Текст книги "Всегда и навечно (СИ)"
Автор книги: Marien Fox
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
========== Глава 1 ==========
Никлаус Майклсон, король Нового Орлеана, сидел в кожаном кресле за рабочим столом, как обычно со стаканом излюбленного бурбона в руке, и всматривался в рисунок, что был изображён на обычном, немного помятом альбомном листе. Послание, предсказание и предупреждение – вот чем был этот рисунок: его сюжет исполнился через несколько дней после того, как одна из ведьм Французского квартала принесла его в качестве выкупа за своего сына. Набросок был сделан цветными карандашами, плюс немного мелков в виде теней. Довольно искусным художником, не мог не отметить про себя Клаус. Художник настолько чётко передал момент произошедшего в реальности, что он не переставал удивляться такому таланту. И если бы он не получил этот рисунок заранее, то подумал бы, что автор стоял в сторонке и срисовывал воочию их с Майклом сцену. Сцену, где он убил своего отчима колом из белого дуба. В который раз, дьявол его побери! Сколько ещё раз Майкл будет воскрешаться, дабы убить его? Клаус раздражённо перевернул лист и в сотый раз прочёл предупреждение:
«Любая заминка или же слабость перед лицом врага будет стоить тебе жизни. Убей его первым не мешкая. У всех есть своё предназначение и оно ещё у тебя впереди.
К. Ф.»
Надо сказать, что автор этого рисунка действительно изобразил на его лице заминку перед Майклом в решающий момент, но Клаус вовремя вспомнил об этом странном предупреждении и более не мешкал, что и спасло его во время схватки с отчимом.
«Удивительный талант!» – в который раз подумал Клаус. В кабинет зашёл Элайджа и взглянул на лист бумаги в руках брата. Старший Майклсон также удивлялся этому рисунку и уверял, что нужно найти человека, чьей рукой было нарисовано предсказание.
– Пожалуй, ты прав, брат, – глухо отозвался Клаус на немой вопрос Элайджи, – приведи мне эту ведьму. Как её там?
– Франческа, – подсказал Элайджа. – Возможно, это и есть её инициалы. Хоть она и отрицает, что это её произведение.
– Не думаю, что эта женщина способна на такое, хоть она и ведьма. Тут поработала более утончённая натура. Возможно, страдающая психическими расстройствами. – Элайджа скептически посмотрел на брата, подумав про себя, что псих психа видит издалека. Нормальный человек не мог передать такое послание, но благодаря ему, как Клаус сам утверждал, он остался в живых, поэтому старшего Майклсона самого заинтересовал этот таинственный посланник с даром предвидения. – А сын ведьмы ещё жив? – с надеждой спросил Клаус. – Надеюсь, ты на этот раз не последовал моему приказу?
– К счастью для нас обоих, я мыслю рационально и принимаю взвешенные решения, в отличие от тебя, Никлаус, – невозмутимо сообщил Элайджа, в глазах которого стоял упрёк. – Ролланд Калеман жив. Полагаю, мы готовы пойти на сделку с Франческой?
– Скажи ей, что в обмен на информацию я дарую её сыну жизнь, но изгоняю из Нового Орлеана обоих. Никто не смеет нарушать созданные мной правила и оставаться безнаказанным. Необходимо держать марку безжалостного правителя, или же начнётся хаос. – Элайджа в согласии кивнул и вышел из кабинета, оставляя брата наедине с мыслями.
***
Поиски пророка привели Клауса с Элайджей в Лондон, в поместье Тристана де Мартеля. И кто бы знал, как Клаусу было противно просить об одолжении этого зазнайку – о встрече с посланником. Но деваться было некуда: он нутром чувствовал, что этот человек, кто бы он ни был, ему нужен, а предчувствие его ещё никогда не подводило. Франческа так ничего существенного и не сообщила им. Сказала лишь, что совсем недавно была в Лондоне и человек из «Стрикс» передал ей свёрнутый лист, адресованный Никлаусу Майклсону. Ведьма наугад воспользовалась этим сомнительным козырем, который сначала хотела разорвать и выкинуть, но что-то её остановило, на её удачу.
