Текст книги "Князь Вяземский. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Мархуз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 33 страниц)

Рядовые ляхи тоже не знали, чем думают полководцы и удивились развороту армии. Конечно, каждый понимает, что вода кипит при ста градусах, а девяносто – это прямой угол. Вот, под этим углом, тяжёлая конница и врезала Абдулазизу во фланг, зацепила на переходе, да ещё и кентов‑пешкоходов позвала. А с другой стороны, откуда ни возьмись, и русаки поднавалили своей гурьбой. Нечестно, когда всем скопом одного пинают, который даже артиллерию не подготовил. А татарская конница легковата, чтобы с тяжами воевать. Упёртый паша, к сожалению, потерял связь с собственными подразделениями и упорствовал лишь на морально‑волевых. В итоге, сдался, оставшись без надежды на помощь, обоза и пушек. Кстати, его орудия пригодились, когда Каменец‑Подольский в осаду взяли. К осени пал не только городок (даже стен толком нет), но и крепость. И всё благодаря помощи «руки Москвы», как бы поляки в будущем её не хаяли.

На радостях от сией новости и победе христианского оружия над магометанским, австрияки поднажали и взяли‑таки Буду (на год раньше, чем в РеИ), а венецианцы подготовились к вторжению на Пелопоннес. Султан всея Османия дожился до того, что начал вилять хвостиком и, впервые в истории (если учёные и прочие википедики не врут) начал искать мира вместе с дружбой и жвачкой. Но он не на тех напал, поляки теперь поверили в свою звезду и начали подготовку к вторжению в придунайские княжества. В принципе, войск хватало, оставалось лишь толковую переправу построить. Прут – река серьёзная, вброд не перейдёшь. Так что конец года был посвящён инженерным фиглям‑миглям в чём достойно помог генерал Гордон, инженер от бога. Неужели Молдавия наконец‑то станет советской, то бишь, посполитской? Тогда Полония растянется от Балтики до Чёрного моря, а это наверняка приятно Яну Третьему и его народу, к бабке не ходи. Австрийцы тоже мечту возлелеяли, согласно которой отвоевать на следующий год остатки коронной Венгрии и заняться прилежащими землями. Московитов особо не спрашивали, считая, что и те рады усилению стран Священной Лиги, то есть, ослаблению турков и татар. Ведь это всегда русским приятно, когда Европе хорошо. Ради такого можно и свою кровушку проливать немеряно, и своё сырьё европейцам поставлять задёшево. Лишь бы погладили по головке, одобрительно похлопали по плечу и, наконец‑то, приняли в свою семью…

– Мин хер, экселенц, коназ Вяземски! Мой повелитель передаёт вам свой уважений и этот важный посланий, – учтиво поклонился представитель штатгальтера Голландии, – любой вопрос я иметь право обсудить с вами.

Хоть и обозвали «хером», но Мальцев не обиделся. Видимо, привык уже к странностям века семнадцатого. Приятно, что голландца чуток обучили русскому языку, а значит в письме нечто важное и Вильгельм Третий в чём‑то нуждается.

– Благодарю вас, герр посланец, присядьте пока я ознакомлюсь, – столь же учтиво отреагировал «другой высокий сторона».

Ого‑го, правителю республики нужна помощь в деле наведения порядка в Англии! В феврале помер король Карл и его место занял Яков Второй. Тут‑то штатгальтеру масть и пошла. Завитушки престолонаследования таковы, что у него есть права на трон островного государства, но так просто королевским титулом никто не поделится. А стать монархом всегда лучше, чем быть президентом, хотя нужна силовая поддержка.

Судя по посланию, Вильгельм Оранский уже согласовал в Генеральных Штатах продажу Южной Зеландии русскому князю и теперь хотел кое‑что для себя. Естественно, попросив об абсолютной секретности, даже от своего парламента. Ему нужно было всего лишь тысяч двадцать войск, правда через два‑три года. Ответным жестом, причём сразу, последуют поставки ценных приборов и инструментария за счёт претендента на английский трон. Вильгельм готов закрыть глаза на русское присутствие в Брабанте и Фландрии, даже если будущие союзники что‑нибудь оттяпают у испанцев силовым путём. Козе понятно, что в случае военного конфликта и сами голландцы прирежут себе кусочек географии Испанских Нидерландов. Например, восточную часть Брабанта.

