Текст книги "И грянул гром...(СИ)"
Автор книги: МАК Двуликая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 35 (всего у книги 36 страниц)
Француженка неожиданно исчезла из поля зрения задумавшейся Сабрины. Тоже самое спустя пару секунд сделал и Питер. Оказалось, что коридор заканчивался поворотом к двум прозрачным дверям лифта. Девочка в последний момент успела зайти в закрывающиеся двери и поёжилась. В стеклянной коробке было холодно, как в Арктике.
– Господин Пэн, надеюсь, вы понимаете, что сопровождение вами человека могут не правильно понять?!– осведомилась брюнетка на английском, когда лифт поехал вверх.
– Да, понимаю. Но девушка не совсем человек, так что ничем таким это считаться не может, – спокойно ответил шатен.
– Тогда заходить через парадную дверь было лишним, – всё так же, не поворачивая головы к собеседнику, сказала француженка. – Это не по правилам.
– Я в курсе.
– Тогда постарайся больше не светиться так. Тебе никто не узнал из-за маскарада, но не думай, что это долго продлиться, – уверенно сказала она, выходя из лифта.
Блондинка непонимающе и обиженно уставилась на юношу. Что он ей не сказал?
– Правила салона «Хрустальная фея» гласят: «Вечножители обязаны входить с задней двери, дабы быть узнанными и принятыми по всем правилам» и «Вечножителям запрещено приводить сюда людей», – чётко отчеканила фея.
После этого все шли, погрузившись в тишину.
Коридор на новом этаже имел зеркальные стены, потолки и пол и, как и на предыдущем здесь не было ни одной двери и ни одного окна. Стены были гладкие и острые, а по ним шли рисунки и цвёли виноградные лозы.
– Из-за тебя нам пришлось пользоваться заколдованной лестницей, это несколько проблематично, – вслух возмутилась фея. – Но теперь мы на месте, – девушка дотронулась до одной из стен. От её прикосновений по всей зеркальной глади прошла рябь и в стене открылась дверь. Из помещения в холодный коридор хлынул тёплый солнечный свет.
– Прошу, Джулио ждёт вас, – Мишель застыла у двери.
Питер уверенно зашёл внутрь и поманил за собой Сабрину. Девочка с радостью убралась из-под острого взгляда француженки, и дверь плавно захлопнулась за ними, оставляя фею и зеркальный коридор позади.
Ребята попали в светлое помещение с низким потолком и широкими стенами, выкрашенными в лимонный и лазурно-голубой цвет. Пол имел светло-жёлтый цвет и зеркальную чистоту и гладкость, потолок был выполнен в том же стиле, только в голубоватом цвете. В центре комнаты стоял изящный белый столик со светло-голубой вазочкой лаванды, позади прятались высокие и узкие шкафы, а рядом с ними стояло просто гигантское трюмо с кучей небольших тумбочек рядом. На самом верху серебреной арки зеркала восседала маленькая фигурка феи, жутко напоминающая Бел.
– Добро пожаловать в мою обитель! – внезапный тучный голос разнёсся по всему помещению.
– Джулио, рад приветствовать! – откликнулся Питер.
Справа от ребят послышался мелодичный звук колокольчиков, и из-за накрытого тканью брезента появилось двое. Маленький пухленький мужчина лет тридцати с шапочкой тёмных волос и тонкая, как тростинка девушка-альбинос с ярко-синими радужками глаз. Мужчина имел широкое добродушное лицо и большие круглые глаза, что никак не ввязалось с длинной серьгой в ухе в виде феи. Девушке серьги шли едва ли больше. Длинные морковно-рыжие волосы, заплетённые в два пучка, были зафиксированы резинками с маленькими колокольчиками, на ноги и запястье были надеты браслеты с колокольчиками чуть большего размера. При ходьбе колокольчики издавали очень красивый звук, и казалось, будто девушка порхает.
– Питер, давно не виделись! Если вспомнить, то я уже такой старый! – весело отозвался Джулио, обнимая парня за плечи. – Каким тебя ветром занесло ко мне? – хозяин комнаты повёл шатена к столу.
– Эмм… Нам нужна помощь в выборе одежды для Тёмного вечера.
