Текст книги "Анданте для скрипки с гитарой (СИ)"

Автор книги: Marlu

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

– Вы к кому? – Мякинин развернулся вместе с креслом и нахмурился.

– Мы на прослушивание, от Глеба.

– Проходите, но почему вас трое?

– Потому что я ушибла палец и не могу играть, да и не репетировали мы с братом, а вот они могут. Вам же все равно важен результат, – Алька улыбнулась и сжала руки под грудью – ни дать, ни взять бедная сиротка на паперти.

Алекс восхитился. Какая умница!

– Играйте уже, время идет. Петр Леонидович торопится.

Алекс покосился на спину второго человека, тот и не подумал обернуться.

Павел расчехлил гитару и взял первый аккорд. Алекс выкинул из головы все посторонние мысли, как обычно это бывало на концертах. Все потом, музыка первична.

Едва замолк последний аккорд, Мякинин встал, покосился на того, второго, но реакции не дождался – он продолжал смотреть в окно.

– Ну что я хочу сказать, – протянул Мякинин, – гитара еще туда-сюда, но вот скрипка… Техники не хватает, техники, юноша. Где вы учились?

– Э-э, в колледже, – Алекс растерялся.

– В Лондонском королевском музыкальном колледже, – возле окна упал стул, и второй мужчина стремительно подошел к ним. – Техники не хватает! Ты где был, сука?! И что это на тебе надето?

Алекса разобрал смех, несмотря на то, что личный агент тряс его за грудки.

– Что ты имеешь против этого замечательного винтажного пальто? – возмутился он, кусая губы.

– Где ты был?!

– Мне требовалось время на переосмысление жизни после трагической потери близкого человека, – с надрывом произнес Алекс.

– Удавлю, – прошипел агент.

– Дима, успокойся, тебе нельзя нервничать.

– Успокойся?! Да у тебя гастроли через две недели!

– Через три. И нам гитариста нашел. И мы репетировали каждый день, честное-пречестное слово!

– Репетировали они, – агент отпустил пальто и неверными шагами дошел до кресла, рухнув в него как подкошенный. Опустил голову и принялся массировать виски пальцами одной руки. – Петь, ты ни черта не разбираешься в музыке, только с помощью своего невероятного звериного чутья на прибыль как-то выкручиваешься, и каждый раз я задаю себе вопрос: как?!

– Ну вот так, – развел руками тот. – Нашлась, что ли, твоя пропажа?

– Нашлась, – вздохнул агент. – Думал уже все, сорвался наш Алекс во все тяжкие, плюнул на ненавистную скрипочку и забил на долги и обязательства, ан нет… Ты возвращаться-то думал, страдалец?

– Кхм, – Алекс покосился на застывшего соляным столбом Пашку. – Думал. Собирался после праздников поговорить с этими милыми ребятами…

– Не ругайте его, пожалуйста, – вступилась за него Алька. – Он первые дни вообще потерянный такой был, что отправить его восвояси было бы преступлением. Не дай бог бы опять запил, а люди редко обращают внимание на пьяных. Мог бы серьезно заболеть.

Алекс закусил губу и покачал головой: Алька сдала с потрохами, но, может, и к лучшему. Он стянул с головы шапку и расстегнул пальто – в помещении стало жарко. Волосы рассыпались по плечам, и он пятерней отвел их назад.

– Алекс, значит, – потерянно произнес Павел и сунул руку в карман. – А я, дурак, подарок купил, только он теперь тебе без надобности. Выброси тогда.

– Спасибо, – Алекс прижался щекой к щеке Павла, хотел сказать, что ничего не изменилось и что этот подарок очень дорог, но под тремя парами глаз не смог. Вместо этого положил Алькину скрипку на стол и заколол мешающие патлы.

– Мог бы и не держать нас за дураков.

– Паш, ты чего? Ты разве не знал? – удивленно воскликнула Алька.

– Чего я не знал? Что Алик у нас известный Алекс Грант? Мне никто не сказал.

– Паш, мне и в голову не пришло, что ты не догадался, это же очевидно. Я потому и имя такое предложила, что созвучно Алексу, чтобы он не путался и не привыкал.

– Кхм, – Алекс кашлянул, потрясенный искренним недоумением в глазах Альки.

– И что, ты прямо так сразу догадалась, еще в переходе?

– Ну нет, потом уже, когда из ванной вышел. В переходе у меня были подозрения, что он спивающийся музыкант, а дома все встало на свои места.

