Текст книги "Вихрь. Охотник (СИ)"

Автор книги: Марион

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Тайнес.

В моем доме всегда была тишина. Мои родители никогда не повышали голоса. Всегда были культурны и немного холодны. Их поженили договорным браком. Влияние и сила двух семей укрепилась. Родился я, альфа, получивший ипостась шаки. Силен, умен, воспитан, но перестал жить на одной волне со своими холодными родителями.

Сейчас я перешел на второй год старшей школы. Вернее… ну, после того, как я хорошенечко поизмывался над терпением старших, меня отправили к деду. К тому, который был силен и смог контролировать меня. Перевели в прошлом году, ровно в середине года переехал и перешел в другую школу.

С дедом мы дрались, много. Он пытался урезонить, я показывал характер. За полгода в школе если пару месяцев провел, то и то хорошо. Затем лето, дед взялся основательно править мой характер капризного ребенка. А я со всей тщательностью агрессивно противился. Летом тепло и пару ночей ночевал в парке – показывал норов – за что был бит дедом, сильно. Лето закончилось и приходится опять идти в эту школу. Не люблю ее. Не мое.

Первый день занятий. Вхожу в класс, ощущаю, что тут все занято по интересам и кучками как-то. Дурдом. Сел на свое место, а мне говорят – вали на передок к учителю. Шутку я запомню, умник. Поворачиваю голову снимаю завесу и оскаливаюсь. Причем бью таку сил, не ограничиваясь одним классом. Нагло и так как привык – я альфа, я шаки, а вы все мелочь в моих зубах!

– Так, – грозно произнес учитель, – если сейчас же это безобразие не будет убрано, накажу весь класс. И потом виновник, отдувайся перед ними всеми, – он обвел пальцем всех парней.

Нехотя собираю таку сил, закрываю зверя. Сижу и жду, когда глаголить истину будет. Урок стандартный – арифметика. Раздел геометрии и строения. Скучно, нудно и скорее бы перемена.

– Дефост, может обратите ваше внимание на урок? – спрашивает он, стоя рядом со мной.

– Скучно. – Лежу на парте, ковыряюсь когтем под когтем.

– Скучно? – выдает учитель, – а вы не на дискотеке, чтобы весело было.

– Я эту программу знаю. Вот мне и скучно. А дискотека для дебилов, кто заразился стадным рефлексом к эпилептическим припадкам под такт вибрации звуковой волны. – Укладываюсь поудобнее на парту, вот всем видом жаждая, чтобы меня выгнали.

– Знаете всю программу на год? Что-то меня сомнения берут, – ехидство в голосе. – И, так как я наслышан о ваших излюбленных приемах, прошу, мистер Дефост, решите нам задачку с графическим исполнением. Вперед, докажите свои слова, – заулыбался учитель.

Вздыхаю, поднимаю голову и всматриваюсь в задачу, над которой корпели в классе. Решить с графическим уклоном? Ну, раз хочет сделать меня дураком у доски, что же, разочарую. Плавно встаю, руки в карманы, иду к доске. Вид – скучающий; подвид – сонный. Подошел к доске, под смешки однокашников.

– Верхнюю иди нижнюю решать? – спросил не повернувшись.

– Любую. – Раздается от учителя, что стоит и смотрит на меня.

А мне в азарт. Не вынимая рук, отступив от доски, используя силы, играючи взял маркер и начал писать решение, чертить другим маркером диаграмму, фигуру, и тут же решение на вторую задачку. Все пять маркеров использовал. Под абсолютное молчание всех хихончиков, почесав подбородок, повернул голову, не перестав контролировать маркеры и писать решение, спросил:

– А в диаграмме расцветку на три колонки надо или двумя обойтись?

Пафос, наше все!

Мне не ответили. Я смотрю на них, а маркеры пишут, не делая ошибок, фигуры и диаграммы глазомером измерить – ни единого отклонения. Завершив писать, собрал маркеры в руку, положил их на место, сам вернулся к своему стулу и сев, лег в прежнее положение.

– Скучно. – И свернул руки кольцом, голову спрятал и блаженно вздохнул.

