Текст книги "Я сделаю тебя иначе"

Автор книги: Макс Берман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

– Давайте сделаем мобильную версию…

– Окей, поясню, – тяжело вздыхает он, – наша сфера – мобильные игры с рекламой и внутренними покупками: «Три-в-ряд», фермы, драки, где улучшенный персонаж стоит денег.

– Мы могли бы без потерь выйти на другой рынок, – не отступаю я, – у нас сейчас стабильная ситуация в области мобилок.

– Послушай меня, – запальчиво начинает Леша, – нет такого понятия, как «стабильность». Мобильные игры – очень конкурентный рынок, мы боремся за пользователей, чтобы они выбирали именно наши продукты. То, о чем говоришь ты, – рискованная затея: студия может просто разориться. Что еще тебе нужно объяснить?

Я хочу возмутиться, что меня обманули: вся эта «бирюзовая» идеология – показуха; но я просто встаю и покидаю кабинет со словами:

– Спасибо, что уделил время.

Я сажусь тестировать новую игру. Еще чуть-чуть, и я перестану различать эти бестолковые однотипные тайм-киллеры и свихнусь. Вскоре выходит Леша и как ни в чем не бывало шутит с коллегами, словно у нас с ним не было никакого разговора.

Как в таком зрелом возрасте можно проявлять такое отсутствие эмоционального интеллекта? Хотя, насколько мне известно, в других компаниях, с суровым капиталистическим строем и постиндустриальной нездоровой конкуренцией, условия еще жестче: сотрудники перерабатывают и высмеивают неудачи друг друга.

Я иду на кухню за водой и на стене вижу распечатанное шаржевое изображение грустного парня, над головой которого – облачко с мыслью: «Блин, я так хотел в “семью”!», а снизу подпись – «Прощай, Макс!». Что за хрень?! Кто это устроил? Я так старался проявить себя во благо компании, а в ответ меня открыто унизили! Как они посмели, уроды?

Я срываю листок и направляюсь к Леше, который стоит в центре рабочего опенспейса, рассказывая каламбур Диме.

– Какого черта?! – воплю я. – Вы решили от меня избавиться, как только я проявил инициативу стать кем-то бóльшим в вашей команде, чем убогим тестировщиком? Это ты сделал, да?

– Э-э-э, – протягивает Леша, – ты не так все понял.

– А как это, твою мать, понимать? – Я не выдерживаю и кидаю стеклянную бутылку «Ессентуки» в стену, чем привлекаю внимание всех коллег. – Вам нравится надо мной издеваться? Вы видите, как я пытаюсь быть полезным и что способен на большее, нежели проходить одни и те же уровни по сто раз! Зачем вы врали, что я буду креативным тестировщиком? Что буду работать со всеми отделами и помогать улучшать ваши гребанные игры?

– Ты и так помогаешь, – говорит Леша, – мы добавили слово «креативный», чтобы сделать вакансию привлекательней. Мы долго не могли найти подходящего кандидата.

– Замечательно! – вспыхиваю я. – Врете в описании должностей и врете, что у вас «бирюзовая» компания! «Коричневая», как говно, а не бирюзовая! В жопу эту вашу «cимью». Позвали творческого человека делать монотонную работу, чтобы сморить его скукой? Окончательно довели меня, суки?! Меня достало чувствовать себя подкидышем, которого подобрали из жалости.

В зале повисает тишина. Я на взводе, и мне плевать, что меня уволят. Я высказал всё наболевшее.

– Вообще-то речь обо мне, – слышу я сзади робкий, неизвестный голос.

– Что? – оборачиваюсь я. – Ты еще кто?

– Меня тоже зовут Максим, – отвечает худой парень в клетчатой рубашке и очках, которого раньше не замечал, – я тут пару месяцев всего поработал, но завтра ухожу из компании. Просто очень хотел в студию Family Games, но не сложилось, зато меня пригласили в Moon&Sun World – там тоже неплохо. Это мне коллеги нарисовали в качестве прощального презента. Family переводится «семья», понимаешь?

Я оглядываюсь кругом на всю команду и вижу Лешу, который злорадно ухмыляется.

