Текст книги "Иллюзия жизни. Мгновения любви (СИ)"
Автор книги: Маргокошка
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)
Но она не торопилась вернуться. И он, устав ожидать мига её возвращения, присел на кровати, запустил пятерню в ёжик своих волос, раздумывая: «Вот что значит – женщина. Пока не вытащишь, будет намывать себя до одури. Пойти что ли, убыстрить процесс?» И тут он услышал долгожданный звук открывающейся панели аквария. Где-то внутри него ёкнуло, и он с удивлением обнаружил, что как юнец обрадовался этому. «Наконец-то!» – подумал он и прилег обратно, опираясь на локоть.
Она вошла нагая и чистая, а в апартаменты опять вернулся запах её свежести с небольшой отдушкой цветочного запаха. Он медленно втянул в себя носом приятный аромат и его сердце опять вдруг замерло, толкнулось, и по жилам разлился огонь желания.
– Иди ко мне, Малыш, – жестом пригласил её конунг в свои объятия, откидывая термопокрывало. Паола вздохнула в ответ, а он подумал: «Ничего! Ещё слишком мало времени прошло, но мы будем дружить с тобой. И очень нежно дружить», – и опять рукой похлопал рядом с собой, показывая её место.
Но его радужные надежды «пошалить» с ней утром были прерваны неожиданным происшествием в виде зуммера коннектора.
Герхард выругался, схватил его и выкрикнул: – Ну, что там у вас ещё?! – А про себя подумал, что если его побеспокоили по пустякам…
– Конунг! К нам пожаловала виртула, – пытаясь сохранять спокойствие, доложил по коннектору дежурный ярл. – И она уже идёт к тебе.
– Только её здесь не хватало. И именно сейчас! – С досадой выругался он и, расстроенно глянув на Паолу, отпустил её. Потом быстро поднялся с постели и прошёл в свой кабинет.
***
Миновать центральный пост домейна просто так, априори, было невозможно. Поэтому приемный холл всегда пустовал, а если и возникала у кого-то необходимость просить аудиенции конунга, то его провожали в приёмную, где элесек* уточнял причину и выдавал бланкету* посещения, на которую высылался день и час приёма, или отказ с объяснением причин.
В принципе, дежурный ярл должен был указать Айше пройти туда, но многочисленные примеры особой нелюбви виртул к гролингам, окончившихся неприятными последствиями, быстро выучил последних весьма почтительно относиться к этим вестницам воли Хранительниц Судеб. Так что вояка предпочёл быстро предупредить конунга, активировать пропускную рамку и – умыть свои руки.
Но Айшу не могла обмануть любезность ярла! Она насквозь видела страх и его, и молодчиков на посту, возникший при её появлении. Она от души повеселилась их боязни, прежде чем пройти наверх. «А всё же хорошо, что фальгурия растёт только в Сурее» – с удовольствием подумала маленькая сухопарая старушка с лицом, похожим на печённый картофель.
Любителя получить от неё проклятие на постах внутренней охраны не нашлось, поэтому она спокойно достигла покоев конунга. Тот был в своём кабинете, и с недовольным видом принял её, все же предложив сесть.
– Огненный Герхард! Я требую гостеприимства! – Властно приказала она, уютно располагаясь на кожаном диване. «Какой приятный раритет», – подумала она при этом.
– А если я откажу? – Попытался урезонить её тот, но она не намерена была сегодня вступать с ним в пререкания.
– Про деда вспомни, – просто ответила она, спокойно и уверенно оглядывая помещение, выдержанное в коричневых тонах с отделкой в жёлтых и горчичных цветах, тем самым давая конунгу время на обдумывание. «А миленько у него здесь, по-рабочему. И мебель приятная, под старину», – осталась довольна дизайном Айша, зная заранее, что он примет её.
Герхард хорошо помнил рассказы отца о том, как дед, не поверив забредшей виртуле и проигнорировав её предупреждение, да ещё прогнав любимицу Хранительниц, поплатился за это жизнью. Конунг сжал губы, но, понимая, что не настолько же он глуп или могущественен, чтобы противостоять Хранительницам Судьбы, согласился.
