Текст книги "Навстречу судьбе (СИ)"
Автор книги: Marlu
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
Навстречу судьбе
https://ficbook.net/readfic/4663515
Автор:
marlu (https://ficbook.net/authors/35312)
Беты (редакторы):
Marbius (https://ficbook.net/authors/164216)
Фэндом:
Ориджиналы
Рейтинг:
R
Жанры:
Слэш (яой), Романтика, Фантастика, Соулмейты
Размер:
Миди, 31 страница
Кол-во частей:
6
Статус:
закончен
Описание:
Он был уверен, что знает всю свою жизнь наперед, но как оказалось сильно ошибался.
Публикация на других ресурсах:
Нет.
Примечания автора:
Мой первый соулмейт. Подозреваю, что он будет таким же странным, как и мои омегаверсы...
Содержание
Содержание
1
2
3
4
5
6
Часть 1
Погода за окном была вполне типичной для конца октября – промозглый ветер и колючий дождь со снегом. Берт Маннингейм стоял у окна и боролся с желанием завалиться спать, но с улицы то и дело доносились взрывы смеха, вопли и взрывы петард – всем кампусом отмечали триста лет университету. Судя по всему, веселье вряд ли прекратится до полуночи – бесплатная выпивка, кое-какие закуски и приглашенный оркестр заставляли забыть о погоде. И завтрашний выходной, конечно же, играл во всеобщем безудержном веселье не последнюю роль.
Торчать в комнате одному было скучно, но и присоединяться к общему веселью не хотелось. На душе было муторно, как бывает, когда забыл что-то важное или пообещал и не сделал. Это чувство тянуло и мешало как улечься в постель с книжкой, так и пойти развлекаться.
За окном грохнул и рассыпался золотыми искрами фейерверк.
– Если будет больше семнадцати залпов, пойду гулять, – пообещал себе Берт.
На восемнадцатом он нехотя взял куртку и побрел к выходу. Холл первого этажа был почти пуст. Только в центре стоял какой-то чудик и, запрокинув голову, рассматривал роспись на потолке.
Обычно этим грешили первокурсники, впервые попавшие в старый корпус. Берт помнил, как сам не мог отвести взгляд от тщательно выписанных неизвестным художником сов в строгих мантиях, глобусов, реторт, открытых фолиантов, в которых при желании можно даже было что-то прочесть… Он поднял голову и на минуту вернулся в то время, когда еще картины вызывали восторг.
– Простите, – Берт не понял, как в огромном холле умудрился налететь на единственного человека.
– Все в порядке, – голос у того оказался неожиданно приятным, низким и обволакивающим. Вызывающим мурашки по всему телу.
Берт покачнулся, на мгновение закружилась голова – все же он зря так долго смотрел вверх.
– С вами все хорошо?
– Да, простите, – еще раз сказал Берт, ощущая жар чужих ладоней даже сквозь куртку, и попытался отстраниться. – Вы новенький? – спросил он, чтобы не выглядеть совсем уж невежей.
Незнакомец ни на первокурсника, ни на преподавателя похож не был. Навскидку Берт ему дал бы около двадцати – двадцати двух лет: слишком много для первого и слишком мало для второго. Молчание затягивалось, они так и стояли посередине холла, и Берт беззастенчиво разглядывал снизу вверх стоящего слишком близко человека, вряд ли осознавая, что делает.
– Да, – согласился тот и мягко улыбнулся, привлекая внимание к губам.
Они были слишком пухлыми для мужчины и имели странный неровный контур, размытый, пришло в голову Берта сравнение. Наверное, для девушки это не было бы проблемой – косметика и все дела, а парня это портило, делая симпатичное в общем-то лицо не слишком привлекательным. И вообще он был какой-то несуразный: то ли слишком худой, то ли просто нескладный. Единственное свое украшение – длинные светлые волосы – он небрежно связал в хвост.
– Я перевелся из столицы, вот только что приехал, а тут праздник. В крыле администрации все закрыто…
– Ну да, – рассеянно согласился Берт, чувствуя, что в куртке становится невыносимо жарко, – сегодня праздник. Они тоже где-то здесь, но…
Дальше можно было не продолжать, и так ясно, что в темноте и в толпе разыскать нужных людей невозможно.
– Наверное, придется ночевать здесь, – расстроенно произнес незнакомец и отступил на шаг.
Берт, неожиданно лишенный поддержки, пошатнулся.