– Фанатскую фоточку нашла и сравнила? – съязвил Павел.

– Нет, шапка мешала, борода дурацкая тоже. Первое – руки, – она взяла Алекса за руку и перевернула ладонью вверх. – Характерные мозоли человека, который не выпускает скрипку из рук, который играл до последнего. Второе – волосы. Когда он вышел из ванной, то стало видно, что волосы у него крашеные, причем окрашены недавно, иначе была бы более темная полоса, вот как сейчас. Краска явно дорогая, потому что структура волос не нарушена, они как шелк, даже после дешевого шампуня. Ну и одежда. Когда я пошла ее выбрасывать, то не поленилась посмотреть ярлыки – Бриони и Дольче и Габбана, даже если не знать, что это любимые марки Алекса Гранта, то перед нами явно не бомж.

– Мисс Марпл, позвольте поцеловать вашу руку, – Алекс склонился перед Алькой в поклоне и поднес к губам запястье смеющейся девушки.

– Пашке надо включать мозги иногда, а не жить одними чувствами.

– Т-с-с, все разборки дома, – сказал он и поднес Алькин указательный пальчик к губам.

– Я назначаю репетицию на завтра, времени нет, – поставил точку в выяснениях отношений агент.

– Павел? – Алекс повернулся к нему.

– А что я?

– Без тебя ничего не будет.

– Но я…

– Он согласен! – заверила всех Алька.

– Тогда до завтра, – сказал Алекс и, подхватив брата с сестрой под руки, быстро вывел из офиса. Домой хотелось нестерпимо. Только сейчас он понял, насколько соскучился по квартире, по простору, джакузи и любимому дивану напротив панорамного окна. И если в этой квартире будет Павел, то большего для счастья и пожелать нельзя. Осталось только убедить в этом самого Павла, но он верил, что у него все получится.

Комментарий к – 11 -

В принципе вот и подошла к концу эта история, остался только эпилог. Спасибо всем, кто был рядом в процессе и поддерживал, надеюсь, последнюю часть допишу быстро)))

========== – 12 – ==========

Не бечено!

_____________

В квартиру удалось попасть почти без труда. Алекс в который раз порадовался своей предусмотрительности и мерам безопасности, которые хоть и рассчитывались совсем на другой случай, но помогли в этой непростой ситуации. Консьерж с каменным лицом выдал запасной ключ и вызвался проводить до дверей – понятное дело опасался подвоха. Алекс не возражал, позволил зайти в лифт и даже нажать нужную кнопку, чтобы не выпускать из своей хватки Павла и Альку. Разговор предстоял сложный, и главное было предупредить любые попытки нервной парочки сбежать. За Альку он почти не опасался – она с любопытством таращила глаза, разглядывая и панно на стене в холле, и сурового консьержа-отставника, и футуристический дизайн лифта, а вот Павел наоборот, шел, уткнувшись в пол, полыхая ушами и радуя взгляд неровным румянцем на щеках.

Алекс приложил палец к сканеру, позволил системе сосканировать сетчатку и открыл дверь.

– Прошу.

В прихожей тут же зажегся мягкий свет и Алекс с облегчением привалился к стене: дошли!

– Что дальше? – Павел, выпущенный из захвата, сразу же отодвинулся и застыл в неловкой позе.

– Сначала разденемся, пройдем в гостиную, потом будем пить чай…

– Я не об этом!

– Согласись, разговаривать за чашкой чая гораздо удобнее, а уж без теплой одежды и подавно.

– Паш! Не козлись, никто не виноват, что ты не разгадал простую шараду, – Алька первая скинула сапожки и повесила пуховик на вешалку.

Павел опустил голову и стал неловко раздеваться. Алекс тоже с удовольствием избавился от опостылевшего пальто и снял гриндерсы. Из прорехи на носке задорно выглядывал большой палец, пришлось спешно стягивать и носки – ходить с дырой, конечно, забавно, но стыдно.

В гостиной включились настенные бра и торшер возле дивана, создавая уютную атмосферу.

– Присаживайтесь, – Алекс кивнул на любимый белый диван напротив огромного панорамного окна, за которое в свое время пришлось серьезно сражаться – изначально в проекте его не было.

– Вау! – вскрикнула Алька и подошла ближе, дотронулась кончиками пальцев до стекла. – Потрясающе!

– Аль, отойди, – Павел дернулся было оттащить сестру от окна, но Алекс его удержал:

– Это совершенно безопасно.