– Хорошо! Но если будешь лезть к моим дружникам…
Она не дала ему закончить: – А они тогда пусть не творят своих мерзостей! Поэтому распорядись выделить мне комнату рядом с медблоком, и я обещаю, что меня не будет видно и слышно. А зверёнышей своих предупреди, что буду наказывать, если не вразумятся.
Конунг стукнул от досады кулаком по столу, кивнул головой и уже благожелательней буркнул: – Договорились. – И отдал распоряжение, попутно подумав, что «Не будет же она здесь торчать тысячу лет. Пару месяцев потерпеть парням, и всё вернётся на круги своя…»
Ей предоставили покои, вскоре позабыв о её присутствии. И она тихой тенью скользила по коридорам. Везде, где ей хотелось.
***
Есть в психологии понятие – «скорбное бесчувствие», или депрессивная анестетика. Ярким примером этого мог служить врач домейна – Маттео-Меченный, отслуживший роду Мёллендорфов более полтораста лет. За такой срок он перевидал многое, и от невозможности принять или изменить то, что творилось вокруг, или в силу возраста ему не раз казалось, что он очерствел и чувства утрачены навсегда. Но…
Но всё перевернула эта девочка с удивительными чистыми и наивными глазами. Один только взгляд на неё, – и он потерял своё равновесие. Его зыбкая стабильность рассыпалась, а на месте обгорелых остатков прошлого «я», возникло новое, готовое к переменам и в жизни.
Теперь этот кареглазый брюнет, на вид – лет двадцати, довершал обработку ран дружника, а Айша пошла за Паолой и метрессой. Что мотивировало врача работать быстрее, чтобы, когда зеленоглазая красотка придёт к нему, им никто не мешал «попить чайку».
***
Паоле нравилось хлопотать. В такие минуты ей вспоминался дом, и как они с мамой пекли и угощали всех крутышками: нежными внутри, с сочной ягодной начинкой, под хрустящей, пропечённой корочкой. И пускай сегодня она в полном одиночестве пекла их в кук-боте гаремной, они ей явно удались. Теперь девушка раскладывала их на блюде, уже сервировав небольшой столик в приёмной медотсека красивым чайным сервизом, под шумок стащив у сластёны-Мэта порцию сладостей, припрятанных им от Олии, которая любила посидеть у него, понемногу опустошая запасы.*
Наконец, та появилась с огромным заварным чайником, который был торжественно поставлен под инфракрасную грелку, чтобы не остыл. И По активировала хотер. Они быстро приготовили и бургеры с разными начинками, учитывая, что Маттео ещё не ел, а всё время занимался раненными после «прогулки» конунга, по слухам – не очень удачной.
Пройдя в «едарий» – шуточно называемый им так кухонный отсек медблока, Мэт был приятно удивлён видом хлопочущих девушек. Он смотрел на их милую суету, и сердце его вдруг заныло при мысли «что было бы славно вот так сидеть в своём домике, в кругу Паолы и их детишек, и чтобы не было ни рабства, ни Герхарда, ни этих меток».
– Как вкусно пахнет! – Потянув воздух носом, сглотнул слюну врач. – Накормите, напоите?
– Садись, уже всё готово, – по хозяйски предложила Паола и, улыбнувшись ему, отправилась за заварным чайником, явно изготовленным торкиолами с их любовью к объемам и узорам.
– Ишь, размечтался! – Раздалось ворчание Айши. – Садись. Тебе всё равно с ней не быть. Хотя любить её долго будешь.
«Обрадовала», – разочарованно ответил ей в мыслях врач, но вслух ничего не сказал. Он сел на диван перед столиком. Паола по-свойски налила ему чай в красивую синюю с золотом чашку, положила сладость на десертное блюдечко, предложила взять бургеры самому. И он воспользовался её любезным предложением, прихватив в ответ пальцы девушки в благодарность, но её строгий взгляд немного остудил его пыл.
