Текст книги "Сердце машины (СИ)"
Автор книги: Мадам Марципан
Жанры:
Любовно-фантастические романы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)
– Я уговорил тебя купить машину не для того, чтобы ты издевался над ним! Меня не было всего месяц, а ты превратил Тао в марионетку! И ты посмел называть себя его другом?!
Что я мог сказать ему в свое оправдание? То, что я трус, испугавшийся любви машины? Сейчас я понимаю, сколь жалким был мой поступок и попытки объясниться с Кенсу. Мне никогда не забыть его полный упрека и разочарования взгляд, и тихий голос:
– Я был о тебе лучшего мнения, Кай!
Кенсу впервые не читал мне длительных лекций, ограничившись парой фраз. Обернувшись к стоявшему в дверях Тао, готовому принять любое новое распоряжение, Кенсу приблизился к нему, встав напротив, и глухо произнес:
– Ты выбрал его за то, что он сильнее других напоминал тебе человека. Ты относился к нему, как к равному. Учил его чувствовать и мыслить, а теперь упрекаешь этим. Почему ты просто не дал ему возможность все объяснить. Уверен, ты даже не подумал об этом и вновь действовал излишне импульсивно.
Кенсу бросил на меня еще один разочарованный взгляд и, выйдя из кабинета, ушел. Посмотрев на Тао, я взял пульт и неспешно понизил ему уровень. Выражение его лица медленно изменялось, проявляя усталость и грусть. Тао смотрел на меня с такой невообразимой тоской, словно в его сердце жила огромная мрачная тень.
Я просил у него прощения. Горько раскаиваясь в собственном поступке, я извинялся, извинялся и извинялся. Тао устало смеялся, говоря: «Все нормально, потому что по статистике 98% хозяев машин хотя бы единожды включали режим контроля на полную мощность», о том, что многие не отключают его обратно, он умолчал. Я об этом узнал много позднее, изучая материалы о машинах.
Тао вернулся к собственным обязанностям, но я ловил его взгляд, устремленный на улицу. Машина прекратила свои прогулки, но я видел, как тяжело ему это дается. После произошедшего, между нами словно выросла стена. Тао также был мягок, старался улыбаться, но он угасал на глазах. И в этом была моя вина.
Сложно сказать, в какой момент во мне словно произошел щелчок, вспышка, будто меня самого переключили, и я решил стереть прошлые мысли и мнения о машинах и, начав все заново, во всем разобраться.
Я позвал Тао к себе в кабинет и, усадив на кресло напротив, произнес:
– Знаешь, Тао. Я очень виноват перед тобой.
– Я уже говорил, Чонин. Все в порядке. Тебе незачем снова извиняться.
– Нет, послушай. Я понял, что был не прав, и я хочу это исправить. Возможно, ты посчитаешь это наглостью, но… расскажи мне о Крисе. О вас. О своих чувствах. Я хочу понять, какова она – твоя «Любовь». Позволишь ли ты мне сделать это?
Машина молчала, раздумывая над моими словами. Во взгляде читалось сомнение и тревога, но, в конце концов, Тао заговорил, голос его звучал тихо и неуверенно:
– Я познакомился с Крисом, когда мы переехали сюда. Сказать по правде, первое впечатление о нем у меня было как о нелюдимом, утомленным жизнью и страдающем человеке. Вероятно, именно это и сыграло главную роль, потому что мне очень захотелось стереть с его лица такой несчастный вид. Мне просто хотелось узнать, как он может выглядеть, когда улыбается. Это неловко, признаваться в таком, но я привязался к нему слишком быстро. Люди называют это – родственные души. Для меня, как для машины, одно то, что я посмел испытывать чувства к кому-либо, уже недопустимо, но… я полюбил его слишком быстро. Потому что вряд ли кто-либо сможет меня понять так, как он. Невозможно выразить словами то, что я испытываю к нему. Но, даже понимая неправильность этого, я не могу сказать, что это нечто противоестественное. Это как притяжение, вроде гравитации. Нечто бесконтрольное, но заложенное самой природой.
Тао все говорил и говорил, рассказывая о своих чувствах, о том, что происходило между ним и Крисом.
