Текст книги "Тетрадь для мемуаров (СИ)"

Автор книги: Marlu

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

========== Глава 1 ==========

Весть о том, что герцог Сивардский покинул этот грешный мир, распространилась по Иззекийскому королевству со скоростью лесного пожара. Несмотря на то, что герцог был домоседом – возраст давал о себе знать, новость достигла столицы меньше чем за два дня.

– Подумать только, – сказал король Аэлиг, читая депешу, – он казался вечным. С герцогом ушла целая эпоха…

Кронпринц почтительно склонил голову: когда на отца находило такое настроение, свое мнение стоило держать при себе. В противном случае батюшка разражался бесконечными рассказами о былом. Алгернон уважал отца, но приступы меланхолии считал слабостью, недостойной альфы.

– Я думаю: не доставить ли тело покойного герцога в столицу? – размышлял между тем король. – Пусть дальняя, но родня. Вроде бы у него и сынок на склоне лет родился. Позаботиться надобно.

– Отец, у герцога наверняка имеется семейный склеп, и он бы хотел остаться среди дорогих ему людей. Если есть сын, значит, есть кому озаботиться похоронами. Да и сыновья из воздуха не берутся, возможно и супруг имеется. Вряд ли он поедет во время траура в столицу. Не помню, чтобы у герцога здесь был дом, – кронпринц нахмурился, он в самом деле почти ничего не знал о герцоге, кроме того, что тот был уже стар на момент его рождения.

– Может быть, может быть, – король побарабанил пальцами по столу. – Но персона известная. Езжай, отдай дань уважения и по месту разберись, что там с наследниками и наследством. Сынок-то вроде омегой был, если память мне не изменяет. Если не замужем еще и не сговорен, надобно проследить – абы кому герцогство не препоручишь.

Алгернон поклонился. Тащиться никуда не хотелось, но статус наследного принца диктовал обязанности, которые всегда стояли на первом месте, в отличие от желаний. Оставалось только решить, отправляться ли в путь сейчас или утром. Он сверился с картой, прикинул расстояние – выходило не так уж много, но за один день все равно не добраться.

– Собери вещей на неделю да прикажи подать экипаж через два часа. Мы едем в Сивардию. – Велел он доверенному слуге, подумав, что как раз успеет наведаться на половину второго отца: тот терпеть не мог, когда узнавал новости не из первых рук. К тому же перед дорогой можно будет выпить чаю с пирогом – завтрак был уже довольно давно, а до обеда еще далеко.

– Милый, милый Алги, я даже немного тебе завидую, – папа был как всегда картинно оживлен. – Новые люди, свежие панорамы и интересные пейзажи… Да-да! Определенно завидую.

Алгернон пил чай и заученно улыбался. Отец ни в коем бы случае не принял предложения поехать вместе, он вообще терпеть не мог покидать дворец, как будто бы в его отсутствие могло случиться что-то непоправимое.

– Милый, милый Алги, по возвращении я жду от тебя наиподробнейшего отчета, – щебетал отец, заламывая украшенные десятком разномастных перстней пальцы. – Ах, как бы было замечательно, если бы ты делал путевые заметки! Мемуары, ты должен думать о будущих мемуарах!

«Я не жалуюсь на память», – чуть было не сказал Алгернон, но вовремя прикусил язык – отец не любил, когда с ним не соглашались, и становился невозможно капризен.

– Я постараюсь, – вместо этого произнес он и улыбнулся, покосившись на кекс.

– Чудесно, просто чудесно, – просиял отец и, сорвавшись с места, подбежал к секретеру. – Вот!

– Прелестная вещица, – согласился Алгернон, принимая толстую тетрадь в переплете из тисненой кожи с золотым обрезом.

– Достойная наследника, – согласился отец и потрепал его по волосам. – Надеюсь по твоем возвращении прочитать много интересного.

– Конечно, – Алгернон представил себе унылые вечера за попытками написать нечто такое, что могло бы прийтись по вкусу требовательному омеге.

– Сильван! Собери его высочеству в дорогу вот этих чудесных кексов с цукатами, орехового печенья и булочек с черничной начинкой. Быстрее!