– Вам плохо? – нахмурился незнакомец.
– Черт, нет, – буркнул Берт. За окном снова громыхнуло, потянуло сквозняком и в холл с визгом и воплями стали вбегать мокрые студенты.
– Гроза…
Пришлось забиваться в угол, спасаясь от толпы. Они стояли, пережидая гомонящий людской поток, и молчали. От мокрой одежды и зонтов пахло сыростью, по полу расползались грязные лужи.
– Кхм, – Берт откашлялся. – Могу предложить переночевать в моей комнате. Соседа отчислили, есть свободная кровать… Только постельного белья нет.
– Спасибо, это все равно гораздо лучше, чем провести ночь здесь на стульях. Эзра Томпкинс, – представился незнакомец.
– Альберт Маннингейм, – нехотя назвался Берт, громкое имя часто оказывало дурную услугу его обладателю.
Эзра же просто кивнул и ответил стандартным: «Очень приятно».
Они молча дошли до двери комнаты, Берт отпер ее и приглашающе распахнул перед Эзрой, затем сам вошел внутрь.
– О, черт! – Он подбежал к окну. – Как же так, оно ведь было плотно закрыто!
– Сильный порыв ветра, – предположил Эзра и посмотрел на мокрое пятно на покрывале – кровать стояла как раз под окном.
Берт пощупал матрас.
– Насквозь. Здесь спать нельзя.
– И что же делать? – вопросительный взгляд Эзры подталкивал к каким-то действиям. Берт уже хотел сказать, что сожалеет, и выпроводить гостя ночевать в холл, но вместо этого произнес:
– Мы могли бы лечь на одной кровати.
Сказал и испугался – кто знает, как воспримет такое предложение практически незнакомый человек.
– Эм-м, я имею в виду только спать. – После уточнения стало еще хуже, Берт почувствовал себя идиотом под понимающим и чуть насмешливым взглядом Эзры.
– Конечно, – мягко согласился тот, – только спать. Спасибо. Я постараюсь не доставлять хлопот.
– Ванная комната там, – Берт махнул рукой в сторону неприметной двери возле входа, – надеюсь, зубная щетка у тебя есть? Полотенце могу дать, а вот запасной щетки нет, и бритва тоже одна. – Он посмотрел на небольшой рюкзак, который был у Эзры с собой, не похоже, что в нем много вещей.
– Это не проблема. Спасибо.
Повторенные многократно слова благодарности вызвали глухое раздражение. Берт понимал, что злится скорее на себя и на стечение обстоятельств, но ничего поделать не мог. Он отвернулся и принялся разбирать постель, аккуратно сложил покрывало по привычке именно так, как требовал педантичный отец, и швырнул его на стул. Некоторые привычки, тянущиеся из детства, бесили неимоверно, но были уже как бы частью его самого. Вторая подушка, к счастью, оказалась сухой – и то радость, что не придется спать на одной. И так ситуация глупее не придумаешь.
Эзра вернулся подозрительно быстро. Берт кивнул на разостланную постель и пошел сам принимать душ, понадеявшись, что теплая вода смоет раздражение и вернет спокойствие. Ощущение близкой беды не отпускало.
После душа и правда полегчало. Он насухо вытер свои короткие темные волосы, прошелся по ним расческой, скорее по привычке, чем по необходимости, и, замотавшись в полотенце, вышел в комнату, заранее ощущая неловкость – пижам у него не водилось. Но Эзра уже спал. Прижавшись спиной к стене, засунув сложенные ладони под подушку, он смешно хмурил брови и коротко вздыхал.
Берт постоял несколько минут посреди комнаты, бездумно разглядывая спящего, а потом выключил свет и устроился рядом. Эзра сонно вздохнул и перевернулся на другой бок. Берт расслабился и закрыл глаза.
Ему снился сон. Очень приятный сон. Берт даже улыбнулся: лето, старая ферма, запахи нагретой солнцем травы, скошенного сена и цветущей липы. Сердце защемило – то счастливое лето, одно из немногих, когда он мог еще чувствовать себя беззаботным ребенком. Липа. Ее запах все еще ощущался, отзываясь внутри щемящей ностальгией по прошлому.
Сонная расслабленная нега отступала, а в настоящем Берт лежал, закинув ногу на постороннего парня, уткнувшись ему в затылок. Впору было выписать себе пару пинков и заставить побыстрее встать, пока Эзра не проснулся. Вместо этого Берт лежал и лениво размышлял о недавнем сне. Всему должны быть причины. Это он усвоил сызмальства. И это был один из нужных навыков, которыми оделил его отец, наравне с кучей бесполезных педантских привычек.
