Текст книги "The path of memories (СИ)"

Автор книги: Malvada Reina

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Отчего-то Робину подумалось, как бы повела себя Реджина, окажись она в подобном месте. Улыбка расползлась по его лицу. Он прямо-таки видел, как она морщит нос, наткнувшись на очередную «безвкусицу», как она сетует на «излишне шумных особей» и кутается в свое темное пальто.

Только с Генри она была совсем другой. Словно спадала столь привычная маска женщины, готовой в любую минуту выдержать удар. Почему-то не верилось, что Реджина, способная так искренне любить, может причинить кому-то вред.

Робин не заметил, как солнце зашло за горизонт, и ярмарка почти опустела. Стало совсем тихо, лишь изредка доносились обрывки разговоров довольных продажами торгашей.

«Не разделяй с ними эмоции, ты всего лишь наблюдатель» – когда-то говорил Робин Кэти. Он представить себе не мог, что однажды сам превратится в пленника чужих воспоминаний. Но история Реджины Миллс завораживала его, притягивала его мысли подобно магниту. И этому притяжению он не мог сопротивляться. Или попросту не хотел.

========== Глава 4. Искушение ==========

– Мне, наверное, следует подарить вам часы, чтобы вы не опаздывали, мистер Локсли, – Реджина встречала его на крыльце и, скрестив руки на груди, пилила самым яростным и высокомерным взглядом, на который только была способна.

– Я, конечно, не откажусь от подарка, но все же напомню: дорога из Бостона в Сторибрук занимает не пять минут времени…

– Тогда, возможно, вам следует выезжать пораньше? – сказала она тоном, не допускающим возражения, и, развернувшись на каблуках, вошла в дом.

Робин усмехнулся, следуя за ней.

– Возможно, проблем с моими опозданиями не было бы, если…

Реджина резко обернулась, ткнув пальцем в его грудь:

– Если бы вы не были таким высокомерным напыщенным субъектом и если бы не поленились поискать в Гугле гостиницы Сторибрука. Вы вообще знаете, что такое Гугл? – она усмехнулась и проводила Робина в гостиную.

Ему нравилось препираться с Реджиной: она явно к этому не привыкла, и подобные перепалки выводили ее из ею же созданной зоны комфорта.

– А где Генри? – Робин решил переменить тему.

– Гуляет со своей родной мамашей, – Реджина фыркнула, устраиваясь поудобнее, и внимательно посмотрела на Робина.

– Он общается с биологической матерью? Насколько я знаю, усыновление было тайным…

– О, поверьте, это абсолютно не помешало моему сыну ее найти. Но здесь дело даже не в тайне усыновления. К сожалению, Эмма – часть нашей семейки. И я уверена, рано или поздно они бы все равно встретились.

Робин приподнял бровь, не отрывая от Реджины взгляда.

– Бросьте, вы здесь не для того, чтобы я проводила вам экскурс в историю семьи.

Мужчина улыбнулся с молчаливым «почему бы и нет», и Реджина вздохнула, облизывая губы.

– Мне было восемнадцать, когда я вышла замуж за отца Снежки, ну Мэри Маргарет. Снежкой ее называют в кругу семьи. Ну, знаете, темные как смола волосы, красные как роза губы, фамилия с намеком и прочая ерунда… – она поморщилась, – собственно, ей тоже было восемнадцать, мы ровесницы. И мне, как вы уже поняли, в этой семье досталась роль Злой Королевы. После того, как она разрушила мою жизнь, она продолжила счастливо жить своей, и в двадцать лет в ее милую головку пришла замечательная мысль: почему бы им с ее Прекрасным Принцем не удочерить девочку-подростка? Так в семье появилась тринадцатилетняя Эмма. Проблем с удочерением не было, учитывая статус моего покойного мужа. Но вы сами понимаете: со взрослым ребенком попробуй найти общий язык. Снежка и Эмма часто ссорились. Девочка часто убегала из дома и проводила время в плохой компании, где все ее знали как Эмму Свон. По прежней фамилии. Она не особо разглашала свою принадлежность к семье Бланшар. Может быть, потому, что открещивалась от приемной семьи в принципе. А Может, потому, что боялась, что ее дружков куда больше заинтересует наличие у нее денег, чем общение с ней. В результате в восемнадцать Эмма родила сына. Но решила, что хорошая мать из нее не получится. Она отдала ребенка в детский дом в Бостоне. К тому времени я решилась на усыновление – Леопольд, в принципе, был не против. И в Бостонском приюте я взяла мальчика, который и оказался сыном Эммы. Так что я для своего сына одновременно и мать, и прабабка, – она усмехнулась, наблюдая за реакцией Локсли, – я тоже была далеко не идеальной матерью, иначе мой сын не шарил бы по сайтам «кто моя мама точка ком». В десять лет он снова привез ее в Сторибрук. Произошло счастливое воссоединение семьи, и я вынуждена была смириться. Яблочного сидра? – женщина приглашающе показала рукой на бутылку, стоящую на журнальном столике.

