Текст книги "Уйди с дороги, Грейнджер! (СИ)"

Автор книги: Mallyshka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Когда они подошли к кассе, то поняла, что даже не знает, сколько стоит её платье. Ценника на нём не было.

– Отличный выбор, – улыбнулся им мужчина и как-то странно посмотрел на Гермиону, – Гермиона Грейнджер, должно быть?

Она кивнула.

Он нагнулся и начал упаковывать платье в картонный пакет:

– С Вас пять галлеонов.

У Гермионы брови поползли вверх:

– Пять галлеонов? Так дёшево?

Мужчина кивнул, протягивая пакет:

– Сегодня большие скидки. Вы видели, сколько платьев! Мне нужно их быстрее продать, что бы привезти новые. Склады, знаете ли, не резиновые. Хорошего дня! Или уже вечера, да не важно.

– И Вам, – Растерянно сказала Гермиона, принимая покупку.

Когда они вышли из магазина, то она не выдержала:

– Что-то какой-то бред. Пять галлеонов за такое платье? Двадцать пять ещё куда ни шло, если не больше, но пять???

Джинни только отмахнулась, весело вышагивая рядом:

– Да какая разница, радуйся, что нам повезло. Уже вечереет, а мы так и не пообедали. Давай найдем какое-нибудь кафе и перекусим?

Долго искать не пришлось, зашли в ближайшее, встретившееся на пути. Милое небольшое помещение в светлых тонах, в меню выбрали по кружке горячего шоколада и тарелку с пирожками.

– К Джорджу пойдём? – Спросила Гермиона, съев целый пирожок с картошкой, – Или сразу в замок? Время то уже почти восемь вечера. Скоро отбой.

– Я думаю не стоит. Гермиона, ты почему так мало ешь? – Джинни съела уже третий пирожок, – Неужели не проголодалась? Да и вообще схуднула сильно. Нужно тебе побольше есть, худоба, это конечно хорошо, но для здоровья не очень.

Гермиона только пожала плечами. Нужно, никто и не спорит. Надо будет заняться этим вопросом.

Они ещё немного поболтали и пошли по переулку в сторону Дырявого Котла. На улице уже стало совсем темно, а погода пробирала до костей. Конец октября выдался совсем холодным. Скоро и вовсе должен выпасть первый снег.

По пути заглянули ещё в пару магазинчиков. Так как позволяли финансы, Гермиона купила себе флакон духов со слабым цветочным ароматом. В последнее время этот аромат сильно нравился. Он напоминал о цветах в вазе и, соответсвенно, о Малфое.

Джинни вообще скупала всё, что видела. Гермиона не понимала, зачем вообще ей всё это нужно. Например, чайный сервиз.

– Это нам на будущее с Гарри! – воскликнула Джинни, когда Гермиона спросила, нафига он ей понадобился в Хогвартсе, – Мы же будем жить вместе и нужно будет столько всего купить в новый дом!

Гермиона засмеялась:

– Ага, осталось самую малость, это купить этот дом.

И ещё, непонятно зачем, она купила настенные часы в виде головы гиппогрифа. Но спрашивать уже ни о чём не стала. Скорее всего, затем же, зачем и сервиз.

Отряхнувшись от пороха и каминной сажи, подруги ступили в кабинет директрисы, таща на себе бесчисленные пакеты с покупками.

– Мисс Грейнджер, можно на пару слов? – окликнула её Макгонагалл, сидевшая у себя за столом, – Остались считанные дни до Хэллоуина. Хотела поинтересоваться, у Вас всё готово?

Гермиона кивнула:

– Да, профессор. Речь написана и выучена по пунктам. К Чжоу я подходила, но она сказала, что ей не нужна помощь, по этому я сосредоточилась только на своей задаче.

– Замечательно. В общем-то задача довольна простая. Всего-то только и нужно, произнести речь несколько раз и станцевать с партнёром медленный танец. Уверена, у Вас всё получится.

Гермиона стояла, хлопая глазами и не понимала где и какой пункт она пропустила:

– Какой ещё танец?

Макгонагалл с минуту молчала, рассеяно моргая, и хлопнула по столу рукой:

– Так и знала, что что-то упустила! Совсем забыла сказать. Когда Вы объявите медленный танец, то должны будете выйти на танцпол и станцевать с партнёром. Это касается так же старост. Медленный танец, самый обычный, какой умеете. Ничего разучивать не нужно будет, как хотите, так и танцуете. Это обязательно.

У Гермионы внутри всё оборвалось:

– А мне-то зачем танцевать? Ведь я ведущая…

– Именно по этому и нужно. Будут танцевать ученики, статусом выше остальных. Старосты школы и факультетов. А Вы тем более. Так что найдите себе поскорее партнёра. Доброй ночи.

Макгонагалл уткнулась в свитки и больше не подняла головы.

Гермиона вылетела из кабинета, шурша пакетами, а в голове проносился ураган из мыслей. Джинни еле успевала за ней.

– Джинни, это конец! – Гермиона залетела в спальню и скинула пакеты на пол, – Если я с кем-то станцую, Малфой после праздника перережет ему горло.

– Значит скажи Малфою, что бы станцевал с тобой сам, – Джинни поставила пакеты с покупками рядом с кроватью и села, устало потирая шею, – Или выбери себе в партнёры кого-нибудь очень сильно не красивого. Или Джейсона. Он, кстати, неплохой парень. Но к нему Малфой точно претензий не будет иметь.

Гермиона истерично рассмеялась:

– Нет, только не его. В его компании я чувствую себя слишком неловко. Как представлю, что он делает с парнями, мне жутко становится. Некрасивого кого, например? Ты хоть одного знаешь?

Джинни задумалась:

– Если честно, то нет. Ну только если Гойла, но я не думаю, что он поймёт, о чём ты его просишь. Даже если поймёт, отдавит тебе все ноги. И вообще, в его объятиях на танцполе тебя даже видно не будет. Потом Макгонагалл будет ходить орать, что ты её ослушалась.

– Да нет, Джинни. Мне кажется Малфою абсолютно наплевать, кто будет рядом. Он чётко дал понять, что не хочет рядом со мной никого видеть, – Гермиона начала стягивать с себя одежду, – Очень забавно конечно, что я его слушаюсь, но мне эти разборки потом нахрен не сдались. Тем более в такую ночь. Ему же насрать, когда начинать плеваться ядом и сыпать проклятиями. Да ладно если просто словами всё закончится, так он же ещё и кулаками помахать любитель. Как оказалось. Устроит там массовую драку, и что хорошего?

Джинни хохотнула:

– Это точно. Ещё и гости из Дурмстранга будут. Подруга, у тебя только один вариант остаётся.

Гермиона, переодеваясь в халат, обречённо вздохнула:

– Ты права. Мне придётся с ним поговорить и попросить сопровождать в танце. Слушай! – она вдруг резко замерла, – Не ему одному можно записками баловаться. Что бы исключить реальную встречу, я отправлю ему сову!

И бросилась к тумбочке. Достала пергамент с пером и замерла в нерешительности.

Джинни уже направилась в ванную:

– Да ты гений. Но вы ведёте себя, как дети.

И скрылась за дверью.

Гермиона размышляла, как правильнее составить текст, что бы со стороны не казалось, что она в этом заинтересована.

Примерно так:

Доброй ночи. Извини, что беспокою, но Макгонагалл только сейчас поставила меня перед фактом, что мне нужен партнёр для медленного танца на Хэллоуин. Хотела попросить Смита, но мне показалось это рискованной идеей. Так что может ты составишь мне компанию?

Гермиона Г.

Сойдет.

Гермиона открыла окно и постучала по кромке крыши. Школьные совы всегда караулили где-то близ гостиных на случай, если понадобятся кому-то из учеников. На её зов почти сразу откликнулась громким уханьем серая сова. Подлетела и вытянула лапу. Гермиона привязала письмо и шепнула:

– Драко Малфою. Гостиная, или спальня Слизерина.

Сова ухнула напоследок, и, взмахнув крыльями скрылась в ночи.

Сердце бешено стучало в груди. Мерлин, она придумала и осуществила это так быстро, что уже засомневалась в своей затее. И уже даже несколько раз пожалела об этом.

Душу раздирали противоречивые чувства. Вроде всё сделала правильно, а с другой стороны казалась себе такой дурой! Сейчас он прочитает послание, подумает, что она рехнулась и просто отправит пергамент в камин. С какой стати ему с ней танцевать? И вообще соглашаться.

Чёртчёртчёрт!

– Гермиона, ну ты что, будешь писать записку-то? – Джинни вышла из ванной и подсушивала волосы полотенцем.

Гермиона тяжело вздохнула:

– Я уже написала и отправила. Вот теперь сижу и думаю, что, наверное, зря. Он пошлёт меня куда подальше.

– Ну ты даёшь. Никуда он тебя не пошлёт, успокойся. Сходи прими душ, освежись от дороги.

Гермиона кивнула и отправилась в ванную. Набрала горячей воды с пеной и легла, окунаясь с головой.

И почему её так трясёт. Она переживала, что он поймёт как-то не правильно. Подумает, что она ему навязывается. А этого совершенно не хотелось. И злило то, что её заботило, что он о ней подумает. Но ничего не могла с собой поделать. Было похоже на то, что Малфой расставил везде ловушки и Гермиона попалась в каждую, с ног до головы опутавшись, словно в дьявольские силки. Они сжимали мёртвой хваткой и не позволяли делать по-своему. Только так, как хотел он.

Но шаг сделан и ничего уже не поделаешь. Остается только ждать, что же он ответит.

И ответит ли вообще.

Выйдя из ванной, Гермиона сразу переоделась в просторную ночнушку. Джинни уже тихонько сопела в кровати, погасив со своей стороны свечи.

Откинувшись на кровать она сладко потянулась. Свежее постельное бельё приятно холодило кожу, а мягкая подушка так и уговаривала провалиться в сон. Время уже совсем позднее, и замок засыпал. А Гермиона медленно начала проваливаться в объятия Морфея.

Стук дождя за окном убаюкивал, а сильный ветер злобно завывал. Сквозь сон Гермиона услышала раскаты грома. Они нарастали, становясь совсем громкими.

Что-то было не так.

Гермиона открыла глаза и посмотрела в окно. Это не гром, а сова! Сонное состояние как рукой сняло.

Она вскочила и распахнула створку, пропуская птицу внутрь. К лапе была привязана записка. Гермиона трясущимися руками отвязала её и сова сразу же упорхнула.

Закрыв окно, она села на подоконник и расправила, свёрнутый в трубочку, пергамент. В свете луны пробежала глазами по строчкам:

При одном условии, Грейнджер. Ты наденешь те грёбаные серьги и перестанешь бегать от меня. Завтра жду тебя в девять вечера в нашем кабинете.

Гермиона перечитала ещё несколько раз и по лицу расползлась улыбка.

Снова.

Часть 22

А сам даже не мог подойти к ней и разобраться в их отношениях, коих, как таковых, и нет вовсе.

Малфой слишком много времени думал о ней. Каждую минуту, секунду, как одержимый. И думал не только о том, что хочет её, хотя желание с каждым днём увеличивалось, отчего приходилось спускать пар подручными средствами, если можно это так назвать. А о будущем, в основном. Так далеко забежал вперёд в своих планах, что совсем забросил насущные проблемы. Всё решил за неё, мысленно взял в жёны, а по факту они даже не поговорили нормально ни разу в жизни.

Над нелепостью ситуации можно было бы посмеяться, вот только совсем не до смеха. Потому что он всё таки решился.

Решился с ней, наконец, нормально поговорить.

Если она, конечно, вообще придёт.

***

Весь день ходил, как на иголках. Можно было бы подумать, что сегодня решится его дальнейшая судьба. Самое поганое на свете, это ожидание. В последнее время он только и делал, что ждал.

Грейнджер ворвалась в его жизнь так неожиданно и бессовестно стремительно, что пришлось учиться жить заново. И строить совсем другие планы на дальнейшую жизнь.

Но сегодня он всё прояснит. Это нужно было им обоим. Необходимо.

Большой Зал уже который день возбуждённо гудел о предстоящей вечеринки в честь Хэллоуина, студенты обсуждали костюмы, гадали, разрешат ли выпивку, а если нет, то как незаметно её можно будет пронести.

– Я приду туда уже хорошим, – Тео как всегда, на своей волне, – У меня ещё осталось немного бутылок огневиски, приберегу их, пожалуй.

– Я бы сильно удивился, если бы основное, что тебя волновало, это выбор костюма, – Блейз сидел между Тео и Малфоем в Большом Зале в приподнятом настроении, – Я вот вообще заморачиваться не буду, натяну смокинг и брюки. Я ж не первокурсник, в чудовищ наряжаться.

Тел поперхнулся куском стейка:

– В смысле первокурсник? Вообще-то даже взрослые люди наряжаются, ничего в этом постыдного нет. Весело же.

Молчавший до этого Малфой усмехнулся:

– Походу Тео придёт в костюме бутылки.

– Ага, в зачарованном. Сделает непромокаемым и соорудит внутри сосуд, – хохотнул Блейз, – И приделает трубочку. И будет у нас на мероприятии шататься по залу бухущая бутылка в человеческий рост.

– И как обычно под конец праздника будет валяться по всем углам, – подхватил Малфой, – А когда домовики будут прибираться, то решат, что это обычная бутылка, из которой пил Хагрид и выкинут его на помойку. Он, вроде, из таких и пьёт.

И загоготали.

– Ой, да идите вы, – отмахнулся Тео, – Я ещё не придумал, в кого наряжусь. Но обязательно придумаю.

– Я тем более оденусь официально, – сказал Малфой, вставая из-за стола, – Я ж не долбоёб.

– Эээй! – возмущённо воскликнул Тео.

Но Малфой уже шагал вдоль столов к выходу. Грейнджер не явилась на ужин, хрен её знает, почему. Но очень надеялся, что она не продинамит встречу. Хотелось так много сказать, только абсолютно не представлял, как. Он вообще никогда долго и содержательно не разговаривал с девчонками. Считал, что их рты созданы в основном не для этого. Если послушать Паркинсон, так это вообще жуть. Одни разговоры о шмотках, сплетнях и всякой подобной, не имеющей никакого смысла, хуйне.

До встречи ещё час, и он шёл медленно, раздумывая о том, что скажет ей. Возможно, он слишком много думал. Потому что в голове все мысли просто перемешались между собой и превратились в кашу. В её присутствии в принципе сложно говорить, запах опалял лёгкие, а прекрасный образ перед глазами разгонял кровь в венах, от чего сразу же вставал член. Вот как с ней спокойно разговаривать?

Малфой шатался по коридорам без какой-либо конкретной цели. Просто потянуть время. Снова ждать. ЖДАТЬ.

Оставалось ещё пол часа, и он уже подходил к их совместному кабинету. Внутри было пусто. Свечи загорелись сразу, как он открыл дверь. С прошлого его прихода так ничего и не поменялось. Пока он патрулировал с Уизли, приходилось самому разбираться с бумажками для Макгонагалл. Он конечно офигел, когда рыжая сообщила ему, что вместо Грейнджер теперь будет с ним патрулировать, но быстро сообразил что к чему. И если уж говорить напрямую, то даже немного с ней подружился. Не сказать бы, что они стали друзьями, но, во всяком случае, похождения по коридорам скучными назвать было нельзя. Он понимал, что Уизли являлась лучшей подругой Грейнджер, и если речь заходила о ней, то он, в основном, отмалчивался.

Единственный момент, когда они поговорили о ней, это когда рыжая ему сообщила, что они отправляются за платьем и вероятнее всего, Грейнджер не потянет финансово покупку для Хэллоуина. Упомянула этот факт как бы между прочим, но Малфоя почему-то это взбесило. Он просто спросил в какой магазин они отправятся и сказал, что дальше всё решит сам. Сам факт того, что Грейнджер не может позволить что-то себе приобрести вызывала жгучее желание просто отправить ей мешок денег, что бы хватило до конца жизни.

Вот только это же Грейнджер. С ней так нельзя.

Она элементарно не надела серьги, которые обошлись ему в сущие копейки, какие-то четыреста галлеонов. Триста за само изделие и сто за срочность для изготовления. И даже если честно, он не знал, сколько вообще тратят денег другие, потому что никогда не интересовался. Привык жить так, как живёт, абсолютно не задумываясь над тем, сколько и на что он потратил.

Малфой просто связался с хозяином магазина, и оповестил, что когда придёт Грейнджер, спросил за платье пять галлеонов, не больше. И сказал, что бы после выслал чек, на какую сумму она приобрела покупку.

Пятьдесят пять.

Должно быть, выбрала самое скромное.

Но какая разница, если Грейнджер в любом одеянии прекрасна так, что дух захватывает? Отчего-то хотелось нарядить её в самое дорогое и красивое. Потому что она достойна самого лучшего. Вообще во всём.

И он готов был подарить ей весь мир, лишь бы она была с ним.

А он мнётся, как девственница, и не решается даже на разговор.

Дверь открылась и Малфой вздрогнул. Он стоял у окна и смотрел в даль, где раскинулось чёрное озеро, солнце скрылось за горизонт и небо обрамляло розовое свечение.

Когда он медленно повернулся, то сразу встретился с глазами, цвета шоколада. В тусклом свете они казались чёрными. Длинные каштановые кудри свисали до бёдер, обрамляя бледное лицо. Чёрный мешковатый свитер словно был ей велик, а обтягивающие джинсы подчёркивали стройную фигуру.

Такой милый, пушистый чертёнок.

Как же он соскучился.

Она робко прикрыла за собой дверь и встала в нерешительности, вопрошающе поглядывая на него. Словно не знала, куда себя деть.

А он стоял и любовался.

Разве есть на свете кто-то прекраснее? Скорее всего нет. Сердце в груди сделало сальто и радостно хлопнуло в ладоши.

Она здесь. Она пришла.

– М-Малфой, – заикающимся голосом проговорила она, прислоняясь к двери, – О чём ты хотел со мной поговорить?

Её взгляд задержался на диване, видимо вспомнила, что там произошло. И как-то резко отвернулась, чуть опустив голову.

Скромная, правильная, такая неотразимая, что сразу же захотелось подойти вплотную и прижать её к себе. Но этого делать было сейчас не нужно. Член и так в штанах приготовился к пробуждению. И он бы с удовольствием пошёл ему на встречу, но нужно повременить. Хотя бы сейчас.

Она молчала, смотря куда-то в пол. И он молчал, не зная, что сказать. А сказать хотелось многое. Вот только с чего начать?

Соберись!

Действительно, пора бы уже.

– Грейнджер.

Как многословно! Может, ещё что-то добавишь?

– Грейнджер. Я хотел перед тобой извиниться.

Она подняла голову и посмотрела ему в глаза. На лице не было никаких эмоций. Просто смотрела, выжидающе.

– За то, что сделал с тобой. Мне правда, стыдно.

Не отводит взгляд, смотрит.

– Я не хотел того, что сделал с тобой. Не имел права. Ну, хотел, конечно, но не так…

Блядь. Да это же пиздец! Что ты несёшь??

– Я имею ввиду, что так не должно было произойти. Ну, против твоей воли.

Уже лучше.

А она смотрела, не мигая. Отблеск свечи играл с её ресницами, отбрасывая длинные тонкие тени на стену, где виднелся увеличенный девичий силуэт.

– И я правда не знал, что ты девственница.

Смотрит. Молчит. Да хоть бы что-то уже сказала, в самом деле! Как понять, что дальше говорить?

– Ну. и я сорвался. Просто не смог себя сдержать.

Она уснула что ли с открытыми глазами?

– Грейнджер. Мне жаль.

И замолчал.

Просто хуй знает, что там творится у неё в башке. Он себя чувствовал первокурсником, который объяснялся перед преподавателем, только что совершившим какую-то полную хуйню.

А она молчала. И просто смотрела на него.

– Грейнджер, заебала, может уже что-нибудь скажешь?

А она словно ожила. Оторвалась от двери и встала между ним и диваном. Сцепила руки между собой и будто набрала воздух в лёгкие, так возвысилась её грудь.

– Малфой. Я простила тебя, уже давно, – голос ровный, тихий, – Да, это было не правильно. Но меня больше интересует другое.

И взглянула на него, смотря в упор.

– Что вообще всё это значит. И чего ты от меня хочешь?

Самый сложный, но в это же время, самый простой вопрос.

– А ты чего хочешь?

Пиздец, походу опять мимо.

Грейнджер стушевалась на миг, но дерзко вскинула подбородок и подошла ближе, почти уткнувшись в диван.

– Я первая задала вопрос, Малфой!

Мы тут в игры что ли играем? Мерлин, как же сложно давался этот разговор.

Малфой сделал шаг вперёд и их разделял только диван.

– Я хочу, что бы ты стала моей, Грейнджер.

Сказал тихо. Выдохнув так, что даже стало легче. Будто скинул стальные оковы, всё время державшие его.

Скинул тяжёлый груз, и стало легче.

Потому что он сделал это.

Сказал ей прямо в глаза. В её ебучие, прекрасные, такие красивые, глаза.

И она его услышала.

Поняла, обдумывала. Так как стояла с открытым ртом и молчала.

Она стояла близко, но перед ними существовала преграда, в виде кожаного дивана. Её глаза заметались из стороны в сторону, а руки задрожали. Даже невооруженным взглядом, даже при слабом свете свечей, было видно, что её затрясло.

Единственное, что сразу бросилось в глаза, когда она подошла ближе, это худоба. Она похудела, и довольно сильно. Щёки впали, а скулы выделялись сильнее, чем раньше.

Он окинул её с ног до головы и понял, она стала ещё тоньше, чем была.

Не дожидаясь ответа, он выпалил:

– Грейнджер, ты вообще что-нибудь ешь?

Она недоумённо встретила его взгляд:

– Что?

– Ты похудела.

– А…

Грейнджер как будто сразу же забыла, что он ей говорил. Она схватилась за голову и с губ сорвался стон. Покачнулась, а одна нога подкосилась в коленке. Малфой сразу же понял, что что-то не так и в миг обогнул диван и подхватил её под руки.

– Что за хуйня, Грейнджер? Тебе плохо?

Она обмякла в его объятиях и глаза закрылись.

– Эй!!

Что блядь просиходит?

– Грейнджер!

А она словно уснула, всем весом навалившись на него.

В груди нарастала паника. Он стоял и держал её на весу, абсолютно не понимая, что делать. И некому подсказать, они здесь одни!

Ничего лучшего не придумал, как уложить её на диван. Он аккуратно подложил под голову небольшую диванную подушку и выпрямил тело, откидывая ноги за край дивана.

Стоял и смотрел. Что делать то блять?

Наколдовал стакан с водой и выплеснул ей в лицо.

Руки дрожали, на миг ему показалось, что она умерла, настолько она была неподвижна.

Но через миг она глубоко выдохнула, испустив стон. Будто вынырнула на поверхность из пучины глубокой воды.

– Грейнджер! Ты меня до усрачки напугала!

Она резко села на диване и простонала, запуская руку в волосы:

– Мерлин, меня тошнит!

И свесилась с края дивана.

Она что, блюёт? Видимо да, так как зазвучали рвотные позывы и возле дивана расползлась небольшая лужица. Ну пиздец. Это у неё на него аллергия началась?

Малфой наколдовал ещё один стакан воды и наклонился к ней, приподнимая голову:

– Выпей.

Грейнджер откашлялась и взяла в руки стакан. Сделала пару глотков и откинулась на подушку, прижимая руки к глазам:

– Как же стыдно…

Малфой одним взмахом палочки очистил лужу на полу и присел рядом.

– Грейнджер, тебя от меня тошнит?

Ну больше ничего лучше не придумал, вот как промелькнула такая мысль, сразу и озвучил.

– Что? Нет. Просто как-то стало плохо в момент. Внутренности сжало. Такого раньше со мной не происходило.

Малфой смотрел на неё озабоченно. Она часто дышала и не отрывала руки от лица.

– Грейнджер, все хорошо. Тебе стало лучше?

Она оторвала руки от лица и посмотрела на него жалобно:

– Вроде бы да. Но голова кружится. Мне кажется, что передо мной два Малфоя.

– Может к мадам Помфри тебя отнести?

– Нет. Если не сложно, то в мою спальню, пожалуйста.

– Хорошо.

Малфой аккуратно взял её на руки и понес, стараясь не сильно раскачиваться при движении. Пока нёс, понимал, она стала слишком лёгкая.

– Грейнджер, тебе нужно нормально есть. Ты почти ничего не весишь.

Она прижималась к его шее, слабо обхватив плечи руками и только вздохнула:

– Нет аппетита. Это ты виноват, Малфой.

Не укоряет, просто констатирует факт.

– Я всё исправлю, Грейнджер. Обещаю.

А она лишь прижалась на миг к нему крепче. Но всего лишь на миг, видать силы совсем её покинули.

Когда они подошли к портрету с Жирной дамой, Грейнджер пробормотала пароль и он вместе с ней зашёл в гостиную Гриффиндора. Ещё не все студенты разошлись по своим спальням и удивлённо вытаращились на них. Первый раз, наверное, за всю историю Хогвартса, слизеринец переступил порог гостиной факультета Гриффиндор. Да вообще плевать, кто и что подумает.

– Грейнджер, где твоя спальня? – спросил Малфой, встав в центре помещения, здесь было несколько лестниц, – И лестницы не зачарованы для парней?

Она подняла голову и указала на лестницу справа:

– Нет, мы живём с Джинни отдельно от остальных, вторая по счёту дверь.

Он взбежал вверх по лестнице, на которую она указала и зашёл в спальню.

Рыжая, сидевшая в короткой ночной рубашке, вытаращилась на них так, будто увидела приведение. Но окинув взглядом Грейнджер, поняла, что что-то не так и быстро подбежала к ним:

– Малфой? Гермиона? Что случилось, тебе плохо?

– Её стошнило и она грохнулась в обморок, – бросил Малфой, укладывая Грейнджер на кровать. Взгляд на миг задержался на цветах. А та тётка, у которой он их заказывал, его не обманула. Действительно не вянут.

Джинни озабоченно села рядом с Грейнджер и потрогала ей лоб ладонью.

– Гермиона, ты как?

Грейнджер цветом лица стала почти такой же, как Малфой. Бледная, будто из неё выкачали всю кровь. Лежала на боку с закрытыми глазами и часто дышала.

– Уизли, – рявкнул Малфой, присаживаясь с другой стороны от Грейнджер, – Почему она нихуя не жрёт?

Джинни подняла на него голову, оторвав обеспокоенный взгляд от подруги:

– Я как-то не придала этому значения. Заметила, конечно, что она сильно похудела, но списала на нестабильное эмоциональное состояние. Которое, на минуточку, вызвал ты в ней. Потому что до тебя у неё все было нормально!

Малфой вздохнул и оглядел комнату. Кровать, на которой они сидели находилась недалеко от входа возле окна, а рыжей напротив. Два письменных стола, пара шкафов и ещё одна дверь, скорее всего, в ванную. Обычная девчачья спальня. У него была почти такая же, только раза в два больше, но их и проживало трое в спальне.

– Уизли, раз вы так близки, позаботься о ней, – Малфой протянул руку и коснулся головы Грейнджер, нежно проведя по мягким волосам, – Пока у меня нет такой возможности, а у тебя есть. Проследи, что бы она хорошо завтракала, обедала и ужинала. Слишком часто она стала пропускать трапезы.

Уизли сидела, натянув на коленки ночную рубашку, рыжие волосы были собраны в пышный пучок на голове, а на лице ни грамма косметики, непривычно было видеть её такой и ему показалось, что он вторгся в её личное пространство. Чего делать совсем не хотел и не собирался.

Рыжая тяжело вздохнула:

– Конечно, теперь я буду внимательно за ней приглядывать, раз она начала падать в голодные обмороки. Но я прошу тебя, Малфой, перестань трепать ей нервы.

Малфой поднялся с кровати:

– Я уже пообещал ей. Думаю, мне пора идти.

И круто развернулся, уже собираясь покинуть спальню, как услышал тихое:

– Малфой..

Малфой остановился и обернулся. Грейнджер привстала, облокотившись на локте в кровати и смотрела на него. Взгляд тяжёлый, глаза болезненно блестели.

– Останься со мной, пожалуйста.

Остаться? Здесь? Он недоумённо уставился на неё:

– Грейнджер, с тобой будет Уизли.

– Пожалуйста.

Уизли с минуту помолчала и вскочила, сгребая в руки мантию и школьную сумку:

– Я уйду к Гарри. И оттуда сразу пойду на завтрак и занятия. Все равно уже оставалась у него. Единственное, придётся немного помучиться из-за храпа Рона, но ничего, переживу. Малфой останься с ней.

Прошуршав ещё у себя в шкафу, рыжая с сумкой и кучей вещей в руках выпорхнула из спальни, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Они остались одни и слабый свет от парящих свечей бросал игривые тени на стены, отчего казалось, что комната была живой.

Грейнджер села в кровати, упёрлась ладонями о покрывало и вскинула голову, заглянув Малфою в глаза:

– Мне уже получше. Но мне нужно в ванную. Ты останешься со мной?

Смотрела как-то жалобно, с надеждой.

Малфой молча кивнул.