Волосы у Эзры едва заметно пахли липовым цветом. Берт облегченно вздохнул – вот и разгадка. Хотя для парня странный выбор аромата, конечно, но это его личное дело. Берт осторожно и нехотя отодвинулся, встал, потянувшись. Эзра продолжал спать, но раскинулся теперь уже по всей постели. Почувствовал, наверное, свободу. Берт зачем-то еще постоял, разглядывая спящего, машинально отметил отсутствие щетины на волевом подбородке, потер свой и пошел бриться. Борода, да хоть бы и двухдневная щетина, делала его похожим на разбойника.
Часть 2
Гость продрых почти до обеда. Берт успел сходить в кафетерий у главного корпуса, принести большой стакан кофе-латте и четыре круассана. Постоять рядом, сверля глазами спящего – по слухам пристального взгляда никто не выдерживал и просыпался, но на Эзру это не подействовало. Потом нехотя дойти до крыла администрации, чтобы убедиться, что в выходной даже отъявленные трудоголики на работу не выходят. Вернуться и со злости написать реферат, который потребуется только через две недели.
Берт сидел за столом и читал учебник, попивая остывший кофе и делая пометки на полях – от дурной привычки фиксировать мысли отучиться никак не получалось.
– Доброе утро.
От неожиданности Берт выронил учебник и, чертыхнувшись, полез под стол. И только это спасло соню от язвительных комментариев. Похоже, тот и сам понял, что несколько злоупотребил гостеприимством, потому что голос звучал виновато:
– Ох, сколько же я проспал! Прошу прощения за причиненные неудобства.
Берт хмыкнул и промолчал. Эзра поспешно встал и принялся заправлять постель. «Лучше бы оделся сначала», – подумал Берт, не в силах отвести взгляд от почти полностью обнаженного тела. Трусы же можно не считать? Тело было нескладным. Одежда немного скрадывала худобу и некоторую непропорциональность, зато ее отсутствие демонстрировало гладкую кожу и неплохую мускулатуру под ней. Эзра наклонился, поправляя одеяло, и Берт поспешно отвернулся, почему-то вид чужих ягодиц, прикрытых тонким трикотажем, заставил щеки загореться лихорадочным румянцем. Задница была хороша. Этого Берт не мог не признать, но впал в задумчивость: с чего бы убежденному гетеросексуалу смущаться видом мужского зада?
– Я, наверное, пойду.
Берт обернулся и растерянно посмотрел на Эзру, уже одетого и неловко прижимающего к себе рюкзак.
– Куда?
– Должны же меня куда-то поселить, – пожал плечами Эзра и растянул губы в намеке на улыбку. Если бы Берт не смотрел пристально именно на губы, то и не заметил бы ничего.
– Сегодня точно ничего не получится. Я утром ходил. Оставайся.
– Мне очень неловко обременять своим присутствием…
– У меня койка все равно свободная, – буркнул Берт, не сразу сообразив, как двусмысленно прозвучало приглашение. – Оставайся.
– Но…
– Соседа отчислили. Его место свободно, возможно даже, тебя так и так поселили бы сюда. Постельное белье возьмешь завтра, – цедил сквозь зубы Берт, испытывая ненависть к себе, что не смог задушить в себе ростки человеколюбия, и мирозданию, которое столкнуло их с Эзрой в холле.
– Благодарю.
Берт кивнул, подумав, что еще не один десяток раз пожалеет о своем поступке.
– Матрас к завтрашнему дню просохнет, я надеюсь.
– Мне очень неловко стеснять…
– Да что же ты такой зануда?! – воскликнул Берт и всплеснул руками. Получилось грубо, и он смутился, соображая, как бы половчее извиниться.
– Прости, я постараюсь сдерживаться, – глаза Эзры смеялись.
– Угу, – Берту было неловко, но он продолжил мысль: – постарайся. А то у нас в университете народ все больше простой, сочтут за издевательство проявление твоего…
– Занудства?
– Воспитания.
– Но не ты? Или? – Эзра все так же улыбался, но Берту казалось, что сейчас решается что-то крайне важное.
