Текст книги ""Малышка Гретхен" (СИ)"

Автор книги: Marlu

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– Вы очень любезно озвучили мои мысли, господин обер-сарваер.

– Рад стараться, господин адмирал.

Рейф следил за пикировкой высших чинов со смешанным чувством жгучего интереса и благодарности. Почему-то он был уверен, что адмирал продолжал бы мучительную словесную экзекуцию просто из любви к искусству.

– Но тем не менее, отсутствие состава преступлений по одному пункту не отменяет других прегрешений. Как нам стало доподлинно известно, в момент начала вашего удивительного маневра на капитанском мостике был посторонний!

– Член экипажа, выполняющий свои прямые обязанности, не может считаться посторонним, сэр! Согласно действующему Уставу военно-космических сил, пункт 21/2, сэр! – Рейф вытянулся в струнку и пытался унять внезапно взбунтовавшийся живот.

– Обязанности? – вкрадчиво уточнил адмирал.

– Так точно, сэр! А также прошу отметить самоотверженное поведение младшего палубного техника Нотэма при оказании помощи пострадавшим членам экипажа!

– Так его еще надо наградить? – адмирал поднял брови и склонил голову к плечу. – Вместо того, чтобы предать военному суду, наградить? Уверены, капитан?

– Так точно, сэр! Уверен!

– Какая удивительная, – адмирал говорил медленно, практически выцеживая каждое слово сквозь зубы, – самоотверженность. Бесшабашность. Глупость я бы сказал…

У обер-сарваера запищал комм. Адмирал резко отступил от Рейфа, нахмурился:

– Что там еще?

– Я думаю, что мы отпустим пока капитана Серра, – обер-сарваер ободряюще улыбнулся. – И сообщим о принятом решении чуть позже.

– Идите! – распорядился адмирал.

Рейф отдал честь, развернулся и на негнущихся ногах постарался убраться из кабинета как можно быстрее. Внутри вместо тугого комка начало подрагивать что-то вроде желе. Нервы требовали успокоения, но медик сам был пациентом, и с порцией нужных пилюль был настоящий облом. Оставалось одно проверенное средство – припрятанный на случай форс-мажора коньяк.

– Когда же, если не сейчас? – пробормотал Рейф и поспешил к себе, надеясь, что в ближайшее время никакому начальству он не понадобится.

========== Глава 6 ==========

После первого глотка тепло стало медленно, но очень приятно разливаться по телу. Напряжение, владевшее им последние сутки, отпускало, мышцы расслаблялись, легкой болью давая знать, что теперь-то уже будет хорошо. Рейф глотнул из фляжки еще пару раз и со вздохом завинтил крышку: если переборщить, весь терапевтический эффект пойдет насмарку. Плохо быть капитаном. Даже толком напиться проклятый долг не позволит. И совесть…

Он вышел на связь с рубкой: нового ничего не было. Разве что раненых перевели в медблок адмиральского крейсера.

– Ждем распоряжений, – постным голосом доложил третий помощник, час назад заступивший на вахту.

– Ну если не было до сих пор, то до утра и не будет скорее всего. Но вы там не расслабляйтесь! – на всякий случай Рейф решил держать команду в тонусе: самому ему хоть и обещали починку «Малышки Гретхен» в доках, но подробностей не озвучили. Да и весь опыт армейской службы говорил о том, что данные в запале обещания не стоят ровным счетом ничего – их могли расформировать, сочтя, что починка калечного корабля не рациональна. Наверное, финансисты будут еще пару дней прикидывать стоимость транспортировки в доки, диагностики и самого ремонта, и только после этого судьба несчастливого корабля с командой неудачников станет окончательно ясна.

