Текст книги "Real Men (СИ)"

Автор книги: Мадам Марципан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

– Рядовой Хуан!

Обернувшись, парень встретился взглядом с мрачным мужчиной. Убедившись, что он привлек внимание омеги, альфа поманил его пальцем. Хуан зашагал к мужчине, при этом стараясь не смотреть на Ву, оглядываясь вокруг. Несколько солдат, выбравшись из машин, о чем-то переговариваясь, неспешно направлялись к самому крупному дому, являвшемуся вероятно жилищем главы деревни.

Остановившись перед Ифанем, Тао соизволил-таки взглянуть на него. Стараясь не повышать голос, мужчина сурово произнес:

– Тебя не предупреждали, что не стоит отходить далеко от машин? И лучше было бы тебе вообще из них не высовываться!

– Я лишь хотел поделиться едой с… – парень обернулся, но сразу замер, потому что ни старика, ни мальчишки, ни тем более козы, уже не было видно.

Вздохнув, Ву недовольно продолжил:

– Здесь ты солдат, а не посол доброй воли. Так что не занимайся благотворительностью! Для этого есть…

Тао оглядывался, ища взглядом, куда могли скрыться недавние жители деревни, не слушая, что ему говорил глава лагеря. Перебив мужчину, омега задал не дававший ему покоя вопрос:

– Почему здесь нет людей?

– Потому что мы военные, и они нас недолюбливают, так как по их мнению…

– Но они ведь знают, что вы освобождаете их и…

Хуан сам не понял, что произошло раньше. То, что он заметил выглядывавшее из окна дома на другой стороне дуло автомата? Или то, что по ушам слишком внезапно ударил оглушающий звук стрельбы? А может то, что он на рефлексах оттолкнул Ву с линии огня к ближайшей стене, так как они отошли на достаточное расстояние от машин и не могли укрыться за ними?

Тао не хотел признавать, но к происходящему он оказался не готов. Всё случилось слишком быстро.

Менее пяти минут назад он вышел из машины охладиться после душного транспорта, а пару секунд назад на площади, где было неимоверно тихо и спокойно уже слились в ужасающий грохот звуки стрельбы, чьи-то крики и стоны. Всего один миг и он точно провалился в ужасающий кошмар.

Ифань почти за шкирку затащил омегу в ближайшую подворотню, задвинув подальше, и бросив: «Не высовывайся!», – прополз ближе к краю, выглядывая из-за дома, принимаясь отстреливаться от террористов, параллельно командуя что-то в рацию.

Силясь прогнать некстати навалившееся оцепенение, Тао чувствовал себя абсолютно потерянным. С опозданием до него доходила мысль, что происходящее не игра и не тренировка. Здесь и сейчас он в самом сердце войны. Но одного осознания этого было недостаточно для каких-то действий, к тому же, пока он думал, события только набирали оборот. Мелькнувшая сверху тень опустилась прямо перед ним, становясь высоким коренастым альфой в сером камуфляже. Омега даже не успел пискнуть, как его со всей силы ударили прикладом, вырубая.

*

Ифань оплошал, развернувшись слишком поздно. Он вообще умудрился за сегодняшний день совершить кучу ошибок, а всё из-за того, что слишком много думал об одном назойливом омеге, а не о том, о чем следовало. В общем, как он и говорил: «Всё зло из-за омег!». Вот только от одного вида этого самого омеги находящегося без сознания под прицелом чужого автомата, внутри все похолодело, оборвалось и сорвалось в неизвестную бездну. Внезапно стало страшно, как никогда прежде. Страшно не за себя, а за Хуана.

Адаррхец, зло щурясь, раздраженно рыкнул:

– Отпусти оружие или он умрет!

Повиновавшись, стараясь не делать резких движений, Ву медленно опустил автомат.

Командор отлично знал этих людей – хладнокровных и жестоких. Одно неверное движение и Тао просто прострелят череп. Оттолкнув оружие от себя, Ифань неотрывно наблюдал за действиями мужчины. Возможно, если он приблизится поднять его автомат и отвлечется от актера, Ву сможет броситься на него и…

Для одного дня Ифань совершил слишком много ошибок. Особенно полагая, что его противник может быть один. Но разве он виноват, что всё зло из-за омег, а он всего лишь обычный альфа, которого, похоже, всё-таки угораздило влюбиться в назойливого и раздражающего актера. За это собственно он и поплатился, получая удар по голове и отключаясь следом за омегой.