Девчонка смирилась с тем положением, в которое попала. Олия, как могла, с материнской заботой «вправляла мозги» пленнице, обучая её женским хитростям. Благо, та оказалась сообразительной и быстро впитывала в себя правила нового существования. Но все рано она ни с кем не сдружилась, кроме Олии, а Мета недолюбливала, помня его «услугу» Рыжему в первый день своего пребывания здесь. Но он сумел смягчить сердце девушки устраиванием коротеньких свиданий с её малявками, которых приводил к себе в медотсек, прикрываясь проведением медицинских тестов.
– Давайте, не сидите столбами, – захлопотала Олия, когда обнаружила, что виртула и Паола пока ничего себе не налили и не положили. – Пейте чай. «Крутышки» просто тают во рту, бургеры разбирайте. – Она пододвинула к ним чашки, передала всем салфетки, блюдца с выпечкой и бутербродами. И темная, терпкая жидкость согрела их своим теплом, а изделие Паолы вызвало восхищение виртулы, и она с удовольствием взяла ещё.
– Здорово они у тебя получились. Давно такого удовольствия не получала, – причмокивала от удовольствия Айша, откусывая с хрустом небольшие кусочки от хорошо пропечённой «крутышки», завернув в салфетку ещё несколько штучек. – Ещё полакомлюсь потом.
– Хочешь, я тебе буду часто их выпекать? Дома мы всё время с мамой что-нибудь да приготавливали. А здесь… – И Паола смолкла, внезапно погрустнев.
– Да, иногда жизнь не мать, а мачеха, – философски заметила Айша, начиная разговор. – И не у тебя одной потери, и не все встретили Ожидаемых. Спроси Маттео. Он уже второе столетие разменял, а метка не реагирует. Про Олию сама знаешь. Хотя сейчас Хранительницы стараются вообще не давать меткам слиться. Пока порядок не восстановится. Для любви нужна свобода и мир.
– А может это и хорошо, что Ожидаемых нет? – с оттенком сожаления и грусти ответила По и понурила голову.
– Что за глупости! – Айша, полная сочувствия и любви к этой девочке, погладила её по голове. И Паола глянув на неё, пересела к поближе, и вдруг прижалась к ее сухому боку, ища материнской защиты. Виртула обняла её и продолжила: – В том, что с тобой и твоими родными произошло, нет твоей вины. Разве ты воспитывала гролингов, приучая их ко вседозволенности? Или ты научила всех остальных трусливо прятать головы в песок в надежде, что до них не доберутся?
– Но я осталась жива, – девушка тряхнула головой, давя подступившие слезы. – И не уберегла тех, кого мне доверили. Мне даже свиданий с ними не дают. И если бы не Маттео, то я вовсе не знала бы, что с ними.
– А вот тут можно многое исправить, – неожиданно продолжила виртула. – Садись, дитя, и послушай, что я тебе расскажу. Но для начала ответь, что ты думаешь про свое положение сейчас?
– Естественно, оно отвратительное. Что может быть хорошего в рабстве? – Поморщилась Паола.
– То есть ты – жертва? – Виртула хотела помочь девушке разобраться.
– Наверное, – не совсем уверенно отозвалась Паола, тяжело вздохнув. – Но я не собираюсь веками терпеть, как другие, – и она немного надменно посмотрела на врача и Олию.
– А ты не торопись осуждать других. Ты в их шкуре не была, – предупреждающе подняла палец Айша. – Ну и что ты собираешься делать?
– Сбежит, – насмешливо ответил за нее Маттео, дожевав бутерброд и запив его. – А её поймают, изобьют, но она девчонка заводная, поэтому еще пару раз попытается. И каждый раз ее будут ловить и бить. Потом на её глазах казнят из малышей кого-нибудь, чтобы сломать характер. Поместят в кошмарные условия: карцер, бордель дружников, на рудниках Рильке гнобить будут, пока радиация так не отделает, что метка её в вампира превратит. – И, увидев недоумённый взгляд Паолы, объяснил: – При внешних агрессивных условиях метка покрывает всё тело и блокирует разум. Всё, что тебя будет волновать тогда – свежая кровь. Да, ещё мутировать заставит. Зато сейчас у нее неплохой шанс помочь и себе, и другим. Но ей-то что? Она будет, как упрямый скорук, * стоять на своем.
