Текст книги "Дражайший папочка (ЛП)"

Автор книги: MalevolentReverie

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Бен улыбнулся и включил телевизор.

– Папе пора на работу, – объявил он, – поэтому можешь почитать книги, посмотреть мультики… Делай все, что хочешь, пока меня нет. Я принесу Питера из подвала.

Матрас оказался удобным и мягким. Я попрыгала на нем, почувствовала, как он пружинит, и покраснела, когда Бен поцеловал меня в лоб. Он вручил мне пульт и покинул комнату, не сказав ни слова. Дверь захлопнулась, щелкнул замок.

Но я отнюдь не была тупой – Бен, без сомнения, запер дверь снаружи. Я поднялась с кровати и подошла к окну, греясь в утренних лучах. Дом стоял в лесу. Я видела вокруг одни лишь верхушки хвойных деревьев, и только, но все же это было лучше, чем ничего. Я могла видеть солнце. Отчасти меня поразила мысль, что оно вообще существует.

Вернулся Бен с Питером. Водрузив на комод террариум, Бен с улыбкой постучал по нему. На Бене все еще были треники и футболка, волосы казались растрепанными, как после сна, он даже выглядел сонно. Я еще не сосала ему член, поэтому не слишком понимала почему. Зерновой батончик придал мне сил – и капельку просветления.

Бен сунул руки в карманы.

– Хорошо заботься о нем. Я буду дома около пяти.

– О’кей, – прошептала я, глядя в окно. Какая разница, здесь так и так нет часов.

Он обнял меня за талию и поцеловал. От Бена исходило тепло. И пахло домом.

– Ты все еще голодная? – пробормотал он.

–… да.

Я не противилась, когда он поставил меня на колени. Солнце грело мне спину, и, потянув штаны вниз, я взяла член в рот. Я сосала, закрыв глаза, а Бен аккуратно направлял меня, придерживая за затылок, шепча, какая я хорошая. Но мне было насрать. По крайней мере… я так думала.

Он схватил меня за подбородок, когда кончал, наполняя мой рот знакомым соленым вкусом спермы. Но я настолько привыкла к нему, что даже не шелохнулась, почувствовав, как по горлу стекает густая и теплая влага. Темные глаза Бена были полуприкрыты, он пристально разглядывал мое лицо.

– Моя голодная девочка, – прошептал он. – Такая неряха.

Струйка спермы потекла из уголка рта. Я закашлялась, когда Бен вытер ее пальцем и предложил его мне. Я вовсе не желала его облизывать, но мне так хотелось есть, и я не теряла надежды, что Бен станет чуточку добрее, если я буду беспрекословно его слушаться. Я слизала все, что полагалось, дрожа и глотая остатки чужого оргазма.

Бен улыбнулся.

– Теперь готова поспать? – Он помог мне встать на ноги и прижал широкую ладонь к моему животу. – Животик сытый, полненький?

Я кивнула – ложь уже стала привычной. Мне так хотелось есть, господи, все мои мысли были только об этом – даже не о тошноте, которую вызывали его жуткие слова.

Он обнял меня и расцеловал. Потом ушел. Горло горело, я ощущала вкус соли.

Я осталась одна, поплелась в душ и переоделась в свежую белую ночнушку. Увидев ополаскиватель, я принялась полоскать рот, пока меня чуть не стошнило в раковину, затем повторила еще раз. Но, как бы мне ни хотелось выблевать всю сперму, организму требовался протеин.

Когда я вернулась, Бен сидел на кровати. На нем были черные брюки и серая рубашка с закатанными по локоть рукавами. Он улыбнулся, собирая волосы в хвост, и поманил меня пальцем. Мой несчастный желудок исполнил невеселый кульбит.

Я нерешительно подошла. Бен привлек меня к себе, поставил между своих колен и обхватил лапищами мои бедра. Его темные глаза обратились ко мне.

– Тебе надо поспать… – Бен, хмурясь, поправил мои волосы. – Дай животику успокоиться. Я принес тебе пару раскрасок. – Он перебрал мои влажные волосы. – Не делай глупостей, котенок. Ладно?

– О’кей.

Он улыбнулся и, взяв меня за уши, притянул мое лицо, чтобы поцеловать в лоб. После этого Бен удалился – без лишних фанфар. И запер за собой дверь, естественно.