Тао рассказывал все так живо, с чувствами, эмоциями, в ярких красках, что я буквально утопал в его словах, словно воочию наблюдая за их встречами, когда машина одаривала собственным светом и оптимизмом закрытого юношу, пробуждая его словно от заколдованного сна. Мысленно я смеялся над собой, таким увлеченным рассказом Тао, но остановить это был не в силах. Постепенно Тао и сам увлекся. Воспоминания и мысли о Крисе словно согревали его. Взгляд теплел и наполнялся нежностью, губы изгибались в улыбку, полную того сакрального трепета, который в наши дни увидеть получается крайне редко. Я подобное видел лишь в старых фильмах и на страницах книг прошлого.
Если прежде у меня и были какие-то сомнения, то теперь они растворялись. Тао не просто любил Криса, он жил одними лишь мыслями о нем.
Машина замолкла с наступлением сумерек, пока я, поглощенный его рассказом, потерял счет времени.
– Мне пора готовить ужин, – машина поднялась со своего места.
– Да. Прости. Я задержал тебя.
Прежде чем Тао ушел, я окликнул его. Обернувшись, он выжидающе посмотрел мне в глаза.
– Вы хотели что-то еще?
– Нет. Но… Я хотел спросить. Ты бы хотел вновь ходить на прогулки с Крисом?
На мгновение мне показалось, что Тао забыл, как дышать. Застыв, он неуверенно переспросил:
– Вы хотите разрешить мне это, несмотря на то, что это противоестественно для машин вроде меня?
– Я не вижу в этом ничего плохого.
Тао сомневался. Я видел это в его взгляде и движении.
– Что тебя останавливает?
Машина виновато взглянула на меня.
– Я смогу пережить, если вы вновь повысите мне уровень контроля, но для Криса это будет тяжело. Я не хочу причинять ему боль снова. Ему уже было невыносимо видеть меня таким.
Я сжал губы, вспоминая встречу с Крисом.
– Ты помнишь это?
– Контроль лишает возможности проявления чувств и эмоций, но не разума. Я вполне осознавал все происходящее.
Мои пальцы задрожали, и голос сел, но в этот раз я не стал просить прощения, понимая, что это бессмысленно. Мне не по силам было исправить произошедшее, но на будущее все еще был шанс повлиять.
– Я больше не стану этого делать, но у меня будет просьба.
Меж бровей машины пролегла задумчивая складка.
– Какая?
– Ты не окончил свой рассказ. Позволишь ли ты узнать мне продолжение?
Вероятно, с моей стороны это было нечестно, но внутри меня уже вспыхнул тот огонь жажды познания недоступного, что отступиться я уже не мог. Тао сомневался, разрываемый этим выбором, но в итоге смиренно кивнул, еле слышно выдыхая.
– Если тогда я смогу увидеть Криса, я согласен.
Верни время вспять. Прости мне мою дерзость. Мой добрый, милый Тао. Если бы я мог знать, как жестоко я сыграл на твоих чувствах. Предвидь я то, что ждало этого ребенка в будущем, я бы запер его в доме и надеялся, что рано или поздно он сможет охладеть к Крису. Хотя уверен, что этого не произошло бы никогда. Даже сейчас я не уверен, какое решение могло быть верным. Мне хотелось защитить мою машину от его печали, но Крис был его единственной радостью, его светом и надеждой. И это единственное, чем я утешаю себя во время мыслей о том, что иначе было невозможно.
Сильнее всего сейчас я сожалею лишь о том, что с самого начала не знал, кем был Крис, и какую тайну он хранил за своими плечами.
*
Тао бежал по улицам, привлекая внимание редких прохожих. Улицы мелькали перед ним, сменяя одна другую.
Чонин понизил ему уровень контроля до десяти. Сумасшествие. Новые чувства и впечатления пугают, оглушают и ошарашивают. Тао знает о том, что Ким день ото дня сдвигает шкалу контроля вниз на одно деление, и его немного пугает ожидание «нуля», а то, что рано или поздно это произойдет, он уверен.
Писатель увлечен их историей, и машина знает, что каждый раз, когда он выходит из кабинета после очередного рассказа, Чонин вдохновенно пишет. О них с Крисом. О машинах. Ким штудирует все книги о киборгах и генномодифицированных созданиях, упоенно создавая новый «шедевр». Кенсу, с которым они помирились, навещает его, довольно улыбаясь тому, что Чонин создает новую историю. И только Тао со страхом ждет того, что произойдет, если эта книга увидит свет. Слишком много внимания к машинам, угроза раскрытия их главной тайны.