Алгернон растроганно улыбнулся: пусть даже мимолетная, но забота была приятна. Он попрощался, приняв невесомый поцелуй в щеку как родительское благословение, и пошел к себе. У него оставалось не более получаса, чтобы надеть дорожное платье и выйти к экипажу.

***

Барт терпеливо ждал, когда его высочество изволит спуститься. Настроение падало с каждой минутой, хотя кронпринц и не был виноват в дурном расположении духа начальника охраны. Увы, он был не волен выбирать ехать или нет. Случайность. Его дежурство. Наверное, прав был его старый денщик, убеждая уехать служить в дальний гарнизон, но добровольно отправиться в ссылку у Бартоломью духа не хватило. Обычно он не занимался сопровождением монарших особ, но сегодня звезды, наверное, сошлись особенным образом.

– Капитан?

Барт вздрогнул и обернулся. Наследный принц стоял в двух шагах, вопросительно изогнув бровь.

– Ваше высочество, – ровным тоном произнес Барт и открыл дверцу кареты.

Принц долю секунды помедлил, скользнул испытывающим взглядом по его лицу и с небрежным изяществом устроился на обитой бархатом скамье. Бартоломью закрыл дверцу, вскочил на коня и дал команду отправляться.

Предаваться невеселым размышлениям и сетовать на несправедливость судьбы было некогда. Столица изобиловала узкими улочками, и порой приходилось осаживать особо резвых горожан, которые проявляли любопытство и буквально лезли под копыта лошадей. Кронпринц этого не видел, но у сопровождавших не было ни минуты без напряжения. И только лишь за городскими воротами стало немного легче. Там уже не было таких толп, а редкие подводы и экипажи сами старались убраться с дороги и встать на обочину, едва заслышав требовательный звук рожка.

Обед их ждал в большом постоялом дворе. Посланный раньше отряд подготовил к приезду кронпринца отдельные комнаты. Бартоломью оставалось лишь проследить, чтобы его высочество без помех проследовал в нужном направлении. Чуть поколебавшись, он решил оставить охрану у дверей, а сам пошел в общий зал и заказал себе большую кружку ягодного отвара. Безумно хотелось выпить чего-нибудь покрепче, но ответственность за жизнь и благополучие наследного принца делала эту мечту несбыточной. Он мысленно пообещал себе непременно напиться с сослуживцами сразу по возвращении в казармы. Барт сидел в уголке, раздумывая, стоит ли заказать себе что-то еще – до ужина еще долго, но аппетита не было совершенно.

– Маетесь, капитан? – лейтенант из отряда плюхнулся рядом и поставил перед собой кружку сидра.

Барт поморщился. Фамильярность раздражала, как и неумение держать себя в руках.

– Не стоит пить на службе.

– Бросьте, капитан, – лейтенант сделал жадный глоток. – С этой ослиной мочи не запьянеешь.

– Тем более не стоит, – твердо сказал Барт и решительно забрал кружку, выплеснув ее содержимое за окно. – Вдруг у вас живот разболится с этой, – он понюхал остатки пойла и поморщился, – дряни.

– Эх, капитан, – произнес лейтенант и грустно улыбнулся. – Нет в тебе понимания.

– Лейтенант Карвер, мое понимание воинской службы регламентируется Уставом, который бы и вам выучить не мешало.

– Зануда, – едва слышно пробормотал лейтенант и ушел требовать у хозяина «той же бурды, что и у капитана». Бартоломью поморщился, сделал вид, что не расслышал шепота, и одним глотком допил кисловатый отвар. Командовать альфами всегда было тяжело, и давать слабину, особенно в мелочах, не стоило. Он проверил экипаж и лошадей. Перекусил за общим столом, велев сменить тех парней, которые охраняли комнату кронпринца, и счел, что двух часов для обеда и прочих дел вполне достаточно, после чего поднялся наверх и постучал в дверь.

