Текст книги "Мрак (СИ)"

Автор книги: Мартовский Кот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)

– Эй, эй, брэйк! Все учтено могучим ураганом. Сначала надо найти машину, а там уже все обсудим и решим – чушь конечно, я все уже решил. Безнаказанность порождает вседозволенность, как говорил кто-то мудрый. А я против, чтобы у таких ублюдков была вседозволенность, значит что? Значит, надо наказать. Но сейчас девчонке об этом говорить будет лишним, потом порадую…

И вот, пройдя на глаз километра четыре вдоль той самой дорожки, я услышал тихое журчание и бросился на поиски этого чудесного звука. И сейчас сидел и наслаждался водой, поглощая ее маленькими глоточками. Вода была изумительно вкусная и холодная настолько, что аж ломило зубы. А с учетом, что на улице уже октябрь, вокруг Сибирь, а я с голым торсом, мне стало совсем уж зябко и я, стиснув зубы, накинул на плечи куртку. Удивительно, но спина отреагировала терпимо – только зачесалась пуще прежнего, но особой боли не почувствовал, хотя, по всему, она должна была быть. Ну да и слава богу. Может, адреналин еще гуляет. Осторожно вдел руки в рукава и застегнулся, стало гораздо комфортнее. Эх, еще бы обувь, но вот ее Ксюша впопыхах не увидела, а искать не стала. Ну да ладно, портянки я себе соорудил из бывшей рубашки, пока пойдет, а там что-нибудь придумаю. И мой верный Макарка тоже где-то там остался…

Еще несколько минут посидев, мы поднялись на ноги и потопали дальше. Сколько мы в тот раз ехали Ксюша не помнила, но зато у нее отложилось в памяти, что приехали до обеда. А обед обычно раньше был в полдень. Проснулся я тогда почти в девять часов утра – помню, что смотрел время, соответственно, можно сделать вывод, что ехали не больше трех часов. А вероятно и меньше. По ощущениям от езды на телеге, двигались мы совсем не торопясь, вряд ли сильно быстрее скорости обычного пешехода, прикидочно можно посчитать, что километров пятнадцать, край двадцать тогда проехали. Приличный такой крюк, если пешком-то… Но альтернативу мне никто не предлагает, пешком – так пешком, это полезно, в общем-то. Главное, чтобы дорога была та самая. В конце концов, и пешком можно добраться до обитаемых мест, но очень уж не хочется и ноги глушить, и отходить от планов по возвращению в обитель поганого старца.

Шли в основном в тишине – и я запрещал много болтать, в целях маскировки, экономии дыхалки и сохранения собственной психики, и говорить пока было особо не о чем. По крайней мере, мне, секретарша бы наверняка нашла тему, но сейчас не время и не место. А я шел, боролся с накатывавшим после утоления жажды голодом и нестерпимым желанием курить. И хотя сигареты были в куртке, как и все остальное, пока не давал себе воли. Опять же, не время и не место. Забивал голову мыслями.

И думалось откровенно плохо. Нет, соображалка работала примерно как обычно, но количество непонятных действий вокруг продолжает удивлять. То, что в Новосибирске все развивается по не самому лучшему сценарию – это понятно. Однако, когда я оттуда выезжал, еще вовсе не было ощущения, что вокруг анархия, беспорядки и прочие прелести апокалипсиса – нет, в целом, город продолжал жить. Да, вроде как, полиции на улицах почти не стало, кое-где потихоньку мародерили, даже неприятная атмосфера как-то ощущалась, но глобального звиздеца точно не было. А тут за пару дней два приключения с потерявшими всякие берега товарищами – одни на дороге гоп-стопом занимаются в открытую, вторые людей похищают средь бела дня. Еще и пичкают чем-то и на свою веру сажают вдобавок. Вот это уже анархия полная как будто. Может, я что-то пропустил? Надо будет радио послушать, хотя веры ему, конечно, немного.

