Текст книги "Я сделаю тебя иначе"

Автор книги: Макс Берман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Макс Берман
Я сделаю тебя иначе

1. Макс

У меня четыре вопроса: «Что, если бы меня издали?», «Что, если бы мы встретились?», «Что, если бы люди вели себя так, как я хочу?» и «Кто я?». Я сижу за столом главного редактора издательства FreeFlow и, вращая металлическое колесо для принятия решений, понимаю, что едва ли получу ответы. Я мечтал оказаться на этом месте и подписать контракт на публикацию книги, но, причина моего нахождения здесь иная.

– О чем вы думали, Максим? – отчитывает Никита, нахмурившись и скрестив руки. – Вы настолько умом тронулись, что пришли стажироваться на должность помощника редактора только с той целью, чтобы улучить возможность лично поговорить со мной и убедить напечатать вашу книгу?

– Согласитесь, неплохое начало для истории? – неуверенно улыбаюсь я. – Молодой писатель настолько верит в свое произведение, что хитрым образом устраивается в любимое издательство и при первом удобном случае проникает к главному редактору, чтобы убедить опубликовать свою рукопись.

Никита выглядит усталым: FreeFlow ведет переговоры со множеством известных российских авторов об издании их книг на острые социальные темы: об убийствах геев в Чечне, домашнем насилии и страшных психических проблемах – все то, большинство издательств боится продавать, потому что «кому-то сверху» это не понравится.

– Эта ваша «история» подошла к концу, так и не начавшись, – злобно отвечает редактор. – Вы прислали произведение три месяца назад, отсутствие ответа означает отказ.

– У «Контакта» более пятисот тысяч прочтений на Wattpad и преимущественно положительные отзывы. Разве это не доказывает потенциал книги на хорошие продажи?

– Нам не интересны рукописи российских авторов с американскими персонажами и англоязычными псевдонимами!

– Какое это имеет значение?! – недоумевающе возмущаюсь я. – Аудитория подобных историй не заинтересована в российском сеттинге: она хочет американских улиц, Нью-Йорков, Лос-Анджелесов, а не хрущевок или деревень из Херово-Фигово с полуразваленными избушками и буренками. Зарубежная обстановка книге лишь на пользу, с точки зрения коммерции!

Никита тяжело вздыхает, и мне показалось, что он кинет в меня вращающуюся шестеренку. Пусть попробует, мне это на руку: я устрою скандал в медиа.

– Максим, – взмолил главный редактор, – у нас четкая позиция по этому поводу. Почему вы решили, что вам лучше известны предпочтения аудитории?

– Прошу! Вы единственное издательство, которое берется за такие произведения, как мое! – не отступаю я. – Когда я услышал о книгах, что вы публикуете, то был уверен, что у нас с вами сложится идеальное сотрудничество.

Никита снимает очки и протирает их. Глядя отсутствующим взором в сторону, он продолжает холодно и монотонно:

– Как видите, это не так. Мы даже не будем рассматривать вашу книгу, если вы не смените место действия на Россию и не возьмете нормальный псевдоним.

– Что значит нормальный?! – я почти перехожу на крик. – «Генри Рузвельт» звучит величественно – сразу хочется узнать, какую историю написал человек с таким именем.

– Возможно, – с сомнением в голосе произносит Никита, – но есть проблема: по вашему тексту видно, что он написан русским. А вы поднимаете такие темы, в которых совершенно не разбираетесь.

– Ой, все…

– Кстати, вспомнил: в вашей книге несколько раз встречается фраза «Ой, все». За рубежом так не говорят, между прочим.

– Ну и ладно, – отмахиваюсь я, – давайте наймем литературного редактора там, в Штатах, который исправит логические несостыковки, – продолжаю я с надеждой, что издательство пойдет мне навстречу. – Я готов разделить бюджет на оплату его услуг.

– Это так не работает.

