Текст книги "Мрак (СИ)"

Автор книги: Мартовский Кот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 25 страниц)

Я почти бегом добрался до тетки, которая так и сидела на полу, вихрем промчался мимо нее и скоро был в первом кабинете. С огромным удовольствием закурил сигарету и снова позвонил Ксюше.

– Слушай, есть мысль, как вытащить твоего босса от тебя, а заодно и всех остальных. Сейчас я буду шуметь в коридоре, а ты там даже не дыши и не клади телефон, слышишь?

– Да!

– Если услышишь, что он уходит, сразу говори мне – попросил я напоследок и закрутил головой. Обнаружил искомое– компьютер с колонками и уселся за него. Система была не заблокирована, я быстренько открыл браузер и скривился – к интернету подключения не было. Посмотрел по сторонам – ко всем системникам подходили сетевые шнуры, и мой не был исключением. Видимо, какая-то локальная сеть, без доступа к интернету. А на кой черт тогда колонки? Я открыл менюшку и хмыкнул – кто-то еще пользуется старым добрым проигрывателем AIMP2. Подгрузился плей-лист, и я уважительно присвистнул – Сектор Газа, КиШ, Цой, Rammstein, Kiss. Хороший был бухгалтер, уважаю. Выбрал немцев, всем известную Du hast, потушил бычок, и врубил песню на всю громкость. По двери сразу застучали. Сейчас главное – чтобы она выдержала. Но дверь была внушительная и пока от ударов снаружи только содрогалась. Подошел к мертвой женщине, снял с нее пиджак и вытер им кровь с пола – не уверен, что поможет, но пусть будет.

Я подхватил телефон, выбежал в соседний кабинет и спросил:

– Что там с начальником?

– Он очень громко ходит по комнате и скулит, но не уходит! Ничего не получилось? Ты же не оставишь меня здесь? – запричитала шепотом Ксюша

– Твой рыцарь скачет к тебе на выручку, не изволь сомневаться! – Я и правда не собирался бросать ее здесь. Ляпнул же, что помогу… – Продолжай сидеть тихо и, когда я скажу – открой дверь в приемную, и все!

– Но там же…

– Не будет его там, обещаю. Все, не отключайся!

Я на всех парах добежал до тетки, кивком позвал за собой и помчался дальше. Обернулся. Тетки не было. Пришлось вернуться. Женщина сидела на том же самом месте и ее била крупная дрожь. Мне невольно стало ее жалко. Ну да, наверное, та еще тварь в жизни, но вон сколько сегодня пережила. И мужиков сломать может. Присел перед ней на корточки.

– Вас как зовут?

– Любовь Михайловна – едва слышным голосом произнесла тетка

– Любовь Михайловна, нам надо идти. Понимаю, что вам страшно и непонятно, но надо. Или можете остаться и вызвать полицию…

Тетка сразу ожила:

– Нет, что вы, Николаша запретил же строго-настрого!

Николаша… Был уже у нас один Николаша, век назад, тоже очень погано кончил. И страну сгубил.

– Тогда пойдемте. – Я встал сам и подал руку новой знакомой – Мне нужна будет ваша помощь.

Вместе мы чуть медленнее, но все же добрались до последнего бухгалтерского кабинета, и я начал посвящать Любовь Михайловну в детали своей идеи. Она был простой, как пять копеек, и надежной, как топор, по крайней мере, я на это надеялся. Все действия напарницы заключались только в закрытии двери. Я бы и сам мог, конечно, но пусть тоже принимает участие в нашем спасении, полезно. Итак, три, два, один… Стартуем!