– Ну что же, я готов выехать в Гаагу и встретиться с его превосходительством для обсуждения деталей сего эгримента, – чопорно заявил бывший бродяжич, – можем согласовать дату и условия встречи.

И кто там говорит, что Историю пишут народы, а не личности? Через час всё было обсосано и детализировано на первичном уровне разглагольствований. А через неделю и сам Михайла отбыл в Европу, чтобы открыть ящик Пандоры и покопаться в нём. Заодно, было согласовано посещение Версаля для итоговой встречи с королём Франции. Тем более, что Глаша рвалась за границу всеми фибрами, так как давно уже прошла курсы правильного поведения среди власть имущих. Ну и как отказать любимой жёнущке, да и зачем? В конце концов, не только боги горшки обжигают. Да и кто в этих европах знает о том, что Глафирья всего лишь найдёныш, тем более, что может её потеряли какие‑нибудь сверхвысокопоставленные родители?

События набирали обороты и к осени многое встало на свои места. Французы готовились объявить войну Испании весной 1686 года, заполучив согласие Австрии на невмешательство. Всё‑таки немцы имели свою головную боль и все силы нацелили на то, чтобы добраться до Белграда или, хотя бы, поиметь Трансильванию в полное и безоговорочное владение. Англичане начали разборки со своим новым королём. Голландия дала добро на раздел Брабанта с Вяземским. Антверпен и Брюссель отходили русским вместе с прилегающими землями, на остальную часть претендовали голландцы. Единственное условие со стороны европейцев – земли князя не должны входить в состав Московского царства, а должны стать отдельным государством. А португальцы и шведы добровольно остались в стороне, понимая, что всё равно пирога на всех не хватит. Лучше уж проявить дружескую лояльность сегодня, чтобы получить некоторые козыри завтра. Больше вмешиваться в дела взрослых было некому!

Передача куска Зеландии площадью каких‑то вшивых девятьсот квадратных вёрст не сопровождалась торжествами и церемониями. Бывшие владельцы просто выдали карту местности, состоящую из трёх округов (Хюлст, Тернёзен и Слюйс), где проживало лишь несколько тысяч жителей. Порт Нёзен (называемый так в обиходе) был единственной ценностью локального уровня. Правительство Голландии разрешило желающим покинуть родовые земли, если новые хозяева будут их щемить и гнобить. Даже обещало оказать помощь с переездом, чем тут же воспользовалась чуть ли не половина населения. Нет, они не от московитов сбежали, а от достаточно грустной среды обитания. Это обитателям страны снеговиков зеландская урожайность за счастье, а местным очень даже грустно по сравнению с теми же фламандскими землями. Рыбы, базара нет, полно, но кому её продавать, когда рыбаков в Зеландии больше, чем потенциальных покупателей? Торговать чем‑нибудь другим тупо нечем, разве что прибрежным песком. Хохма в том, уважаемые читатели, что дюн по берегам Северного и Балтийского морей видимо‑невидимо и выражение «торговать песком» соответствует русскому «торговать воздухом».

