Текст книги "Искусство чувств (СИ)"

Автор книги: Mariette Prince

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

========== 1. Первый дубль ==========

– Я умоляю тебя, Джон! Разве я часто у тебя что-то прошу?

Женский голос в телефоне был настойчив и жалобен. Ох, Элли Освальд умела правильно попросить! Она обладала каким-то невероятным, особым обаянием и не брезговала пользоваться им в своих интересах. Джон знал её тысячу лет, но даже после такой долгой и крепкой дружбы всё ещё покупался на её уловки. Как он мог ей отказать?

– Хорошо-хорошо, – Джон устало покачал головой. – Дай мне её номер. Мы обо всём договоримся.

В конце концов, что ему стоило помочь ей в таком пустяке? Он ведь профессионал, и Элли не преминула упомянуть об этом. Она ему, конечно, польстила: приятно, когда твои друзья ценят тебя не только, как человека, но и как художника, эксперта, доверяют твоему вкусу и опыту. Но с другой стороны, такой деликатный момент…

– Я сброшу тебе всё по SMS, – обрадовалась Элли. – Что бы я без тебя делала, милый?!

Когда она положила трубку, Джон ещё некоторое время сомневался. Просьба подруги на первый взгляд была проста: её дочь Клару пригласили в Лондон на кинопробы, и девочку нужно было сопроводить. Бедняжка, по словам матери, очень волновалась – это было первое серьёзное предложение после окончания колледжа. Сама Элли не могла поехать вместе с ней из-за работы – в тот же день у неё было важное судебное заседание. Но отпускать Клару одну она тоже не хотела: «Она такая впечатлительная! С такой эмоциональной нагрузкой не справиться в одиночку! Ей даже ехать одной не хочется!». Услышав эти доводы, Джон поспешил в них усомниться: будучи режиссёром, пусть и театральным, он был знаком со многими молодыми актрисами и знал особенности их, скажем так, характера. Далеко не все они были робкими и смущёнными, а некоторые даже наоборот, излишне настойчивыми. Юная Клара вряд ли относилась к первому типу – насколько он помнил её в детстве, она была милой, ласковой девочкой, но с характером маленького диктатора. Неужели школа искусств её изменила? Они давно не виделись, хоть и работали в одной сфере: Клара никогда не стажировалась в его театре. Элли говорила, что она хочет быть актрисой кино. Что ж, далеко не все начинают свою карьеру с главных ролей в прайм-тайм ITV! Кому-то приходится потрудиться и на театральных подмостках.

Впрочем, Джон не спешил осуждать Клару за её амбициозность. Пока она молода, пусть дерзает! Пробы, кастинги, разочарования и успехи – когда, если не сейчас? Ведь для кого-то миловидное личико компенсирует отсутствие таланта. Грозит ли это Кларе? Он не мог этого знать, но после просьбы Элли ему вдруг захотелось в этом разобраться. Возможно, это было одной десятой причин, по которым он всё-таки согласился. Профессиональный интерес, знаете ли.

Плюс, вне зависимости от этого «сопровождения» ему всё равно нужно было приехать в Лондон. Даже удивительно, как Элли удалось подгадать время поездки! Старинный друг Джек Харкнесс позвал Джона на премьеру своего фильма «Записки Гарри Геллера». Джек был талантливым парнем, замечательным актёром с тонким художественным вкусом. Его трактовка Гессе сразу же заинтриговала Джона. К тому же, для его друга это был первый режиссёрский опыт. Он не мог не приехать!

Итак, всё решено. Премьера была назначена на пятницу, в тот же день, что и пробы Клары. Джон предпочёл всё продумать заранее. Если они сядут на поезд рано утром, то уже к обеду доберутся до станции Эустон. Придётся немного пожертвовать сном, зато на следующий день можно будет отоспаться. Для молодой актрисы это станет полезным опытом: недосыпание, недоедание, стресс и психологическое давление в киноиндустрии – постоянные спутники. Пусть привыкает. Джон отчего-то был непривычно дерзок в своих решениях. Какое-то ребяческое желание подкинуть трудности этой девушке взыграло в нём совершенно неожиданно и беспричинно. Он ведь толком ничего не знал о ней! К чему все эти уроки жизни? Уж не потому ли, что ей заочно удалось задеть его самолюбие?

