Текст книги "Князь Вяземский. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Мархуз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 33 страниц)

Переговоры шли двухъярусно. Сверху, для других, обсуждались торговые сделки, а подспудно шла борьба нанайских мальчиков на тему очередных завоеваний.

– Помилуйте, ваша светлость, но мы и так погрязли в Гессен‑Касселе, – отбояривался Михайла.

– Зато, экселенц, у вас высокий военный авторитет в германских странах, – подслащивала пилюлю нафиг герцогиня.

– Увы, но я не настолько богат, чтобы финансировать очередную кампанию.

– Ничего страшного, его величество готов компенсировать ваши расходы!

Заветное слово было произнесено лишь после двух недель пустопорожних дебатов. До этого португезы хотели расплатиться разрешением на завоевание части ганноверского электората между реками Везер и Аллер (Ганновер, Хильдесхайм и Брауншвейг). Себе же они выбрали более тяжёлую долю – хапнуть Люнебург, Гамбург и хвост к Любеку, чтобы поиметь и город, и маркграфство. Они бы и Бремен забрали, но и он, и всё Штаде (включая Ферденское епископство) принадлежали шведам по итогам Вестфальского мира. Всё‑таки петрят лузитане в колбасных обрезках, предпочитая торговые города!

Пришлось князюшке взять месячный перерыв. Следовало согласовать сию ахинею с Карлом Одиннадцатым и Вильгельмом Оранским. В итоге общий язык был найден. Тот же Оранский претендовал лишь на Бремен, хотя и расстраивался из‑за неторопливости голландского корпуса до сих пор не взявшего даже Ольденбург. Кое‑как Оснабрюк присоединили к Генеральным Штатам. Видимо фризы всех мастей сильны лишь на море, а посуху у них не задаётся толком воевать. Странно, но над тайным предложением Вяземского шведский король обещал подумать по итогам войны с Бранденбургом. И никому‑никому не рассказывать пока об этом.

«Итого» включило в себя выплату авансом полумиллиона золотых мальцев Михаилу Вяземскому, князю и герцогу, португальским королём. Военная кампанию начнётся весной следующего года, если никто ничего о ней не узнает. А после удачного окончания операции будет заключён оборонительный договор против австрийского императора, недовольного тем, что ещё кусочек Священной Римской империи оттяпан. Подписание пакта будет сдобрено передачей от Португалии Маальцу трёх галеонов (в качестве тыковки на морковке).

Две русские армии бродили по Европе, как призрак коммунизма. Одна была послана шведами, чтобы отколупнуть относительно небольшое герцогство от Мекленбурга. Сначала великолепно подготовленные «солнышки» царя Иоанна взяли Нойбранденбург, затем подошли к Нойштрелицу. Местный герцог выставил двенадцатитысячный корпус для полевого сражения вместо того, чтобы отсидеться в осаде и был бит в пух и прах. Его дюжина пушек не соответствовала требованиям времени, пехота состояла из простых мирных крестьян, а трёхтысячный гвардейский отряд кавалерии был разгромлен во встречном бою шеститысячным корпусам «русских тяжей», вооружённых для первой стычки копьями. Ну, а бронированные пехотинцы, естественно, победили небронированных. В конце концов, раненый герцог сдался сам и сдал свой земельный огрызок присутствовавшим представителям шведского короля.