– Приём в доме Вескез, – мужчина причмокнул языком. – Ты как всегда полон превосходного вкуса! Но если вспомнить… Он же сегодня!
– Именно поэтому я обратился к тебе!
– Хмм… Ну, что ж. Раз это не дружеский визит, то я думаю, нужно приступить к работе! – задумчиво сказал Джулио, уводя Питера от стола с вазочкой сладостей. – Итак, моя сестра Одри.
Девушка приветственно кивнула головой и в её раскосых глазах засветились искорки.
– Она бессловна, как ангел и прекрасна, как богиня! – ворковал Джулио. – Но сейчас не об этом! Как зовут эту шикарную, твою богиню и пленителя, ангела спустившегося с небес, дабы принести тебя счастье?!
Питер оторопело задумался.
– Сабрина, – ответила за него девочка. – И вы ошиблись, я не его…девушка, – решила сразу уточнить блондинка.
– Девушки такие разговорчивые существа! – возмутился Джулио. – Ну, да ладно! Итак, ты должен быть шикарен и неотразим! Блистателен! Сногсшибателен! – продолжая перечислять «каким надо быть», мужчина буквально потащил парня к шкафам.
– Вообще-то, мы идём туда вместе! – недовольно осведомила Сабрина «пухлечка».
Джулио посмотрел на девочку так, будто она сказала самую тупую глупость на свете.
– Я модельер! Я знаю ВСЁ! – сказал мужчина с тоном такого высокого о себе мнения и уважения, что над ним не иначе как ореол должен был появиться.
– Джулио, она права, – вставил своё слово шатен, пытаясь освободиться от повисшего на нём «пухлечка». – Ставка должна быть на даму. Но нам нужно быть как можно более обыденнее… по вампирским меркам.
Темноволосый нахмурился и насупился, как обиженный ребёнок. Потом он едва заметно кивнул и начал оглушающее хлопать в ладоши. Под его хлопки открывались тумбочки и шкафы, разматывались и отрезались ткани с рулонов, доставались иголки, ножницы, сантиметр и нитки. Из другой комнаты даже приехали на колёсиках два манекена. Хлопки стали громче и настойчивее, и тогда затрясся пол. Сабрину хорошенько тряхануло и подкинуло, а потом она оказалась на своеобразном подиуме. Питера же Джулио возвёл на подиум сам.
– Одри, пусть начнётся ШОУ!
Девушка подскочила почти под самый потолок и громко-громко зазвенела своими колокольчиками. На широких арочных окнах задёрнулись шторы, комната опустилась в кромешную тьму. Послышался хлопок, зажглись и почти ослепили ребят софиты, в ушах до сих пор продолжали пронзительно звенеть колокольчики.
Когда закончилась эта какофония так и осталось загадкой. Зато теперь перед глазами у Сабрины носились куча разных предметов, звон колокольчиков заменял неугомонный Джулио, разговаривающий за двоих, а софиты светили прямо в лицо, заставляя жмуриться. Как Питер стоял на подиуме спокойный, как удав, даже для девочки стало потрясением. Это, каким терпением надо обладать, чтобы всё это выдержать, так ещё и отвечать на какие-то реплики этого чудака?!
От всей этого у блондинки заболела голова. Чтобы хоть как-то собраться с мыслями перед предстоящими событиями, Сабрина зажмурила глаза и дала себе зарок не открывать их, пока все не закончится.
Всё закончилось раньше, чем предполагалось. Софиты с щёлкающим звуком выключились, шторы автоматически разъехались, а окна распахнулись. Подиум плавно уехал обратно в пол. Тихо-тихо заиграл в другой комнате граммофон и в комнату полились приглушённые французские песни.
– Ну, вот! Я МАСТЕР СВОЕГО СЛОВА! – Джулио подвёл Питера к огромному брезенту.
Когда Сабринин взгляд нашёл парня, то её глаза чуть не вывалились из орбит. Шатен выглядел брутальным, совершенно непохожим на самого себя, однако от него невозможно было оторвать восхищённого взгляда.