Рейф, поколебавшись, приложился к фляжке еще раз. Эффект не заставил себя ждать: глаза стали закрываться, и, подавив, зевок, Рейф скинул парадную форму и забрался под одеяло. Повернулся на бок, поелозив щекой по прохладной ткани наволочки, и зажмурил глаза. Сон, казавшийся близким и неизбежным, внезапно словно испарился. Рейф лег на другой бок, потом попытался устроиться на спине, но, как назло, спать уже не хотелось. В голове вертелись разные мысли, на ум пришел Нотэм, и Рейф почти решился потянуться за планшетом, чтобы найти яркую зеленую точку, обозначавшую на плане младшего палубного техника, как в дверь тихонько поскреблись. Если бы на «Малышке Гретхен» имелась собака или какой-нибудь наглый самодовольный котяра, то они вполне могли создавать такие звуки. Но животных на сторожевом крейсере быть не могло, и Рейф затаил дыхание, точно зная кто именно стоит за тонкой преградой. Нотэм поскребся еще раз. Рейф выдохнул и натянул одеяло повыше: искушение открыть было велико, но разум протестовал – то, что хорошо для разового перепиха, не стоит превращать в систему.

В полумраке каюты было хорошо лежать. Искин в этот раз выдал что-то из интерьеров старинных охотничьих домиков: деревянные панели на стенах выглядели как настоящие в свете «луны» в псевдоокне. Рейф потянулся, посмотрел еще раз на дверь и оказался не готов к показавшейся квазаром вспышке – в коридоре ослепительно сияли лампы.

Нотэм проскользнул внутрь бесшумно. Плотно притворил за собой дверь, постоял, привыкая к полутьме, и скользнул к койке. Молча.

Сквозь зеленоватые пятна, плывущие перед глазами, Рейф наблюдал за крадущейся фигурой. Нотэм опустился на колени возле изголовья, нашел его руку и прижал к щеке.

– Сильно досталось? – глухо спросил он.

– Умеренно, но в штаны я все равно чуть не наложил. Адмирал – это нечто такое… Как и не человек вовсе.

– Угу. Знаю.

– Знаешь? – Рейф приподнял голову и попытался поймать взгляд Нотэма.

– Имел счастье…

– Даже так? – подбодрил Рейф, которого разобрало любопытство.

– Он приезжал на выпуск в моей академии, – неохотно ответил Нотэм. – В общем, его я и послал.

– О! – Рейф присвистнул. – А я-то думаю, чего это такая шишка тобой интересуется. Помнит, значит.

Нотэм невесело угукнул и беззастенчиво завалился ему под бок, умудрившись так и не выпустить из мертвой хватки руку.

– Знаешь, я хотел тебе сказать…

Рейф, изначально не настроенный на разговоры, как только почувствовал прижавшееся теплое тело, подмял его под себя, нависнув сверху и поцеловал, чтобы всякие глупости вылетели у Нотэма из головы. Они долго целовались, стукаясь зубами и перехватывая инициативу друг у друга. Нотэм выгибался, царапал спину, благо что ногти были короткие, а потом раздвинул ноги, давая понять, что совсем не против смены ролей. Рейф замялся: в каюте не водилось ничего похожего на смазку.

– Не ссы, капитан. Я подготовился.

Рейф хмыкнул, такой Нотэм нравился ему определенно больше:

– Какая ответственность и…

– Жертвенность, – охотно подсказал Нотэм и стал помогать выпутывать себя из одежды.

Рейф задумался над последним словом, однако спросить, первый ли раз для Нотэма снизу, отчего-то не решился, но то ли в глазах отразилось сомнение, то ли движениях проявилась неуверенность и нерешительность, но ответ он все-таки получил:

– Кэп, или ты меня все-таки трахнешь, или я тебя снова. К черту бы твою рефлексию! Я, понимаешь, со всей душой и ответственностью в заботе о начальственном заде, – Нотэм болтал, но был уже полностью обнажен, и Рейф непроизвольно облизал губы: настолько ладным было его тело.

– К черту твои дурацкие разговорчики, – пробормотал он хрипло и лег сверху. Ощущение дежавю накатило как никогда остро: Рейфу казалось, что вот это все было уже не раз, настолько привычным ощущалось происходящее. И привычным не в плане рутинном, скорее знакомым, когда с партнером за плечами не один год совместной жизни, когда известны все любимые позы и эрогенные точки, когда острая фаза влюбленности давно миновала, оставив вместо себя нежность и доверие.