Ещё один корпус, шведский, но побывавший в армии Вяземского, выйдя из Штеттина двинулся вдоль левого берега Одера на Шведт, а затем до самого Франфурта‑на‑Одере. Солдаты в своё время подкупили по относительно дешёвым ценам хорошее льежское стрелковое оружие и трофейные миланские двойные кольчуги. Плюс, силушку раскачали под руководством русских инструкторов, усилили дисциплину и исполнительность. После чего их направили к Шпрее, чтобы в день «Х» корпус подошёл к Берлину. Конечно, тяжело, но шаг за шагом план реализовывался. Ещё один корпус, сорокатысячный, подготовленный и вооружённый в Швеции, должен был добраться до реки Гавель и двинуться вдоль неё к тому же Берлину. Тут‑то шведы почувствовали на себе всю ненависть бранденбуржцев. Память о жестокостях предыдущей войны ещё не затихла, так что немцы сопротивлялись отчаянно повсюду. Осаду Берлина удалось организовать лишь к октябрю. Шведам повезло, что в этот год польская армия тоже бороздила просторы, но уже Восточной Померании. Ян Третий Собесский, конечно же строил планы, но гонористые ляхи под ручку с казаками‑беспредельщиками просто грабили местные земли, соревнуясь в жестокостях и браваде.

Герцог прусский и курфюрст бранденбургский, Фридрих Третий, разрывался на части, пытаясь заткнуть все дыры. Любитель «всего французского, включая болезнь», слабовольный и бесхарактерный, не знал за что хвататься. Имея тридцатипятитысячную армию он снова и снова рыскал глазами по карте, не понимая, где применить своих вояк в первую очередь. Австрийский император Леопольд Первый ничем не мог помочь недавнему союзнику, поэтому советовал крепиться, а там уж бог поддержит. В общем, не приняв открытого сражения, немецкая армия приготовилась к долгой осаде.

Генерал Кузьмин потихоньку подгрёб под Вяземского всё, что французы позволили, и в сентябре закончил поход двумя сражениями в Гессен‑Касселе. Всё бы ничего, но семидесятитысячная армия, как бы сама собой, оказалась в двух шагах от того самого Мюльхаузена. Приятный сюрприз для французов, однако! А вот Карл Лотарингский был взбешён.

– Идиоты! – распекал он своих шпионов, – вы же утверждали, что русские не собираются входить в Тюрингию. Что прикажете теперь делать?

– Но мы имели достоверную информацию из Брюсселя, ваше высочество. Это какая‑то случайность.

– Болваны, мне теперь придётся располовинить с таким трудом собранную армию. Или дать сражение сразу и Дофину, и Вяземски. Как вы это себе представляете?

Идиоты и болваны ничего не могли представить, кроме разгрома немецких войск. Хоть по кускам, хоть совместно. Впрочем, когда принц утих, кто‑то посоветовал подкупить или русского генерала, или самого Вяземского. Правда, при здравом осмыслении, стало ясно, что сумма будет исчисляться миллионами. И где их взять?

Русские лидеры в Европе уже запутались в разнообразии территорий, имевших сходные названия, но различающиеся или приставками, или рангом. Германия состояла из множества мелких земель и их напыщенных владетелей. А сам Мальцев вообще удивился, когда выяснилось, что Август, будущий король Польши, ни разу не курфюрст Саксонии (пока ещё). Мало того, перед Кузьмой лежало герцогство Загсен‑Кобург, а не электорат Саксен (всего‑то пара точек над одной гласной и чуток другой диалект жителей). И если ввязываться в сражение с Лотарингским, к чему призывали французы, то нужно пилить на юг порядка семидесяти вёрст. Под дождём, кстати, а значит в грязи тонуть. Иоганн Георг Третий Саксонский (правильный курфюрст) не влезал в войну Аугсбургской Лиги, но очень боялся русских тартар. Поэтому сам предложил Карлу помощь в финансировании взятки маркизу Кузьмину. И готов выложить целый миллион ради дела спасения своей страны. Благородные доны посоветовались и решили, что пара миллионов (суммарно) вполне удовлетворит генерала. Гонца с щедрым предложением отправили в Херсфельд, где тот встретился с «продажными московитами». Взятку пришлось принять, так как подобный вариант рассматривался ещё в начале года. Тем более, что франки взывали к «благому делу», но ничего более ощутимого не предлагали. Их тоже можно понять, ибо война за Пфальцское наследство уже велась даже в Северной Америке.

Жёны наших лидеров отметились очередными ребёнками. Мишка наконец‑то обзавёлся дочкой и вечно мешался под ногами у нянек. Благоверной это надоело.