Осознав свою фатальную ошибку, я хватаюсь за голову и молча покидаю студию. Завтра буду писать заявление об увольнении.

6. Лиза

Раньше меня донимал повторяющийся сон: Глеб лежит рядом со мной, но лишь будильник звенит в 5:29 утра, он встает и, ухмыляясь, уходит навсегда, а я, прикованная к кровати, кричу, тщетно умоляя его вернуться.

Сегодня же мне снилось, будто я сижу в своей студии и плачу; набираю номер Влада, но тот не отвечает. Чувствую, что он специально не поднимает трубку, затаив на меня обиду. Тяжело дыша, я слушаю гудки в надежде, что Влад примет звонок, однако в глубине души знаю, что на том конце провода отзовется только автоответчик.

По пробуждении иллюзорный кошмар сменяется реальным. Хотя говорят, весь мир – одна большая фикция. Но даже если так, в ней все равно приходится проживать настоящие эмоции.

Ничего не предвещало странностей этим утром: я планировала принять душ, взять контейнеры с едой и отправиться на работу – однако в семь часов зазвонил телефон.

– Алло? – сонно произношу я.

– Елизавета Денисовна? – раздается мужской голос. – Это курьер DHL. Буду возле вашего дома через десять минут.

Курьер? Посылка? В такую рань?

В сюжетах многих книг, фильмов и игр присутствует такой эпизод, когда главный герой получает посылку, что служит отправной точкой развития истории. Я ждала такого «момента» очень долго.

Когда в продуктовом магазине передо мной упала пачка с молоком и ее поднял симпатичный парень, я обрадовалась, что в моей жизни наконец-то начнутся «приключения». Но мужчина машинально положил пакет на полку и удалился. Когда в метро я обнаружила кошелек с контактами владельца, вновь посчитала, что это тот самый «момент», но хозяин кошелька просто отблагодарил меня пятьюстами рублями, мило улыбнулся, и мы больше не виделись. Разочаровывающее чувство, будто вот-вот случится нечто удивительное, но ничего не меняется.

Как разовьется ситуация с этой посылкой? Допустим, это коробка с бомбой, что положит начало психологическому триллеру, где я сыграю в игру безумного маньяка, которым окажется Глеб. Нет, так нечестно! Пусть посылку с бомбой получит Глеб, а чтобы остановить взрыв, ему нужно раскаяться в том дерьме, что он сделал по отношению ко мне. Впрочем, вряд ли этот ублюдок способен испытывать вину, так что справедливо, если его тело разлетится на кусочки. Я бы хотела на это посмотреть.

Утро только началось, а я уже терзаюсь мыслями о Глебе. Если бы я читала книгу о себе, зевала бы от скуки, ведь из главы в главу я лишь жалуюсь на свою жизнь, которая могла быть еще хреновее. Сменим жанр на детектив с элементами ужасов.

Скажем, в посылке отрубленный палец с татуировкой мухи. Я недоумеваю и вызываю полицию, но это не приносит результатов. По канону я вынуждена сама пуститься в расследование. В итоге я выясняю, что палец принадлежал Глебу, который состоял в культе «Мухобойки», и его целью было влюбить в себя хорошую девушку, чтобы «Великая Муха» не уничтожила планету. Неплохое начало? В конце обнаруживается, что каждый член секты должен убить себя после расставания с «жертвой», которой впоследствии присылают палец мертвеца, чтобы та стала «Мухобойкой». Теперь мне самой придется найти красивого парня и бросить его. А после того, как я покончу с собой, мой палец пришлют моему скорбящему любовнику. Вот такая зацикленная история, частая в фильмах ужасов.

Лиз, давай исключим Глеба из сюжета? Хорошо, в посылке любовное письмо от тайного поклонника, которым в конце окажется… Да ну, к черту это все!

Я наскоро одеваюсь и иду к входной двери за дурацкой посылкой с чувством, что за пару минут посмотрела три фильма. Почему я не стала сценаристом? Я пыталась, но киноиндустрия жестока к таким, как я.

– Доброе утро, – приветствует курьер DHL, – подставьте подпись, – протягивает он телефон.

– Вы так рано… – зевнув, произношу я.

