Текст книги "Летние забавы в Ривенделле (СИ)"

Автор книги: Magnus Kervalen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

========== Вишневое варенье ==========

Ноздри Леголаса щекотал терпкий запах спелой вишни. Леголас приоткрыл глаза, потянулся, примял подушку поудобнее и из-под ресниц обвел взглядом веранду, на которой заботливый лорд Элронд устроил ему лежанку. Неподалеку вокруг громадного чана суетились хоббиты: они сновали туда-сюда с банками, тазами и мисками, возбужденно перекликались, проворно перебирали горы красивой, блестящей вишни и не забывали отбиваться от Элладана и Элрохира, которые ошивались тут же, возле чана. В Ривенделле настала пора варенья.

Леголас перевернулся на живот и, лениво обмахиваясь вишневой веточкой, принялся с интересом наблюдать за хоббичьей возней. Вокруг чана жужжали осы; запах воды, зелени и согретой солнцем земли, смешанный со сладостью вишневого варенья, превращался в некий особый, дразнящий и радостный аромат лета; Леголас вдохнул его полной грудью и невольно заулыбался. На дощатом полу и на золотистых деревянных столбиках веранды играли солнечные зайчики, густая листва деревьев шелестела и колыхалась, бросая на землю ажурную прозрачную тень, неподалеку звенел фонтан, а пышно расцветшие клумбы расцвечивали всё вокруг пестрыми пятнами цветов. Хоббиты, помешивая варенье, пели какую-то задорную песенку… И Леголас, мурлыча себе под нос эту простенькую мелодию, подумал, что если есть на свете счастье, то оно здесь, в Ривенделле, – пахнущее солнцем и вишневым вареньем.

В конце концов назойливые близнецы добились своего: хоббиты, устав сдерживать натиск неугомонных сыновей Элронда, сдались и налили им полную миску варенья, чем привели их в полнейший восторг.

– Малыш-Трандуилион, погляди, что у нас есть! – воскликнул Элрохир, залезая пальцем в варенье.

– А лучше – попробуй! – заявил Элладан, пытаясь отобрать миску у брата. – М-м-м, до чего же вкусно, – протянул он. – С пенкой!

Близнецы подлетели к Леголасу, плюхнулись на его лежанку и сунули миску ему под нос. Леголас посмотрел на соблазнительно темнеющее варенье, подернутое розовой пенкой, с бугорками крупных сочных ягод, облизнулся и сказал капризно, желая подразнить Элладана и Элрохира:

– Не хочу, – он легонько отпихнул от себя миску, – там косточки…

– А мы их вынем, смотри, – Элрохир выловил из варенья влажную, темную почти до черноты вишню, откусил от нее половину вместе с косточкой, а оставшуюся половинку вложил Леголасу в рот.

Леголас хитро взглянул на Элрохира и, забирая вишенку, будто бы случайно лизнул его пальцы. Близнецы восхищенно вздохнули.

– Ну как, малыш-Трандуилион? – спросил Элладан, набирая пальцем варенья. – Вкусно? Вот, попробуй сироп, – он игриво мазнул кончиком пальца по губам принца. Леголас посмотрел Элладану прямо в глаза и медленно, сладко слизнул варенье со своих губ.

Близнецы тихо застонали.

– Ты, наверное, хочешь еще? – пылко прошептал Элрохир; он отпил немного сиропа, а потом притянул Леголаса к себе и поцеловал его, глубоко проникая ему в рот языком. Бордовые капли потекли по их подбородкам – и как только Элрохир, наконец, оторвался от губ принца, Элладан повернул Леголаса к себе и с наслаждением слизал варенье с его кожи.

– Действительно, очень вкусно, – выдохнул Леголас, чувствуя, как его прошибает дрожь – то ли от вишни, то ли от возбуждения… Теперь уже он сам опустил пальцы в теплое варенье; не отрывая взгляда от раскрасневшихся лиц Элладана и Элрохира, он начал медленно слизывать сладкую жидкость с пальцев, полностью вбирая их в рот, посасывая и с причмокиванием вытаскивая пальцы изо рта…

Выдержки близнецов хватило ненадолго. Быстро переглянувшись, они, не сговариваясь, схватили Леголаса и повалили его на лежанку – как и следовало ожидать, миска опрокинулась, и часть варенья разлилась по тоненькой белоснежной сорочке принца, которую сам владыка Элронд любовно вышил изумрудно-зелеными дубовым листочками. Леголас взбрыкнул, скинул с себя Элладана и Элрохира и притворно всхлипнул:

– Что вы наделали! Это же моя любимая сорочка!