Они снова жадно целовались. Рейф терялся в ощущениях, все походило и на сон, и на ожившую фантазию, и на очень реалистичную галлюцинацию. Или виртуал-тренажер…

В ушах гудела кровь, дыхание сбивалось совсем по-настоящему, и он кончил с утробным рыком, потому что от нестерпимо сильного удовольствия горло перехватило спазмом. Рейф лежал сверху Нотэма – имя Адиз никак не приживалось даже в мыслях и казалось чужеродным и непривычным, – уткнувшись носом во влажные волосы на виске, и ловил губами выступившую на коже соленую влагу.

– О-у-ы, – застонал Нотэм, Рейф напрягся, морально приготовившись к тому, что придется скатываться с теплого належанного тела и укладываться на холодную простыню рядом.

Нотэм же вяло пошевелился, и ограничился тем, что стал поглаживать его бритый затылок и каким-то хитрым образом закинул ногу на бедро.

– Склеимся, – сонным голосом сказал Нотэм, но попытки встать или хотя бы пошевелиться так и не сделал.

– Угу, – согласился Рейф и подумал, что ему как более ответственному человеку нужно позаботиться о них обоих, но вместо этого прижался губами к тонкой коже над ухом у самой кромки роста волос.

Нотэм вздрогнул и посмотрел почти осмысленным взглядом, но так ничего и не сказал больше. Рейф пересилил себя, перекатился к стене и вытер остывающую сперму углом простыни.

– Спи, – сказал он, перекинул руку через Нотэма и сам провалился в сон так, будто кто-то перевел рубильник в положение «выключено».

Разбудил его недовольный голос:

– Ну что ты вертишься без конца? Спать не даешь.

Рейф попытался приподняться, но тяжесть, давящая на грудь, не дала. Он с трудом сфокусировал взгляд, тоже толком не выспавшись: Нотэм удобно устроился на нем и менять положение не собирался.

– Не люблю спать на спине, – пробурчал Рейф.

– М-м-м, скажи что-нибудь еще.

– Терпеть не могу спать на спине! Так доходчивее?!

– Так бы и слушал…

– Придурок!

– Ты, когда злишься, говоришь совсем иначе. Голос аж до печенок пробирает. Еще пара фраз, и я кончу.

– Что, даже без рук?

Нотэм, не поднимая головы, прижался плотнее, и его бодрый утренний стояк стал гораздо ощутимее.

– Не убедил. Обычное дело, – Рейф был настроен скептически.

– Уже не то, – Нотэм вздохнул и сел рядом, поджав ноги. – Как ты это делаешь все же?

– Я с Касса, мы все так говорим. Звук образуется ниже, это особенность языка, но для универсального галакта совершенно неприемлемая. Приходится переучиваться, но вот иногда проскакивает все же.

– Почему?

– Потому что иногда теряю контроль над собой.

– Я не про это, переучиваться-то зачем? – Нотэм не собирался отставать.

– Такие интонации считаются слишком личными, что недопустимо. Особенно в армии.

Рейф нашел в себе силы встать. Комм пока молчал, как и сеть связи, но в любой момент мог последовать приказ явиться на адмиральский крейсер. Нужно было привести себя в порядок. Нотэм продолжал сидеть, но поза выдавала напряжение: застывший взгляд в одну точку, плотно сжатые губы и пальцы, сцепленные в замок.

– Что случилось? – спросил Рейф, но, так и не дождавшись ответа или хотя бы какой-то реакции, пожал плечами и ушел в санитарный блок. Разбираться с проблемами можно и после душа. А еще лучше и после завтрака.

Мельком взглянув в зеркало, Рейф выругался – над ухом во всем своем вульгарном великолепии сиял смачный засос. Когда он мог его получить, Рейф не представлял, не помнил ничего подобного. Правда, вчера мозги отключились знатно, а может быть, гад-Нотэм поставил его ночью. Назло. Или чтобы подчеркнуть отношения…

– Это не я.

Рейф обернулся на голос. Нотэм стоял в дверях, сложив руки на груди, что при отсутствии одежды выглядело забавно. Вернее, выглядело бы, если бы ситуация была несколько иной.

– Неужели я?! – рявкнул выведенный из себя Рейф.

– Думаю, что так и есть. – Нотэм шагнул внутрь санблока и остановился возле зеркала, Рейф подавил в себе желание отшатнуться и молча сверлил его злым взглядом.