Они приехали как раз вечером на приём, который Тристан устраивал каждую неделю по субботам для своего хвалёного сообщества, что изначально создал Элайджа. В него входили также вампиры и по его линии, впрочем, Клауса это мало интересовало. Его семье было не до заботы о своём детище, так как долгое время они находились в бегах, скрываясь от сумасшедших родителей, что желали их уничтожить, а за тысячелетие таких попыток было предостаточно. Возможно, Элайджа вскоре вернётся к ним, а он сам создаст общество наподобие «Стрикс» в Новом Орлеане, но сейчас Клаус не желал об этом думать.
Он раздражённо отметил, что взгляды всех присутствующих прикованы к нему, даже шум и музыка стихли, и вампиры прислушиваются к его разговору с Тристаном. Все без исключения желали знать, зачем пожаловали их прародители. А ещё его бесило то, что Элайджа был в этой толпе как рыба в воде. Перекинувшись несколькими фразами со своим первообращённым, он отправился общаться с вампирами по своей линии. Де Мартель, заметив нервозность Клауса, усмехнулся и предложил пройти в более спокойную обстановку, где их никто не сможет подслушать.
– Странно, что я об этом узнаю от вас, – задумчиво смотрел Тристан на рисунок, когда они удобно расположились в его кабинете, – обычно мне докладывают обо всём, что происходит в «Стрикс». – На это заявление Клаус решил промолчать, и Де Мартель продолжил: – Как понимаю, у тебя нет претензий к моему человеку. Ты хочешь поблагодарить?
– Нет, – сухо ответил Клаус, – я бы желал пообщаться с твоим пророком или ясновидящим, не знаю, как ты там его называешь.
– Для чего? – Желание Клауса чем-то развеселило Тристана, и он даже не старался это скрыть.
– Хочу напомнить, что Майкл жаждет уничтожить не только меня. Твой прародитель будет следующим после меня, а потом настанет очередь Ребекки, если, конечно, отец опять воскреснет чудесным образом. Знаешь ли, Майкл очень изобретателен и упрям в своем стремлении уничтожить всех своих детей.
– Знаю, – Тристан наконец перестал улыбаться, чем порадовал Клауса, – необходимо знать наверняка для общей безопасности. Ну что же, пойдём, познакомлю вас со своим «пророком», как ты интересно выразился, но сначала… – Де Мартель встал с кресла и поставил стакан с виски на стеклянный столик, что был между ними. Он прошёл к сейфу, который был спрятан от чужого взгляда картиной, и, открыв его, достал чёрный, небольшого размера футляр. – Могу предположить, что ты пожаловал к нему без подарка. Будешь должен. – Тристан протянул ему футляр, а Клаус даже не потрудился посмотреть, что внутри, полагаясь на Де Мартеля, который лучше знал, что нужно.
***
Слуги, что стояли наготове, открыли перед ними огромные двустворчатые двери резного дерева, и Клауса встретила просторная спальня с высокими потолками. Впрочем, как и во всём особняке, данная спальня не уступала другим комнатам по обстановке и стилю «а-ля самое дорогое и лучшее». Единственное, что удивило Клауса, так это то, что на стенах комнаты не висело ни единой картины, тогда как по всему особняку были развешены произведения известных художников. И это совсем не соответствовало его представлению о столь талантливом художнике, коим посчитал Клаус своего спасителя на первый взгляд. Тристан нисколько не удивился, что спальня пуста, и решительным шагом направился к ещё одним дверям, что находились ровно напротив входных.
– Как всегда, в своей студии, – пояснил он на ходу.
То, что развернулось перед Клаусом, когда Тристан распахнул перед ним двери, привело его в неподдельный шок. Студия? Какая, к чертям, студия! Он ожидал увидеть что угодно, но только не это! В комнате отсутствовала мебель, не было даже штор, которые могли бы помешать свету полной луны свободно вливаться через панорамные окна. Пол был выложен чёрной плиткой под мрамор, повсюду были раскиданы альбомные листы такого же формата, что был послан ему. На чёрных стенах были беспорядочно развешаны такие же по размеру листы с чёрно-белыми рисунками, и ни одного похожего на тот, что Клаус получил и принёс с собой. Да что там говорить?! По стилю ни один из них не походил на тот, которым он восхищался. Резкие, нервные линии, как будто этот «художник» вечно спешил куда-то или же рисовал в минуты безумия. На некоторых даже было не разобрать, что он хотел сказать тем или иным «произведением».