====== IX. Double Trouble ======

Чонин хоть и был молод, но считал себя опытным военным готовым к любым жизненным поворотам и неожиданностям. Несмотря на постоянную опасность царившую на войне, Ким предпочитал относиться ко всему как к некому приключению. Однако события последних пары часов ставили его не просто в тупик, а вводили в полнейший ступор и шок. И леший с попавшими в плен командором и Хуаном, хотя, казалось бы, именно это должно было выбить всех из колеи, но на деле это все казалось не столь значительным в сравнении с личностью, внезапно заявившей права на звание заместителя Ву.

Стоя в центре временного лагеря в паре километров от злополучной деревни, Чонин ждал машины с подкреплением. Его взгляд то и дело встречался со взглядами остальных военных и во всех он видел один и тот же вопрос, который вероятно окружающие видели и у него, а именно короткое и общеизвестное: «Что за х*ня происходит?!». Но сколько бы их не мучил этот вопрос, единственная троица, которая могла на это ответить, прямо сейчас заседала в палатке «командира» и наверняка ржала над остальными, ну и заодно, возможно, строила план по спасению пленников.

Когда в отдалении показалась колонна бронированных машин, лейтенант почувствовал толику облегчения в надежде, что хотя бы теперь им хоть что-то прояснят.

Едва машины въехали в центр их лагеря, как из палатки командира вышел Пак. Из открывшейся двери выпрыгнул Лу Хань, приветственно ему кивнувший и подошедший ближе. В этот момент Чанёль заметил стоявшего в стороне Кима.

– О! Лейтенант, окажите услугу, нам нужна ваша помощь.

Растерявшись, Чонин неуверенно прошел к Паку, приблизившись к нему одновременно с Лу. Видя растерянный взгляд лейтенанта, омега улыбнулся, кинув шутливый упрекающий взгляд на оператора.

– Наделали понимаешь шуму, народ шокировали.

Чанёль, хмыкнув, пожал плечами и отодвинул вход в палатку, пропуская их внутрь.

– Заходите уже.

Переступив порог, Чонин невольно сглотнул. В центре, склонившись над столом, стоял Сехун, с серьезным видом слушая стоявшего рядом Бекхёна, сверявшего что-то с данными в макбуке. При появлении вошедших, О поднял на них взгляд.

– Наконец-то! Хань, подойди сюда.

Омега приблизился, склоняясь над расстеленной на столе картой. Чонин, замешкавшись на пороге, не знал, что ему делать, но Пак подтолкнул его в спину, направляя к столу.

– Думаю, лейтенант Ким нам поможет. Он отлично управляется с транспортом.

Бён, оторвавшись от компьютера, посмотрел на лейтенанта поверх покоившихся у него на носу очков, а затем повернулся к Сехуну.

– Тогда вопрос с водителем БТР можно отбросить.

– Пожалуй, – О хмыкнул склонившись над картой и ткнул в точку на листе, – А теперь подробней о нашем плане. Лейтенант Ким, раз уж вы будете нам помогать, слушайте внимательно…

Сглотнув, Чонин кивнул. Он всё ещё не мог поверить, что их журналисты на деле совсем и не журналисты. Поэтому, ответ на вопрос: «Что за х*ня происходит?!», – оставался для него актуален.

*

Это было худшее пробуждение из всех возможных. Помимо гудящей головы, на коже под одеждой чувствуются прикосновения липких от пота узловатых пальцев, заполняющие постепенно возвращающееся сознание страхом и отвращением. Испугано распахнув глаза, Тао застыл, но не рискнул поднимать опущенной головы.

Его обступили трое альф. Один стоял за спиной, прижимая омегу к себе, запустив руки ему под рубашку, наглаживая грудь и живот, не давая телу парня упасть. Оставшиеся двое стояли перед ним, о чем-то восторженно переговариваясь, пока один из них, не церемонясь, не опустил ладонь Хуану на пах.

Такого выдержать актер уже не мог и дернулся, стараясь высвободиться, но вызвал лишь удивленный восклик, сменившийся смехом. Зато хотя бы чужие руки пропали с его тела. Ещё б избавиться от отпечатавшегося на коже отвратительного ощущения мерзких прикосновений. Вскинув перед собой закованные в наручники руки, омега оглядывал насмешливые лица мужчин. Прежде не трогавший его альфа, перестав смеяться, изобразил чмок, и Тао передернуло от отвращения. Стоявший позади что-то произнес на адаррхском, и Тао вскрикнул, когда его опять попытались к себе прижать и облапать. Попытка парня отмахнуться сцепленными руками, вызвала очередную волну смеха. Терпеть домогательства Хуану, конечно, приходилось не впервые, но чтобы сразу трое человек, да и его руки были закованы в наручники, такого прежде не было и, честно говоря, подобный опыт совершенно не пришелся омеге по душе.

Резкий рявкающий голос, донесшийся со стороны, заставил альф остановиться и отстраниться от парня. Вскинув голову вслед за мужчинами, омега увидел вошедшего в помещение, где они находились, ещё одного альфу в зеленом камуфляже и натянутой на голову кепкой цвета хаки. Судя по его самоуверенному виду и тому, как при его появлении присмирели остальные, он был здесь за главного.

Видя панический взгляд Тао, мужчина сплюнул на пол, после чего ухмыльнулся, что-то сказав троице, мгновенно приободрившейся и потащившей Хуана ко второй двери в комнате.

Воображение рисовало омеге самое худшее развитие событий, заставляя тело в страхе дрожать, а ноги подкашиваться и запинаться при каждом шаге. Альфы на это только выругались и сильнее потащили парня вперед, буквально заталкивая его за двери.

Первое что бросается Хуану в глаза это металлическая решетка делящая комнату на две части. Второе – сидевший за решеткой в дальнем углу командор, на руках которого, так же как и у омеги, были наручники. Различие лишь в том, что от наручников Ву шла цепь, приковывающая альфу к стене.

Один из террористов распахнул решетчатую дверь. Затолкнув внутрь этой камеры Тао, адаррхец протащил парня в противоположный угол от военного и толкнул на пол. Поспешно развернувшись, омега в панике уставился на возвышавшегося над ним мужчину. Вновь усмехнувшись, альфа что-то сказал на своем языке и вышел. Решетчатая дверь с лязгом захлопнулась, в замочной скважине пару раз проскрежетал ключ. Адаррхец бросил напоследок на Хуана масляный взгляд и, облизнувшись, вышел из комнаты следом за товарищами.

Сев, подтянув к груди ноги, Тао нервно сглотнул и повернулся в сторону Ифаня. Ву неподвижно сидел, прислонившись к стене, прикрыв глаза. Такой вид командора не на шутку встревожил парня и, когда он собрался броситься к мужчине с воплями: «На кого же ты меня покинул?!», – командор открыл глаза, повернув голову в его сторону, внимательно оглядывая омегу. От такого пристального взгляда Хуану стало не по себе, и он приготовился выслушать очередную лекцию, что вот если бы он не увязался с ними на задание, то они бы здесь не оказались. Но мужчина выпрямился и огорошил омегу совершенно иными словами, произнеся с толикой заботы и едва заметного волнения:

– Ты в порядке? Они ничего тебе не сделали?

– Нет, – от неожиданности голос парня прозвучал тихо и хрипло.

Мужчина нахмурился и кивнул, вероятно, самому себе. Устроившись хоть немного удобней, Тао оглядел Ву, желая убедиться, что с командором всё в порядке. Вид у альфы был потрепанный, но каких-то повреждений не было.

В воздухе повисла гнетущая тишина.

Ифань вновь откинул голову назад, прикрыв глаза, хотя во всем его теле было заметно напряжение, а брови хмуро съехали к переносице. Поерзав на месте, пытаясь хоть как-то уменьшить дискомфорт в закованных руках, Хуан решил нарушить воцарившееся молчание.

– Они нас теперь убьют, да?

