Текст книги "Навстречу судьбе (СИ)"
Автор книги: Marlu
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
Часть 4
Матрас все еще не просох, и им снова пришлось устраиваться на ночь вместе. Берт думал, что не сможет заснуть еще долго, но на деле, стоило только лечь, как глаза закрылись сами собой. Тело охватила приятная нега, и он отключился до утра, когда Эзра пошевелился и нетерпеливо вздохнул.
– Ой, – смутился Берт и отстранился, едва не свалившись с края.
– Видимо, тебе так было теплее, – засмеялся Эзра. – Прости, что разбудил, но мне правда очень надо встать.
Берт встал, чувствуя, как горят щеки: мало того, что он обнимал человека всю ночь, так и умудрился намочить ему футболку. Надо же так было разоспаться, чтобы слюна из приоткрытого рта вытекала! Не было с ним такого никогда, разве что в детстве пару раз…
– Ты так сладко спал, – Эзра вышел из ванной, даже не подумав снять испачканную майку.
– Да уж…
– Это было очень мило, – заверил его Эзра и дотронулся кончиками пальцев до щеки, – у тебя след от…
Берт отшатнулся от неожиданности и покраснел еще больше.
– Давай я постираю.
– Высохнет, невелика беда.
Берт не знал, как себя вести. Его жизненный опыт исчерпывался простыми ситуациями, а сейчас был бесполезен, как и правила, впитанные с молоком матери. Берт сбежал в ванную, понимая, что его поведение может быть истолковано самым превратным образом, но ничего поделать не мог.
Из зеркала на него глядел полубезумный тип с несчастными глазами. И на щеке все еще был виден след от ребристого шва чужой футболки.
Берт проторчал в ванной, сколько смог, принимая душ, бреясь и тщательно высушивая волосы, но отсиживаться за закрытой дверью вечность невозможно, и ему пришлось выходить.
– Я уже хотел стучать, – буднично произнес Эзра. – Опоздаем же. Или вообще не пойдем?
Берт замотал головой: остаться вдвоем в комнате казалось участью худшей, нежели просмотр навязших в зубах фильмов и выслушивание патриотических речей.
– Я быстро, – сказал он, хватая первую попавшуюся рубашку.
В аудиторию они вбежали в последний момент, под неодобрительным взглядом преподавателя сели на первый ряд – искать более удобные места уже было некогда.
Эзра чинно сложил руки на коленях и начал сосредоточенно внимать ректору, голограмма которого проецировалась перед кафедрой.
Берт откровенно скучал, не представляя даже, как можно делать вид, что патетическая ерунда может заинтересовать. За всю сознательную жизнь ему пришлось выслушать столько разных вариаций на тему: «Мы должны быть благодарны за возможность жить, за комфорт, за процветание… Мы с радостью платим налоги, чтобы все это иметь…» Челюсти сводило, но он мужественно боролся с зевотой.
– А теперь мы посмотрим небольшой фильм, – слова ректора были встречены бурными аплодисментами, студенты зашевелились, задвигали стульями.
– Еще немного потерпеть, и мы свободны, – Берт обернулся к Эзре, тот выглядел задумчивым. – Да не переживай, фильм обычно не больше часа идет. И хорошо, что мы сидим на первом ряду, можно быстро смыться и успеть в кафетерий до того, как туда доберутся остальные.
Эзра насмешливо блеснул глазами, раздвинул губы в подобии улыбки, но промолчал. Иногда Берт не понимал этого парня.
– О, что-то новенькое, – прошептал он на ухо Эзре. – Я еще не видел такого. Надеюсь, до дыр опять не затаскают, как предыдущий.
– До дыр?
– Лет восемь крутили один и тот же.
– Ужас!
– Молодые люди, имейте уважение! – строго сказал преподаватель и постучал костяшками пальцев по столу.
– Извините, – на Берта словно вылили ведро холодной воды, от игривого настроения не осталось и следа.