– Ушла, ушла, не нервничай, – Алька плюхнулась на диван. – Нет, какая же красота!

– А можно эту красоту как-то закрыть? Или хотя бы сесть спиной. Голова кружится… Какой тут этаж?

– Пятидесятый, самый верхний, – Алекс нашарил пульт и плотная штора медленно наползла, закрывая провокационный вид.

– Пентхаус? – Алька пыталась разрядить обстановку, потому что Павел сел на краешек дивана и зажал ладони между колен.

– Да, – Алекс был ей благодарен. – Чаю?

– У тебя здесь и кухня есть?

– Кухонный уголок в баре. Чайник, микроволновка, ничего особенного. Зачем мне кухня? Я же не готовлю. Можно заказать если что. Так чаю?

– А может чего покрепче? Коньяку там… Что-то мне подсказывает, что нам всем это надо.

Алекс с сомнением посмотрел на Альку: с одной стороны он был уверен, что коньяк или виски прекрасный выход для смягчения атмосферы, но с другой не мог представить как хрупкая девушка будет пить что-то крепкое. Поколебавшись немного, он все же наполнил бокалы коньяком где-то на треть.

Алька тут же пригубила и зажмурилась. Алекс решил считать, что от удовольствия. Павел задумчиво отпил половину. Сам же Алекс только сделал вид, что пьет – голова для предстоящего разговора нужна была ясная. Он и так не представлял с чего начать свою исповедь.

– Я не самый хороший человек и большую часть жизни ненавидел отчима, который появился, когда мне было восемь лет. Мать лелеяла в отношении меня честолюбивые планы и теперь мне кажется, что вышла замуж за известного педагога по классу скрипки с одной целью – сделать меня известным. Вместо того, чтобы гулять и играть с другими детьми я пилил и пилил на скрипке. Ежедневно, без выходных и праздников. Я пытался бунтовать, но все мои выходки заранее были обречены на провал. Отчим не брезговал ремнем, мать одобряла его методы и с каждым годом становилась все холоднее, а я оставался со своими проблемами один на один. Немного свободы я получил в Лондоне, но когда вернулся, начались концерты и пилить на скрипке приходилось все больше и больше. – Алекс приложился к бокалу, коньяк расслаблял, снимал напряжение и давал силы продолжать. – Я научился не реагировать на поведение родителей. Моя эмоциональная холодность злила отчима, он решил во что бы то ни стало женить меня на какой-нибудь подходящей девице. Рядом появлялась то одна, то другая подходящая кандидатура. Я смирился, думал, пусть будет хотя бы дружба и неодиночество, но закончилось все плохо. Скандал едва удалось замять – я избил тогдашнюю свою подругу. Не оправдываюсь, но слов она не понимала. Нужно было просто выгнать ее, но тяжелый перелет, бессонная ночь, усталость и скандал почти на пороге. Я ее ударил.

Алекс долго смотрел на дно опустевшего бокала, даже не заметил, когда допил все.

– Налить кому-нибудь еще? – он встал и побоялся встречаться глазами с Алькой, она вряд ли поняла такую выходку. Теперь, спустя время он и сам не понимал как мог опуститься до такого, но тогда избавиться от опостылевшей девицы, которая упорно вила «семейное гнездышко» из его квартиры казалось невозможным – ведь на ее стороне был отчим и поддерживала мать. Она выбрасывала дорогие сердцу безделушки, вешала уродливые шторы в гостиной, покупала помпезную мебель, требовала походов в дорогие рестораны и постоянно хотела секса, едко проезжаясь, если у него не получалось сразу возбудиться на ее прелести.

Он вернулся с бутылкой, щедро плеснул Павлу в подставленный бокал и долил остатки себе, слабо понадеявшись, что открывать новую бутылку не придется.

Алька сидела в уголке, поджав под себя ноги, и во все глаза смотрела на него, хорошо, что молчала. Наводящих вопросов и осуждающих реплик он бы сейчас не вынес.

– Ну и вот, – неловко продолжил он и сел рядом с Павлом, понадеявшись, что тот не станет его презирать слишком сильно. – Не знаю, подействовал ли скандал или просто так совпало, но вскоре умерла мать. Оторвался тромб. Я не почувствовал ничего, хоронил как совершенно чужого человека и только питал слабые надежды на послабление режима, но не сложилось. Отчим как с цепи сорвался. Гастроли, гастроли… Редкие партнеры, которых подсовывали мне, чтобы совсем не съехал с катушек. Удивительно, но пить или принимать наркотики мне совершенно не хотелось, пусть даже и возможности были. Странно, да… Я не знаю, чем руководствовались мать и отчим, подсовывая ту девицу, ведь оба знали, что мне не они нужны.

