Текст книги "Охотник (СИ)"

Автор книги: Margo_Poetry

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Всякий зверь чует кровь, – рассудил старик, вытаскивая из ножен острый клинок. Сняв с руки перчатку, он провел острием по ладони, оставляя на коже небольшой порез, из которого тут же засочилась кровь. Лоран сжал руку в кулак и чуть отвел в сторону – алые капли упали на замерзшую траву. Робену на секунду показалось, что он чувствует запах крови. – Не стой на месте, идем. От пары капель в одном месте толку мало, надо двигаться дальше.

Подгоняемый пожилым мужчиной, Робен двинулся по тропе в сторону холмов, решив, что возвращаться в деревню, оставляя после себя цепочку кровавых следов, будет слишком опасно. А вдруг месье Тома прав, и животное, почуяв кровь, даст о себе знать? Быть может, зверь уже несколько дней голодает, а то и вовсе находится при смерти, раненный отцом Робена. На последний вариант очень хотелось надеяться, но интуиция упорно подсказывала, что чудище все еще где-то рядом. Ждет подходящего момента, чтобы напасть.

Рана на ладони Лорана давно уже перестала кровоточить; вместе с Робеном мужчина затаился среди деревьев, стремительно теряющих оставшуюся листву. Проникающий под одежду ветер холодил кожу и мешал сосредоточиться, а наступившая вскоре ночь и вовсе сбивала с толку. Зверь так и не явился, хотя Лоран и Робен вернулись в деревню позже всех. Едва только переступили они порог паба, как над деревушкой пронесся грозный волчий вой, но в само поселение зверь не пришел. Лишь утром следующего дня, вновь вернувшись к холмам, Робен заметил следы животного на той тропе, где месье Тома порезал руку. По какой именно причине волк не стал нападать на них с юношей, было неясно, как и то, следило животное за охотниками или же пришло сюда позже.

Несколько последующих дней снова не принесли никаких результатов. Лорак стал задумываться о том, что месье Тома может оказаться прав – волк на самом деле очень и очень умен. Нападет внезапно, ловушки обходит стороной и знает, когда лучше всего уйти в тень, чтобы дать людям ложные надежды о том, будто весь кошмар закончился. А потом, выждав некоторое время, зверь нападает вновь, заставая охотников врасплох. В очередное его нападение, случившееся ранним воскресным утром, пострадала маленькая девочка, отделавшаяся несколькими весьма серьезными ранами, а ее мать и вовсе была убита. Женщина с ребенком искали целебные травы и, увлекшись, зашли слишком далеко. Пастор Ришар вновь напомнил о комендантском часе.

– Уже погибло пятнадцать человек, включая несколько детей и лучших охотников деревни, – заявил как-то раз в пабе месье Тома. – Со дня на день граф Рошетт пришлет к нам кого-нибудь из своих капитанов.

– Еще только этих напыщенных идиотов нам не хватало. Только распугают весь скот да зря патроны истратят. Эти олухи даже свои собственные следы не узнают! – рассмеялся один из охотников, Бенуа Рене. Робен знал его совсем мало, но за последние недели успел убедиться, что этот мужчина, как и он сам, тоже желает отыскать зверя. Только в отличии от Робена, которым двигала жажда месте, месье Рене имел интерес иной; даже будучи мертвым, этот дикий волк представлял собой немалую ценность. Да ведь только посмотреть на него захочет половина Франции! Если с каждого брать по монете, то можно вмиг обогатиться.

Все-таки месье Тома оказался прав. Не прошло и двух дней, как в Мон-Дофен прибыл отряд из пятнадцати драгунов* под командованием капитана Бержерона. Артюр Бержерон был человеком неповоротливым, полным и довольно неприятным. Чего только стоил его вечно недовольный взгляд или грубый голос, которым он раздавал указания своим подопечным направо и налево. Узнав все интересующие его подробности насчет волка, он вместе со своим отрядом пробыл в Мон-Дофен целую неделю, перебив за это время несколько десятков волков, попадающихся им в лесах вокруг деревни.