Резво поднявшись с пола и во мгновение ока вновь оказавшись подле Леголаса, Элладан с наигранным сожалением осмотрел большое бордовое пятно, красующееся на некогда белоснежной воздушной ткани.

– Боюсь, твоя сорочка испорчена, – сказал он, делая виноватый вид – довольно-таки ненатурально.

– Да-да, теперь придется ее снять, – живо поддержал брата Элрохир, подсаживаясь к Леголасу с другой стороны.

Братья, донельзя довольные собственной выдумкой, начали стягивать с Леголаса сорочку, попутно успевая погладить принца под ней или ущипнуть за сосок. Леголас отбивался, старательно изображая обиду. Наконец сорочка была снята и отброшена в сторону, а Леголас, оказавшись зажатым между двух горячих тел, сказал кокетливо:

– Как вам не стыдно, – он увернулся от Элрохира, который тянулся к его губам, и в результате тот поцеловал принца в шею, – я из-за вас весь липкий!

– Сейчас мы это исправим, – с готовностью отозвался Элладан – и, уложив принца на спину, начал слизывать с его груди и живота следы от варенья, проникшего сквозь тонкую материю сорочки.

Вскоре к нему присоединился и Элрохир: близнецы, не прекращая целовать и щекотать языками сладкую от варенья кожу Леголаса, торопливо стащили с него штаны и перевернули на живот. Принц уже подумал было, что Элладан и Элрохир затеют свою обычную перебранку за обладание упругой попкой «малыша-Трандуилиона», но вдруг почувствовал, что в ложбинку меж ягодиц льется нечто теплое и густое. Затрепетав от этого необычного ощущения, Леголас оглянулся через плечо, недоумевая, что на этот раз придумали затейники-близнецы, и увидел, как Элладан, склонив голову к плечу и даже закусив губу от старания (или желания?), льет Леголасу на ягодицы остатки варенья из миски.

– Вы сумасшедшие, – простонал Леголас, изогнувшись так, чтобы струйка варенья, пробежав между ягодиц, стекала на мошонку, – я же теперь буду совсем липкий там …

– А еще сладкий, – сказал Элладан, пристраиваясь у Леголаса между ног.

Элрохир успокоил принца:

– Не волнуйся, малыш-Трандуилион, мы тебя вмиг вычистим!

С этими словами он раздвинул закапанные вареньем ягодицы Леголаса и медленно провел меж них языком. Леголас уткнулся в подушку и тихо выдохнул. Запах вишневого варенья смешался с запахом возбуждения, и принцу показалось, что это самый волнующий аромат из всех, что он чувствовал… Тем временем Элладан, с боем заставив Элрохира оторваться от задницы Леголаса, выудил со дна миски несколько ягод и принялся методично вкладывать их в анус принца одну за другой, осторожно проталкивая вишни мизинцем.

– Что это?.. – ахнул Леголас, ощутив, как нечто влажное и теплое заполняет его анус. – Что вы делаете?!..

– Вишневый джем! – хором ответили близнецы и заливисто рассмеялись собственной шутке.

Леголас хотел было еще раз напомнить им, что они сошли с ума, но кто-то из братьев – от нахлынувшего наслаждения принц даже не успел посмотреть, который – уже взялся за бедра Леголаса и начал медленно проникать в его анус, раздавливая ягоды членом.

Раздался восхищенный голос Элрохира:

– Балрог меня возьми, это лучше любой смазки!

И голос Элладана ему в ответ:

– Точно, и намного вкуснее…

Член в анусе Леголаса задвигался быстрее; принц чувствовал, как ягоды в нем превращаются в горячую, влажно хлюпающую массу, как она сгустками стекает на мошонку, и как член одного из близнецов загоняет остатки вишен еще глубже… Вдруг принц с сожалением почувствовал, что член покинул его анус. Не успел Леголас выразить свое недовольство, как Элрохир заменил брата, толкаясь в анус принца сильными быстрыми движениями и жадно облизывая член Элладана, измазанный вишней… От этого зрелища Леголаса накрыла новая волна наслаждения; у него потемнело в глазах, он выгнулся, насадился на член Элрохира еще глубже и, вцепившись в подушку, с криком кончил.