Забыл рассказать – я и разного рода решения на "ты", тем более манипуляции щитами у меня получаются как дыхание. Вообще, курс арифметики со всеми ее отделами для меня легкий. Также физика и химия. Сложнее что-то сочинить, но тут помогает фотографическая память и много прочитанных книг. Хватает знаний, так что пишу сочинения я на средний балл, не стремясь довести его до максимума. Это бесполезно – я не умею писать, я только составляю правильные комбинации слов и подвожу их под смысл.

Школа…там стало весело. После того, как я на уроке показал уровень моей манипуляции силами щитов, многие решительно пытались проверить, такой же я сильный, каким умником пытаюсь выглядеть. Как итог, драки. Обожаю это дело.

Приходит умник, вызывает за школу, иду за ним, захожу за угол, пара минут, выхожу один. Весело. За месяц ни одного дня без драки. Перебил всех, кто приходил потягаться. Причем бил так, чтобы поняли – не ровня. Заслужил прозвище хулигана и бандита. Вокруг меня постепенно стал образовываться круг знакомых парней, кто-либо был со мной в бою, либо просто подгреб под шумок.

Дни летели, вроде все хорошо и тут я замечаю его.

– Это кто? – стоим у школы, во дворе, смотрим на проходящих мимо.

– Который? – спрашивает один из тех, кто стал приятелем.

– Синий локон волос.

– А, – заулыбались парни, – это Реван. Эльсу Реван.

– В каком он классе? – обсмотрел его со всех углов.

– Не вариант. Он дикий. – Поморщились парни. – От него всегда проблемы.

– Плевать. – Срываюсь с места и иду к нему, обгладываю с ног до головы.

Чувствует и игнорирует. Плавать. Хочу. Ощущаю, как пахнет, видел в лицо. Хочу. Подошел и повернул к себе. Впился в него взглядом.

– Че тебе надо? – рыкнул он.

– Ты. – И чтобы все видели, хватаю, впиваюсь в губы, за зад к себе прижимаю, игнорирую укусы.

Меня ударили, изловчились, но мне в азарт. Он зарычал и пнул в живот, да толку-то? Я лишь чуть поморщился и усмехнувшись открыл зверя. Вздрогнул и шарахнулся в сторону.

– Я открываю охоту! – громко объявил, при этом не скрывая своего зверя, чтобы дураков не было.

– Да пошел ты, придурок! – врезается его кулак мне в лицо, но это уже не важно.

Его зверь понюхал моего. Я ему интересен.

– Тайнес, ты мазохист? – спросил сидевший рядом со мной приятель.

– Нет. Но Реван может оказывать сопротивление как хочет.

– Ну-ну. – Смотрит в мое разукрашенное лицо.

Я месяц добиваюсь его, этого дикого. Драки, всякие дурные выходки, даже натравил на меня банду каких-то малолеток. Он действительно очень забавный. Звенит звонок и нас отпускают в столовую. Я иду, нахожу взглядом свою добычу, пристраиваюсь сзади и оглаживаю его попку. Мне локтем в лицо, рык и в драку. Перетек мой звереныш, кусается, перетек и я, подставляюсь. Жаль, но я не ощущаю его укусов. Я – шаки, а для меня более чувствительными будут удары только от старшей иерархической ветви зверя – таури, кумар, марашат.

В столовую влетает тройка кураторов, по углам распихивают. Реван ревет белугой, требует меня разодрать. Меня же Музлык одной рукой удерживает и вздыхая, влепляет порицание, а это автоматом на неделю отстранение. Этот куратор по воспитанию и поведению, ух как я его недолюбливаю!

Неделя почти закончилась. Я весь на нервах. Иду по улице и вижу, мой красивый и кто-то с ним рядом. Рассматриваю их, вижу, как его начинают целовать…

– Хватит! – пинками отбрасывает меня Реван, заставляя опомниться. – Ты его убить хочешь?!

– Убью! – реву, руки деформирую, стою на месте только потому что его руки мне в грудь уперлись. – Закопаю!

– Хватит! – когти выпускает и заставляет посмотреть на себя. – Прекрати.

– Мой. Ты мой! – рычу и хватаю его за волосы на затылке, впиваюсь в губы. – Не отдам! Мой!

Он пытается вырваться, но не может – хват у меня стальной. Вжимаю в себя, не даю сбежать. Обвиваю его щитом, заставляю подчиниться и довольно быстро оказываюсь у себя дома. Швырнул его на кровать и хищником пополз к нему. Боится, сопротивляется, но я сильнее. Не отдам!