Зато «вяземцам» всё оказалось в жилу! Товары с Севера, да и вообще с Руси, будут прибывать кораблями в Тернёзен, а оттуда ими можно спекулировать где угодно. Среди местной рыбы из Западной Шельды имеется и та, что с красной икрой, и та, что с чёрной. Просто европейцы не умеют икру правильно солить и ценить. А Мальцев очень даже знает какой в ней полезный белок имеется для питания дружинников. Самые умные и вредные могут, концы‑то в концах, и в море выходить за косяками плавающих морепродуктов. Домашняя скотина нормально разводится, даже бараны с овцами. Жрачки им хватает, значит можно мериносов в Шотландии купить и своей шерстью промышлять. А на явных неудобьях поставить мануфактуры. Это у местных нищебродов денег нет на индустриализацию – зеландцы, что с них возьмёшь, а у людей Вяземского деньжищ уже поднакопилось. Недаром его люди в своё время ремёсла понаоткрывали, зазывая спецов русских, но бесправных. И, ясен перец, имеется место, где военные лагеря поставить, чтобы завоевать всё примыкающее. Отсюда вывод: человек активный ищет возможности, а пассивный – откоряки. По понятиям европейцев Южная Зеландия была беднейшим регионом, а русские умудрились сделать её процветающей. Поди, разбери, что этим тартарским варварам надо?

Глава 5

Новый русский флот пополнился ещё шестью кораблями построенными на своих верфях и из своих материалов. Гордостью стал линкор с самыми дальнобойными орудиями в мире. Двенадцать длинностволов (согласно размерам конца 17‑ого века) заняли специальные места, чтобы обеспечить вражин попаданиями, при случае, на расстоянии семисот ярдов. Правда им требовался новый порох Вебера, дорогой и пока ещё дефицитный. Дыму меньше, зато полезных газов больше. Пушки заряжались с казны, обеспечивая столь важную скорострельность, и могли заряжаться, как картечью (для ближнего боя), так и цилиндрическими гранатами, взрывающимися при столкновении с препятствием. Жаль, что пока неизвестно будет ли толк от такого нововведения? Остальное вооружение корабля сделали более менее стандартным, расположив в двух палубах. Вместе с линкором спустили на воду ещё два корвета и три китобоя. Война войной, но и специализированные суда тоже нужны, чтобы денюжки на боевую технику зарабатывать. Иначе так и погрязнем в перепродаже результатов мелкого бизнеса.

Как обычно (быстро же небывалое стало обычным) всем купцам, отбывающим в конце навигации, продали остатки сладки и начали считать деньги. Казна Иоанна Пятого обогатилась на семь мильёнов двести тысяч рублей, превысив в десять раз то, что получалось заработать четыре и более лет назад. Сказалось резкое повышение цен и искуственный дефицит мехов, дёгтя и другого сырья. Всё‑таки производить свечи всяко лучше, чем просто торговать воском. То же самое, переход на производство товаров из собственных материалов, однозначно распространилось по всей номенклатуре. Только хлеб на продажу не пекли разве, иначе весь засохнет. Впрочем экспорт зерновых заметно сократился из‑за повысившегося внутреннего потребления. В результате и расценки повысились, видимо иноземцы действительно много кушают и боятся оголодать. Чего уж говорить о ворвани? Китовый жир большей частью наблатыкались переводить в готовую смазку, а цена на остаток сама собой полезла вверх. Сами купцы‑иноземцы её и задирали, пытаясь хоть как‑то выкупить дефицитный товар. Иначе придётся брать дорогую интадуру и совсем уж беспредельную (по цене) срачу. А кому это нужно?

Для закрепления военного союза король‑солнце прислал грамоту на титул маркиза. Своих провинившихся он не стал раскулачивать, воспользовался правом монарха и выписал новую бумаженцию со всеми полагающимеся подписями и печатями, хотя и без земельного домена. Короли Франции, Испании и Англии беспределили в тот исторический период без зазрения совести и прочих фибров души. Особенно, когда дело касалось их побочных деток или важных связей.

– Ну, что же, друг мой Кузьма, поздравляю! – начал здравицу Вяземский, – Вписал я именно тебя во французскую грамоту, будешь отныне маркизом.

– Благодарствую, Михаил Алексеевич, – расчувствовался верный и преданный помощник, бывший «дядька» Михайлы.

Присутствующие на простенькой церемонии царь и князья поздравили витязя ордена Юрия Боголюбского с возвышением, как и его супругу Лукерью. Те, кто плечом к плечу воевал с подмосковными разбойниками, давно сблизились и отличались своими взаимоотношениями от московских бояр. Давно уже поняли, что люди из простых гораздо лояльнее даже близких по статусу и роду.