А еще есть вытекающий вывод. К каждому встречному отныне стоит относиться с опаской. Сразу стрелять в переносицу первому попавшемуся не стоит, наверное, но и поворачиваться спиной не надо. Целее буду. А меня ждут, между прочим. По крайней мере, я сильно надеюсь, что ждут. Продуктами они точно затарятся, оружие на всякий случай в тайничке там есть, да и парни сами по себе они надежные – что Миша, что браты. Но все-равно я обязательно туда доеду, назло всем этим сраным Феоктистам и Василькам.

Поймал себя на мысли, что впервые за очень долгое время у меня появилась какая-то цель, не связанная с заработком денег. Покрутил эту информацию в голове, но не нашел ее какой-то очень уж радостной. Я вообще сам по себе прагматик и циник, и все вот эти разговоры, о том, что у каждого человека в жизни должна быть Цель (именно так, с большой буквы) – воспринимал скептически. Жизнь надо жить, а не придумывать себе морковку, за которой будешь постоянно бежать, подобно ослику. Было время, когда и я строил какие-то глобальные планы, но оказалось, что жизнь иногда категорически против каких бы то ни было прогнозов. С тех пор строго усвоил истину: хочешь насмешить Бога – расскажи ему о своих планах.

Вообще, для меня эти речи о «цели жизни» примерно на том же уровне, что и ставшие сейчас дико популярными целые учения на тему «если ты чего-то хочешь искренне, то сама Вселенная идет тебе навстречу». Вот не так давно один блогер искренне уверял, что когда ты делаешь какой-то поступок в своей жизни, то вся Вселенная (обязательно с придыханием говорить!) будет подстраиваться под твои действия. Ха, два раза. Чушь все это полнейшая, ответственно заявляю. Плевать хотела и Вселенная, и судьба на каждого человека в частности и все человечество в целом. Когда ты делаешь какой-то поступок – не все под тебя подстраивается, а ты встраиваешься заново. Вот вам пример. Мальчик Вася купил себе собаку. Ну или подобрал, не суть важно. Как вселенная под него подстроилась? А никак! Это Вася теперь встает на полчаса раньше, а ложится на полчаса позже, чтобы выгулять питомца, переезжает с квартиры, где хозяйка против проживания с животными, урезает какие-то одни свои траты в пользу питомца… И так до бесконечности, абсолютно с любым примером. Лучшее, что я слышал на эту тему, это бог знает чья цитата «задача сделать человека счастливым не входила в план сотворения вселенной».

Впрочем, даже само понятие человеческого счастья я понимал как-то эфемерно. Тут у меня нет такой уверенности, как по поводу вселенной, но все же мне кажется, что именно счастье долгим не бывает. По крайней мере так, как его понимаю я. Вот у меня в жизни было лишь несколько моментов, когда я могу сказать, что был на самом деле счастлив – это когда со службы вернулся, полдня, когда Локомотив выиграл чемпионат впервые за четырнадцать лет – может, сутки тогда, и один день с чудной девушкой в жутком городе Новокузнецке. Само собой, были и другие приятные моменты, и радовался я, и восторгался, но вот чтобы потом вспоминать и понимать, что именно это и было оно, счастье– нет. Поэтому я никогда не понимал, когда говорят, что вот, мол, прожили в браке (или после/до брака, не важно) в счастье долгие годы – не верю. В согласии и любви еще может быть, но как быть счастливым хотя бы неделю подряд – не представляю абсолютно.

За такими филисофскими мыслями я не заметил, как понемногу начало светать. Небо в просветах между деревьев по правую руку стало уже темно-синим, вместо матово-черного с брызгами звезд, а еловые участки стали выглядеть еще страшнее. Вы были когда-нибудь именно в диком ельнике на рассвете? Если у вас есть воображение, и вы любите острые ощущения – рекомендую. А к моменту, когда уже солнышко начало показывать свой румяный бок из-за горизонта, мы-таки дошагали до перекрестка с более широкой дорогой. И тут я впал в ступор. Наша дорожка вписывалась в нее под прямым углом, и в обе стороны уходили абсолютно одинаковые колеи. Видимо, язычники периодически катаются в обе стороны. И как определить откуда привезли нас? И стоит ли? Может, там и нет уже никакого Ниссана, притопили в каком болоте и все, хрен кто чего найдет во веки веков. И тогда стоит искать не откуда привезли, а где поближе селения какие…