Альфа тяжело вздохнул, хмурясь ещё сильнее, и открыл глаза. С ответом он не спешил, задумчиво рассматривая омегу, будто подбирая слова. Столь пристальный взгляд вызывал дискомфорт, отчего Тао нервно поджал губы, но постарался придать себе более уверенный вид, вновь произнеся:

– Просто скажите всё как есть. Уверен, мне стоит знать к чему готовиться. Пытки или какие-то издевательства? А может публичная казнь или что-то ещё?

Хуан дернул плечом, стараясь показать, что ему в принципе всё равно, хотя так только сильнее продемонстрировал собственную нервозность. Ву кривится, отводя взгляд на стену за решеткой, продолжая молчать и Тао, не выдержав, предпринимает последнюю попытку возобновить разговор, тихо и жалобно произнося:

– Командор Ву, вы всё ещё злитесь на меня? Но чтобы вы знали, я, правда, не понимаю в чем провинился перед вами. Я не общался ни с кем кроме живущих в лагере. …Скажите хоть что-нибудь, пожалуйста.

Альфа вновь тяжело вздыхает и, прогремев цепями, выпрямляется, в пол оборота разворачиваясь к Хуану. Понурый Тао внимательно смотрит на него, ожидая хоть каких-то слов и у Ифаня не остается выбора. Невозможно, да и глупо, игнорировать парня, когда они заключены в одной камере:

– Что-то утешающие я тебе сказать не могу. Поэтому и не знаю, что ты хочешь услышать. Вряд ли о нашем нахождении известно, поэтому помощи ждать не стоит.

– Они нас убьют? Они для этого нас украли?

Командор кривится, но решает быть честным до конца. В конце концов, может, и правда стоит заранее приготовиться к собственной участи?

– Кто я – они знают. Так что, скорее всего мне устроят публичную казнь с записью на видео. Дескать, так будет с каждым, кто пойдет против них. Такое уже было и не раз, – Ифань опускает взгляд, отводя его от Тао, мрачнеет и продолжает уже тише с толикой вины, – Тебя здесь не должно было быть. Но взяли тебя, скорее всего из-за того, что ты омега. Прости, шкет…

По тому, что Ву замолкает и не смотрит на него, а так же помня недавние действия террористов, Хуан спрашивает, хотя уже заранее знает ответ:

– Меня так просто не убьют? Они изнасилуют меня?

– Скорее всего. Они не чтят омег, особенно других национальностей. Поэтому могут надругаться, избить и только после убить. И то если ты не умрешь сам до этого момента.

Вновь притянув к груди колени, Хуан укладывает сверху сцепленные руки, утыкаясь в них лбом.

Ифань рискует посмотреть на него. Внутри все будто сгорает от боли и чувства вины. Мужчина не злится на парня, виня себя, что не смог его уберечь и защитить. Он старался не думать о том, что может ждать этого мальчишку, но закрыть глаза на это невозможно.

– Шкет, не плачь…

Вскинув голову, Тао растерянно взглянул на военного.

– Я не собирался плакать. Не волнуйтесь. Уверен, вы из тех альф, кто терпеть не может чужие слёзы, – омега со вздохом опустил ноги, усаживаясь, придвигаясь к стене.

Ву хотел было возразить, опровергнув слова парня, но не стал, вновь приваливаясь к стене и закрывая глаза. Омега же то и дело ёрзал, пытаясь принять хоть какое-то удобное положение, что было трудно сделать на холодном полу с закованными руками. В конце концов, не выдержав, парень вытянул перед собой ноги, приваливаясь к стене, как мужчина.

Их положение и без того было безрадостным, а в таком гнетущем молчании и вовсе царила атмосфера траура. Тао честно старался держаться, сохраняя хотя бы видимое спокойствие, хотя нервы были на пределе. Понимая, что ещё немного и он сорвется вдарившись в панику и истерику, Хуан неуверенно произнес:

– Как думаете, сколько сейчас времени?

Не открывая глаз, мужчина пожал плечами.

– Скорее всего поздний вечер или около полуночи. Нас привезли сюда перед закатом. Хотя пара часов у нас ещё есть. Они предпочитают устраивать расправы на рассвете.