Словно во сне принц ощутил, как Элрохир бурно изливается в него, а Элладан, отпихнув брата, собирает губами сладкую массу из вишен и спермы, толчками вытекающую из ануса Леголаса… Леголас поплыл в забытьи блаженства.

Когда он, наконец, нашел в себе силы разлепить веки, Элладан и Элрохир, сидя рядышком на деревянных перильцах, как ни в чем не бывало уплетали новую порцию варенья, а на веранде появились Элронд и Глорфиндель. Заметив сорочку Леголаса, заляпанную вареньем и лежащую на полу, лорд Элронд всплеснул руками.

– Ах, воробушек мой, что случилось с твоей сорочкой? Я же только вчера принес ее из стирки…

– Малыш-Трандуилион залил ее вареньем, – объяснил Элрохир, с чмоканьем облизывая чайную ложечку.

А Элладан, запивая варенье холодным чаем из ривенделльских трав (гордостью Элронда), добавил:

– Да, малыш-Трандуилион бывает таким неаккуратным!

Близнецы многозначительно посмотрели друг на друга и прыснули.

Элронд сокрушенно вздохнул.

– Ну ничего, ничего, я как раз приготовил новую сорочку, – сказал он так, словно хотел утешить своего «воробушка». – С узором из вишенок…

Близнецы хрюкнули от смеха и закашлялись, подавившись вареньем. Глорфиндель отобрал у них миски.

– А ну хватит свинячить, – сказал он добродушно. – Вон, измазались все. И как это вы ухитрились на штаны пятна посадить, а? – Глорфиндель удивленно посмотрел на близнецов, потом – на Леголаса, который растянулся на своей лежанке с обнаженной задницей, заляпанной вареньем… – Так вот в чем дело, – хохотнул Глорфиндель. – Ну глядите, мальцы: со дня на день ждем приезда короля Трандуила – как по мне, лучше уж вам до тех пор поберечь свои силы! – внезапно он резко замолчал, всучил близнецам миски обратно и стал бочком пробираться к двери веранды.

Однако, будучи великим воителем эльдар, не привыкшим отступать, Глорфиндель не сумел выбраться из веранды потихоньку: сначала он наткнулся на хоббита, тащившего полный таз вишен, потом – на чан с вареньем, едва его не опрокинул и, споткнувшись об ноги Элронда, рухнул прямехонько на Леголаса. Леголас натужно застонал, раздавленный тяжестью Глорфинделя… И как раз в этот драматический момент на веранде появился Эрестор.

Бросив взгляд на Глорфинделя и на обнаженного Леголаса под ним, который вдобавок еще и сладострастно – как показалось Эрестору – стонал, советник вмиг оценил ситуацию и истерично взвизгнул:

– Да как вы… Да что вы… Как вы посмели! – поперхнувшись словами, он подлетел к поспешно соскочившему с Леголаса Глорфинделю, влепил ему смачную пощечину, развернулся на каблучках и демонстративно бросился прочь с веранды.

Дойдя до ступенек, он остановился, вернулся, выхватил у опешивших близнецов миски с вареньем и, не удостоив Глорфинделя даже взглядом, яростно поцокал в сад. Однако не успел разгневанный Эрестор сделать и нескольких шагов, как оса, увязавшаяся за миской с вареньем, подлетела к лицу советника и – о ужас! – ужалила его в нос. Эрестор вскрикнул и выронил обе миски. На веранде воцарилась звенящая тишина.

Первым подал голос лорд Элронд.

– Ах, любезный Эрестор, какая неприятность! – заохал он. – Какое досадное происшествие!..

– Неприятность?! – выдохнул Эрестор, оскорбленный до глубины души… ну, или расстроенный тем, что его идеальный тонкий нос теперь стремительно распухал и наливался вишневым цветом. – Досадное происшествие?! Вот – досадное происшествие! – советник направил обвиняющий перст на Глорфинделя и Леголаса. – Это всё из-за вас! Это всё вы виноваты! Вы, вы все! – голос Эрестора сорвался, и он судорожно сглотнул слезы.