– Ваше высочество, пора. Иначе…

Дверь распахнулась, как будто принц ждал приглашения ехать дальше прямо за ней. Алгернон скользнул взглядом по капитану и молча сбежал вниз, Барту ничего не оставалось делать, как последовать за подопечным и сесть в седло.

До темноты было еще долго, в первый летний месяц солнце садилось поздно. Поэтому Барт питал надежду, что к вечеру следующего дня они будут уже на месте. Хорошо бы еще и выехать с рассветом, но тогда пришлось бы общаться с принцем более необходимого, и отряд не преминул бы заметить их натянутые отношения.

– Вперед, вперед! – закричал форейтор, и экипаж тронулся, набирая скорость.

Капитан пришпорил коня, выбрасывая из головы лишние мысли. В конце концов можно было зайти в комнату принца, лично проверить ее безопасность, тогда и поговорить. Он поморщился: выполнять служебные обязанности, когда к ним примешиваются личные отношения, достаточно сложно.

========== Глава 2 ==========

Замок на фоне садящегося солнца казался устрашающим и огромным. Барт прикидывал, успеют ли они добраться дотемна – дорога шла в гору, а лошади устали, да и недовольная физиономия кронпринца в окне кареты не добавляла хорошего настроения. В любом случае, ночевать в открытом поле глупо, правда, и ехать по темноте по незнакомой дороге тоже не слишком хорошее решение.

– Сатклифф, Гласскок, скачите вперед, пусть все будет готово к приезду его высочества, – приказал он и покосился на надменный профиль. Кронпринц тут же задернул занавеску, но Барт успел увидеть презрительную усмешку, искривившую губы.

Через час взмыленные лошади въехали во двор замка. Несколько слуг жались на крыльце, освещая факелами небольшой вымощенный выщербленным камнем пятачок.

Барт оглядел жалкую кучку людей, вышедших их встречать, и не нашел никого, кто походил хотя бы на управляющего. Как в таких условиях устраивать принца на ночь, он не представлял, но деваться было некуда. Пару раз рявкнув на свой отряд, прикрикнув на слуг и потребовав немедленно проводить его высочество в удобную комнату, он первым вошел в тяжелую дверь вслед за беспрестанно кланяющимся слугой. Хотелось верить, что управляющий или кто-то другой, облеченный властью в этом доме, спешно приводит покои для высокого гостя в порядок.

Против ожидания, замок не выглядел запущенным. За ним явно следили, и только траурные ленты, щедро развешанные тут и там, говорили о том, что ожидаются большие перемены.

– Здесь, ваша милость, – слуга согнул спину в низком поклоне и указал на прикрытую дверь.

Барт вошел первым. Комната оказалась большой, с несколькими окнами, с роскошной кроватью под балдахином. Он быстро проверил, что скрывается за плотными шторами, уверился, что этаж достаточно высок и балконов поблизости нет, заглянул под кровать, ощупал складки полога… И все это время ощущал спиной насмешливый взгляд принца.

– Все в порядке, ваше высочество, – не показывая раздражения, ровно доложил он.

– Разумеется, – лениво согласился принц, – до нас сюда заходили только прибраться утром.

– Но… – Барт прикусил язык – спорить себе дороже.

– У альф, дорогой капитан, обоняние на порядок выше. Запах уже успел подвыветриться, но он смешивается с лимоном и воском. Паркет натерт, позолота сияет – уборщик старался. Скорее всего, предполагали, что будут гости. Подготовились, – принц снизошел до пояснений очевидных вещей. Барт был вынужден благодарно поклониться. Он и сам пришел примерно к таким же выводам, пусть и не обладал столь замечательным чутьем, но обратить внимание на свеженатертый паркет или отсутствие пыли был в состоянии. Но во всей этой истории кое-что казалось странным. Доверяя внутреннему чутью, он усилил меры безопасности, сделав вид, что не заметил недовольства его высочества, и, пожелав тому спокойной ночи, ушел – ему лечь в кровать до утра вряд ли удастся.

Барт даже и не мечтал завтракать вместе с принцем, собираясь перекусить вместе со всеми на кухне, но запыхавшийся слуга передал, что его ждут в круглой столовой. Пришлось отложить кусок свежеиспеченного хлеба с холодным мясом и идти выяснять, чего желает его высочество. В том, что с охраняемой особой все в порядке, он не сомневался. Доложили уже.