Тёмные волосы были зачёсаны назад непокорной мокрой волной. Глаза ему подвели чёрной подводкой, на фоне которой ресницы казались неправдоподобно длинными, а цвет радужки превосходно зелёным. Смуглый цвет кожи стал бледнее, резко обозначились скулы, которых раньше не было видно, форма лица стала острой и хищной. Линию губ так же изменили, сделав её надменной, а сами губы узкими и тёмными.
Одет он был в обтягивающую жилетку из кроваво-красной кожи, плотно прилегающей к груди и не скрывающий всех достоинств накаченного тела, в особенности рук. Тёмные металлические заклёпки слабо поблёскивали, крупная пряжка ремня в форме чёрной рукоятки кинжала отливала серебром. Кроваво-красные расклешённые брюки из той же кожаной ткани в разводах плотно сидят на талии. На ногах у юноши чёрные, похожие на кандалы сандалии. И как только шатен ловит её взгляд, его губы раздвигаются в улыбке, демонстрируя острые белые клыки вампира… Сабрина вздрогнула и краем глаза заприметила движение где-то рядом.
Модельер и его сестра сдёрнули брезент с неведомого предмета у стены. Ткань соскользнула и открыла взорам ребят огромное зеркало от пола до потолка. Золочённая массивная рама с вырезанными на неё рисунками кружев, цветов и животных выложенная самоцветами и яркими стёклышками.
Перед взором девочки предстала она сама, и это было то ещё зрелище. Блондинка преобразилась до неузноваймости и теперь взирала на некое существо в отражение.
У неё были светлые волосы, возведённые в высокую причёску: основная масса волос была разделена на две части и превращена в некое подобие сильно закрученных рогов на голове, расширяясь книзу, суживаясь кверху и чуть-чуть изгибаясь. С самых кончиков закрученной конструкции, будто паутина свисали тонкие пряди. Чёлку заплели кудрявой волной и уложили в бок так, что она почти полностью скрывала один глаз от окружающих.
Кожу выбелили почти до мраморной матовости, остро обозначили скулы и подбородок – видимо такие черты были характерны для большинства гостей Дома Вескез. На фоне бледности кожи ярко, но гармонично смотрелись подведённые чёрными линиями веки и ресницы. Чтобы добавить некую изюминку или же отвести любопытные взгляды от глаз, с одной стороны лица был выведен готический рисунок, который шёл от верхнего века и заканчивался где-то на щеке. В некую готическую тему хорошо вписались губы, напоминающие по цвету два лепестка некогда увядшей бархатисто-красной розы.
Взгляд Сабрины спустился ниже. Её костюм можно было бы назвать вульгарным, однако для этого он был не достаточно ярок, можно было назвать эротичным, но тогда он вряд ли сделал бы из немного угловатого подростка красивую девушку… Можно ли было назвать костюм просто нарядным или наоборот мрачно-похоронным?! Едва ли.
У блондинки просто не хватало слов, чтобы описать этот костюм.
Шёлковое платье-мини кроваво-красного цвета без бретелей и с вырезом на бедре. И это всё?!
Нет, это далеко не всё! К платью крепилась своеобразная конструкция. Острый, будто сплетённый из веток терновника, засушенный и окрашенный в тёмно-красный цвет, воротник плавно перетекал в узоры на спине платья. Узор постепенно переходил в шлейф, который на пару сантиметров приподнимался над полом и создавал впечатление переплетенных между собой веток в теневом театре. Тот же самый рисунок сплетался на груди платья, как бы завершая странную конструкцию.
Туфли начали позвякивать, когда Сабрина подошла ближе к зеркалу. Маленькие острые каблучки тёмно красных туфель-босоножек громко цокали по натёртому полу. Красные лоскуты кожи обвивали стопу, словно змеи и сходились у большого пальца, где загадочно переливался тёмно-красный рубин. Сверху камня находился рисунок из железа: тонко сплетённые чёрные железные узоры, покрывали камень в уголках. Готические розы, шипы и листики казались почти живыми.
– Ужас какой! – приглушённо пробормотала девочка, тряхнув головой с длинными клиньевидным серьгами.
Джулио обиженно надул губы, чем прибавил себе сходство с Карлесоном.
– И вот она благодарность! – буркнул модельер, делая удручённое выражение лица.
– Ты забыл дать ей зелье, поэтому образ незавершён. А воспринимать его без главных вещей вампира, довольно сложно, – со странным акцентом произнёс Питер.