– Надеялись, что ты исправишься, – хрипло сказал Павел и положил руку ему на колено.

– Наверное.

– Скажи спасибо, что лечить не стали, – встряла Алька.

– Побоялись, – Алекс осмелел и придвинулся к Павлу вплотную, – результат был бы непредсказуемым. В общем, когда я вернулся с гастролей и узнал, что отчим в больнице и врачи хотят отключить его от аппаратов, то едва не визжал от радости, подписывая согласие. Мне казалось, что вот она, долгожданная свобода, что могу бросить к чертям музыку, могу заниматься чем угодно… А потом оказалось, что музыка вся моя жизнь и что без нее я ничто. Ничего не умею, ничего не хочу. Я не помню как оказался у вас в квартире, но это явно провидение постаралось – этот месяц был самым удивительным и сказочным в моей жизни. Спасибо вам, что подобрали. Иначе я бы плохо кончил.

– Алекс Грант, подумать только, – пробормотал Павел как будто еще не веря в реальность происходящего. – А мы тебя шампунем от блох…

– Очень правильное решение, – одобрил Алекс и прижался еще плотнее к теплому боку. – Мало ли я где шлялся.

Алька громко зевнула.

– Простите, – пробормотала она.

– Устала? Павел, давай ей покажем комнату.

– Комнату?

– Гостевую спальню, – уточнил Алекс и незаметно погладил Павла по бедру. – Да и нам тоже надо отдохнуть.

Он решил выделить Альке самую дальнюю от его спальни комнату и очень надеялся, что она не забоится и не прибежит в самый неподходящий момент искать защиты и утешения. На сегодняшний вечер и ночь у него были большие планы.

Так и не выпуская руку Павла из своей, Алекс повел его обратно.

– Я думаю, что нам неплохо бы принять ванну, м-м? – промурлыкал он в тут же покрасневшее ухо – стеснительность Павла умиляла. – Пойдем.

– Ванна? – Павел скептически поднял бровь.

– Джакузи, – исправился Алекс. – Но суть же одна. – Он приобнял строптивца и стал расстегивать ремень на джинсах Павла, потом принялся за пуговицы и молнию, не забывая покусывать трогательно алеющее ухо. Пришлось проявить чудеса акробатики, чтобы, не выпуская Павла из объятий, пустить в белого монстра воду.

– Залезай.

Павел неуверенно переступил бортик и сразу скрючился в уголке, подтянув ноги и разглядывая что угодно, только не смотреть на раздевающегося Алекса.

– Расслабься, я не кусаюсь.

– Я знаю. Просто все так неожиданно, начинаю понимать, что чувствовала Золушка, попав во дворец.

– До дворца моей скромной квартире далековато.

– Скромной?

– Хорошо, пусть будет нескромной, – Алекс улыбался, ловя руками всплывающие пузырьки.

– Здесь свет как в операционной, – вдруг пожаловался Павел.

– Сейчас исправим, – Алекс проклинал свою недогадливость, но что поделать – романтиком он никогда не был. Пульта управления освещением на привычном месте не оказалось, пришлось вставать и тянуться к переключателю. Павел завороженно смотрел на его пах, который внезапно оказался перед лицом. От такого внимания кровь стала приливать к члену, вызывая закономерную эрекцию. Верхний свет погас, осталась только подсветка по низу. Интимный полумрак – любимое выражение бывшей пассии, которое вспомнилось совсем не к месту.

Он опустился на колени возле Павла и, взяв его голову обеими руками долго смотрел в глаза, сам не зная что именно желая увидеть там. Павел моргнул, приоткрыл рот и Алекс это воспринял как приглашение. Они целовались долго, стукаясь зубами и отстраняясь на мгновение, чтобы сделать глоток воздуха. Он позорно кончил от легкого прикосновения и услышал приглушенный стон Павла – тот тоже не удержался.

Алекс встал. Голова кружилась и ноги отказывались держать.

– Давай я тебя помою, – он потянулся за мылом, но раздумал брать мочалку.

Павел встал. Разморенный теплой водой, оргазмом и коньяком он сделался удивительно послушным и, кажется, перестал стесняться.