С первых же кадров стало ясно, что на сценарий, спецэффекты и оператора потратились изрядно. Планета с высоты птичьего полета выглядела маленькой и беззащитной. Камера иногда спускалась ниже, тогда в объектив попадали возделанные поля, аккуратные домики, автомобили, детские парки развлечений. А потом вместо привычного поворота, что так было не всегда, начался обратный отсчет, и шарик планеты стал вертеться в обратную сторону, показывая, через что пришлось пройти людям за три сотни лет. Зрелище захватывало: за несколько минут на экране промелькнули десятилетия, и вот она, поворотная точка. Даже Берт, видевший разные вариации на эту тему, был впечатлен. Кадры безжалостной хроники выхватывали то мертвые города, то едва живых людей, то растерзанные трупы, которые никто не убирал. Некому было плакать и хоронить. Выжить бы…
– Изменение климата и энергетический кризис поставили планету на грань выживания. – На экране появился мужчина неопределенного возраста, его цепкий взгляд из-под полуприкрытых век, казалось, остановился на каждом в аудитории. – Я как ныне действующий герцог рад, что усилия нашей семьи по сохранению человечества увенчались успехом. С каждым годом, благодаря совершенствованию технологий, мы увеличиваем количество поставляемой энергии, которая находит применение в самых разных отраслях. К сожалению, убрать перебои при смене хранителя пока еще невозможно, но мы стараемся по возможности уменьшить их количество. На данный момент таких перерывов всего два. Это технологические перерывы, и сократить их пока нельзя, хотя мы работаем над этим. Будем надеяться, что в скором будущем все получится. Прогресс не стоит на месте, и мы идем рука об руку вперед, к нашей общей победе. – Герцог помолчал и посмотрел прямо в камеру: – Приглашаю всех на виртуальный тур по комплексу, с помощью которого вырабатывается значительная часть всей потребляемой энергии.
– Ух ты! – взвизгнула обычно рассудительная староста Пенни Лэнг, ее поддержали другие. В аудитории стало шумно, но преподаватель не спешил успокаивать и призывать к тишине. Наверное, тоже был поражен.
– Не думал, что нам покажут святая святых, – выразил всеобщую мысль Берт.
– Интересно, – согласился Эзра и сложил руки на груди.
Виртуальная экскурсия продлилась недолго. Комплекс оказался всего лишь средних размеров зданием, половину которого занимали жилые помещения. В спальни никто не заглядывал, а гостиные и коридоры напоминали картинки в журналах об интерьерах. Мебель показалась Берту дорогой, возможно, из натурального дерева.
– А здесь находятся накопители и трансформаторы, – герцог махнул рукой куда-то в мерцающую полутьму, в которой смутно различалась движущаяся фигура. – Попробуем показать, как происходит смена хранителя. Сейчас время, – камера показала часы с датой последнего перехода.
– Здравствуйте, – из темноты вынырнул человек, отдаленно похожий на герцога. – Я выхожу?
– Да. Смотрите внимательно. Как только аура Нормана перестанет контактировать с полями комплекса, произойдет мгновенное отключение всей системы.
Норман вышел из помещения, и оно, залитое светом обычных лампочек, тут же перестало казаться необычным и таинственным.
– Теперь около часа уйдет на настройку приборов под ауру другого хранителя и еще час на отладку и проверку стабильности работы, – произнес герцог.
– Скажите пожалуйста, – возле герцога появилась девушка-корреспондент, – почему именно сейчас вы решили приоткрыть завесу тайны над всем, что вы делаете?
Герцог заметно поморщился и посмотрел на макушку девицы.
– Время пришло. Мне кажется, люди стали более образованными, чтобы понять…
– Понять что? – перебила корреспондент.
– Понять, что мы по одну сторону баррикад. Мы не хотим повторения того, что было несколько поколений назад, когда наших предков почти уничтожили. После этого планета испытала чудовищный по своей силе кризис, второй за не слишком длинный промежуток истории. Без хранителя комплекс действовать не будет. Насильно удерживаемый в комплексе хранитель бесполезен – аура меняется и непригодна для работы оборудования. Нужно добровольное согласие и желание…
– Но объясните хотя бы принцип действия, – девушка оказалась крайне нетерпеливой.
– Думаю, что проще всего назвать принцип действия, скажем, магией, – герцог усмехнулся, складки возле губ обозначились сильнее, и он уже казался умудренным опытом стариком.
– Но…
– Для лучшего взаимопонимания мы организуем ежегодные балы, – как ни в чем не бывало, продолжал герцог.
– Принцип приглашения на которые совершенно неясен, – возмутилась корреспондент.
– Некоторую часть приглашений можно купить, остальные же рассылаются по определенному принципу, – герцог взмахнул рукой и отвесил шутливый поклон, – который пусть так и останется секретом, чтобы не лишать наши балы флера таинственности и привлекательности.
Герцог извлек из кармана светлый прямоугольник и вручил девушке, которая от неожиданности не нашла слов, чтобы поблагодарить. Пока она собиралась с мыслями, герцог уже исчез за закрытой дверью.