– Нет, спасибо, – Робин чуть улыбнулся, обдумывая все, что рассказала ему Реджина.

– Они очень много времени проводили вместе, – на лбу брюнетки проявилась вена, – поначалу он оставался у нее каждую пятницу. Затем три дня в неделю. А когда случилось то, что случилось, он переехал от меня к ней. Насовсем. Мой сын не верит мне, он считает, что покушение на Мэри Маргарет – моих рук дело. Генри убежден, что я чудовище, и не хочет иметь со мной ничего общего. Это его слова.

– Реджина, я думаю, в нем говорят эмоции. Невооруженным глазом видно, что вы безумно любите сына. Я уверен, вы прекрасная мама. Со временем он поймет…

Реджина улыбнулась с искренней благодарностью:

– Может быть, мы все же начнем?

Она сделала несколько глотков сидра и прицепила протянутый Робином девайс. Робин взял ее за руки:

– Начинаем.

Знакомое ощущение свободного падения, легкой тошноты и сильного головокружения – и они очутились в просторной голубой комнате.

Реджина стояла на пуфике, облаченная в шикарное свадебное платье. Вокруг нее крутились несколько девушек – видимо, прислуга. Они поправляли какие-то мелкие, видные только им, недостатки. Казалось бы, брюнетка должна светиться от счастья, как и любая невеста в день свадьбы, но Реджина выглядела так, будто ей было глубоко наплевать на то, что происходило вокруг.

Кто-то несколько раз заявил, что красивей невесты в жизни не видал. И в самом деле, от Реджины нельзя было отвести взгляда: она словно была рождена носить подобные наряды. Белоснежный цвет красиво оттенял ее оливковую кожу, а пышная юбка придавала воистину королевский вид. Волосы, которые Реджина, судя по ее воспоминаниям, редко убирала наверх, были уложены в элегантную высокую прическу.

Она была неимоверно красивой… Но в то же время неимоверно несчастной. Казалось, будто жизнь покинула ее, и на пуфике, словно не замечая всей этой свадебной суеты, стоит просто красивая куколка.

Реджина все это время находилась в своем маленьком мирке – в воспоминаниях, где у ее возлюбленного все еще билось сердце, где свадьба вызывала бы у нее радостное нетерпение. Все, что происходило вокруг нее, было будто не с ней. Она и глазом моргнуть не успела, как была готова к церемонии. Словно в тумане она шла к алтарю, в глубине души надеясь, что кто-то скажет заветное «я против» посреди церемонии, хотя и ловила себя на мысли, что ей уже было все равно.

А вокруг – множество незнакомых людей, скрывающих за маской искреннего счастья гаденькие комментарии об истинных, по их мнению, мотивах, толкнувших восемнадцатилетнюю девушку на свадьбу с Бланшаром.

Торжественное «объявляю вас мужем и женой» раздалось болью в висках. Оглушающие аплодисменты и горький поцелуй нелюбимого мужчины. А за ним – праздник, где она должна была раздавать направо и налево фальшивые улыбки, отзываться благодарностями на пожелания крепкой семьи и, словно собачонка, по команде тянуться к мужу с поцелуями каждый раз, когда какому-нибудь идиоту покажется «неимоверно горьким» его гадкое пойло.

Реджина с облегчением выдохнула, когда после шумного празднества всех уже мало интересовали молодожены. Мать светилась от радости, словно рождественская ель, а отец смотрел на нее с искренней печалью и сожалением.