Сам себя он успокаивал мыслью, что лучше развеять её иллюзии до того, как она сама столкнётся с жестокой реальностью актёрства. Джон видел за свою жизнь немало хороших людей, сломленных ритмом творческой профессии. Вечная погоня за славой и успехом далеко не каждого выводила на пьедестал. Одни поднимались до звёзд, другие задыхались в пещере своих слабостей.

От всех этих мыслей Джона отвлекло только новое сообщение от Элли. Номер Клары. Ещё раз тяжело вздохнув, Джон нажал на звонок. Зачем он на это подписался? Мог бы поехать в Лондон одним днём, сходить на премьеру к Джеку, перекинуться любезностями со старыми знакомыми из столичного театрального круга, а утром в субботу уже вернуться в Блэкпул. Надо же было этой Кларе Освальд вмешаться! Очевидно, что она ему уже не нравилась…

– Алло? Я вас слушаю.

Гудки сменились бодрым голосом, и Джон мысленно отметил, что у дочери Элли приятный тон, совсем даже не детский, как у многих её ровесниц. Такой голос был у самой Элли в молодости, может, чуть выше и без этих хриплых ноток, придающих лёгкий шарм.

– Клара, привет, – он вовремя спохватился. – Это Джон Смит. Твоя мама дала мне твой номер…

– Да, точно, она мне говорила, – подхватила девушка. – Послушайте, мне ужасно стыдно, что она заставила вас приглядывать за мной, как за маленьким ребёнком, и я пойму, если вы откажетесь. Вы не обязаны…

– Пустяки, – неожиданно для самого себя заявил Джон. – Я планировал поездку на это время, и твоя компания мне не помешает.

Что заставило его сделаться таким добродушным? Он никогда не был щедрым дядюшкой, находящим большое удовольствие в опеке детей своих приятелей. Но эта Клара… Её нежный голосок с правильными нотками, грамотно расставленными акцентами в словах мог ввести в заблуждение кого угодно. Подсознательно Джон ощутил эту манипуляцию, но уже ничего не мог с собой сделать: как и её матери, Кларе невозможно было отказать. Вот только чего она от него хотела?

Уже через пару минут Джон обо всём этом позабыл. Клара согласилась со всеми его предложениями, вежливо постеснялась доставить ему лишние хлопоты и заверила, что ему не придётся следить за каждым её шагом. «Да, мистер Смит», «Конечно, мистер Смит», «Разумеется, мистер Смит». Его приятно удивила ненавязчивость девушки, её сосредоточенность на одном деле и в то же время покладистость. С ней не должно было возникнуть проблем. По крайней мере Джону так показалось.

К вечеру он поймал себя на том, что уже четверть часа представляет себе эту поездку: как они встретятся на вокзале, на ней непременно будет красный шарф – (Почему? Черт его знает!), она с робким выражением ещё раз извинится за просьбу матери, а он снова сделается благородным рыцарем, которому это «вообще-то совсем не в тягость», и сам того не заметит, как перехватит её тяжёлую сумку в свои руки. Беда была лишь в том, что Джон не имел ни малейшего понятия о том, как выглядела сейчас Клара. Он мог узнать её по голосу, но на вокзале разве накричишься? Смутно в его памяти всплывали неясные детские черты: большие карие глаза, каштановые волосы, ямочки на щеках. Приметы пусть и запоминающиеся, но едва ли по ним он мог вычислить Клару спустя пятнадцать лет. А вдруг она теперь блондинка? Цвет волос способен кардинально изменить лицо. Джон вообразил себе Клару в таком образе и тут же недовольно поморщился: нет, блонд ей вряд ли подошёл бы. С её чертами (вернее тем, как он себе её представлял) светлые волосы смотрелись как-то пошловато и чересчур провинциально. Ей не стоило уподобляться этой нелепой моде.