– С вами была Майра Моррисон, Федеральное агентство по образованию и науке.
На экране еще некоторое время мелькали титры и рекламные заставки, но в аудитории стояла тишина. Фильм оказался полной неожиданностью для всех.
– Ну что ж, мы узнали много нового, и нам есть о чем подумать, – сказал преподаватель.
– Да, – раздался девичий голос из задних рядов, – кто поедет на бал!
Все засмеялись, обстановка разрядилась, и в общем шуме задание на практику осталось неуслышанным. Преподаватель, мистер Бун, махнул рукой и вышел.
– Ну, что скажешь? – Эзра неспешно пил кофе, сидя на высоком табурете у окна кафетерия.
– Не знаю, с чего бы герцогская семейка решила выйти из тени, – пожал плечами Берт. – Им, по-моему, и так неплохо. Сплошной профит со всех сторон. И деньги, и охрана, и вообще что душенька пожелает.
Эзра пожал плечами:
– Мне так не показалось. Если вспомнить переворот и погромы чуть более ста лет назад, когда вырезали почти всю семью и спасся чудом только один хранитель…
Берт поморщился:
– Хранитель звучит ужасно.
– Избранный не лучше, – хмыкнул Эзра и стал следить за стайкой девушек в ярких куртках.
Берт тоже посмотрел на них и поспешил отвлечь Эзру:
– И что?
– Наверное, просто не хотят повторения.
– Какое повторение? О чем ты? После того случая все так перепугались, что сдувают пылинки и готовы целовать пыль под ногами герцога и…
– Возможно, – легко согласился Эзра, – не буду спорить. Но у них там наверху есть свои резоны, может быть, просто решили стать ближе к народу.
– Может быть, – согласился Берт.
– Ты хочешь поехать на бал? – вдруг спросил Эзра.
– Мне не светит все равно.
– Почему?
– Мне приходило приглашение два года назад, но отец порвал его, а два раза не бывает.
– Порвал? Он сумасшедший? – Эзра, казалось, был потрясен.
– У его отца, то есть моего деда, на балу вышел какой-то скандал. Не знаю причин, не спрашивай! – торопливо сказал Берт, опережая вопрос. – Но тот поклялся, что ноги Маннигеймов не будет у проклятых герцогов. Ну и вот…
– Какие страсти, – пробормотал Эзра и сдул упавшую на глаз прядку, – Ты-то здесь при чем?
– Да ладно, – Берт махнул рукой. – Ерунда это все. Пойдем домой, завтра контрольная, хорошо бы подготовиться.
– Иди, а мне придется готовиться в библиотеке.
Берт потоптался немного рядом, но так и не придумал, почему ему тоже надо заниматься в библиотеке, и нехотя ушел. Пару раз оглянувшись, он убедился, что Эзра все еще сидит за стеклом и, кажется, никуда не собирается.
– Да что же это такое? – Берт пнул витое ограждение цветочной клумбы. – Что?!
Часть 5
Эзра вернулся, когда Берт почти час крутился в постели. Он тут же старательно притворился, что спит, боясь даже дышать, хотя с языка так и рвалось язвительное замечание, что библиотека в такое время благополучно закрыта. Но, отдавая себе отчет, что, по большому счету, это никак не его дело, молчал. Эзра старался не шуметь, ходил на цыпочках, в ванную, из ванной, а потом улегся на свою кровать. Тихо скрипнул старый матрас, под весом тела… Берт резко повернулся лицом к стене – что ж, когда-нибудь он должен был просохнуть.
Сон, как назло, долго не шел. Одолевали тяжелые мысли об отце, об имении и дышащем на ладан семейном деле. Учиться оставалось еще год, да и не факт, что потом удастся забрать бразды правления в свои руки. Отец слишком упрям, вспыльчив и совершенно не способен признавать ошибки. Берт заснул ближе к утру, снилась ему тяжелая муть, которая оставила и после пробуждения гнетущее чувство тоски и безнадежности. День прошел как в тумане, присутствие рядом Эзры немного сглаживало последствия дурно проведенной ночи – тот как чувствовал, старался отвлечь от грустных мыслей, которые не переставали лезть в голову.
К вечеру стало совсем худо. Берт смотрел в свой конспект и не понимал ни слова. Читал, перечитывал, шевелил губами, но все слова по отдельности были знакомы, а общий смысл уплывал. Он отбросил тетрадь, завтра контрольная, как ее писать? Эзра, тихо шурша страницами, тоже готовился. Берт с завистью посмотрел на него, но решил больше себя не мучить – насиловать мозг дальше смысла не было.