– Отправитель просил доставить в это время.

– А кто он?

– Девушка, на посылке всё написано, – ворчит мужчина, – подпишите, и я поеду отвозить другой заказ.

Добившись от меня желаемого, он отдает небольшую квадратную коробку и кивает в знак прощания.

Брюзжащий курьер слегка подпортил настроение, но внезапный «подарок» переключил мое внимание. Я осматриваю упаковку и нахожу имя отправителя: «Джон Смит». Серьезно? «Оригинальный» псевдоним для анонима. Спасибо хоть не Иван Иванов. Зато в моей истории две главы нытья сменились третьей, в которой наконец начнутся приключения! Хотя, может, это просто какая-нибудь запоздавшая посылка с AliExpress?

Я достаю белую коробку; напоминает упаковку косметики. Вероятно, это тот дорогущий крем, который я заказывала на iHerb. Или, может, это подарок от Глеба в качестве извинения? Он наконец почувствовал вину за содеянное? Неужели мытаки сойдемся, потом поженимся и будем жить долго и счастливо? В предвкушении нетерпеливо заглядываю внутрь и удивляюсь содержимому.

Белая капсула и записка? Наркотик, что ли? Продавцы запрещенных веществ с даркнета нашли новый способ привлечения клиентов? Я не буду это принимать. Хотя…

Я пробегаю глазами по записке с инструкцией, в которой говорится вставить капсулу в ухо. Что это, микронаушник с зашифрованным посланием? В голову приходит очередной сценарий приключенческого фильма: я декодирую секретную информацию и пытаюсь распространить ее по всем новостным каналам, из-за чего становлюсь объектом преследования служб национальной безопасности. Банально, но для Netflix сойдет. Хотя бы на этот раз в сюжете не фигурирует Глеб, а даже если он и появится, его убьют в первые десять минут. Ради такого я готова оплатить подписку.

Я осматриваю устройство в недоумении: я могу смыть его в унитаз и так никогда и не узнать, в чем его суть, а могу все-таки рискнуть и положить его в ухо. Но что, если последствия использования капсулы пагубны; например, в голову будут лезть дурные мысли, которым я буду бездумно следовать, приняв их за истину? От кого эта посылка, и кто еще получил такую коробку? Может, каждый на этой улице? В городе? Мире?

Мельком просматриваю Twitter, затем вбиваю в поисковик: «посылка», «DHL», «капсула», но ничего примечательного не нахожу. Действительно, будут ли людей так открыто и массово зомбировать, ведь испытания проводят на малых группах. Почему тогда выбрали меня?

Если бы какой-нибудь продюсер мог читать мои мысли, наверняка бы уже начал съемки нескольких фильмов. На часах только двадцать минут восьмого, а я уже превысила ежедневную норму по генерированию фантастических сюжетов. Я ощущаю себя Нео из «Матрицы», которому дали выбор: принять красную таблетку и познать Истину или принять синюю и остаться в иллюзорном мире.

Да к черту эту штуку! Я не буду рисковать и вставлять ее в ухо. Мне скоро нужно выходить, поэтому я кладу капсулу в сумочку и начинаю собираться.

***

Митино любят за тишину и безопасность, но критикуют за то, что поездка до центра на метро занимает пятьдесят минут. Лично я не вижу в этом ничего плохого: садишься на электропоезд на конечной станции и читаешь книгу – только сейчас я настолько погружена в свои мысли, что не могу сфокусироваться на тексте.

Пока я еду, захожу в Tinder. Самый верный способ отвлечься от расставания – заглянуть в приложение знакомств, однако действует как наркотик – лишь временно. Свайп влево, свайп вправо, свайп влево, свайп влево – всегда казалось, нелепым за долю секунды принимать решение, общаться ли с финансовым аналитиком Иваном или с Борисом, ресторанным критиком малоизвестного интернет-блога. Каждая переписка дает надежду на что-то новое: найти интересного собеседника, обрести истинную дружбу или полезную деловую связь – но сколько таких возможностей мы упустили, судя человека по неудачной фотографии или описанию, которое неправильно истолковали?

Впрочем, сколько было случаев, когда мы чатимся с загадочным Дмитрием, директором независимой кинокомпании, и уже грезим о светлом будущем с ним, а в итоге он оказывается Толиком, который моет туалеты в стриптиз-клубе и вместо руки и сердца предлагает тебе свои неприличные фотографии.

От мыслей об очередных свиданиях становится дурно. Снова накрывают воспоминания о парнях, что давали пустые обещания, а после придумывали глупые отговорки, чтобы со мной не видеться, а затем и вовсе не выходили на связь. Опять через это проходить? Влад говорит, что мне нужно снизить приоритет романтического вопроса и заняться другими сферами жизни, но я не согласна: мне нужен парень прямо сейчас!

Раньше я переживала, когда люди меня безмолвно «сливали»: кто-то бесконечно переносил свидания, кто-то игнорировал сообщения, а кто-то и вовсе не приезжал на назначенные встречи. Я удивлялась, почему нельзя просто сказать «нет» и красиво попрощаться, пожелав друг другу счастья. Разве это сложно? Но большинство мыслит иначе.

С Глебом всё было иначе. Он всегда проявлял инициативу: писал первым, узнавал о моих делах, справлялся о самочувствии. Помню, как я плакала от облегчения, что наконец нашла человека, которому могу написать в любое время и наверняка знать, что он ответит. Как мы это потеряли?

Выйдя на своей станции, я отправляюсь на работу привычным маршрутом: прохожу сквозь арку на Греческой улице, заскакиваю в небольшую пекарню с «оригинальным» названием «Пееекарня», словно отсылая к известному восклицанию «А-а-а-а-автомобиль!» из «Поля Чудес», и покупаю печенье для ненавистных коллег в отчаянных попытках создать теплую дружескую обстановку в команде; поднимаюсь по ступенькам на Мостовскую и дохожу до здания номер 76.

Около моего бизнес-центра кружится какой-то придурок со стаканчиком кофе в руках. Он даже не заметил, как облил меня горячим напитком.

– Твою мать! – кричу я. – С ума сошел? Наркоман хренов!

Парню плевать, он будто под кайфом. С досадой смотрю на испачканную рубашку. Мне хочется ударить негодяя, но я продолжаю путь: захожу в здание и вяло приветствую охранника, которого до сих пор не знаю по имени; вызываю лифт и, поднявшись на девятый этаж, первым делом иду в уборную – хорошо у нас не общая зона с умывальниками и кабинками, а отдельные комнатки с раковиной и зеркалом в каждой. Снимаю белую рубашку, нервно застирываю коричневое пятно. У меня и без того нестабильное эмоциональное состояние, а эта случайная неприятность и вовсе выбила меня из колеи. Сажусь на опущенную крышку унитаза и, закрыв лицо руками, начинаю плакать: у меня дерьмовая во всех смыслах работа, неудавшаяся личная жизнь, пониженная самооценка – этот наркоман на улице даже не взглянул на меня, когда я на него выругалась. Я словно тень, а все мое существование лишено смысла.

Я всегда мечтала освещать острые социальные вопросы, которые помогут людям смотреть на мир шире. Я знаю, каково это, когда тебя игнорируют все, и ты чувствуешь себя никому не нужной и что на тебе можно отыграться. Беспечные массы не задумываются о проблемах инвалидов, трансгендеров, выходцев из детдома и бездомных – я пошла в журналистику, чтобы писать именно об этом. Я грезила попасть в Superzine – одно из немногих независимых изданий с упором на острые социальные темы и свободу слова – но меня туда не приняли из-за малого опыта и слабого стиля письма.

В итоге я попала в издание Kashka, которое специализировалось на статьях об утренней рутине: рецептах завтраков, упражнениях для зарядки, способах медитации, планировании дня и прочее. Я хотела писать о трансгуманизме, психологических травмах и коррупционных скандалах, но считала, что Kashka – вполне неплохая стартовая точка… пока его не переименовали в KKashka Dzin.