Весь следующий день Джон находился в лёгком волнении от предстоящей поездки. С утра он заглянул на репетицию, но задерживаться не стал: до открытия сезона было ещё несколько дней и ему, по правде сказать, не хотелось торопиться. Особенно когда мысли заняты чем-то другим.

В обед он вдруг решил написать Кларе. Ему показалось необходимым выяснить все нюансы их путешествия. Он был настроен решительно всё с ней обсудить, может, даже заранее дать какие-то наставления. Однако отправил он совсем другое сообщение: Джон сообщил ей, что забронировал билеты на утренний экспресс и в 7:15 будет ждать её на вокзале. Сначала он собирался покровительственно добавить, чтобы она не опаздывала. Вместо этого его пальцы набрали какую-то чепуху про переменчивую облачность и необходимость захватить с собой что-то тёплое. К счастью, без каких-нибудь глупых смайликов. Их Джон удалил за секунду до отправки сообщения.

Вообще это беспорядочное поведение не было ему свойственно. Как человек-крайность, он не привык задумываться и анализировать свои поступки, потому иногда казался незнакомым людям бессердечным пришельцем, совершенно ничего не смыслящим в человеческих взаимоотношениях. Его знакомый психолог посоветовал ему обзавестись карточками с «рекомендациями» и в зависимости от ситуации применять заготовленные фразы. Иногда его это спасало. Теперь же и в этой ситуации всё сбилось с привычных ему шаблонов: Клара не подходила не под одну ролевую модель. Она не была ни его подчинённой, ни его любовницей, ни знакомой, ни уважаемой коллегой и тем более родственницей. Она была дочерью его подруги – по сути совершенно чужим для него человеком и в то же время из близкого круга.

Её ответ пришёл не сразу, и за эти десять минут Джон уже начал сомневаться в уместности своих сообщений. Может, он проявил излишнюю заботу? Ему всё ещё не хотелось становиться дядюшкой-добряком. Но Клара смогла развеять все его сомнения двумя фразами: «Большое спасибо! Теперь я ваша должница!». Джон улыбнулся и с лёгким сердцем вернулся домой собирать вещи.

На вокзале он оказался около семи. До условленного времени оставалось ещё несколько минут, и это его немного тяготило. Сценарий поведения с Кларой до сих пор не был им утверждён до конца. Монотонно замеряя ширину плиток шагами, Джон выжидал минуты до предстоящей встречи. Интересно, куда она будет проходить пробы? Элли что-то болтала про роль молодой суфражистки, кажется, второстепенную или что-то вроде того, но ни названия проекта, ни тем более имена режиссёра или продюсера она не назвала. Ему было бы любопытно об этом разузнать.

Клара появилась на платформе ровно в 7:15. Вопреки сомнениям Джона он тут же узнал её: милое создание чуть больше пяти футов ростом, с круглым лицом и большими глазами. Пальто нараспашку, почти без каблуков, она была похожа скорее на подростка. Особенно с этой широкой улыбкой, расплывшейся по её губам, как только она его заметила. Джон улыбнулся ей в ответ, стараясь не поддаться сентиментальному разочарованию: Клара не очень была похожа на придуманный им образ. Хотя…

– Я не заставила вас долго ждать, мистер Смит? – спросила она, оказавшись рядом.

От неё приятно пахло каким-то свежим ароматом. Что-то цитрусовое и цветочное. Запах весны, апрельского ветра, новой надежды и юности.

– Ты вовремя, – ответил Джон, забирая у неё из рук сумку. – Если ты и на пробы не опаздываешь, то это будет хорошим пунктом в твоём резюме.

– Нет, что вы, – смутилась Клара. – Я умею рассчитывать своё время.

Поразительная уверенность – про себя усмехнулся Джон. Нарочитая серьёзность его спутницы выглядела забавно в сочетании с детским лицом. Ей точно больше 18? Но Клара казалась такой юной только с виду. Он обратил внимание на её движения, размеренные, плавные, он бы даже сказал утончённые. Когда они оказались уже в вагоне и она сняла пальто, Джон отметил хорошую фигуру. Делая вид, что листает бортовую прессу, он осторожно наблюдал за ней. Пропорциональные формы, грамотно подчёркнуты тонкой, но не откровенной кофтой, простые чёрные джинсы. Клара выглядела привлекательно. У неё определённо был хороший вкус.