– Господин капитан решил заставить нас ждать? – принц сидел за накрытым столом и был не в духе.

– Простите.

– Садитесь же!

Бартоломью удивился, но присел на краешек стула.

– Я рассчитываю на приятное общество и возможность обсудить наше пребывание здесь, – процедил почти сквозь зубы принц. – Не разочаровывайте меня, Бартоломью.

– Простите, ваше высочество, – Барт сел ровнее и взял салфетку, испытывая нечто большее, чем неловкость.

– Что вы думаете об этом месте? – принц немного взял себя в руки и приступил к завтраку.

– Здесь довольно мило, за замком следили. Покойный герцог был рачительным хозяином, – Барт, забавляясь, озвучил очевидные вещи.

– Кхм. Разумеется. Но почему его сын не спустился к завтраку?

«Можно подумать, ты не посылал узнать, почему», – подумал Барт, но вслух произнес:

– Молодой омега еще не оправился после смерти отца. Он очень болен. Я было распорядился послать за семейным доктором, но меня уверили, что он и так непременно явится не позже полудня.

– Ох уж эти нежные создания, – снисходительно проворчал принц. – Говорят, он был весьма болезненным ребенком. Герцогу хватало хлопот со здоровьем малыша.

– Я тоже слышал, что герцог постоянно возил сына на воды, – согласился Барт, глотая остывшую кашу.

– После завтрака обязательно нужно навестить юношу, – принц пригубил чашку с чаем.

– Час назад он еще спал, – сказал Барт. – Возможно, ему дают успокоительные.

Принц пожал плечами – если особа королевских кровей желает выразить соболезнования, то кто посмеет пройти против такового желания?

Барт давился невкусной кашей и пил отвратительный чай. Казалось, что тот, кто его заваривал, нарочно собрал все особенно гадкие травы. Наверное, если бы залить кипятком сено для лошадей, вышло бы не в пример вкуснее. Барт с тоской вспоминал недоеденные хлеб и мясо, которые вряд ли дождутся его возвращения.

– Ну что ж, – произнес принц и встал, – теперь можно навестить бедного сироту.

Барт порадовался окончанию пытки и с готовностью поднялся тоже, готовый следовать за его высочеством.

– Эй, любезный, – принц поманил лакея, прислуживавшего за столом, – проводи-ка нас к больному.

Слуга побледнел, попытался было спихнуть эту обязанность на кого-то другого, но под тяжелым взглядом кронпринца сник и поплелся куда-то вглубь замка. Барт немного позавидовал способности укрощать строптивцев всего лишь взглядом. Увы, он, бета, был лишен такой возможности. Правда, и альфам далеко не всем удавалось добиться подчинения таким образом, но в королевской семье этому, похоже, обучали с детства.

– Распустил герцог слуг, не правда ли, Бартоломью? – говорил тем временем принц, сверля глазами напряженную спину идущего впереди лакея.

– Возможно, они еще не привыкли к тому, что старого хозяина нет, – деликатно предположил Барт.

– Хм, может быть, – согласился принц. – Альфам, даже слугам, тяжело подчиняться омеге с непонятным статусом.

Лакей споткнулся.

– Осторожней, любезный, – принц заговорщицки подмигнул Барту, тот пожал плечами: интриги и подобные игрища были чужды его натуре. Какой смысл кидать палку в кусты в надежде, что разворошишь муравейник? Слуга есть слуга. Выстраивать крепость на песке бессмысленно. Пока нужно просто осмотреться и понаблюдать.

– Сюда, ваше высочество, – слуга остановился возле двери.

– Доложи о нас.

Слуга с неохотой поднял руку и два раза стукнул, а затем завопил в едва приоткрытую дверь:

– Его высочество к господину Сэсилу!

Барт до боли прикусил губу изнутри, чтобы не рассмеяться в голос. Принц от такого представления подавился воздухом и закашлялся. Слуга же, поняв, что натворил, припустил бегом по коридору.