– Я из семьи барона. Могу быть безупречно вежливым и холодно отстраненным. Могу обсудить погоду тысячью разными способами и помню все неурожайные года нашей провинции. Могу перечислить предков до семнадцатого колена. Но эти умения не делают меня лучше других, впрочем, хуже тоже. И не наполняют карманы деньгами, – Берт выдохнул, злость схлынула так же быстро, как и появилась, но сказанных в запале слов уже не вернуть.
– Главное оставаться порядочным человеком, – мягко сказал Эзра и резко сменил тему: – Где здесь можно купить что-то из вещей? А то, собираясь в дорогу, я был несколько оптимистичен.
– Автобус до центра ходит раз в час, – Берт чувствовал опустошенность – откровенничать он не любил, неловкость, которая возникала после, всегда перевешивала желание выговориться.
– Хорошо, – без энтузиазма произнес Эзра и бросил мимолетный взгляд на окно.
– Э-э, – Берт оценил его тоскливое выражение лица, прикинул, каково выйти на улицу без куртки – размеры рюкзака не позволяли даже предположить, что там лежит что-то теплое. – Если не побрезгуешь, то у меня совершенно случайно есть парка… – Он бросился к шкафу, нервно зарылся в недра и вынырнул, уже держа перед собой грязно-серую куртку с капюшоном, отороченным полоской искусственного меха.
– Спасибо. А ты? – Эзра заметно колебался.
– Купил на распродаже без примерки, – беззастенчиво соврал Берт, поражаясь своему поступку, но Эзра не был похож на человека, у которого есть деньги на покупку теплой одежды в сезон.
– Спасибо.
Куртка болталась на высоком и худом Эзре, как на вешалке. Берт нахмурился и попытался подогнать ее по фигуре с помощью кулисок. Хорошо, что это была парка. С другой моделью фокус бы не удался.
– И все-таки я беспокоюсь, у тебя есть в чем ходить?
Берт молча указал на драповое черное полупальто, Эзра кивнул и вроде бы успокоился.
– Мне кажется, что выходить в такую погоду просто преступление, – Берт закончил и отошел, оценивая дело своих рук. – Но еда сама себя не принесет. Есть, конечно, крекеры и пачка чипсов, но вряд ли мы продержимся на этом до завтра.
– И где здесь водится еда?
– Либо в кафе, либо в лавке. Можно что-то приготовить на общей кухне, но я не большой спец по этой части.
– Я тоже, – Эзра почесал нос. – Но каждый раз ходить в кафе накладно.
Берту до ужаса не хотелось никуда тащиться. За толстыми стенами непогода казалась чем-то далеким и скорее подчеркивала тепло и уют комнаты.
– Я схожу, – Эзра порылся в рюкзаке и достал небольшое черное портмоне. – Пожелания есть?
Берт покачал головой и постарался скрыть откровенную радость.
– Я всеядный. В следующий раз плачу я?
– Договорились, – Эзра выслушал наставления, как найти лавку, и вышел, сразу накинув капюшон и спрятав руки в карманы.
Берт долго стоял посреди комнаты. Пытался осознать свои поступки и оценить их последствия. Затем тряхнул головой и решил прибраться – физический труд обычно хорошо успокаивал и позволял прочистить мозги.
Остаток дня прошел буднично. Берту оставалось только порадоваться схожести вкусов – Эзра принес пиццу с морепродуктами – и его молчаливости. В отличие от предыдущего соседа, этого затыкать не приходилось.
Единственной странностью, которую Берт не сразу осознал, но потом долго обдумывал, было отсутствие у Эзры средств связи. Ни коммуникатора, ни планшета, ни завалящего телефона, способного хоть как-то передавать голос и короткие сообщения. Спросить он не решался, раз за разом прикусывая язык – мало ли какие обстоятельства. Украли, например… Но версия не выдерживала критики совершенно. Допустим, ему некому звонить. Можно предположить, что Эзра сирота… Нафантазировать можно что угодно и, придумав десятки версий, все равно попасть пальцем в небо.
Эзра достал из рюкзака расческу с редкими зубьями и, стянув с волос резинку, принялся их расчесывать. Берт закусил губу и поспешно отвернулся – смотреть, как сидящий на краю кровати человек неспешно занимается своими волосами, оказалось невыносимо. Хотелось подойти и запустить руки в эту гриву и перебирать прядка за прядкой. Берт даже почувствовал зуд в кончиках пальцев и поспешно сжал кулаки. Эзра, слава всем богам, был слишком занят, чтобы обращать внимание на метания соседа по комнате.