– Одри!
Девушка послушно поднесла блондинке бокал с горячим варевом. В другой руке рыжая сжимала чёрную бархатную полоску с замочком. Сабрина опасливо взяла в руки бокал и выпела его до дна. Как только последняя красная горячая капля оказалась во рту девочки, то её дёсны неприятно закололо, а потом у неё сильно заболели зубы.
– Ай! – взвизгнула блондинка, когда кончиком языка почувствовала острый кончик зуба.
Посмотрев в зеркало, стало понятно: теперь у голубоглазой выросли белые и гладкие клыки.
– Я вампир?
– Нет. Это зелье только для выроста клыков. Всё остальное сделали Джулио и Одри, – ответил вопрос шатен.
– И что теперь?
– А теперь дай Одри надеть на себя ожерелье, поблагодарим Джулио и нам пора. Время вообще-то, почти семь.
– Семь? – Сабрина покосилась на отражение часов в зеркале. – Так что же мы стоим?! – подхватив парня за руку, девочка потащила его к балкону.
– Большое спасибо, Джул, Одри!
– Ты сам всё знаешь, засранец! – нарочно обиженно проговорил модельер. – Но всё же: Удачи!
Наверно это была сама искрения улыбка, увиденная блондинкой от подобного человека. И человека ли? Одри в ответ брату закивала.
Мелодично позвякивали колокольчики, ветер трепал кружевные тонкие шторы. Пахло лавандой, лимоном и изысканной утонченностью. В окне мелькнула красная вспышка, и тот час исчезла, оставляя лишь запах мокрой земли. Знакомый запах…
Смеркалось. Сгущались тёмные облака, закрывая редкие светлые пятна неба. Ветер был холоден, ветки леса тонки и хлёстки. С болота несло удушьем и жухлой травой. Туман простирался по всему лесу, забираясь своими щупальцами во все укромные уголки, даже в человеческие души. Туман – это сомнения. Он вселяет в души людей сомнения в своих силах, в себе самих, в других людях. Плотная серая масса воздушна, и её можно развеять рукой, но тумана всегда много. За одним комком тянется другой и так, пока ты не окажешься в самом центре этой бесконечности. И там, посреди тумана тебя настегает страх. Они всегда соседствуют вместе. Туман скрывает в себе то, что каждый хотел бы забыть и именно в нём всплывают самые паршивые моменты нашей жизни. Страх порождённый от сомнения и больных воспоминаний – самый опасный страх. Ты начинаешь останавливаться на каждом шагу, потому что боишься, в конце концов, ты становишься пленником вечного тумана, вечного сомнения твоей души. Оглядываясь назад, ты видишь воспоминания и, стараясь убежать от них, загоняешь себе в эту ловушку. За туманом прячется истина. Завеса тумана – то, что не даёт тебе найти путь. Не правильный, а просто путь. Правильного никогда не бывает. И поэтому мы живём в своих сомнениях, сгущая собственные тучи сладкой, тягучей, как патока ложью. Ну, что пойдём же в туман на Тёмные болота?
«Смеркается. И ничего не осветит путь.
Неважно, жив ты или умер.
Всё своё существование ты провёл теряясь.
Ты не видел ничего кроме серой пелены перед глазами!
Потому шальной фонарь не спасёт тебя от твоей лжи…
Уж больно заплутал ты»
====== 35. И грянул гром. ======
Когда Противоборцы достигли Тёмных болот, нельзя было сказать сколько времени. Повсюду стелился серый клубистый туман, похожий на сигаретный дым. Вечножители едва разбирали дорогу, всё чаще идя по памяти или по зарубкам лучников, шедших здесь чуть ранее.
– Сегодня туман. Не думала, что погода так разбушуется, – проговорила Снежка, направляя толпу пехоты за собой.
– Пахнет магией, – буркнул хмурый Тобиас Клейн.
– Наверняка, Банни постаралась, – закончил Шарманьяк.
– Погода – стезя фей, – уверенно прервала всех Бел. – Или самой природы. Мы лишь слуги Богини Земли, которым в дар за службу она даёт определённые способности. В том числе и управление погодой. Однако всякий магический процесс, а в особенности этот, занимает огромное количество времени, сил, способностей и всего прочего.