Паола сидела явно огорошенная. Олия пока не вступала в разговор, ожидая минуты, когда Айша подведёт девчонку к нужной теме. В крайнем случае она поговорит с ней завтра. Тем временем Мэт продолжал: – Да! Если думаешь, что я щучу, поговори с охранником третьего сектора – Руди Щупелем. Его только недавно перевели к нам с этих рудников, и теперь он в учениках ярла – Криги Номеда, правой руки твоего Герхарда. Поможешь ей встретиться с ним, Ол?
– Легко, – ответила та, но всё также не подключаясь к разговору.
– Он такой же мой, как и твой! – резко ответила По. На что Маттео горько усмехнулся.
– Значит, ты считаешь ее неразумной? – с интересом слушая их перепалку, и подперев свой подбородок кулаком, задумчиво спросила Айша.
– Не знаю. – Уклончиво ответил врач с сомнением на лице. – Просто за мою долгую жизнь я их много перевидел. Практически все делают одно и тоже, и ломают их известными способами. Олия – яркий пример. Уж на что своевольна была, но Отто – дед Герхарда, еще тот садист, за полгода погасил в ней любое желание сопротивляться. Вспомни, сколько мы ее выводили из того состояния.
– Без вас я бы не справилась, – лицо метрессы помрачнело. Было видно, что всем троим неприятно вспоминать былое.
– Да уж… – по лицу виртулы промелькнуло какое-то воспоминание, но тут же исчезло и она с любовью и нежностью посмотрела на Ол. – Но ты выстояла, сможет ли Паола?
– Смогу! Конечно, смогу, – Встрепенулась та, осознав, что тонкий лучик надежды наконец-то блеснул. И эти трое не просто так позвали её сюда.
– Видишь, – лукаво прищуриваясь, продолжила виртула, посмотрев на Мэта. – Она не безнадежна. И я смотрю, у тебя памятный медальон на шее, – Айша приподняла его, и с улыбкой рассмотрев, отпустила.
– Этот медальон оставили на память родившие меня. Я – подброшенка, – Паола никогда не стеснялась говорить об этом. Её приёмные родители подарили ей слишком много любви, чтобы она этого стеснялась. И она считала их своими истинными матерью и отцом.
Боль резанула сердце девушки от нахлынувших воспоминаний и тревоги за них. Девчонка часто задышала, но взяла себя в руки, снова переборов слезовой спазм.
– Я смотрю, ты принимаешь это, – удовлетворенно подытожила виртула. – Хорошо. Давай попробуем побороть твой страх. Э! Глупышка, – подметив появившееся выражение сомнения на лице девушки, произнесла Айша. – Страх бывает разным. Твой рождается из опасений за их судьбу, но они живы – и те, и другие. Думай лучше о том, что происходит с тобой. Остатки вашего рода соберутся без твоей помощи, а в твоих силах кое-что изменить в этом мире, чтобы облегчить им эту задачу.
Все опять помолчали.
– Не ожидала, что за месяц можно целую жизнь прожить? – Произнесла Айша через некоторое время. Погладила девчонку по её пышной черноволосой гриве, и добавила. – Ничего, красотка. Пора стать взрослой. У тебя нет другого выхода. Прими дружеский совет: будь поласковей с Герхардом, ты из него лаской много чего выбить сможешь, и научись делить с ним и радость, и неудачу. Тебе же легче будет. – Айша подмигнула. – Ну вот и все. Всё остальное тебе расскажет Олия. Слушай её. Она в плену более века уже, опыт выживания огромный. И запомни: как бы Моркадо не ломали, у нас есть внутреннее семя жизни, дающее нам и силу, и саму жизнь.
С этими словами Айша ушла от них. Но Паола не двинулась с места, помня, что Олия тоже должна рассказать ей о чём-то.
– Знаешь что, – задумчиво протянула метресса, у которой на сегодня было запланировано много хлопот, включая разговор с конунгом, – давай пока закончим. Ты переваришь всё, что услышала. А завтра мы с тобой пройдём в оранжерею и побеседуем там, где нам никто не помешает. На свои, девичьи темы, без парней, – и она очаровательно улыбнулась Мету.