Он рычит, но я безумно хочу его! Безумно!

Трогаю и чувствую, он в течке. Когда он понимает, что я понял, вот тут меня били и кусали со всей силы…увы, я умудрился перевернуть его на живот и лечь сверху. Плавно, одним толчком, и я внутри. А дальше нас накрыло. Его понесло в поток течки, а меня в водоворот его запаха, звуков и яркого ощущения.

Это было неописуемо, просто волшебно.

Когда успокоился, принялся нежничать. Ласкал его, зацеловал, заставил забыть все на свете. И он забыл. Я стал единственным, о ком он вообще хоть что-то хотел знать в этот момент.

Ну…Я в немилости. Реван меня покусал, как только пришел в себя. Покусал, обозвал как мог, наорал и потребовал вызвать машину такси без конечного адреса. Пришлось уступить. Он был таким…не смог еще больше его настраивать против себя.

Школа.

Реван бросался на меня в школе, как только видел. Летели щепки, я получал на орехи от куратора Музлыка, мои друзья посмеивались, а остальные пытались держаться как можно дальше. Учеба шла под откос. Плюс ко всему, дед узнал обо всем и так мне врезал, что пришлось шить. В общем, я в немилости у всех.

Месяц таким темпом. Реван если раньше имел кличку за глаза "Дикий", то сейчас "Исчадие ада". И я всему виной. У него прогулов и приводов в кабинет директора или куратора больше, чем у меня. Он психует, рычит, шипит. А я не отстаю, давлю, колю его скорлупу. Не хочу упустить. Мой он, меченный мною. Все это знают, никто и близко к нему не подходит, а его рвет на части такое положение.

Сегодня Реван ушел из школы психанув просто так. Я даже не успел подойти к нему. Грустно. Хочу его завоевать, только, он злится на меня из-за случившегося.

– Ты сегодня куда? – спрашивает друг.

– Домой. Нет настроения.

– Слушай, тебя тут искал какой-то тип.

– Чего хочет? – смотрю на друга.

– Не знаю, просто спросил о тебе у ребят, посмотрел на школу и ушел, когда куратор выглянул.

– Ладно. Понял. – Киваю головой и взяв рюкзак пошел в сторону выхода из школы.

Вышел, прошел несколько кварталов и чую – следят. Двое. Ладно, у меня сейчас настроение не очень. Заворачиваю в проулок, облокачиваюсь о стену и жду. Минут три и вот они, нарисовались. Ну, его я узнал. Тот, кого я подрал на глазах у Ревана. Молча киваю головой, рюкзак на землю, перетекаю. Они также молча перетекают и кидаются.

Драка была знатная, долгая. Покусали друг друга, как только могли. Второй, за компанию, быстро сдулся, а этот нет. Видать не Ревана виды имел. Извини, я его застолбил и пометил. Он мой. Боднул его, укусил за холку и вдавил в пол, показывая, что я тут старше. Зарычал с угрозой. Сдался. Но только в битве. И я это понял.

Перетекаю, прихрамывая рюкзак забрал, пошел домой. Они так там и остались, перетекли и сидят, дух переводят. А я домой иду. Иду и думаю – отступится или нет? Мне же не показалось, что он намерен еще раз подраться?

Пришел к дому деда, у него он свой, не квартирный. Подхожу, думая глубоко о своем, и тут меня как током прошибает. Реван сидит на ступенях. Плачет. Куда все мои побои девались! Я так быстро не бегал не знаю с каких времен! Подскочил, опал рядом на колени, обхватил его лицо руками.

– Реван, маленький мой, что случилось? – заглядываю в его глаза.

– Ублюдок! – вырывается, шипит. – Сволочь! – и начинает меня бить, да по всем больным местам. – Урод! Подонок!

Бьет, не разбираясь, а чувствую, что мне как-то не хорошо. Последнее, что я запомнил, так это как прижал его к себе. Дальше тьма.

Очнулся в больнице. В реанимации. Ничего не понимаю, не помню. Пить хотелось. А еще моего Ревана увидеть. Он плакал, а я так и не выяснил, что случилось.

Попытавшись встать сознание потерял…

Мое следующее пробуждение было уже не в реанимации, а в палате интенсивной терапии. Очнулся, и вижу, дед сидит. Па тут, отец тоже. Оба какие-то осунувшиеся.