– Из всего вышесказанного понятно лишь то, что природа решила пошалить. Что вновь приводит нас к фразе Белоснежки. И в чём был смысл говорить такие речи? – голос дровосека был сух, как щепка.
Фея надула губки.
– Я Фея Верховница – жрица природы. Нас с детства учат так разговаривать. И я рассуждала…
– А больше похоже на секту, – задумчиво ляпнул принц.
– Можно считать меня кем угодно, но при моей Королеве не смейте больше такое говорить. И при остальных феях тоже. Вас превратят в трухлявый пень раньше, чем мысль сорвётся с языка… – Бел хотела сказать что-то ещё, но предпочла оставить эту мысль при себе.
После бессмысленного разговора все шли молча. Сказывалось волнение. А ещё жуткий туман.
Болото по своей форме напоминала небольшое поле для гольфа с лунками в виде трёх трухлявых ив, неведомо как сюда попавших. На карте в лагере Противоборцев были выделены наиболее опасные участки, однако быть в чём-то уверенным на болотах никогда нельзя.
Место встречи Алой Руки и Противоборцев был небольшой полузатопленный островок почти посреди болота. Добраться до туда тяжело, но возможно. Болотные островки соединены цепью прочно сплетенных лиан, поросших мхом. Это единственная возможность добраться до заветного места. В туман такая затея казалась невозможной, и прямо сейчас её приходилось выполнять.
В то же самое время капитаны Алой Руки придавались размышлениям о своём величие. Правда и их весьма волновал туман. Если кто-то решил так пошутить, то у него получилось.
– Если такой туман будет стоять во время разрыва, то наши лучники не смогут хорошо прицелиться, – тихо проговорил шериф.
– Наши не смогут, значит, и их не смогут, – авторитетно заявила Червона.
– Откуда такая осведомленность?
– Пути Хозяина неисповедимы.
– И что ещё тебе известно?
– То, что со стороны Чёрной Вдовы (название первой ивы) сегодня произойдёт большой выброс торфа. Болота всегда быстро горят…, – заговорчески улыбаясь, сообщила Королева.
Ноттингем ничего не ответил. Только разгладил свои влажные усы и отошёл куда-то назад.
– Да, потеряй надежду всяк сюда входящий, – под нос пробормотала себе женщина, вспомнив старую поговорку.
В сероватом тумане чёрные призрачные ветви и корни пней извивались и двигались, будто живые. В воздухе пахло разложением и выбросами. Громко лопались пузыри газа где-то неподалёку. Вот под ногами хрустнула ветвь, закаркала пролетающая мимо ворона, заквакала жаба, издавая противные чмокающие звуки. Под ногами чавкала сырая земля, хрустели листья, оставляя на свежей грязи отпечатки десяток следов.
Внезапно в тумане появился чёткий силуэт. Он стремительно и незаметно приблизился. Рывок, никакого сопротивления… и только заглушённый мягкотелой землёй последняя песнь меча перед тем, как исчезнуть в болоте.
Хором запели лягушки, заглушая чавкающий звук в тумане. В тени армии скользнула одна тень. Она быстро проскользнула сквозь бойцов и струйкой чёрной энергии обвилась вокруг какой-то ветки. Из неоткуда возник большой ворон с красными блестящими глазами.
«Кар, кар, кар…»
«Смерть, смерть, смерть….»
На центральной башне Ферипорт-Лединга часы отбили девять раз.
А тем временем…
Они кружились в прекрасном танце теней. Чёрное и красное, коричневое и рыжее, сочетания цветов не сверкали разнообразием. Зато в этом сочетание ощущалась сила, которая свободно разгуливала по всем помещениям огромного дома. Колыхались ветки острого терновника, зацветали чёрные розы на гибких фиолетовых стеблях, колонны оплетались диким виноградом и лианами неоновых цветов. Все было настолько живо и реально, что казалось, остальной мир за пределами этого дома всего лишь небывалая сказка.
Растрескавшаяся земля с застывшей, даже местами красноватой лавой служила полом, колонны представляли собой выросты сталагмитов , а потолком служил огромный камень, зависшей в нескольких метрах от земли. На «животике» камня, как лампочки на люстре, висели гроздья светящихся кристаллов красного и жёлтых цветов.