Каждый вечер, возвращаясь с охоты, капитан Бержерон с довольной улыбкой демонстрировал жителям мертвых волков, выделяя среди них самого большого и с уверенностью заявляя, что чудище, наконец, убито. Но всякий раз он недовольно скрипел зубами, когда Робен или кто-нибудь из других охотников заявлял, что ни один из убитых волков и рядом не стоял с тем зверем. Терпение капитана, казалось, было на исходе.

– Сколько мы тут уже находимся? Неделю? И сколько же было нападений за это время? Ни одного? – рассуждал капитан. Он медленно прохаживался вдоль столов в пабе, особенно недовольным взглядом смерив Робена – этот юноша вызывал у него особую неприязнь хотя бы потому, что был слишком маленьким для таких серьезных вещей, как охота. И еще ведь смел как-то перечить приказам Бержерона! – Зверь давно мертв, иначе бы он уже дал о себе знать.

– Да признайтесь просто, что ни черта вы в охоте не смыслите и вообще струсили, – насмешливо заметил Бенуа Рене. – Если так хотите, проваливайте к своему графу и передайте, что мы сами поймаем зверя.

Капитан побагровел от возмущения, но подходящих слов для ответа так и не нашел. Пулей он выскочил из паба, но к удивлению жителей Мон-Дофена, ни в какое графство он не поехал. Наоборот, оседлав коня, он отправился в лес на ночь глядя, никого не слушая.

– Что ты делаешь? – окликнул Робена Рене. Юноша, заметив, куда направился капитан, решил последовать за ним, то ли попытаться отговорить от столь дурацкой затеи, то ли просто, чтобы понаблюдать за попытками неуклюжего мужчины убить зверя.

– Не бросать же его там одного. Он тот еще олух, но мы-то с вами знаем, на что способно чудище. Мы не можем позволить ему убить еще кого-нибудь. Даже капитана, – пожал плечами Лорак. Оседлав лошадь, юноша направился следом, а спустя пару минут услышал позади голос Рене. Охотник все-таки решил помочь ему.

Капитан Бержерон ускакал далеко вперед к тому моменту, когда Робен и Бенуа сумели его догнать. Ночь уже раскинула повсюду свои темные сети, и без факелов оставаться в лесу было опасно. Но Артюр возвращаться обратно в деревню не желал, возмущенно размахивая своим мечом и уверяя охотников, что прекрасно справится в одиночку. Несмотря на то, что руки его дрожали, он продолжал гнать своего коня вперед, уже даже не разбирая дороги. Он бы не вынес позорного возвращения в Мон-Дофен с пустыми руками, насмешек местных жителей и гнева графа, который очень надеялся, что капитан Бержерон справится с такой простой задачей, как поимка волка.

Если бы его лошадь не остановилась вдруг, как вкопанная, посреди тропы, Артюр и не услышал бы вдалеке приближающийся шум. Рене и Робен тут же схватились за ружья, но не успели сделать и пары выстрелов, как зверь уже успел скинуть с седла лошади капитана, вцепившись своими клыками ему в глотку. Брызнула кровь, воздух наполнился запахами пороха и смерти, а испуганный конь помчался обратно в сторону деревни. Рене и Робен без лишних раздумий, видя, что капитану уже не помочь, развернули своих лошадей и помчались обратно в Мон-Дофен. Быть может, они надеялись, что уже мертвый капитан сумеет задержать волка, который явно давно не ел, судя по его истощенному виду. Но зверь, взвыв, бросился следом за охотниками.

Он двигался куда быстрее, чем лошади; удары его лап о землю были схожи с раскатами грома на необъятном небе. Один прыжок, два, три – и вот уже Бенуа с криком упал со своего коня, больно ударяясь о холодную землю. Обернувшийся Робен успел лишь увидеть, как волк делает прыжок в его сторону; уже в следующий миг он сам упал на поваленное дерево, ударившись при этом затылком и на время потеряв сознание.

Треск веток, какие-то непонятные шорохи и возня где-то совсем рядом быстро стихли, как только Робен открыл глаза и уставился на черное небо, щедро усыпанное сверкающими в ночи звездами. Ни зверя, ни лошадей, ни даже Рене рядом не было. Голова нестерпимо болела, а на затылке выросла большая шишка, из-за чего Робен даже не сразу сумел подняться на ноги. В темноте не было видно ничего дальше собственного носа, а голос почему-то совсем не слушался. Конечно, кричать во всю мощь легких имя товарища было глупо, но Лорак не мог так просто сбежать, оставив Бенуа в плену зверя. Но сколько бы юноша ни звал охотника, тот так и не откликнулся.

Опираясь на стволы деревьев, Робен в отчаянии отправился назад в деревню, то и дело оборачиваясь назад. Несколько раз ему чудилось, будто он слышит, как волк подкрадывается к нему со спины, уже готовый напасть, но всякий раз, выхватывая свой меч из ножен, юноша тут же его опускал, понимая, что волка поблизости нет. Почему зверь так и не убил его, осталось для Робена загадкой, над которой он думал всю дорогу. Лишь к утру достиг он Мон-Дофена, жители которого еще спали, не подозревая о том, что чудище вновь вышло на охоту.

Ларок первым делом отправился к пастору Ришару, который, позвонив в колокол, разбудил жителей деревни. Очень быстро многие столпились перед церковью, с ужасом и негодованием слушая рассказ Робена. Юный охотник едва ли не валился с ног от усталости, но робкие просьбы матери отдохнуть хоть немного отвергал, намереваясь отвести охотников и драгунов к тому самому месту, где зверь на них напал. Воинственное настроенные жители, не раздумывая, отправились следом за парнем, держа свое оружие наготове.

Как и следовало ожидать, капитан был мертв. Волк буквально вспорол ему глотку, а потом бросил, не тронув, помчавшись, видимо, за Робеном и Бенуа. Следов Рене нигде обнаружено не было, хотя спустя десять минут тщательных поисков, один из охотников заметил сломанные ветки и полосы на земле в нескольких десятках метрах от того места, где все произошло. Присмотревшись повнимательнее, Робен понял, что, возможно, волк тащил Рене за собой, а тот пытался за что-нибудь уцепиться, вспахав пальцами землю. Следы обрывались спустя пару метров, и еще одна попытка отыскать хоть какую-нибудь зацепку, быстро провалилась. Даже драгуны, которые еще не так давно были заодно со скептически настроенным капитаном, теперь ощущали страх перед зверем.

– Возможно, Бенуа еще жив, – задумчиво сказал месье Русси, заметив, как беспокойно бродит вокруг найденных следов Робен. – Только надолго ли?

Его вопрос так и повис в воздухе, заставляя юношу напрячься. Действительно, надолго ли волк сохранит жизнь Рене? И почему вообще он не убил охотника сразу?..

Комментарий к Часть 3

* Драгуны (фр. dragon – «драгун», букв. «дракон») – название конницы, способной действовать так же и в пешем строю. В прежние времена под этим же названием понималась пехота, посаженная на лошадей.

========== Часть 4 ==========

Многочасовые попытки отыскать Рене успехом не увенчались. Уже и солнце приветливо раскинули свои лучи по обширным лесам, придавая деревушки и ее окрестностям довольно-таки мирный вид. Трудно было сказать, что здесь обитает самое настоящее чудовище, непобедимое и неуловимое. Полное злобы, ненависти и желания убивать. Которое почти не трогает скот, предпочитая нападать на людей, калеча и разрывая их на части.

У охотников опускались руки. К полудню все вернулись в деревню, и в скором времени со всех сторон стали слышны громкие стуки и скрежет – все, как могли, пытались укрепить окна и двери домов, надеясь, чтобы таким образом смогут себя обезопасить. О том, чтобы продолжать поиски, речи уже не было – слишком вымотаны были люди, слишком напуганы. Тело капитана было отправлено его семье, а несколько драгунов отправились его сопровождать. То был просто предлог, чтобы оказаться как можно дальше от Мон-Дофен и зверя.

– Как давно ты спал? – заботливо поинтересовался месье Русси у Робена, заметив, как мальчик устало потирает глаза рукой. Помимо них в пабе была еще пара человек, которые, несмотря на раннее время, были уже изрядно пьяны. Громким шепотом они обсуждали какие-то несбыточные планы о том, куда можно податься из этой деревни, чтобы успеть спасти свои шкуры. «Жалкие трусы», – подумал Робен.

– Как раз собираюсь, – отозвался юноша, поднимаясь из-за стола. Во всем теле чувствовалась каменная усталость, но мысли о том, что Бенуа, возможно, все еще может быть жив, придавали сил. Потому распрощавшись с месье Русси, Робен двинулся в сторону дома, а оказавшись на нужной улице, резко завернул за угол соседского дома, оглядываясь через плечо. Отец Матильды, провожая парня задумчивым взглядом из паба, все-таки за ним не последовал, что было очень хорошо. Проверив, на месте ли его клинок, Ларок побежал к одной из троп, ведущей на поля.

Пусть все остальные трусливо сидят в своих домах, наглухо заперев двери и окна, но Робен поймает этого треклятого волка, чего бы ему это не стоило. Он притащит его мертвое тело к церкви, и пробьет тогда колокол в знак воцарившего вновь в деревне мира. Не будет больше никто боятся, не будет больше болезненных потерь и пролитых по умершим слез. Волк поплатится за все, что совершил, за всю боль, что успел причинить. С такими мыслями Робен пробирался сквозь разросшиеся кустарники в самую чащу леса, не страшась ни замолкших вдруг птиц, ни подозрительных шорохов, раздающихся с разных сторон. Да пусть хоть целая стая таких волков выпрыгнет на него из-за деревьев, юноша не сдастся.

С громким хрустом ломались под ногами ветки; будь зверь где поблизости, он точно услышал о вторжении незваного гостя. Робен чувствовал, как идти становится все тяжелее, как клинок оттягивает руку своим весом, как бешено колотится сердце в груди. Повторяя имена всех умерших, словно молитву, юноша заставлял себя идти вперед, уже переставая понимать, на что он вообще надеялся, отправившись в такой поход один и без подготовки. Желание убить зверя затмило все разумные доводы о том, что стоит бросить эту затею и вернуться. Что Бенуа, скорее всего, уже давно мертв, и что волк, возможно, находится совсем в другой стороне. Но что-то мешало Робену смириться с пугающей правдой, и юноша продолжал идти.

Внезапное и слишком громкое карканье заставило парня остановиться и замереть на месте. Где-то совсем рядом снова послышался шорох, словно кто-то очень осторожно ступил на предательски зашуршавшую листву на холодной земле. Небо над головой уже успело накрыть плотная пелена серых туч, и, подняв голову, Робен заметил, как медленно начали вальсировать в воздухе снежинки. Наконец-то пришла зима. А затем между деревьями впереди юноша увидел какой-то просвет. Добравшись туда, не решаясь оборачиваться, чтобы отыскать взглядом источник шума, Робен вышел на небольшую лужайку, с левой стороны которой из земли торчали несколько каменных глыб, образуя собой вход в пещеру, уходящую глубоко в землю. Логово зверя.

Самого волка видно нигде не было, но Робен отчетливо ощущал на себе его пристальный взгляд. Животное пряталось, не сочтя нужным выходить, по крайней мере, именно сейчас. Зверь словно выжидал подходящего момента, и Ларок, вытащив из ножен клинок, готов был встретиться с врагом в любую секунду. Он начал медленно приближаться к логову, то и дело оглядываясь и прислушиваясь. Вокруг стояла просто могильная тишина; в этом месте даже время, казалось, застыло.

– Рене? – едва слышно позвал Роберт. Выждав несколько минут и так и не услышав никакого ответа, юноша отважился позвать товарища чуть громче, затем еще и еще, пока совсем не подобрался к логову. Держа наготове ружье, Лорак понимал, что зверь, возможно, услышал его голос, и что в таком случае выбраться из этого места живым получится разве что с помощью чуда.

Тем не менее, отступать Робен был не намерен. Сделав глубокий вдох, он шагнул вглубь пещеры, выставив ружье перед собой. Звенящая тишина приняла его в свои бархатные объятия, а темнота обступила со всех сторон, заставляя юношу на время остановиться, чтобы дать глазам привыкнуть к темноте. Кроме его хриплого дыхания в скором времени парень услышал еще какой-то шорох. Вполне возможно, что это волк поднимается к нему из глубин своего жилища, и Робен напрягся, готовый, в случае чего, стрелять. Но чем дальше он шел, тем отчетливее становился шорох, а затем к нему прибавился тихий стон и слабым голосом кто-то произнес: «Кто здесь?».

– Рене? – тут же откликнулся Робен, ускоряя шаг. Едва не споткнувшись о какой-то камень, он попал в небольшое подобие земляной комнаты. Стены ее были исполосованы когтями, а в самом центре сиротливо разгорался огонек, который Бенуа, видимо, развел при помощи парочки камней и своей порванной куртки. По мере того, как пламя разгоралось, взгляду Робена открывались разбросанные тут и там человеческие кости, какие-то сломанные вещи, порой даже попадалось оружие. Стоит ли уточнять, что вонь здесь стояла просто невыносимая?

– Где мы? – прошептал Рене бледными, как молоко, губами. По его испуганным глазам Робен понял, что парень не очень-то и хочет услышать правдивый ответ.

– Идти можешь? – спросила Ларок, подавая товарищу руку. С трудом, но тот все-таки поднялся, а потом, пошатнувшись и издав стон, ухватился рукой за земляную стену. В свете догорающего огня Робен увидел, что левая нога Бенуа была вся в крови. Еще бы, зверь здорово его потрепал.

– Опирайся на меня, я выведу нас, – скомандовал юноша, подхватывая Рене за пояс. Бенуа оказался намного тяжелее, чем Робен мог себе представить, и потому идти быстро возможности у них обоих не было. К тому же, двигаться в темноте было еще сложнее, и Робену показалось, что до выхода из пещеры они шли не меньше часа.

Но к тому моменту, когда они, наконец, оказались на свежем воздухе, еще даже не начало темнеть. Рене устало привалился спиной к холодному валуну, пока Робен осматривался, тяжело дыша. До деревни путь был не близкий, и дай Бог, чтобы они сумели добраться до нее к ночи, и при этом еще не наткнулись бы на зверя. Кто знает, где рыщет сейчас чудовище? Может, оно уже убило кого-нибудь и, как и Бенуа, тащит его в свою пещеру? Сколько же костей было в его логове? Увиденное, словно вспышка, на секунду мелькнуло перед глазами Робена. Слишком много убитых, и все они явно было не из Мон-Дофен. Почему же никто раньше не заявлял об этом кровожадном чудовище? Как давно уже зверь убивает невинных, не неся за это никакого наказания?

– Там… что-то там, – прошептал Бенуа, указывая дрожащей рукой в противоположную от них сторону лужайки. Передав ему свой клинок, Робен вновь схватился за ружье, сделав несколько уверенных шагов туда, куда указал его товарищ. Каждая его клеточка тела замерла в томящем ожидании; юноша даже затаил дыхание, уже заранее прицеливаясь. Рене за его спиной тоже застыл, выпрямив спину и отодвинувшись от валуна. Несмотря на свое ранение, он тоже готов был драться.

Волк появился именно оттуда, откуда его и ждали. Ему не было нужды как-то изворачиваться и искать способ подобраться к своим жертвам незамеченным. Напротив, он выпрыгнул из-за деревьев, взмыв в воздух, словно выпущенная из лука стрела, и первый выстрел Робен был намного ниже, чем следовало. Пуля со свистом рассекла воздух, а зверь, приземлившись на все четыре лапы, припал к земле, оскалив острые зубы и готовясь к очередному прыжку. Крикнув Бенуа, что он бежал, Робен бросился вперед, делая новый выстрел. Зверь удивительно проворно успел отскочить в сторону, избежав ранения, а затем, оттолкнувшись мощными лапами от земли, в один прыжок оказался прямо перед Робеном. На его лохматой морде виднелись капли свежей крови.

Его налитые кровью глаза смотрели точно в глаза юноши; животное гордо возвышалось над охотником, и Робен отчетливо видел, как напряглись мышцы зверя. Он готовился нанести последний удар, и юноша, скорее инстинктивно, резко выбросил вперед рукоятку ружья, ударяя волка по его огромной морде. Зверь дернулся в сторону, издав грозный рык, а охотник отступил назад, чувствуя себя уже более уверенно. Он снова замахнулся, но волк свой лапой отшвырнул его на землю. В тот же момент в плечо зверя вонзился клинок – Бенуа швырнул его из последних сил, рухнув при этом на землю, как и Ларок. Волк взвыл, дернувшись в сторону Рене, но Робен снова огрел его прикладом ружья, и животному пришлось вернуться к охотнику. Едва увернувшись от последовавшего за этим удара лапы, юноша еще раз ударил волка ружьем, в этом раз попав точно по клинку, вогнав его в плечо животного по самую рукоять.

Зверь взвыл еще сильнее, поднявшись на дыбы, но вместо того, чтобы обрушить свой гнев на Робена, он дернулся в сторону и в два прыжка скрылся в лесу, оставив после себя кровавый след на земле. С затянутого серыми тучами темнеющего неба вдруг повалил первый снег; пушистые хлопья медленно оседали на жухлую листву и двух охотников, которые несколько минут, тяжело дыша, пытались прийти в себя. Оказаться со зверем один на один и при этом выжить – вот уж действительно что-то невообразимое. А Рене и вовсе повезло дважды.

Надеяться на то, что чудище больше не вернется, было нельзя. Лишь поднявшись на ноги, Робен почувствовал, как острую боль в боку – под слоем порванной одежды виднелась серьезная рана, нанесенная острыми когтями волка. Опираясь друг на друга, юноша с Бенуа отправились обратно в деревню, и чем ближе подходили они к родному дому, тем отчетливее видели поднимающийся в небо черный, как смоль, дым. И ничего хорошего это явно не сулило.

Когда до деревни оставалось не больше нескольких десятков метров, до слуха охотников стали долетать какие-то крики. Истратив последние силы на то, чтобы ускорить шаг, спустя пару минут Рене и Робен вышли к Мон-Дофен. Вернее, к тому, что от деревушки осталось.

– Зверь был здесь! – закричал месье Русси. Его лицо было в саже, рук тряслись, а одежда была порвана в нескольких местах. Несколько домов за его спиной полыхали адским пламенем, и люди безуспешно пытались их потушить. Со всех сторон доносились отчаянные вопли, кто-то бегал, кто-то искал лекарей, и все, как один, были перепуганы насмерть. Как выяснилось чуть позже, волк пришел в Мон-Дофен буквально сразу же после ухода Робена. Зверь словно сошел с ума, нападая на каждого, кто встречался ему на пути, бесчинствуя, доводя всех до панического ужаса, и исчез так же внезапно, как и появился. В попытке избавиться от чудища в ход шло все – ружья, топоры, вилы, дубины, стрелы и даже факелы.

– Уже насчитали тридцать убитых, – хриплым от волнения голосом сказал месье Русси. – Граф Брюне, скорее всего, еще не в курсе, но уже завтра он точно пришлет к нам кого-нибудь еще. Да только спасет ли нас очередной капитан от этой напасти?

========== Часть 5 ==========

Пьер-Ив и Пьер-Луи, считающиеся лучшими охотниками во всей Франции, гордо восседали на своих лошадях, исподлобья наблюдая за тем, как добровольцы и драгуны заканчивают сборы. Робен из-за своего ранения был не в том состоянии, чтобы отправиться к логову зверя вместе со всеми, впрочем, как и Бенуа, который и вовсе пока не мог ходить. Об их схватке с волком и возвращении в полуразрушенную огнем деревню говорили без умолку вот уже третий день, считая, что этих двоих оберегает кто-то сверху. Кто бы там за ними не приглядывал, Ларок и Бенуа были уверены, что если бы зверь действительно хотел их смерти, он бы точно убил их, даже несмотря на клинок в своем плече.