– Привет. – Смотрю на них.

– Ох, ну хвала Богам! – выдает дед.

Па подскакивает с места, быстро ко мне, проверяет, щупает, что-то бормочет.

– Что случилось? – говорю и чувствую – слаб, подозрительно слаб.

Мне рассказали. Та драка была не простой. Я дрался с профи. Причем победив, не остался победителем. Меня пробили по кокону, а Реван ускорил распад и это жизнь мне спасло. В общем, я в больнице уже три недели без сознания. Про моего маленького сказали так: я дурень.

Не поняв их, забеспокоился. А дед мне подзатыльник выписал. Тут же. Но я ничего не понял и таращился на них, каких-то злых старших. Причем они так злились только если я дебоши устраивал. И тут дверь открылась и в палату несмело вошел Реван. У меня на сердце тепло, заулыбался ему. А он подходит и пялится на меня. Что-то ищет.

– Вот башка дурная! Даром что шаки, – сплюнул дед, кивнул головой отцу и родителю, – пошли, пусть этот дурень прощения без нас просит.

– Прощения? – нахмурился, удивленно осмотрел насупившегося Ревана. – А что я сделал?

Дверь резко хлопнула закрывшись. Это дед так свое настроение нехорошее показал.

– А ты не понимаешь? – сощурился Реван.

– Нет. – Покачиваю головой.

– А может посмотришь? – зарычал он, но не отошел от кровати.

Я недоуменно осмотрел его гневное лицо, затем плавно скользнул зверем и замер. По лицу полезла дебильная улыбка. Сел и обхватил руками тело моего маленького, уткнулся лицом ему в живот.

– Говнюк, ты вообще понимаешь, что все испортил? – рычит, но скорее так, по привычке.

– Маленький мой, – поднимаю голову и улыбаюсь счастливой улыбкой, передаю ему щит и ус пары.

Реван принимает их, так как деваться ему некуда. Беременный. И теперь полностью мой. А еще…плавно передаю сгусток сил. Не много, я еще не сильно отошел от столь долгого сна, но вскоре будет все, дайте только восстановить баланс потока.

Чувствую, как он задохнулся, а зверь жадно захватил весь поток, который был в пространстве. Жадно, быстро и даже зарычав. Он, мой маленький, бета, а в нем омега. Все, они мои. Никому не отдам.

Из больницы я вышел и сразу на итоговые тесты по квартальному. Кроме когорты арифметической и химической, половину предметов запорол. Ну, сорок пять процентов правильных ответов меня не устраивает, и я записался на пересдачу.

В столовой, как всегда, подошел к Ревану и помял его попку, получил законно локтем в лицо…правда удар был так, не во всю силу. Оно радует. Я для него становлюсь чуть больше, чем "говнюк". Ну, тут надо немного потерпеть и все будет хорошо.

После обеда еще уроки и я жду его, дабы пойти домой вместе. Хочу потискать его. Очень хочу. А вот и он. Реван симпатичный, стройный, а еще характер у него абсолютно не подчиняется никаким критериям, под которые рождающих ставят. Бешенный, несдержанный и яркий. Меня заводит, что он такой. Хочу его.

Подходит, пялится. Улыбаюсь, тут же получая кислое выражение. Подхожу вплотную, смотрю на его опущенное лицо. Я ему сейчас нужен, и мы это знаем оба. И я знаю, что если буду заставлять его еще и просить, то это ничем хорошим не закончится. Просто беру за руку и тяну за собой. Дам ему поблажку в этом.

Привожу к себе домой. Дед уехал к родителям на пару дней. И это самое классное сейчас. Веду Ревана за собой до спальни. Дверь закрываю и тут же начинаю страстно целовать. В ответ легкое сопротивление, но не столь яростное, как если бы он был против. Ему сейчас нужна энергия, а передавать через височную кость я не особо умею. Это больно, плюс надо контролировать поток, иначе могу навредить. Секс лучшее решение. И раздев, завалив на кровать, нависаю сверху, заглядываю в глаза. Он нравится мне все больше и больше.

– Можешь кусать и царапать, – улыбаюсь ему, – я не слезу.