Я вернулся в предпоследний кабинет, тихонько подошел к входной двери и негромко постучал. Никто не отозвался. Надеюсь, все ребятки собрались у первого кабинета, чтобы послушать хорошую музыку. Тихо-тихо повернул замок на двери и начал ее открывать, молясь про себя, чтобы завхоз не схалтурил именно на ней. Но нет, открылась она так же без единого скрипа. Поковырял замок, чтобы закрылся при захлопывании. Выдохнул, мысленно перекрестился и выглянул в коридор. Красота, никого! Уже привычным перекатом стопы покатился до кабинета местного главного. Босс уровня, хехе. Оттуда доносились тяжелые торопливые шаги и какое-то сипение. Замер рядом с входом, прислушался. Сейчас ты отведаешь силушки богатырской, чудище поганое…

Судя по звукам, босс был в дальней части кабинета. Ну и хорошо. Быстро вышел из-за двери, негромко – чтобы ни в коем случае не долетело до начала коридора – сказал:

– Николай Петрович, не заняты? – Вякнул я – не пришло мне в голову какой-нибудь пафосной геройской фразы – и швырнул окровавленный пиджак Татьяны Сергеевны из первого кабинета в сторону собеседника.

Ученый, скорее всего, бывший, обрадовался компании и резко рванул в мою сторону. Мать твою, с хрена ли он такой шустрый? Мы так не договаривались! Я развернулся и со всех сил припустил к открытой двери предпоследнего кабинета. Притормозил, оглянулся – Николай Петрович как раз вылетел из дверей приемной, увидел меня и ускорился. Я нырнул в дверь, промчался в соседний кабинет и замер у двери в коридор. Спустя пару секунд из коридора раздался громкий удар. Эй, уважаемый, ты зачем там шумишь? Заходи в кабинет! Еще через несколько мгновений межкабинетная дверь сотряслась от сильного удара, но, к счастью, разваливаться не собиралась. Я пулей вылетел в коридор, добежал до двери кабинета с бушующим внутри ученым и закрыл ее. Возле двери на стене была вмятина. Это что он, так не вошел в поворот? Выдохнул. Что-то получилось.

Покрутил головой – в коридоре было пусто, у остальных местных обитателей продолжалась дискотека. Побежал назад – надо забрать Любовь Михайловну и вызволять несчастную Ксению. Первая часть плана прошла без сучка и задоринки – мадам бухгалтер, которая отвечала за закрытие межкабинетной двери, уже сама бодро торопилась в приемную, я догнал ее лишь у самого порога. И в этот момент дверь сзади вылетела от молодецкого удара изнутри. Ну твою мать, ну чертов ученый! Что ж тебе не сиделось в кабинете! Я нырнул в открытую дверь, захлопнул и зашарил по ней глазами, в поисках замка. Нашел, защелкнул, отошел в угол и выжатой тряпкой сполз по стене на пол.

Было очень страшно. Весь мой план основывался на том, что коридорные ребята были неторопливы и туповаты. Однако, Николай Петрович совсем не такой – он двигался ничуть не медленнее меня, а скорее, даже наоборот. И силушкой не обделен, я бы точно так не смог выбить дверь, они здесь все же не модные пластиковые, а вполне себе металлические. С дверью сюда, хочется думать, у него этот фокус не пройдет – открывается она наружу, дверная коробка тоже выглядит надежной. И что-то он затих как-то подозрительно, затевает там наверняка какую-нибудь га…

БАБАХ! Дверь сотряслась от могучего удара с той стороны! Сглазил, мать твою за ногу! Чем он там так лупит? Не рукой же, никакая рука не выдержит с такой силой бить по металлическому полотну двери! У меня, откуда ни возьмись, появились силы, чтобы подняться и начать ломиться к Ксении.

– Ксюха, открывай, медведь пришел! И не один! – Заорал я. Любовь Михайловна, наклонившись, стояла в углу и блевала, судя по звукам. И было от чего, в кабинете валялись несколько тел, изрядно обглоданных. – Твой начальник, сволочь, сейчас всю свою кодлу сюда соберет! Открывай!!!

– С кем ты? Как не один? – послышался из-за двери голос секретарши.

– Открывай, потом языки почешем, бля! – Я нервничал, потому что дверь содрогалась все сильнее, и мне казалось, что ребята с танцпола обязательно придут поинтересоваться, что здесь за шум. А еще тут кровавая тряпка, бывшая когда-то пиджаком бухгалтера из первого кабинета, и они могут наводиться на нее. Раньше я об этом не подумал – полагал, что босс этажа будет сидеть в бухгалтерии, и даже пооткрывал там все внутренние двери. Вот чего ему там не ходилось? Места много, музыку там слышно, опять же. Не ценят люди чужих стараний…

Дверь щелкнула замком, и я рванул ее на себя, открывая, а заодно выдернул из кабинета Ксению, как морковку из грядки. Девушка, не отпуская дверную ручку, неловко вылетела, взвизгнула и упала на пол. Я, не ожидавший таких пируэтов, лишь похлопал глазами, поднял ее и рявкнул бухгалтеру:

– Любовь Михайловна, подъем, потом домолитесь! Быстро в кабинет! – И закинул первой ласточкой Ксению.