– Вряд ли он придет за расчетом, – пробормотал Барт и первым вошел в комнату. Его поразила духота, царившая в полутемной спальне. Плотно задернутые шторы едва позволяли различить тело, лежащее на кровати.

– Дьявол, – пробормотал принц и отодвинул тяжелую ткань к стене. Стало немногим лучше – сбоку к окну почти вплотную примыкала стена из потемневшего от времени камня.

– Сэсил? – Барт подошел ближе к лежащему на кровати молодому человеку, тот с трудом приоткрыл глаза и облизал сухим языком покрытые коркой губы.

– Молодой хозяин болен, – в комнате появился пожилой омега с подносом. – Простите, господа, но вам лучше уйти.

Барт смотрел, как слуга пытается напоить молодого человека из чашки, поддерживая голову, ласково уговаривая. Горло сжал спазм. Он резко обернулся – принц стоял рядом, зажимая свой чувствительный нос надушенным платком.

– Пойдемте, ваше высочество, не думаю, что с нами в состоянии разговаривать.

Принц безропотно покинул спальню и всю дорогу до своей комнаты хмурился.

– Велите привести доктора сюда, как только он осмотрит несчастного омегу. Нужно узнать, отчего он так заболел.

– От горя, – буркнул Барт. – Некоторым тяжело перенести потерю близких.

– Или его отравили, – возразил принц и сел в кресло.

– Кому и зачем это нужно? – пожал плечами Барт, не воспринимая абсурдное с его точки зрения предположение всерьез.

– Родственники, враги, мало ли…

– У герцога, насколько я знаю, нет родственников. Состояние в случае смерти перейдет короне, как и замок, – Барт позволил себе едва заметную улыбку, так, легкий намек на то, что сам его высочество мог быть заинтересован в безвременной кончине единственного наследника.

– Замок в любом случае перейдет, если сироту не выдать замуж за верного короне лорда. Майорат не подразумевает передачу имения омеге. Был бы альфа… Герцогу не повезло. Единственный сын – и такая неприятность. Интересно, он сговорен?

– Боюсь, нам пока никто не ответит на этот вопрос, – сухо произнес Барт. – Прошу прощения, кажется, я слышу, что подъехал экипаж. Пойду, проверю.

– Проверьте, Бартоломью. Проверьте. И возвращайтесь назад.

Барту не понравилась улыбка, скользнувшая по губам принца. Он ощущал ее спиной, пока шел к двери, и ему казалось, что она прилипла между лопаток, потому что и в коридоре, и на лестнице он чувствовал почти нестерпимое желание почесаться.

========== Глава 3 ==========

Алгернон выглянул в окно. Разумеется, никакого экипажа не было и в помине – капитан забыл или просто не знал, что окна этой комнаты выходят в нужную сторону. Сбежал. И было совершенно очевидно, что он вернется или по приказу, или вместе с доктором, когда тот все же соизволит явиться. Принц прошелся по комнате, заглянул в гардеробную, где камердинер приводил в порядок одежду, вернулся обратно. Заняться в этой дыре было совершенно нечем. Алгернон достал тетрадь, подаренную отцом, и долго не решался начать, все же к тому, чтобы писать мемуары, он готов не был.

«Два дня пути до замка герцога выдались довольно скучными. Большую часть дороги я дремал, слушая ворчанье камердинера. Взять его в карету было не самой лучшей идеей, но накануне ему прострелило спину, и, по натуре своей будучи жалостливым, я не мог позволить Джону сесть в седло или ехать вместе с кучером.

Сопровождать нас выпало капитану Лиордану…»

Алгернон усмехнулся своим мыслям и продолжил: «Бартоломью Лиордану. Удивительно, но стандартная синяя форма совершенно не идет ему. Он это понимает и пытается скрыть эффект шейным платком другого тона. Капитан, видимо, на хорошем счету у командования, раз ему прощаются такие вольности, как проявление хорошего вкуса».