Клауса ждала новая волна шока, когда он наконец заметил в лунном свете, что служил единственным источником освещения в этом помещении, фигурку девушки, которая сидела посередине «студии». И он тотчас понял, почему не сразу увидел её. Она просто сливалась с чёрно-белым фоном. В чёрной бесформенной пижаме, сидя в позе лотоса, нагнувшись к полу, она увлечённо рисовала чёрным мелом на листке. Спутанные белокурые волосы падали на её лицо, скрывая его полностью. Так что Клаусу приходилось только догадываться о её внешности. Казалось, она не обращала на присутствующих никакого внимания, но всё же Клаус каким-то образом отметил её нервозность, так как она начала ещё быстрее рисовать. От всей этой общей картины прошёлся неприятный мороз по коже. Эту сцену можно было смело принимать за небольшой сюжет из фильма ужасов. Оскар был бы обеспечен.
– Кэролайн, – осторожно произнёс Тристан тихим голосом, что вызвало у Клауса ещё большую жуть. Он что, её боится? – Знаю, ты не любишь посетителей, но у него есть для тебя подарок.
Она вдруг резко перестала «чертить» карандашом, другого определения её мазне Клаус просто не нашёл. Выпрямившись, она приподняла копну спутанных волос и, сняв резинку с запястья, сделала хвост набок и продолжила своё занятие. Последовала третья волна шока. Давно так Клауса не удивлял никто, вернее, ни разу настолько сильно за вечность.
– Это точно твой пророк? – резкий голос Клауса прорезал идеальную тишину, и он мог даже почувствовать, как Тристан весь сжался от неожиданности. – Девочка-подросток? – уже не скрывая возмущения, прикрикнул он.
– Дьявол! Потише, Ник, – шикнул Де Мартель, – у неё и без тебя в голове полно громких голосов. У этой «девочки-подростка» за спиной пять человеческих жизней на секундочку.
– Вампир… Пророк… Подросток… – как бы для себя уточнил Клаус, и Тристан кивнул головой в согласии. – Чудеса!
– В тысяча шестьсот двадцатом Кэролайн слыла известной во всей Европе гадалкой, – тихим шёпотом начал пояснять Де Мартель. – На её беду Аврора пожелала погадать у неё. Кэролайн тогда ей предсказала не очень хорошие вещи в ближайшем будущем. Ты ведь сам знаешь взрывной темперамент моей сестры. Аврора её обратила. Дар у Кэролайн после обращения усилился, привёл её почти к безумию. Когда всё сбылось, что было предсказано ею, Аврору пришлось отослать к монахам в Тибет. Затем я отыскал Кэролайн и помог ей принять новую сущность. Многое из того, что я сейчас имею, благодаря этой «девочке». У нас слаженный тандем и взаимопонимание.
– Я заметил. Из тебя вышел неважный «папаша», – съязвил Клаус. – Она всегда без света рисует по ночам? – Тристан наконец включил свет, и чёрная комната, завешенная чёрно-белыми рисунками, немного осветилась тусклым светом. Но Кэролайн на этот факт опять не обратила никакого внимания, что начинало раздражать Клауса даже больше, чем присутствие Де Мартеля.
Клаус шагнул вперёд и всмотрелся повнимательней в её лицо. Её черты лица были благородны и идеальны: светлая кожа, как у аристократок в прошлых веках, на щеках небольшой румянец от усердия, губы чуть полноваты, идеальной формы нос и высокий лоб. Ей бы дали ещё немного расцвести, и она, несомненно, стала бы истинной красавицей. Единственное, что не мог видеть Клаус, так это глаза, что были прикрыты, и, конечно, невозможно было различить фигуру из-за поистине смешной пижамы. Она по-детски прикусила нижнюю губу, и Клаус невольно задался вопросом: во сколько лет её обратила Аврора? В четырнадцать? Пятнадцать? Клаус самое большее дал бы ей шестнадцать!