Набор Рождеств отпраздновали и по‑европейски, и по‑русски, с песнями и плясками, весёлыми играми даже для взрослых и прочим гиканьем. Мир вступал в новый 1686 год и следовало качественно проводить старый. Всё‑таки представитель Руси вступал в войны в середине Европы, а не с краешку, как обычно. Пожеланий друг другу напожелали сверх меры. На всякий случай и про запас, лишним не будет. Всё‑таки Московия развивалась бодренько, хотя все достижения и инновации припишут «реформам Петра Первого». А куда ещё относить, коли период практически никак не был отражён ни в книгах, ни в фильмах будущего? Если люди 21‑ого века искренне считают, что поморы на своих карбасах никаких китов не забивали, а ждали когда тех волнами к берегу прибьёт. И лишь при Петре… И медь на Урале не добывалась, и казённых заводов там не было, и лишь при Петре… Чего уж говорить, если в будущем почему‑то считали, что Аляску продала Екатерина Вторая, даже в песне пели «Екатерина, ты была неправа!» Правда, сам Пётр, в новой Истории со сменившимися акцентами, готовился отбыть в Европу за образованием и практикой. И Софье Алексеевне удобно без юного растущего конкурента, авось (великий русский Авось) пропадёт за морями, али соблазнится тамошней жизнью и сделают из него какого‑нибудь принца‑консорта. Нехай вообще в Версале каком‑нибудь обверсалится и переедет туда на ПМЖ.

К весне Иоанн и Михаил разделили то, что посчитали нужным. Вяземский решил переселяться, используя арендованные корабли, а из архангельско‑северодвинских взять лишь линкор, пару фрегатов и одну из шхун. Остальное можно и подождать, или организовать верфь где‑нибудь в Зеландии или в Остенде. Тамошних жителей уже готовили к новой жизни подосланные шептуны, рассказывающие сказки о справедливой жизни под русскими. Прикольно, но и фламандцы и брабантцы не любили испанских правителей. Множество налогов, порой глупых или завышенных, неуважительное, а то и презрительное отношение к местному населению, прочее дерьмоправление. Хотя и под Генеральные Штаты тоже не хотелось бы переходить. Там свои «генералы», а налоги тоже не очень доброжелательные, хотя и полегче испанских. С объявившимися московитами стало хотя бы повеселее, так как торговые дома нанимали местных не только на работу, но и на учёбу. А за русскими товарами стали приезжать многие, на которых добропорядочные фламандцы потихоньку наживались. Любому приезжему нужна крыша над головой, еда и прочий сервис, пусть даже временно. Вон, из Антверпена, глядя на это, тоже делегация прибыла. Даже далёкий Брюссель хотел свой «торговый дом» поиметь в локальное пользование. Они‑то ближе к евровнутренностям расположены, значит часть потенциальных купцов себе однозначно перехватят. Оставалось лишь воспользоваться имеющимися умонастроениями.

Достигнутое согласование с французами зон влияния вполне устраивало князя Вяземского. Границей между завоевателями решили сделать естественное препятствие – нижнюю часть реки Эйзер. Дальше на восток будущая граница проходит через Винендаель до самого Халле. С голландцами определили зону к востоку от линии Халле‑Брюссель‑Антверпен, до реки Диль. По крайней мере, на карте именно так и нарисовали, и подписали, и печатями снабдили. Осталось лишь начать кампанию. В принципе, всех окружающих уже задолбала ситуация с Испанскими Нидерландами. Вкрапление слабеющей империи – эдакое наследство Бургундского Дома. Только сама Бургундия уже французская. Мало того, то, что было отгрызено у испанцев в тех местах в предыдущих войнах, запутывало положение пунктами различных договоров. Да и слишком много претендентов на то, что осталось, даже Австрия. Поэтому предстоящая война, по крайней мере, расставит точки над «и», а русский кусок станет буфером между Францией и Голландией. Поэтому «коназу Вяземски» доверили уничтожить единственную сильную группировку, осевшую под Брукселем (оказалось, что тамошние жители так Брюссель называют, недотыкомоки). Восемнадцатитысячный корпус генерала Вальехо, который пока развлекался и нагибал местное население, пользуясь абсолютным преимуществом в силе. В остальных городках присутствовали лишь мини‑гарнизоны из сотни‑другой солдат при вальяжных комендантах.