Правило машин гласит – запрет на чувства и эмоции, а также запрет на разглашение всех тайн о процессах создания и формирования машин.
Бекхён, машина, что была вместе с Тао в их центре, и с которым они были достаточно близки, однажды во время проверки, когда контроль был отключен, с усмешкой произнес: «Будь у меня возможность делать то, что я хочу, без этого поводка, я бы вскрыл себе вены, чтобы хотя бы умереть по собственной воле, а не по чужому указу».
Тао этого не понимал. Да их участь не из лучших, но он не боролся против системы. Те, кто делает это, вскоре оказываются под 100% контролем.
Когда Тао покупали, он был к этому готов и реагировал спокойно, хотя по правде ему было страшно, не зная, каким будет его хозяин. В итоге с Чонином ему несказанно повезло. Бекхёну, видно, повезло меньше. Их купили почти одновременно. Когда Тао собирал свои вещи, Бек проходил мимо него с таким отчаяньем на лице, что если бы машины могли плакать, он бы рыдал. Тао хотелось верить, что Бекхён ошибся, и ему достался хороший хозяин, но в любом случае, так ли это, он вряд ли когда-нибудь узнает.
Когда впереди показались деревья парка, Тао замедлился, испугавшись того, что его сердце, сбившись с ритма, до боли сжалось.
Машина быстро шагала по аллеям в волнении и предвкушении. Будет ли Крис здесь? Обрадуется ли он их встречи? Сильно ли разозлится из-за того, что Тао был отключен?
Заметив впереди знакомую фигуру, сгорбившуюся на лавке, машина замедлилась, заулыбавшись. Неспешно подойдя к Крису, Тао остановился в паре шагов.
– Здравствуй, Крис.
Парень поднял голову и замер, а после медленно выпрямился.
– Здравствуй, Тао.
Машина с нежностью смотрела на Криса, но он не выглядел хоть сколько-нибудь счастливым, и Тао постарался быть сдержанней. Крис подвинулся, освобождая место для Тао, хотя его и без того было достаточно.
– Похоже, твой хозяин все-таки решил понизить контроль?
Машина опустилась на скамью.
– Да. Он решил дать мне шанс. Нам…
Крис глубоко втянул носом воздух.
– Я кое-что не сказал тебе. Прости.
Крис поднял руку, медленно и неуверенно стянув капюшон и опуская взгляд.
Тао замер, глядя на темнеющий блок контроля, так похожий на его собственный, но чуть больше по размеру. Крис сцепил руки в замок и, не глядя на Тао, тихо спросил:
– Ты все еще готов любить меня после такого?
Тао улыбнулся, касаясь слегка прохладного корпуса.
– Я немного удивлен, но у меня были об этом предположения. Я ведь говорил «Люди, да и машины, уже почти не ходят пешком». И ты в курсе о наших правилах. Люди не знают, разве что только в центре контроля.
– Мой хозяин… – Крис сбился, словно сказал нечто абсурдное, заставляя Тао стать серьезней, но парень продолжил, – Он глава администрации, и он был одним из тех, кто сформировал проект о механизации.
Тао задумчиво сощурился.
– Ты ведь не DW класс?
Крис, наконец, посмотрел Тао в глаза.
– SC-00.
На долю секунды Тао хотел отстраниться, но вместо этого упрямо сжал губы и придвинулся к Крису ближе, пусть и не на много.
– Это не важно.
Крис засмеялся.
– Ты первый, кто это говорит.
Ответная улыбка мгновенно появилась на лице Тао, и он тихо произнес:
– Какое счастье, что ты вновь улыбаешься.
– Если нас поймают, это дорого обойдется нам обоим, – Крис становится серьезней.
Не без труда Тао сохранил улыбку на лице.
– Если это единственное, в чем я могу сделать выбор, то я не хочу от этого отказываться.
– Я люблю тебя, – Крис едва размыкает губы, произнося это еле слышным шепотом, – Прости, что сказал те вещи тогда.
– Не переживай об этом. Это в прошлом.