Это странное чувство свободы… Какое-то время я блуждала по комнате, изучая стены на предмет наличия камер, а затем долго смотрела в окно. Деревья простирались так далеко, им конца не было, но открыть окно я не могла. Я вглядывалась вдаль, за горизонт, где синели горы и туман.

Свобода.

Роуз и Пейдж, наверное, уже всполошились из-за моего исчезновения. Наверное.

Я взяла раскраску с персонажами «Щенячьего патруля» и села с ней на пол. Я плохо соображала от голода и знать не знала, чем заняться. На заднем фоне играла «Улица Сезам», а я раскрашивала полицейскую собаку. Это… расслабляло. Мне не надо ни о чем беспокоиться. Эта жизнь простая.

На книжной полке обнаружилось много чего: «Очень голодная гусеница», «Там, где живут чудовища», «Стеллалуна»… Много всякого, но… Мне что, читать такое?.. Я провела пальцем по корешкам, и в груди болезненно сжалось, но слез уже не было. Что он со мной сделал?

Я еще не успела закончить с полицейской собакой, когда услышала звук поворачивающегося ключа. Бен заглянул в спальню и просиял улыбкой, увидев меня на полу. Он выглядел уставшим, на его локте висел белый халат. И тут до меня будто дошло: он – доктор. Настоящий доктор.

Он присоединился ко мне, усевшись за моей спиной так, что я оказалась в плену его длинных ног. Я фыркнула, когда он поцеловал меня в щеку и прошелся губами до самых ключиц.

– Как прошел день? – проворковал Бен мне на ухо.

– Хорошо. Я раскрашивала… смотрела на деревья, – мне казалось, что я чужда для внешнего мира. Хотя, вероятно, сейчас так оно и было.

– Очень хорошо.

Бен продолжал покрывать поцелуями мою шею, а я занималась раскраской. Теперь он казался расслабленным – не беспокойным, не напряженным. Я на автомате заштриховывала оставшуюся часть собаки, вздрагивая, когда Бен задевал зубами кожу. Он пересел за моей спиной и прижал меня к груди. От него пахло – как в больнице.

Мы особо не разговаривали. Я раскрашивала. Мы смотрели телевизор, пока не начался «Сайнфелд», и Бен не решил, что это неподходящее шоу. Но мне вполне подходила собака-пожарник на следующей странице. Руки дрожали, перед глазами все плыло, тени плясали. М-м, видимо, я теряла сознание.

Раздался вздох Бена.

– Посмотри на это… моя умница. Сегодня ты вела себя так хорошо, – его пальцы скользнули по моим выступавшим ребрам к животу. – Что желаешь на ужин, котенок?

Меня охватила дрожь, карандаш выпал из пальцев, и я машинально повернулась к своему похитителю. Бен хохотнул, когда я прикоснулась к его ремню, и перехватил мои запястья, заставляя обнять его за шею. Я смотрела пустым взглядом, мои колени лежали на его бедрах. Я ничего не понимала.

– Твердая пища, – произнес он и поднял брови. – Может быть, макароны с сыром? Я могу добавить курицу или говядину, если захочешь.

– Как сочтешь нужным, – отозвалась я бесцветным голосом.

И это был верный ответ. Бен торопливо расстегнул штаны и, приподняв меня, усадил к себе на колени. Я имела удовольствие смотреть за его плечо в окно, пока он задирал мою ночнушку и стаскивал с меня трусики. Обвив ногами его талию, я прикрыла глаза и опустила голову ему на плечо. Он с ходу вошел в меня, и это было больно.

Бен обнял меня, уткнувшись мне в шею.

– Папочка знает, что для тебя лучше, не правда ли?

Я кивнула. Солнце уже садилось. Зима?

Внезапно зазвонил телефон, но он отшвырнул его прочь. Бен откинулся, опираясь на одну руку, другой придерживая меня за талию, и принялся целовать мою шею, приподнимая меня в нужном ему ритме. Я не была готова к этому, но я привыкла к боли. Все гораздо проще, когда держишь рот на замке.

Бен вбивался в меня, пощелкивая зубами.

– Я думал о тебе весь день, малышка. Я так по тебе скучал, – его рука тискала мою задницу. – А ты скучала по мне?

– Не знаю, – промямлила я, плотнее зажмурившись, меня била крупная дрожь.