В марте Франция предъявила претензии Испании, невнятные, но грозные. Дело в том, что после предыдущей войны, французы единственные, кто сохранил большую армию. Эх, если бы они на пару лет позже вылезли со своим наездом, то всё сложилось бы, как в реальной Истории. Но что‑то в мире изменилось в последнее время. Появилась новая страна Маальц, куда в апреле прибыл повелитель, причём из варварских краёв (из Московии). Он пригласил на торжества не только благородных жителей Южной Зеландии, но и авторитетных простолюдинов: предпринимателей и купцов. В программной речи позволил сохранить язык, культуру и, чего никто не ожидал, временно отменил все налоги. Сообщив, что будет создана новая справедливая система налогообложения, мол, потерпите года два‑три. Заманухи из его выступления бегом распространились по окружающим территориям. Сами по себе, без спекуляций и пиара. В порту Нёзена высадилась личная гвардия новоиспечённого монарха количеством в четыре бригады «тигрят». Двадцать восемь тысяч дружинников как‑никак, бронированные и при пушках. Одиннадцать батарей по шесть орудий, плюс дюжина тех, что погромче и явно посильнее. Куда столько бахалок девятнадцатилетнему князю? Там же, после основного состава, началась высадка корпуса шведских наёмников (вообще‑то солдат регулярной армии, временно вышедших в запас на неопределённый срок). Луи Четырнадцатый щедро проплатил их службу «через задний кирильцо».

А в Остенде начали прибывать корабли с товарами и охраной, ясен перец. Все торговые дома готовились к приёму русских дефицитов и ништяков. Вот обозы и поползли в Брюгге и Гент, им пока не до Антверпена было. Туда поползли Мишкины гвардейцы, сразу после того, как наглая попаданская рожа объявил войну той же Испании через представителя. Правда ответа не дождался почему‑то: то ли ему не ответили, то ли спешил куда‑то по делам. В общем, когда франки вторглись в южные земли, север потихоньку покорялся русскими. В том же Остенде, охреневший от большого количества «охранников» коммендант, сразу сдался. Отличный плацдарм для «португальских наёмников» образовался. Испанский король не успевал толком отреагировать, так как ни армия, ни флот не были готовы именно в этот момент. А ябеде, отправленной австрийскому императору, ещё долго добираться до адресата. Да и не хотел сей адресат заморачиваться, когда имелась возможность всеми силами жахнуть по туркам и переломить ход Истории. Даже при близком родстве своя рубашка ближе к телу, а фландро‑брабантские интересы где‑то там, где идут цветные дожди. И Вильгельм Оранский не помощник Карлосу Второму, ибо сосредоточен на том, чтобы у Якова Второго английский трон скоммуниздить. Тем более, что его солдаты потопали «тренироваться» в Восточный Брабант, а значит тоже враги. Тренинг, ясное дело, перед вторжением в Англию и Ирландию, как же без него.