– Спокойной ночи, – сказал он и лег, накрывшись одеялом до бровей.
– Спокойной, – отозвался Эзра. – Я сейчас тоже… Не идет ничего в голову.
Берт задремал, снова погружаясь в давешнюю муть. Он куда-то бежал по темным переулкам, было страшно, потому что за ним гналось нечто ужасное и хотело растерзать.
– Тише, тише, – чьи-то руки трясли за плечи.
Берт вынырнул из сна, захлебнувшись воздухом и криком. Эзра прижал его к себе и гладил по спине.
– Не уходи, – едва слышно попросил Берт.
– Не уйду. – Эзра осторожно выпустил его из объятий и вытянулся рядом.
– Спасибо, – Берта окутало спокойствием, как одеялом. Он уткнулся носом в шею Эзры и жадно вдохнул уже привычный и такой приятный запах. – Какой же у тебя приятный парфюм, – пробормотал он, проваливаясь в сон и уже не воспринимая ответных слов. Измученный бессонницей и тревогой организм требовал отдыха.
Спать отдельно не получалось. Едва Эзра пытался устроиться на ночь на своей кровати, как Берту обязательно снился очередной кошмар. Эти тяжелые, выматывающие душу сны как будто специально караулили, поджидали, когда он останется один, и были тут как тут. Эзра хмурился, немного мялся, но каждый раз приходил на помощь, терпеливо снося неудобства совместного сна на не слишком широкой постели.
Ему снилось, что он на сеновале милуется с разбитной девчонкой. Ее теплые нежные губы были податливы и пахли медом… Было так хорошо… Он скользил руками по нежной коже и понимал, что сдержаться уже не сможет. Да и зачем? Если девочка совсем, совсем не против?
– Тише, тише…
Объятия стали крепче, и Берт медленно выплыл из приятного сна. Он лежал на Эзре и целовался тоже с ним. Уже наяву. И это было настолько хорошо, что внутри что-то сладко дрожало и перехватывало дыхание. Эзра гладил его по спине, охотно отвечая на ласки. Сон – не сон, желание – похоть, нежность – ласка, все смешалось и мешало думать и воспринимать действительность, хотелось продолжения. Логической развязки.
– Тише, – Эзра чуть сильнее сжал Берта в объятиях. – Мне нельзя пока…
Чего именно нельзя, он не уточнил, было понятно и так. Берт тряхнул головой, прогоняя наваждение. Возбуждение никуда не девалось, принося вместе с разочарованием дискомфорт. Неловкости почему-то не ощущал, как будто для него в порядке вещей было спать с парнями. В самом этом факте не было бы ничего особенного – мало ли вокруг любилось парней, но с ним такого не приключалось. Ему нравились девушки.
Пока Берт пытался разобраться в себе, Эзра запустил руку ему в штаны.
– Н-не надо! – вскрикнул Берт, но чужая ладонь крепко обхватила стоящий колом член.
– Не надо? – промурлыкал Эзра и уверенно задвигал рукой.
Берт сдался. Обмяк. Лежал на боку аморфной массой, часто дыша и сглатывая слюну. Сил хватало только на то, чтобы легонько подаваться бедрами вперед, углубляя контакт.
– Спи, – приказал Эзра. Берт, словно дожидаясь именно этих слов, закинул ногу на его бедро и вырубился почти мгновенно, краем сознания уловив, как тот вытирает испачканную руку о край простыни и накидывает на них обоих одеяло.
Утром произошедшее ночью казалось сном. Эзра никак не давал понять, что это было наяву. Берт извелся. Плохо сображал на парах, вместо лекций рисовал в тетради вязь бессмысленных закорючек. В голове ничего не задерживалось, но почему-то это казалось неважным.
Ожидание вечера превратилось в пытку. Берт настолько зациклился на себе и своих переживаниях, что совершенно не обращал внимания на молчаливого Эзру, следующего за ним как тень. Вопрос с едой решили просто, прихватив с собой пирогов из пекарни: одному было лень идти куда-то, другой молчаливо согласился.
Вопрос со спальными местами решился быстро. Эзра уже устроился у стены, свернувшись клубком, пока Берт ходил принимать душ.
– Спокойной ночи.