Нет, ерунда все это. Сначала я проверю, что точно не найду машину, а потом буду думать о других вариантах. Присел под дерево рядом с Ксюшей, которая упала кулем туда сразу, как я скомандовал остановку. А она молодец, видно, что уже невмоготу идти, но молча топала дальше. Я сам по дороге пару раз устраивал короткий привал, но больше для нее – когда совсем уж начинала волочить ноги. Да, ходьба по лесу – это вам не утром пробежаться пару километров по асфальту, тут по-другому мышцы работают. И пусть мы шли по обочине дорожки, а не по бурелому, но она-то абсолютно городской житель, непривычный к природе вообще, да и сама обочина была условной. Еще и местность здесь была изрядно холмистая – дорога то карабкалась в гору, то сбегала с нее, забирая изрядно сил даже у меня, хотя я более-менее к такому привычен, по крайней мере лет так несколько назад был.

Снова приступил к допросу попутчицы, спрашивал с какой стороны было солнце, когда ехали, не заметила ли в какую сторону поворачивали и всякое такое. Кое-как выяснилось, что солнце светило в глаза. Значит, скорее всего, ехали слева, так как было утро, а солнышко у нас справа. Еще чуть передохнув и выкурив все-таки сигарету, я поднялся, протянул руку девушке и смело пошел налево. И спустя минут сорок хода с удовлетворенно выдохнул – нашлась пропажа! На той самой полянке стоят мой железный конь, грустными фарами укоряюще смотрящий на меня. Подошел к нему, похлопал по крылу и внимательно осмотрел со всех сторон – может, какие сюрпризы где-то оставили. Но нет, машина стояла даже не закрытая и хвала всевышнему, что никто не проезжал мимо и не позарился на ничейный транспорт.

Первым делом достал из багажника старые резиновые сапоги, которые возил уже несколько лет, а надевал всего пару раз, все не выпадало случая. Сразу стало гораздо лучше жить, обутый человек себя совсем по другому ощущает. Потом с невероятным удовольствием уселся за руль и с легким замиранием сердца повернул ключ. Простенький дизель затарахтел сразу, словно и сам соскучился по работе. Оставил двигатель работать, а сам полез в пакет – желудок не переставал подавать знаки, что в нем уже давненько ничего не было. Нашел там пакетик с быстрорастворимым супом, воткнул в прикуриватель походный чайник и посмотрел на Ксюшу, усевшуюся на соседнее сиденье:

– Будешь есть?

– Только не эту гадость! – Едва не зашипела секретарша, кивая на «горячую кружку». – Там же сплошная химия! Лучше бы ту же тушенку открыл или кашу!

– Ага, вот у меня кишки-то порадуются такой еде после двух дней диеты. Я тебе какое плохое зло сделал-то? – Хмыкнул я. – Нет уж, пусть лучше химия. Был бы настоящий куриный бульончик – с радостью бы поменялся, но, вроде, нет его. Или у тебя где припасен?

Девушка посмотрела на меня, как на полоумного, и покачала головой.

– Я же с одной сумочкой к тебе в машину села, откуда?

Я закатил глаза. Опять начинается…

– Ну, может, у своей новообретенной семьи позаимствовала – и, увидев открывающийся рот, поднял руки. – Все, все, брэйк, шутка не удалась. Тебе открыть тушенку? Или кашу будешь?