Он вдруг шлепнул меня. У меня вырвался недовольный стон, но я была слишком истощена и измучена, чтобы понять, чего он хочет.

– Скажи, что скучала по мне, – рявкнул он.

Мой пульс громко отдавался в ушах. Я глянула в окно, тихо подвывая, и он дернул меня за волосы на затылке, заставляя смотреть ему в лицо. Темные глаза Бена свирепо блестели, он подался ко мне, не переставая трахать меня в беспощадном ритме.

Он обхватил мою шею и сдавил ее.

– Говори, – у него дернулась щека, – говори, как я тебе нужен.

Я царапала его запястье обеими руками, быстро срываясь в безутешные рыдания. Но это только пуще раззадорило его, и он продолжал рычать на меня, пока в итоге я не оказалась распластанной на спине, под ним.

Он больше не трахал меня – теперь он попросту меня душил своей несуразно огромной лапищей, оседлав мои бедра. Слезы катились по моим щекам, я вяло дергала ногами, а тьма подступала.

В ушах зазвенело. Он осатанело требовал, чтобы я говорила, пока не перешел на крик.

– Пожалуйста… – прохрипела я. – Я не могу… – икая, я медленно повела головой. – Не могу…

Нижняя губа Бена затряслась, и он резко разжал руки. Он смотрел на меня, на то, как я с трудом пыталась глотнуть воздуха, и обхватил мою щеку… Кажется, я слышала, как он позвал меня по имени.

Зрение стало размытым, комната закружилась вокруг меня, сжимаясь, накрытая огромной черной тенью. Бен звал меня, похлопывал по щеке, чтобы не дать мне вырубиться, но все, на чем я могла сосредоточиться – глухая боль в животе.

Звон в ушах становился все громче и громче, я погружалась в блаженное небытие. Там не было ни голода, ни усталости… Там не было ничего.

========== Lucid Dream ==========

К несчастью, смерть не настигла меня так легко.

Я очнулась в объятиях Бена – он куда-то нес меня, но в полубессознательном состоянии я ничего не могла разобрать. Он произносил мое имя, укладывая меня в постель, и одновременно придерживал мне голову – теплая ладонь полностью закрывала мою щеку.

На мгновение меня посетило странное ощущение сверхъестественного ужаса – словно предзнаменование, что вот-вот я умру.

Бен опустился в кресло рядом с кроватью и открыл тумбочку. Зашуршал, загремел чем-то, непременно предназначенным, чтобы мучить меня – до того, как я сдохну. Он, однако, вытащил вещи – у меня перед глазами все расплывалось – бутыль антисептика, иглу-бабочку и марлю.

Я сглотнула, выдавив из себя скрипучий смешок.

– Ты какой-то ебнутый доктор.

– Прошло всего две недели, – отозвался он. – Ты съела больше, чем многие люди на планете едят за целый месяц. Не шевелись.

Он протер мой локоть с внутренней стороны – и потом я наблюдала, как он вводит мне под кожу иглу. Боли не было. Кровь потекла в резервуар, и мне пришлось отвернуться. Вернулось головокружение: кружилась и моя голова, и комната вокруг – я судорожно вдохнула пару раз, а потом окончательно отрубилась.

***

…Через некоторое время я снова пришла в себя – увы. Покалывающие ощущения возникли в пальцах, дошли до плеча, и я распахнула глаза.

Бен был рядом, в зеленом кресле, его темные глаза изучали меня – с плохо скрываемым раздражением. Он сидел, сложив руки на груди, но вскоре разжал их и взялся за подлокотники. У него нервно щека дернулась, и он прикусил ее, буравя меня взглядом.

Я посмотрела на внутреннюю часть локтя. Там торчала игла, прикрепленная к прозрачной трубке капельницы. Я проглотила комок в горле, с любопытством осматривая небольшое помещение. Белый линолеум, какие-то шкафы, открытые выдвижные ящики, повсюду разбросаны непонятные инструменты. У моей кровати имелись перила, но не такие, как внизу. Это… каталка?

Я нахмурилась.

– Я в больнице?

– Нет, – Бен постучал пальцем по подлокотнику. – Я предполагал, что ты можешь попытаться навредить себе, поэтому припас кое-какое оборудование на такой случай.

– Ты считал, что я могу решиться на это, и, наплевав на все, похитил меня?

– Да, – он широким жестом обвел комнату, сдержанно улыбаясь. – Но у тебя все равно бы ничего не получилось – даже учитывая, что я не слишком хороший врач.

– Нет, не слишком. Ты меня чуть не убил.

Почему-то мои слова усилили его раздражение. Он глубоко вздохнул, поднял брови и вновь впился в меня взглядом. И внезапно это принесло мне мучительное удовлетворение – вид того, как он вышел из себя. Обычно он никогда не терял хладнокровия.

– Возможно, я немного перестарался, – согласился он. – Я рассчитывал, что без еды ты протянешь дольше. В сперме довольно высокое содержание протеина, между прочим, – на его лицо вернулась вкрадчивая улыбка. – Теперь ты, можно сказать, ценитель.

– Хватит! – прошипела я. – Я лучше сдохну, – стиснув зубы, я помотала головой. – Я больше не собираюсь этим заниматься. Можешь заморить меня голодом к черту.

Бен подпер висок указательным пальцем и сменил положение в кресле, перенеся вес на другую сторону. На нем была все та же одежда, а я была голой, как и всегда. Было как-то неловко разговаривать с ним в таком виде. Обычно он словно снисходил до меня, пугал до усрачки, а я спешила капитулировать и подыгрывала ему.

У меня пульс участился. Раз я испортила Бену фантазии, значит, все кончено? Он меня убьет? Вдруг у него еще много комнат с фотками девушек, которых он сталкерит?

Но Бен только цокнул языком и улыбнулся.

– Голодовка не спасет тебя, – промурлыкал он. – Или будешь есть по собственной воле, или я поспособствую этому медикаментозно, – он дернул плечом. – Кормить можно принудительно, через зонд, и, конечно, с помощью капельниц.

– …ты не хочешь просто убить меня?

– О, нет. Ты никогда меня не покинешь.

– Но… почему? – спросила я с искренним недоумением. – Как ты меня нашел? Почему ты вообще начал этим заниматься?

Это не укладывалось в голове. Во мне не было ничего особенного, что могло привлечь внимание этого сумасшедшего.

Бен пожал плечами.

– Женщины не соглашаются на подобные вещи, и мне надоело платить проституткам за грубую имитацию. Ты очень красивая девушка, Рей. Мне всегда нравилось наблюдать за тобой, я и сам не заметил, как собрал целую коллекцию твоих фотографий. Я подумал, а почему бы не привести тебя сюда – все равно тебя не станут искать.

– У меня есть подруги! – запротестовала я. – Они, наверное, безумно переживают!

– М-м. Наверное, – его губы растянулись в улыбке. – Наверное.

Меня трясло от ярости – да, ярости – ведь этот чокнутый извращенец похитил и пытал меня, попросту решив, что у меня хорошенькая мордашка! Бен почувствовал во мне эту перемену. Его улыбка стала зловещей, и он указал на поднос возле каталки. Там была каша и молоко. И миска с диснеевскими принцессами.

– Выбор за тобой: будешь есть добровольно, – сообщил он, – или я сделаю пюре и запихну тебе в глотку. – Другая рука, та, которой он не подпирал свою злобную ебанутую башку, оставалась поднятой. – Я немного нервозен, но, думаю, сумею приладить тебе трубку для кормления.

Я стиснула зубы.

– Даже когда я делала все, что ты хотел, ты не прекращал мучить меня. – У меня на глазах выступили слезы, и Бен надул губы. – Не понимаю, чего ты от меня хочешь.

– Это выше твоего понимания, котенок. А пока я хочу, чтобы ты, как положено хорошей девочке, съела свои хлопья и отдохнула.

Он опять это делал – разговаривал со мной свысока. Я всматривалась в него, пытаясь сообразить, каким образом вернуть его благосклонность.

И тут я вспомнила: «Я сделаю тебя полностью зависимой от меня».

– А ты мне поможешь? – на удачу выпалила я.

– Я? Помогать взрослой женщине – такой, как ты?

Я прикусила губу, чтобы сдержаться. Бен скучающим взглядом смотрел на меня, словно ожидал, что я скажу что-то не то, равнодушный даже к идее о наказании. Но, конечно, от самого наказания это бы меня не спасло. Я-то помнила, как ему нравилась эта часть.

– Пожалуйста, – продолжение фразы на миг застряло у меня в горле, – …папочка.

Он засмеялся и небрежно подтолкнул поднос.

– Не еби мне мозги, Рей. Ешь свою еду.

Я не знала, чего он хочет: чтобы я умоляла дальше или вообще хрен его поймет что. Каждый раз, когда мне казалось, что я начинаю понимать, он переворачивал мои расчеты вверх дном. Я сложила ладони лодочкой, по щекам покатились крупные слезы.

– Пожалуйста, – пролепетала я. – У меня руки трясутся.

Бен закатил глаза, со вздохом наклонился ко мне и грубо схватил за запястья. Повернул их, осматривая мои дрожащие пальцы, и отпустил меня.

Щелкнула крышка бутылки с молоком, он наполнил миску. Бен нарочито изображал, что я создаю ему крайние неудобства, но от меня не укрылась знакомая кривая усмешка на его губах, возникавшая там всякий раз, когда он занимался со мной очередной ебаниной – подгузниками и сосками, например.

Я сидела среди голубых простыней и смотрела, как Бен берет миску. Он поднял ложечку, зачерпнул немного каши и глянул на меня, приоткрыв рот. Будто мне требовалась инструкция, как правильно есть.

– Ну, – поторопил он.

Мне было не до уколов гордости. Открыв рот, я позволила Бену аккуратно – ложка за ложкой – кормить меня. Но молоко все равно попадало на подбородок и шею. Вот чего он хотел. Приведет ли это к чему-нибудь худшему, чем то, что уже было, мне еще предстояло выяснить. Я по-прежнему не теряла надежды понять его.

Когда каша закончилась, Бен придвинулся ближе и слизал молоко с моего лица.

– Умница, – прошептал он.

Я цеплялась за его рубашку, лежа на спине. Мне очень хотелось разреветься.

========== Arouse ==========

Когда я проснулась, палата была пуста. Ни Бена, ни капельницы – только я и каталка. И закрытые шкафы. Но чувствовала я себя лучше. Наверное, это хорошо.

Я как следует проморгалась, прежде чем спуститься с каталки на холодный пол. Пошатнулась – и попробовала пошарить по ящикам, но они все оказались заперты. Раздраженно вздохнув, я на нетвердых ногах направилась к двери – досадно, что нет ничего подходящего в качестве оружия. Ручка неожиданно поддалась, и мне открылся путь в длинный коридор.

Под ногами был пол из темного дерева. Я глянула по сторонам – в одном конце коридора меня ждала моя розовая спаленка, а в другом виднелась площадка, залитая солнцем. Естественно, я выбрала дорогу к свету.

Где-то в глубине дома звучала классическая музыка. Чем ближе я подходила, тем громче она становилась. Я запнулась на пороге, коснувшись кончиками пальцев бежевых стен, и протерла глаза. Он что, решил позволить мне разгуливать здесь без ограничений? Он свихнулся? Надеюсь, что так. Надеюсь, он окончательно слетел с катушек и вскоре избавит меня от страданий.

Лестничная площадка выходила на панорамное окно с перилами. Я сощурилась от солнечного света и, осмотревшись, спустилась по ступенькам. Лестница вела в небольшое фойе со стильным ковриком у входа. Я подергала дверь, хотя заранее знала, что ничего не откроется.

– Если бы все было так просто, хм?

Бен сидел на кухне за ноутбуком, стоявшем на серой гранитной столешнице, и печатал. Он взглянул на меня поверх очков, но через мгновение потерял ко мне интерес. На нем были брюки цвета хаки и голубая рубашка с закатанными по локоть рукавами.

Гудел холодильник из нержавеющей стали. Со сложными чувствами я смотрела на своего похитителя, но тишину нарушало лишь клацанье клавиатуры.

Он поднял диктофон и нажал кнопку сбоку.

– Женщина, восемнадцать лет, нормальные вагинальные роды. Пациентка явилась с послеродовой депрессией, масталгией – рекомендуется консультация у психолога, – клавиатура затихла, Бен нахмурился, и клацанье возобновилось, – а также консультация лактолога.

Я моргнула.

– …что ты делаешь?

– Надиктовываю, – Бен потер рот и прищурился, глядя на экран.

– Так ты не педиатр?

Он пожал плечами.

– Возможно.