Крис кивает, отворачиваясь. Тао смотрит прямо перед собой, также не глядя на машину по соседству. Но спустя несколько минут тишины он нарушает молчание короткой напряженной фразой.
– Чонин пишет историю о машинах. …О нас с тобой. Это своеобразное условие того, что я могу быть здесь.
– Ты не остановил его? – Крис хмурится, но все еще не глядит на Тао, он и без этого знает, каким виноватым тот себя чувствует.
– Нет.
Крис улыбается уголками губ.
– Значит, у нас есть время до момента, когда он её закончит.
– Несколько месяцев, если быть точным. Но я не расскажу ему про твой класс.
– Это все равно ему ничего не даст. Он не найдет информации о SC, как бы не старался искать. О нас не принято говорить. К тому же таких как я не много. Мы же бракованные.
– Это не так!
Тао резко поворачивает голову, но замолкает. Крис оборачивается медленно и спокойно. Тао задыхается, ему до боли приятно. Крис касается его мизинца своим, поглаживая его словно успокаивая.
– Я давно привык к этому, Тао.
Тао прикрывает глаза, стараясь как можно больше впитать и запомнить это прикосновение. Крис улыбается, убирая руку и поднимаясь.
– Давай лучше пройдемся, вместо того, чтобы сидеть здесь.
Тао грустно смотрит на его руку, поднимая расстроенный взгляд на чужое лицо.
– Идем, Тао.
Вздыхая, Тао поднимается со своего места. Крис направляется в конец аллеи. Нагнав и поравнявшись с ним, Тао некоторое время шагает глядя себе под ноги, но лишь до тех пор, пока Крис легонько не касается его руки и осторожно берется своим мизинцем за его.
Тао улыбается, сдерживаясь, чтобы не посмотреть в сторону Криса. Они, как ни в чем не бывало, говорят на сторонние темы, выглядя спокойными и сдержанными внешне, но внутри упиваясь с виду незначительным, но безмерно значимым для обоих прикосновением.
Там, где любовь под запретом, обычное касание может быть интимней поцелуев.
*
Тао любит в Крисе каждую мелочь и каждый день живет от встречи до встречи.
Чонин понижает его уровень до нуля, и любовь переполняет машину. Тао лихорадит от их прикосновений, рука об руку, сплетая руки, раз за разом добавляя пальцы, пока Крис не берет его ладонь в свою. Тао кажется, что он может умереть от такого жеста, но Крис смотрит на него с такой любовью, что он оживает.
Ким погружается в их любовь, не замечая, как Тао, рассказывая по вечерам о них с Крисом писателю, сдерживает слезы. Для него это как подписывать им с Крисом смертный приговор, но даже с отключенным уровнем контроля машина не имеет права не подчиняться воле хозяина, а Чонин хочет знать всё!
Время летит слишком быстро. Дни сменяют недели, недели – месяца.
Тао боится не успеть «напиться» этой любовью. Потому что им приходится скрывать её, и эти держания за руки с легкими поглаживаниям – всё, что они могут себе позволить. Но Тао понимает, что это не единственные препятствия меж ними.
– Что это? – Тао испуганно смотрит на покрасневшую щеку Криса. Он и прежде видел синяки и покраснения на парне, но молчал. В этот раз след слишком ярко заметен, чтобы он мог его игнорировать.
– Не обращай внимания. Все хорошо.
– Тебя ударили. Твои хозяева тебя ударили!
– Тао, все, правда, хорошо.
Губы Тао дрожат.
– Они знают, да? Это из-за меня?
– Нет, конечно.
Крис отводит взгляд, ему не хочется объяснять, что у Сехуна очередной приступ ревности. Крис любит Сехуна, как и Сехун Криса, но эти чувства совсем не такие как к Тао. Просто Сехун не привык, что Крис проводит время с кем-то кроме него, хотя он и сам редко снисходит до их общения. Это как у ребенка с любимой игрушкой «Моё – только для меня и без разницы, что я с ней не играю».
Плечи Тао опускаются.
– Не обманывай меня, Крис. Сейчас от этого мне особенно больно. Мой контроль равен нулю.
Крис вскидывает голову, смотря на Тао совершенно безумным взглядом, и взволнованно шепчет:
– Тао…
Машина грустно улыбается.