Союзники захватили Турнэ и подошли к Монсу, чтобы наложить лапу на северную часть графства Эно (вдобавок к южной). Крохотульные территории играли почему‑то важную роль для европейцев. Разбирая Фландрию и Брабант на части, Голландия, Франция и Маальц фактически дополняли свои земли, чтобы местный глобус имел поменьше вкраплений, а точнее не имел совсем. Единственной сложностью кампании явилась лишь осада Брюсселя. Да и осада не совсем правильное слово в данном случае. Генерал Вальехо решил сначала дать бой в открытом поле, построил войска, как положено и выкатил все двенадцать пушек. А что делать, если его отправили куда подальше из Мадрида, в своё время, за бестолковость (при изрядной родовитости). Так что весь бой выглядел для него каким‑то сумбуром с сопутствующим анахронизмом. Испанским пушкам даже не довелось пострелять, так как враги были ещё далековато, когда прилетели пороховые ракеты. Летающие бестии войны подожгли кучку‑другую заготовленных мешочков с порохом и создали неудобство, разогнав при этом артиллерийскую прислугу. Ну кто же тратит столь дорогие снаряды в обычном сражении? Мало того, в правый фланг наступающих мушкетёрских колонн вонзилась… рыцарская конница, явно из прошлых веков. Солдаты, конечно же развернулись и даже багинеты успели воткнуть, но «рыцари» были вооружены… копьями. А не новомодными пиками. Да ещё шли каким‑то устаревшим клином. Причём их было очень много, хватило даже, чтобы отразить атаку испанских кавалеристов, поспешивших на помощь своим пехотинцам. Несколько десятков русских пушек молотили по наступающим, причём сами московиты никуда не наступали, а предоставили это противнику. В общем, когда гордые остатки добрались‑таки до противника, их ждали «вяземские залпы ближнего боя». Хотя, сам герцог Вальехо уже мчался с ближниками к ближайшим воротам, так как его штабной шатёр уже горел синим (ну или каким другим) пламенем. Так нечего располагать командирскую позицию так близко только потому что нашлось удобное возвышение.

Разгромленное воинство разбегалось или сдавалось на милость победителя, кое‑кто успел добраться до ворот, понадеявшись укрыться за стенами города. Одно испанцы не учли: ночью почтенные горожане, вместе с малопочтенными и совсем непочтенными, открыли ворота. Брюссельцев совсем не устраивала возможная бомбардировка города, да и треклятые испашки довели народ до гражданского неповиновения. Генерал с личной парой сотен укрылся в Гран‑пласе, но утром увидел под окнами ряды орудий и предпочёл сдаться раз и навсегда. Не сработала испанская гордость, герцог захотел остаться живёхоньким и здоровёхоньким. Его, как и остальных пленных, на время припрятали, чтобы впоследствии передать французам.

Конечно, если судить по русским меркам, то захваченная территория мала даже на глобусе Европы. Но торгово‑мануфактурная эффективность высока, если тамошние бизнесы не гнобить налогами. По меркам семнадцатого века на всю кампанию потратили немного времени – к середине июня Маальц заполучил личные границы. Тогда же и голландцы прирезали восточную часть Брабанта, а франки разобрались со своим добром лишь к концу июля. Скоротечная война поставила крест на испанском присутствии в регионе, хотя оказалась преддверием новой.

– Друзья, – обратился к ближникам экселенц всея Маальц, – вроде своего добились. Как жить будем теперь?

Совет ближников созвали по‑бырому, чтобы определиться с последующей стратегией. Иначе можно перегнуть палку‑копалку и сломать хребет своему верблюду амбиций.

– Михаил Алексеич, вроде фламандцы нормально нас приняли, – порадовал Ларион, один из первых получивший дворянский статус в новой стране, – а вот те, кто под французом, опасаются, что их дополнительными налогами покроют. Могут беженцы появиться.

Да уж, желающие перейти к доброму царю уже начали ходоков присылать. И непонятно какую иммиграционную политику проводить.

– По деньгам у нас хорошо, князь, но надолго может не хватить, – отрапортовал Афанасий.

– Сейчас добычу распродадим, вот деньги и появятся, – Ларион имел в виду добро с испанских складов, конфискованное по праву победителя‑завоевателя, – ещё и свои мало распроданы из‑за войны, да с Архангельску должно прибыть много чего.

Да уж, пора восстанавливать торговлю, пока временный мир да любовь имеются.

– Что с армией делать будем, Михайла Алексеич?

Первый доморощенный генерал (даже не «учеб») волновался по поводу подотчётного хозяйства, вооружённого до зубов. Прибыло ещё три дюжины пушек, из бронзы и стали, изготовленные на Северной Руси. И должны прибыть португальские орудия для фортов береговой обороны. Опять же новые мушкеты осенью поступят, как и прочие вооружения и амуниция.