– Тут прохладно, не находите?

С этими словами она наклонилась к своей сумке и вытянула из неё красный шарф. Джон уронил журнал на колени, приоткрыв рот.

– Да, пожалуй, – растерявшись, ответил он. – Ты… уже придумала, как будешь вести себя на пробах?

Спасительный вопрос возник в его голове именно в тот момент, когда Клара обернулась. Промедли он пару секунд, и она уловила бы его замешательство. Он был бы как мальчишка застигнут врасплох, лишённый времени на придумывание оправданий. Но Клара лишь пожала плечами, набросила на них свой красный шарф и спокойно опустилась рядом.

– А как бы вы посоветовали мне себя вести? – с хитрым прищуром спросила она, поставив руку на подлокотник.

Так между ними и завязалась беседа. Джон с лёгким пренебрежением отзывался о лондонских киноделах, считая их слишком избалованными бюджетом. Большие деньги пожирают талант – так он считал и не спешил менять своё мнение. Чем меньше финансируется проект, тем больше души вкладывают в него создатели, тем самым заполняя недоплаченные лакуны. Исходя из этих соображений, Джон набирал свою труппу: мечтателей об аллее славы он не брал принципиально, но и разгильдяев тоже выставлял за дверь. Его интересовала в актёрах их одержимость сценой. Только влюблённый в своё ремесло способен создать нечто выдающееся. Иначе в театре было нельзя. Об этом Джон готов был рассказывать Кларе до самого Лондона.

Впрочем, его интересовало и само юное дарование, потому он всё же дал ей возможность высказаться. Интересно было посмотреть на неё вблизи. Его предубеждения о больших амбициях Клары мешали ему отнестись к ней равнодушно: пока она говорила, мысленно он то насмехался над ней, то восхищался. У неё были смешные представления о киноиндустрии и очень здравые – об актёрстве. Джону польстило то, что она разделяла его позицию: Клара заявила, что голливудские звёзды – богатые лентяи со скудным эмоциональным диапазоном и хорошим агентом.

– А эти фильмы? – восклицала она. – Боевики, триллеры, хорроры – в них ведь нет ничего от искусства! Пустая картинка за кругленькую сумму!

Её консерватизм впечатлил Джона. Клара любила старые фильмы Пазолини и лёгкие комедии Вуди Аллена, восхищалась мастерством Тарковского и талантом Полански. Она на удивление хорошо разбиралась в истории кино. Тогда как же возникли её идеалистические суждения о пропорциях таланта и успеха? «Девочка моя, ты обречена», – так хотелось закричать Джону, – «ты придёшь к ним с мечтой о чистом искусстве, а они возьмут лишь твоё смазливое личико. Ты будешь трудиться над своей техникой, пока они будут одевать тебя в короткие платья с большим декольте и заставят правдоподобно изобразить оргазм». Ему претила мысль о том, что она – такая непосредственная и с большими надеждами стремиться к огню, который обожжёт её в стандартную марионетку.

– Почему ты так хочешь уехать из Блэкпула? – наконец он задал самый волнующий вопрос. – Неужели так хочется всемирной славы?

– Я еду не за славой, – ответила Клара, изогнув губы в полуулыбке. – Я хочу большего.

========== 2. Флэшбеки неизбежны ==========

Комментарий к 2. Флэшбеки неизбежны

Если вдруг я опять накосячила с ошибками, знайте, что мои глаза погибли смертью храбрых, ибо я ну очень хотела побыстрее с вами этим поделиться!

Они остановились в небольшом отеле «Мандарин». Хозяева, очевидно, всячески старались подчеркнуть связь названия с интерьером: картины разбросанных мандаринов, снятых со всевозможных ракурсов, украшали каждую стену. Аляповатые рамки должны были придать этой маленькой галерее изящества. На самом деле они только уродовали и без того не идеальные работы. Рядом с администратором стояло маленькое мандариновое деревце. На нём росло несколько спелых плодов, проглядывавших через сочные листья, как шары на декоративной ёлке. Из всех деталей интерьера, пожалуй, не прогадали только с растением, хотя уродливый горшок грозился испортить и это. Даже грузные шторы были оттенка «tangerine»! И всё-таки в этом безвкусии Джон находил нечто милое.

