер в следующий момент с некой печалью в голосе и возвращается к небольшому тюку сена, на котором лежит ещё топор и молоток, покрытый чей-то запекшейся кровью.
Клара кричит, как может. Но помощь не приходит вплоть до того самого момента, когда рыжему остаётся лишь сделать один шаг, чтобы оказаться рядом с ней.
И тогда я зажигаю спичку, а затем и поджигаю весь коробок, кидая его в сено, лежащее рядом со стеной. В ту же секунду пламя начинает разгораться, поглощая всё на своём пути, а мы с Барри вскакиваем на ноги под озадаченным взглядом Пьера.
Но рыжий застывает на месте, шокировано глядя на пожирающую всё стихию. Барри делает то же самое, но я дёргаю его руку:
– Если мы сейчас не ускоримся, то Клара умрёт из-за наших медлительности и слабости, – и Барри просыпается, будто ото сна, уставившись на меня пустым взглядом и кивая. И только тогда я кидаю заранее подготовленную бутылку со смесью в огонь.
У нас остаётся лишь пара секунд на бегство и мы, по заранее обсуждённому между нами плану срываемся с места в сторону Клары: я, отталкивая Пьера в сторону пламени, а Барри, подхватывая открывшую рот брюнетку на руки.
И время снова ускоряется: мы в последний момент выскакиваем в эту дыру в стене, спрыгивая вниз, в неизвестность.
Взрыв на секунду оглушает меня и я распластываюсь на земле, раскинув руки и тяжело дыша. Из бреши вылетает горящее дерево, а всё вокруг начинает воспламенятся.
Я, всё ещё пребывая в лёгком шоковом состоянии, едва поднимаюсь на ноги, закрывая глаза. Тяжело выдыхаю.
Мы спасли её.
– Эмили! – слышу зов Барри и хромаю к нему, облегченно улыбаясь.
– Мы спасли её, – крепко обнимаю его, чуть дрожа. Тот тоже гладит меня по спине, улыбаясь.
Внезапно слышу постепенный размеренный звук машины Доктора, а затем сам он выбегает к нам из-за поворота, громко крича:
– Клара!
И сама брюнетка бросается к нему с объятиями, всё ещё испуганно молча. Он ещё крепче прижимает её к себе, облегченно выдыхая. Благодарно смотрит на нас с Барри, едва заметно улыбаясь. Его волосы растрёпанны, а на лице всё так и застыл немой ужас.
Сюда постепенно выбирают люди, с опаской глядя на огонь. Дети жмутся к своим матерям, а отцы крепко обнимают жён. Я отхожу на приличное расстояние от Барри, пристально наблюдая за огнём.
И тогда же я слышу предостерегающий крик Барри:
– Эмили, осторожно! – я медленно оборачиваюсь, когда секунды снова постепенно расплываются для меня.
Я вижу усмехающееся лицо Людовика вдалеке и мушкет, направленный в мою сторону. Вижу толпу, а так же…
Девушку, что в этот момент закрывает меня от разрезающей воздух большой пули, принимая удар на себя.
Она падает на землю, когда Барри бросается к нам, а я расширяю глаза от ужаса, узнавая незнакомку.
Рыжие волосы спутаны, а на лице её улыбка. Такая солнечная и искренняя, что земля уходит у меня из-под ног, а сама я в отчаянии падаю перед ней на колени, шепча с горечью во рту:
– Лизбет, что же ты наделала… – из моих глаз начинают течь слёзы, по щекам скатываясь вниз. Сипло дышу, на выдохе произнося:
– Нет, – прикрываю рот рукой, в следующий момент крича:
