Текст книги "Охотник (СИ)"

Автор книги: Margo_Poetry

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

– По одному? – переспросил Робен.

– Устроили что-то вроде казни. Ребенка же убили и все дела. Говорят, гоняли их по всему полю с ножами и ружьями не один час, прежде чем волки все передохли, – поежился Жак. – Жуткое зрелище было, как мне рассказали, крови – просто немерено. А потом выяснилось – чисто случайно, – что ребенка-то не звери убили, а его отец собственный, представляете? Ужас. Что-то с головой у мужчины было неладно, а малыш плачем заливался, вот и вывел отца. Тот его в лес увести хотел и там оставить, наказать, а ребенок по пути еще больше капризничать начал да вырываться пытался. Ну, тот его и ударил, а потом будто в раж вошел. Была бы жена его жива, так может, вышло бы по-другому, а так…

Робена больше всего потрясло не то, как взрослый человек убил родного сына, а то, как охотники затем издевались над волками. Уж запретить людям охотиться на животных не мог никто – мяса ведь всем охота. Но одно дело убить, и совсем другое – мучить.

– Так ведь и это еще не все, – продолжал тем временем Жак, не замечая, что Робен с головой ушел в свои мысли. – Потом и подробности всплыли, когда отец-то этот признался во всем. Его волк спугнул, когда он сына своего… ну… вы поняли. Испугавшись зверя, мужчина домой убежал, решив, что животное мальчишку-то точно добьет. Да только ребенок уже был мертв, а волк вовсе не собирался ребенка убивать. Напротив, зверь мужика-то цапнуть успел, как будто отпугнуть пытался. Спасти мальчишку… Но это уже домыслы, конечно, ибо станет ли хищник такое делать? Чтоб человека спасать… Не знаю, смутно верится как-то, но факт остается фактом. У мужика того здоровенные порезы на руке остались, а потом он из деревни ушел. Так и не видели его с тех пор.

Поблагодарив Жака за столь содержательный рассказ, Робен и Рене вышли из паба на свежий воздух, а потом молча добрались до дворика перед церковью. Услышанная история казалась неправдоподобной, выдумкой, но в то же время она многое могла объяснить. Может быть, этот зверь, который бродит сейчас где-то в округе, мстит людям за то, что они сотворили когда-то с его семьей? Безумие! Но разве может быть иначе? Робен убедился в том, что волк очень умен. Возможно ли, что предположение юноши верно? Что это и правда месть? И что животное наверняка не остановится до тех пор, пока не перебьет всех в этой деревне?

– Выходит, он охотится на людей вот уже десять лет, – удивленно пробормотал Бенуа. – Конечно, то, что мы узнали, это полезная информация, но что она нам дает? Нет, я серьезно, как нам победить этого хищника? Не думаю, что ему будет достаточно наших извинений…

Рене издал нервный смешок, уставившись себе под ноги. Робен же лихорадочно прокручивал в голове весь рассказ Жака снова и снова, словно пытаясь отыскать там какой-нибудь ответ, подсказку. Но все было тщетно. Было очевидно, что зверь мстит. И что делать он это будет до самого конца – пусть даже своего…

========== Часть 6 ==========

Сколько бы добровольцев не вызывалось отправляться на поиски волка, сколько бы драгунов не присылал граф, сколько бы золота он не назначал за голову зверя – все было тщетно. Волк словно потешался над людьми, каждый раз весьма искусно избегая ловушек и засад, продолжая запугивать, нападать и убивать. Пастор Ришар каждое утро ходил по улицам Мон-Дофен, размахивая деревянным крестом и рассказывая совсем уж бредовые басни о демонах, аде и проклятии, от которого никому из живущих в деревне не избавиться. Он буквально пытался убедить всех в неминуемой гибели, и неудивительно, что в скором времени он стал изгоем, от которого все старались держаться подальше.

Обстановка накалялась, люди становились все более замкнутыми, агрессивными; почти каждый был сам за себя, ведь попытки сплотиться ни к чему хорошему не приводили. Зверь принес хаос неимоверной силы, и избавиться от следующего по пятам чувства безысходности было невозможно. Омрачал все и дух самой Смерти, витающий подле старого кладбища, где каждый день появлялись все новые и новые могилы.