Пара минут на подготовку и в него, впившись в губы, глуша возглас недовольства. Ничего, сейчас плавно и аккуратно, а рукой приласкать его, и все, тело начинает возбуждаться сильнее. Несколько толчков и слышу, как тяжелеет его дыхание, как он сжимает меня бедрами и его коготки выскальзывают, покалывают.

Реван…

Он очень азартен, и даже развратен. Требователен в сексе, а еще высасывает из меня силы для кокона, как голодный. Но мне нравится. Порыкиваю на его царапки, покусываю шею, посасываю кожу, оставляя метки. Мой. Он мой!

Реван больше в школу не ходит. У него токсикоз, плюс настроение вообще никакое. Скачет каждую минуту. Ссоримся, миримся, но я замечаю, что он перестает рычать с агрессией, с которой рычал еще месяц назад. Роды нам ставят в начале следующего года, примерно на конец третьего.

Его не отчислили, просто перевели на домашнее обучение и раз в месяц он приходит сдавать итоговые работы. Живет сейчас у меня, настоял дед. Родители Ревана не стали отказываться. Более того, они заставили сына принять щит и ус пары, которые я ему предложил. Родители прекрасно понимают, что я шаки, я вышел на охоту и Реван моя добыча. Никому его не отдам, так что, либо смириться, либо меня убивать. Вот третьего не дано.

Время, оно скоротечно. Реван округлился за лето. Такой лапочка. И злой. Я частенько хожу с синяками по телу. Только… стоит его приласкать, и он такой послушный, отзывчивый становится. И чем ближе к концу срока, тем он более покладистый. Не скажу, что мне не нравится, что он смиряется с тем, что я веду в паре, но вопреки всему, когда он зол и рычит, это возбуждает больше, чем покладистая куколка.

Лето закончилось. Нам шесть месяцев. И нас будет не трое, а четверо. Двойня. Повезло. Реван ворчит, так как ему уже тяжело ходить. Детки крупные. У меня завтра учеба начинается. Жаль. Летом я нашел подработку на неполный день и приучался, как говорит дед, к ответственности и способности содержать семью.

Ну, я не в обиде. Уходя на работу видел с каждым днем, что Реван скучать начинает. Он привык, если мы спать ложимся, не требует отодвинуться. А за последнюю неделю укладывается вообще близко-близко. А я и рад. Вот до безумия рад.

Школа. У меня последний год. Чувствую, что в школе есть перчик, весь такой из себя силач. Недельку бегает, не проявляется. Мои друзья хмурятся, посматривают на меня. А я? Ничего. Борьбы с Реваном хватило. Вот как-то остепенился. После лета успокоился, стал старше, что ли?

Не знаю. Не тянет меня морды всем бить. А может это как раз из-за становления парой? Я нашел его, больше не надо показывать всем и вся, что я силен? Увы, не имею ни малейшего понятия.

Сидим на уроке, потом перемена, еще урок и в столовую. Чую его. Сильный.

– Смотри, вон тот новенький. – Кивает головой мой друг.

– Который? Год новый, новеньких много. – Осматриваю периметр.

– К Мхэю Неби подсел.

Глаза быстро находят эту компанию, которая мною игнорировалась, но про то, что там есть довольно сильный рождающий я ранее знал. Кто по ипостаси, не имею ни малейшего понятия, но точно сильный. Их там несколько. Двоих знаю точно – это Мхэй и некий Циан Вальди. С Цианом мы соседи. Ему с отцом не повезло. Он у него немного "того", с приветом. Лично привел ему партнера для течки и плевал на сопротивление сына. А вот Неби нет, у него родитель, пусть и без пары, но сына любит. Еще двоих из этой компании не особо знаю.

Осматриваю парня – конфетка. Для наших рождающих он вообще самый дорогой десерт. Широкие плечи, мощный, на лицо пока не вижу, но думаю приятен. Заулыбавшись, не скрываясь, аж на всю столовую, щупаю его своим зверем. Он замирает, потом поворачивает голову в точности в мою сторону. Хмыкает. Красавец. Действительно красавец. Даже ошеломительно притягательный, я бы сказал. Не будь он альфой, у нас бы за него передрались. Но…силен.

Его дергают за руку, он поворачивает голову и смотрит на Мхэя. Неужели запал? У меня азарт, плавно встаю с места, и друзья за мной. Странно, он силен, чувствую это, но территорию не пошел разграничивать. Почему?