– Скорее всего, у меня такая же, – Нотэм повернулся боком, отвел волосы, и над его ухом стал заметен очень похожий засос.

– Какого…

– Метка, – перебил Нотэм. – Я мерегернец, у нас так образуются пары.

– Подожди, я ничего не понимаю! – запротестовал Рейф.

– Я понимаю немногим больше.

– Какая к дьяволу метка?!

– Считается, что у каждого мерегернца существует идеальная пара. И когда пара встречается, то возникает такая вот метка, равносильная заключению брака.

– Что за чушь! – Рейф не верил ни единому слову, виски начало ломить и ему все больше хотелось проснуться, чтобы убедиться, что весь этот абсурд просто дурацкий сон.

– Раньше были единичные случаи обретения пары за пределами планеты, но всегда это оказывались выходцы с Мерегерна. У тебя никого в родне нет из наших?

– Нет!

– Или, может быть, ты приемный ребенок?

– Нет, нет и еще раз нет!

– Тогда все хуже, чем я думал, – пробормотал Нотэм и полез под душ.

– Ты…

– Дай подумать.

– Лучше подумай, как мне скрыть эту красоту, пока не сойдет.

– Метка? Метка не сойдет. Замазать не выйдет, – Нотэм развернулся и смотрел с сочувствием. – Попробуй волосы отрастить.

И сразу, как будто повинуясь чьему-то приказу, под потолком повисла голограмма и медленно вращалась, показывая то анфас, то профиль, то затылок. Рейф застонал. Откуда проклятый искин выудил эту фотографию, он даже не представлял. На ней он был пятнадцатилетним подростком с копной русых, вьющихся мелким бесом волос. Бабка до совершеннолетия упорно стригла его ножницами сама, а единственной прической, которая могла получиться из его неукротимых патлов, был идеальный шар.

– Кхм, да. Тебе так лучше, – Нотэм развеселился.

– Да-а? – с угрозой переспросил Рейф.

– Так гораздо брутальнее, – заверил Нотэм и Рейфу показалось, что тот едва сдерживает смех.

Голограмма пропала внезапно, как и появилась. Можно было вздохнуть свободнее, но Рейф был сильно выбит из колеи. Душ не принес облегчения и не помог обрести ясность мыслей. Ситуация вышла из-под контроля, и единственное, чего хотелось, – это забиться в какую-нибудь дыру, перевести дух и решить, как жить дальше. В отвратительном настроении он вернулся в каюту, где вовсю шумел вековой лес на берегу реликтового озера, от которого поднимался густой туман, и ярко горел призрачный костер. И Рейф бы принял эту картину за заботу о своем душевном равновесии, если бы посреди девственного леса не стояла, теряясь резными ножками в высокой траве, кровать в виде ярко-алого сердца.

========== Глава 7 ==========

– Миленько, – оценил старания искина вернувшийся из душа Нотэм. – Опробуем?

Рейф не поддержал игривый тон, дернул плечом, чтобы освободиться от крепкой хватки на запястье

– Прекрати.

Нотэм нехотя разжал пальцы, пару раз моргнул, и его глаза обрели вполне осмысленное выражение:

– Я все время забываю, что…

От уже готовой сорваться с губ отповеди Нотэма спас настойчивый писк комма, внутренняя сеть завибрировала, дублируя вызов.

– Да чтоб вас! – Рейф поспешно проверил настройки, чтобы ни в коем случае не включилась видеосвязь, мысленно пригрозил искину страшными карами и как можно спокойнее произнес:

– Капитан Серра на связи.

– Принято решение переправить пострадавший корабль для ремонта на Мерегерн. Команда остается на местах. Капитану и старшему палубному технику с вещами явиться в сектор А-15 к тринадцати часам по текущему корабельному времени.

Рейф долго тупо смотрел на темный экран комма. И ничего не понимал. Головная боль снова напоминала о себе, и напиться захотелось с новой силой, или проснуться – липкий бессвязный кошмар несколько затянулся.

– Держи, – Нотэм протянул ему фляжку с остатками коньяка. – Полегчает…

– Мне только дышать перегаром на высших чинов не хватало.

– Брось, от двух глотков за три часа ничего не останется, – Нотэм невесело усмехнулся и приложился к горлышку первым.