– Оставь нас наедине, Тристан, – неожиданно попросил Клаус.
– Уверен? – уточнил Де Мартель. – Есть её правила и личное пространство, возможно, стоило…
– Как-нибудь разберёмся без тебя, – перебил его нетерпеливо Клаус, на что Тристан пожал плечами и покинул «студию», оставив его наедине с этим чудом природы.
Клаус не спешил задавать вопросы и идти с ней на контакт. Он неспешно поднимал с пола рисунки и внимательно рассматривал их, пытаясь понять и найти какую-то бы ни было связь между ними. Бесполезно! Кэролайн неожиданно перестала рисовать и, отбросив карандаш с мелом, смяла свой рисунок, отправив его в угол к остальным неудавшимся.
– Что так? – Клаус посмотрел на комок бумаги и, подойдя к нему, поднял. Развернув и расправив его, он взглянул на него. – Да уж… – Последовало очередное молчание, и он взглянул на неё опять внимательней. Кэролайн выпрямилась и сидела в той же позе лотоса, но уже хотя бы смотрела на него спокойным, уверенным взглядом. Глаза голубые, бездонные, в которых можно было утонуть. Длинные, пушистые ресницы обрамляли лихорадочно сияющие глаза. Клаус на мгновение обомлел от этого великолепия. Он с трудом взял себя в руки. Не робеть же ему перед подростком, хотя теперь эта особа не казалась ему таким уж ребёнком. Клаус вкрадчивым голосом задал очередной вопрос: – Знаешь, кто я?
– Глупый вопрос, раз я передала тебе послание. – Настал черёд пятой волны. Шторм, не иначе. Её голос! Он был совсем не детским, как ожидал Клаус. Он был чувственно-женственным, ласкающим его слух. Какие всё-таки открытия всего за несколько минут. – Никлаус Майклсон – первородный вампир с генами оборотня. Самый сильный на этой планете, а потому гроза всех сверхъестественных существ на ней. Последнего, кто мог убить тебя, ты уничтожил благодаря тому, что вспомнил мои слова.
– Ах да, – спохватился Клаус, – у меня есть для тебя подарок. Прими его в знак признательности, Кэролайн. – Он достал из кармана пиджака футляр и, подойдя к ней, протянул его. Настал черёд шестой волны, когда их пальцы соприкоснулись. Словно обжёгшись от соприкосновения с ней, он резко отдёрнул руку, и коробочка упала на пол. – Прости, – только смог вымолвить Клаус, но она, казалось, ничего не заметила, внешне оставаясь полностью спокойной. Подняв футляр, Кэролайн раскрыла его и недовольно поморщилась. В ней лежало несколько шпилек для волос, украшенных драгоценными камнями. – Что-то не так? – спросил Клаус, заметив её реакцию.
– Это не от тебя, – ответила она захлопнув футляр, – но я, пожалуй, приму его. Тристан мне задолжал, – пояснила ему Кэролайн.
– Тогда я незамедлительно по приезду в Новый Орлеан передам тебе свой. – Она согласно кивнула и уже потянулась за чистым листом, но Клаус тут вспомнил, для чего приехал. – Будет ещё один, если ответишь на мой вопрос.
– Какой? – Кэролайн подняла заинтересованный взгляд на Клауса. Он присел на корточки и, развернув её рисунок, указал на Майкла. – Этот мужчина может ещё в дальнейшем навредить как-то мне или моей семье?
– Больше нет, – спокойным голосом ответила она, вглядываясь в его глаза, – ты избавился от него навечно.
– Почему ты меня предупредила? – тихо задал Клаус следующий вопрос, интересующий его не меньше. Её глаза словно завораживали, и Клаус перевёл от греха взгляд на рисунок.
– Потому, что следующей после твоей смерти была бы Ребекка, а я не горю желанием отправляться по ту сторону. У всех нас есть своё предназначение, и я ещё не исполнила то, что мне было предназначено судьбой при рождении.
– И что же это? – осторожно спросил он.
– Не знаю, – спокойно ответила Кэролайн. – Я могу видеть только лишь предназначение других людей.