Подхожу, посылаю таку сил, на пробу, так сказать. Он повернулся, бровью повел. Силен. Я ведь послал концентрированную таку сил, не в одну, а в сотню. Не пробил. Силен. Надо познакомиться поближе, но рождающие мешать будут, вдруг кинемся? Машу рукой, чтобы Мхэй отвалил, а этот щит выводит.

– Слушай, ты бы тут силенками не тряс, – проворчал мой друг.

Дальше был взрыв. Щит от альфы только усилился, он же на ноги подскочил, всем своим звериным нутром впился в моего друга, а у меня рефлекс – остановить! Выбрасываю руки вперед, без щитов или атаки, мало ли как отреагирует, а за спину себе вывел щит, куда друга пихнул. Такая мощь, что от новичка идет, его просто сломает. Реакция…у него моя реакция. Бешенная моя реакция охотника, в присутствии которого заставляют его добычу что-то сделать. Это равносильно уводу добычи из-под носа. Тем более у этого зверя. Глаза таури. Опасно.

– Парень, извини, не понял сразу. – Шепчу, пальцами чуть надавливаю ему по груди, чтобы в себя привести. – Не полезем, не агрессируй.

– Хорошо. – Отзывается, практически шипит, друга моего просто тупо с землей мешает и жрет взглядом.

Опасно. Еще опасно. Нельзя ему драться. Мхэй, если он на него охотится, омега. Так таури с катушек не слетит, если просто рождающий сильный. Только из-за своей ипостаси таури становятся равные по агрессии с шаки. Только перед ними столько силы показывают – омега таури слишком капризна в выборе пары и ищет по силе, а не по роже.

– Тайнес. – Чуть отступаю на шаг и протягиваю руку, отвлекаю.

– Нельфер. – Еще смотрит на друга моего, но жмет мою руку, затем переводит на меня взгляд, оценивает.

– И давно ты у нас? – снимаю щиты, руки убираю, чтобы вообще успокоился.

– Неделю. Перевели после переезда.

– Хорошая у тебя сдержанность. – Уважительно киваю.

Мхэй хихикнул нервно, а я лишь молча смотрю на таури. Он действительно сдержался, а мог ведь и бойню устроить. Была бы моя вина и мне бы так накостыляли, что не поднялся бы с больничной койки недели три. Злить таури в охоте нельзя. Он мстительная тварь – бьет двадцать раз в обмен на один твой удар.

– Слушай, после уроков, если ты не будешь занят, – чуть скашиваю глаза в сторону омеги, – можем познакомиться чуть получше.

– Идет. – Соглашается, кивает.

– Тогда, приятного аппетита. – Усмехнувшись, ретируюсь

Иду и слушаю – мол сдулся грозный Тайнес. Тут же срисовываю умные рожи самцов, рождающие пусть что хотят, то и мелют. А вот самцам…

Нельфер пришел на второй день. Его Музлык выцепил. Из-за меня в школе очень серьезные сейчас правила, крайне строгие и сразу рубят все драки. Вот мгновенно и на корню. Но я не буду я, если не накостыляю всем этим дурням.

Нельфер оказался нормальным парнем. Территорию он делить не собирался, так как если начнет, то заберет всю школу. Таури, без категории. Боевой. Я его не только покусать, задеть не смогу. А он сейчас просто занят. Мхэй Неби его мысли занимает. Все мысли и желания.

Дни летят. Я поглядываю на охоту таури и вижу насколько она терпелива, галантна, ласкова. Он вообще лишь один раз вызвал раздражение у омеги и то, только потому, что не удержался. Омега проявил агрессию, погрыз и поцарапал его. Причем сильно. Пришлось отвозить в больницу. Когда его брат пришел, я его узнал. Тот альфа, которого мы не так давно встретили с Реваном на мосту. Это было перед началом учебного года.

Шикарный парень. С виду малолетка, примерно моего или чуть младше возраста, а на самом деле отслужил. Зверь у него рысь. Грациозная, грозная и шаловливая. Взгляд у него хорошего блудни. Но очень понимающий и не желающий поддразнить альфу перед его парой. Аккуратно представился и ушел по окончании. А вот когда за брата беспокоился, ему было плевать и порычал на врачей, которые ну не так укладывали младшего.