Робен чувствовал себя намного лучше, и потому на следующую охоту собирался идти вместе со всеми. Все еще хромающий, Рене пожелал товарищу удачи, пообещав ему быть настороже и приглядывать за деревней. Конечно, если волк решит снова напасть, толку от Бенуа будет немного, но, быть может, его спасет его везение.

С первыми лучами солнца отправившись в лес, Ларок с некоторым удивлением заметил, что охотники вовсе не пытаются выслеживать зверя. Они словно действовали наугад, прислушиваясь, внимательно вглядываясь в просветы между деревьев и стреляя всякий раз, когда видели что-нибудь, на их взгляд, подозрительное. Юноша не мог не обратить внимания, что не слышно совсем пения птиц, и что живности почти не попадается. Словно лес медленно вымирал, теряя своим краски, и дело было вовсе не в плохой погоде, постоянных холодных ветрах или выпавшем, наконец, снеге. Виной всему были люди, убивающие все живое на своем пути.

Неудивительно, что из-за постоянных выстрелов, громкого топота неумелых мужчин, которые вышли на охоту исключительно ради награды, и ругани этих же самых человек, вылазка казалась бесполезной. Пара убитых волков, случайно застреленный кролик и несчетное количество перепуганных птиц, согнанных со своих гнезд – результат совсем не тот, которого можно было ожидать. Робен был в бешенстве, когда вернулся в Мон-Дофен. Он не понимал, как можно было так относиться к серьезным вещам? Когда речь идет о жизни и смерти, когда многим людям угрожает опасность…

– Все напуганы, в отчаянии, никто не знает, что делать, – пытался растолковать ему Бенуа. – Пули этого зверя не берут, ловушки тоже. Почти каждый день кто-нибудь умирает, в деревне начался голод – все боятся носа из дому высунуть. Даже граф ничего не может сделать. Некоторые и вовсе пособирали вещи и бросились искать убежища в соседних деревнях. Не факт, конечно, что в других местах лучше – я слышал, что вчера волка видели на западе отсюда, в Борьё. Может, он решил оставить нас в покое?

– Забыл, о чем рассказывал Жак? – устало поинтересовался Робен. – Зверь не уйдет отсюда просто так.

Рене с другом спорить не стал, да и не видел в этом никакого смысла. Он и сам верил в то, что зверь далеко не так глуп, как все еще считают граф и его поданные. Для них он просто животное, которое в срочном порядке надо убить, и ловушки оно обходит чисто случайно, благодаря какому-то невиданному везению. Называя их про себя наивными глупцами, Робен решил, что отныне искать зверя будет отдельно от остальных – по крайней мере, ему частенько везло сталкиваться с волком один на один. Может, без мешающихся под ногами идиотов он быстрее сумеет отыскать зверя.

Впрочем, еще до того, как Робен вместе с прихрамывающим Рене собрался в лес, стало известно, что кому-то из охотников удалось ранить зверя, причем весьма серьезно. Но проследив его по кровавой цепочке следов до самого логова, мужчины умудрились вновь потерять животное. В пещере волка не оказалось, а именно там следы и прерывались. Довольные тем, что хотя бы сумели ранить волка, охотники вернулись в деревню, решив, что уж теперь-то животному далеко от них не уйти. Несмотря на то, что уже стемнело, Ларок все-таки решил рискнуть и отправиться к логову, а следом за нм увязался и Рене.

И хотя Бенуа был, скорее, как балласт, который не позволял идти быстрее, Робен все-таки был рад, что друг отправился с ним. Даже если бы не было никакого зверя, бродить по лесу темной ночью все равно было жутковато, а царившая кругом звенящая тишина делала обстановку еще более зловещей. Единственным, что хоть как-то помогало не заплутать и не поддаться страху, были горящие факелы в руках парней.

– Не думаю, что он вернется к логову, – заметил Рене, когда до пещеры оставалось от силы минут десять ходьбы. Робен был полностью согласен с парнем – что-то внутри упорно твердило, что искать волка надо было совсем в другом месте. Но проверить логово все-таки стоило, хотя бы для того, чтобы посмотреть на кровавые следы и то место, где они обрывались. Может, юным охотникам все-таки повезет больше?

Но, как и все остальные, ничего стоящего они не увидели. Зверь вернулся к своему дому, но затем, даже не заходя в него, попросту растворился в воздухе, не иначе. Робен предположил, что волк мог перемахнуть через валуны и скрыться в лесу – ему бы хватило для этого пары прыжков. И, как Ларок и думал, на одном из валунов Бенуа обнаружил несколько капелек крови. Он лишь фыркнул, буркнув себе под нос что-то нецензурное в адрес неудачливых мужчин из деревни, и двинулся в ту сторону, куда ушел зверь.

Извилистая узкая тропа, частично засыпанная снегом, делала несколько крутых поворотов, то поднимаясь на попадающиеся по пути невысокие холмы, то резко падая вниз к ямам и оврагам, через которые Рене пробирался с заметным трудом. Ему даже пришлось подыскать себе палку покрепче, на которую можно было опираться. Но когда Робен предложил ему вернуться в деревню, Бенуа лишь стрельнул в его сторону хмурым взглядом и продолжил путь.

Сквозь пелену туч не видно было даже луны; света факела вполне хватало для того, чтобы освещать себе дорогу под ногами, но разглядеть что-либо дальше пары метров было невозможно. Потому и для Робена, и для Бенуа стал неожиданностью тот факт, что каким-то образом они умудрились вернуться на поляну, где когда-то были убиты брат и сестра Морель. Ни один из парней не был уверен в том, что пришли они сюда по следам волка; скорее, старались держаться тропы, которая уж точно должна была их куда-нибудь вывести. Вполне возможно, что зверь свернул с нее еще давным-давно, и охотники пришли совсем не туда, куда нужно.

Но в то же время Робен словно чувствовал, что это поле – именно то место, которое было им нужно. Это ведь здесь десять лет назад произошла кровавая резня. Здесь была убита стая волков, таких же сильных и здоровых, как тот зверь, что мучает с тех пор жителей Франции. Возможно, что там, где все началось, все и должно закончиться?

– Глянь, кто это там? – спросил Бенуа, заставляя Робена отвлечься от своих мыслей и повыше поднять факел. Уже на середине поля брел какой-то человек в темном плаще и с факелом, пошатываясь и содрогаясь всем телом. Он издавал какие-то булькающие звуки, то и дело всхлипывал, а порой начинал протяжно выть. Лишь когда человек остановился и стянул со своей головы капюшон, Робен и Рене с удивлением узнали в нем пастора Ришара. Свет от огня бросал причудливые тени на его опухшее и залитое слезами лицо.

– Что он здесь делает? – нахмурился Ларок, делая шаг вперед. Пастор, конечно, в последнее время совсем потерял над собой контроль, но кто бы мог подумать, что он, на свой страх и риск, сунется ночью в лес, прекрасно зная, что где-то здесь рыщет лютый зверь?

Ришар, тем временем, перестав раскачиваться, гордо вскинул голову и уставился на деревья, словно ожидая, когда кто-нибудь выйдет к нему оттуда. Он даже что-то сказал, не слишком громко, так что Робен и Рене не смогли разобрать ни слова, но заметно напряглись, когда увидели, как из леса действительно кто-то выходит. Только это был вовсе не человек, как можно было ожидать, это был волк. Медленно, прихрамывая на одну лапу, он подошел к пастору и остановился в нескольких метрах от него.

– Мы должны… – начал Рене, но Робен преградил ему путь.

– Послушай, сначала послушай, – шепотом добавил Ларок, не без ужаса всматриваясь в пастора, который вдруг начал говорить.

– Это была только моя вина, – срывающимся голосом твердил Ришар, и, что было более удивительным, волк словно прислушивался к каждому его слову. Зверь еще никогда не медлил перед своими нападениями, чаще всего заставая своих жертв врасплох. Сейчас же все почему-то было иначе.

– Отправляйся за помощью, – тихо сказал Робен, обращаясь к Рене. – Давай же, охотники должны успеть, пока зверь здесь. Нам все равно не справится с ним вдвоем.

Бенуа не стал спорить – развернулся и почти бегом отправился в Мон-Дофен. Ларок же во все глаза наблюдал за волком и пастором, пытаясь собрать в своей голове все кусочки пазла в одну картинку. Неужели тот человек, который убил своего сына и обвинил потом во всем волков, это и есть пастор Ришар? Да ведь быть того не может! Но, тем не менее, именно Ришар сейчас стоял перед зверем, глядя ему в глаза, сотрясаясь от рыданий и извиняясь за что-то.