– Во сколько у тебя прослушивание? – уточнил он у Клары, сверяя часы на стене со своими.

– В два я должна быть на входе в павильон, – бодро ответила та. – А вы чем собираетесь заниматься?

Джон ожидал другого ответа. После их гармоничной беседы в поезде, когда она так заинтересованно расспрашивала, как вести себя с продюсерами, ему думалось, что Клара предложит составить ей компанию. Он бы вежливо поупирался, поскромничал, мол, да зачем же я буду тебе мешать, но довольно быстро поддался бы её уговорам. Пусть она не его протеже, но почему бы и нет? Прежние мысли о навязанной роли сопровождающего улетучились сами собой. Ему даже понравился такой необременительный патронаж. После всего, что Клара рассказала о своей роли, Джону любопытно было бы самому взглянуть, как нынче отбирают актрис в «потенциально кассовые проекты».

Но, к сожалению, ей и в голову не пришло позвать его с собой, и теперь он не знал, как выйти из неловкого положения. Вопрос Клары застиг его в прихожей её номера. Поставив её сумку в шкаф, Джон метался между тем, чтобы уйти или ещё немного задержаться. Ведь он мог бы и сам проявить инициативу! Ему ничего не стоило сказать правду, что до вечера у него не было никаких дел, потому он вполне мог сопроводить её на встречу с продюсерами, потом показать ей несколько уютных местечек в Лондоне, а вечером уйти на премьеру к Джеку. Всё было так просто. Но Джон никогда не искал лёгких путей.

– Знаешь, я думаю встретиться со старыми знакомыми, пока здесь, – небрежно ответил он, заглядывая в комнату. – У меня бывает не так много времени…

Фраза оборвалась на полуслове. Голос пропал сам собой, растворившись в тишине, и Джон вынужден был вдохнуть побольше воздуха. С ним редко случалось такое. Сам не зная почему, он замер, разглядывая то, как Клара прихорашивается перед выходом. Её стройная фигура была обтянута плотной тканью чёрного платья, расстёгнутого на спине. Сколько раз он видел, как собираются женщины: в гримёрке перед выходом на сцену молоденьких актрис можно было увидеть в гораздо более откровенном виде. Впрочем, Клара не выглядела откровенно, напротив, в её незастёгнутом до конца платье не было ничего такого. Соблазнительно – да, эстетично – вполне, но ни в коем случае не пошло.

– Позвони, когда освободишься, – неожиданно для самого себя заявил Джон. – Мы могли бы пообедать где-нибудь вместе. Заодно расскажешь, как всё прошло.

Клара тут же обернулась к нему и на её губах просияла улыбка.

– С удовольствием, – она ловко отвела руки назад, чтобы застегнуть платье. – Я и сама хотела предложить, если вы будете не очень заняты.

– Для тебя я найду время, – мягко произнёс Джон и кивнул в знак прощания.

Стоило ему выйти из её номера, как он тут же мысленно отругал себя за эту приторно-голливудскую фразу. Надо же было ей так ответить! Ещё бы сказал ей «я заеду за тобой с мороженым и бутылкой вина, на случай, если ты будешь расстроена». Так нелепо, господи, как ему только в голову пришло. Она, наверное, сочла его за полного идиота. Или ещё хуже: подумала, что её мать приказала ему следить за ней. Джону вдруг стало жутко неприятно, что между ними есть Элли – человек, связь с которым отравляет всякое восхищение ею. Стоило ему задуматься о Кларе, как о дочери своей подруги, – он становился заботливым дядюшкой, как об актрисе – ему претила мысль кого-то пристраивать, как о женщине – ещё хуже. Во всех этих случаях ей всё равно отводилась роль чужого ребёнка, за которым нужно было присматривать. Вместе с тем перед ним был взрослый человек, о котором хотелось судить не опосредованно. «Для тебя я найду время» – какой статус он решил этим подчеркнуть? Клара была взрослой девушкой, с ней не стоило говорить, как с ребёнком. Или того хуже, как с женщиной, с которой собираешься переспать.