Не дождавшись ответа, он лег рядом с горячим как печка телом. Его сразу же окутал уже такой привычный запах раннего утра, влажной травы и едва заметный, но от этого еще более влекущий аромат цветущей липы. Глаза закрылись сами собой. Берт непроизвольно подвинулся ближе, зарываясь носом в мягкие, пушистые волосы…
Утро наступило непозволительно рано. Нудный писк будильника раздражал не хуже комара, и не выспавшийся Берт добавил на досып еще полчаса. Если поторопиться, то вполне можно успеть, если пожертвовать завтраком и выпить кофе после первой пары. Эзра, беспокойно метавшийся всю ночь, сейчас лежал, вытянувшись в струну, и едва слышно постанывал.
– Что с тобой? – Берт сел и дотронулся до покрытого испариной лба. – Простудился? Надо вызвать врача.
– Нет, – глаза Эзры в свете ночника выглядели совершенно больными. – Не надо врача. Это… – он замолчал, полежал с закрытыми глазами, как будто пережидая приступ боли, – пройдет.
– Что значит пройдет?! – возмутился Берт и стал одеваться. – Где у тебя карточка медстрахования?
Эзра упрямо мотнул головой:
– Пройдет, говорю. Я знаю, что это.
– Я могу зайти в деканат и взять там твой социальный номер. Или потребовать, чтобы они сами вызвали медиков.
– Что ж ты такой зануда, – выдохнул Эзра и повернулся на бок. – Мне просто нужно отлежаться.
– Не знаю, выглядишь ты…
– Я плохо спал, и с твоего позволения сегодня на занятия не пойду. Пропущу день.
– Если я уйду, а тебе вдруг станет хуже? – Берт взволновался не на шутку и принимать невнятные объяснения не желал.
– Вызову неотложную помощь.
– Как? У тебя есть хотя бы коммуникатор?
– Зануда, – повторил Эзра и слабо улыбнулся. – Я его в лужу в первый день, как приехал, уронил, стекло треснуло и вода попала внутрь. Пришлось выбросить.
– Я тебе свой оставлю, – Берт принял решение и немного успокоился. – Или могу тоже прогулять. Побыть с тобой.
– Я спать буду, не надо.
– А завтрак? Что принести?
– Я пока воздержусь от еды. Не волнуйся, – Эзра облизал губы, не открывая глаз.
– Воду я здесь поставлю, – Берт пододвинул к кровати стул. – И планшет.
– Хорошо, – устало произнес Эзра.
Берт, немного потоптавшись рядом, все же ушел. Нехотя. Сомневаясь в правильности решения, но ушел, уговаривая себя, что будет только мешать. С трудом отсидев две пары, он забежал в кафе, чтобы взять какой-нибудь еды на вынос. Долго выбирал из скромного меню, что полегче и годится для ослабленного болезнью организма. Внутри зрело убеждение, что пироги, пиццы и прочее, чем они питались последние дни, противопоказаны Эзре. Вспомнилась его худоба, наверняка вызванная какими-то хроническими болячками, которые кто-то не пожелал озвучивать. Безответственный, совершенно безответственный человек! Берт очень быстрым шагом шел к общежитию. Оставалось повернуть за угол и… Сердце ухнуло куда-то вниз – у подъезда стояла ярко-красная со светящимися опознавательными знаками авиетка неотложной помощи.
Берт подбежал к двери за секунду до того, как она распахнулась и оттуда на носилках вынесли Эзру. Бледного до синевы, с закушенной почти до крови нижней губой.
– Эзра!
– Все будет хорошо, – неубедительно прошептал тот с вымученной улыбкой.
Сердце Берта готово было выскочить из груди, на языке вертелись десятки вопросов и упреков. Единственное, что несколько утешало – упрямый дурак все-таки вызвал помощь, и есть надежда что все обойдется. Но если вызвал, значит, дела совсем плохи?
– Все будет хорошо, – уже тверже произнес Эзра, пока двое медиков с форменных комбинезонах откидывали борт и готовились поднять носилки на борт. – Я обещаю.
– В какой центр его везут? Я приеду, – Берт повернулся к одному из врачей, тот покачал головой, видимо, вопрос еще решался страховой компанией.
– Позвони мне! – потребовал он у Эзры, который смотрел на него уже из авиетки.
– Мы увидимся. Обязательно.
– Отойдите, не мешайте взлету!
Берт посторонился. Авиетка почти бесшумно взмыла в воздух, оставляя после себя крутящуюся в воздухе пыль и мелкий мусор. Эзра обязательно вернется, все будет хорошо… Но как убедить себя в этом, Берт не знал.