Гости слетались отовсюду. Они все были различны между собой внешне: одни жутко страшные, другие жутко красивые, а третьи те, кого в обычной жизни мы едва ли замечаем, хотя они регулярно пакостят нам, сидя в этот момент с самым святым видом и т.д. Но всех объединяли несколько общих черт: В их глазах светилось что-то пугающе и жуткое, будто падаешь в чёрную дыру и почти ото всех несло холодом, словно жуёшь замороженную мятную жвачку. И среди присутствующих здесь, на этом балу, конечно же был введён единый, внеглассный дресс-код: Все они в независимости от пола, цвета кожи и количество конечностей, были одеты (можно даже сказать – почти раздеты) в очень открытые костюмы и платья. Тяжёлые запахи роз и пряностей не могли скрыть ужасный холод дома и его истинный запах. Запах древней чёрной магии, не удивляйтесь, он довольно обыден. Пахло мокрой землёй, серой и пеплом.
Почти каждый сантиметр странного дома, будто говорил: «Это дом ИСТИННОЙ НЕЧИСТИ!». И прямо посреди огромного зала кружилась пара. Её шлейф, будто ожил и развивался в разные стороны, каблучки звонко отстукивали ритм по сухой земле. Он двигался великолепно, костюм казался его второй кожей, а лёгкая обувь едва касалась пола. Они были лишь одними из гостей, обычным на вид вампирами, но от них исходила энергия, какой никогда не будет обладать даже самый слабый представитель нечисти.
Однако не только поэтому на них были обращены взгляды всех… Они были прекрасны, молоды и волшебны. Особенные. Ни на кого не похожие…
Противоборцы добрались до Острова Слёз первые. Отослав основное войско немного назад, Капитаны вышли к месту. Туман немного рассеялся, стоило отряду ступить на заготовленный, будто высвеченный пятачок земли. Поляна была чистой и тихой. Земля здесь была черна, гола и голодна, как лёд. Ни травинки, ни листочка, ни птичьего голоса – в этом месте было тихо, как на кладбище. Хилые деревца чахли в тени болот, где вода была темна словно бездонная дыра. Берега острова-поляны осыпались, и комки грязи пропадали в водной глади с жутким шипением, которое эхом отдавалось в ушах. Изредка слышалось, как от ветра скрипят старые деревья в лесу. Это было похоже на заунывный плач ребёнка, а иногда казалось, что так стонут раненые.
Тишину разорвали мягкие, еле касающиеся земли шаги. С другой стороны появились несколько человек. Червона в коричневом практичном пиджаке и бриджах и Ноттингем в свой охотничьей куртке и с массивным ремнём на высоких штанах. За ними появились две дамы: Одна была сухощава, высока и пряма, как будто палку проглотила – её бесформенный плащ волочился по земле, вторая же имела небольшой рост, молодость и болезненно-зелёный цвет кожи, которая была не намного темнее её свободного пиджака.
Через несколько секунд из тумана появилось ещё несколько фигур. Тонкий, будто растянутый юноша с огромнейшими глазами, переливающимися всеми оттенками синего, пухлыми, как у маленького ребёнка губами и таким расслабленным видом, будто он лежит в ванне. Вокруг странного молодого человека клубами вился дымок – создавалось впечатление, что туман часть его самого.
Рядом с ним материализовалась женщина в тёмно-синей парандже, расшитой серебряными звёздами и планетами. Вокруг неё вилось три похожих на фей существа с острыми, как бритва зубами и ушами такого размера, что казалось, можно было пересчитать каждую косточку.
После неё из тумана появился грузный мужчина в некогда ярком поношенном театральном костюме с пышной гривой чёрных кудрей и точно такой же бородой. Не отходя от мужчины, шёл худощавый бледный, словно смерть мальчик в чёрном трико. Под его глазами залегли синяки, весь его вид был растрёпанный и поношенный, а в руках он болезненно сжимал куклу чуть меньше его самого. Вся кукла была разорвана и сшита жуткими швами во многих места.