Омега скривился, пытаясь начать разговор, он надеялся хоть немного отвлечься, но командор упрямо напоминал ему о том, что совсем скоро его ожидает. Сглотнув, вновь поёрзав, Тао с обреченным вздохом проговорил:

– Пожалуйста, давайте поговорим? Только о чем-нибудь другом. Просто чтобы отвлечься, а то сидеть в тишине и постоянно думать о грядущем…

Ифань открыл глаза, повернув голову в сторону парня. Видя его затравленный вид, он отстранился от стены, сев лицом к Хуану.

– Хорошо. О чем хочешь поговорить?

Тао ненадолго задумался.

– Эм… расскажите о себе?

Задумка парня мужчине определенно не пришлась по душе, но Тао смотрел на него с такой надеждой, что командор подумал, что с него не убудет рассказать о себе хотя бы в общих чертах.

– У меня посредственная биография. Родители развелись, когда я был ребёнком. Моим воспитанием занималась мать. Поскольку она работала учителем, денег у нас особо не водилось. Поэтому после школы я отправился в армию. Почти через полгода оказался на своей первой войне в средней Азии. Через пару месяцев после прибытия туда наш отряд попал в засаду в лесу. Многие были убиты, а меня контузило из-за разорвавшийся поблизости гранаты, – мужчина грустно усмехнулся, – отчасти мне повезло, так как взрывной волной меня отбросило в росшие поблизости кусты, попутно приложив головой о дерево. Но в итоге, когда остальных ребят добивали, меня не заметили. В госпитале я познакомился с Исином. Тогда у меня было отвратительное состояние и меня хотели отправить домой, прописав инвалидность. Вряд ли двадцатилетний парень без образования, умеющий только худо-бедно воевать мог бы найти нормальную работу, а жить на пособие мне казалось унизительным. Садиться же на шею матери и того подавно. Поэтому я приложил все усилия, чтобы восстановиться и едва ли не с боем отстаивал свое право остаться в рядах армии. Поскольку я был на хорошем счету мне решили дать шанс, но чтобы полностью доказать свою дееспособность мне потребовалось ещё несколько лет. Так упорным и непрестанным трудом я добился своей должности. В общем всё! – резко выдохнув, альфа, желая сменить тему, без интереса произнес, – твой черед, шкет.

Будто не услышав слова мужчины, Тао о чем-то сосредоточенно думал, хмуро сдвинув брови, и вдруг широко распахнул глаза.

– Так из-за этого?! Вот же!

– Ты о чем?

Хуан коснулся пальцем кончика носа.

– Обоняние. Вы не чувствуете запахов из-за травмы?

– Ах, это… – Ифань скривился, – Аносмия* – единственное оставшееся последствие после контузии. Зато я не подвержен безумствам инстинктов, которые не дают спокойно жить остальным.

Насупившись, Тао зло и с обидой смотрел на мужчину.

– Господи! Не могу поверить, что из-за этого я терпел все эти унижения. Конечно, у меня были предположения, но я все же не терял надежды, а тут…

Мужчина недоуменно вскинул брови.

– О чем ты говоришь?

– Ни о чем!

Фыркнув, Хуан отвернулся. Он чувствовал досаду и обиду, хотя не знал на кого он сердился сильнее – на Ифаня или на самого себя. С самого первого момента, как он увидел Ву, он был им покорен. Хотя грубость альфы заметно оттолкнула омегу, ему хотелось надеяться, что это лишь первая реакция и, когда они познакомятся ближе, командор изменит свое отношение. Вот только с ходом времени этого так и не произошло, хотя Тао надеялся до последнего. Наверное, надежда не покинула его даже сейчас.

Ифань недоумевая глядел на парня, который так внезапно ни с того ни с сего вспылил, а затем заметно расстроился. Не желая нарываться на очередную ругань, мужчина прислонился к стене.

В помещении вновь воцарилась тишина, нарушаемая редкими шорохами, когда омега ёрзал на месте.

Как бы командор ни старался, поведение омеги оставалось для него непонятным. На его памяти Хуан впервые вел себя так странно, хотя, наверное, эта странность началась ещё в лагере, когда они поругались в его кабинете в последний раз. Посмотрев на Тао, Ву нахмурился. Постепенно в комнате становилось прохладней, и Хуан все сильнее сжимался, стараясь сохранить тепло. Из-за того, что помещение ни коим образом не отапливалось, ночной холод проникал с улицы внутрь.