Женщина встала и нетвердой походкой прошествовала следом. Покрутил головой – может, тут есть что полезное? Полезного ничего не было. В приемной стоял стол с компьютером и принтером сбоку, несколько шкафов, три стула, картина на стене и несколько трупов на полу, причем все – с сильными повреждениями головы. А если… Ну, хуже не будет. Обернулся к дамам:

– Так, прекрасные маркизы. Закрываете дверь и стоите возле нее. Я сейчас завалю входную дверь, лишним не будет. Если увижу, что не успеваю– буду ломиться к вам, не спите!

Ксения тупо смотрела на меня, Любовь Михайловна вообще не слушала. Я взял секретаршу за плечи, крепко встряхнул и заорал, в упор глядя в глаза:

– Эй, очнись, болезная! Нашла время потупить! Але, гараж!

Маленькое тельце в моих руках наконец-то сфокусировало на мне взгляд, всхлипнуло и пробормотало:

– Я испугалась, когда вы… ты выдернул дверь! И еще ударилась! – И она ткнула меня пальцем в грудь.

– Переживешь! Ты слышала, что я сказал? Закрываешь дверь, слушаешь меня, начну проситься внутрь – открываешь, ясно??

– Да, да, отпусти, мне больно!

Я отпустил девушку на пол и втолкнул в кабинет. Сам принялся за дело: сваливал шкафы, подтаскивал их к входу, нагромождал друг на друга, по очередности заталкивая в них мертвые тела для большего веса. Неприятное и грязное занятие, скажу я вам, но жить хотелось больше. Закончил минут за десять – страх и адреналин в крови придавали сил. Баррикада моя выглядела не особо надежно, но если дверь все же выломают, она задержит лезущих сюда. Ввалился в кабинет бывшего ученого, снял, наконец, куртку и уселся на стол.

Надо думать, что дальше делать. Я устал, я испуган, я не хочу верить, в то, что происходит… Но кому какое дело? Не знаю я, что делать. В голове только про полицию. Они же обязаны нас защищать, пусть работают. Ну, посадят – все лучше, чем здесь. Наверное…

А нет, сначала надо расспросить Ксюшу. Что-то же ей рассказал Николай Петрович, вот и мне надо это знать. Подошел к девушке. Она была вся зареванная, перепуганная, но, вроде бы, в истерику не впадала и пока не зависала.

– Ты как? Держишься?

Ксения посмотрела на меня затравленным взглядом, оглядела мои перепачканные кровью от трупов одежду и руки, ощутимо вздрогнула и кивнула.

– Это мы виноваты, Кирилл? Мы что-то сделали?

Эх, золотце, да мне-то откуда знать, вы это сделали или нет? И что именно вы сделали, сволочи умные…

– Брось, Ксюха, ни ты, ни я точно не виноваты. И даже Любовь Михална не виновата. Ведь так же, уважаемый бухгалтер? …

Знала секретарша не особо много. Из ее сбивчивого рассказа было понятно, что двое светил науки с самого утра были в лаборатории, потом Николай Петрович примчался с перебинтованной рукой, громко кричал, что это все ужасная ошибка и так не должно было быть. Ну это да, сомневаюсь я, что в своих планах он видел происходящее вокруг. Или он специально сделал себя Халком? Тоже здоровенный стал, как не знаю кто. Разослал всем строжайший запрет на вызов полиции и на выход с территории научного центра, как, оказывается, называется Вектор на самом деле. Потом он начал кому-то звонить и чего-то требовать, но чего именно – было непонятно, потому что он бегал по кабинету и приемной подобно бешеному зайцу. Тут я ее прервал, попросив перейти к сути – знает ли она, что это с людьми, почему так много трупов вокруг и почему она решила, что нас могут посадить?