– Миша, пойди куда‑нибудь на войну, что ли. Дай людям спокойно заботиться о дщери, – ласково уговаривала Глаша, грозя каким‑то скипетром.

– Ну и ладно, – расстроился венценосный папаша, – пойду и науправляю вам всем так, что мало не покажется.

Вот и указал подчинённым, дабы готовили на следующий год экспедицию на Пурус, да ещё и Абрантуша припахал, чтобы пару евойных кораблей в состав эскадры включить. С капитанами, которые на реке Амазонке побывали. Нормальные люди обычно исследуют дальние дали одним‑двумя судёнышками, а тут целая флотилия собиралась. Совсем попаданец оказался без мозгов и внутренних тормозов. Правда, искренне ждал, когда шведский король даст добро на махинацию с землями. И мы подождём вместе с ним.

Святая инквизиция не спала, бдила и следила за действиями дружественных русских московитов.

– Сир, на следующий год можно повторить то, что на ваших землях было проведено, – предложил кардинал.

– Ваше высокопреосвященство, а какие регионы ныне подвергнутся очищению?

– Те, экселенц, которые вы взяли под свою руку с тех пор. Мои люди славно поработали и имеют достаточно информации о хищениях, утаивание средств и богопротивных деяниях.

Ну, что же, вивисекцию «подпольных цеховиков» действительно следует провести. Игорь Мальцев придерживался принципа, что доить народ должен кто‑то один, например, власть. А не все подряд, включая чиновников и воров. В Маальце подход чисто фашистский к казнокрадам и мздоимцам: то – кол, то – плаха. То же самое и криминальным элементам, даже если они выглядят добропорядочными выкрестами. Странно, но трудовой народ всё это вполне устраивало. По улицам не бродили толпы возмущённых «нарушениями прав и свобод» и никто не требовал трёхразового питания, крыши над головой, кровати с подушкой и персональной охраны для нарушителей закона. Видимо, фраза «только суд определит виновность» ещё не везде стала общепринятой. Впочем, времена стояли такие, когда крикунов и шептунов могли забить без суда и следствия, а понятия «еврочеловек» и «евроценности» витали где‑то в вакууме, рядом с конями.

Маальц 17 века – это не Россия 21 века. В герцогстве нет наиболее равных среди самых равных, здесь монархия, причём абсолютная, хоть и конституционная. Да, над Конституцией работали, но она была нужна, как базис под кодексы законов, не более. Монарх жил на своё бабло, которое зарабатывал торговлей и производством товаров. А налоги шли в казну для того, чтобы были шиши на которые можно армию, полицию и землеустройство содержать. Дороги строить или обновлять, школы для детей, больницы для людей… Никаких вариантов «кормления»: ни русских в прошлом, ни российских в будущем, просто не было. Да, не по‑людски, да не по понятиям, зато проще и эффективнее. И можно называть такой строй хоть сталинизмом, хоть дебилизмом, но Вяземский по‑другому не хотел. В конце концов, он подмял под себя территорию, где имел право распоряжаться в соответствии со своими взглядами на жизнь, а не думать о слезинках либерастов и дерьмократов.

Шведский король никак не мог решить проблему с огромными расходами, вызываемыми очередной войной. Да и вообще владение заморскими территориями оказалось каким‑то разномастным в финансово‑экономическом плане. Тот шмат Германии (от Бремена до Гамбурга), который вернули по мирному договору в семидесятых, оказался накладным. Вроде и доходность имеется, но львиная её часть тратится на содержание оккупационных войск. В любой момент, та же Дания вместе с немцами может начать военные действия по вышвыриванию шведов, а гарантии того, что Франция и в этот раз поддержит, нет никакой. Может действительно продать колонию за полтора миллиона риксдалеров князю Вяземскому? Тогда ещё и солдат можно будет отозвать, да и на администрацию с полицией не тратиться. Вон, та же редукция уже приносит в казну два с половиной миллиона ежегодно. Наверное нет смысла держаться за корзину, которой не сделали ручку?