– Чонин скоро закончит книгу. У него уже огромный текст почти на семьсот страниц. Он думает, что у него будет шанс написать вторую часть.
Крис позволяет себе безумный жест – прикоснуться к лицу Тао, подушечками пальцев поглаживая щеку. Тао прикрывает глаза, смотря на него из-под опущенных ресниц.
– Но мы ведь знаем, что он ошибается. Это конец, Тао.
Тао улыбается.
– Я знаю. Нам было хорошо вместе, правда?
Крис убирает руку. Голову посещает безумный план, и он крайне серьезным тоном говорит:
– Завтра. Приходи завтра в западный конец парка. Там, где окраина города.
– Хорошо.
Тао кивает, а Крис пятится назад.
– Мне нужно кое-что сделать. Завтра в три часа. Не опаздывай, Тао!
Машина недоуменно смотрит вслед Крису, который, развернувшись, торопится прочь.
*
Одно из правил машины гласит о запрете на пользование машиной пультом собственного управления.
«Глава 13. Часть 9. Пункт 8. Ни одна из машин не имеет право самолично управлять собственным уровнем контроля эмоций, а потому не имеет права воздействовать на пульт управления, корректируя собственный процент контроля, повышая или понижая деления шкалы».
Крис знает все правила на зубок, и прежде он не допускал и мысли о том, что можно их ослушаться, но слова Тао о том, что его уровень контроля равен нулю волнуют и тревожат. Чувства Тао сильнее и ярче его собственных.
В сравнении с остальными машинами уровень контроля Криса всегда держался низко, пределом всегда была отметка 10. Это было негласное правило и напоминание о том, кто Крис такой.
Парень понимал, что если откроются его действия, то расплата будет незамедлительна и неминуема, но ради Тао ему хотелось рискнуть. Он тоже хотел полностью почувствовать то, что и вторая машина.
У него было преимущество, никто из обитателей дома не мог ожидать от него, что он может сделать нечто противоречащее правилам и нормам. Крис ждал ночи. Едва все разбрелись по своим комнатам и заснули, он вышел из своей спальни, направившись в кабинет господина О. Мужчина взял с Сехуна клятву, что парень больше никогда не прикоснется к пульту Криса, а потому уверенно оставил его на прежнем месте. На нижней полке вделанного в стену шкафа, в специализированном коробе.
Вынув его, Крис несколько секунд держал его в дрожащих пальцах. Ему было страшно, потому что воспоминания о том, что он пережил из-за ошибки Сехуна, были все еще живы. Но Тао стоил любой боли, Тао стоил всего, чтобы вытерпеть и вынести и, отбросив сомнения, Крис поспешно вернулся в комнату.
Опустившись на кровать, Крис медленно выдохнул и принялся опускать шкалу вниз. Медленно, деление за делением. Постепенно привыкая к собственным ощущениям и чувствам. В голову врезались воспоминания прошлого.
*
Крис помнит все лет с трех-четырех, с рождения Сехуна. Он стоит у кроватки рассматривая младенца, а после оборачивается в сторону мужчины и женщины, разговаривавших возле входа.
– Я такой же был?
Мужчина улыбается, но опережая его, женщина приближается, отталкивая Криса от колыбели, отчего он падает на пол, больно ударяясь ладошками, выставленными, чтобы смягчить удар.
– Нет. Не такой! Не смей сравнивать себя с Сехуном. И не подходи к нему!
Мужчина выдыхает.
– Посиди в своей комнате, Крис.
Мальчик поднимается и бредет прочь из комнаты. Он искренне не понимает, чем он отличается от Сехуна. Уже позднее мужчина приходит к нему, опускаясь на пол около рисующего на листе ребенка. Крис, прерывая свое занятие, смотрит на него. Мужчина несколько минут молчит, подбирая слова, а после произносит:
– Не сердись на нее, Крис, хорошо? Сехун сейчас маленький, и она за него волнуется. Когда он подрастет, вы сможете вместе играть. Присматривай за ним, ладно?
– Ладно. Я буду хороший старший брат!
Мужчина сжимает челюсть, а после произносит:
– Нет, Крис. Не брат. Просто… стань ему хорошим другом. Договорились?