Когда глава издания Березуцкий Андрей Викторович передал должность руководителя сыну Коле, чтобы тот развивал Kashka в соответствии с современными трендами, сразу начались проблемы. У нас была своя целевая аудитория, и мы неплохо зарабатывали на рекламе и спецпроектах, но Коля хотел, чтобы мы стали известны на всю Россию. Он добавил букву «K» к названию и сменил направление. Теперь я пишу «мусор» для женщин 30-35 лет, который они читают в очереди в «Перекрестке» или в метро: идиотские кликбейтные статьи о том, как похудеть с помощью фиточая, и абсурдные выдуманные истории, например, как та, где женщина находит в тумбочке мужа двадцатилетний бургер из McDonald’s, который она не доела на первом свидании.

В двух словах, издание превратилось в полное говно, хотя удивляться нечему: как назовешь корабль, так он и поплывет. Я просила Колю оставить «Кашку», которая привлекает аудиторию, ищущую утренние новости и рецепты завтраков, но этот полудурок лишь добавил к Kkashka слово Dzin, которое напоминало бы звонок будильника и отсылало к прошлому направлению компании. Мои попытки донести до Андрея Викторовича, что его сын тянет издание на дно, были безрезультатны.

Спустя месяц работы в этом «г» я пыталась найти новое место, но без толку: из-за отрицательного имиджа издания в глазах других социальных медиа, мне постоянно отказывали. Я совершила карьерное самоубийство: теперь я никчемная журналистка и мое будущее – брать копеечные заказы на биржах для копирайтеров, пока мой труд не автоматизирует искусственный интеллект.

– Какая ты никчемная, Лиза! – срываюсь я и впадаю я в откровенное самоуничижение. – Работаешь в паршивой компании, пишешь отвратительные статьи, которые не приносят никакой пользы, как и все твое существование.

Ты унижалась перед бесчувственным ублюдком, прощала подлые издевательства над собой и верила до последнего, что он исправится. Думала, раз Глеб побывал в коме, ему простительны все злодеяния.

Теперь ты потеряла дружбу Влада, и больше не можешь поведать ему свои душевные терзания. Однажды вы пересечетесь возле дома, ты с надеждой ему улыбнешься и начнешь запальчиво извиняться за свое поведение, а он лишь взглянет на тебя равнодушно и уйдет. Может, от чувства стыда ты даже переедешь на другой конец Москвы. Ты ведь такое можешь? Да, Лиза? Плачь, плачь, глупышка.

Помнишь, как ты после одного свидания прочла «В метре друг друга», любимую книгу симпатичного парня, желая впечатлить его? Ты верила, что тот чувак – тот самый, с которым ты проведешь жизнь, а он просто тебя проигнорировал. Тупая Лиза подумала, раз она проявит себя, то Вселенная ей скажет: «За твои устремления я дам тебе то, чего ты так хочешь». Впрочем, это лучше, чем ехать в Некрасовку, чтобы узнать, что человек, пригласивший тебя на ужин, отменит встречу в последний момент и забанит, а тебе придется в грусти и недоумении ехать обратно домой.

Так несправедливо! Ведь ты хороший человек: приедешь к кому угодно в два ночи, чтобы помочь; без вопросов одолжишь Владу пару тысяч рублей; поможешь старушке перейти дорогу и даже покупаешь печенье ненавистным коллегам! А может, ты это делаешь из тщеславия, чтобы потом похвалиться: «Смотрите, какая я хорошая!»?

– Я хотела лишь искренности и счастья! Я хотела чего-то настоящего! – кричу я и вытираю слезы туалетной бумагой.

Лиза, начни уже ценить то, что имеешь. Например, у тебя собственное жилье, о котором мечтают миллионы москвичей. Хотя оно тебе досталось даром, ты не заработала на него собственным трудом, халявщица! Впрочем, хоть с чем-то тебе повезло.

– Спасибо, что у меня есть руки. Спасибо, что у меня есть ноги, – проговариваю я, успокаивая себя. – Спасибо, что я могу видеть. Спасибо, что я могу ходить. Спасибо, что у меня есть работа.

Одинокая, никудышная халявщица! Жалкая прилипала, от которой все пытаются отделаться! Тебя ни во что не ставят в офисе, тебя не замечают прохожие. Ты не нужна Глебу, ты не нужна Владу! Ты не нужна никому!

– Заткнись! Заткнись! – кричу я на собственный внутренний голос, с которым нахожусь в бесконечном конфликте.

На часах 9:31 – скоро должен прийти Стас, наш программист. Оглядываю свое одеяние и вижу, что пятно на рубашке почти высохло.

Включаю кран, гляжу на свое ненавистное отражение – разве есть более жалкое зрелище? Я умываюсь, с трудом натягиваю улыбку и иду в наш офис под номером 905.

Начинается моя ежедневная рутина: достаю из сумки печенье и кладу его на буфетную стойку; гляжу в окно, пока из кофемашины тонкой струйкой льется бодрящий наркотик, который помогает мне пережить эти до смерти скучные утра; завтрак разогревается в микроволновке, а я тем временем включаю iMac и первые полчаса за едой просматриваю тупые сайты в анонимном режиме, чтобы отвлечься от дурных мыслей. И так каждый рабочий день. Придурок-наркоман, с которым я столкнулась на улице, – самое яркое событие в картине серых будней.

– Доброе утро, Лиз, – приветствует меня «Миссис Мой Муж», – как настроение?

Вот уж сюрприз – обычно Наташа приходит самой последней.

– Доброе, Наташ. Всё прекрасно, – как можно доброжелательнее отвечаю я, а сама думаю: «Настроение самое то, чтобы убить тебя и сжечь офис. Хотя нет, первым делом нужно убить Глеба, затем уж браться за всё остальное».

– Лиз, – тон девушки меняется, – мне кажется, у тебя что-то случилось. Расскажешь?

– Всё в порядке, – лгу я. – У меня небольшой стресс из-за того, что нужно согласовать с Колей статью с пятью рецептами из продуктов за пятьдесят рублей.

– Да не бойся ты, – смеется она, – мой муж недавно заключил успешную сделку. Он был спокоен как удав, идя на деловую встречу, хотя знал, что от исхода переговоров зависело будущее их компании. Я так горжусь им! Но сегодня мы поругались…

– Кошмар! – я еле сдерживаю злорадную улыбку. – Что случилось?

Давай, расскажи, как ты выяснила, что за все годы брака он изменял тебе с пятьюдесятью женщинами или даже, для большего драматизма, мужчинами, и ты решила подать на развод.

– Я спросила, не забыл ли он о годовщине нашей свадьбы, – сжимает губы Наташа, – а он ничего толком не ответил.

Спойлер, дура: он хочет сделать сюрприз. Вероятно, поведет тебя в модный ресторан «Пышечка», где вы сфотографируетесь, и ты выложишь пост в Instagram с подписью: «Сегодня у нас с любимым мужем годовщина. Мы решили отпраздновать ее в этом прекрасном заведении! Ура!» – а следом куча тупых эмодзи и хэштегов.

– Какая досада! – продолжаю я изображать сочувствие. – Возможно, из-за работы забыл о важной дате.

– Скорее всего, – кивает «Миссис Мой Муж», – надеюсь, все будет хорошо.

Конечно, у тебя все будет хорошо, ты же обычная баба.

– Я тоже, Наташ. Пожалуй, доделаю статью, а то Коля скоро придет, – учтиво спроваживаю ее я.

Рабочий день официально начинается и складывается по привычному сценарию: приходит Стас, потом Василиса – вторая редакторка – а затем и Коля; к приходу последнего я успеваю все закончить.

Коля выглядит и ведет себя как школьник: худой и пафосный идиот с длинными волосами и в кепочке с изображением марихуаны, который дни напролет листает Instagram и просматривает Tik-Tok. Молокосос, который рушит бизнес отца, а тот наивно верит в гениальное подрастающее поколение.

Не знаю даже, кто хуже: малолетний засранец, который ничего не смыслит в журналистике, или старый ватник, который своими совковыми уставами мешал бы работе?

– Ну, что ты там написала? – Коля вальяжно садится на угол моего рабочего стола и пробегает глазами по моей статье. – В целом, неплохо. Можешь публиковать, – пренебрежительно бросает он. – Я тут подумал: может, нам сделать маски для Instagram?

– Зачем? – удивляюсь я. – Наша аудитория не будет их использовать.

– Я знаю, нашу аудиторию, Лиза, – процеживает Коля пафосным тоном, – маски поспособствуют приросту новых читателей, и мы будем работать с крупными клиентами.

– С какими? – усмехаюсь я. – С поставщиками конского и коровьего навоза? Они довольно «крупные».

Коля делает сердитое лицо и сжимает кулак. Мне нравится его злить, хотя я порой опасаюсь, что он побежит плакаться в жилетку папаше и меня уволят.

– Лиза, – начинает он серьезно, – ты, как часть нашего издания, должна любить его; и признай: ренейминг скучной «Кашки» привлек кучу новых читателей.

– Это был кратковременный всплеск, – парирую я. – Зато, с обратной стороны медали, с нами разорвали контракты почти все партнеры и ушла большая часть штата.

– Потому что они идиоты, которые ничего не понимают в бизнесе.

Уж чья бы корова мычала, ублюдок.

– Да, ты прав, Коля, – киваю я, сдавшись. – Извини, просто я на взводе из-за личных проблем.

– Всё путем, дорогая, – улыбается он, – я так рад, что ты осталась. Кто бы писал эти прекрасные статьи?

Коля произносит «прекрасные» без толики сарказма. Неужели он в самом деле верит, что они несут в себе смысл? Хотя пять рецептов за пятьдесят рублей бесспорно помогут кому-то сэкономить на ужине.

– Ладно, буду публиковать статью, – тактично намекаю ему свалить, но придурок засовывает в рот жвачку и чавкает над моих ухом:

– Отлично. Такими темпами, мы вскоре выведем KKashka Dzin в лидеры, как Стив Джобс – Apple, и растопчем другие издания: Gorgona, «Цу-Е-Фа», WTF и этот «ванильный» Superzine.

Когда Коля в таком пренебрежительном ключе упоминает издание, попасть в которое – моя несбыточная мечта, мне хочется задушить его, но я сдерживаюсь и молча открываю наш сайт, чтобы добавить статью.

В работе на Kkashka Dzin есть несколько преимуществ: стабильность, приличная белая зарплата и много свободного времени; отец Коли – состоятельный инвестор и всем сердцем верит в «детище своего гениального чада».

Босс-недоносок удаляется, но уже через пару минут возвращается с возгласами:

– Лиза! Лиза! Срочная новость!

– Что случилось? – спрашиваю я.

– Артем Гусев презентовал сервис для доставки пиццы с помощью квадрокоптеров! Пиши! Чтобы через пять минут было готово!

Нет, только не Артем Гусев! Мне тошно от одной мысли о нем.

– Не хочу о нем писать, – качаю я головой, – попроси Василису.

– Нет! – Дрожит он в приступе гнева. – Я хочу, чтобы именно ты о нем писала! Ты ведь с ним знакома лично.

– Да! – Я резко встаю, всплеснув руками. – Я знаю этого недоноска, который строит из себя русского Илона Маска. Этот Артем – та еще скотина; использовал меня, когда я проходила стажировку у него.

– Ты знаешь «неправильного» Артема Гусева! – вопит Коля. – Это гений, который движет нашу страну вперед.

– Конечно! – саркастически бросаю я, – поэтому он персона нон-грата во многих странах за свою эксцентричность и пафос.

Мало того что моя голова занята мыслями о Глебе, не хватало еще вспоминать Артема, которого я тоже когда-то была готова убить.

– Лиза, я все равно не могу взяться за эту статью, – говорит Василиса. Она снова постриглась налысо и сделала готический макияж под стать своей новой татуировке в виде черепа на левой кисти. – У меня пять статей на сегодня.

– Видишь! – восклицает Коля. – У тебя уже четыре минуты осталось. Давай, у вас, у женщин, постоянно голова всякими мыслями забита, не составит труда быстренько сложить из них несколько строк. Я знаю, ты крутая редакторесса.

Я готова начать тираду по поводу дискриминации по половому признаку, но этот ублюдок скрывается за дверью своего кабинета. Сволочь! Как он смеет так со мной разговаривать? Я сжимаю кулак, сдерживаясь, чтобы не заматериться и не выкрикнуть всевозможные проклятия в адрес Коли; раздражаюсь, что он в очередной раз назвал редакторессой. Все из-за моего предложения написать статью о феминитивах, после которых он стал надо мной стебаться, называя «редакторессой» или «редакторицей».