Робен мрачным взглядом провожал удаляющуюся в лес группу, которая следовала четким указаниям юного охотника, чтобы отыскать логово и устроить там засаду. Граф Брюне, узнав о смерти одного из своих лучших капитанов и о том, что волк с каждым новым нападением становится все более свирепым, назначил за его поимку весьма приличную награду. Возможно, именно из-за этого золота добровольцев вдруг набралось несколько десятков – каждый считал, что именно его пуля убьет монстра. Робен лишь качал головой, глядя на таких глупцов, не понимающих по-настоящему, что ждет их при встрече со зверем. Конец любой предстоящей схватки давно уже был предрешен. Победить этого волка не было под силу никому.

Пребывая в своих мрачных мыслях, Робен отправился в паб, хотя покидать постель лекарь ему категорически запретил. Рана ныла при каждом шаге, но боль эта позволяла юноше помнить о каждой секунде, проведенной в опасной близости от зверя; помогала отчетливо видеть этот полный ненависти блеск в темных, как ночь, глазах; ощущать каждой клеточкой тела исходящую от животного смертельную грозу. И помнить о том, что волк этот убил друзей юноши и его отца.

До самой ночи с улицы доносились мужские голоса, смешанные со стуком молотков, скрипом и скрежетом пилы – пока кто-то был на охоте, те, кто остались, занимались восстановлением и ремонтом домов, пострадавших в пожаре. А когда стемнело, все ринулись в паб, и до слуха Робена то и дело долетали обрывки разговоров и фраз, и все, как один, имели отношение к волку, награде от графа и сегодняшней засаде. Неизвестно только было, когда же вернутся охотники, и потому расходиться спать никто не спешил, надеясь, что в любой момент двери паба распахнуться, и Пьер-Ив и Пьер-Луи войдут в помещение, волоча за собой убитого зверя.

Но время шло, а охотники так и не возвращались. С трудом добравшись до дома, Робен постелил себе постель рядом с окном, оставив его открытым на ночь, чтобы, в случае чего, услышать возвращение охотников и сразу же выбежать их встречать. Ему было немного не по себе от того, что он не может быть полезным в данный момент. Ведь это Робен отыскал логово зверя, это он столкнулся с волком один на один, и именно он сумел уже не в первый раз избежать смерти. Юноша был уверен, что если кто и должен поймать чудище, так это только он.

На следующий день от ушедшей в лес группы вестей никаких не было. Жители Мон-Дофен пытались заниматься своими привычными делами, и все равно в воздухе витало ни с чем несравнимое напряжение. К вечеру кто-то начал поговаривать, что ждать охотников и вовсе нет никакого смысла. Мол, зверь и в этот раз оказался хитрее, перебив всех, до единого. Верить таким слухам никто не хотел, хотя то и дело Робен замечал, как люди, ежась, опускали полные страха глаза себе под ноги, делая вид, будто их ничего из происходящего не волнует.

Не вернулся никто даже к ночи. Рене, опираясь на трость, сумел доковылять до бара, усевшись напротив Робена, и с самым серьезным видом спросил, не стоит ли собрать какую-нибудь группу и отправиться к логову.

– Может быть, они действительно мертвы, и мы тут ждем не спасения, а смерти, – заявил Бенуа. Несмотря на свое ранение, Бенуа готов был сам лично идти в лес, и Ларок все больше понимал, почему именно этот парень среди всех прочих вызывают у него симпатию. Может быть, Рене просто сам напоминал Робену себя – такой же упрямый, рисковый и отчаянный. Он видел, на что способен волк, чуть было не умер, но не боялся отправляться на новую встречу с чудищем.

Робен не успел ответить – двери паба с грохотом распахнулись, ударяясь о стену, и в помещение ворвался запыхавшийся молодой человек в сползающей на лоб шапке. Он размахивал каким-то листом и пытался отдышаться, через силу выдавливая из себя что-то совершенно бессвязное. Когда все посетители пытливо уставились на незнакомца, тот, судорожно сглотнув, прокашлялся и, подняв над головой лист, заявил:

– Важное сообщение от графа!