Рейф допил тепловатое пойло, от которого во рту тут же образовался мерзкий привкус.

– Что-то вчера куда лучше пошло, – пробормотал он, чувствуя, что настроение опять изменилось и потянуло прилечь.

– Иди сюда, – Нотэм плюхнулся на безобразный выверт фантазии искина и похлопал рядом с собой. – Говорить будем.

– Звучит угрожающе, – Рейф осторожно присел на край и уставился на Нотэма, тот сосредоточенно хмурился, кусал губы, и сердиться на него никак не получалось.

– Сейчас…

Обстановка каюты изменилась, стало совсем уютно, как в гостиной старого, обжитого дома, и мягкий рассеянный свет не бил по глазам, а обволакивал, скрадывая резкость прямых углов. У Рейфа сложилось ощущение, что это дело рук Нотэма, уж очень атмосфера отличалась от всего виденного ранее, как будто искин скопировал не картинку из хранилища, а вполне конкретное место.

– Тебя, кажется, повысили, – Рейф внезапно вспомнил, кому велено явиться с вещами, а старших палубных техников на «Малышке Гретхен» отродясь не водилось, незачем иметь целый штат уборщиков там, где могли справиться роботы. По большому счету командовать техникой мог и искин, но особенности взаимодействия с ним не позволяли такой роскоши.

– Это ненадолго, – Нотэм криво улыбнулся. – Да оно и к лучшему – сомнительная честь стать старшим палубным техником подразумевает другое место службы, а я… – он отвернулся, и в глаза Рейфа бросилась выбритая до синевы кожа над ухом с ярким пятном засоса.

– Ты-то зачем?! – Воскликнул Рейф, но в груди разлилось предательское тепло.

– Метка, я не собираюсь ее стесняться, – Нотэм пожал плечами. – Это как обручальные кольца в некоторых традициях.

– Обручальные кольца?

– Ну да, при заключении брака иногда обмениваются символами заключенного союза.

– Брака? – Рейф вспомнил, что Нотэм что-то такое говорил, но воспринимать всерьез подобную галиматью не получалось.

– Да. Информационный файл ушел на Мерегерн, так что у нас все официально. И ни одна сука не посмеет теперь разлучить супругов, правда, в нашем случае есть кое-какие особенности, но я бы предпочел, прежде чем говорить о них, все же разобраться в этих особенностях получше.

– Разберемся, – Рейфа ситуация странным образом не напрягала: удивляла, вызывала некоторое недоумение и даже что-то сродни изумлению, но наличие супруга воспринималось без отторжения.

– Угу. Все, конечно, очень необычно, но тем интереснее, правда? Кстати, я тут по случаю влез кое-куда и добыл информацию о том, что вообще происходит.

– И что происходит? – многочисленные недомолвки, намеки, многозначительные паузы должны были, по мнению Нотэма, придать ему значимость, но Рейфа такими приемами было не пронять: бабка любила похожие манипуляции, и лет с десяти он перестал на них хоть как-то вестись. Однако ради дела можно было и подыграть – любопытство любопытством, но кто предупрежден, тот вооружен.

– Ты в курсе, что за червоточину мы так элегантно схлопнули?

Рейф поморщился: не хватало еще миниэкзамена на знание маршрутных карт и политической обстановки. Нотэм неловко кашлянул, видать, сообразил, что спорол глупость.

– Ладно, в двух словах все равно повторю, тем более что в том файле на это делался упор: червоточина, которой сейчас благополучно не существует, была единственной в этом секторе и соединяла одно маленькое, но очень гордое планетарное государство с метрополией. В звездной системе этого государства добывают около трех четвертей топлива для варп-двигателей, ну и там к власти пришла группа военных, которые решили поднять цены на товар. Совету это не понравилось, начались разборки, топливо под это дело покупать перестали. Военные взяли под контроль червоточину и стали взимать плату за транзит, Совет возмутился и объявил их действия незаконными и вообще пиратством. Для разборок направили адмирала как человека, умеющего быть чертовски убедительным…

– Меня четвертуют, – простонал Рейф, поняв, наконец, какую игру сломал: – адмирал рассчитывал, что его крейсер и «Малышка Гретхен» вывалятся из подпространства одномоментно и возьмут пиратов в клещи, а вместо этого получилось как получилось… Заставить адмирала ждать и переиначивать свои планы дорогого стоит. Круче только послать на плацу…

– Брось! Господин адмирал уже давно сделал вид, что так и задумано: тем более спорной червоточины больше нет, пиратов тоже. А маленькое, но гордое государство со своим топливом более не может диктовать условия. По последним сводкам, там опять сменилась власть, и с Советом они снова дружат.