***

На скорую руку позавтракав и отъехав на десяток километров по дороге назад, бросили машину на просеке, а сами отошли в дальний конец и укрылись под деревьями. Была мысль плюнуть и рвануть вперед, но решил не отходить от своего же плана. И еще бы хорошо было вызнать путь до Юрги, о котором заикался Феоктист. А если будет преследование, в чем я сомневался, и они по следам доберутся сюда, то даже хорошо. Во-первых, точно поедут не всей деревней, а разделить противника – это уже замечательно! И даже соорудил кое-какие укрепления, в виде небольшого углубления за поваленным стволом. Практически как по учебнику – идеальная позиция для стрельбы лежа. Был еще какой-то шанс, что язычники – последователи Дерсу Узала и умеют ходить по лесу бесшумно, аки тени, но я счел это маловероятным.

После того как позавтракали, я залез под машину и достал из-под заднего бампера увесистый сверток. Ксюша тут же сунула любопытный нос:

– Что там?

– Подарки от дедушки Мороза. Ты хорошо вела себя в этом году?

Девушка задумалась, с полминуты что-то вспоминала, а потом энергично махнула головой.

– Да! Давай подарок!

Я усмехнулся и начал разворачивать сумку. Щелкнул по носу Ксюшу, нависавшую над плечом:

– Стишок рассказывай и будет тебе подарок.

Ксюша забралась на подножку и трогательно-детским голосом начала декламировать:

– Гой ты Русь моя родная…

Честно говоря, я заслушался. Вот что-что, а читать стихи она умела – ярко, эмоционально, красиво. Я дослушал, поаплодировал и пошел на оборудованное место, где и занялся распаковкой. Сначала достал из свертка несколько пакетов чуть меньшего размера, из которых вытряхнул на подложенный пакет кучу табака и очередной пакет. Ксения тут же поинтересовавшись:

– А это что? И зачем столько табака? Воняет же – и очень мило сморщила нос.

– Это, сеньорита Ксю, наш с тобой секретный сюрприз почитателям истинных богов! – Патетично произнес я – а табак от собак. Средство древнейшее, но не подводило ни разу. Мотай на ус. И табачок будь добра назад засыпать, еще пригодиться может.

Следом достал из вакуумного пакета разобранный АКМ* – на мой взгляд, один из лучших автоматов всех времен. В свое время успел пострелять и из старенького 47 Калаша, и из обычного 74 на 5,45, и даже АК12 побывал у меня в руках – правда, еще не серийный – но как-то все не то. В АК-47 калибр как положено, 7,62, но кучности нет от слова совсем, даже метрах на ста попасть больше одного раза уже проблематично, жутко неудобный предохранитель, невозможность установки глушителя, да и приклад неудобный. В 74 5,45 калибр не радует, кучность подросла, конечно, но в условиях городского боя она не критична. АК12 совсем не порадовал надежностью и ненужной усложненностью. В песках клинил на ура, даже с натянутым на ствол презервативом, и чистить его замучаешься в поле. Так что если не собираетесь работать снайпером, то смело выбирайте АКМ – по точности он все еще не лучший, но приемлемый, плюс мощный патрон, плюс сумасшедшая надежность. Но не стоит верить легендам, что пуля из Калаша пробивает рельсу (сам слышал такое), или что можно извалять автомат в грязи, присыпать его сверху пылью и ничего ему не будет (сам смотрел видео). Чушь все это – рельсу не пробьет и пулемет более серьезного калибра, а после грязи и пыли стрелять – это чистая лотерея. Может, выстрелит, а может, и нет. А может, отстреляешь полмагазина и потом заклинит. Если уж поваляли оружие где не надо – будьте добры почистить, а не издеваться.

А я свой АКМ еще и доработал, относительно бюджетно – добавил недорогой коллиматор, поменял приклад на телескопический с мягким упором, добавил штурмовую рукоятку и хороший глушитель от американской компании Viktor Arms. Было сильное желание сэкономить и поставить привычный ПБС, но с ним бы пришлось покупать и дозвуковые патроны, а американец позволял использовать обычные. Еще он не мешал установке подствольника, но его у меня не было – и просили за него немерено, и не видел я в нем необходимости. Ну и, само собой, магазины были неродные, пластиковые черные – рыжие бакелитовые я оставил в подарок продавцу, с ними даже сибирским летом бывало, что патроны грелись. В планах была еще замена ствольной коробки и цевья, с жестким креплением ствола, но все руки не доходили. А сейчас уже и не дойдут, подозреваю. В итоге всех манипуляций, старый-добрый АКМ стал выглядеть гораздо современнее и, что главное – стал гораздо удобнее в обращении.