– Это самый сложный вопрос, дорогой маркиз Кузьмин. По договору со шведами и португальцами мы можем использовать их корпуса до конца следующего года.

– Может в аренду французам сдадим, а то воевать за чужие интересы не хотелось бы, – подал голос Алексей, граф Либау.

Ему поручили командование португальцами, хотя бывший лучник всё больше использовался в политике и экономике. Свои кадры всегда лучше сторонних и лучше в их обучение вкладываться.

– Друзья, давайте не будем спешить. Тут выяснилось, что на сегодняшний день наша армия четвёртая по силе в Европе, – самодовольная улыбка расплылась даже за уши самого Михайлы, – не радуйтесь, могут и за угрозу нас посчитать.

Поразительно, но чисто одномоментно это соответствовало истине. Всё‑таки почти девяносто тысяч под ружьём, по крайней мере на ближайшее время. Можно всех вернуть взад, а можно подождать чуток‑другой, вдруг интересные предложения появятся?

– Михаил Алексеевич, – неожиданно взял слово молчавший до этого Дмитрий, – а как будем с Испанией? Как бы они, рано или поздно, реванш не попытались взять.

– Пока неизвестно, граф. Егор отправил своих потайных в Мадрид, может что‑нибудь узнают? Или от купцов придёт информация.

Бродяжьи слова давно вошли в обиход вяземцев и не казались чем‑то диковинным. В конце концов, более важным является налаживание (или накладывание?) экономики и перевод фабрик и заводов на новую родину.

Игорь Мальцев помнил, что на переходе веков началась Северная война, а перед ней Пётр Первый два раза ходил на Азов. Что происходило в Европе в этот период он не знал. Но мы‑то с вами, дорогие читатели, можем подглянуть в википедию (как правоверные википедики) и сразу оценить ситуацию. Точнее то, как всё изменилось по милости попаданца. Во‑первых, Швеция получила добротные инвестиции и с удовольствием экономила на сокращении военных расходов. В результате, Карл Одиннадцатый не лез в конфликты, предпочитая развить экономику посильнее. Ему повезло даже в том, что аренда Хельсингфорса принесла дополнительные барыши, благодаря… португальцам. Склады особо не нужной окраины стали заполняться вест‑индскими товарами, которые расторговывались по соседям. Шведские купцы тут же организовали компанию и начали выкупать поступавшее добро по оптовым ценам, а уж распродавать – по розничным. Лузитан такой расклад вполне устраивал, так как они толком не знали новый рынок сбыта. И сдача в аренду целого корпуса тоже оказалась удобнее, чем содержание его же за свой счёт. Особых врагов не наблюдалось, да и в какие‑нибудь альянсы король решил в ближайшие годы не вступать. Дания и Бранденбург притихли из‑за результатов войны с Францией и пока не угрожали шведам.

Регенсбургское перемирие, конечно же, перетекло в Аугсбургскую лигу, но на этот раз штатгальтер Голландии к ней не примкнул. Уж очень он увлёкся идеей свержения короля Якова Второго и захватом английского престола. Потенциальное французское вторжение в центральную Европу ничем не грозило, а в случае успехов французов можно под шумок ещё и Фризию прихватизировать, а то и Льежем разжиться. Да и после аннексии восточной части Брабанта не очень складывались отношения с Испанией. В общем, в этом варианте голландцам не по дороге с интересами Австрии и её прихлебателей. Уж лучше с новыми русскими дружить.

Англичане должны были вступить в Лигу в 1689 году, когда Якова Второго свергнут, а пока пусть центроевропейцы защищаются без них. Новая война, аж на девять лет, по старой версии Истории началась в 1688 году, но… Появление у франков мелкого союзника с 80‑тысячным корпусом изменило баланс сил. Представители разных стран потянулись в Гент, назначенный столицей малюсенького государства, богатого (пока) и вооружённого не по‑детски (тоже пока). Началось чисто европеянское «перетягивание каната» – того самого по которому двадцатилетний князь обязан пройти, чтобы остаться целым и при своих.