Принц грыз кончик пера, размышляя, стоит ли доверять бумаге некоторые свои мысли. Они выходили за некие рамки, нарушали неписаный кодекс королевской семьи, поэтому он постарался выражаться как можно более нейтрально: «Ранее капитану не доводилось охранять особ королевской крови. Это чувствуется по некоторой нервозности, легкой неуверенности в собственных силах, но он держится с неизменным достоинством и неплохо справляется с порученным ему делом. Остается неизвестным, получено ли это задание капитаном в результате безупречной службы, или же все решил слепой случай». Алгернон поставил точку, так и не написав, что его удивило назначение в охрану именно Бартоломью – неписанные правила соблюдались порой строже всех приказов.

– Ваше высочество, – стук в дверь и голос самого предмета размышлений заставили принца поспешно спрятать тетрадь в ящик. – Доктор прибыл, он сейчас у больного.

Алгернон побарабанил пальцами по столешнице: идти в пропитанную миазмами болезни комнату не хотелось, но желание понаблюдать за естественными реакциями всех действующих лиц пересилило.

– Идемте, – отрывисто бросил он и, нарушая все мыслимые правила приличия, подхватил капитана под руку, мгновенно почувствовав, как закаменели под пальцами его мышцы. – Идемте, – повторил он и повел деревянно шагающего рядом Бартоломью в сторону лестницы.

– Ваше высочество, – взмолился капитан на первом же лестничном марше, – прошу вас…

– Прошу прощения, – легко извинился принц и насмешливо посмотрел на Барта. – Но уверяю вас, никто ничего не видел, а если и видел, то все равно высказать свое мнение не посмеет. Успокойтесь, капитан. К тому же вы сами виноваты, что сбежали. Это просто попытка вас удержать.

– Ваше высочество!

– Вы единственный человек в этом богами забытом замке, с которым я по статусу могу общаться. Не заставляйте от скуки искать себе развлечений, я ведь могу и приказать, – Алгернон сделал паузу, – устроить охоту, например.

– Как будет угодно вашему высочеству, – Бартоломью поклонился. Принц сжал кулаки, стараясь не выйти из себя – непрошибаемый! Бета, что с него взять.

– Надеюсь, мы поняли друг друга, – процедил сквозь зубы Алгернон, но ответа так и не дождался. Стоять дальше на лестнице было уже совсем неприлично, и он, рассерженно тряхнув головой, пошел вверх. Капитану деваться некуда, пойдет следом.

Комнату омеги, видимо, проветрили и убрали. Пахло лекарствами, бесчисленное количество которых в пузырьках и баночках стояло на изящном туалетном столике, жалось на подоконнике и выглядывало из раскрытого саквояжа доктора.

– Что с ним? – отрывисто бросил принц и достал из-за обшлага надушенный платок; порой острое обоняние оборачивалось настоящей пыткой.

– Нервная горячка, – доктор почтительно поклонился, на секунду задержав взгляд на фигуре принца, удачно подчеркнутой покроем светло-серого камзола. – Сэсил был очень привязан к отцу.

– Насколько опасна болезнь?

– Она не заразна, ваше высочество.

– Насколько она опасна для самого наследника? Можно ли его перевезти в столицу, например, – уточнил принц.

– Сложно сказать, в таких случаях вся надежда на силу организма пациента. Но Сэсил всегда был очень болезненным ребенком, и я бы не рисковал, трогая его с места. До столицы путь неблизкий.

– Как долго может продлиться болезнь? – отрывисто спросил принц.

– От недели до, – доктор неопределенно помахал рукой, – полутора месяцев где-то.

Бартоломью, почтительно стоявший рядом и не помышлявший о том, чтобы вступить в беседу, с мстительным удовольствием увидел ужас, промелькнувший в глазах его высочества. Затем спохватился: ему-то тоже придется сполна насладиться общением со скучающим подопечным.

Доктор взял омегу за запястье и всем видом дал понять, что собирается заботиться о здоровье своего пациента, невзирая на титулы и звания присутствующих.