Муж сжал маленькую ладошку Реджины и поднес к губам. Он искренне восхищался своей невестой…

Искушение. Что такое искушение для мужчины? Для некоторых это бутылка чего-нибудь крепкого, для других – шикарные машины или чужие жены. Для Бланшара искушением стала его собственная молодая супруга.

Платье слетело с Реджины быстрее, чем она успела возразить или сослаться на плохое самочувствие. Девушка присела на кровать, пытаясь руками скрыть излишне откровенное белье, которое ей в дар преподнесла мама. С мольбой и испугом в карих глазах она смотрела на мужа, но, казалось, тот не замечал ничего, кроме желанного тела. Леопольд будто не слышал ее просьб подождать с этим, дать ей время.

Сначала чулки, затем нижнее белье… Она до крови прокусила губу, стараясь скрыть слезы, и вновь и вновь колотила мужа по спине, стараясь до него достучаться. Беспомощность вызывала злость, сердце заполняла ненависть.

И лишь часы, висящие на противоположной стене, громко тикали, хотя их стрелки так и не сдвинулись с места.

========== Глава 5. Неожиданность ==========

– С начала расследования прошло уже две недели. Ты раскрывал дела посерьёзнее и за более короткий срок!

– Я повторяю: ей тяжело даются воспоминания. Мы можем просмотреть одно-два в день, и она выматывается, словно совершила восхождение на Эверест.

– Какого черта, Робин?! – Кэти взорвалась, стукнув кулаком по столу, – перестань вести себя как идиот и начни, наконец, нормально работать! Никого еще не убивали длинные прогулки по воспоминаниям. И с твоей клиенткой ничего не случится, если в один день вы пройдете хотя бы год ее жизни!

– Не учи меня работать, Кэти, – Робин устало провел пальцем по переносице.

– Боже… – Кэти вдруг побледнела, – да ты неравнодушен к ней!

– Господи, да тебе-то какая разница?

– Я… Робин, я не… – начальница будто потеряла дар речи и снова села в кресло, перекладывая с места на место папки. – Я не хочу, чтобы твои личные симпатии помешали расследованию. Ты можешь упустить детали.

– Мои личные симпатии никогда не отразятся на моей работе, можешь не волноваться.

– Робин, она плохой человек.

– И что? Даже если так, что с того? Кэти, я очень ценю твои благие побуждения, но прошу, не стоит лезть в мою жизнь. Я буду вести расследование так, как посчитаю нужным, и если я вижу, что на данный момент больше двух воспоминаний Реджина пережить не может, значит, больше двух воспоминаний мы не смотрим.

– Ладно, поступай как знаешь. Только, пожалуйста, избавь меня от возможности когда-либо сказать тебе «я же говорила».

Робин кивнул и встал с кресла, направляясь к выходу.

– Робин, – начальница не поднимала взгляда с монитора ноутбука, – не упускай деталей. Будь внимателен ко всему, что показывает тебе Миллс. Смотри не на нее, а то, что происходит вокруг. Это действительно очень-очень важно. Я ей не доверяю.

– Да, мэм, – он улыбнулся и вышел из кабинета.

Полчетвертого дня – наступило время, которого Реджина так боялась. Она то и дело поглядывала на часы, висевшие в холле какого-то коридора, где она сидела в абсолютном одиночестве. Тишина давила на уши и нагнетала и без того напряженную обстановку. Она снова подняла глаза на циферблат, и Робин последовал ее примеру. Но часы стояли. Реджина перевела взгляд на окно, за которым не было ничего… Словно на улице стояла кромешная тьма.

– Миссис Бланшар…

– Миллс, пожалуйста. Я оставила свою фамилию.

– Да, конечно, проходите, – девушка в медицинском халате – судя по всему, медсестра – в приглашающем жесте шире распахнула двери кабинета. Но Реджина не сдвинулась с места.

– Вы впервые здесь, да?

Брюнетка, облизнув пересохшие губы, кивнула и, закинув сумку на плечо, медленно двинулась в сторону кабинета.

– Это не больно, – подбадривала ее девушка, – тем более для этого дела используется местный наркоз и…

Она что-то продолжала щебетать, но Реджина ничего не слышала, не сводя взгляда с гинекологического кресла.

Перед глазами стояла чересчур эмоциональная реакция мужа на новость о беременности. Которую, к слову, разболтала Снежка. Опять.

Реджина была уверена, что Леопольд обрадуется, но он и слышать ничего не хотел о ребенке. Заявил, что ему сейчас абсолютно не до этого и что сегодня же он запишет ее на аборт в высокооплачиваемую клинику. На полчетвертого дня.

Реджина сама не могла определить, рада ли она такому незапланированному событию. С одной стороны, ребенка от нелюбимого мужа едва ли можно назвать заветным желанием, а с другой…

– Проходите, раздевайтесь…

Робин мягко взял ее за руку, и они вновь очутились на кухне, где сидели перед сеансом. На столе стояла ваза с красными, как кровь, яблоками.

– Я ненавижу яблоки. Это единственный сорт, который я могу есть. Выдерживают любые холода и сладкие на вкус. Яблоня с такими плодами стояла в нашем саду, где я еще девчонкой любила играть с сыном инструктора по верховой езде… – Реджина не сводила глаз с мужчины, – вы недосмотрели…

– А должен был?

Некоторое время они просто разглядывали друг друга. Голубые и карие глаза вцепились в поединке не на жизнь, а на смерть. Реджина не выдержала и опустила глаза первой.

– У меня открылось кровотечение. И врачи сказали, что я больше не смогу иметь детей.

На какое-то время снова повисла тишина. Это был слишком интимный момент, который стал неожиданностью для них обоих.

– Вы хотите посмотреть еще что-нибудь, или мы можем закончить?

– А вы можете показать мне что-нибудь еще? – Робин мягко прикоснулся рукой к ее лбу, проверяя, не начался ли у нее жар. Так было каждый раз, когда Реджина изматывала себя сеансами. Сильная головная боль, высокая температура – именно так реагировало ее тело на излишне долгие визиты Робина в ее воспоминания.

– Я могу попробовать…

Робину вспомнилось, как буквально несколько дней назад Кэти устроила ему взбучку. С одной стороны, было бы неплохо собрать еще пару воспоминаний, но с другой – Реджине могло стать плохо в любую минуту.

– Не будем рисковать, – решил он, – увидимся завтра.

– Робин, это правда поможет? – уже на пороге окликнула его Реджина.

– Простите?

– Поможет мне вернуть сына? – она с надеждой посмотрела ему в глаза.

– Если у нас есть хоть малейший шанс на это, почему бы его не использовать? – он чуть улыбнулся и вышел из дома.

========== Глава 6. Знакомство с Роландом ==========

На улице стоял ясный, погожий денёк. Реджина сидела в гостиной, смотря из окна на яблоню, что величаво раскинула ветви и лениво грела листики в лучах солнца. Робин должен был прийти с минуты на минуту, а ей вовсе не хотелось чтобы он проводил ей мозготерапеию. Не сегодня.

Её настроение ярко контрастировало с царящей вне дома атмосферой. Казалось, над ней вот-вот набегут тучи, и начнётся сильнейший шторм.

Раздался стук в дверь. Реджина раздраженно закатила глаза. Сколько раз она должна повторять Локсли, что он может входить без стука?

Реджина повернулась лицом ко входу в гостиную и скрестила руки на груди, яростно пиля взглядом дверной проем.

Сначала в двери показался Робин: с немного виноватой улыбкой он вошел в комнату первым. А следом за ним маленькими шажочками в гостиную вошёл маленький курчавый мальчик с очаровательными ямочками на щечках. Он посмотрел на Реджину, а потом перевёл взгляд на Робина.

– Реджина, извините, но так сложились обстоятельства… мне не с кем было оставить сына.

– Оу… ничего, – мадам мэр растерянно поправила прядь и присела перед мальчиком, – привет, тебя как зовут?

– Роланд…

– Роланд, – мягкая улыбка осветила её лицо, – скажи мне, Роланд, ты когда-нибудь кушал самый лучший в мире яблочный турновер?

Мальчик покачал головой, его кудряшки весело подпрыгнули в такт движению, что вызвало у Реджины ещё одну тёплую искреннюю улыбку.

– А хочешь?

***

Робин, облокотившись о дверной косяк, наблюдал за сложившейся между этими двумя идиллией. Ещё буквально час назад его мучило неведение. Он не знал, как отреагирует Реджина на внезапно появившегося в её доме Роланда, и сейчас, когда мальчик с аппетитом кушал преподнесённое угощение, когда Реджина весело рассказывала ему старые переделанные сказки, он, наконец, вздохнул с облегчением.

Роланду она понравилась – это было видно невооружённым глазом. И Реджина рядом с ним лучилась добротой и женским очарованием. Когда тарелка Роланда опустела, а вместе с тем иссяк и весь запас турноверов в холодильнике Реджины, Робин предложил хозяйке дома таки начать сеанс.

– Не сегодня, мистер Локсли, у меня совершенно нет настроения. Может, лучше посмотрим какой-нибудь фильм? – она перевела взгляд на Роланда и снова подарила ему одну из своих очаровательных улыбок.

– Не думаю, что это хорошая идея, Реджина. Нам необходимо посмотреть хотя бы несколько фрагментов.

– Ой, не будьте занудой, Робин. Посмотрите, какой сегодня замечательный день! Давайте мы не будем омрачать его копанием в моих мозгах? Прошу предоставить мне выходной! – Она улыбнулась, облокачиваясь о диван. – Ну же, Робин, всего один день.

– Ну пожалуйста, папочка!

Робин вздохнул. Говорить сыну “нет” он так и не научился. Реджина довольно улыбнулась, предвкушая свою маленькую победу. Это не скрылось от Робина, он прищурился и покачал головой:

– Вы ведете нечестную борьбу, мисс Миллс. Двое против одного.

– Я полагаю, вы в меньшинстве, и мы все же смотрим фильм?

“Эта женщина явно умеет добиваться желаемого” – подумал Робин.

– Хорошо. Пусть будет по-вашему.

Роланд выбрал из коллекции Генри фильм, который все трое сели смотреть, устроившись на уютном диванчике в гостиной.

***

В течение дня Робин еще несколько раз порывался предложить Реджине немного поработать, но она была непреклонна. День пролетел совершенно незаметно. Роланд расхаживал по особняку Реджины, как по собственному дому, еле переставляя от усталости ноги. У него давно не было таких насыщенных дней: они играли в прятки на улице, смотрели фильмы, играли в салки и часов в восемь вечера мальчонка просто уснул.

Робин как-то совершенно по-новому взглянул на Реджину. На протяжении нескольких недель она оставалась для него загадкой, хотя Локсли неплохо разбирался в людях. Но этот день показал Робину, какой она может быть, когда забывает о том, что ее воспринимают с опаской. И эта настоящая Реджина была невероятно притягательной. Да и Роланд был от нее в восторге, что удивительно. Мальчик редко подпускал к себе незнакомых людей.

– Спасибо за понимание, Реджина.

– Я, может быть, в каком-то смысле и Злая Королева, но я никогда не выставлю ребёнка за дверь.

– Очевидно, дети любят вас.

– У вас прекрасный сын… – Реджина подняла на него глаза.

– И вы тоже любите детей. Думаю, Злые Королевы на это не способны.

Ненадолго повисла пауза, и Робин взял Роланда на руки. Реджина аккуратно поправила кудряшку, упавшую мальчику на лицо, и мягко провела пальчиком по его переносице, нежно улыбаясь.

– Мы, пожалуй, пойдем….

– Да… – Реджина несколько раз растерянно моргнула, словно приходя в себя, и открыла дверь, давая Робину пройти, – я не буду против того, чтобы вы приводили Роланда… если это не помешает сеансам.

– Хорошо, я учту, – Робин мягко улыбнулся ей, – спокойной ночи, Реджина. И спасибо вам.

Она кивнула и прикрыла дверь. Тучки, еще утром стянувшие ее небо, понемногу расползались, и на душе было легко и уютно.