Первой ласточкой оказался французский дофин. Франция собиралась повоевать за так называемое «пфальцское наследство», обещавшее больше перспектив, чем земли Фландрии.

– Экселенс Мишель Первый, – с ходу в карьер перешёл наследный принц, – Его Величество король Франции предлагает вам великолепные условия сотрудничества. Вам достаточно лишь передать свою армию нашему генералу и вы получите большие преференции.

Ну вот, вроде сладко начал, но опять «за рыбу – деньги». То ли сразу послать, то ли повыёживаться, коли товарищ не понимает?

– Ваше высочество, мы исполнили предыдущий военный договор, – соблюдал этикет «Мишель Первый», – или у Франции имеются претензии?

– Ну что вы, что вы, никаких претензий нет, – сбавил уровень наезда визави, – всё прошло согласно договора. Но у вас есть возможность выйти в ряд ведущих герцогов Европы!

Ага‑ага, поди повоюй, поссорься со всеми и за это будет невнятная милость оказана. Небось тоже готовы по головке погладить и фантик подарить от вкусной конфеты, чтобы было что облизывать время от времени. Увы, уважаемый, плавали‑знаем, поэтому зайдём с другой стороны.

– Ваше высочество, мы тоже не в претензии, но возникла проблема. На завоёванных вами фламандских землях потихоньку назревает недовольство населения. Это не наше дело, но оттуда уже начинают прибывать беженцы, а это совсем не по‑соседски. Наведите сначала порядок, если не трудно. А то, как бы, сия болезнь не перекинулась и на нас.

Вяземский не стал скрывать свою осведомлённость. Франки раскидали по новой территории порядка двадцати тысяч свои солдат в качестве гарнизонов и мобильных отрядов. Попутно обложили местное население дополнительными военными налогами и получили головную боль вместо конфетки.

– Тут вы могли бы нам помочь. Если ваши гвардейцы временно сменят наших солдат во Фландрии, то мы сможем отправить более сильную армию в Пфальц. И готовы оплатить даже ваше участие с вашей оставшейся армией в наших баталиях. Наш генерал Буффлер готов возглавить ваше войско. Помогите нам и мы поможем вам.

– Ваше высочество, к сожалению мы слишком малы размером, и в любой момент в Маальц могут вторгнуться те же голландцы или датчане. Поймите правильно, сложно воевать, когда нет возможности расширения коронных земель.

– Я думаю, что его величество выделит вам кое‑что в Пфальце. Главное, помогите его завоевать, восстановив историческую справедливость, – великодушно одарил надеждой принц.

– Увы, ваше высочество, но в традициях московитов прирезать землю, граничащую с коронной. Так легче ей владеть и управлять.

Любая откоряка сойдёт, чтобы прервать словоблудие и дать возможность оппоненту подумать над своим поведением…

Полпреды приезжали, заманивали, строжили, пытались угодить и отбывали в свои свояси. Всем нужен новичок с грудой достойных товаров и ордой головорезов. Желательно за бесплатно, но прямо сейчас им вынь да положь. Испанский грозил всеми карами, вплоть до «вени, види, вици», но обещал всё простить, если земли вернут и много‑много динеро дадут. Попутно, попытался тайком договориться о поставках королевскому двору тех же шампу и мыла в обход Португалии. Голландец лишь спокойно уточнил позиции по будущему вторжению в Англию. Ну и взаимопоставки, соответственно. Представитель Свящённой Римской империи хотел выяснить во сколько встанет военный союз «на века вечные», мол, Габсбурги всегда и во всём помогут. И молодой монарх должен быть счастлив столь влиятельным союзником. Типа – и на турков пошлём, и на франков пошлём, и куда подальше пошлём. А товары ваши купим, пусть дёшево, зато много‑много. Ещё какие‑то приезжали, но Вяземский сказался занятым государственными делами, а у Лариона на всё единый ответ: «Нужно с его светлостью согласовать…»