Тот сделал руками жест, что не настаивает на своём участии. С тем девушки, запустив уборщика-бота, ушли к себе в гаремную,
Комментарий к Про сладкое и чаепитие.
* Элесек – электронный секретарь
*Бланкета – мягкий носитель, с небольшим объёмом памяти.
* У Моркадо с неинициированной меткой, очень быстрый метоболизм.
*Скорук – Вьючный ящер, в изобилии обитающий среди скал и островов Грои. При поклаже, превышающей его возможности, везти поклажу отказывается. Считается эталоном упрямства.
*Ридер-пад – устройство, позволяющее читать любой текст с помощью визуалии, создаваемой по принципам работы визуализатора. Также создает объемное, цветное изображение не зависящее от угла зрения, и содержащего программу, позволяющую перемещать изображение внутри заданного пространства в любую удобную точку для читающего.
*Термопокрывало работает в двух режимах, остужая или согревая, в зависимости от необходимости. Подголовники заменяют подушки, подстраиваются под самое оптимальное положение шеи и головы.
Любить нельзя Ненавидеть.
Ученица пребывала в состоянии восторга. Она и раньше покидала обитель их существования, но так получилось, что впервые увидела Воды Времени и окружающие его Хрустальные Горы.
Свет сиял здесь вечно. Но сами горы не были статичным творением: они неспешно, но всё время меняли конфигурацию. Свет, подающий на них, отражался в бесконечных гранях и рождал игру бликов, разбивая саму суть света на множество составляющих его оттенков, окрашивая клубящиеся, туманные и плотные Воды Времени в невообразимые тона. В этих вечных водах периодически всплывали, вспыхивая, и тут же уходили обратно в пучину времени небольшие искры Семян Жизни, уже вызревшие и готовые к посадке.
Сегодня Старшая привела её сюда, обучая навыкам правильного обращения с жизнью, подаренной Великим Садовником, а всё потому, что Ученица впервые услышала Музыку Небесных Сфер, что говорила о наступающей зрелости Хранительницы.
– Не пытайся схватить то, что не тебе предназначено, – рассмеялась Старшая, наблюдая, как Ученица пытается поймать эти искры.
– А что же делать? – расстроенно спросила та, выжидающе глядя на Наставницу.
– Просто опусти руку в его воды и подожди. Семя, предназначенное тебе, само приклеится к руке. Тебе останется только посадить его.
Та послушалась, и через небольшое время они убрали пойманное Семя в шкатулку, смастерённую Вечными Мастерами из ветвей Древа Жизни.
***
Айша зашла к Герхарду без спроса. Тот оторвался от чтения донесения и недовольно ухмыльнулся.
– А говорила, что тебя не будет видно и слышно, – иронично подметил конунг, откинувшись на спинку огромного кресла и пристально разглядывая бесцеремонно располагающуюся на диване виртулу.
– Поговорить надо. Надолго не задержу, – в её тоне проскользнуло даже дружелюбие. – Твоё совещание через час будет, а я тебе ещё тему подброшу.
– Внимательно слушаю, – Герхард, приготовившийся было к списку предупреждений и возражений, немного смягчился от избавления разборок с ней. Но она вдруг спросила его: – Насколько сильно ты готов добиться расположения зеленоглазой девочки? Это не пустое любопытство.
– Странный вопрос. Скажем так: ради неё я в Грое ничего менять не буду, нравится тебе это или нет. Если она начнёт лезть в мои решения и дела, я удалю её от себя, хотя для меня это будет очень тяжёлым решением, но власть не терпит бесхребетности. А так – она очень сексуальна, женственна, в ней столько обаяния, что я испытываю необходимость её присутствия в моей жизни, чтобы чувствовать вкус бытия, – его взгляд на миг стал мечтательным и нежным, но он тут же слегка мотнул головой, отгоняя от себя это чувство.
«Оказывается, всё не так уж и мрачно» – тяжело вздохнув, подумала Айша и, немного помолчав, продолжила: – Что ж, я помогу тебе, коннунг. Ты никогда не задумывался, что шестнадцатилетняя девочка ждет романтики? Вряд ли она мечтала оказаться лишь постельной игрушкой. Подумай над моими словами, если в самом деле хочешь добиться расположения Паолы, – добавила она, поднимаясь, чтобы покинуть комнату.