========== Глава 7. Мужчина с татуировкой льва. Часть 1 ==========

Снова этот холодный взгляд и натянутая улыбка. Словно и не было вовсе той женщины, которая буквально вчера играла с его сыном. Реджина снова держалась отстраненно, скрестив руки на груди и наблюдая, как Робин выкладывает на стол оборудование и блокнот для записей.

Пару раз Робин поднимал на нее глаза, замечая, как Реджина раздумывает над чем-то, и когда с ее губ сорвался вопрос, потешился мысли, что начинает предугадывать ее действия.

– А где мама Роланда?

– Умерла четыре года назад. Несчастный случай.

– Прошу прощения…

– Да ничего, – он чуть улыбнулся, протягивая ей записывающее устройство, – вы очень понравились Роланду, Реджина. Только о вас и говорит.

Она улыбнулась, цепляя девайс к виску.

– Почему вы сегодня не взяли его с собой?

– Кэти вызвалась погулять с ним, а нам неплохо бы обработать несколько ваших воспоминаний. Вы слышали новости из больницы?

Реджина поморщилась.

– Да, ей стало хуже. Я знаю.

– Нам нужно немного ускорить процесс, поэтому… Может, попробуем пройти хотя бы пару моментов?

Реджина пожала плечами. Робин воспринял это как молчаливое согласие и, взяв ее за руки, начал сеанс.

Реджина сидела на кровати, скрестив ноги, и листала альбом со старыми фотографиями. Она смотрела на изображения и не узнавала саму себя. Прошло несколько лет, она совершенно изменилась – больше не было длинных локонов, ниспадающих фонтаном ей на спину, а из гардероба исчезли все вещи голубого цвета. Только строгий стиль, только холодные тона. Такие же холодные, как и сама Реджина.

Теплая погода звала на улицу, но ей не хотелось выходить из дома. В последнее время она предпочитала жить по сценарию “работа-дом” и не отходить от намеченного плана действий. Перспектива провести выходной, выпавший на важную дату в календаре, с мужем, у которого, как назло, на ближайшие сутки не было запланировано ни командировок, ни деловых встреч, Реджину совершенно не радовала.

Она прислушалась, как в ванной комнате весело хлюпает вода, и закрыла альбом. Изображать любящую жену ей совсем не хотелось: слишком противен был ей Леопольд. За эти годы она так и не смогла полюбить супруга.

Звук льющейся воды неожиданно стих, и Реджина, вскочив с постели и спрятав альбомы в ящик, кинулась к двери, тут же ощущая на руке цепкую хватку мокрых пальцев. Это был не первый раз, когда она пыталась по-ребячьи убежать. Леопольда даже забавляла эта ее игра в невинность и недоступность. И безумно возбуждала. Он прижал ее к стене, кусая за мочку уха и пробегаясь рукой по бедру.

– Я не хочу, – Реджина резко убрала его руку, но в ответ получила пощечину и только сильнее была вжата в стену.

Он не любил, когда она перечила. Она не любила ему подчиняться. Их семейная жизнь заключалась в постоянных противостояниях друг другу.

– Ну пожалуйста, только не сегодня… – Реджина прикусила губу, когда шершавые пальцы мужа скользнули по внутренней части ее бедра. Она впилась ногтями в его руку, раздирая до крови и изо всех сил стараясь угомонить бешеный сердечный ритм и умерить страх. Прямо перед ее глазами висел календарь с указателем даты – «15 октября». Звонкий удар обжог ее ягодицу, и женщина тихо зашипела, упираясь щекой в стену и закрывая глаза, чтобы не видеть проклятое число. Она еще несколько раз пробовала оказать сопротивление, но это было без толку.

Леопольд даже не потрудился промокнуть полотенцем капли воды, стекающие по его нагому телу после утреннего душа, и его мокрые объятия и ласки абсолютно не вызывали у нее желания отдаться ему сию минуту. Реджина бедром почувствовала его возбуждение и поняла, что разговорами ей не отделаться. Она дралась, вырывалась, пыталась хитрить, просить, обещать сделать для него все, что угодно, лишь бы в этот день не быть игрушкой в его спальне, но муж был неумолим. На середине какого-то веского, по ее мнению, аргумента Леопольд резко вошел в нее, даже толком не раздев. Резинка, отодвинутых в сторону трусов, больно впилась в ее нежную кожу, а от поцелуя щеки с дверным косяком грозил остаться неслабый синяк. Все, что ей оставалось – терпеливо ждать, когда супруг дойдет до финала, но почему-то именно сегодня ему это не удавалось сделать быстро.