Что с людьми она точно не знала, но была уверена, что это зомби. Почему? Потому что Николай Петрович умер на ее глазах. На очередном круге своего марафона по приемной, он замер и упал. На крик Ксюши прибежали двое работников, один из которых и заверил ее, что теперь она без начальника. И только он собрался звонить в скорую, как Николай Петрович схватил его рукой за шею и вгрызся в лицо. Второй работник попытался помешать произволу над трудящимися и кинулся оттаскивать начальство, но был пойман им же. Послышался хруст, и из трудящихся целой осталась одна Ксения, которая завизжала, нажала кнопку вызова охраны и убежала в кабинет, благоразумно закрыв за собой дверь. Что было дальше, она только слышала – прибежала сначала охрана (судя по следам на полу, кого-то из них успело стошнить, заметил при составлении баррикады), потом все остальные (чем, видимо, и объяснялись пустые кабинеты), попытались утихомирить ученого, но безуспешно. Кто-то точно смог бежать, потому что было слышно удаляющийся крик. Потом в приемной было слышно нескольких людей, как они странно скулят и толкаются у двери. Спустя какое-то время уже с разных концов здания доносились вопли, а потом наступила тишина. И она вспомнила о моем пистолете.

А то, что нас могут посадить – ей сказал начальник, когда она предложила вызвать полицию во время его беготни. Мол, органы не должны знать, он сам со всем разберется, а если они узнают – в его сейфе лежат документы, подтверждающие вину Ксении в том, что на территорию закрытого НИИ (буду его так называть, по привычке) попал американец с неизвестным содержимым в чемоданах. Именно от ее лица Джошуа был выписан пропуск в лабораторию, она его встречала в аэропорту, она его привезла в НИИ. Именно этот момент ей пришел в голову, когда она вызывала меня – на проходной я был записан вместе с ними как лицо, доставившеенекие кейсы и американца. А я подумал, что в акте выполненных работ именно я указан, как исполнитель. Может, и права она… Но, если не полиция, то как отсюда выбираться? Пристрелить всех в коридоре? Не хочется мне в людей стрелять. Даже если они и не люди, а это еще не доказано. И патронов у Макарова всего девять, а сколько там этих бледных – без понятия. Да и толпой задавят, плюс чертов Николай Петрович, не в меру прыткий…

Задал этот же вопрос вслух:

– Как нам выбраться из здания?

– Я хотела в окно вылезти, но там так высоко, я испугалась – тихо сказала Ксения.

– У вас тут нет решетки?? – Вскинулся я – Какого черта ты молчала? На хрена я эту баррикаду собирал, если мы можем отсюда убраться, Ксюша, мать твою??

Сборка конструкции из шкафов и трупов меня и правда впечатлила, как в плане нагрузки на тело, так и на психику. А тут оказывается, что я мог этого не делать! И сам не обратил внимания, благо, окно было скрыто за тяжелыми шторами.

– Но там же высоко – заныла секретарша – я не смогу!

– Не сможешь – останешься здесь, на охране кабинета и моей баррикады, а я валю! Любовь Михайловна, вы со мной или с ней остаетесь?

Глава 3

Эвакуация выдалась не особо сложной. Высота окна и правда была изрядной, но с помощью штор спустил сначала Ксению, потом, едва не надорвавшись, Любовь Михайловну, и выбрался сам. На улице было приятно тихо и пусто. Я покрутил головой, пытаясь понять, где мы находимся. Не понял. Сзади и спереди здание, справа забор, слева забор. Обернулся к Ксюше:

– Золотце, а мы где?

– Мы во дворе. Здесь часто проводятся собрания и корпоративные мероприятия.

Очередная бесценная информация.

– А как нам отсюда выбраться на парковку?

Секретарша махнула растрепанной головой на правый забор:

– Там есть выход в проходную.

Теперь надо, чтобы на проходной никого не было. Я хочу только тихонечко уехать отсюда, и забыть все, что видел. А стресса мне хватит на ближайшие пару лет, с запасом. Не было меня здесь и все.

– Милые дамы, нам пора! Поскакали на выход.