– Слушайте, я более-менее изучил быт американцев. Знаю, что они любят переезжать; что у них сложные отношения с Мексикой; что там дорогое образование, на которое родители копят с самого рождения ребенка. А также, что Нью-Йорк на самом деле вонючий. Я уже молчу про проблемы демократов и республиканцев.

– Здорово, что вы провели исследование и, возможно, даже общались с жителями США, но… – редактор не знает, как закончить предложение.

– Вы намекаете, что я пишу, как подростки на Wattpad а-ля: Всем привет! Меня зовут Мэри Джонсова, я живу на Тайм-сквере, мне 16 лет, рост – 160, вес – 45 килограмм, группа крови третья, резус фактор положительный. У меня собственный особняк, который достался мне после смерти родителей, и крутая тачка, которую я зову Малышкой. Я такая супер-чикуля и сегодня иду в новую школу… — и сопровождаю текст картинками внешности и нарядов героев вместо художественных описаний?

– Ни в коем случае, – на удивление искренне отвечает Никита, – у вас относительно хороший текст, но мы не будем его издавать. Всё. Конец. Просто примите это.

Я делаю глубокий вдох и прижимаю ладони к лицу.

– Столько сил было потрачено на эту книгу впустую…

– У вас огромный потенциал, Максим, – утешает редактор, – просто, мне кажется, вы его направляете не в ту сторону. Вы в курсе, что большинство изданных авторов перестают писать?

– Конечно, я знаю о вашем рынке! Я также знаю, что вы платите авторам копеечные отчисления с продаж, а затем давите на них, чтобы они поскорее писали сиквелы и новые конвейерные произведения, чтобы нажиться на чужом интеллектуальном труде.

– Не чтобы нажиться, а чтобы платить людям зарплату. Таков бизнес. Вы поработали у нас и должны были понять внутренние процессы.

Я оглядываюсь и вижу, как сквозь стеклянные стены кабинета главного редактора на меня пялятся трое сотрудников FreeFlow, из-за чего чувствую себя униженным.

– Вообще-то я не работал, а всего день проходил бесплатную стажировку, на которую попал лишь с третьего раз.

– Потому что нецелесообразно брать людей с первоклассным техническим образованием на должность помощника редактора.

– Я это заметил, когда меня пригласили только после того, как я сказал, что учусь на гуманитарном направлении. Еще и фотографию пришлось отфотошопить, чтобы меня не узнали.

– Максим, я понимаю, сколько труда ты вложил, чтобы поговорить со мной, учитывая, что мы не даем обратную связь авторам, которым отказали, – он перешел на «ты» и старается говорить в дружеской манере.

– О, раз вы затронули эту тему! – я вдруг вспыхиваю в приступе гнева. – Как по мне, вы не уважаете труд писателей, не отправляя им обратную связь. Людям приходится ждать три месяца, чтобы в итоге получить молчание. Вы думаете, справедливо игнорировать людей, которые возлагают на вас надежды?

– У нас очень много заявок…

– Это вас не оправдывает, – настаиваю я, – вы можете делать рассылку с формальными отказами, чтобы люди не ждали впустую.

– Чтобы потом я целыми днями проводил такие беседы, поясняя причину отказа, с кучей авторов, как вы? – теперь разозлился он. – Я тогда просто с ума сойду! Нет значит нет. Не нужно притворяться помощником редактора, чтобы попасть в наше издательство. Это так не работает!

Я перевожу взгляд на окно, в котором виднеется небольшое озеро среди высоток. Вид плавающих в нем уточек меня успокаивает.

– Мне просто хотелось, чтобы о «Контакте» узнало больше людей, – отчаянно вздыхаю я. – Читатели из интернета – это хорошо, вот только читатели из книжных магазинов – куда лучше. Дело не в деньгах, а в том, что эта книга могла бы повлиять на многих людей.

– Поверь, Максим, это не так. Литература приносит удовольствие и развлекает. Да, есть книги по самопомощи, но их обычно берут люди, когда осознают, что им нужна помощь. Многие авторы наивно полагают, что их произведения изменят мир, но это не так.

– Возможно, вы просто отказываете таким авторам в публикации, Никита, – ворчу я. – Конечно, если вы издаете книги с такими названиями, как «Доминатрикс муравьев», это говорит о многом.

– Во-первых, «Доминатрикс муравьев» неплохо продается, что дает финансовую подушку безопасности для нашего небольшого издательства и, соответственно, наших сотрудников. Во-вторых, молодой человек, я в этом бизнесе уже давно и часто давал шансы таким авторам, как вы, но их книги просто-напросто не продавались, а это убытки.

Я не желаю слушать этого важного взрослого человека, так как убежден, что мое произведение имеет большой потенциал коммерческого успеха.

«Наверное, Никита не хочет издавать меня по личной необоснованной неприязни к моей персоне. Кретин», – думаю я.

– Я вас понял, – киваю я, сдавшись. – Вы закрыли все мои вопросы, мне не удалось вас переубедить, и я больше не побеспокою ни ваше издательство, ни вас в частности.

– Очень хорошо, – облегченно вздыхает редактор, заметно ободрившись. – Мой тебе совет, Максим, не привязывайся к этой сфере. Просто пиши для своего узкого круга. Не стоит фанатично пытаться издаться. Хорошие деньги тут получают немногие. Твой месячный доход в качестве тестировщика игр значительно превосходит сумму авторских отчислений за квартал – причем, на работу над художественными произведениями уходят годы. Таков рынок.

Мне ничего не остается, как сделать неловкий кивок.

– Думаю, разговор можно закончить, – заключаю я.

– Согласен. Успехов тебе… в игровой индустрии, – подчеркивает Никита, чтобы дать понять, что не стоит мне лезть в профессиональную писательскую среду.

– А вам успешных публикаций и поменьше таких приставучих авторов, как я, – пытаюсь я закончить общение на доброжелательной ноте.

Попрощавшись с Никитой, я выхожу из кабинета. В небольшом офисе работает всего трое сотрудников: редакторка, дизайнерка и менеджер по продажам – все на меня пялятся, как на психопата, что усугубляет и без того паршивое настроение. Я представляю, как они взорвутся хохотом, едва я сяду в лифт. Какой позор.

Я гуляю по центру зимней Москвы. С каждым шагом мне становится хреновее. Ах, я был в шаге от того, чтобы «Контакт» издали! Книга, которую я написал ради одного человека, чтобы он узнал мою историю и переживания. Публикация этого произведения была единственным способом достучаться до него и показать, что я не псих. Хотя, учитывая последние события, мне стоит задуматься о своем здравомыслии.

Кругом лишь грязь от бесконечных ремонтных работ, серые лужи и шум стройки роскошных апартаментов за двадцать миллионов рублей. На улицах толпы запыхавшихся людей, словно бегущих марафон – неужели такое «окружение» интересно современному русскому читателю? Замени на чистый, цветущий город и улыбчивых, спокойных жителей – разве не станет лучше? Слегка фальшиво, зато приятно.

В кармане брюк вибрирует телефон от уведомления о новом отзыве на «Контакт» на Wattpad: «Средненькая история. Персонажи картонные и слишком много нытья. Концовка, конечно, неожиданная, но книгу не спасает». Никнейм автора комментария – PiiiPiiiska123. Еще более падаю духом. Чувство, будто это написал главный редактор FreeFlow, чтобы добить меня. Нужно отвлечься. Набираю номер и ожидаю ответа от человека, который меня точно поддержит.

– Ну что? – спрашивает Катя.

Я молчу, не желая рассказывать о своей неудаче.

– Понятно, – тихо произносит она. – Погуляем? Поделишься.

Приятно, когда есть человек, всегда готовый тебя выслушать.

2. Лиза

Только 28 февраля, а я уже выкурила двенадцать сигарет. В прошлом году было девять. Хотелось десять, чтобы вышло круглое число – самое то, чтобы «закрыть гештальты» и с чистого листа начать год. Все-таки остановилась на девятой, полагая, что с первого января не притронусь ни к одной. Наивная.

Курильщики, покупающие по пачке в день, надо мной посмеются: «Каких-то жалких девять-двенадцать сигарет!». Думаю, я считаю сигареты из-за опасения стать девушкой, которая каждые двадцать минут рабочего дня выходит на улицу, поджигает «смертельную соломку», вдыхает табачный дым и слушает критику коллеги относительно нового законопроекта, жалобы на последствия экономического кризиса и болтовню о бытовых тяготах: ежемесячных взносах по ипотеке и проблемах ребенка в школе. Для меня, собственницы студии на западе Москвы и чайлдфри, такие беседы малоинтересны. Что в данной ситуации хуже: портить здоровье или внимать очередной нудятине?

К слову, нудятины в моей жизни хватает. Я отношусь к той преобладающей части населения, которая ненавидит свою работу. Каждый будний день я прихожу в офис и вижу одни и те же лица, слышу одни и те же разговоры: молодой программист Стас матерится из-за ужасного кода сайта; токсичный тик-токер и мой малолетний босс Коля выдумывает очередные идиотские темы для статей и примитивные трюки, чтобы наше онлайн-издание захайпило в сети; а Наташа, интернет-маркетолог, только и говорит о своем «прекрасном» муже. Я называю ее «Миссис Мой Муж», потому что все ее истории начинаются со слов: «А вот мой муж…» или «А вот мы с мужем…»: «А вот мой Сережа сделал мне подарок», «А вот мы с мужем сходили в новый ресторан в центре Москвы», «Мой прекрасный муж вчера заключил очень важную сделку» – и так каждый раз, когда мы с этой дурой ходим на ланч в кафе напротив нашего бизнес-центра.

Однажды я задумалась, почему она постоянно рассказывает о своем супруге; казалось, она просто хвастается им перед коллегами. В итоге я поняла, что этой обладательнице «лучшего мужа в мире» больше нечем поделиться. Девяносто процентов ее постов в Instagram – посредственные фотографии «пары, сошедшей с обложки» с типичными подписями вроде: «Прекрасный вечер с любимым мужем».

Стою на балконе и смотрю на вечерний Митино, полный многоэтажек или, как говорят урбанисты, «человейников». Вспоминаю, что случилось в 5:29 месяц и три дня назад, и со злости кидаю окурок вдаль; но резкий поток ветра возвращает его, словно бумерангом. Я раздражаюсь еще больше, с силой топчу остатки сигареты и ухожу. Ненавижу!

Возвращаюсь в квартиру, делаю глубокий вдох, пытаясь сфокусироваться на теле и своих ощущениях: прочла статью об осознанности в любимом Superzine. Становится легче, но лишь на пару секунд, пока воспоминания вновь не врываются в мозг и будто начинают сверлить его негативом.

– Ублюдок! – кричу я, проходя по крохотному темному коридору с минималистичным интерьером и картинами с геометрическими фигурами. – За что?! За что ты так со мной поступил?!

Руки трясутся. Я наливаю бокал вина, дрожу всем телом от чувства вселенской несправедливости и бросаю фужер в стену. Что ж, теперь осталось два бокала – символично: один разбил он, второй – я.

Я падаю на кровать и кричу сквозь слезы:

– Нельзя так! Нельзя! Я такого не заслуживаю! Я достойна счастливой жизни, нормальной работы и хорошего парня!

Рыдания лишают сил продолжать отчаянные разглагольствования. Хочется обматерить Вселенную или расстрелять это «Высшее Мироздание». Хотя я сомневаюсь, что вообще есть какие-то небесные силы, потому что если бы они существовали, увидели бы, что я хорошая девушка, достойная лучшего.

Два года. Два чертовых года я молила о парне, который полюбит меня и примет такой, какая я есть. За это время я познакомилась с кучей неадекватных мужчин в дебильном Tinder. Я привязывалась к тем, кто внезапно пропадал после пары свиданий, и страдала. Я практически потеряла веру в людей, но тут в моей жизни появился Глеб. Узнав, что он недавно вышел из комы, я подумала, что прежде не могла ни с кем завязать отношений, потому что мне нужно было дождаться пробуждения того, кто предначертан мне провидением. В моей жизни часто происходили судьбоносные совпадения, и я верила, что встреча с Глебом – одно из них.

До сих пор вспоминаю, как мы летом гуляли возле Москва-Сити. Он с любопытством осматривал недавно возведенные небоскребы, а я, мило улыбаясь, рассказывала, как изменился город за время, что он пробыл в коме. Разве на этом моменте не должны были пойти чертовы титры в финале истории о том, как хорошая девушка встречает своего парня? Пошла ты, Вселенная!

С Глебом сначала все было хорошо, а потом… догадаться несложно. Я мирилась с тем, что мы виделись всего раз в неделю из-за его загруженности на работе. Я терпела постоянные отказы вместе провести вечер. На мою инициативу приехать к нему на другой конец города он отвечал, что устал и хочет побыть один. Я старалась не обижаться, когда он молчаливо уходил, отклонив мои просьбы побыть со мной еще часочек. Я закрыла глаза на ложь, что после нашей первой ночи он больше ни с кем не был. Я не упрекнула его, когда он утаил, что во время очередной тусовки в клубе целовался с какой-то девушкой. Я с пониманием отнеслась, когда он признался, что встречи со мной вызывают у него панические атаки, из-за чего он мог посреди ночи уехать от меня. Я ждала, что он наконец переедет ко мне, и мы будем всегда вместе. Я… я… я… начинаю нервно смеяться.

Конечно, я устраивала сцены с истериками. Мы ругались, а после делали вид, будто ничего не произошло. И даже когда все было относительно нормально, мы продолжали выяснять отношения. Мне казалось, что я тащила на себе груз, тяжесть которого Глеб даже не осознавал. Я тащила, терпела и надеялась на лучшее… пока он меня не бросил после ночи, проведенной вместе, в 5:29 утра месяц и три дня назад, в день нашей годовщины. Не дождался минуты до круглого числа. Сука!

Лиза, а ведь столько было тревожных «звоночков»! Зачем ты все это терпела? Ах да, верила, что он Тот-Самый-Которого-Нужно-Было-Дождаться. Наивно полагала, что мы выдержим любые трудности и у нас все будет хорошо. Дура. Влюбленная дура.

Любопытно, чем он сейчас занимается? Тусит в клубе, цепляет девушек и наслаждается жизнью, позабыв обо мне? Или страдает? Может, он решил покончить с собой? С этим я бы с радостью ему помогла: его жизнь и так ничего не стоит.

Звонок в дверь. Я вспоминаю, как в университете тоже как-то ругнулась на Вселенную и в этот же день узнала, что благодаря неведомой случайности получила приличную стипендию, которую потратила на приятные мелочи. Наверное, небесные силы опять послали мне что-то хорошее, чтобы разубедить в их бессердечности.

Смотрю в глазок и распахиваю дверь. Темноволосый парень в деловом костюме держит в руках бутылку моего любимого полусладкого вина. Моя родственная душа, тот, на которого я всегда могу положиться. Человек, за которого я бы уже давно вышла замуж, если бы не один его недостаток… физический. Дорогой мой Влад.

– Ну здравствуй, Лиз, – мило улыбается сосед. – Снова бомбит?

Я начинаю плакать и крепко прижимаюсь к парню, который значительно ниже меня. На этот раз это слезы от счастья и ощущения безопасности.

3. Макс

Только одержав поражение, я понял, насколько неразумными были мои методы. Не люблю моменты, когда осознаешь, что твои поступки неадекватны, когда уже поздно поправить положение вещей.

Сколько бы я получил с продаж «Контакта»? Наверное, двадцать тысяч рублей – треть моего месячного заработка тестировщиком в игровой студии. А добился бы я встречи с человеком, ради которого написал книгу? Как только я думаю о нем, теряю здравый рассудок – он словно язва в моем подсознании, которая не дает нормально жить.

Идея-фикс рассказать ему, что случилось со мной, не отпускала месяцами, пока я не воплотил ее в книге, которую написал за пару месяцев и, выложив на Wattpad, тут же обрел множество интернет-читателей, которые положительно отзывались о произведении. Тогда казалось, что «Контакт» охотно издадут, я наконец увижусь с ним, а навязчивые мысли меня оставят.

Я смотрю на вечерний Бутово и воображаю, как все могло сложиться: он получает сообщение в Telegram от FreeFlow, что для него был заказан печатный экземпляр «Контакта» с подписью автора. Он недоумевает, от кого посылка, но называет адрес, по которому впоследствии приедет курьер. Он читает книгу и, вероятно, догадывается, что отправитель я, ведь едва ли за тридцать два года он еще общался с такими странными личностями. Он наконец пишет мне, и мы встречаемся в тихом месте, где философствуем о жизни. Увы, этому не бывать.

Я могу подкопить, чтобы за свой счет напечатать тираж и отправить его в небольшие магазины, но это всё не то. Публикация в FreeFlow – показатель высокого качества текста и глубокого внутреннего мира автора. Это подтверждение со стороны, что я не (хэштег)«псих».

Может, к произошедшему стоит отнестись как к знаку свыше? В мою жизнь нужные знакомства обыкновенно приходят через сплетение удивительных случайностей, а с ним обстоятельства нас так и не свели, кроме того, что я нашел его фотографию в приложении для гомосексуальных знакомств, написал ему, но так и не получил ответа. Этот факт, неведомо почему, так меня ранил, что с тех пор он не идет у меня из головы. Но однажды я понял, почему постоянно о нем думал. Черт, как же хочется, чтобы он узнал, что случилось со мной на самом деле.

А может, все эти частные и поразительные случайности в моей жизни тоже случайны? Наш мир соткан из хаоса, в котором события сталкиваются без определенного умысла и складываются в непредсказуемые комбинации: где-то их цепочка приводит к нескончаемому счастью, где-то – к непрекращаемому унынию. В какой виток сюжета ты попадешь, также определяет фортуна.

На часах около девяти вечера, а на улице уже темно – хорошо, что не очень холодно, несмотря на конец февраля. Девять из десяти моих собеседников скажут, что ненавидят зиму, но для меня это время года ассоциируется с тишиной и приятным ветром, который другие так не любят.

Понимаю, что лучший способ избавиться от дурных мыслей и развеяться – позвать гулять подругу Катю, которая готова пуститься со мной на «приключения» хоть в два часа ночи. Впрочем, обычно эти «приключения» сводятся к просмотру «Рика и Морти» или нашей любимой «Комнаты» Томми Вайсо. Сегодня мы для разнообразия пройдемся по бутовскому парку и подышим свежим воздухом.

Катя, девушка двадцати трех лет, невысокого роста, с длинными каштановыми волосами, в леггинсах и зимней куртке с надписью «Wild Feminist», стоит возле спуска в метро и, уставившись в телефон, вероятно, строчит сообщения своему парню Юре.

– Ох, мой любимый Юра, – картинно передразниваю я подругу, – эти двое суток разлуки с тобой – пытка для меня.

Катя одаривает меня презрительным взглядом.

– У нас не созависимые отношения, – фыркает она и, хитро улыбнувшись, добавляет: – Это ты мастер по обсессиям.

– И тебе етивпр!

– Етивпр, дорогой. – обнимает меня Катя.

Мы знакомы с младенчества: оба выросли в Бутово и смотрели, как он преображается из гетто в милый спальный район – пусть далеко от центра, зато в нем протекает приятная, размеренная жизнь. В детстве мы с Катей развлекали себя упоротыми видосиками на «Ютубе», когда он только появился, читали журналы вроде Bravo, «Все звезды», «Yes!» и даже придумали свой язык. Я не помню его правил, но мы по сей день приветствуем друг друга словом «Етивпр».

– Значит, все-таки отказали? – сжимает губы подруга. – Сочувствую.

Катя сильнее обнимает меня.

– Пойдем уже, – предлагает она. – По пути только за стиками «айкос» заскочим.

Мы забегаем в «Перекресток», покупаем стики и пару банок яблочного сидра, а оттуда направляемся в парк. Еще несколько лет назад тут был лишь пруд и пара тропинок; только полгода назад сквер облагородили: посадили деревья, выложили брусчаткой прогулочные дорожки, построили игровые площадки для детей.

Сидим в беседке; я ною по поводу отказа на публикацию и смотрю на панельки, а Катя слушает и кивает.

– Если бы это была сцена из книги, – фантазирую я, – мы бы сидели в Центральном парке, пили кофе из Starbucks и любовались манхэттенскими небоскребами.

– Угу, а я была бы не Катей, а Кейтой.

– Кейтой? – посмеиваюсь я. – Кейтой Джонсовой.

– А если серьезно, жилье у Центрального парка – это для миллионеров, – цокнула она, смотря вдаль.

– Согласен. Впрочем, по московским меркам, с квартирой неподалеку от метро и без кредитов на пятьдесят лет мы тоже входим в состоятельную прослойку общества. Хоть какая-то стабильность. Спасибо родителям.

– Стабильность? – задумалась Катя. – Да его может запросто отжать какой-нибудь чиновник, если ему приспичит!

– А ещё могут бомбу подложить. В этом мире может случиться что угодно.

Катя вставляет стик в «айкос».

– Знаешь, Макс, может, отказ от издательства – это знак Вселенной, что не стоит биться за однопроцентный шанс пообщаться с человеком, которому ты не интересен? Да и стоит он того? Ты даже не знаешь, кто он такой.

Катя практически прямым текстом посоветовала отпустить попытки выйти на контакт с Денисом, человеком, которому в буквальном смысле ничего не потребовалось сделать, чтобы изменить меня в худшую сторону.

– Я хотел напечататься не только, чтобы этот чувак понял, что я в целом нормальный, пусть и склонен сталкерить «краша» и прибегать к многоходовочкам, чтобы добиться своих целей. Мне хотелось узнать, каково быть автором, чью книгу одобрило такое издательство, как FreeFlow… хотя кого я обманываю? – Я беру у Кати «айкос» и делаю затяжку. – Да, все это было ради этого… придурка.

– Вот о чем бы вы говорили, если бы встретились?

– О том, что я написал книгу, как испытал чувство связи с человеком, с которым ни разу не виделся, и о том, что это прямое доказательство, что жизнь – странная штука.

– Окей, – кивает она, – ты можешь со мной об этом поговорить. Уверен ли ты, что ему такие разговоры вообще интересны?

Я смеюсь и чмокаю Катю в щечку.

– Ты же знаешь, что это не то. Дело не в том, что ты девушка, а я парень. Просто… один разговор с этим чуваком помог бы мне. О чем угодно.

– Помог бы перестать думать о нем же? Разве это, напротив, не растравит еще более твои чувства и усилит обсессию по отношению к нему? Мне кажется, ты сам можешь помочь себе отпустить его или проработать этот вопрос с психологом.