***
Девчонки гарема собрались в центральной, ожидая Олию, которая всё ещё была у Герхарда на совещании с участием ярлов и эконома. Без появления метрессы не имело смысла расходиться, потому что именно её долгое отсутствие говорило о том, что она принесёт интересные новости. Ведь обычно конунг старался как можно быстрее выяснить, что нужно гарему и отпустить старшую наложницу, чтобы она не вникала в их мужские разговоры.
Заскучав и понемногу теряя терпение, девушки в конце концов решили перейти на обогреваемую крытую лоджию, выступающую за пределы домейна полукруглым многоугольником. Там, за видовыми прозрачными панелями, можно было вволю насладиться суровой красотой Грои, которая лежала севернее всех континентов. Здесь осенние ветра и дыхание полюсов с их вечными снегами старались уничтожить тепло, нагнетая облака, несущие дожди, а в конце месяца – и первый снег, который, впрочем, быстро таял. Но за тепловой завесой балкона было уютно расположиться в удобных плетеных креслах, заказав горячий чай или кофе с чем-то вкусненьким. И, завернувшись в термоплед, дышать прохладным воздухом, подаваемым через мембрану заборников.
Паола устроилась в самом дальнем углу, чтобы не участвовать в болтовне остальных девчонок, моющих кости какому-то Лиорду, который зажал Илонку в теплом местечке да так, что ей пришлось звать на помощь.
– Ну, а дальше что? – С жадным интересом выясняла Тилая – симпатичная шатенка из прошлогодних новеньких, сумевшая расположить к себе конунга и считающая Илону идеалом женщины.
– Дальше… – снисходительно передразнила свою поклонницу рассказчица. – А дальше прибежал Веспа и всыпал ему по первое число, а потом проводил меня и получил заслуженную награду. – (При этом не стала уточнять – какую).
– Какая же ты счастливая, – вздохнула с нотками зависти Тилая и застыла в мечтаниях.
Паола с грустью подумала: «Неужели и я когда-нибудь буду такой? И для меня будет нормой, что какой-то гролинг будет зажимать меня в углу, а я буду этому радоваться? – Но тут вспомнила слова виртулы:» А ты не торопись осуждать других!». И сделала вывод: – Не буду, Айша. Я действительно не знаю всех обстоятельств, и не знаю, что меня ждёт – не то, что завтра, да даже через секунду».
Её рассуждения прервал голос метрессы, скомандовавшей: – Все быстро сюда!
Девушки нехотя поднялись и вернулись в центральную.
– Девочки! Альдерман* бриллы Кадос будет праздновать тридцатилетний юбилей служения конунгам Мелоры. Повелитель принял решение посетить домейн Ёлле Калко, где приглашённый вьюмейкер* Обелар Таалор… – услышав пробежавший гомон восхищения от приезда знаменитости, Олия сдвинула аккуратные брови и строго приказала: – А ну-ка потише! – И продолжила: —… покажет дриминг*, включив в него постановку нашего танца. Повелителю бы не хотелось, чтобы мы ударили в грязь лицом. Так что на днях начнём репетировать с его помощником. А пока до обеда можете заниматься собой, – объявила метресса, затем взглянула на Паолу и устало прибавила: – А ты задержись ненадолго. Сейчас я отдохну и поем, а ты сделай так, чтобы к шести вечера я тебя не искала.
– Хорошо. А что будет в шесть вечера? – Глаза девчонки от любопытства даже немного расширились.
– Придёт срок – узнаешь. – Олия потрепала Паолу по голове. И та решила укрыться в своём любимом тайном уголке.
***
Эта комната была создана на случай, если вдруг правящий конунг захочет уединиться с кем-нибудь не у себя. Но это случалось крайне редко. Поэтому здесь обычно царили тишина и покой. Зато в этой комнате было огромное окно, за крепстеклом которого открывалась обычная панорама фьорда, с его седыми скалами и скудной растительностью.