И только потом появился Пак в чёрной джинсовой куртке, чёрных джинсах и с великолепным беспорядком во вьющихся волосах. За его спиной нетерпеливо подрагивали и переливались крылья, которые казалось, увеличились в размерах. Замыкая всё шествие, плёлся Нои в своих неизменных подштанниках, зелённых в полоску гольфах, огромной шляпе и с ярко-зелёной, как у рептилии кожей.
При виде последних Противоборцы подавили гнев. Они увидели многих, кого ещё совсем недавно могли называть хотя бы знакомыми, да просто здороваться с ними на улице! А кто-то мог быть даже ближе…
На пару секунд всё замерло. Каждый поочерёдно смотрел друг другу в глаза, выискивая что-то. Напряжение, как натянутый канат будто задребезжало в воздухе.
– Ну, вот. Мы здесь, – как бы подтверждая неизбежность происходящего, проговорила Червона.
– Мы тоже здесь, – ответила ей Белоснежка.
– Вижу… вы кого-то потеряли, – с издёвкой сказала Королева Червей.
– Нет, все в сборе, – уверенно сказал Робин Гуд.
– Где же Артур Пендрагон, Миледи Моргана, Банни Ланкастер, Джейкоб Гримм, Красная Шапочка… Да, ещё много тех, кто не посетил это собрание! Хотя бы ваш Капитан, где он? Где Месяц?
– Он появится, будь уверена, – спокойно ответила принцесса.
А стрелка часов на башне отсчитала пять минут десятого. Ворон на ветке прислушался…
Чёрные тени сплетались вокруг них. Напитки шипели пузырьками, затапливали дымом и разливались по венам. Плиты земли были почти стёрты от обуви танцующих. А те, кто не танцевали, не прятались по углам и подвалам. На каждом свободном кресле кипела бурная, животная страсть, а на каждом столе игроков велись безжалостные разводы. Здесь лишались рассудка, денег, чистоты, невинности, и главное жизни. Танцевали до стёртых ног, пили и целовались до смерти, играли в «русскую рулетку» с полным зарядом, лизали лезвия ножей, ели живую фугу и курили. Повсюду в помещении шёл лёгкий розовый дымок, который тупой болью отзывался в висках и заставлял думать, что всё происходящее вокруг дурной сон. Но всё было реально… Настолько реально, что резало глаза. Распускались чёрные розы, выпуская свои шипы, раскрывали свои заманчивые лепестки хищные лианы, разрастался виноград на колоннах, заползая во все уголки зала. Это было омерзительно, однако настолько правдиво, реально, осязаемо, что становилось непонятным: «Как же раньше могли этого всего не замечать?! Люди! Вот она жизнь! Вот она Тьма». И это была лишь доля…
Здесь не было цены ни на что. Ничего не ценилось, всё продавалось и покупалось. Тут не было слова «Нет», но так же вместе с ним напрочь исчезало слово «Не знаю». Те, кто приходил сюда не знали сомнений, им был неведом тот странный страх, так одержимый людьми. Не было никакого «если, когда-нибудь, где-нибудь», было определённо и нечестно. Был обман, жестокий расчёт, но никто не обижался на другого за это…потому что сам хотел красиво вонзить нож ему в спину. Здесь нельзя было стоять к другому спиной, нельзя было врать (вы не ослышались!). Врать было запрещено! Никто здесь никогда не врал! Все говорили только чистейшую правду друг о друге: могли просто подойти и высказать всё в лицо, обмен оскорблениями считался приветствием, а высказать недостатки твоего друга раньше него самого считалось уважительным. Не было глупых людских предрассудков, все стереотипы разбивались вдребезги, так же, как и мечты. В отличии от всех этих лживых, слащавых фраз о невозможном, «нечисть» прекрасно оценивало свои способности! Она знало цену себе, своим способностям и возможностям. У них не было скрытых желаний, потому что всё, чего они хотели – они исполняли. Скрытые желания – это удел людей. Ведь ими так легко помыкать, водить за нос. Всё было таким нечестным! Однако никто не верил в Справедливость! Никакой веры вообще не существовало! Были только они, их жизни, исполнение собственных планов. Так прямо и совершенно неправильно для всего, к чему мы так привыкли, стремились… Но это был их мир! Такой ужасный, однако, до тошноты РЕАЛЬНЫЙ!