Недоумевая, отчего это «Эрик» распереживался из-за ерундового укуса осы так, как сам Глорфиндель не переживал даже из-за удара огненным бичом, отправившим его на тот свет, доблестный эльфийский воитель похлопал Эрестора по плечу и участливо утешил:

– Да не верещи ты так, Эрик. Делов-то: надо только свежий коровий навоз приложить – и вмиг всё пройдет.

– Коровий навоз! – взвизгнул Эрестор – и наградил Глорфинделя еще одной пощечиной.

Элронд от греха подальше оттеснил Глорфинделя от Эрестора и, взяв советника под руку, попытался успокоить:

– Зачем же коровий навоз… Это совершенно необязательно… Мы же не в походных условиях, – он многозначительно посмотрел на Глорфинделя, опасаясь, что тот ляпнет еще что-нибудь этакое. – Нужно просто наложить на укус немного моей целебной мази…

Едва услышав об Элрондовой целебной мази, Эрестор нервно хмыкнул, вырвал свою руку из рук обеспокоенного владыки Ривенделла и, ядовито пожелав лорду Элронду использовать свою мазь по известному назначению, выбежал с веранды, напоследок оглушительно хлопнув дверью в дом.

Глорфиндель в изнеможении присел на лежанку и закрыл лицо руками.

– Не печалься, мой друг, – мягко сказал ему сердобольный Элронд – и даже погладил его по могучей спине. – Наш советник гневлив, но отходчив… Такая уж у него тонкая душевная организация, да, что тут поделаешь… Всё принимает близко к сердцу… Будь с ним терпелив…

Глорфиндель в сердцах вытащил из-под Леголаса подушку, обнялся с ней, покачиваясь, а потом зачем-то начал ее мутузить.

– Да я и так уже терплю, владыка! Только и делаю, что терплю! – воскликнул он в полнейшем отчаянии. – Извел он меня совсем своей ревностью! Туда не смотри, сюда не смотри – я уже и не знаю, куда смотреть-то! Никакого житья от него нету, даже поесть-попить спокойно не могу… Вон, глянь, как исхудал, – Глорфиндель хлопнул себя по животу – Элронд, взглянув на него, подумал, что могучий воин не то, что не исхудал, а даже слегка располнел от привольной праздности Ривенделла, но возражать не стал. – Что это он удумал, не понимаю, – тем временем продолжал Глорфиндель. – Глупо ведь это. Помнится, в былые времена мы в Гондолине всё делили поровну – и еду, и врагов, и постель, и никто не был в обиде: наоборот, еще сплоченнее в бою становились. А сейчас-то я и не трахаю никого… ну, случается иногда, чего уж там… но это же так, мелочи, перепихнулся на ходу – и забыл, как комара прихлопнуть, а люблю-то я только его. Неужто он не понимает? Стал бы я еще кому так угождать…

Сникший было Элронд встрепенулся.

– Вот видишь, мой друг, значит, чувства у вас взаимные, – сказал он воодушевленно. – Что же ты ему о своей любви не расскажешь? Эрестор – он не такой, как… как те, кого ты обычно… гм… – Элронд замялся, – …одаряешь своим вниманием.

– Я и сам понимаю, разве ж сравнишь, – простодушно согласился Глорфиндель, подняв на Элронда ясные серые глаза. – Куда до него простым эльфам…

– Вот и расскажи ему, какой он для тебя особенный, – посоветовал Элронд. – В любви признайся. Наш советник любит ушами…

Глорфиндель, не глядя, отбросил подушку – попал в Леголаса. Леголас сдавленно вскрикнул.

– Признаешься ему, как же, – пробурчал Глорфиндель себе под нос, опустив голову. – Робею я перед ним. Веришь, владыка? Вражьих полчищ не страшился, а Эрик как взглянет, так у меня сердце в пятки и душа вон… – он тяжело вздохнул. – А ведь как могли бы жить… Я б его лучше жеребца моего любимого пестовал, – Глорфиндель потер кулаком глаз. – Что-то в глаз попало… Пух, что ли, из подушки сыплется…

– Ну-ну, мой друг, полно, – Элронд опять погладил Глорфинделя по спине. – Давай соберись с духом и иди объяснись с ним.

Глорфиндель приподнялся было, но тут же уселся обратно.

– А… может, ты, владыка, сходишь? – спросил он нерешительно. – Расскажешь ему всё как есть… Ты-то покрасивше моего говорить умеешь.

Элронд, вспомнив, чем закончилась его предыдущая «беседа» с советником, заколебался.

– Ну… может быть, как-нибудь попозже… – промямлил он.

– Попозже никак нельзя, – убежденно возразил Глорфиндель. Он вскочил, схватил слабо протестующего Элронда за плечи и, энергично подталкивая его к двери, горячо зашептал ему на ухо: – Ты уж, пожалуйста, не мешкай, владыка: а то слыхал я, скоро к нам Трандуил пожалует, так я опасаюсь, как бы мой Эрик с ним не того… Трандуил-то помоложе меня будет, опять же обхождению научен… Эх! Сидит вот здесь заноза, – Глорфиндель стукнул себя кулаком по груди, – а раньше-то я и не печалился о таком никогда, кто ж знал, что всё так получится? Лучше б я в Мандосе остался, ей-Эру!.. Ну, ты иди, иди, владыка, и сразу обратно – ответ мне передашь. Я до Эриковых покоев провожать тебя не стану, лучше здесь, в тенечке, обожду…

Элронд хотел было придумать какую-нибудь отговорку, но, оглянувшись, встретился взглядом с прозрачными от навернувшихся слез глазами Глорфинделя. Смутившись из-за того, что стал свидетелем слабости отважного воителя, Элронд поспешно отвернулся и обреченно направился к покоям советника.

========== Грот удовольствий ==========

– Кто первый добежит, тому – приз! – выкрикнули близнецы.

Леголас припустил вслед за ними, пытаясь удержать полотенце – оно соскальзывало с худеньких бедер принца и норовило развязаться. Дело в том, что когда Элладан и Элрохир придумали побежать на пруд, Элронд уже купал измазанного вишневым вареньем Леголаса в кадке. Поэтому Леголас не стал одеваться, а просто обернулся полотенцем и поспешил вслед за близнецами; теперь же от бега полотенце съезжало, обнажая то пах, то ягодицы, и Леголасу приходилось подтягивать полотенце на ходу. Нужно ли говорить, что Элладан и Элрохир опередили то и дело отстающего Леголаса и плюхнулись в пруд первыми?

– А какой был приз? – поинтересовался Леголас, наконец избавившись от надоевшего полотенца и осторожно трогая воду ногой.

– Приз – это ты! – хором ответили близнецы – и не успел Леголас сообразить, что происходит, как Элладан и Элрохир, схватив его за ноги, стащили Леголаса в пруд.

На одно ослепительное мгновение принц перестал дышать. Неожиданно для себя он оказался в воде, которая показалась ему просто ледяной, и основательно наглотался ее до того, как смог вынырнуть. Леголас тер глаза, но все равно видел вокруг лишь размытые разноцветные пятна. Откуда-то доносился заливистый смех близнецов, Леголас чувствовал их руки на своих бедрах и тела, прижимающиеся к его телу, он даже пытался их оттолкнуть, но прошло немало времени прежде, чем к принцу вернулось зрение.

– Никогда больше не пойду с вами купаться! – обиженно сказал Леголас; он шлепнул Элладана по рукам, а ныряющего Элрохира – по заднице и отплыл от них подальше, в заросли камыша. Элладан и Элрохир поплыли за ним.

– Ну не обижайся на нас, малыш-Трандуилион, – виновато сказал Элрохир, пытаясь пощупать Леголаса под водой.

– Да, не обижайся, мы же тебя любим, – вторил брату Элладан – и добавил вкрадчиво: – Хочешь, я поймаю лягушку и ты посадишь ее Элрохиру на член?

Элрохир фыркнул – то ли от негодования, то ли от смеха.

– Только попробуйте посадить мне лягушку на член! – угрожающе воскликнул он. – Тогда я поймаю двух здоровенных ужей и засуну их вам в задницы!

Леголас не выдержал и прыснул, вмиг перестав дуться.

– Ура, малыш-Трандуилион больше на нас не сердится! – обрадовался Элладан – и тут же, воспользовавшись удобным моментом, притянул Леголаса к себе.

– Ну уж нет, малыш-Трандуилион мой! – заявил Элрохир, отбирая Леголаса у брата. – Я добежал до пруда первым!

– Ну и что, зато малыш-Трандуилион любит меня больше, – Элладан притянул Леголаса обратно.

– С чего ты взял? – Элрохир схватил Леголаса за талию и, для пущей сохранности, притиснул к себе так, что принцу стало трудно дышать.

– А ну верни мой приз! – возмутился Элладан.

Он подплыл к брату и попытался утянуть Леголаса за руки, но Элрохир держал принца крепко, поэтому усилия Элладана привели лишь к тому, что Леголас оказался зажатым между близнецами, которые мутузили, щипали и пинали друг друга; а так как они часто промахивались или увертывались, большая часть ударов, щипков и пинков доставалась Леголасу.

– Хватит! – взмолился тот, тщетно пытаясь вывернуться из крепкой хватки Элладана и Элрохира. – Перестаньте! Пожалуйста…

Элладан, уже занесший было руку для очередного тумака, остановился и заулыбался.

– О, малыш-Трандуилион, ты такой милый, когда умоляешь… – Элладан перестал тянуть Леголаса к себе, а вместо этого скользнул рукой Леголасу между ног и нежно погладил ложбинку меж ягодиц.

– Да-да, попроси нас еще, – поддержал брата Элрохир, немного ослабив хватку – но лишь для того, чтобы обхватить член принца и чувствительно надавить большим пальцем на головку.

Леголас болезненно застонал.

– Не буду я просить, – прошептал он, стараясь не прислушиваться к знакомому сладкому чувству предвкушения, которое становилось еще более острым от движений пальцев Элладана в анусе Леголаса. – Я всё про вас расскажу… лорду Элронду… ах! – в это мгновение Элладан, нырнув под воду, вобрал в рот член принца, и слова Леголаса превратились в сладострастный стон. Он откинул голову на плечо Элрохира, который всё еще придерживал его сзади, прижимаясь к ягодицам принца своим твердым членом, и закрыл глаза, погружаясь в блаженство.

Вдруг он почувствовал, что член Элрохира надавливает на анус; Леголас закусил губу, не зная, чего хочет больше – толкнуться в рот Элладана или податься навстречу члену Элрохира. Элладан вынырнул, глотнул воздуха, впился в приоткрытый рот Леголаса поцелуем, а после, набрав воздуха побольше, опять нырнул под воду – Леголас почувствовал, как губы Элладана вновь обхватывают его член. Элрохир тем временем уже вошел в принца на всю длину – придерживая Леголаса за бедра, он начал размеренно вбиваться в него, всё увеличивая темп, и в какой-то момент, в очередной раз содрогнувшись от разряда удовольствия, прошившего насквозь его тело, Леголас почувствовал приближение оргазма… И тут над прудом разлился перезвон струн.

Леголас замер. Элрохир и Элладан – тоже: один застыл, так и не вытащив член из принца, а второй затих под водой с членом Леголаса во рту – тот даже успел изумиться, как это Элладан ухитряется так долго не дышать.

– А элберет твою гилтониэль, это Линдир! – прошипел Элрохир.

– Гронд ему в задницу, что он здесь забыл?! – прошептал Элладан, наконец вынырнув из воды и утирая тыльной стороной ладони губы. – Вот какого балрога он притащился сюда и испортил нам такой чудесный трах?!

– Тише, – Элрохир зачем-то зажал Леголасу рот, – давайте просто подождем, пока он уйдет. Главное – не привлечь его внимание…

Близнецы и Леголас затихли: Элладан и Элрохир прислушивались к треньканью лютни, спрятавшись за камышами, а Леголас пытался высвободить из-под ладони Элрохира хотя бы нос.

Первым не выдержал Элрохир.

– Проклятье, я больше не могу терпеть! – выдохнул он и совершенно неожиданно – неожиданно для Леголаса – засадил ему так, что у принца из глаз брызнули слезы. Леголас замычал, отдирая от лица ладонь Элрохира, но тот, всё так же зажимая ему рот, начал вбиваться в принца с бешеной скоростью, прерывисто дыша сквозь зубы. К жужжанию мошкары, кваканью лягушек и переливам Линдировой лютни прибавился ритмичный плеск воды.

– Элрохир, чтоб тебя, что ты творишь?! – прошипел Элладан, наблюдая за тем, как Элрохир, зажав Леголасу рот, торопливо его имеет, из-за чего вода и камыши вокруг прямо-таки ходят ходуном. – Линдир нас заметит!

– Я уже… скоро, – тихо простонал Элрохир, не прекращая толкаться в Леголаса.