После этого дня я стал отцом. Реван родил. На две недели раньше, но родил быстро и без осложнений.

В больнице я поселился на неделю. Один из малышей альфа, а второй омега. Реван…он ластился ко мне! Я рад. Очень и очень рад.

Когда нас выписали, привез домой семью и понимаю – не отпущу. Никогда. Дед позвонил родителям, и они приехали. С внуками возились с радостью. А у меня школа. За ней будет техническая. Дед сказал, что как только Реван откормит, вернется в школу. А затем в техническую. На этот счет он был непреклонен.

Я, после хороших тумаков, когда меня учили уму-разуму, больше не спорю. За мою несдержанность я уже получил. Хорошо и больше не хочу.

Люблю лежать и смотреть на них. А особенно на то, как Реван кормит. Когда второго малыша покормил и уложил спать, я непроизвольно подошел и приобнял. Он еще порыкивает, но это натура такая. А вот тут, тут он любит. Плавно трогаю его грудь, заставляя сдаться быстрее.

После родов очень чувствительны соски. И если их долго ласкать, то он и кончить может только от них. И я такое не упущу.

Ласки не прекращаю, даже если он уже не может никак отреагировать и засыпает. Обожаю его сосочки. Сейчас припухшие из-за кормления. И сластят из-за молока.

Дни летят, и вот от Мхэя пахнет его парой. А затем я получаю вызов. Ощутив его, причем направленный именно на меня, отпрашиваюсь с урока и выхожу. На улицу. Вижу того самого, что не сдался и еще двоих. Будет драка. Серьезная. Не дают выставить ограждающий щит и нападают. Трое против одного – нехорошо. Но я не сдамся…

Очнулся в больнице. Опять реанимация. Причем лежу под аппаратом, пошевелиться не могу. Рядом спит Реван. Один. Медленно пальцами сжимаю его ладонь, которой он меня держит за руку. Встрепенулся, приподнял голову, осмотрел меня. Слезы, обнял, дрожит. А мне хорошо. Он принял. Меня принял.

После того, как в себя пришел, узнал, что жизнью обязан Нельферу. Он вмешался. А еще раньше Музлыку обязан. Он увидел драку и пришел на помощь. Остальных двух кураторов занимали дружки пришедшего соперника. Я наконец-то узнал, что этот парень сватался к Ревану. И у них была договоренность на течку. Через две он провел его. Был готов предложить щит и ус пары. А тут я.

Парень был слабым ночным скитальцем, второй категории, но, если бы не ментальные умения, был бы третьей. Он нас старше, через два года должен был идти в армию. И он не успокоился и не сдался.

В первую нашу встречу я ему морду разбил, хорошо вдавил в землю в присутствии Ревана. Он затаил обиду, решил атаковать. Взял дружка и подкараулил. Но тут открылось, что Реван в положении и еще того хуже, у него омега. Мне мой маленький не говорил, но с этим соперником встречался и сказал, что у него омега.

Соперник, скрипя зубами, замер дожидаясь, когда дети родятся. Ждал, выжидал и напал. Почти добился чего хотел. Только таури его перехватил и ограничил. Такого он не ожидал, нападая на меня в школе. И если честно, не понимаю, почему он не сделал этого по дороге домой. Он же прекрасно знает, что в школе три куратора, много свидетелей. Чего он хотел этим добиться, не узнаю. Да мне и не интересно. Только вся эта возня сделала так, что Реван принял меня.

Эпилог.

Не так давно я узнал, что брат Нельфера и его любимый, с которым они запечатлелись, наконец-то решились завести ребенка. И родив, сразу троих сделали! Нельфер и Неби живут в соседнем городе. Таури пошел по военной стезе, а его омега стал учителем. У них трое малышей. Иногда они приезжают, и наши бандиты с ними воюют. Пусть и разного возраста, но щепки только так летят!

Еще я знаю, что у Нельфера брат, тот что рождающий, уехал в город, откуда родом его пара. У них было недопонимание, но быстро разобравшись, альфа захапал его и заделал ребенка. Живут сейчас душа в душу. Младший…это чудовище! Старший брат Нельфера, тот что альфа, он так его называл и не зря. Бандюга, шебутной и от него прячут рождающих как от мышей зерно! И ведь находит лазейки! Он, как и все его братья, ошеломительно притягательный, только еще и очень красивый. А любвеобильный не по меркам их семьи.