Наступила тишина. Я повернулась вокруг своей оси и побрела по кухне в поисках ножа.

Бен схватил меня за руку и молча притянул к себе на колени. Я пискнула от неожиданности, но он уже усадил меня на колено, рассеянно поцеловав в висок. И вернулся к просмотру чьей-то медицинской карты.

Я фыркнула, устроившись поудобнее.

– Это нарушение закона о медстраховании.

– Но ты же никому не расскажешь. – Он приобнял меня рукой за спину, чтобы иметь возможность печатать. – Так я могу позволить себе все эти приятные штучки для моей малышки – вот почему мне нравится приходить домой и играть с тобой.

Тьфу. Меня передернуло, и я поразглядывала кухню еще немного. Шикарная. Подходящая для докторского дома: вся из нержавеющей стали, безупречно чистая. И никаких ножей в поле зрения.

Бен продолжал печатать отчет или нечто подобное, успев проверить еще нескольких пациенток. Я подумывала спрыгнуть с колена и на удачу повыдвигать ящики, но провоцировать его гнев, да еще так скоро после прошлого раза, представлялось плохой идеей.

Наконец он вздохнул и закрыл макбук. Поцеловал меня в макушку и поставил на ноги.

– Завтрак? – осведомился он.

Я поджала пальцы ног на холодном полу. Совершенно голая, я почувствовала себя такой маленькой рядом с ним, особенно когда он встал.

– Да, – я зябко повела бедрами. – Подойдет что угодно.

Открыв холодильник, Бен вытащил продукты для омлета. Он включил плиту и прошел мимо меня, сняв сковородку со стеллажа над гранитом. Я поспешила убраться у него с дороги.

Я боялась спрашивать, но…

– Можно мне одеться?

Он прикрутил ручку к сковородке и вернулся к плите.

– Ты знаешь, где твоя одежда.

– …ты можешь мне помочь?

На целую минуту он притих. Потом открыл шкаф и достал красную миску, пока я стояла и ждала. Он разбил два яйца – а я все стояла и ждала. Ну давай, я же знаю, чего ты хочешь…

Бен повернулся. Широким шагом он направился к лестнице, и я поспешила за ним, стараясь не отставать.

Мы спускались вниз, к моей спальне – такой же жуткой, как два дня назад. Оказавшись на месте, он открыл мой комод. Питер, побеспокоенный тряской, поднял передние лапки. Я застыла у двери и вдруг осознала: она закрывается снаружи!

Пульс участился. Я могу запереть его там. Он не выберется – ведь так?

– Ложись на кровать, – сказал Бен, копаясь в вещах.

Я заколебалась. Мне нужен план. Нужно продумать все от и до. Он сильный, так что, возможно, вполне способен выбить дверь, если я запру его снаружи. И тогда – пиздец. Усыпить его бдительность, подготовить план и изучить планировку дома. Вот это уже звучит разумно.

Волоча ноги, я дошла до своей розовой кровати и плюхнулась на спину. Бен подошел ко мне – с белыми трусиками и ползунками, усыпанными единорожками, наготове. Хорошо. Без адских подгузников я была согласна носить их хоть каждый день. Я сглотнула и сдвинула ноги, глядя, как он возвышается надо мной.

– Ногу, пожалуйста, – улыбнулся Бен.

Б-р-р. Я подняла одну ногу, и он обхватил ступню, приникнув с поцелуями к икре. Кожу защекотало, а Бен медленно опускался на колени у края кровати, следуя губами до самой внутренней стороны бедра. Я дрожала, закрыв глаза. Могло быть хуже. Например, он мог запихнуть мне в глотку член.

Его язык прошелся по коже, дразняще близко к половым губам.

– Папочка тоже немного проголодался, – он скользнул руками по моим бокам и развел пальцы у ребер. Я слегка выгнулась. – Откройся мне, принцесса.

Охваченная трепетной дрожью, я раздвинула бедра, обняв голову Бена, когда он скользнул между ними. Он одобрительно замурлыкал, его нос глубоко провел по щели, от клитора, ниже и обратно. Я вздрогнула, чувствуя, как он подобрался ближе и грубо задрал мои ноги себе на плечи, следом соединив наши руки.