– Ненавижу политику! – Рейф откинулся на спинку дивана и запрокинул голову, уставившись в потолок. – И политиков.

– Они забавные на самом деле, – Нотэм дотронулся до его руки.

– Угу, очень!

– Если смотреть чуть глубже и видеть то, что ими двигает, то бывает довольно весело.

– Странные у тебя представления о веселье.

– Наверное, – чуть запнувшись, сказал Нотэм. – Издержки воспитания и просраных в академии лет.

Рейф прикрыл глаза. Изменить ничего было нельзя, но и не думать о предстоящей экзекуции не получалось. Внезапно пришло в голову, что адмирал Гайр родом с Мерегерна, и ему на стол вполне мог попасть тот информационный файл, о котором говорил Нотэм. Да и просто как вышестоящий командир он мог быть в курсе событий. А мог и не быть – слишком мелкие сошки они со старшим палубным техником.

– Как думаешь, адмирал знает о, – Рейф задумался как охарактеризовать их нынешнее положение, думать о Нотэме как о муже не получалось, как и о «свадьбе».

– За сто процентов не поручусь, но на девяносто девять и пять десятых поставлю.

– У тебя отвратительное чувство юмора.

– Знаю. – И Нотэм без зазрения совести устроил голову у него на коленях. – Просто не обращай внимания.

– Защитная реакция?

– Типа того.

Разговор увял. Рейф ощущал на коленях приятную теплую тяжесть, которая действовала расслабляюще, и вместо того, чтобы пойти позавтракать или собрать скудные, но необходимые пожитки, он задремал.

«Малышке Гретхен» во чреве адмиральского крейсера ничего не грозило, и капитана никто не дергал.

========== Глава 8 ==========

Противный комариный писк над ухом был настолько реален, что какое-то время Рейф, не открывая глаз, махал рукой, отгоняя навязчивую тварь. И только спустя несколько минут сообразил, что на борту неоткуда взяться насекомым.

– Проспали, – хрипло сказал Нотэм и сел, потирая шею.

– Почти. – Рейф встал, затекшие ноги казались чужими и едва повиновались командам мозга. – Но если задержимся еще чуть-чуть, точно опоздаем, и господин адмирал нам не простит.

– Ага, – Нотэм потянулся, – отправит в реактор.

– Зачем же сразу в реактор? – Рейф вышел в коридор, напоследок оглянувшись, чтобы удержать в памяти вид каюты – вдруг не придется уже вернуться. – Чтобы эксгумировать было нечего?

– И кто-то говорил про мое чувство юмора, – пробормотал Нотэм и хмыкнул: – Кстати, надо нашу «Малышку» поблагодарить, а то так бы и дрыхли.

– Да уж, – Рейф коснулся пальцами обшивки коридора, внутри разлилось тепло и стало немного щекотно, как бывало порой от избытка чувств, когда ни сказать, ни выразить их как-то иначе не получалось.

Нотэм тоже приложил ладонь к стене и шел, как бы отталкиваясь рукой от нее, рассеянно улыбаясь своим мыслям. Рейф тряхнул головой – смотреть человеку в затылок и видеть выражение его лица было до крайности странно. До шлюзов дошли в молчании, там после небольшой заминки, причин которой Рейф так и не понял, их сопроводили на небольшую яхту, предназначенную больше для передвижения в атмосфере, чем для дальних полетов. Максимум, на что была способна подобная скорлупка, это на швартовку к какому-то орбитальному модулю, и Рейф задумался: почему не стандартный челнок?

– Полетные карты, код доступа, предварительный маршрут, – перечислял сопровождающий, обращаясь почему-то к Нотэму – тот стоял с кислой миной и монотонно кивал на каждую озвученную позицию, а затем принялся устраиваться в кресле пилота.