– Каково же моё? Убивать? Быть монстром, чудовищем? – Кэролайн поддалась к нему ближе и начала всматриваться в его глаза. Через несколько секунд её глаза лихорадочно стали блуждать по его лицу, и Клаус невольно отшатнулся от её безумного взгляда. Но как началось у неё, так и моментально закончилось.
– Того, кто способен любить, ещё можно спасти. Время пошло. Тик-так, – ответила она улыбаясь, покачивая головой из стороны в сторону, изображая часы, – тик-так, тик-так… Теперь всё будет зависеть от тебя. Только лишь потом ты наконец обретёшь своё «всегда и навечно» с тем, кто тебе дорог. Не всё будет так просто, как, впрочем, и всегда в твоей жизни. Кем-то или чем-то дорогим придётся пожертвовать ради своего счастья и безопасности своей семьи.
Клаус в недоумении смотрел на неё. «Всегда и навечно» – клятва, данная им с Ребеккой и Элайджей подле могилы матери. Из всего этого бреда Клаус понял одно: кому-то из его семьи угрожает опасность.
– Что всё это значит? – севшим голосом спросил Клаус, но Кэролайн только равнодушно пожала плечами, чем окончательно вывела его из себя. Он схватил её за плечи и прошипел в лицо: – Я не повторяю один и тот же вопрос дважды, даже такой сумасшедшей, как ты. – Клаус вскочил на ноги и навис над ней. – Запомни, что касается моей семьи, моё терпение не безгранично, так что напряги мозги и постарайся истолковать своё видение яснее и внятнее.
Кэролайн последовала за ним, поднявшись грациозно на ноги. По росту она уступала ему на полголовы. Посмотрев на него надменным взглядом, Кэролайн всё тем же размеренным и спокойным тоном ответила:
– Послушай теперь ты, глазастенький. Я тебе не гугл, чтобы давать моментальные ответы на все случаи жизни. Ты не простой клиент. Дабы истолковать правильно моё видение потребуется время, и, думаю, это не один день. И ещё один момент, требующий особого внимания: больше никогда не называй меня сумасшедшей и не прикасайся ко мне, хватать тем более запрещено. За полтысячелетия можно по пальцам пересчитать, когда ко мне прикасались. – Под поражённый взгляд Клауса она села обратно на пол, нисколько не страшась его гнева. Всё в той же позе лотоса Кэролайн дотянулась до карандаша и чистого листа, но Клаус вырвал его из её рук, на что она недовольно нахмурилась. – Бесись сколько угодно, но это зависит не от меня, а от дальнейших моих видений. Будь на то моя воля, то я уже дала тебе чёткие ответы и избавилась от твоего присутствия. Это понятно, глазастенький? – Выдернув лист обратно, Кэролайн начала с яростью рисовать, более не обращая на Клауса никакого внимания.
Постояв над ней некоторое время, он решил всё же оставить ненормальную в покое и вернуться позже. С чем чёрт не шутит? Быть может, за ночь ей наконец откроется полная картина и ему не придётся задерживаться у Тристана. Перед Клаусом уже было открыли двери, когда она его окликнула:
– Эй? У меня есть для тебя подсказка. – Клаус резко остановился и обернулся с немым вопросом на лице. Она прошлёпала босиком к огромной кровати с балдахином, нагло подмигнув, достала из вороха подушек такой же свёрнутый вчетверо лист, что он получил накануне. Точно сумасшедшая! Но ей было это простительно с такими-то способностями. – Посмотри на досуге, глазастенький. – Тут до Клауса наконец дошло, как она его называет.
– На протяжении вечности меня называли по-разному, дорогуша, советую не экспериментировать, для твоей же безопасности. – Хмурясь, Клаус развернул бумагу и взглянул на рисунок. Не чёрно-белый, а такой же цветной; и был опять приятно удивлён. Она изобразила двор «Бойни», где они ссорились с Марселем. Пока он всматривался в рисунок, помимо воли спросил: – Почему всё-таки ты меня так называешь?
– В твоих глазах ещё остался свет. Твоя душа не настолько темна, как тебе кажется. Совсем скоро ты поймёшь, что твоя жизнь состоит не только из чёрно-белого. Она имеет и другие краски. – Кэролайн вернулась обратно в свою «студию».