Дождливый полдень застал его уже в пути. Выйдя из метро, Джон достал зонт и прошёлся пешком по улочкам северного Лондона. Когда он был студентом, ему нравилось гулять здесь. Шумный центр был хорош в моменты эйфории и творческого воодушевления, когда в толпе тебе мило каждое лицо. В случайном прохожем ты можешь увидеть вдохновение, старая дама в кафе подарит новое чопорное счастье от только что выпитого чая, а мальчишка в коротких шортах скорчит весёлую гримасу. Всё это актёры подмечают и записывают в своё сознание, расширяя свой эмоциональный диапазон. Иногда ты настроен впитывать энергию этого мира, а иногда… В меланхоличном настроении Джон любил дождливые пустые улицы.

Решив не обманывать ни себя, ни Клару до конца, он всё же дошёл до знакомого ему дома и, немного погодя, постучал в зелёную дверь. Изнутри послышались звонкие шаги, будто хозяйка шла на каблуках. Джона бы это нисколько не удивило. Эта женщина в любой момент была готова пойти на показ «Dior», даже если пять минут назад принимала ванну.

– О, так и думала, что это ты, – вместо приветствия сказала она, открыв дверь. Взгляд её был скептическим.

– Тоже рад тебя видеть, Мисси, – Джон довольно вскинул брови.

– Всегда вычисляешь, когда Гарри нет дома, чтобы повидаться? – с ухмылкой она отошла в сторону, пропуская его в дом. – Сегодня без секса, у меня эти дни.

Мимо проходящий молодой человек зашёлся кашлем от смущения, случайно услышав этот комментарий, а Джон едва сдержал смех. Манерами Мисси не восхищались только в Букингемском дворце. Её стервозность и острый язык производили небывалое впечатление на режиссёров, отчего ей доставались любые роли. Она умела добиться желаемого. На этом в своё время они и сошлись.

Пройдя в гостиную следом за Мисси, Джон осмотрелся вокруг. Стильная мебель, свежая краска на стенах, светлый диван – очевидно, они недавно сделали ремонт. У Саксонов он не был уже несколько лет, хотя в Лондон приезжал, но предпочитал не сталкиваться с мужем Мисси. Между ними не было неприязни, лишь лёгкое напряжение: Гарри не нравился «старый друг», с которым к тому же было «много чего». Джон же не собирался испытывать его терпение и провоцировать на очередную порцию ревности. Мисси не выносила сцен: они заставляли её скучать. Да и ему не нужны были в жизни шекспировские трагедии.

– Ты на премьеру Харкнесса? – наконец спросила она, садясь в кресло. – Чай не предлагаю: надеюсь, ты ненадолго.

Не дожидаясь приглашения, Джон сел на диван, сохраняя дистанцию. По правде сказать, он скучал по ней.

– Не утруждайся, я лучше заскочу в кофейню за углом, – парировал он. – Да, Джек очень просил приехать. Не мог ему отказать. Ты придёшь?

Мисси звонко цокнула языком и устало закатила глаза.

– Не перевариваю его.

– Гессе или Джека?

Справедливости ради, они оба друг друга недолюбливали. Мисси Джека – за его нескончаемый, фонтанируемый ежесекундно позитив, а Джек Мисси – за её скептицизм и желчность. На них не работал стереотип о притяжении противоположностей. Каждая встреча была подобна стихийному бедствию. Но пресса это обожала: едкие комментарии друг о друге кочевали из одного интервью в другое. На том и держался свет.

– Там будет Ривер, если хочешь знать, – заметила Мисси, откинувшись на спинку кресла.

Под её выжидающим взглядом Джон не сломался. Он знал, к чему она клонит. Это был первый тест на сегодня.

– Я не буду в слезах падать к её ногам и просить вернуться ко мне, если ты об этом, – пожал плечами он. – Мне это неинтересно.

– У неё новый муж.