Я захожу на сайт компании Артема и просматриваю пресс-релиз нового сервиса. Мне тошно видеть его ухмылку и даже не верится, что когда-то я была влюблена в этого урода. Я бросаю взгляд на часы – осталось три минуты. Обычно нагрузка на работе небольшая, но если Коля просит что-то срочно написать, начинается пятиминутный стресс.

Я пыталась донести до Андрея Викторовича, что придумать статью за пять минут – абсурдное требование, да и направленность Kkashka Dzin все-таки не состоит в том, чтобы освещать мировые или всероссийские новости, в отличие, например, от Gorgona. Но владелец издания снова меня не послушал, ведь его «гениальный» сын прошел «крутейшие» курсы за «стопицот» тысяч рублей, где ему сказали, что писать статьи за пять минут – более чем возможно, а кроме того, работа в стрессовых условиях с жестким дедлайном помогает генерировать оригинальные идеи. До сих пор не могу поверить, что работаю в этом шапито.

Я за две с половиной минуты пишу статью и скидываю Коле; тот одобряет, и я добавляю ее на сайт. Молодой «мегабизнесмен» отлучается на обед, а в это время Василиса публикует пару лайфхаков, как сделать из пластиковых бутылок шлепанцы и сшить «модное» платье из мужских трусов. В этот момент я втихаря выкладываю свою заметку, которая больше бы подошла для Superzine: «Влияние безработицы в регионах на молодое поколение». Первые комментарии выражают похвалу, что на сайте наконец-то появился годный контент, что не может меня не радовать.

– Какого черта?! – вопит Коля, врываясь в офис спустя пару минут. – Лиза, что за ересь? Ты без разрешения опубликовала эту шнягу? Быстро удали.

– Коля… – пытаюсь оправдаться я, – не надо так…

– Быстро!

Я едва сдерживаюсь, чтобы не наброситься на него и не задушить.

– Коля, – пытается защитить меня Стас, – да что с тобой? Статья Лизы вполне занимательная.

– Я сказал удалить! – не унимается малолетний засранец.

– Там хорошие комментарии, Коля! – вступается Василиса. – Статья понравилась аудитории.

– Она не нравится мне! – кричит подонок. – Может, вас всех тут уволить?!

В офисе воцаряется тишина. Естественно, никто не хочет терять работу, учитывая текущую экономическую ситуацию.

Я нажимаю кнопку удаления и со злостью смотрю на этого психопата.

– Пиши, как надо, – рычит этот мудак.

Наташа недовольно сжимает губы, набирая текст на клавиатуре. Даю голову на отсечение, она жалуется своему Сергею на «нездоровую» обстановку в команде. Странно, что она вообще работает, учитывая, что ее муж вполне может обеспечивать их самостоятельно. Может, она ходит в офис, потому что ей больше негде хвастаться своей прекрасной личной жизнью? Наташа выглядит словно реклама на YouTube с фальшивым лоском и показным счастьем. К сожалению, эту «рекламу» нельзя пропустить – можно лишь дождаться ее конца.

Я смотрю на Колю взглядом полным ненависти, желая его убить.

– О, спасибо, Лиза, за печенье, – спокойно произносит он, начиная чавкать, – очень вкусно.

Наш поехавший «папенькин бизнесмен» с резкими перепадами настроения от приступов гнева до блаженного состояния – наглядный пример, с которого можно писать статью про биполярное расстройство.

– Пожалуйста, – холодно бросаю я.

Кем станет эта тварь в семьдесят лет? Как этот придурок проживет свою жизнь? Он так и останется токсичным, тупым пнем без эмоционального интеллекта и при этом будет иметь всё, что пожелает? Разве это справедливо?

Коля выходит из здания покурить вейп, а я вновь фантазирую о том, что он когда-нибудь так же выйдет и не вернется, скрючившись на улице из-за смертельного отравления какой-нибудь жижей.

Не слишком ли много я думаю об убийствах и смертях в последнее время?