– Кто бы говорил, судя по многочисленным твоим рисункам, – крикнул вдогонку ей Клаус. – И что значит твой очередной рисунок?
– По-моему, очевидно, что ты будешь разгневан на своего названого сына, но я не вижу от него веющей опасности, что исходила от Майкла. Скорее всего, тебе нужно будет набраться терпения и смириться наконец с неизбежным. Сам подумай, с чем именно тебе придётся столкнуться. А теперь оставь меня, нужно собраться с мыслями.
***
И он думал не один час, пока общался с гостями и Авророй, что буквально повисла на его локте и не отходила от Клауса всё время. Провести с ней ночь уже не казалось такой заманчивой идеей, как он думал по прибытию; более того, давняя любовница его раздражала, как никогда. Мысли Клауса всё время возвращались к чудачке, что задала ему загадку, которую сама же не в силах была разгадать, что также удивило Тристана.
– Обычно Кэролайн с ходу даёт ответы, может, и правда ты для неё непростой клиент и действительно ей требуется время, – усмехнулся Де Мартель, когда Клаус поверхностно рассказал о её предсказании.
– Время, которого у меня нет, – недовольно нахмурился Клаус. – Я хочу у тебя её одолжить на время, Тристан, – неожиданно даже для себя объявил он, на что Аврора недовольно поджала губы и зло посмотрела на брата.
– Ты ведь сейчас пошутил, Ник? Она сможет сообщать по телефону о своих видениях. Зачем тебе нужна душевнобольная в Новом Орлеане? – нервно спросила она.
– Она не вещь, чтобы её одалживать, Никлаус, – невозмутимо ответил Элайджа, – и всё же сейчас с тобой соглашусь. Так что ты ответишь на нашу просьбу, Тристан? Обещаю, с нами она будет в безопасности.
– Не хотелось бы даже на время расставаться со своим бриллиантом, – задумчиво ответил Тристан, – но также соглашусь с Клаусом, что рядом с первородными Кэролайн сможет быстрее разобраться в своём странном видении. И наконец все мы будем в безопасности «всегда и навечно». Тогда, если она согласится поехать с вами, стоит незамедлительно ознакомить вас с «инструкцией по пользованию». У этой штучки есть не один пунктик, иначе, если идёт что-то не по её, наступает полный апокалипсис.
– Я тебе уже повторил, что мы с ней сами разберёмся, Тристан, – недовольно заметил Клаус, – единственное, что я бы желал знать, так это почему она не любит, когда к ней прикасаются?
– Это один из самых главных пунктов, Ник, – быстро вмешалась Аврора, – уверяю тебя, эта ненормальная устроит тебе кучу проблем. Подумай хорошенько, стоит ли её брать с собой.
– Я уже всё решил. – Клаус поставил пустой бокал на поднос, что проносил мимо официант, и осмотрел зал. – Твои гости расходятся, Тристан, и нам пора с Элайджей.
– Вам необязательно ехать в гостиницу, – соблазнительно улыбнулась ему Аврора, и Клаус криво усмехнулся, – у нас полно свободных комнат. Сейчас я распоряжусь приготовить их.
С одной стороны, Клаусу было на руку остаться в их особняке, но с другой – он не знал, как отвертеться от Авроры. Он уже представлял её кислое личико, когда он отошлёт её от себя. Сейчас Клаус не желал ни о чём думать. Ноги сами понесли его в покои чудачки, что находились этажом выше.
– Госпожа просила больше её не беспокоить на сегодня, – объявил слуга, что остался у её дверей на ночь. Клаус склонил голову набок и вкрадчиво ответил:
– Для меня не существует преград, друг мой.
– Сожалею, но её приказы никогда не обсуждаются, даже хозяином, – упрямо заявил слуга, вставая между ним и дверьми.