Ксюша вытаращила глаза и просипела:

– Это мне подарок?? Он настоящий? Но откуда у тебя? И зачем мне он?

– Не, это мне пока – успокоил я девушку. – Настоящий, я тоже себя хорошо вел и мне подарили. А тебе вот что, эть! – И я вывалил из другого пакета ПСС* – небольшой бесшумный пистолет. – Владей!

Секретарша замахала руками и отодвинулась от меня.

– Не надо мне таких подарков! Я не умею и вообще боюсь оружия! И выстрелить я ни в кого не смогу!

– Даже если на тебя будет переть тот же Феоктист или Василек?

Девушка на секунду задумалась и замахала головой:

– Даже тогда! Я лучше убегу!

Мда. Это чуть меняет дело. Вообще-то я собирался оставить ее на полянке и одному выдвинуться к деревушке, проведать гостеприимных хозяев. А сейчас уже не уверен, вдруг, пока меня не будет, еще кто забредет сюда… И что делать?

– Так, дорогая подруга, в общем слушай и запоминай – я протянул девушке ПСС – это называется пистолет специальный бесшумный, стреляет недалеко и неточно, но для самозащиты хватит.

Ксения еще дальше отодвинулась от меня и снова помахала головой так, что волосы хлестнули по лицу:

– Нет, нет! Я не буду ни в кого стрелять! Ни за что!

Я придвинулся к ней вплотную и, глядя прямо в глаза, негромко и убедительно произнес:

– Ксюха, это для тебя же. Хочешь ты или нет, но я сегодня вернусь в ту сказочную деревушку, есть там один незаконченный разговор. В деревню я пойду один, а ты остаешься в машине. И когда я вернусь, я хочу видеть тебя, целую и невредимую, вместе с машиной и всем имуществом, это понятно?

Девушка медленно кивнула.

– А если, пока меня не будет, к тебе на огонек заглянут недобрые прохожие, которые с ходу начнут тебе угрожать, ты что будешь делать?

– Я закроюсь в машине и уеду – проблеяла тихонько Ксюша, не отводя глаза от моих.

– Ну спасибо, а мне куда потом возвращаться? Или если они вокруг машины стоят? И парочка из них, к примеру, уже расстегивает ширинки? – Девчонка вздрогнула. – Короче, Ксю, прекращай свой пацифизм и слушай. Я сам буду искренне рад, если все будет тихо и ты никого не увидишь. Но в нынешние времена точно не бесполезно уметь обращаться с оружием. Так что смотри внимательно и мотай на ус.

Следующие полчаса я учил ее обращаться с пистолетом. Потом заставил его разобрать, почистить и собрать. Под конец даже показалось, что ей уже нравится, но, само собой, ничего такого она мне не сказала. Параллельно почистил свой АКМ, достал патроны и протянул Ксюше ее часть.

– А почему ты сразу их не вставил? – Подняла она на меня взгляд.

– Потому что в магазинах используется пружина, которая при долгом хранении в снаряженном состоянии слабнет, а это может привести к перекосу патрона в стволе и, как следствие – оружие клинит – пояснил я, не отрываясь от дела.

– Но всегда же везде показывают, что магазины везде прям так лежат, с патронами.

– Ты больше смотри, что тебе по телеку показывают, ага. Там еще всякие дегенераты при стрельбе зачем-то держат оружие наискосок, я всегда с этого веселюсь. Увижу, что ты так держишь – выкину к чертям собачьим весь твой пакет сникерсов, будешь со мной сидеть на нормальной еде.

Помолчали. Девушка снарядила магазин, со звонким щелчком вставила его в пистолет и прицелилась в меня.