Шлепок голого тела о голое тело, еще один шлепок…

– Ну же, дорогая, помоги мне… – пыхтел он ей в ухо, крепко сжимая в руке ее правую грудь, – давай… ну… – он шире раздвинул ее ноги, накрывая рукой ее лобок. Реджина прогнула спину и двинула бедрами ему навстречу. Достаточно было малого участия, чтобы мужа охватил оргазм и он оставил ее в покое. Реджина поправила белье и быстрым шагом скрылась в ванной, приводя себя в порядок. А после – незаметно, словно мышь, проскользнула к двери. Она знала, что муж не станет ее останавливать. Свое он получил, требовать от своенравной женушки большего просто не было смысла. Но все же, ей абсолютно не хотелось попадаться ему на глаза.

Натянув темные очки, Реджина куда-то мчала.

Лишь под конец воспоминания стало ясно, почему она так яростно сопротивлялась, какое значение несла в себе сегодняшняя дата.

Она не следила за временем. И когда слез больше не осталось, тихонько встала и ушла, оставив вместо себя венок у могилы Дэниэла, а на надгробии была выведена дата смерти – 15 октября.

Воспоминание сменилось другим.

Это были похороны. Все то же кладбище, но явно спустя долгие годы. Реджина, одетая в черное, прижимала к губам носовой платок, но в ее глазах не стояли слезы. Робин обошел ее и увидел Мэри-Маргарет, убитую горем, в окружении мужа и приемной дочери. Не нужно было смотреть на надгробие, чтобы понять, чье имя там написано – это было ясно по размаху похоронной процессии. Реджина хоронила мужа. Проводить мсье Бланшара в последний путь съехались люди со всех концов мира. Те, кого он лично знал, те, кто о нем ничего не слышал, те, кто ему задолжал, те, кто его ненавидел – все подходили к молодой вдове и дочери умершего, выражали свои соболезнования. А на лице Реджины не было глубокой скорби или даже намека на печаль. Она кивала на ободряющее слова, изредка что-то говорила в ответ. А в карих глазах явно читалось торжество и облегчение. Она наконец-то была свободна.

Робин закончил прогулку, с удивлением замечая, как сильно он сжал ее руки. Не желая причинять ей боль, мужчина немного ослабил хватку.

Пережитые Реджиной эмоции все еще эхом раздавались в его сознании: страх, отвращение, боль… Робин даже толком не понимал, где заканчивается ее ярость и начинается его собственная. Единственным его желанием было размазать похотливого старика тонким слоем именно по той стене, к которой тот прижимал Реджину.

Что-то было не так… И Робин вдруг понял, что Реджина дрожит.

– Реджина! – Он мягко дотронулся до ее лба и понял, что дела совсем плохи. Реджина хотела показать ему больше, чем могла. Мужчина отсоединил от ее висков девайсы.

– Я принесу воды.

Она кивнула, укутываясь в плед и поджимая под себя ноги. При этом женщина старалась не показать ему своей слабости, изо всех сил держась за свою маску неприступной, холодной, а самое главное – сильной леди. Робин поднес к ее губам стакан с водой, и она залпом осушила его.

– Спасибо большое. Я думаю, дальше справлюсь сама, – натянутая улыбка и плохо скрытое «вам пора» в интонации действовали на нервы Робину, словно скрип по стеклу. Он молча сунул ей под руку градусник и терпеливо ждал результата.

– Перестаньте возиться со мной как с ребенком, – она нахмурилась.

– Перестаньте делать равнодушный вид, это раздражает, – мужчина взял кусочек материи и, смочив его в теплой воде, водрузил ей на лоб, аккуратно поправляя ее темные пряди.

– Значит, не уйдете?

– Значит, не уйду. – Он упрямо посмотрел на нее, и Реджина не смогла сдержать улыбки, качая головой.

– Мистер Локсли, мне кажется, вы забыли зачем вы здесь. В ваши обязанности не входят ухаживания за подозреваемой. Или, может быть, я что-то путаю?