– Если Линдир нас заметит, он нас всех отымеет своими песнями! – воскликнул Элладан шепотом. Он еще какое-то время смотрел на Элрохира и Леголаса, а потом чертыхнулся себе под нос и снова нырнул под воду.

Леголас распахнул глаза. Элладан под водой вновь ласкал его член, а член Элрохира с каждым толчком, казалось, проникал всё глубже, и Леголас уже был рад, что Элрохир зажимает ему рот, потому что сам принц не смог бы сдержать криков наслаждения. Он вцепился в волосы Элладана, прижимая его к своему паху, и принялся вбиваться в его рот так же быстро, как Элрохир вбивался в анус самого Леголаса. От их движений в камышах разыгралась маленькая буря, но ни принц, ни Элладан с Элрохиром уже не замечали ничего, что происходило вокруг; не заметили они и то, что лютня вдруг умолкла… Элрохир перестал зажимать Леголасу рот: он схватился за его бедра и дважды вошел на всю длину, каждый раз вырывая у принца вскрик наслаждения. Наконец он толкнулся в последний раз и с протяжным стоном кончил, а вслед за ним забился в оргазме сам Леголас, изливаясь в рот Элладану…

Когда Элрохир и Леголас обрели способность видеть, а Элладан, весь бордовый от напряжения, задыхающийся, нахлебавшийся стоячей воды и спермы, вынырнул, прямо над ними стоял Линдир и улыбался своей обычной восторженной улыбкой.

– Англахель нам в задницу, – выругался Элрохир беззлобно – после испытанного им наслаждения его охватывала сладкая нега. – Он нас заметил.

– О, сколь дивный вид открылся моему взору! – воскликнул Линдир, рассеянно перебирая струны своей лютни. – Солнце рассыпало отблески червонного золота на лазурной прохладе воды, лягушки запели в камышовой роще, прославляя медвяное лето, и в этом торжествующем царстве прохлады и блеска трое прекрасных юношей предавались упоительной страсти…

– А-а-а, я этого не вынесу! – простонали Элладан и Элрохир хором и плюхнулись лицом в воду.

Линдир, нисколько не обескураженный репликой близнецов, продолжал:

– На изумрудном берегу искал я неуловимую птицу своего вдохновения, и – о чудо! – я отыскал россыпь слов-самоцветов для своей новой песни! О, прошу вас, нежные влюбленные, продлите наслаждение и продолжите свои грациозные игры, а я, любуясь вами, создам лучшую из песен о всепоглощающей Любви, что пелись в Арде!..

Близнецы многозначительно переглянулись.

– Нет уж, славный наш Линдир, – сказал Элладан. – Знаем мы эти твои «песни о Любви»: сначала получишь удовольствие, глядя, как мы трахаемся, а потом еще и раззвонишь об этом на весь Ривенделл, да еще и в дурацких подробностях.

– Но разве таинство Любви не прекрасно? – возразил Линдир, беззастенчиво пожирая глазами обнаженного Леголаса. – Разве оно не достойно прекраснейшей из песен?..

– Похоже, уговаривать его бесполезно, – категорично заявил Элрохир. – Давайте просто стащим его в пруд вместе с лютней и устроим нашему менестрелю такое таинство Любви, после которого он еще долго… – рассказать свой страшный план до конца Элрохир не успел: как раз в этот момент на берегу показалась могучая фигура Глорфинделя. Он расстегнул и скинул ремень с ножнами, за ножнами в траву отправился легкий кожаный доспех, который Глорфиндель носил летом, вслед за ним – сапоги, а потом и рубаха. Близнецы и Линдир притихли, завороженные бесхитростным – но оттого ничуть не менее соблазнительным – обнажением статного эльфийского воителя.

– Вот решил тоже окунуться, – объяснил тот, стягивая с себя штаны. – А то сердце чего-то колотится, – Глорфиндель похлопал себя по широкой, золотистой от загара груди (близнецы, Леголас и Линдир тихо выдохнули), – как будто три дня в полном обмундировании бежал. Что это со мной – не знаю… Наверное, солнечный удар. Думаю, искупнусь в холодной водице – может, полегчает…

Глорфиндель наконец избавился от штанов, явив восхищенным зрителям длинные, крепкие ноги, упругие бедра и крупный, красивой формы член (поэтичный Линдир тут же окрестил его про себя «божественным произведением искусства»). Глорфиндель прошествовал мимо потерявшего дар речи менестреля, крикнул близнецам и Леголасу: «Поберегись!» и прыгнул в воду, подняв тучи брызг – казалось, весь пруд всколыхнулся от рухнувшей в него туши могучего воина.