– Пойдемте, капитан. Нам стоит кое-что обсудить, – принц кивнул на дверь, Бартоломью со смешанными чувствами отвел глаза от расстегнутой рубахи больного омеги – доктор собирался слушать его через специальную трубку – и нехотя покинул спальню.

В коридоре принц давал указания охране привести врача после осмотра к ним в гостиную, и Барт понял, что избежать общества его высочества сегодня не получится. А также, скорее всего, и завтра, и послезавтра, и…

– Так что вы думаете о болезни нашего милого Сэсила? – принц расположился в кресле и закинул ногу на ногу.

Барт замер с почтительно склоненной головой и попытался собраться с мыслями.

– Да сядьте же! – рявкнул принц.

Барт осторожно присел на краешек кресла, принц шумно вздохнул.

– Мне кажется, что доктор хорошо знает и давно пользует герцогского сына.

– Пользует? – Алгернон приподнял правую бровь и забавлялся краской смущения, выступившей на скулах капитана.

– Лечит. Следит за здоровьем, – пояснил свою мысль тот и опустил глаза, волнение выдавали лишь подрагивающие ресницы.

– Конечно, – мягко согласился принц, – вы хорошо держитесь, Бартоломью.

– Что? – капитан вскинулся и уставился на принца, не мигая.

– У вас очень красивые глаза, знаете?

– И зачем вы мне это сообщили?

– Может быть, просто пытаюсь вывести из равновесия? А может быть, оценил необычный и глубокий оттенок. В сочетании с каштановыми волосами…

– Что вам за печаль? – Барт спохватился и вовремя прикусил язык. Его невыносимое высочество почти добился своего. – Простите, я был невежлив.

– Жаль, – принц улыбнулся. – Было бы интересно посмотреть на вас настоящего, не закованного в латы условностей. А про внешность, считайте, что я завидую. Мне досталась слишком смазливая мордашка от папочки-омеги и его же золотые кудри.

– Еще скажите, что вы никогда не пользовались этим.

– О! Еще как пользовался. Но хочется-то быть настоящим альфой…

– Предполагается, что я должен сейчас начать уверять вас в истинной альфовости и мужественности? – Барт ничего не мог с собой поделать, принцу удалось его вывести из себя. – Давайте будем считать, что я уже исполнил гимн вашей исключительности, а то пропустим обед.

– А ты забавный, Бартоломью, – принц негромко рассмеялся и рывком встал, толкнув обратно в кресло попытавшегося подняться Барта. – Я думаю, имеет смысл узнать друг друга получше.

И конечно, именно этот момент выбрал доктор, чтобы появиться в сопровождении слуги.

========== Глава 4 ==========

Барт злился. На подчиненных, которые без конца подшучивали на предмет их якобы романа с принцем. На принца, который забавлялся ситуацией и нарочно подливал масла в огонь, постоянно приглашая к себе в комнату то на партию в шахматы, то для того, чтобы обсудить здоровье «нашего милого Сэсила». Но больше всего Барт был зол на себя. На то, что не может реагировать спокойно, на то, что каждый раз ведется на подначки.

Раздражение Барт старательно держал внутри. Крепко сжимал зубы и старался выглядеть безразличным. Когда-нибудь все закончится. Нужно только набраться терпения. В глубине души он понимал, что попал в охрану принца по ошибке, ведь существовало неписанное правило: государевых сирот держать подальше от двора и монарших особ. «Привилегия» в виде королевской фамилии, которую давали подкидышам-бетам, оборачивалась для них службой в приграничных гарнизонах или отдаленных приходах. Его почему-то оставили в столице, то ли оценив усердие, то ли за давностью лет подзабылась незыблемость правила. Но Барт был уверен, что по возвращении его ждет долгая дорога. Ссылка. Или почетное назначение куда-нибудь в глушь. От этой простой мысли на душе стало легче: если уже все предрешено, стоит ли переживать по пустякам?

– Вы сегодня улыбаетесь, – принц проявил наблюдательность за завтраком и не смог промолчать.

– Погода отличная.

Алгернон обернулся к окну.

– Действительно, сегодня будет солнечно. Как насчет верховой прогулки? Сидеть в этом унылом замке невыносимо.