– Я не понимаю, – Рейф не сдержал удивления.

– Я тоже, – раздался за спиной ледяной голос адмирала.

– Оптимизация, сэр! Меня не надо возвращать обратно на крейсер, – Нотэм вскочил и отдал честь, невзирая на отсутствие формы и головного убора.

– Как интересно, – протянул адмирал, а обер-сарваер Нейт молча уселся в удобное кресло возле иллюминатора, пристегнулся, отрегулировал наклон спинки и раскрыл принесенную с собой газету – по всей видимости, он был консерватором и предпочитал узнавать о событиях в мире по старинке, с большой простыни тонкого пластика с меняющимися лишь раз в сутки новостями.

– У меня есть разрешение пилотировать малотоннажные атмосферники, это программа стандартного курса академии.

– Не сомневаюсь, – процедил адмирал, – но как же обязательные часы летной практики? Или вы нас угробить собрались?

– Никак нет, сэр! Тридцать шесть часов, сэр, как и положено! – бодро отрапортовал Нотэм и тут же добавил, смущенно опустив глаза: – Мне папенька разрешал.

– Ах, папенька… – протянул адмирал и плюхнулся в кресло рядом с обер-сарваером, который не обращал внимания на происходящее вокруг, увлеченно читая последние известия.

Нотэм посмотрел на отвернувшегося к иллюминатору адмирала, подмигнул Рейфу и уселся на место пилота.

– Капитан Серра, вы так и собираетесь входить в плотные слои атмосферы стоя?

– Никак нет. – Рейф занял место подальше от адмирала, так было спокойнее.

В кабине повисло могильное молчание, и в этой тишине любой звук казался оглушительным – даже нажатие на сенсорную кнопку отзывалось щелчком. Рейф завозился в кресле, устраивался нарочито долго, пристегивался и регулировал наклон спинки, только чтобы напряжение не сжимало виски, и, чтобы не смотреть на остальных, в конце концов уставился в иллюминатор, где отражалось его собственное лицо. Пол под ногами мягко качнулся, за стеклом иллюминатора проплыл сначала гладкий бок адмиральского крейсера, а затем предстал во всей красе голубовато-зеленоватый шар планеты. Все же Мерегерн был странной планетой. Не то чтобы закрытой, скорее равнодушной к чужакам, к которым вроде бы относились доброжелательно, но которые так никогда и не могли стать своими – на Мерегерне был самый низкий процент переселенцев, не приживались они там.

Рейф смотрел на него с непроходящим чувством нереальности. Как-то оно называлось по-научному, одним словом, но как назло это слово ускользало, вызывая глухое раздражение; так что вместо того, чтобы отвлечься думами о чем-то постороннем, Рейф только рассердился.

– Дереализация, – вдруг сказал Нотэм, и Рейф в изумлении обернулся к нему.

– Эр-джет семнадцать, на связи координатор Одвальд Лист.

– На связи Эр-джет семнадцать…

– Ади?! Ади Гайр?! Ушам своим не верю! Где тебя носило, что ни весточки, ни какого другого сигнала передать не удосужился.

У Рейфа как пелена спала с глаз: каким же надо было быть дураком, чтобы не заметить очевидное – Нотэм, то есть не Нотэм, конечно, а Гайр, буквально одно лицо с… папенькой. И если бы не дурацкая челка, то сходство с самого начала было бы очевидным. Рейф покосился на адмирала, тот сидел с каменным лицом, и только выступившие желваки давали понять, что он не так спокоен, как хочет казаться. Удивительно, но господин обер-сарваер продолжал увлеченно читать свою газету, не обращая ни малейшего внимания на происходящее.

– Эр-джет семнадцать просит…

– Ты на радарах, все в порядке, и перестань быть таким официальным, тебе не идет. Где ты был, собака?! Мы волновались!

– В местах, где связь была несколько проблемным делом, Одвальд.

– Не верю, что в природе существуют такие места, откуда бы спец такого класса, как ты, не смог выйти на связь. Помнится, даже отсидки в карцере никак не влияли на твои возможности.