И мы поскакали. До забора дошли без проблем, только пару раз охала и хваталась за сердце Любовь Михайловна – в окнах, мимо которых мы проходили, периодически появлялись окровавленные рожи бывших коллег. Я головой по сторонам не крутил, не хотел смотреть на эти непотребства.

Подойдя к двери, ведущей в проходную, я постоял, достал на всякий случай ПМ и негромко постучал. Если там кто-то есть, то должны откликнуться. И тут же меня передернуло от проскочившей как молния мысли – а что если эта дверь закрыта? Так, спокойно, решаем проблемы по мере поступления… С той стороны никто не шумел, уже хорошо. Аккуратно потянул дверь на себя. Открыто, слава всем богам. На трехметровый забор с колючкой поверху я бы не хотел лезть. Вздохнул, открыл дверь нараспашку и отскочил – а ну как там сейчас выскочит все же какой тихоня? Нет, не выскочил. Заглянул – в тамбуре никого. Обернулся к стоящим за спиной секретарше и бухгалтеру, приложил палец к губам и помахал рукой, мол – айда на волю. Пошел первым. До самого выхода из проходной никого не встретил, лишь раздавалась музыка издалека, и показалось, что начинало пахнуть чем-то неприятным – то ли кровью, то ли еще чем. Но, может, и показалось. Прошел пост охраны, вышел на улицу и замер.

Думаю, любой на моем месте поступил бы так же – когда на тебя уставились сразу несколько автоматных стволов. Стволы были в руках у людей, одетых в симпатичные белые костюмы химзащиты. За их спинами стояли несколько невзрачных белых Газелей, возле которых находились еще несколько костюмированных. Либо Хэллоуин набирает обороты, либо меня сейчас будут вязать… Ближний ко мне человек в химзащите глухо проорал:

– Бросил ствол! Лег на землю! Руки на затылок!

Я не стал спорить, аккуратно положил своего Макарова на землю и улегся сам. За моей спиной выбрались из дверей проходной мои попутчицы и застыли столбиками. Я обернулся и рявкнул:

– Не тупить! Слушаться дядек!

Дядька снова заорал, впрочем, без особой фантазии:

– Обе на землю! Руки на затылок!

Спустя минут сорок всю нашу дружную троицу везли в закрытом кузове Газели. Куда везли – нам сообщить не посчитали нужным и даже не представились. Проверили только мое разрешение на ПМ, упаковали его, и запихнули нас в означенную Газель. Хорошо хоть сиденья были, хотя после НИИ я бы и на полу посидел, главное, подальше от самого института и его недружелюбных сотрудников.

Как это обычно и бывает, по крайней мере у меня, накатил отходняк. Только сейчас начало в голове укладываться, что же произошло. Твою-то мать, ну вот на хрена Ксения позвонила мне??? Сидел бы в офисе, работал себе спокойно. А тут какие-то страсти, зомби, и в итоге меня куда-то везут. И еще вспомнилось, как я чуть не пристрелил бухгалтершу. Нестерпимо захотелось курить, но и сигареты, и зажигалку у меня изъяли загадочные люди в химзащите. Я же ведь в самом деле хотел убить эту женщину. Что это было? Даже в мои худшие годы я за собой такого не замечал. Всякое бывало, но чтобы было такое жгучее желание выпустить пулю в лоб беззащитного человека… Ладно, потом буду в себе копаться.

– Есть у кого предположения, куда и зачем нас везут? – спросил я.

На какой-то вразумительный ответ особо не рассчитывал, но сидеть в гнетущей тишине становилось невозможно. Никто мне не ответил и я повысил голос:

– Эй, гражданочки, чего молчим?

– Кирилл! – Ксения, наконец, оторвала глаза от пола – Откуда мы можем знать? Что ты от нас-то хочешь?

– Поболтать хочу – буркнул я. – Неуютно мне в тишине, да неизвестности сидеть. Думается мне, что это те самые, кому звонил твой начальник. Попытайся вспомнить, что он говорил, Ксюш.

Снова повисла тишина. Спустя минуту, Ксения подала голос:

– Я, правда, не помню почти ничего. Он кричал, что никто из здания не выйдет, нужна помощь, и что-то про высокую вирусность или что-то наподобие… Мне уже тогда было страшно, потому что он кричал на всех, и охране запретил выпускать кого-либо, и на меня накричал без повода… Я его таким никогда не видела!