– Ты хотела сказать «с другим психологом», – поправляю я. – Последний специалист, которого я посещал, только и пичкал меня таблетками, вопреки профессиональной этике.

– Это тот, которого ты спросил, не принимает ли он таблетки сам, на что тот кивнул, и ты больше к нему не возвращался?

– Истессна, – пожимаю я плечами, – у меня не так много было психологов – всего пять.

– Для кого-то и это не мало.

– Что поделать? Компетентных терапевтов за адекватную цену в большом городе найти сложно. Один чуть ли не силой пихает в тебя антидепрессанты, другой ноет о своей жизни, а ты платишь, чтобы поддержать его.

Мы смотрим на озеро и на людей, которые обходят нас стороной, одаривая осуждающими взглядами за то, что мы курим и пьем. Неужели мы похожи на быдло?

– Что будешь делать теперь, Макс? Напишешь новую книгу и снова попытаешься издаться?

– Нет уж, спасибо. – Я гляжу на дрейфующих на воде уточек и глубоко вздыхаю. – Во-первых, меня, вероятно, добавили в черный список практически все российские издательства, а во-вторых, я бросаю литературную деятельность.

– Думаешь, FreeFlow предупредили о тебе конкурентов?

– В этой сфере все знают друг друга. А еще предполагаю, у них там своя «Игра Престолов», полная интриг и скандалов.

– Да как во всех индустриях. Ты сам говорил, что и в игровой студии сейчас хватает проблем.

– Ой, давай не будем об этом, Кать. – Я гляжу на часы. – Фак, завтра же на дурацкую работу возвращаться после отпуска.

– Угу. – Катя делает затяжку. – «Отпуска», во время которого ты «стажировался» в издательстве.

– Один день всего, но мне хватило с головой. – Я отпиваю сидра. – Черт, как бесит эта работа: каждый день одно и то же. Опять эти мобильные фермы и «три-в-ряд» – дебильные бесплатные убийцы времени с бесконечной рекламой и хитрыми уловками, чтобы выкачать бабло из людей.

– Да, но эти игры обеспечивают зарплатой таких, как ты, – замечает она.

– Схожую мысль сегодня сказал главный редактор. Ублюдок! – Воспоминания о неудачных переговорах вновь накрывают меня.

– Макс, он хотя бы с тобой пообщался…

– Потому что понимал, что если не побеседовать со мной, я буду донимать их спам-рассылкой и искать иные способы выйти на контакт. В итоге всё впустую.

– Это с какой стороны посмотреть. – Катя докуривает электронную сигарету. – К тому же больше не надо мучиться с этой книгой, и ты можешь переключиться на другие вещи. Может, это действительно знак, что пора отпустить ситуацию с Денисом?

– Что верно, то верно, – киваю я. – Ладно, пойдем, дорогая.

Разговор с Катей ободрил меня, но фантазия об альтернативной реальности, в которой меня все-таки издали и я встретился с ним, меня не отпускает.

– Кстати, Макс, – внезапно прерывает тишину Катя, – ты подготовил прототип для игровой студии?

Точно! Я два месяца делал проект для компании PlayDoor, в которой работаю, чтобы мы выпустили полноценную игру. К счастью, в отличие от книги, она никак не связана с Денисом.

– Спасибо, что напомнила. Надо вечером записать на флешку и показать завтра боссу. Надеюсь, хоть с проектом все сложится.

Мы подходим к дому Кати, я ее приятельски обнимаю на прощание, а через пять минут захожу в свою квартиру. Хорошо быть соседями с другом: ощущение, что рядом всегда есть тот, кто придет на помощь и поддержит. Порой я удивляюсь, как Катя терпит мое нытье из-за случайного парня.

Завтра снова на работу; совсем не хочется, но такова реальность. Правда, до утра еще нужно дожить, учитывая, что ночью меня ожидает очередной чертов кошмар.