– Надеюсь, ты вампир? Если нет, то тебе не повезло…
Огромная постель была пустой: по-видимому, его будущая подопечная страдала бессонницей, как и Клаус. Он распахнул вторые двери и прошёл в «студию». Всё так же единственно лунный свет заливал помещение. Клаус сразу увидел лежащую на полу фигурку. Он подошёл к спящей и присел на корточки. Тяжело вздохнув, он поднял листы, что были разбросаны подле неё. На одном был изображён валяющийся без чувств возле её дверей бедолага, которому Клаус минуту назад свернул шею. На другом она изобразила именно его, укладывающего её в кровать. Ну что же, сейчас у него такой порыв имелся. Оказывается она знала, что он придёт, и всё равно отдала распоряжение не беспокоить. Осторожно взяв на руки, Клаус понёс её в кровать. Кэролайн была лёгкой, словно пушинка. Неожиданно для него она доверчиво обняла его руками за шею и улыбнулась во сне. Это взбудоражило его существо настолько, что Клаус от неожиданности чуть не упустил на пол свою ношу. Никогда ещё его не волновала настолько близость ни с кем, как с ней. Клаус поспешил уложить её в кровать и накрыл чёрной шёлковой простынёй. Сочетание чёрно-белого опять вызвало неприятную дрожь в теле, и Клаус решил для себя ввести коррективы в ближайшее время, удивляясь в который раз своим порывам. По большому счёту его не должна волновать её привычная жизнь со странными правилами, но ему хотелось изменить её, и это начинало пугать. Думая об этом, Клаус не сразу заметил, как её глаза открылись.
– Я уже знаю, зачем ты пришёл, – хриплым ото сна голосом сообщила Кэролайн. – Я согласна поехать с тобой в Новый Орлеан. Буду готова завтра к обеду, а теперь уходи.
Клаус кивнул в согласии. Она перевернулась на другой бок и устроилась поудобней. По равномерному дыханию он понял, что Кэролайн опять уснула. Как странно. В ней всё было странно и в новинку для него.
***
Настал почти полдень, и Клаус нетерпеливо караулил её у широкой лестницы. С утра он первым делом позвонил Марселю и дал ряд распоряжений по поводу своей гостьи. Он было подумал поселить её в гостинице, но Тристан подсказал ему, что это плохая идея. Кэролайн терпеть не могла отели, предпочитая домашнюю обстановку.
– Ты должен следить за тем, чтобы она не иссохла от голода, Клаус. Бывает, она так увлечена, что забывает питаться, – насильно вбивал ему в голову Де Мартель, но на этот раз Клаус начал прислушиваться к его наставлениям. – Запомни, за каждое видение или же предсказание Кэролайн любит получать подарки в виде драгоценностей. Эта привычка осталась со времён, когда она была человеком.
– Сколько же у неё их накопилось за пять веков? – на автомате спросил Клаус, поглядывая нетерпеливо на лестницу в ожидании. Он предчувствовал, что она не замедлит удивить его в очередной раз.
– Достаточно, чтобы считать её богатейшей женщиной в мире, – хмыкнул Тристан. – Те, что не нравятся ей, идут на благотворительность, но с самыми излюбленными Кэролайн никогда не расстаётся. Железный чемоданчик с её «любимками», как она их называет, всегда с ней, когда мы переезжаем.
– «Любимками»? Я уже начинаю привыкать к её странностям, – усмехнулся Клаус. – Что-то ещё я должен знать важное? – Но Тристан так и не успел ответить, так как она собственной персоной появилась с шумом на лестничной площадке третьего этажа. И да, Клаус опять поражённо стоял в ступоре, смотря наверх. Куда девалась та замарашка в бесформенной пижаме со спутанными волосами, словно у пугала? Он лицезрел стройную блондинку с замысловатой причёской с набок зачёсанными волосами, в деловом брючном костюме белого цвета, идеальным макияжем, который делал её немного старше годами, чем он предполагал ранее. Эдакая светская львица, сошедшая к нему с обложки модного журнала.
– Я же ведь распорядилась, чтобы приготовили три чемодана, и составила список всего, что мне будет необходимо! – Она спешно спускалась к ним крайне раздражённой. – Твоих слуг стоит уже давно распустить, Тристан. Если я чего-нибудь не досчитаюсь в этих двух чемоданах, лично вернусь и перегрызу им глотки.
– Обязательно заменю их к твоему приезду, радость моя, – засмеялся на её негодование Де Мартель. – Всё недостающее купит тебе в Новом Орлеане твой временный покровитель.