– Для женщины с температурой в тридцать девять градусов вы очень резво болтаете. Может быть, вам стоит замолчать?

У Реджины отвисла челюсть, захотелось встать и чем-то ударить этого напыщенного хама. Но, с другой стороны, ей не претило его внимание, скорее даже наоборот. Может она и не хотела сама себе в этом признаваться, но ей было приятно, что Робин не оставил ее одну. Еще пару раз поупражнявшись в красноречии и получив в ответ несколько не менее красноречивых фраз, она сдалась, смирившись с тем, что Робин не уйдет, пока ей не станет лучше.

Они провели вместе целый день, хотя температура у Реджины спала на удивление быстро. Под вечер, уже сидя на кухне за чашкой чая, они болтали о чем-то пустяковом и абсолютно неважном. Взгляд Робина вдруг зацепился за что-то.

– Робин?

– Это «Appleton»?

– Нет, – женщина улыбнулась, – я, признаться честно, не особо в этом разбираюсь, но Леопольду не нравился ром этой марки. Это из коллекции моего покойного мужа, – она встала и достала с полки бутылку темного напитка, – он одно время коллекционировал спиртное, не хотите попробовать?

Робин встал напротив нее, вглядываясь в ее глаза. Сердце вдруг сделало сальто, когда мужчина наклонился к ней. Казалось бы, вот еще немного и…

– Я думаю, этот напиток нам больше придется по душе, – он снял с полки какую-то невзрачную бутыль и отстранился от Реджины. Брюнетка растерянно облизнула губы, заправляя прядь за ухо.

– Да, конечно…

Она обняла себя за плечи, наблюдая, как Робин откупоривает бутылку и разливает ром по стаканам. Совсем немного, буквально на дно.

– Робин, а как так получилось, что вы разбираетесь в…

Ее взгляд зацепился за его правое предплечье, и она не закончила вопрос. Мужчина, не понимая, посмотрел на нее, ожидая продолжения фразы, но Реджину явно что-то сильно шокировало. Она подняла на него свои карие глаза и быстро выпалила, что ей что-то не хорошо, и она пойдет приляжет. Робин немного удивился такой перемене, но возражать не стал. Тем более, Роланд наверняка ждал его, чтобы в очередной раз послушать любимую сказку, которую читал только папа. И, попрощавшись с Реджиной, он покинул особняк в смешанных чувствах.

========== Глава 8. Мужчина с татуировкой льва. Часть 2 ==========

Она смотрела Робину вслед, кусая губы. Ей не нужна была его помощь, чтобы с головой окунуться в старое воспоминание. Уж слишком сильно оно в свое время взбудоражило ее душу.

Реджина оторвала взгляд от уже опустевшего палисадника и плотно зашторила окно, включая телевизор, чтобы хоть как-то отвлечься. Но назойливое прошлое не давало ей покоя, любыми путями отыскивая возможность напомнить о себе.

По телевизору крутили репортаж как раз с того места, которое въелось в ее память словно жирная пиявка. Не отвлекло от мыслей ни чтение, ни приготовление турновера.

– Чертов Локсли! – Реджина запустила противнем в мойку и облокотилась спиной о кухонную тумбу. Сердце бешено билось о грудную клетку словно бабочка, пытающаяся сквозь стекло лампы пробиться к свету.

Вдох-выдох… вдох-выдох…

И вот Реджина сидит в Нью-Йоркском парке. Леопольду нужно было приехать сюда на очередные переговоры, и Реджина должна была его сопровождать. Леопольда абсолютно не волновал тот факт, что супруга должна руководить подаренным ей на годовщину свадьбы городком, и что у нее, возможно, есть какие-то планы на этот день.

Вместе со званием жены одного из первых лиц страны к ней перешли обязанности появляться на приемах, махать ручкой папарацци, ходить в платьях, сшитых по специальному заказу за баснословные деньги, и всячески изображать счастливую жену заботливого мужа. Но прием по случаю заключения очередного многомиллионного контракта должен был состояться вечером, при условии его подписания на утренних переговорах. Леопольд уехал еще в шесть часов, и Реджина была как никогда рада своему одиночеству.