Часть 3
Берт наивно считал, что учеба отвлечет его от странных мыслей. Это работало ровно одну пару, исключительно до тех пор, пока в аудиторию не вошел Эзра. Огляделся, рассеянно улыбнулся и сел на ряд впереди. Берт пялился на светлый затылок, на черную резинку, которой были собраны волосы в хвост, и против воли вспоминал, как эти проклятые волосы выглядят распущенными. Преподаватель что-то бубнил у доски. Рисовал диаграммы и графики, что-то спрашивал, кажется, шутил и, судя по смеху, то тут, то там вспыхивающему среди студентов, даже смешно.
Эзра поднял руку. Задал вопрос и вступил в дискуссию с мистером Данкинсом. Берт следил за словесным поединком, как за партией в теннис. Аргументы подавались, как мячи, отбивались или пропускались обоими противниками. Если бы Берт вел счет, то наверняка победа была бы за Эзрой. В конце пары студенты устроили овацию, и Берт хлопал наравне со всеми – более интересного занятия у них еще не было.
– Я, кажется, увлекся, – смущенно пробормотал Эзра, выходя вместе со всеми в коридор. Со всех сторон неслись возгласы одобрения и приглашения отметить знакомство в баре или кафетерии.
Берт же натянуто улыбался, старательно давя глухое раздражение. Никогда раньше он не реагировал так на чужой успех. Берт тщательно проанализировал свои ощущения и немного успокоился, найдя причину. Всего лишь диссонанс между созданным за два дня образом тихони и рохли и спокойной уверенностью, с которой новый сосед по комнате выступил на паре. «А ведь он даже не готовился и вряд ли знал тему сегодняшнего занятия», – подумал Берт и посмотрел на Эзру другими глазами. Тот же неловко топтался в окружении стайки девушек с их потока и парочки повернутых на науке парней и, увидев проходящего мимо Берта тут же увязался за ним.
– Уф, ты мой спаситель!
– Брось, ты отлично справился на паре. Я никогда не поверю в твою неспособность общаться с людьми.
– Умею, – легко согласился Эзра и убрал выбившуюся прядь волос за ухо, – но не люблю.
– Какая откровенность!
– Мы же выяснили, что принадлежим к примерно одним социальным слоям. Меня, как и тебя, учили базовым вещам. В том числе грамотно отстаивать свою точку зрения, вести дискуссии и использовать демагогические приемы. Мистер Дворкис все прекрасно понял и поддержал шоу.
– Данкинс, – хмуро поправил Берт, настроение у него испортилось – как можно было так недооценить человека? Где были его глаза и мозги?
– Данкинс, – легко согласился Эзра.
На следующей паре они снова оказались вместе. Эзра, ничуть не сомневаясь в своем праве, сел рядом и приготовился слушать преподавателя. Берт покосился на него, но ничего не сказал – на соседнее место обычно никто не претендовал. Разве что других свободных не оказывалось. А вот за внимание Эзры и за возможность сесть рядом могла бы разгореться борьба.
– Послушай, а какие предметы ты выбрал? – не выдержал Берт в конце дня. Сидящий рядом Эзра молча протянул ему свое расписание.
– Практически все, что и у меня. Надо же, – Берт вернул листок и задумался. Случайность? Но ведь Эзра не мог знать, какие именно предметы изучает он сам. Или мог? И зачем?
– Я бы еще кое-что взял, но по каким-то там замшелым правилам больше того, что уже есть, нельзя, – пожаловался Эзра.
– В следующем семестре наверстаешь, или на факультатив запишись.
– Вряд ли, – рассеянно возразил Эзра и внезапно толкнул его к стене. Мимо пронеслись двое придурков, торопясь как на пожар.
– Спасибо, – Берт искренне поблагодарил и не спешил отходить от стены. Близость Эзры вызывала странное чувство покоя, наверное, из-за запаха. Берт прикрыл глаза и втянул носом воздух – нагретый солнцем луг. Голова закружилась, пришлось упереться лбом в плечо Эзры.
– Эй, ты что?
– Нормально все, – пробормотал Берт, жадно ловя едва заметные нотки цветущей липы. «Не мыло и не шампунь, – решил для себя он, – скорее всего то, чем стирал одежду. Надо будет посмотреть в супермаркете в выходные».
– Вообще-то утром кое-кто отказался от завтрака. Не хватало, чтобы ты в голодный обморок свалился, – Эзра потянул его к выходу.