Он принялся зачитывать весьма любопытную информацию, и Рене с Робеном жадно ловили каждое его слово. Выходило, что после того, как во всеуслышание было объявлено о жутком звере близ Мон-Дофен и награде за голову чудища, к графу принялись обращаться люди с соседних коммун и регионов с сообщениями о том, что тоже когда-то видели зверя. Выяснилось, что этот волк не сидит на одном месте и ведет свою охоту на людей уже достаточно давно. Точно установить, когда были совершены самые первые нападения, пока не удалось, но два года назад было совершено несколько страшных убийств к югу от Мон-Дофен, а за пару месяцев до этого две девушки, проживающее восточнее, говорили, что видели в лесу громадного волка с желтовато-рыжей шерстью. В прошлом году чудище вело свою охоту не так далеко от деревни, где проживал Робен, но число жертв не превысило семи человек, потому сообщать графу о нападениях никто не стал.

– Так значит, волк ходил кругами, прежде чем добраться до нас? – поинтересовался месье Русси, разложив на столе большую карту, когда незнакомец закончил говорить.

– Вопрос неверный, – покачал головой один из мужчин. – Важнее – почему в других местах он не пробыл больше пары недель, а у нас гостит больше месяца? И число жертв здесь куда больше, чем в других местах. Чем ему Мон-Дофен не угодил?

Столпившиеся вокруг стола с картой люди принялись сыпать догадками и вопросами, пытаясь понять, в чем дело, а Робен подошел к посланнику, который уже собирался уходить.

– Можно взглянуть на бумагу? – поинтересовался юноша. Жак – так звали незнакомца – протянул Робену листок, по которому зачитывал свои новости, и Ларок несколько минут задумчиво вертел его в руках. Он уже давно понял, что зверь этот намного умнее обычных волков, а значит, у него есть какая-то причина, чтобы терроризировать именно эту деревню. Быть может, стоит понять, какая именно – и разобраться с волком не составит никакого труда. – А ты можешь узнать поподробнее обо всех этих убийствах? Раскопать что-нибудь еще? Может, и в Мон-Дофен когда-то случалось что-то подобное? Может, зверь уже бывал в этих краях?

Жак пожал плечами, чуть нахмурившись, и сказал, что постарается поискать что-нибудь, что может быть связано с нападениями, зверем и этой деревушкой. Он не совсем понимал, как это может помочь убить чудище, и уж тем более не верил в то, что животное может оказаться умнее человека. Рене накинулся на товарища с расспросами, едва только Жак вышел за порог паба, и до самого закрытия они с Робеном они обсуждали все, что услышали за вечер.

На следующее утро вернулись, наконец, охотники. Вернее, прибыла только их часть – как оказалось, волк был готов к прибытию незваных гостей. Прославленные Пьер-Ив и Пьер-Луи не сумели даже ранить зверя, не говоря уж о том, чтобы заманить его в свои хитросплетенные ловушки. Раздосадованные собственной неудачей, охотники просидели до следующего дня в угрюмом молчании, а потом кинулись вводить в курс дела прибывший отряд драгунов, намереваясь возглавить их. Видимо, зверь очень сильно задел самолюбие мужчин, раз они так рьяно рвались поскорее ему отомстить.

Вместе с драгунами вернулся и Жак, измотанный, бледный и с взлохмаченными волосами, но с несколькими листками, исписанными мелким почерком. Там были сведения не только о тех нападениях, что происходили в последние пару лет, но и о резне близ Мон-Дофен – кровавой бойне, случившейся около десяти лет назад на том самом поле, где сейчас пасут скот.

– Была вырезка из газеты, но почему-то никто не смог ее найти, – пожал плечами Жак, пытаясь припомнить как можно больше подробностей. – Там какая-то очень запутанная история получилась. Вроде бы, на поле ребенка мертвого нашли, а рядом с ним волк крутился, здоровый такой, похож на зверя, который тут у вас бродит. Ну, мужики местные, не будь дураками, за ружья и ножи похватались и устроили черт пойми что. Выловили шестерых или семерых волков как раз в логове том в лесу. Ну, и… поубивали их всех по одному.