Пространство снаружи заполняла летающая живность, в отличие от Паолы – свободная и живущая своей привольной жизнью. Девушке обычно нравилось наблюдать за полётом птиц, удобно сидя на широком подоконнике, который можно было закрыть портьерой. Тогда он становился убежищем от той жизни, в которой она сейчас пребывала.
Но сегодня она решила почитать. И теперь, сидя с ридер-падом, позабыв про всё на свете, с увлечением разбиралась в запутанных отношениях главных героев любовного романа, и поэтому не сразу обратила внимание на гул, возникший в центральной.
– Сам найду, – послышался голос Герда.
Паола замерла, рассчитывая, что он уйдёт, так и не обнаружив её.
Она сидела тихо, стараясь даже не дышать и не шевелиться. Прошло некоторое время, и ей начало казаться, что план удался. Но вдруг с двух сторон портьеры скользнули руки, заключившие её в объятия. «Нашёл всё-таки,» – разочарованно подумала она и услышала: – Попалась!
Герхард отдернул портьеру. Она впервые видела его таким весёлым и довольным. Ей даже стало интересно – почему?
– От меня прячешься? Бесполезно, Малыш. Я тебя везде найду, – он был ласков, нежен, снисходителен – как всегда. – Я хочу пообедать с тобой. Пошли. – Он потёрся носом о её нос. Но, видя, сколько нежелания идти за ним сквозит в её взгляде, нахмурился: – Паола, не надо мне показывать своё настроение. Понимаю, мы слишком недавно встретились и ты не совсем добровольно попала ко мне. Но скажи – я хоть раз обидел тебя?
– Нет.
– Я хоть раз принуждал тебя насильно к любви? – Его теплый взгляд вновь нежил её, и будь иными обстоятельства их встречи, она бы уже давно сдалась, но пока прошлое стояло между ними. И она резонно заметила: – А любовный напиток Мэта? – И укоряюще глянула в его глаза.
– Это – другое. Он помог тебе расслабиться и подарить мне добровольно немного ласки и нежности. И что ты там читаешь? – Вдруг обратил он внимание на её ридер, и немного посмотрев, не стал возвращать его, а, потрясая падом в воздухе, отправился к себе со словами: – Чем читать такую ерунду, распаляя свою фантазию, подари мне в реальности немного своей любви. А его получишь обратно в моих покоях после обеда. К тому же я заказал твои любимые зразы с килафой. Не поторопишься – слопаю сам! – И скрылся за дверями комнаты.
Паола вздохнула, и тихо спросила: – А у меня есть выбор? – Подумав при этом: «Раз виртула считает, что надо быть поласковей к нему, то вот и случай», и отправилась следом.
***
Великолепный обед завершился для девушки легкоалкогольным и приятным по ощущениям коктейлем, с пряным привкусом трав и кусочками неизвестного фрукта, который ей тоже понравился.
– Паола. Вот спроси меня, а почему я такой довольный? – Сытый Герхард, блаженно откинулся на спинку и теперь его тянуло поговорить, попивая любимое торкильское. Было видно, что его просто распирает от желания похвастаться. Она даже улыбнулась – сколько детской непосредственности обнаружилось в этом могучем и властном мужчине.
– А почему ты такой довольный? – В тон ему спросила девушка, подперев щёку, и с удивлением обнаружив, что она расслабилась в его присутствии.
– Мы заключили международный контракт и начинаем строительство «Космических Верфей», – заметив, что она не проявила такое участие, которое ему хотелось бы видеть, он повторил: – Верфи, По! Это же такие перспективы! Но впрочем, что ты видела, кроме своего плато и моего гарема? Да ничего! Поэтому с этой минуты ты будешь сопровождать меня во всех поездках. Так что на верфи я полечу с тобой. – Он смотрел на неё с видом благодетеля, проявившего невиданную милость.
– Когда мы летим? – Поинтересовалась Паола, стараясь не рассмеяться от его напыщенного вида.
– На днях. А теперь можешь идти к себе, если ничего больше не хочешь, – величественно произнёс конунг с некой надеждой в голосе, но она, слегка изумившись, воспользовавшись его хорошим настроением и быстро ушла к себе, напоследок взглянув на него с благодарностью.