В какой-то момент пастор вдруг рухнул на колени, закрывая лицо руками, и в тот же самый миг волк с рыком дернулся вперед, впиваясь своими зубами в плечо мужчины. К тому моменту, когда Робен добежал до пастора, тот уже перестал кричать, свалившись лицом в снег, который под его телом медленно окрашивался в багровый цвет, а зверь, с морды которого капала кровь, отступил назад, все так же хромая.

Он не выглядел агрессивным – скорее, усталым. Нацелив на него свое ружье, Робен вдруг понял, что этот волк уже очень старый. Десять лет – и это как минимум – возраст для такого животного, как он, весьма почтенный. Всю свою жизнь он потратил на то, чтобы отомстить, и сейчас, по всей видимости, с этим покончил. Как иначе можно объяснить то, что волк не пытался напасть на Робена, не пытался спасти свою шкуру, сбежать? В его глазах не было никакого блеска, только жгучая усталость и даже тень смирения с тем, что могло последовать дальше. Рука Робена дрогнула.

Вот же он, тот самый зверь, что убил его отца, друзей и еще много людей. Надо только нажать на спусковой крючок, всадить пулю промеж этих черных глаз и покончить со всем этим. Да только вдруг стало понятно, что все уже кончено, именно здесь и сейчас, и что нет смысла тратить пулю – волку и так осталось немного. Юноша опустил ружье, сам еще не понимая, что делает, и кивнул в сторону леса.

– Уходи, – твердым голосом сказал он. Робен мог поклясться, что волк прекрасно его понял и даже едва заметно кивнул своей большой лохматой головой. Он медленно развернулся и пошел прочь, еле передвигая лапами. От него больше не исходила угроза, как это бывало раньше; не было и страха при взгляде на заметно исхудавшего зверя, шерсть которого была в некоторых местах покрыта засохшей кровью.

Едва только скрылся он за деревьями, позади Робена послышались взволнованные голоса и звуки шагов. Держа в руках факелы и ружья, охотники во главе с Бенуа спешили на помощь, и были весьма разочарованы, когда увидели, что зверь ушел. Заметив тело пастора, большинство перекрестилось, пробормотав что-то о том, что убивать служителя церкви способны только истинные дьяволы. В какой-то момент из изгоя, которым Ришар стал в последнее время, пастор превратился чуть ли не в миссию, к словам которого вдруг все стали прислушиваться.

Робен рассказал обо всем случившемся позже в пабе. Он не стал уточнять, что отпустил волка. Сказал, что не успел его остановить, и добавил, что зверь точно не вернется. Конечно, верить этому никто не захотел. Чтобы зверь вдруг спокойно ушел? Такому явно никогда не бывать. Но когда Робен пересказал историю десятилетней давности, напомнив многим жителям о кровавой резне, и добавил, что Ришар, по всей видимости, и был тем мужчиной, который убил своего сына и стал виновником жестокого убийства волчьей стаи, многие засомневались.

– Я только одного не могу понять, – задумчиво пробормотал Робен, обращаясь к месье Русси. Сидящий рядом Бенуа с жадностью ловил каждое слово. – Неужели никто не узнал Ришара, когда он вернулся в деревню? Все так легко забыли про детоубийцу?

– Не забывай, что случилось это очень давно, – пожал плечами месье Русси. – А когда происходят такие страшные вещи, как убийство ребенка, люди стараются поскорее об этом забыть. Чтобы случайно не навлечь на себя беду. К тому же, пастор появился в деревне года полтора назад. За эти годы он сильно изменился, даже имя другое взял. Раньше мы знали его как Жоржа. Отрастил бороду, похудел в разы. Я даже сейчас, зная, кто он на самом деле, все равно бы сомневался в том, что Ришар и есть Жорж.

Не только месье Русси был не уверен в том, что пастор вдруг оказался давно забытым человеком, трусливым лжецом, покинувшем деревню много лет назад. Только вот шрамы на его руках, оставленные тогда волком, которые он тщательно скрывал за одеждой, все-таки говорили о том, что рассказ Робена правдив. И давняя история, наконец, подошла к концу.

Волк больше не объявлялся. Долгое время еще многие добровольцы ходили в лес в надежде отыскать хотя бы тело зверя, чтобы показать его людям и графу и получить за это обещанное вознаграждение. Но их поиски так и не увенчались успехом, волк затерялся среди обширных лесов и больше никогда не давал о себе знать, хотя легенды о звере еще долгое время будут будоражить слух, звуча в самых разных вариациях и в самых разных местах. И только один-единственный человек знает, как же все было на самом деле.