Мисси сверкнула глазами, будто планировала метнуть парочку острых кинжалов в старого друга. Холодному оружию, однако, она предпочитала не менее зубастые перепалки.

Новость была не из разряда приятных неожиданностей. Ривер всегда отличалась любвеобильностью, потому появление нового любовника (или мужа, для неё – без разницы) не было чем-то сверхновым. Если раньше Джона это ранило, то сейчас Мисси не задела ни одной струнки его души. Разве что одну…

– Что ж, и я буду не один, – улыбнулся Джон. – Постараюсь не попадаться ей на глаза. Зачем фильму Джека скандал на премьере?

Он был почти откровенен. Попадание в светскую хронику его не интересовало, да и светиться на премьере Джека не входило в его планы. Но утереть нос Ривер было делом чести. После десяти лет мучительнейшего ментального садомазохизма, благодаря которому он заработал проблемы с сердцем и целую голову седых волос, ему хотелось немного пощекотать ей нервы. Не из ревности – её новый муж интересовал его в последнюю очередь. Но что будет с Ривер, когда она увидит Клару?

– Кого ты притащил с собой? – словно перехватив нить его мыслей, скучающе поинтересовалась Мисси. – Только не говори, что это очередная молоденькая стерва из твоей труппы.

– Помнишь Элли Освальд? – ответил он, но не успел закончить.

– Нет-нет, не смей, – перебила Мисси. – Она – старая корова, Джон, и даже если у тебя вдруг случился прилив светлых воспоминаний о беспечной юности, с ней ты будешь выглядеть как идиот. Лучше приходи один.

– Да нет же. Я приехал с её дочерью.

«Зря я это сказал», – в ту же секунду пронеслось у него в голове. Воодушевление появилось на лице Мисси со скоростью тайфуна. И без того большие кошачьи глаза сделались ещё больше, будто увидели перед собой долгожданную добычу. В нетерпении она даже заёрзала на своём кресле.

– Так, рассказывай, – Мисси выпрямила спину и наклонилась вперёд. – Решил соблазнить молоденькую девочку, показав ей лондонскую богему? А ведь она знала тебя ещё ребёнком! Ах ты ж старый развратник! Ривер побежит за следующим мужем в ясли, когда узнает.

– О, вечно ты всё выворачиваешь наизнанку, – поморщился Джон. – Я никого не соблазнял. Кларе предложили попробоваться на роль в новом проекте для «BBC Two», и Элли попросила поехать с ней, тем более, что мне всё равно нужно было в Лондон к Джеку…

– И где она сейчас? – насмешка в голосе подруги остановила его запал.

Джон вынужден был прикусить язык. Его наскоро слепленная из разных кусков история действительно плохо укладывалась в единое целое. Если он приехал для того, чтобы поддержать Клару в профессиональном смысле, то его появление с ней на премьере уже не имеет большого веса. С другой стороны, Ривер не обязательно было знать, что между ними ничего нет. В крайнем случае Клару можно уговорить подыграть ему, как бы жалко это не звучало.

– Послушай, Джонни, – Мисси поднялась и пересела на диван рядом с ним. – Тебе нет нужды что-то доказывать бывшей: то, что она с тобой сделала, её и так не красит. Ривер может найти себе ещё десяток мужей, моложе собственного сына. Но это не поменяет того, как она выглядит со стороны: стареющая дива, ищущая последние лучи славы и мужского внимания. Не уподобляйся плохим примерам.

– Ты знаешь, что это не так, – хмыкнул Джон. – Я не собираюсь с ней соревноваться в том, чей любовник моложе и красивее. У меня и в мыслях не было предлагать что-то такое Кларе. Она юная и талантливая… Я просто хочу ей помочь.

– Врунишка, – его подруга покачала головой. – Что ж, дело твоё. Но на камеру с ней лучше не целуйся: Элли, думаю, ещё смотрит телевизор. И к Джеку не подпускай. Если так заботишься о ней.