Мальчик опускает голову, кивая. Мужчина уходит.
Крис помогает наемной поварихе, запоминая рецепты, после старается воспроизвести её блюда, и горничной с наведением порядка, чтобы заслужить одобрения, но вместо этого только упреки и одно единственное легкое похлопывание по голове от господина О.
– Это тебе тоже нужно выучить! – перед Крисом кладут очередную стопку прямоугольных тонких карт памяти с книгами, мальчишка хмурится.
– Я не могу пойти в школу как Сехун?
– Мы пойдем вместе в первый класс!
– Нет, Сехун. Крис – машина. Сколько повторять, что он не такой как ты.
– Но он ведь…
– Сехун! А ты, Крис, чтобы больше не говорил глупостей.
– Простите.
Крис извиняется раз за разом, он хочет быть похожим на Сехуна, но его всегда ставят на место.
Машина – не человек.
А потом Крис находит во время уборки рабочие документы господина О, и то что он видит, разрушает его изнутри. Он чувствует себя преданным и обманутым. Несправедливо. Мужчина заходит в кабинет, и Крис оборачивается, смотря на него взглядом больного человека. Подходя к нему, господин О кидает взгляд на листы в его руках и забирает их, возвращая в шкаф.
– Больше не трогай это, хорошо?
Крис неверяще тихо спрашивает:
– Машин будет много?
– Это для стабильности. Нам нужен обслуживающий персонал. Это огромная выгода для всех.
– Это вы так думайте.
– Крис, этот законопроект был подписан давно.
– До моего рождения или я стал тем, кто подтолкнул вас к его реализации?
– Тебя это не касается. Тебе не стоит это спрашивать.
Крис жмурит глаза.
– Почему?
– Ты машина, Крис.
Крис открывает глаза, глядя в лицо мужчины, которого обычно он считал своим заступником и помощником.
– Я не просил об этом.
– Данные меры были вынуждены. А теперь возвращайся к работе. Ты хорошо справляешься с домашними обязанностями, и я думаю уволить лишнюю прислугу.
– Значит, я просто прислуга? Обслуживающий персонал?
– Не заставляй меня повышать тебе уровень контроля.
– Не буду. Я понял. Только вы не учли того, что вы ошиблись.
Мужчина молчит, отворачиваясь, а Крис широко распахивает глаза от внезапного прозрения.
– Или нет? Вы сделали это нарочно?
– Я уже раскаялся в этом, если хочешь знать. А теперь возвращайся к работе.
Крис понимает, что больше нет смысла добиваться правды. Это бесполезно, а потому разворачивается и уходит прочь. Правда машин не имеет значения.
Больше он не пытается быть похожим на Сехуна. Он машина, выполняющая поручения хозяев. И было бы проще, если бы и Сехун не узнал случайно правды. Это осложняет машинную жизнь Криса, потому что так он острее чувствует разницу между собой и остальными.
*
Крис тяжело выдыхает, смаргивая остатки слез. Дрожь медленно отступает. Тело привыкает к новым ощущениям и приходит в норму. Он относит пульт обратно, чтобы не вызвать подозрения, а после возвращается в комнату, ложась спать.
С утра он выполняет собственные обязанности, периодически поглядывая на часы, с нетерпением ожидая заветных трех часов.
Он ловит каждое новое ощущение, такое непривычное и волнительное. Его переполняет эйфория, едва он переступает за порог, по-новому чувствуя тепло солнца, прикосновения ветра, звуки вокруг.
Широким шагом Крис спешит в парк, петляя по аллеям удаляясь от чужих глаз и вечных камер.
Издалека увидев фигуру Тао, стоявшего в центре аллеи и смотревшего на птицу в ветвях дерева, Крис замедляется, рассматривая машину и видя его словно впервые. Тао красивый, невероятно добрый, безмерно ласковый и главное безумно любимый.
Услышав чужие шаги, Тао оглядывается и широко улыбается. Крис улыбается в ответ. Впервые он чувствует себя живым и по-настоящему счастливым. Его сердце гулко бьется в груди, заглушая все сторонние звуки окружающего мира.
– Здравствуй, Крис!
– Здравствуй, Тао.
Крис жадно рассматривает его лицо, руки, тело.
– Со мной что-то не так?