– Дядя Глорфиндель, дядя Глорфиндель, как хорошо, что ты пришел! – загомонили близнецы, облепив Глорфинделя с обеих сторон, как только он вынырнул из воды. – А то Линдир чуть было не замучил нас своими песнями!

Глорфиндель, отфыркиваясь, откинул с лица густые, чуть потемневшие от влаги волосы и взглянул на Линдира.

– Ты зачем мальцов неволишь, а, Линдир? – пожурил он менестреля, одновременно притискивая к себе восторженно заверещавших Элладана и Элрохира. – Не хотят твои песни слушать – и ладно, зачем же заставлять?

– Но… Но… Но это песня о таинстве Любви! – ответил Линдир, вновь хватаясь за свою лютню. – Лучшая из всех, что я создал! Уверен, ты изменишь свое мнение, как только ее услышишь…

– Нет, только не это, не-е-ет! – заорали близнецы в притворном ужасе.

Элладан и Элрохир быстренько заткнули уши пальцами; Леголас же, замешкавшись, заткнуть уши не успел, и оттого великая сила искусства Линдира обрушилась на него с неотвратимостью горной лавины. Нисколько не заботясь о том, чтобы бряцать на лютне в такт, менестрель закатил глаза и запел:

Твои нежные бедра подобны шелковому лепестку лилии,

А укромный грот удовольствий манит обещанием неземного блаженства;

О, как я жажду приникнуть к трепещущему жезлу наслаждения

И испить пьянящий нектар страсти, коим ты щедро меня одаряешь…

– Кажется, я это уже слышал, – пробормотал Леголас.

– Мы все это уже слышали! – подхватил Элрохир.

– Ага, – сказал Элладан. – Линдир, твоя «новая песня о Любви» ничем не отличается от всех твоих старых песен о Любви!

– Все-таки надо его утопить, – решил Элрохир. – Пусти нас, дядя Глорфиндель – сейчас мы отправим нашего менестреля на дно!

– Точно, пусть теперь там ищет свой «укромный грот удовольствий»! – хохотнул Элладан.

Близнецы затрепыхались, удерживаемые могучими руками Глорфинделя, не понимая, почему тот их не отпускает, – а Глорфиндель, к вящему удивлению Элладана и Элрохира, вдруг прикрикнул:

– Цыц, головастики! – и даже пару раз окунул близнецов в воду – чтобы охладить их пыл. – Дайте песню послушать. Вот ведь как интересно получается, – Глорфиндель, наконец, отпустил притихших близнецов и, зачерпнув полные пригоршни воды, плеснул ее себе в лицо, – слова-то ты какие, Линдир, находишь – загогулистые, никогда не понимал, об чем ты воешь, а сейчас что-то вдруг за душу взяло… Ну-ка спой еще про эту… как ее… какую-то там любовь. Только погромче, не мямли: хорошую песню надо громко петь!

Линдир, обрадованный тем, что неожиданно обрел поклонника своего творчества, встал в картинную позу… Но не успел менестрель ударить по струнам, как кусты слева от него затряслись, и из них высунулась зубастая рожа. Линдир от неожиданности так и уселся, и, прикрываясь лютней, начал отползать от кустов в сторону пруда.

Первыми пришли в себя близнецы.

– Бо-о-ольг! – заорали они в полнейшем восторге. – Леголас, смотри, Больг приехал!

Они резво выпрыгнули из воды на берег и выдернули из кустов утробно хохочущего молодого орка: Больг ухмылялся от уха до уха, тискал виснущих на нем Элладана и Элрохира и гордо выпячивал грудь в новеньком доспехе, покрытом золотыми пластинами. Вытянув шею в сторону пруда, он звал:

– Ла-а-аси! Дядя Гло-о-ори! Больг приехать быстро!..

Подхватив Леголаса подмышку, Глорфиндель вылез из воды.

– Ласи! – опять прогудел Больг, ласково склонив голову набок. – Больг скучать много…

– Больг! – выдохнул Леголас, окинув Больга восхищенным взглядом снизу вверх. – Какой ты красивый! И… огромный! Я тоже по тебе скучал…