– Вирусность? Или вирулентность? – Мне очень не понравилось это ее воспоминание.

– Да, по-моему, второе слово! Ты знаешь, что оно значит? – Секретарша даже немножко ожила. Вот они, женщины, только дай повод поговорить.

– Странно, что ты этого не знаешь, из каждого утюга его через слово говорят. На дворе пандемия, вообще-то. А что говорят про последний штамм коронавируса?

Но ответила мне Любовь Михайловна, которая выглядела крайне плохо – очень бледная, под глазами черные круги, и как будто даже похудела.

– Вирулентность – это скорость распространения вируса, если упрощенно. Насколько легко он передается.

– Согласен с предыдущим оратором. Надеюсь, это он про коронавирус все же волновался… – вздохнул я.

– Молодой человек, хватит из себя дурака строить! – Каким-то не своим голосом глухо проговорила бухгалтер – Наш Николай Петрович не от коронавируса стал кидаться на людей. Эти умники что-то не то изобрели у себя в лаборатории. И от этого чего-то стали… – Она слегка заикнулась – Тем, что мы видели. А если высокая вирулентность – то несложно догадаться, куда нас везут и почему они в химзащите. И я бы предположила, что в ближайшее время нас никуда не отпустят.

Приятная перспективка, черт побери. Такие мысли и у меня крутились, но я их гнал, потому что развитие у них выходило очень уж неприятное… Хотел же на работу не ходить, вот – получите, распишитесь. Интересно, справку дадут для начальства?

***

Везли нас долго. Куда именно – определить никакой возможности не было, в кузове нашей Газели окна отсутствовали. Я еще порасспрашивал попутчиц о произошедшем, но самое полезное, что узнал – в последнее время Вектор сконцентрировался на разработке одной вакцины от разных видов коронавируса, который постоянно мутировал. Поведала мне об этом госпожа бывший бухгалтер, которая занималась бюджетом заведения, и там было очень заметно, что все остальные направления в последнее время практически не финансировались. Ну да, за последние пару лет весь мир на ковиде сконцентрировался, не то что региональный НИИ…

Когда тема была исчерпана, наша троица снова погрузилась в свои мысли. Мне было чертовски жаль свой Террано – сомневаюсь, что кто-то его забрал с парковки у проходной, а сам я туда ехать что-то не очень хочу. Да и когда меня отпустят – тоже вопрос. В голове сам собой возник вопрос «а отпустят ли вообще?», но его я гнал прочь.

Наконец, спустя часа полтора, машина остановилась, двигатель заглох и в открывшуюся боковую дверь заглянул костюмированный, на этот раз без автомата.

– По одному выходим, не дергаемся, встаем лицом к стене! – Прозвучало глухо из-под противогаза.

Я пошел первый.

– Командир, у нас там женщина в возрасте, на лицо проблемы с сердцем, посмотри какие круги под глазами, вы бы врача ей позвали…

Костюм никак не отреагировал на мои слова, и мне сильно захотелось пнуть его. Можно даже лежачего. Прошел к стене, покрутил головой – неподалеку стояли еще несколько человек с оружием в руках, но пока никто в меня не целился, что уже радует. Следом из машины появилась Ксения, молча встала рядом со мной. Затем с каким-то нездоровым хрипом вышла Любовь Михайловна, споткнулась и упала, не дойдя до нас пару шагов. Я краем глаза наблюдал за ней. Стоящие неподалеку тут же подняли оружие и прицелились в женщину, но она поднялась и, все так же молча, подошла к нам.

– Вы как? – поинтересовался я

– Все в порядке – ответила бухгалтерша, но по ее виду казалось обратное. Бледная, щеки впали, вокруг глаз черные круги. Да и поведение изменилось – она больше не пыталась качать свои права, как при встрече со мной. Хотя тут дело может быть и в другом – все же ребятки вокруг выглядят гораздо серьезнее меня.