Возражать ей было так же бессмысленно, как и спорить с самим собой. Джон ещё полчаса поговорил с ней о её делах, расспросил о детях и работе, но разговор очень быстро зашёл в тупик. Их встречи были коротки, но тем и ценны, что за это время они не успевали наскучить друг другу бытовыми историями и мелкой чепухой. Не следовало и в этот раз увеличивать порцию.

Джон вышел от Мисси ровно в тот момент, когда зазвонил его мобильник. На экране высветилось имя Клары, и он невольно улыбнулся.

– Как всё прошло? – спросил он с воодушевлением, ожидая довольные крики и хорошие новости. Отчего-то у него не было сомнений, что Клару возьмут.

– Они назначили дополнительное прослушивание, – её голос звучал бодро, но неуверенно. – Это, наверное, плохо? Они мне так вежливо отказали или у меня всё-таки есть шанс?

От этих слов у Джона возникло дурное предчувствие, но делиться им с ней он не стал. Мало ли, что они имели в виду. Возможно, им понравилось несколько кандидаток, в числе которых была Клара, и они решили провести дополнительный отбор. Прослушивания иногда затягиваются надолго.

– Вовсе нет, – он поспешил разуверить её. – Полагаю, им просто нужно ещё немного времени для окончательного решения. Послушай, если ты уже освободилась, может, встретимся в «Ред Лайон энд Сан»? Это через два квартала на север от тебя.

– Хорошо, я скоро буду.

Когда она отключилась, Джон сам ощутил её разочарование. Нет, так нельзя было всё оставить. Ей нужно отвлечься, хотя бы на несколько часов и лучшим способом было сменить обстановку. Премьера со всей её суетливой лихорадкой могла бы спасти ситуацию. Тем более там она могла бы завести полезные для карьеры знакомства. Может, ему всё-таки удастся её приободрить вечером? С большой надеждой Джон отправился в ресторан, надеясь, что Клара ему не откажет.

========== 3. Belle ==========

За обедом Клара старалась вести себя приветливо и не подавать вида, что расстроена. Она с неохотой ковырялась вилкой в своём салате, к кофе почти не притронулась и несколько раз переспрашивала, что Джон только что сказал. В таком настроении ей бы только Офелию играть! Как с ней заговорить о вечере? После тщетных попыток завязать разговор на отвлечённые темы, Джон бросил эту затею.

– Не нравится салат? – спросил он как бы между делом.

– Нет, очень вкусно, – Клара выдавила слабую улыбку. – Простите, мистер Смит, у меня что-то совсем нет аппетита.

Она отложила вилку в сторону и нервно потёрла рукой шею. Ей было жутко неловко – это чувствовалось. И Джон, вопреки своему нежеланию вести себя по-семейному покровительственно, решил, что дистанцию между ними нужно устранить любым способом.

– Тебе не за что извиняться, милая, – он отвлёкся от своей порции и позволил себе прикоснуться к её руке. – Я понимаю твои расстроенные чувства, но уверяю, что волноваться не о чем. Дополнительное прослушивание – не отказ. Столичные студии очень капризны, порой им приходится доказывать, что ты достойна быть частью их проекта. А как же ты хотела быть актрисой? Роли не достаются так же легко, как приглашения на семейный ужин.

Его слова прозвучали не слишком утешительно, и Клара вздрогнула от них. Но руку не одёрнула, позволила Джону слегка пожать её в знак поддержки. Это было хорошим сигналом: она доверяла ему. Странно, даже забавно, ведь они знали друг друга несколько часов, не считая далёких детских воспоминаний. Но разве можно было это сравнивать? Малышка на коленях Элли и эта милая девушка, сидящая напротив, не укладывались у Джона в образ одного человека. Нет, Клара больше не могла быть для него чьей-то дочерью. Его заинтересовала она сама.

– У тебя не остался твой отрывок? – поинтересовался он.

– Да, разумеется!

Клара торопливо перехватила свою сумку и, выудив из неё несколько печатных листов, передала их Джону. Он просмотрел текст по диагонали. Роль у Клары была небольшая, но яркая: её героиня воинственно объявляла голодовку в тюрьме, а затем погибала от насильственного кормления. Весьма драматичный эпизод требовал больших эмоциональных ресурсов. И хорошей проработки.