– Шкет.

Омега фыркнул, отвернувшись принципиально к стене, но заметно поёжился.

– Собираешься игнорировать меня как в лагере? – парень даже головы не повернул в сторону мужчины, тем самым сильнее задевая его, – Эй, рядовой Хуан! Что в этот раз не так?

Рыкнув, омега всё-таки развернулся яростно выпаливая:

– Если честно всё ни так! Это дурацкое прозвище! И ваше вечное хамство и грубость! Ваше надменное отношение! И главное – моя глупость и бессмысленные старания что-то вам доказать, хотя вам это, разумеется, и даром не было нужно!

– Объясни толком, что не так? Я не понимаю!

Тао набрал полную грудь воздуха, точно намереваясь перейти на крик, но так же резко выдохнул, сдуваясь, и тихо, как-то обреченно, произнес, устремив взгляд в пол:

– Я влюбился в вас. Но, несмотря на все мои старания, вы не видите во мне ни то, что своего омеги, вы вообще во мне омегу не видите. Для вас, я не более чем помеха и проблема.

Хуан поджал губы, а Ву ошеломленно смотрел на него, будто его контузило второй раз. Меж тем актер горько усмехнулся.

– Я просто хотел стать достойным актером. Потратил на это несколько лет. Работал без продыху, без перерывов. В итоге вляпался в дурацкий скандал, оказавшись в армии. Думайте, я был счастлив этому или рвался сюда? Мне с самого начала не оставили выбора! Надеялись, что я сбегу? А если мне некуда было бежать? Да и я как болван старался показать вам, что не так плох, как вы думаете. И оказалось всё зря. Хотя, наверное, я сам виноват. В любом случае, это глупый финал для глупого омеги, оказаться в плену и ждать момента, когда тебя изнасилуют и убьют. А я ведь даже никогда не был с альфой…

Командор нервно сглотнул. Он был уверен, что уж теперь парень заплачет, но Тао только сжался сидя в комок и погрузился в свои мрачные думы, подрагивая всем телом.

Первая растерянность сменилась жалостью и сочувствием, перешедшими в спонтанную нежность. Ифань оправдывал себя тем, что жить им осталось недолго, а потому решился сделать то, что вряд ли сделал бы при иных обстоятельствах.

– Тао, иди сюда.

Омега поднял взгляд, посмотрев на мужчину. Подняв руки, Ву развел их чуть в стороны, делая кольцо. Видя сомнения во взгляде парня, альфа, точно оправдываясь, добавил:

– Ты же замерз. А это немногое, что я могу для тебя сделать.

Быстро взвесив все против и за, Хуан, не став дожидаться, когда его начнут уговаривать, прополз ближе к мужчине, нырнув в кольцо теплых рук. С некоторой робостью придвинувшись ближе к командору, Тао тихо и облегченно выдохнул, вызвав на лице Ифаня мягкую улыбку.

Опустив руки, командор придвинул парня ближе к себе, тихо спрашивая:

– Так ведь лучше?

Подняв голову, заглядывая альфе в глаза, омега тихо с нежностью выдохнул:

– Лучше. Намного.

Смущенно улыбнувшись, Тао придвинулся ближе, садясь полубоком, опуская голову мужчине на плечо. Ву хмыкает, поражаясь стремительности смены настроения Хуана, а так же тому, как по-хозяйски он устраивается в его руках. Опустив взгляд на прикрывшего глаза омегу, Ифань задумчиво произносит:

– Я прошу прощения за свои слова и действия, – открыв глаза, актер, не отстраняясь, поднимает взгляд, внимательно рассматривая черты лица командора, – Хотя я ума не приложу, чем мог тебе понравиться.

– Наверное, я просто мазохист. Хотя прежде такого за собой не замечал.

Командор хмыкает, тихо спрашивая:

– А как бы ты отреагировал, если бы я сказал, что ты тоже мне нравишься?

Отстранившись, Тао задумчиво склонил голову на бок.