Естественно он останется, рыжая ведь убежала. Это конечно пиздец как необычно, ночевать в спальне Гриффиндора, но какая разница? Блейз знает, что у него должна была быть встреча в кабинете, и если он не придёт ночевать, то вряд ли поднимет панику.

Грейнджер встала с кровати, залезла к себе в шкаф и достала пижаму.

– Я быстро. Ты не уйдёшь?

Малфой взглянул на неё, как на дуру:

– Нет конечно.

Она прошмыгнула в ванную комнату и закрыла за собой дверь.

Малфой ещё какое-то время постоял в нерешительности, подошёл к её кровати и сел, откидываясь на подушку. Закинул руки за голову и задумался о том, что на этой самой кровати Грейнджер спала каждую ночь. А он в это время суток всегда думал о ней. Мечтал о ней. Скучал по ней. А она всегда была тут. Лежала и, возможно тоже думала о нём. Во всяком случае цветы от него всегда были рядом. Шум плескавшейся воды слышался из-за закрытой двери. Наверняка она уже разделась и была абсолютно голая. Намыливала своё сексуальное тело медленно, лаская каждый миллиметр кожи, проводила своими маленькими ладошками по каждому изгибу, по упругим грудям, по нежной шее, по плоскому животу и ниже, пробираясь тоненькими пальчиками между ног.

Так, опять. Снова стояк.

Нужно переключить внимание на что-то другое, сейчас совсем не время трахать Грейнджер. Хотя пиздец как этого хотелось! Просто невыносимо ломило хуй, ещё бы. Он уже почти забыл, что такое секс. Частые дрочки помогали совсем не надолго, примерно на пару часов. После чего снова хотелось потрахать её. И член опять вставал. Особенно тяжело приходилось на уроках, где очень неловко было находиться со стояком. Он вообще удивлялся, как его ещё никто не застукал в таком состоянии. Или просто стоянии.

Буквально пару часов назад дрочил в ванной перед ужином. И вот опять, пожалуйста.

Может быстренько передёрнуть, пока она ещё не пришла?

Он всерьёз задумался над этой соблазнительной мыслью, но за дверью звуки замолкли, из чего он сделал вывод, что Грейнджер, скорее всего, уже вытиралась.

Ладно, в другой раз.

Дверь открылась и Грейнджер, с влажными волосами, в бессовестно коротких шортах и топике на тонких лямках, вышла из ванной и сразу направилась к нему. А он так и лежал, закинув руки за голову, в белой рубашке и черных брюках. Длинные ноги свисали с кровати, ведь он даже не разулся.

Она встала рядом, переминаясь с ноги на ногу и нервно взбивала влажные волосы руками:

– Ты пойдешь в ванную?

– Я там уже был пару часов назад.

Грейнджер кивнула:

– Хорошо. Может тебе дать мой халат? У меня есть длинный, тебе должен подойти.

Малфой изогнул бровь:

– Зачем?

– Ну. не будешь же ты спать в одежде?

Он усмехнулся:

– Кто спит в халатах, Грейнджер? Раз уж я не взял с собой пижаму, то просто буду спать в трусах. Но могу и без них, если хочешь.

Её щеки порозовели. Первый признак того, что ей, действительно, стало лучше. На бледное лицо было страшно смотреть.

– Спи в трусах.

– Ну спасибо, что разрешила.

Он встал и начал расстегивать пуговицы на рукавах. И пока раздевался, смотрел на неё:

– Тебе правда лучше, Грейнджер?

Она подошла к кровати и скинула покрывало, аккуратно складывая его и убирая в шкаф.

– Лучше, правда.

Она стояла к нему спиной, ковыряясь в вещах, а он уже скинул с себя всю одежду и улёгся в её кровать. Кровать довольно широкая, для двоих само то. Вытянул из-под себя одеяло и накинул на тело.

– Грейнджер, хватит там шуршать. Ложись спать.

Она отлипла от шкафа и подошла к кровати. Замешкалась на секунду и легла рядом, сразу забираясь под одеяло. Повернулась и ткнулась носом прямо в его лицо.

– Привет, – улыбнулся ей Малфой.

Он смотрел на её нежные черты лица и тихо умирал.

Она здесь, она рядом с ним.

В одной кровати.

Он может наслаждаться её запахом всю ночь. Смотрел с нежностью. Даже сам удивился, что умеет так смотреть. Должно быть, со стороны он выглядел пиздец как глупо.