Дальше нас завели в какую-то невзрачную дверь, провели по короткому коридору, в котором стало понятно, что мы в больнице – ее запах ни с чем не спутаешь – и втолкнули в помещение с одним окном на улицу и четырьмя койками. Я тут же занял дальнюю – подальше от двери и поближе к окну – улегся и предложил дамам последовать моему примеру. Они последовали совету и в палате снова наступила тишина.

Я все думал, кто эти люди. Почти уверен, что именно им звонил Николай Петрович, но кого он мог вызывать – вообще нет предположений. Какой-нибудь центр по контролю заболеваний, как в фильмах? Не слышал о таком в Новосибирске, да и вряд ли они с автоматами бегают. ФСБ? По поведению похожи. Какое они имеют отношение к Вектору? Ну, он все же государственный, работает на благо отечества, и там был иностранный гражданин. Которого привез я, кстати. Мне резко разонравилось здесь лежать, я подскочил и зашагал по комнате.

Что мне могут предъявить? Вроде бы, ничего противозаконного не совершал. Сопровождение было с договором, вся та чушь, которую несла мне Ксения в кабинете ученого, по трезвому размышлению не выдерживает никакой критики. И в договоре, и в акте выполненных работ русским по белому прописано, что я являюсь только сопровождающим, там даже про охрану ни слова нет. Жаль только, с собой нет никаких документов, но если будут обвинять, то выбью телефонный звонок и пригоню сюда одного из своих бойцов. Так что ко мне, думаю, особых претензий по нынешней ситуации быть не должно.

Ксению же, как мне кажется, Николай Петрович тупо развел. Какие могут быть пригласительные от ее лица, выданные иностранцу? Она же обычный секретарь! А вот ученый молодец, оперативно придумал версию и даже убедил этого ребенка в ней. Следующий интересный вопрос – зачем было закрывать всех внутри здания НИИ? Не зря же он запретил охране выпускать кого-либо?

Я уже немного успокоился на свой счет, снова уселся на койку и основательно задумался. Думалась всякая откровенная гадость. Высокая вирулентность, оживший ученый, куча окровавленных людей в здании НИИ и приехавшие в биохимзащите люди. Все вместе походило на то, что Любовь Михайловна была права – мы тоже могли заразиться тем же, чем и Николай Петрович. Но мы живы, и я, например, даже здоров. По крайней мере, не чувствую позывов умирать.

Снова подскочил на ноги, подошел к бухгалтерше. Та выглядела все так же нездорово, но тоже помирать не собиралась, кажется.

– Любовь Михайловна, вы как себя чувствуете?

– А, тоже думаешь, что я в зомби превращаюсь? – Усмехнулась одними губами бухгалтер. Ксения выпучила глаза и подпрыгнула на кровати. – Нет, молодой человек, пока не чувствую в себе позывов питаться вами, успокойся. Сердце колет очень сильно и у меня с собой нет моих таблеток. Но я сейчас полежу, успокоюсь, и все пройдет, ты не переживай.

Я и правда выдохнул, но полностью не расслаблялся – кто знает, как это все происходит. Может, у Николая Петровича все так же началось… Хотя Ксюша говорила, что он с перебинтованной рукой прибежал из лаборатории. Если доверять стереотипам – его кто-то там укусил и заразил. Или пробирку какую разбил и порезался, тоже подходит.

– Вас никто не кусал? – На всякий случай поинтересовался у бухгалтерши

– Нет, я же у себя в кабинете просидела все время, одна – ответила она и недовольно покосилась.

А я что? Я должен знать. Кивнул головой и направился к двери. Постучал, не дождался реакции и начал уже пинать ее ногой. В замке скрежетнул ключ и я отошел на пару шагов. В приоткрывшуюся дверь сначала заглянул автомат, а потом уже лицо в привычном противогазе.

– Че надо? – Не очень вежливо поинтересовалось лицо.

– У человека с сердцем проблемы, нужен или врач, или хотя бы таблетки какие! Если она здесь отъедет, я вас всех засужу нахрен, сволочей! – Меня понесло. Не люблю когда с людьми, особенно со мной, обращаются как со скотом. – А если через десять минут не будет таблеток, как минимум, я выломаю эту дверь и засуну твой автомат тебе же в задницу, ты понял меня, ублюдок? Ну?