– Как бы отреагировал? Вероятно вот так…

Ву не сопротивляется, потому что, возможно, говоря это, он надеялся на такой исход, а потому, когда парень целует его, мужчина прижимает устроившегося у него на коленях актера ближе. Почему бы не умереть без сожалений и не сделать то, что действительно хочется. Тао перебрасывает сцепленные руки за голову Ифаню, целуя его уверенно и страстно. И пусть командор абсолютно не чувствует запахов, губы актера кружат ему голову. Смешно подумать, но он суровый военный понимает, что если бы они стояли у него могли подкоситься колени, как у незрелого подростка.

Хуан же и вовсе едва не теряет голову, с ненавистью думая о скованных руках, из-за которых они не могут нормально коснуться друг друга. Консистенция запахов становится всё сильнее, будоража сознание, возбуждая и волнуя.

Неохотно и с трудом отстраняясь, альфа тяжело дышит, улыбаясь, видя как омега все равно тянется к его губам.

– Тише, Тао. Успокойся. Пусть я не чувствую твой запах, но будет лучше если его не почувствуют и остальные. А ты, судя по всему, уже готов потечь.

Актера действительно потряхивает от возбуждения. Облизывая губы, он хрипло выдыхает:

– Без разницы. Будь у меня первым?..

– Тао, – прервав речь парня, мужчина вздыхает, упираясь своим лбом в его, – мы оба в наручниках и в любой момент нас могут убить. Прости, но такая атмосфера не способствует достаточной степени возбуждения.

Хмурясь, Хуан обиженно спешно отвечает:

– Это всё из-за твоей аносмии. Если бы ты чувствовал мой запах, ты бы не говорил так. Все происходящее вокруг не имело бы для тебя значения, и ты бы просто… – внезапно омега замер, отстраняясь и ошарашенно посмотрев на оторопевшего от таких перемен альфу, с каким-то проявляющимся восторгом закончил, – потерял голову!

Заерзав, Тао обернулся глядя на двери, кусая губы и судорожно что-то обдумывая.

– Тао? – стараясь успокоить взволнованного парня, мужчина не без труда провел по его спине, но актер это даже не заметил.

– Как думаешь, их много?

Командор нахмурился.

– Точно сказать не смогу, но не мало. Хотя поскольку сейчас ночь, многие вероятно на отдыхе, хотя сторожевые на постах точно есть.

Сдвигая брови к переносице, Хуан постукивает в размышлении по губам.

– Скорее всего, нас охраняет тот альфа с ключами. И ещё двое, которых я видел в той комнате. Хм… вы сможете, если что стрелять с закованными руками?

– Что опять пришло в твою безумную голову?

Ву смотрит на Тао устало и снисходительно, что вместе с тоном, которым всё было сказано, задевает самолюбие парня.

– Вы так и хотите сидеть здесь, ожидая расправы? Мы должны бороться! Я не намерен опускать руки и сдаваться!

– Твой энтузиазм мог быть похвален в другой ситуации, но сейчас не сходи с ума! Их больше, и я прикован к стене, а от тебя вряд ли будет много толку!

Сердито рыкнув, Хуан, схватив руки мужчины, потянул их вверх, выбираясь из захвата.

– Если вы готовы смириться с собственной участью, то я нет! Потому что я ОМЕГА!!! И я горжусь этим! Даже если вы считаете меня неудачником, это не так! И всё чего я хотел – небольшой помощи от вас! Но раз вы не готовы, то просто заткнитесь и смотрите, как я вытащу нас отсюда! Тупой альфа!!!

Ифань был ошарашен такой яростной речью, но совсем скоро и вовсе в шоке распахнул глаза, судорожно моргая, когда Тао схватил его за ворот и, рванув на себя, страстно и развязно принялся целовать. Этот мальчишка творил нечто невообразимое, раз за разом потрясая и огорошивая мужчину. Он походил на ураган. Сокрушая хладнокровие и спокойствие альфы, то выводя его из себя, то кружа голову соблазняя. И этот раз не стал исключением. Как же он ненавидел сковывающие его цепи, вынужденно позволяя омеге вести, будучи не в силах показать этому дерзкому актеру, что на самом деле не стоит выводить командора из себя любым способом. Если они и правда каким-то чудом выберутся отсюда, он точно проучит Хуана!