– Ух, Айша! Лучше тебе не ошибиться. – Вслух высказался он, испытывая досаду от нежелания Паолы нежиться в его любящих объятиях.
***
В шесть вечера Паола была в центральной, где метресса, не объясняя ничего, при помощи бот-стилиста одела её в белое с бирюзовым горошком платье с открытым верхом и расклёшенной юбкой. На голове ей сотворили красивый и аккуратный пучок. На ноги одели сандалии. Затем притащила на флайдек и сунула в прим-флайер, препоручив её заботам Криге. Тот в молчании задал курс и сел в кресло пилота. Девчонка же встала и подошла к видовому иллюминатору.
– Ого! – воскликнула она от удивления, впервые увидев Мелору с другой стороны домейна.
– Сядь на место! – строго приказал Крига. – Мало ли какой маневр придётся совершить. Мне совершенно не хочется объясняться с конунгом, откуда у тебя синяки или шишки.
– Но мне хочется посмотреть на Мелору. Когда ещё увижу её?! – Паола возмутилась, что её лишают возможности рассмотреть место своего обитания.
– Э-э-эх, бабьё. Много воли он тебе дает! – Недовольно проворчал Крига, уступая своё место и пересаживаясь вглубь. – Садись!
– Благодарю вас, ярл! – Девчонка с удовольствием забралась во вспомогательное кресло пилота, активируемое во время боя.
Драйв-бот поднял прим-флайер, и перед девушкой открылась панорама домейна, возвышающегося над Мелорой.
Само основное здание представляло собой призму с закруглёнными гранями, стоящую на плоском цилиндре. Его треть была покрыта крепстеклом, позволяющим рассмотреть сложное внутреннее убранство громады приёмного холла с красивым дизайном растительности. Венчал призму тор оранжереи, проходами и специальными арматурными балками скрепленный с площадкой флайдека.
Пролетая над столицей, девушка поразилась многочисленным нитям туннелей, созданных из прозрачного материала и покрывающих всё пространство ажурной паутиной, раскинувшейся во всех направлениях. Соединяясь со зданиями и постройками, густо расположенными по всей поверхности скал, а иногда и облепляя их, как птичьи гнезда, они создавая причудливый узор, по которому двигались всевозможные капсулы, шары, поезда, еще какие-то конструкции, изрыгающие и принимающие в себя толпы людей, товаров и грузов.
Большинство построек были излишне украшены всевозможными декоративными элементами. Казалось, здесь поработали какие-то безумцы, поставившие себе цель не украсить все это, подчеркнув суровую красоту данного места, а просто назло природе выпятить перед ней свои возможности, пристрастия и научно-техническое превосходство.
***
Полёт был долгим, но наконец прим-флайер приземлился на флайдек неподалёку от прибрежных дюн. Аппарель опустилась. Перед Паолой, выглянувшей из проёма, открылась панорама красивого заката, когда солнце садится в багровеющий океан, наполняя небо жёлто-алыми цветами, а постепенно тускнеющий свет уступает место вечерней тьме с бледной луной и россыпью звёзд.
От флайдека протянулась ковровая дорожка, покрытая лепестками цветов.
– Давай, красотка. Не заставляй его ждать, – Крига легким шлепком подбодрил её сойти с аппарели и отправиться по таинственному пути.
Она ступила на мягкий ворс и, как по перине, дошла до небольшого здания. Дорожка нырнув в него, пересекла огромную гостиную, и повела её на берег океана, увиденного Паолой впервые. Его безбрежный вид поразил её. То, что виделось из окна домейна, было заполнено скалистыми образованиями, скрывающими масштабность пространства – в отличие от этого места, где панораму не закрывало ничего.
Как только она пересекла холл, выйдя на улицу, зазвучала нежная и приятная мелодия, а дорожка пролегла меж горящих светильников, где теплились настоящие огоньки. В конце пути виднелся огромный бассейн, посередине которого расположился пока еще закрытый шатер. Но, чем ближе она приближалась, тем выше поднимался полог.