Барт согласно наклонил голову и попытался впихнуть в себя ложку липкой размазни, которую повар по ошибке называл кашей. Принц же ел так, словно ничего особенного в такой стряпне не видел. Неужели во дворце кормят так же?

После завтрака они традиционно навестили больного, тот все так же был плох, метался по подушке, и слуга, неодобрительно косясь на посетителей, обтирал его лицо влажной тканью. Мокрые черные волосы открывали высокий лоб, болезнь очертила резче скулы, заострила аристократический нос. Нет, Сэсил был меньше всего похож на смазливого омегу, очень и очень далек от канонов красоты, воспеваемых поэтами.

– Ему сложно будет найти мужа, – принц, словно эхо, повторил мысли Барта, едва они вышли из комнаты больного.

– Бедняга, выжил бы.

– Будем надеяться на заботы доктора. Кстати, надобно будет ему сказать, чтобы не курил в спальне. Куда это годится – пациент чуть не при смерти, а врач дымит как каминная труба.

– А разве он курит? – рассеянно поинтересовался Барт, в уме прикидывая, кого сегодня взять для сопровождения и какую лошадь выделить его высочеству.

– Портьеры пропахли табачным дымом.

– Надо же, я не заметил.

– У альф обоняние развито гораздо сильнее, чем у бет и омег.

Барт пожал плечами: сильнее и сильнее. Если его высочеству хочется похвастаться острым нюхом и умением подмечать детали, то кто он такой, чтобы мешать ему в этом?

– Впрочем, это, наверное, неважно, – принц внезапно пошел на попятную и решил сгладить углы. – Доктор вряд ли будет вредить пациенту, не так ли?

– Да, – согласился Барт и пошел к конюшне, отдавая распоряжения на ходу.

– Нет, оставьте охрану. Мы прокатимся вдвоем.

– Но ваше высочество, я отвечаю за вас и считаю, что одного меня недостаточно для обеспечения безопасности, – Барт сгорал от стыда под насмешливыми взглядами двух альф, от сопровождения которыми так настойчиво отказывался принц. Они молча слушали перепалку и не произносили ни слова, но это пока. Барт хорошо представлял, как эта сцена будет обсуждаться за его спиной.

– Капитан, не будем терять время. Носиться по солнцепеку в полдень я не собираюсь.

Барт натягивал перчатки и чувствовал себя зеленым новичком, которому указали его место. На альф он смотреть избегал, с ними всегда было сложно, но раньше его хотя бы уважали.

– Вам что-то непонятно, господа? – Алгернон уперся взглядом в одного из наглых охранников. Внутри все кричало, что нужно поставить зарвавшихся и возомнивших о себе слишком много альф на место. Напомнить о субординации. Об уставе и присяге. Но он усилием воли сдержался – и так оказал Бартоломью дурную услугу.

– По возвращении прослежу, чтобы этих не слишком умных сержантов отправили служить на Гнилые болота, – Алгернон получил удовольствие от выражения их лиц.

– Ваше высочество!

– Для службы во дворце отбирают умных, хорошо воспитанных и умеющих держать язык за зубами людей. Сплетники и любители сунуть нос не в свое дело едут служить туда, где эти милые привычки не усугубятся и не приведут к беде. И вообще не понимаю, зачем я говорю очевидные вещи, – Алгернон тронул поводья и направил лошадь к воротам.

– Спасибо, ваше высочество, – Барт не смог удержаться от сарказма. – Если раньше у них было хоть какое-то сомнение, то сейчас…

– Зато уважать будут, – принц остановился на пересечении двух дорог, решая какую выбрать.

– Вы думаете мне нужно такое уважение?

– Бартоломью, их грязные мысли нас не касаются, пока остаются только мыслями. Как только презрение или снисходительность вылезают наружу, это нужно пресекать и жестко. Мне удивительно, что, дожив до двадцати шести лет и дослужившись до чина капитана, вы не научились стоять за себя.

– Обычно я не попадаю в такие ситуации, когда…

– Праведный Бартоломью? Бедный правильный мальчик, не подверженный страстям?