– Кирилл, а ты кто такой?

* АКМ – автомат Калашникова модернизированный.

* ПСС – пистолет самозарядный специальный, отличается компактностью и низким уровнем шума.

Интерлюдия 2

30 сентября 2021 года

Этот день у Максима с самого утра пошел как-то сильно не так. Сначала утюг ни с того ни сего прилип к рубашке, спалив ее в итоге, и пришлось экстренно доставать из стирки старую. Потом не завелась машина, а такси ехало аж пятнадцать минут вместо обещанных четырех. Как следствие этих двух событий было опоздание на работу, чего шеф категорически не любил, охрана доблестно стучала ему даже о двух минутах, а Максим приехал на целых полчаса позже. Еще повезло, что с самого утра и Кравченко – начальник, и приехавший заграничный эксперт убыли в лабораторию, и сейчас никто ничего не предъявил, но не было ни капли сомнений, что это лишь отложенная пытка. Не физическая, само собой, но как минимум получасовое брюзжание шефа Максима каждый раз выводило из себя, заставляя усомниться в выборе профессии.

Но выволочки всегда заканчивались, а по истечению месяца приходила зарплата и она обрубала на корню вялые мысли об увольнении. Ну а в самом деле, где еще он, человек без высшего образования, не умеющий принимать решения, пусть и идеально исполняющий решения чужие сможет получать суммы, позволяющие жить пусть и не шикуя, но и не ограничивая себя в мелочах? Вот и Максим думал, что нигде. Да и сама работа была не сказать, что тяжелой. Зачастую муторной, почти всегда непонятной, частенько вызывающей рвотный рефлекс (особенно когда приходилось помогать препарировать трупы животных), но точно не тяжелой. Перед этим Максим успел поработать в сети электроники, со всем знакомым бело-красным логотипом, и после той работы нынешняя казалась подарком небес, особенно, после заслуженного повышения. Но только до момента вызова «на ковер» шефа, тогда все приятные мысли пропадали, словно он ходил не к начальнику, а к какому-то дементору…

Однако, до самого обеда шеф не появлялся в своем кабинете, чем принес немалую радость всему рабочему люду. В голове успела созреть идея, что он же опоздал не так уж и надолго, может, хоть на этот раз все закончится без внушений и поруганий? Но как раз в момент возникновения этих мыслей, мимо открытой двери кабинета промчался взмыленный начальник в белом лабораторном халате и в очередной раз настроение перескочило в резко депрессивный диапазон. Максим тяжело вдохнул и приготовился идти в кабинет Кравченко – не было ни капли сомнений, что тот в курсе об опоздании подчиненного. Он всегда обо всем в курсе…

Но, вопреки ожиданиям, никто Максима никуда не звал. Так прошло с четверть часа, после чего в рабочий чат пришло сообщение, что всем работникам запрещается покидать территорию центра. И это вызвало определенное недоумение. Макс работал здесь уже больше двух лет, и не помнил ни одного случая, чтобы подобное было хоть раз. Святое право покурить блюлось в их центре свято, но на территории комплекса это было запрещено, поэтому абсолютно в любой момент времени возле наружных ворот НИИ были курящие. Такое резкое изменение привычных констант заставило поджилки напрячься, а мозг работать в ускоренном режиме. Если в островке стабильности что-то категорически меняется – само по себе повод задуматься. А если этот островок еще и госучреждение со специфичной направленностью, то даже самому тупому покажется, что дело пахнет керосином.