На дом опустилась тишина. Бен не позволял мне рыпаться, пока облизывал мое влагалище, уделяя особое внимание клитору. Я словно лишилась способности шевелиться, сколько бы ни пыталась вывернуть руки из его хватки. Мне было хорошо, даже если я этого не хотела, и вскоре я принялась подаваться бедрами навстречу его губам. Мой живот вздымался от волнения, и я видела, что Бен наблюдает за мной, видела его самодовольную улыбку.

Я кончила через несколько минут, корчась на своей розовой постели, с Беном, буквально заползшим на меня. Большими пальцами он растирал мне ладони, пока я восстанавливала дыхание, сжимая бедра и сгибая пальчики на ногах, из последних сил стараясь не всхлипывать.

Наконец Бен откинулся назад, облизывая губы со все той же довольной ухмылкой. Я просто лежала, обмякнув всем телом, не реагируя ни на что, пока он одевал меня в новенькие трусики и ползунки. На ощупь ткань казалась такой приятной.

– Каково это было? – прошептал Бен.

Я с трудом заставила себя кивнуть.

– Хорошо… хорошо…

Он ласково заправил мои дрожащие ноги в ползунки.

– М-м. Кончать для папочки немного утомительно для маленькой принцессы Рей, не так ли? – Ползунки ползли вверх по коже, Бен просовывал в рукава мои руки. – Сонная малышка. Вздремни, а я принесу тебе ужин, ладно?

У меня пересохло во рту. Я кивнула, с трудом сглотнув, пока он застегивал пуговицы у меня на груди.

Одной рукой Бен приподнял меня за талию, содрал покрывало и устроил меня под одеялом. Меня переполняло отвращение к самой себе за этот дурацкий оргазм, и на глаза навернулись долго сдерживаемые слезы.

Бен взял меня за щеку и наклонился. У него горели глаза. Он явно возбудился, увидев, как я плачу. Я зашмыгала носом, и он, утешающе воркуя, поцеловал меня в кончик носа.

– Я так устала, – соврала я дрогнувшим голосом.

Он кивнул.

– Я знаю.

Я ухватилась за его рубашку, крепко сжимая дорогую ткань. Бен прижался к моему лбу.

– Не уходи, папочка, – закапризничала я. – Я буду скучать без тебя.

Он потерся своим носом о мой.

– Правда? – я чувствовала, как его выдержка трещит по швам. Он присел на кровать.

Я кивнула и притянула его ближе. Я сожгу этот проклятый дом, вместе с нами обоими.

– Да.

– Я скоро вернусь, дорогая. Обещаю, – Бен коснулся губами моей щеки, – а потом мы сможем поиграть еще.

С этими словами он поднялся и ушел, закрыв за собой дверь. А я чувствовала, что меня вот-вот стошнит.

========== Ego ==========

Бен разбудил меня, вернувшись с подносом еды. Он принес немного омлета с беконом и шпинатом и, кажется, сыром чеддер, а также стакан апельсинового сока. Я села в постели и пробормотала: «Спасибо» – он опустился рядом со мной. Знакомый столик-поднос накрыл мои бедра.

Он массировал мне спину, в то время как я с жадностью набросилась на еду. Может быть, мне удалось вернуть его благосклонность, но вместе с тем это означало, что мне придется терпеть унижения и дальше. Я жевала и смотрела «Улицу Сезам». Надо только сообразить, как надежно запереть его в спальне, и тогда я буду свободна.

Бен собрал посуду, когда я закончила, и, приподняв мое лицо, вытер мне рот. Он отставил поднос в сторону и, мурлыкая под нос, взял одну из книг с полки под телевизором: «Там, где живут чудовища». Я по-прежнему сидела на кровати, теребя ползунки. Как далеко мне позволено зайти, чтобы не разозлить его?

– …Папочка? – позвала я тихо.

– Да, принцесса?

Я дождалась, пока он не повернулся и не посмотрел на меня. Наполовину он уже стал тем, кем был на самом деле – я видела это по голодному блеску в его темных глазах. То, в чем он нуждался, всегда будет вне моего понимания.

Я прикусила губу.

– Можно посидеть у тебя на коленях, пока ты работаешь? Мне здесь одиноко, – для пущей достоверности я принялась теребить пуговицу на ползунках, позволяя глазам наполниться слезами. – Прости.