Люди всегда бояться посмотреть правде в глаза… Да и к чему это избитая веками метафора?! Правда не утешит тебя, не согреет тебя, не успокоит твои страхи, когда тебе плохо… Поэтому мы упиваемся ложью, как алкоголем, наркотиком, к которому начинаешь привыкать. А нечисть – она знает вкус правды. Она ест его завтрак, жуёт за обедом и запивает на ужин. Зло не питает иллюзий, в отличии от нас. Именно поэтому они настолько РЕАЛЬНЫ в этом мире.
Горячая земля выпускает сильные потоки пара. Пышные юбки дам взрываются кверху, шляпы кавалеров летят к чертям, которые наверняка, в каких-нибудь паре метров… если копнуть… Как сердца ритм звучат барабаны, завывают в потолок зала трубы органа, сочно звучит заунывный клавесин, поют голосами ошпаренных демонов духовые… Звучат чёрные колокола, нечисть продолжает выплясывать под их жуткий гортанный звук и внезапно начинает петь.
«Десять часов в мире смертных.
Громко закаркал ворон в подземелье.
Свари для смертных приворотное зелье,
Ведь так веселее!
Танцуй до упаду,
Выкинь приличия в чертям, что под нами.
Да, будет тебе Ад на Земле!
Ведь так веселее!
Разбей свой стакан,
Подерись с кем-нибудь,
Наговори правды сполна!
Ведь так веселей, не правда ли?!»
– Ну, и где же ваш Капитан?! – с насмешкой на полных губах спросила Червона.
Её нервозное растирание ладоней говорило о том, что Королева далеко не в духе. Кое-что пошло далеко не по плану…
– Уже десять часов! Мы не намерены ждать до утра! – соблазнительным тоном отрапортовал шериф.
Его не заботили планы мисс Мэра так сильно, чтобы нервничать об отсутствие мальчишки-капитана. Ноттингем искрение забавлялся ситуацией.
– Мы не будем говорить без него! – упрямо ответила Белоснежка. – Придётся подождать!
Уверенность в своих словах подстегнула и остальных Противоборцев. Кроме Тобиаса Клейна, пожалуй. Тот единственный, кто стоял с видом «моя хата с краю – ничего не знаю, но если подойдёте ближе надаю по мордасам». В последнем никто не сомневался – память о недавних событиях с участием Волка были всё ещё сильны, чем зарабатывали страх со стороны Алой Руки перед дровосеком, пусть и сейчас почти человеком.
– Мы можем дать ещё несколько минут. Пять, но не больше, – серьёзно предупредила Червона, противно хрустнув костяшками.
Нить была натянута до предела. Ворон на ветке каркнул ещё несколько раз, что в тишине раздалось многократным эхо. С севера к острову потянулись тени. Глаз ворона загадочно блеснул.
«Кар…»
«Смерть…»
Прошло томительных пять минут, а не Питера, не Сабрины всё не было.
– Время на исходе. Либо вы сейчас говорите ваше решение, либо…– незаконченная фраза повисла в воздухе, словно взведённый курок пистолета.
– Мы дадим ответ, – смерилась Снежка. – Однако без Капитана он будет не существенен.
Тут уже не выдержал Пак. До сих пор молчавший эльф взорвался, как банка с газировкой.
– Вы слишком сильно верите в него! До омерзения сильно! Сейчас он подводит вас и в конце концов могила из-за него для каждого из вас не за горами! Он превратил вас в безвольных роботов, которые ничего не могут решить сами. Вы лишь пешки в его игре. Я был о вас лучшего мнения, – это была самая сдержанная тирада, которую парень был в состояние произнести.
Скажи он ещё хоть слово и его сдержанный, холодный и безжалостный тон превратился бы в срывающийся ор, на котором он наверняка бы, плевал слюной и дышал огнём. Что не говори, а даже время не смогло помочь ему пережить своё отношение к Месяцу. Он думал, что пережил. Однако когда увидел то, как эти люди, в прошлом родные для него, с такой слепой верой идут за тем, кто этого не заслуживает… Его поразил гнев. Не холодный, а яркий и жгучий.