И когда из коридора раздался женский визг, потом топот и уже несколько разноголосых криков, Максим, недолго думая, подскочил к двери и закрыл ее. И дело не в трусости, а в адекватности – из двери ему было прекрасно видно, как в сторону кабинета шефа пробежали двое охранников, а спустя пару минут они начали орать на все здание. Орали недолго, но почему-то это совсем не успокаивало, совсем даже наоборот. И уж если двое дюжих парней там огребают от кого-то, то один Макс тем более ничем не поможет, поэтому он замер у двери, вслушиваясь в происходящее за дверью. Спустя буквально минуту в ту же сторону протопали еще несколько ног и в голову пришла мысль, что сейчас идеальное время, чтобы узнать, что там. Предположение в голове появилось и требовало подтверждения. Потом Максим не раз вспоминал это решение и не мог объяснить его ничем иным, как кратковременным помешательством, но сейчас были даже логичные аргументы – прошло явно несколько человек, за ними будет безопасно. Парень выскользнул из кабинета и свернул направо, за угол. В нескольких метрах перед ним бежали Павел и Семен Евгеньевич – охранники, которые сегодня фиксировали его опоздание. А за ними шустро поспешала Лариса, одна из плеяды бухгалтеров, дамочка непонятного возраста и жутчайшего характера. Максим зашагал в ту же сторону, поддерживая себе мыслью, что если что – убежать всегда успеет, даже сейчас уже может, но шеф же уволит за нарушение запрета. А терять это место ну никак нельзя.

Охранники добежали до открытой двери начальника и нырнули в нее. Павел тут же в голос выматерился, отскочил из проема назад и потащил дубинку изчехла на поясе, а Семен Евгеньевич пятился назад, вытирая рот рукой. Лариса затормозила, не доходя до них и явно выбирая между любопытством и инстинктом самосохранения. Максим тоже замер в нерешительности, не понимая, что же там такого увидели. И в этот момент из двери выскочило что-то в знакомом белом халате, одним ударом оторвало голову замершему возле двери Павлу, отчего кровь фонтанчиком ударила вверх, схватило Семена Евгеньевича, безуспешно попытавшегося бежать, и утащило его в кабинет. Обезглавленное тело младшего охранника еще секунду постояло, словно отказываясь верить в происходящее, а потом грузно осело на пол, заливая его неправдоподобно красной в лучах искусственного света кровью. Из кабинета раздавались безумные крики, разнесшиеся, казалось, на всю территорию НИИ. Лариса потихоньку осыпалась на пол, а Максим стоял и смотрел на все происходящее вытаращенными глазами. Даже страшно не было. Просто все происходящее не могло быть на самом деле, это наверняка дурной сон. Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда. Если его предположение о происходящем верно и это все же привезенный заграничным гостем материал выбрался из лаборатории, то действовать на людей он не должен, а если и действует, то точно не так! Парень потянулся, чтобы ущипнуть себя, но тут крик Семена Евгеньевича прекратился и он остановился – не бывает снов с такой детализацией, запахами и прочими атрибутами. Подумалось, что его начальник – а это точно был он в халате, грузноватую фигуру Николая Петровича с лысым черепом он узнал мгновенно – расправился с орущим и теперь может снова выйти на охоту.

От этой мысли мозги заработали как положено, и Максим ясно понял, что сейчас – оптимальное время для того, чтобы делать ноги отсюда. Охранников в их корпусе было четверо, двое пробежали сразу, остальные двое тоже прибежали, на свою голову. И приказ шефа не покидать здание теперь точно можно проигнорировать. А если все утрясется, всегда можно что-то придумать, главное, сейчас остаться в живых. На таком фоне и потеря работы не кажется чем-то страшным… Парень развернулся и со всех ног припустил назад, лишь уже около выхода поняв, что все это время он что-то неразборчиво кричал.