И с Ливонией следует определиться. Карл Одиннадцатый начал войну с Бранденбургом не ради славы и подвигов. В этом случае совсем другая собака зарыта. Урожайность тех земель в два раза выше, чем в Прибалтике и за это имеет смысл временно помучаться. Но где взять достаточные средства, чтобы профинансировать хотелку? Иоанн Пятый, конечно, поддержал отборным корпусом, однако в обмен на земли, а не просто так. Можно, конечно, продать ему менее выгодную в хозяйственном плане Ливонию за полмиллиона новых русских рублей (каждый из которых соответствует серебряному мальцу) и на эти деньги успешно закончить завоевание Бранденбурга. Но вдруг удастся обойтись своими финансами, чтобы не отдавать прибалтов Западной Руси? Решение никак не находилось, а мнения советников разделились поровну. Главное, отказ от предложения старшего царя тоже может оказаться ошибочным. Уж слишком сладким является куш под названием «Бранденбург».

Берлин остался без поддержки потенциальных союзников, даже саксонцы не откликнулись на призыв. А ведь они могут стать следующей жертвой треклятущей Швеции. Это в реальной Истории шведы вошли в союз со странами антифранцузской коалиции и славно потратились, помогая германцам. Ныне всё идёт по‑другому. Император Леопольд Первый и король Людовик Четырнадцатый уже задействовали более двухсот тысяч солдат с каждой стороны и ведут войну, где ни попадя. Вот шведы и воспользовались ситуацией. А наживаются на этом почему‑то московиты. Странно, но всё должно быть по‑другому, по‑европейски, когда русские тратят деньги и души своих стрельцов, помогая старшим братьям. Даже Пётр Первый постепенно готовит свою дружину, тренируя бойцов на немцах. Мало того, обзавёлся верфью в Амстердаме и даже чуток увеличил количество стапелей на ней. Ну и лупает глазами, вместе с Алексашкой, на всяких девиц‑красавиц и не перечит маменьке Наталье Кирилловне подыскивать ему принцессу для женитьбы. Главное, что не куролесит и от учёбы не отнекивается. Уж очень ему понравилось путешествие в Вест‑Индию, сам бы торговал небось и с пиратами воевал, но понимает свою юдоль именуемую «царствие». Та же Москва сиротствует без царя во главе, глядишь и доведётся сесть в Кремле, как положено.

В ноябре до Брюсселя добралась инфа о смерти Папы Римского Иннокентия Одиннадцатого. Скупой глава католической церкви, не позволявший разбрасываться должностями и синекурами, оставил после себя переполненную казну. На радость преемнику – Александру Восьмому! Ставленник французов дорвался до власти и сокровищ, причём на глазах князя Василия Голицына. Да, в ожидании смены понтифика, представитель зажравшихся немецких московитов проживал в Риме и участвовал в ватиканских интригах на стороне семейства Оттобани. Даже финансовую и иную помощь оказывал, изображая верность и преданность кандидату, ставшему почти родным папой, то бишь, отцом. Честный и порядочный обмен между благородными донами: мы вам церковную власть в церковных доменах Маальца – вы нам определённую матпомощь и признание статуса королевства. Ну и что, коли в обход австрийского императора? Всё равно новая страна не состоит в Священной Римской империи. Причём помазание не нужно – просто словечко с высокой трибуны скажите, ну что вам стоит. Нафига такой титул нужен Вяземскому толком никто не знал, но после выступления Его Святейшества особых протестов не возникало. Новая страна уже растянулась в длину на шесть сотен вёрст, а в ширину на триста (по тому меридиану, где «от Голландии и почти до самого города Люксембурга»). Людей – видимо‑невидимо и большинство католики. По договору, в Маальц отправились не только новые бенефициарии, но и вспомогательные гарнизоны. А попутно и добротные италийские товары (по оптовым ценам), качественный порох и, ясен пень, наборы персонального бронирования. Раз князь с отбитыми мозгами любит утяжелять своих воинов – так флаг ему в руки. Всё это Ватикан сдобрил парой мильончиков дукатов, чтобы считать себя «параллельной властью» в тамошних землях. Как минимум до следующей смены пап. Так что отправился Василий Васильевич во главе целой флотилии с ништяками и церковниками. А что, главное изобразить непомерное участие и искреннее ликование в нужный период времени в нужном месте.