Алекс намылил руки и тщательно, сантиметр за сантиметром оглаживал-ощупывал-ласкал его тело. Было необыкновенно приятно, как некое таинство, как обряд единения. Полутьма лишь усиливала это ощущение. Он добрался до ягодиц. Помассировал, забрался в ложбинку, нашел звездочку ануса… Павел напрягся и вдруг резко прижал его к стене, глядя огромными, в свете одной только подсветки, глазами.

– Алик-с, – получилось шипяще и требовательно. – Ты дашь мне побыть сверху?

– Почему нет?

– А-а, у тебя кто-нибудь был, – Павел запнулся, – там?

– Где там? – Алекс не смог удержаться от поддразнивания.

– О, черт! – пробормотал Павел, видно ему тяжело давались разговоры на такие темы – бабушкино воспитание не позволяло. – Ты был когда-нибудь снизу?! – выпалил он и задержал дыхание в ожидании ответа.

– Нет.

– Тогда ты не обязан…

– Паш, давай закроем тему: обязан, не обязан… Главное – я хочу. Ты хочешь. В чем проблема?

– Но…

– Под кого я должен был лечь по-твоему? В колледже меня соблазнил стопроцентный пассив, его другие роли не интересовали. Потом отчим подкладывал сам понимаешь кого – попробовать нижнюю позицию было, так скажем, политически неверно.

– Политически, – хмыкнул Павел.

– Угу. Ты думаешь отчиму бы не донесли насколько низко я пал? Нет-нет, это было совершенно невозможно. Приходилось довольствоваться искусственной заменой и прятать дилдо в сейф.

У Павла стало очень задумчивое лицо.

– Покажешь? – выдавил он из себя.

– Тебе стоит только попросить, – прошептал Алекс в склоненную макушку и чтобы не смущать Павла еще больше сменил тему: – Давай домоемся и пойдем в кроватку. Там намного удобнее…

– Заниматься непотребствами?

– Чем угодно, но я думал в основном про лежать.

Алекс включил душ и смыл с них обоих пену. Безумно хотелось побриться, и, поколебавшись, он все-таки полез за бритвой, предоставив Павлу самому мыть голову и вытираться полотенцем.

– Теперь ты сам на себя не похож, – пожаловался Павел и завернулся в выданный халат.

– Прости.

– Да нет, это я так… Сейчас не узнать тебя невозможно.

Алекс согласно угукнул и повел его в спальню.

– Ночную рубашку?

– Трусы.

– Никаких трусов в нашей спальне. Резинки и так слишком негативно влияют на внутренние органы днем, чтобы терпеть их на теле еще и ночью, – серьезно проговорил Алекс и, не выдержав, засмеялся над озадаченным лицом Павла.

– Ну тебя, – он скинул халат и юркнул под одеяло.

– Если кого-то вдруг потянет на непотребства, то все необходимое для них вон в том ларчике на полке. Код один-два-семь.

Павел потянулся за деревянной шкатулкой, не преминув оглянуться на реакцию Алекса…

Утомленный постельными игрищам Павел лежал, негромко похрапывая во сне. Влажные волосы разметались по подушке – утром их, наверное, не расчесать. Алекс поднял подушку повыше и уставился в темноту за окном, расцвеченную далекими огнями яркой рекламы, уличных фонарей и окнами домов. Мысли роились в голове: подготовка к гастролям и концертная одежда – теперь нужно думать и о Павле, а он вряд ли позволит покупать себе брендовые вещи, как и вряд ли наденет его – щепетильность. Можно попробовать перейти на какой-нибудь эконом-класс, будет выглядеть вполне демократично… Квартира. Что делать с той коммуналкой? Самоустраниться? Пойти поработать лицом и выбить Павлу с сестрой квартиру? Выкупить? Но он не настолько богат, чтобы позволить себе такие траты – за свою еще не расплатился. Можно купить две комнаты и сделать отдельный вход, вроде бы там как раз есть черная лестница… Нужен ли проекту Алекс Грант гитарист на постоянной основе и как они сработаются в принципе – тоже неясно. И Павлу нужно еще доучиться… Алька. Умная девушка. Можно попробовать пропихнуть ее помощником личного помощника – тот не вечен. Или каким-нибудь пресс-секретарем?

Алекс погасил ночник и вытянулся рядом с Павлом. Он не привык иметь столько проблем сразу – раньше все было проще и однозначней, не было необходимости думать о ком-то еще, но теперь он знал каково это быть кому-то нужным, быть частью семьи и не променял бы все эти сложности на прежний покой и одиночество. Но строить отношения ему еще только предстояло научиться.