Как он добрался домой и что делал почти три дня, Максим помнил плохо. Память как будто нарезали на кадры и перемешали и сейчас в голове они никак не могли сложиться в правильный порядок. Он помнил, что приехал домой, даже по дороге успел зайти в магазин, где набрал полную сумку выпивки и закуски. И ушел в запой впервые в жизни. Сначала Максим пытался выпивать цивилизованно – налил стопку, закусил, но, когда после третьей рюмки понял, что водка проваливается как вода, приложился к горлышку и залил в себя граммов сто пятьдесят. Из глаз потекли слезы, дыхание сбилось, но в голове приятно зашумело. А потом пошло-поехало. Вышел из прекрасного состояния беспамятства Максим только когда проснулся, а купленная водка кончилась. Он собрался идти в магазин за продолжением, пошел умываться, посмотрел в зеркало и передумал. Из зеркала на него смотрел какой-то бомж, с унынием в глазах, трясущейся нижней губой и такими же трясущимися руками. В голове что-то щелкнуло и продолжать борьбу с алкоголем посредством его уничтожения в желудочном соке перехотелось. Максим умылся, что далось тяжело – руки никак не хотели смыкаться, чтобы набрать воду, прополоскал рот и тут до него начал доходить идущий он него запах. Нет, даже не запах, это была уже вонь. Макса передернуло от отвращения к самому себе и он полез под душ. Долго истязал себя им, гоняя то кипяток, то ледяную, но минут через пятнадцать все же счел, что достаточно пришел в себя, и вылез.

Наскоро прибравшись и выпив кофе, Максим нашел телефон и включил его на зарядку. Сразу после включения пришло оповещение, что ему семнадцать раз звонила и несчетное количество раз писала во всех мессенджерах мама и сердце тревожно заныло в ожидании плохих новостей. С хорошими столько раз за три дня, даже, можно сказать, два с половиной, не звонят и не пишут. Несколько раз глубоко вздохнул, успокаиваясь, и набрал номер. С той стороны ответили мгновенно и сразу же завалили его кучей упреков и новостей.

После разговора Максим пребывал, как говорили классики, в расстроенных чувствах. У матери ничего не случилось, что радовало, но прогрессивная родительница насмотрелась различных публикаций в интернете, и вовсю била тревогу. И было от чего – Макс после разговора сам полазил на разных страничках и форумах и насмотрелся такого, что кровь стыла в жилах. А самое главное, он примерно представлял, из-за чего все это началось. И представлял, к чему это может привести – недаром Николай Петрович, его уже наверняка бывший начальник, отвел под исследования нового материала самую новую их лабораторию, аж с тремя контурами защиты. Но, видимо, и это не помогло.

Всю прошедшую неделю Максим ежедневно работал в этой самой лаборатории, в качестве помощника ученого, не доверившего работу остальным и изучавшим материал лично. И Николай Петрович лично препарировал крыс и кроликов, что вообще было делом невиданным за последние лет десять. За эти несколько дней парень наслушался различной информации, зачастую не предназначавшейся для его ушей – Кравченко больше разговаривал с «мистером Макдэвидом», как представили приезжего специалиста. Неплохое знание английского языка помогало в целом понимать, о чем ведут разговор двое светил науки. И то, что Максим слышал и видел, внушало ему определенные опасения, заставляя быть необычайно осторожным. Однако то, что материал попадет из лаборатории наружу, невозможно было представить.

Животные в клетках, предварительно зараженные различными штаммами коронавируса, при введении им вакцины на основе привезенного материала, в девяносто трех процентах случаев благополучно излечивались от ковида, но уже на следующий день все сто процентов дохли от сотни разных причин, не поддававшихся никакой классификации. А заодно помирали и остальные животные в помещении, которые не участвовали в экспериментах. Это невероятно бесило Николая Петровича, с каждым днем все и больше времени проводившего в лаборатории в поисках нужного состава для вакцины. Сумасшедшая вирулентность и непредсказуемость вакцины пугала всех, от чего меры безопасности усиливались каждый день.

Вечером перед событиями, когда Максим уже выходил из лаборатории, ученый пронесся мимо с радостными возгласами «это же было очевидно!». Тогда парень пожал плечами – ему вовсе не было что-то очевидно – и отправился домой. Но, скорее всего, это означает, что уже завтра Николай Петрович перестанет жить в лаборатории, а значит, и у Максима уменьшится количество времени рядом с пугающим материалом. Но завтра все пошло совсем не так и сейчас парень был рад тому опозданию – ведь он наверняка был бы в лаборатории вместе с ученым в то утро, и кто знает, как бы тогда все повернулось.