Пока главари страной правили, а полководцы армии с место на место передислоцировали, труженики тоже делом занимались. Семейство Мади уже запустило производство брони «эрге» и штуцеров из «небесной стали» относительно массовым тиражом. Ценнейший металл пока на пушки не тратили, ибо дорого и вдосталь не напроизводишься. Тяжёлым вооружением занимались Кузнецовы и Архип. Их орудия пока оставались на три головы выше всех в мире по дальности боя и скорострельности. Нелепо звучит, конечно, неэффектно, зато в войне эффективно! И полевые пушки, и морские орудия и те, что для форпостов и береговой обороны – всё стоило дорого, но было высочайшего качества, а значит и удобно в применении. Луки и арбалеты отходили в прошлое, ну или для «егорок»‑диверсантов, главное, что новые пули переставали быть дурами. Заспинные клинки (длиной в пару футов) по‑прежнему заменяли сапёрные лопатки в рукопашном бою, а чтобы траншеи и братские могилы копать в полках имелись железные лопаты, как штыковые, так и совковые. Не спешил Михайла с «калашниковизацией» войск, не торопился с «промежуточнопатронизацией» и прочими «командирскобашнизациями». Он даже радио не изобрёл, дундуглот, чего уж говорить о ядрён‑батоне? Паровички Дмитрия фон Митау медленно развивались и шли на всякие лесопилки, а не на трактора и корабли. Ну, или воду из шахты откачивать. Громоздкие и маломощные, заразы, никак не прогрессируются! Эх, не получается быренько развиваться сразу по всем фронтам, вот и идёт перекос в сторону вооружений. Или недокос в остальных направлениях.

Малый совет, он же Тайный, никак не мог найти выхода из ситуации с возможными совместными действиям с португальцами в Брауншвейг‑Люнебурге.

– Увы, друзья, но мы реально застряли в этом вопросе, – констатировал Вяземский, – хотелось бы получить полмиллиона золотых мальцев, всё‑таки это пять миллионов, если в серебряных посчитать.

– Так может шведы продадут Бремен‑Ферден и откроют путь и нам, и португалам? – предположил Мышецкий.

– Да, но Карл пока молчит, ждёт, как под Берлином сложится.

Действительно затык. В реальной Истории (чего никто не знал, даже Мальцев) свеи продали в итоге права на бременские земли за миллион риксдалеров. В нынешней, скособоченной, им предложено полтора ляма за то же самое, а они не чешутся, волки позорные. Тянут время сами и другим не дают урвать прибыль.

– А может пропустить португальский корпус через себя? – предложил Алексей.

– Ты, Алёшка Либавский, думай, что говоришь, – взъерепенился Афанасий, – португашки такого наворотят, пока проходить будут, что потом и не починим долго.

И что делать, коли Афоня прав. Чужие солдаты могут создать проблемы мирному населению, а то и грабить крестьян по пути следования. Ну не войну же с союзниками начинать из‑за этого? А если контролёров дать в сопровождение, то уже две армии накуролесить могут – лояльность народа мигом улетучится!

Отмалчивавшийся Ларион посоветовал:

– Давайте провокацию шведам устроим, чтобы поспешили.

Знать бы ещё какую именно, а то премьер‑министр снова заглох. Дурацкая ситуация держала всех в напряженни, так как выхода не было видно.