Я же думаю, если не остепенится, то я буду его гонять. У меня омега-сын растет. Нельзя ему на такого шалопая размениваться!

– Тайнес, ты в каких облаках витаешь? – слышу голос моего Ревана и улыбаясь поворачиваюсь.

– Вспоминаю ночь. – Улыбаюсь и вижу, зарделся.

– Иди лучше деду помоги! – порыкивает, а у самого глазки так и бегают ко мне.

Да, я взял силой, но доказал – я тебе нужен. И он принял меня, кусает и пихает, но не отпускает. Мой любимый Реван.

Нельфер.

Сколько себя помню – я вожак. Помню относительно не долго, всего шестнадцать лет. Моя семья – отец Имвар, родитель Хасо и три непоседливых брата вокруг меня. Или вернее – я между ними. Старшему сейчас двадцать четыре – наглый и хитрый Яко, сердцеед и по сути балагур коих свет не видывал. Частенько получает от отца. Второй старший брат, которому два дня назад исполнилось двадцать, практически идентичная копия Яко – непоседа, балагур и сердцеед Диафи, но отличается только тем, что он рождающий, а не самец как старший. За ними иду я, а после меня шкодливый мелкий негодяй Химес. Из-за его шуточек и подстав страдают все старшие, причем нам влетает даже тогда, когда мы в принципе не делали ничего плохого – подумаешь пару раз под холодный душ грязнулю сунули, это не в счет – и все шишки на нас.

Итак, я: боевой самец, таури, не имею категории, так как у меня резкое отличие от обычных боевых моего вида – от кончика и до половины хвоста, при атаке выдвигаются дополнительные ряды шипов, которые делают его поистине опасным оружием ближнего боя. При том что я таури, при том что у меня категории нет, есть мое личное достижение – уже сейчас я способен останавливаться из-за рыбы. Наше видовое слабое место до достижения двадцати семи лет, оно мной контролируется намного лучше, чем у большинства таури-подростков. И я горд, очень и очень горд, ведь потерять контроль из-за рыбы, просто увидев ее в аквариуме, это, особенно для подростка, смущает. Но что поделать? Таури не контролируют животный инстинкт поймать и съесть, шаки не контролируют себя во время охоты за партнером, ягуары не могут не бегать, марашат и кумар не могут не подраться в кровь между собой, альфы не могут отказать омегам в их течку и много чего еще. Но самое глупое, это повестись из-за рыбы. Тут столько шуток, столько карикатуры и мультиков, особенно гонка котенка за рыбкой Фишер. Этот мультик вообще шедевр в издевательстве над природой бедных таури. Правда, не злые, ироничные или поучительные, да, но не злые. А я, и горжусь этим, умудряюсь отворачиваться от живой рыбы, даже если слышу, и могу уйти подальше, где станет полегче. Вот так вот!

Ладно, о достижении поговорили, вернемся ко мне лично – моя внешность. Мне шестнадцать, но со спины, если не смотреть на лицо, можно спутать с самцом первого совершеннолетия. У меня хорошо развита мускулатура, крепкие мышцы, хороший пресс, уверенный боевой хват руками, от чего развитие тела на порядок лучше, чем у большинства парней, кто имеет крупного зверя. Конечно меня и шаки не сравнить, они все поголовно громадные, но вот со львом или бальсом я потягаюсь. Волос не люблю, поэтому у меня короткая стрижка: ежик с небольшой челкой, лицо и виски хорошо бриты, так как щетина меня мучает уже два года. Причем она густая, темная, хоть волосы каштановые, между светлыми и темными, этакий мягкий перелив на солнце. Глаза карие, как говорит родитель, лукавые и игривые. Но что поделать, если даже мои родители обожают играть? Я весь в них, вокруг меня игривые подонки мелкого калибра, так что по неволе станешь таковым. Лицо…обычное. Не вижу в нем ничего примечательного: губы, глаза, нос, брови, уши и все как у всех. Уродцем не назвать, но и писанным красавцем не являюсь. Так, обычный самец с сильным зверем. Вот мои старшие братья красавцы – один лукавый соблазнитель, а другой настойчивый мерзавец. И это я сейчас говорил не по старшинству между ними, а по удалению от меня, то есть сначала Диафи, а потом Яко.