И это сработало. Какое-то время он хмурился, надув губы, но в итоге кивнул и вернулся к кровати. Бен с книгой уселся у изголовья и подтянул меня к себе – я расположилась у него между ног, прижимаясь спиной к его груди. Он поцеловал меня в макушку, и я разыграла настоящий спектакль нежности, уткнувшись ему под подбородок. Чертов ублюдок. Я убью его.

Мы сидели так какое-то время. Он читал мне, словно я была слишком тупой, чтобы сделать это сама, его изящная рука лениво блуждала по моему бедру. Зарабатывая очки, я сунула свой большой палец в рот.

Если бы у меня получилось заставить его заснуть… то я могла бы выбраться из спальни и запереть дверь. И тогда мне больше никогда не придется притворяться, что я прусь от его отвратительных игр.

Я помедлила, но затем схватила его крепкое запястье и направила к своей промежности. Бен умолк, стоило мне всхлипнуть и подтолкнуть его ниже, нетерпеливо покрутив бедрами и цепляясь за его запястье уже обеими руками. Он отложил книгу и провел по моим волосам, приглаживая их огромной ладонью, а потом припал к ним губами.

– Принцесса Рей хочет кончить для папочки? – промурлыкал Бен.

Черт. Желудок готов был вывернуться наизнанку, но я умудрилась кивнуть. Бен одобрительно загудел и ловко расстегнул нижнюю часть ползунков, достаточно, чтобы просунуть руку внутрь. Я смотрела, как его пальцы начинают ритмично поглаживать меня под трусиками, и жалобно мяукнула – так, как ему особенно нравилось.

Он довольно вздохнул.

– Вот так. У нас сытый животик, папочка немного тебе почитал, и теперь самое время поиграть перед сном. Какая у меня хорошая девочка. – Его дыхание обожгло мне ухо. – Папочка обожает пачкаться со своей принцессой. Малышке Рей там щекотно?

– …Да, – пролепетала я.

– М-м. Не волнуйся, я здесь. – Его средний палец под тканью трусиков скользнул глубже, раздвигая складки. – Папочка здесь.

Бен со стонами продолжал ласкать меня, пока я не сымитировала оргазм. Я выдыхала его имя раз за разом, ерзая между его колен, словно не понимала, что мне делать.

Он переложил меня на постель, на спину, начал дергать пуговицы ползунков и открыл мои трусики. Бен повел подбородком, затем собрал ткань одной штанины и с силой порвал ее на части. То же самое он проделал с другой стороны, сбросив испорченный низ ползунков на пол. Я смотрела, как он откидывается назад, расстегивая ремень.

Он не стал раздеваться дальше. Расстегнув ширинку, он вытащил член, уже возбужденный и истекающий смазкой. Бен пару раз провел по нему и наклонился вперед, накрывая меня собой, сразу направив член к моей промежности. Я закрыла глаза и поморщилась, почувствовав, как в меня входит толстенная плоть.

– Умница, – прошептал он, погладил мою щеку и одновременно надавил сильнее. Опираясь на локоть, он глянул вниз, наблюдая, как член постепенно погружается в мое тело. – Посмотри, какая ты хорошая.

Я позволила себе тешиться надеждой, что это последний раз, когда мне приходится терпеть эту пытку. Бен прислонился своим лбом к моему и закрыл глаза, начиная двигаться в неторопливом темпе, обдавая своим дыханием мои губы. Он наслаждался этим больше, чем мне бы хотелось. И ощущать его лицо так близко было для меня особенно противно. Лучше бы он перевернул меня на живот.

На заднем фоне тихо работал телевизор, и я попыталась отвлечься от стонов Бена, прислушиваясь к звучавшим с экрана голосам. Его губы опустились на мое горло, и мне пришлось смотреть, как его бедра двигаются на мне – слишком размеренно, слишком медленно. Холодный металл его ремня впился мне в бедро. Он не торопился.

Это последний раз. Это будет в последний раз. Я должна задержать его в этой комнате, пока он не отрубится.

К счастью, Бен явно не собирался уходить в ближайшее время. По телевизору одно шоу сменялось другим, а Бен никак не слезал с меня, по его лбу стекал пот, он тяжело дышал. Я продолжала скулить, упрашивая его не останавливаться, а он оставался все тем же надменным козлом, начисто игнорируя меня. Я цеплялась за его лопатки и закатывала глаза от каждого его толчка.