– Захлопни рот, глазастенький, – проходя мимо Клауса, недовольно протараторила она. – Думал, что я поеду в пижаме и босиком?
Но Клаус так и не смог ответить, а лишь обернулся на оставленный ею шлейф сладковатых духов и лицезрел, как она, соблазнительно покачивая бёдрами, направилась на выход из особняка.
– Глазастенький? – не удержался и прыснул Тристан.
– Заткнись, – сквозь зубы произнёс Клаус. – Не мог меня предупредить, что она вовсе не подросток? Во сколько лет её обратила Аврора?
– В двадцать с небольшим, – равнодушным тоном ответил Де Мартель. – Было забавно наблюдать за твоей реакцией, это стоило того. Но, Клаус, не вздумай за ней ухлёстывать, поверь мне на слово, разочарование будет неизбежным.
– По себе знаешь? – холодно спросил Клаус. То, что Де Мартель пытался ухаживать за ней, задело его не на шутку и захотелось тут же ему свернуть шею, чтобы стереть с лица его ухмылку.
– Допустим, – загадочно улыбнулся Тристан, выходя с ним на улицу, где подле крыльца с колоннами стоял чёрный лимузин, ожидающий его. Элайджа и Кэролайн находились уже внутри.
– И всё же, – Клаус замедлил шаг, – почему она тебе отказала?
– Она не способна на тёплые чувства. Всегда считал её хладнокровной стервой с рядом своих причуд, с коими я должен мириться. Вы похожи с ней. Тебя ожидают те ещё деньки. Я буду на связи, если понадоблюсь.
***
Перелёт был мучительным для Клауса. Он был без ума от аромата её духов, витавшего в салоне его частного самолёта, от созерцания фатальной красотки, что совсем не обращала внимания на его восхищённые взгляды и почти весь перелёт смотрела в иллюминатор. На вопросы, заданные Элайджей, Кэролайн отвечала коротко и сухо. По-видимому, старший Майклсон обратил внимание на реакцию Клауса и старался отвлечь брата разговорами о делах, что ждали их дома. Элайджа нисколько не удивлялся тому, что Клаус не на шутку заинтересовался их гостьей. Ему и самому она понравилась как женщина. Она оказалась красивой, умной, загадочной, а главное – в ней чувствовалась сила духа; и неважно, что сейчас Кэролайн была не в настроении, он предчувствовал, что их подопечная не даст скучать всей семье. А ещё Элайджа подозревал, что Клаус просто так не отпустит её от себя обратно к Тристану. Старшего Майклсона забавляла бы вся эта ситуация, если бы не загадочное предсказание Кэролайн, которое она должна была расшифровать, и желательно в скором времени.
– Сколько ещё лететь, Элайджа? – перевела взгляд с иллюминатора на него Кэролайн. От цвета её глаз на мгновение перехватило дыхание. Небесно-голубые, точь-в-точь как чистое небо, за которым она только что наблюдала. Клаус, заметив заминку брата, недовольно поёрзал в кресле.
– Меньше часа, – резко ответил Клаус за Элайджу. Точёная бровь Кэролайн вопросительно приподнялась на его реакцию.
– Ты начинаешь ревновать, глазастенький? Как глупо, – фыркнула она, обводя обоих Майклсонов внимательным взглядом, всматриваясь каждому в лицо.
– Почему же глупо? – отозвался Элайджа. – Ты красивая и интересная женщина, Кэролайн, умеющая себя выгодно преподнести…
– Ты не видел её вчера, брат, – пресёк его комплименты Клаус.
– Давайте договоримся сразу, – закатила в раздражении глаза Кэролайн, – вы оба оставите попытки за мной ухаживать, если не желаете мешать мне в нашем общем деле. Вы лишь только потеряете драгоценное время. Не в моих планах задерживаться в Новом Орлеане. Я желаю как можно быстрее вернуться в свою привычную среду. – Она, более не обращая на них внимания, достала из клатча ключ и, поставив на колени железный чемоданчик, с коим она действительно не расставалась всю дорогу, открыла его. Достав несколько перстней с разными камнями, Кэролайн неспешно надела их на пальчики одной руки. – Что? Это обереги, – пояснила она, заметив их заинтересованные взгляды.