Отстраняется Тао так же резко, как и припадает к нему. Парень усмехается, дразня мужчину проводя большим пальцем, стирая с уголка губ остатки слюны. Ву, с затуманенным желанием взглядом, неотрывно следит за ним. Если бы он мог, то явно бросился следом за актером, а так, он даже подняться нормально не может.

– Не сегодня, командор. Нам ещё нужно поработать.

Омега отходит на пару шагов назад, понимая, что если его план не сработает, то всё станет в разы хуже, но предупреждать об этом мужчину не стоит, иначе Ифань будет против. Ву думает, что Тао сошел с ума, когда он расстегивает куртку, лохматит свои волосы, чуть приспускает штаны, обнажая тазовые косточки, и опускается на пол.

– Тао, нет!

– Просто доверьтесь мне.

Сгибая в колене ближайшую к выходу ногу, Хуан прикрывает глаза, опуская между ног руку.

– Ты рехнулся!

Ифань дергается в его сторону, что, разумеется, оказывается безуспешно, но омега только улыбается, потому что это лишь добавит достоверности происходящему, как и возбуждающие мускусные ноты в воздухе.

Первый срывающийся с губ парня стон заставляет строй мурашек промаршировать по спине мужчины вдоль позвоночника. Хочется выдрать эту чертову цепь из стены, разорвать наручники и напялить на этого извращенца паранджу. Нервы альфы не инструмент для игры нахального мальчишки! Тао точно пытается загнать его в гроб каждым своим стоном, кусанием губ и запрокидыванием головы. Как он может так развязно вести себя прямо перед ним?!

Заглянувший на шум один из охранников при открывшейся ему картине застывает на мгновение, а затем ухмыляется, поспешно заходя внутрь, прикрывая за собой дверь, ибо делиться такой сладостной находкой с остальными никто бы не стал. Возбужденный омега бросает на него взгляд, разводя чуть шире ноги, тихо выстанывая: «Пожалуйста…». У Ву от этого глаза наливаются кровью.

Адаррхец поспешно открывает решетчатую дверь, с вожделением оглядывая вероятно текущего парня, который прикрывает глаза, что-то бессвязно бормочущего в огне вожделения. Запах омеги кружит голову и мужчина небрежно откидывает оружие, расстегивая поспешно штаны, бросаясь на Хуана точно голодный зверь.

Ифань готов зарычать от ярости, но Тао внезапно жутко ухмыляется, и командор просто застывает в непонятках. Омега сам не уверен, что у него всё получится, но отступать уже поздно. Адаррхец, продолжая что-то бормотать, окончательно старается стянуть с парня штаны, и упускает момент, когда скованные руки сжимаются в кулаки и со всей силы ударяют его по лицу. Мужчина трясет головой, но прежде чем он успеет вскрикнуть, Хуан делает захват ногами, передавливая ему шею, а затем, не жалея сил, наносит ещё пару ударов сцепленными в замок руками. Тело под ним дергается и обмякает.

Застыв, Ву в шоке смотрит на развернувшуюся перед ним за пару мгновений сцену.

Скинув адаррхца с себя, актер ещё держит сжатые кулаки, чтобы, если будет нужно, ударить ещё раз, но мужчина уже находится в отключке. Пока остальные террористы не спохватились, Хуан рывком бросается к автомату, толкая его в сторону приходящего в себя командора.

– Оказывается ты страшный человек, шкет. Соблазнить и вырубить…

– Следите лучше за дверью, – нависая сверху над мужчиной без сознания, Тао принимается обыскивать карманы, – У него должен быть ключ от наручников.

Сложно поверить, что этот парень, хладнокровно шарящий сейчас в одежде валявшегося мужчины, совсем недавно метался в агонии желания. На полу вырастает горка из запасных патронов, ножа, спичек и двух гранат. Под конец актер удовлетворенно выдыхает:

– Нашел!

С редкостной ловкостью избавляя себя от наручников, Хуан проходит ближе к мужчине, самодовольно улыбаясь.

– Ну что, поверили? Я заслужил Оскар?

Присаживаясь сбоку, так, чтобы не закрывать альфе обзор двери, омега отстегивает его наручники.