– Нет, я… – Крис поджимает губы, а после тихо шепчет, – Я выключил себе контроль.
Тао напрягается.
– Но это же опасно!
– Ты стоишь этого. А у нас мало времени. Такой возможности может больше не быть. Я верну все на место. Это только на один день. Зато сейчас перед тобой настоящий я. И мне хочется видеть настоящего тебя именно так, а не через барьер контроля.
Тао улыбается, смущенно краснея и отводя взгляд. Крис подходит ближе, неуверенно протягивая руку и беря ладонь Тао.
– Теплая.
– Говоришь так, будто у тебя терморежимы до этого были сбиты.
Крис улыбается, качая головой.
– Нет. Но эти ощущения не идут ни в какое сравнение с теми, что были раньше.
Тао пытается сдержать улыбку, но глядя Крису в глаза, это не получается. Потому что он счастлив, так как никогда. Счастлив просто от того, что Крис рядом с ним, что он смотрит ему в глаза, что они есть друг у друга. Он знает, что это ненадолго, но принимает это мгновение так, будто это навсегда.
– Мне неловко. Непривычно быть полностью открытым.
– Просто не думай об этом, – Крис тянет Тао вперед, – Знаешь, было бы неплохо, если бы у нас была возможность сбежать. Туда, где нет контроля, и пульт не будет действовать. Только ты и я.
Тао идет следом, смеясь.
– А после нас поймает служба контроля и… не хочу даже думать, что будет. Даже если не поймают, в открытом мире вряд ли получится выжить. Человечество израсходовало почти все ресурсы, а те, что остались, под бдительным слежением. Ни рыбы поймать, ни птицы.
– Ты не умеешь мечтать.
– Я машина. Это нормально.
Крис таинственно улыбается, смотря в лицо Тао.
– Ошибаешься. И ты знаешь, что я прав.
Тао отводит взгляд и, поддаваясь сумасшествию Криса, позволяет себе забыть о том, кто он, и начинает мечтать, давая волю воображению.
Они крепко держатся за руки, бродя по аллеям и не думая о том, что есть, говорят о том, что могло бы быть: где они могли бы жить или работать, чем заниматься и как проводить свободное время, что хотели увидеть или сделать.
Тао горько смеется, когда Крис говорит, что они могли бы пожениться и усыновить детей, а после опускает голову, всхлипывая и пряча слезы. Крис останавливается, вставая напротив и беря его руки в свои.
– Прости. Я зашел слишком далеко.
– В этом нет твоей вины, – Тао поднимает взгляд, стараясь сдержать слезы и улыбнуться, – Мы машины, а не люди, и подобное для нас невозможно.
– Плевать на это, – Крис берет Тао за вторую руку, – пусть они думают все что хотят. Машины, киборги, механизмы. Пусть верят в ложь, которой их кормят. Мне достаточно знать лишь то, что я люблю тебя. А остальное попросту неважно, – Тао дышит через раз, не отрывая взгляда от Криса, – На самом деле, я убрал контроль, чтобы полностью почувствовать то, что действительно имеет значение.
Крис приближается к Тао, заставляя его испуганно зашептать:
– Ты действительно сошел с ума. Это запрещено, ты же знаешь!
– Не все ли равно, если мы уже обречены?
Крис улыбается мягко и успокаивающе. Тао сомневается еще с секунду, а после выдыхает:
– Пусть это останется нашей тайной. Об этом Чонин точно не узнает. Как же сильно я тебя люблю…
Последние слова звучат уже в чужие губы, и Тао просто прикрывает глаза.
Влажные капли скользят по щекам машин. Сплетенные руки слегка подрагивают. В их поцелуе нет ни тени похоти или страсти, только прощение, прощание, нежность и бесконечное признание в любви.
*
Сехун широко распахнутыми глазами смотрит на целующихся парней.
Он смотрит на них несколько секунд, пока его глаза не темнеют. Он сжимает зубы, злобно щурясь, а после разворачивается, быстрым шагом уходя прочь. Гнев и ярость клокочут в его груди вместе с бьющимся от волнения сердцем. Так просто это оставлять он не намерен! Он не позволит какой-то глупой машине испортить жизнь Криса!