– Ладно, ближники, раз идей нет, будем тупо ждать. Авось само рассосётся, – вердиктнул Михайла, – готовьтесь к рождественским празднествам, а то земель уже слишком много, как и забот о них.

Мудрый правитель, совсем мудрый, мудрее не бывает. Раз мозгов нет – значит следует ждать у моря погоды, иначе никак…

Иван Пятый действовал по‑другому. Ради Шведской Ливонии, а точнее Риги (остальные земли – фуфло) он повыёживался своим двадцатитысячным корпусом. Взяв, по договоренности, Мекленбург‑Штрелиц бригады выдвинулись к Берлину. Как бы резерв свейской армии на всякий пожарный случай, но лишь до марта 1690 года. Даже проявили инициативу, испросив разрешение взять для шведов Потсдам. Генерал Дальберг обрадовался и выделил свой одобрямс. Мало того, русские даже задачу выполнили, чем перекрыли последний кислород осаждённым, но… лишь на оговоренный срок. Получалось, что если войска Карла Одиннадцатого не возьмут до начала весны вражескую столицу, то «солнышки» убудут на родину, ничтоже сумняшеси. Причём с высочайшим осознанием исполненного союзного долга.

Король Швеции, всё более сомневающийся в том, что военную кампанию удастся завершить к новому году, сразу отправил представителя к русскому царю в Смоленск. Пока туда, пока сюда, а время‑то тикает. Потихоньку до него начала доходить правда жизни: зимой обычно не воюют, а если взять хорошо укреплённый город на морально‑волевых, то и без армии можно остаться. И где тогда набрать гарнизонов вдосталь? Можно, конечно, ждать‑пождать, авось само сложится, но тогда ежедневные повышенные расходы тилибомкают. Иван Пятый с ближниками грамотно просчитал ситуацию, тем более, что и сладкая морковка висела перед заносчивым шведским носом. Мол, продайте свою Ригу с окрестностями, а мы не только денег заплатим, но ещё одну бригаду пришлём и ещё годик повоюем за вас.

Молодой русский монарх научился расставлять силки совершенно незаметно, причём выглядевшие, как бесплатные сыры и прочие «всё оплачено, вроде». То‑то жёнушка Брагансиха одарила его ещё одним ребятёнком. Теперь Иван гордился двумя мальчишками и одной девчушкой! А португальская супруга гордилась красивым сильным мужем с задумчивым взглядом. Человека, который настолько освоил уроки своего друга‑попаданца, что даже превосходил Михайлу в планировании, хотя и не делал резких движений. Одни сидят на берегу реки и ждут, когда же труп врага проплывёт. А другие, навроде старшего царя, на всякий случай отправляют ликвидаторов вверх по течению реки, чтобы ускорить процесс и сделать его плановым. Да, потом будут говорить об Иоане Пятом, что он Везучий или Счастливый.

В начале декабря шведы закончили свои дебаты и сдались на милость победителя. Ригу, конечно, жалко, но Бранденбург гораздо важнее.

– Ваше величество, судя по карте мы потом сможем овладеть и Магдебургской маркой, а обратным ходом заберём оставшийся Мекленбург‑Шверин, – высказал своё мнение Дальберг.

– Да, генерал, вы правы, – одобрил король, – уж лучше здесь укоренимся полностью, а не будем бегать сразу за всеми зайцами.

Ход конём исполнили быстро, чтобы царь не успел передумать и подготовить какой‑нибудь третий вариант. Главное обычно заключается в том, чтобы уверить самих себя в принятых под давлением извне решениях! Треугольник Рига‑Пярну‑Тарту был продан вместе с прилегающими землями за пятьсот тысяч рублей. Между прочим, в три раза дороже, чем рашенки выкупили Киев и его окрестности. Чего уж грустить из‑за выгодной, в принципе, сделки? А уж как обрадовался русский монарх, заполучив великолепный порт на Балтике! Теперь нет смысла строить на болотах Санкт‑Петербург, история этого не допустит. Тем более, что никто, кроме Мальцева, о таком и не знал.