«Какая забота», – хотел было съязвить Берт, но сдержался: внимание оказалось приятным. Вместо этого он произнес:
– Ну да, мы оба выпили только кофе с утра, а в голодный обморок только я? Нет уж, будем страдать над супом вместе.
– Ты меня пугаешь! Неужели в местной столовой суп настолько плох? – Эзра шутил, но не переставал шустро ввинчиваться в толпу, держа Берта за локоть.
– Ну тебя, – настроение снова испортилось невесть с чего. Берт нахмурился и плотно сжал губы. Эти перепады ему не нравились, навевая мысли о необходимости посетить врача. Хорошо, что Эзра ничего не замечал и болтал как заведенный. Интересно, что это его вдруг прорвало?
– Аудитория 406, крыло Б. Это где?
– Центральный вход, поднимаешься на второй этаж, направо до конца и по переходу до лестницы, там уже на нужный этаж, – Берт ответил на автомате, но потом спохватился: – Тебе зачем?
– Библиотека, мне кое-что почитать надо к завтрашнему дню, – Эзра помахал расписанием.
– Не надо, завтра же День Планеты.
– Выходной? – неуверенно спросил Эзра и потер висок.
– Нет, но занятий не будет. Нам снова расскажут про производство энергии. Покажут фильмы про героическое самопожертвование герцогского клана. Хочешь сказать, что тебе ни в школе не вдалбливали, ни в твоем университете?
– Что именно?
Берт достал из кармана ключ – они как раз дошли до своей комнаты – и отпер дверь.
– Что мы должны быть благодарны властям предержащим за наше комфортное существование, – пояснил Берт и снял пальто, наслаждаясь блаженным теплом – вытертый драп не слишком спасал от холода, а от ветра не защищал совсем.
– Ну-у, – Эзра неловко стянул с плеч куртку и замер с ней в обнимку в узкой прихожей. – Я был на домашнем обучении, поэтому как-то все прошло мимо. А в высшей школе нас этой идеологией не особо напрягали.
Берт смотрел на него с сомнением: разве так бывает? Всем же с детства вбивают, чтобы ни в коем случае никому в голову не пришло устроить какой-нибудь бунт или переворот, покуситься на основы существования цивилизации.
– Ты только особо не распространяйся, а то решат, что ты неблагонадежный элемент, – наконец, сказал он.
– Ой, да брось! – отмахнулся Эзра. – Благонадежнее нашего семейства не сыскать. И я с большим уважением и благоговением отношусь ко всем, кто трудится ради всеобщего блага. И мы забыли про еду. Сходить за пиццей?
Берт рассмеялся, ловко у него получилось перевести тему. И ведь правда – забыли про еду, вот ведь два чудика, которые стоят друг друга.
– Сходи, – он сунул Эзре пару бумажек. – И кофе купи. Хочу хорошего кофе, сил нет.
Эзра скрылся за дверью, Берт постоял немного, выглянул наружу – убедился, что никого нет – и пошел пытать запросами сеть. Где-то ведь должна быть информация что же это за сверхблагонадежная семья Томпкинсов. Берт не считал себя знатоком родословных, но кое-какое представление об элитах имел. Томпкинсов среди них не было.
Серфинг в сети не принес ничего. Было множество однофамильцев, Берт открывал странички за страничками, сравнивал и приходил к выводу, что опять мимо. Публичные данные не совпадали с теми крохами информации, которыми Эзра успел поделиться. Внешность опять же… Никого похожего хотя бы отдаленно найти не удавалось. Самого Эзры Томпкинса тоже как будто не существовало. Это было странно, но объяснимо. Вокруг хватало маргиналов, которые были убеждены, что фото в сети страшный грех, или верили в сглаз и порчу на расстоянии. Берт с сожалением закрыл вкладки за минуту до того как щелкнул дверной замок и вернулся Эзра, нагруженный пакетами с едой.
– Какая мерзкая и непредсказуемая погода! – пожаловался он, отряхиваясь как собака. – Здесь всегда так?
– До моря меньше пятидесяти миль, – пожал плечами Берт, – вокруг озера и неподалеку горная гряда. Чего ты хочешь от местного климата?
Эзра что-то бурчал, раздеваясь и накрывая на стол, а Берт насмешливо думал, что бы тот сказал, попав в имение фон Маннигеймов в Холодных горах?