Костюмированный, явно не ожидавший такого наезда, только кивнул и исчез за дверью. Впрочем ненадолго, буквально через несколько секунд снова заглянул:

– А какие таблетки нужны?

Любовь Михайловна хрипло сказала со своей кровати:

– Нитроглицерин подойдет.

Костюмированный опять исчез. Появился минут через пять, оставил на пороге небольшую коробочку и закрыл дверь. Едва я отнес бухгалтерше принесенное, как дверь снова приоткрылась и оттуда произнесли:

– Кому там к врачу, выходи.

Я пожал плечами – то ничего, то сразу и таблетки, и врача – и сел на свою кровать. Любовь Михайловна тяжело поднялась и, шоркая ногами, отправилась на выход. За время с момента нашего знакомства, она как будто лет на двадцать постарела. Доковыляла до двери, зачем-то подняла руки и вышла. Дверь за ней закрылась и мы остались вдвоем.

С момента, как ушла Любовь Михайловна, прошло уже минут двадцать. Я не особо беспокоился – прием врача может разное время занимать. Да и, откровенно говоря, мне не была интересна судьба бухгалтера – я и с Вектора не рвался ее выводить, начала бы сильно мешать или решила остаться в кабинете – бросил бы не раздумывая. А вот Ксения сильно нервничала, своей беготней и тупыми вопросами, вроде «куда ее увели?» и «что будет с нами?», доставала меня. Под конец я не выдержал и рявкнул на нее, попросив прижать свою симпатичную пятую точку и закрыть рот. Секретарша надулась, взобралась с ногами на кровать и затихла.

Вдруг из-за двери раздались выстрелы. Я подскочил с кровати, подбежал к двери и замер сбоку. Прислушался. Сначала через дверь ничего не было слышно, потом вдали опять сухо треснуло. Я окончательно перестал понимать, что происходит. Версия, что застрелили бухгалтершу, возникшая первым делом, рассыпалась – зачем на нее тратить столько пуль? Или… Она все же стала зомби? Но даже в этом случае первой очередью ее могли уложить. Не понимаю. Обернулся к Ксении и громким шепотом прорычал:

– Залезла под кровать и затихла!

Девушку снова крупно трясло. Ее можно понять – вроде, только выбрались из одной задницы, и опять что-то пошло не так. Из коридора снова прозвучал выстрел, затем кто-то дико и протяжно заорал. За ним еще один, но этот крик двигался. Я тоже захотел орать. Ни хрена не понимаю! Что сейчас делать? Ломиться в дверь? Там, мне кажется, ничего хорошего меня не ждет. Сидеть здесь? Чего ждать? Не люблю тупое ожидание, а интуиция проснулась и во весь голос орет мне, что надо что-то делать. А вот по поводу, что именно делать – не орет. Все же постучал в дверь ногой, неудобно вытащив ее из-за угла – не хотелось попасть под шальную пулю, если какой-то умник выстрелит в эту сторону.

За дверью была тишина. Никто больше не стрелял и не орал, но и на стук не отреагировали. Я чуть осмелел, вылез из-за угла и уже сильнее попинал несчастную дверь. В этот раз сработало, оттуда раздался невнятный голос:

– Сидите тихо, все под контролем!

– Какой нахер контроль, служивый? Выпусти меня отсюда, ублюдок! – Заорал я – Вы вообще кто? Че вы мне можете предъявить? По какому праву задержали, уроды?

– Будешь орать – я зайду и прострелю тебе колени, козел. – Все таким же глухим и спокойным голосом раздалось за дверью. – Кто мы такие, тебе объяснят позже. Ты влез куда не надо, так что сиди и не вякай, целее будешь.

Спокойствие голоса меня окончательно вывело из себя. Нестерпимо хотелось выйти и сломать собеседнику хотя бы челюсть. Но трезвая часть мозга меня тормозила – что я ему сделаю сейчас? Пока буду ломать дверь, пусть и хлипкую на вид, он, не напрягаясь, прямо через нее сможет меня пристрелить. А если…

– Так зайди, урод! – Опять заорал я. – Или только из-за двери тявкать можешь? На цепи там сидишь, пес?