========== Глава 04. Delete ==========
Комментарий к Глава 04. Delete
(Муз. темы главы “Apocalyptica – Faraway” и Ludwig van Beethoven (E.S. Posthumus) – Moonlight Sonata)
– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – -
Нам постоянно что-то мешает,
Ты всегда где-то пропадаешь…
Чувства привели меня
В тупик, из которого не выйти.
Свет меркнет,
И ты близок к тому, чтобы потерять его.
Не ускользай от меня,
Я живу для тебя.
Не покидай меня.
Не ускользай от меня,
Я уязвим без твоей любви.
Не ускользай от меня,
Ради тебя я живу,
Нет, не покидай…
(Apocalyptica – Faraway)
По ночам закрывая глаза, я долго видел ужасающие картины того дня. До сих пор вспоминая это, я плачу.
Тот шум в коридоре и ужас в глазах Тао, его безумное поведение, белые створки служебного грузовика и тело моей машины, бьющееся в конвульсиях и судорогах.
Мог ли я предотвратить это? Мог ли тогда я остановить Тао и спасти его? Каждый день я спрашиваю себя об этом, но по сей день так и не могу найти ответа.
Если бы я знал. Если бы я только знал…
*
Крису хочется смеяться, потому что внутри разливается тепло. В груди будто затаилось солнце, нежным котенком свернувшееся возле сердца. На губах все еще чувствуется прикосновение чужих губ. При одном лишь воспоминании о поцелуе с Тао, кажется можно преодолеть гравитацию и взлететь в небеса. Любовь пульсирует вместе с кровью по венам, заполняет мысли, опьяняет и действительно сводит с ума. Как бы Крис не хотел расставаться с Тао ни на секунду. Чувствовать его рядом, держать за руку и любить, просто любить, окружая нежностью и лаской. Если бы они только не были машинами, сколько бы всего они тогда смогли!
Крис улыбается, вспоминая покрасневшие от смущения щеки Тао, когда они прервали их поцелуй и бесконечно шептали друг другу: «Я люблю тебя».
Открыв дверь в дом, Крис снимает ботинки и проходит в гостиную, направляясь на кухню, готовить ужин.
Он старательно прячет улыбку, чтобы сыграть роль машины и не вызвать подозрения, но стоит ему войти в комнату, как он останавливается на пороге. В кресле напротив входа сидит господин О, на диване сбоку от него Сехун и госпожа О.
Все трое при появлении парня устремляют в его сторону мрачные взгляды.
– Рад, что ты, наконец, вернулся со своего свидания, Крис.
Крис сглатывает. Хорошее настроение мигом сходит на нет.
– Даже ничего не скажешь?
– Я не знаю, что вы желаете услышать.
Мужчина хмурится.
– Признаюсь честно, ты крайне разочаровал меня, Крис. Сехун сказал, ты целовался с парнем. Машиной.
Крис бросает быстрый взгляд в сторону Сехуна. Он не ожидал, что парень может решить найти его и увидит их. Подобное было просто невозможно предсказать, ведь Крис был уверен, что Сехун вновь будет с друзьями.
– Все ещё молчишь? Тогда что ты скажешь об этом?
Господин О вытащил из кармана пульт поворачивая его лицевой стороной к Крису и демонстрируя мерцающую цифру «0». Крис опускает голову вниз.
– Мне нечего сказать в свое оправдание. Но я собирался вернуть сегодня все так, как было.
– Неужели? Ты заигрался в человека, Крис.
Сжимая руки в кулаки, Крис поднимает на мужчину пылающий яростный взгляд.
– Я стал машиной не по своей воле. Это твоя ошибка!
– Замолчи!
– Ну же! Расскажи всем, что приписал мне то, чего не было! Я не был болен!
– Замолчи, Крис! – женщина вскочила на ноги.
Слезы выступают на глазах Криса. Стараясь сдержать их, он смаргивает, но они скатываются по щекам. Это действует как спусковой крючок, и они струятся ровным потоком. Крис в отчаянье кричит:
– Почему? Почему вы относитесь ко мне как к вещи? Это ваша ошибка, а не моя. Я же…
– Довольно!
Мужчина резко поднимает шкалу пульта контроля вверх, останавливая на шестидесяти. Крис глубоко вдыхает. Боль во взгляде застывает, словно прячась под корочкой льда.