– Это было довольно забавно, – пожал плечами Нотэм – даже мысленно Рейф не мог называть младшего палубного техника его настоящим именем. – И ты сам знаешь, что карцер был моим спасением.

– Боюсь, что не разделяю твоего мнения, – хохотнул диспетчер. – Никогда не испытывал желания попасть туда.

– Дело не в желании, а в возможности нормально подготовиться и сдать экзамен не по той дипломатической ерунде, на которую было жалко и трех часов на подготовку, а по той специальности, которую выбрал сам. Тем более пробиться в Университет при Исследовательском центре Сламара не так просто, да еще и получить грант на обучение!

– Да я в курсе, в курсе! – диспетчер, по всей видимости, слышал эту историю не первый раз, а само представление было рассчитано на другую аудиторию.

Внутри у Рейфа разливался веселый азарт, который растягивал губы в точно такой бесшабашной улыбке, как у Нотэма-Гайра.

Странная связь становилась чем-то привычным, как слух или зрение. Недавнее потрясение постепенно отодвигалось на второй план и не вызывало прежней жгучей обиды – Рейф вспомнил, что Нотэм пытался поговорить, намекал на важность, но все получилось, как получилось. Может быть, вот так даже лучше, чтобы расставить все точки над i без неизбежной неловкости наедине. За свою реакцию Рейф бы не поручился…

– К сожалению, надеяться на отчисление из академии, несмотря на все нарушения, было бессмысленно – за моей спиной все время маячила тень адмирала, и ректор скрипел зубами, но вынужден был закрывать глаза на обилие нарушений. Я знаю устав, законы и все нормативные акты лучше штатных юристов проклятой академии, мне хватило однажды убрать плац вместо отсидки в уютном карцере, чтобы проштудировать их все.

– Я помню, как ты ругался, но это не объясняет ни твоего исчезновения, ни молчания. Прими три градуса поправку на ветер.

– Не понимаю, отчего не позволить автопилоту заниматься такой ерундой, – проворчал Нотэм, внося поправки в курс. – Я закончил академию худшим на потоке. Таких низких баллов ни у кого за всю историю не было!

Рейфу показалось, что произнес это Нотэм с нескрываемой гордостью.

– На выпуск явилась целая делегация во главе с адмиралом Гайром, и тут-то все и раскрылось. Разумеется, он был в ярости, я воспользовался случаем и при всех послал господина адмирала туда, куда обычно посылал кураторов и всех, кто пытался взывать к моей совести и заставить учиться. В общем, мне опять не повезло: вместо того, чтобы выставить из академии с волчьим билетом и запретить приближаться к военным структурам на миллион световых лет, меня разжаловали и отправили на корабль штрафников младшим палубным техником… Фамилия Гайр стала моим проклятием, и, чтобы избавиться от нее, я взял первую попавшуюся, чтобы еще и не пугать народ на новом месте службы. Отец, правда решил, что во мне проснулась совесть и я не захотел позорить род…

– Но-о?! – заинтересованно протянул диспетчер.

Рейф невольно посмотрел в сторону адмирала, тот сидел, выпрямившись, и не сводил чуть прищуренных глаз с Нотэма, но побелевшие костяшки пальцев выдавали его истинное состояние.

– Ну что но-о?! – Передразнил Нотэм. – С моим дипломом по нейросетям и особенностям обучения искинов попасть в команду штрафников было обидно, но «Малышка Гретхен» оказалась очень интересной штучкой, и я не удержался. Влез во все это. – Нотэм помолчал и, что самое удивительное, его никто не перебил, видимо, адмирал хотел знать правду не меньше самого Рейфа. – Я не сразу разобрался и допустил ошибку, которую исправить потом оказалось невозможно. Корабельный искин изначально был экспериментальным проектом, его учили и настраивали под совершенно другого человека, но тот внезапно умер – банальная смерть от сердечного приступа, как ни странно. Что делать с кораблем, долго не могли придумать – отправить в утиль новый сторожевик жалко, передать кому-то командование сложно: кто согласится работать с чужим искином, у которого к тому же сбой в привязке? Да и команду подвергать риску никаких страховок не хватит. Не знаю, кому пришла в голову мысль предложить кандидатуру капитана Серра. Худшего выбора и придумать невозможно.