Текст книги "Скрипач не нужен (СИ)"
Автор книги: MadAlena Mor
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)
– Фрэнки, жиробасина ты толстозадая, – злился Дэйв. – Ты не мог ещё больше отожраться, а?
– Дейв, я… может, я спрячусь где-нибудь ещё?
– Где ты спрячешься, Фрэнки? Где? Мы уже неделю тусуемся в этом ебучем магазине. Роджер уже заебался изображать, что выбирает подарок для бабуленьки.
– Реально, – Роджер флегматично обмахивался бейсболкой. – Консультанты меня ненавидят.
– Вот именно, – хмыкнул Боб. – Ещё немного и начнут что-нибудь подозревать. Места, лучше, чем за тем стеллажом в отделе для туризма мы уже не найдём. Остальное везде просматривается либо камерами, либо персоналом. Так что теперь остаются только два варианта. Либо к Рождеству Фрэнки экстремально худеет, либо останется дома перед телевизором жрать лазанью на диване со своей мамочкой. Решать тебе.
Кому решать, Франклин так и не понял, потому, что говоря всё это, Боб смотрел на своего брата, а тот продолжал нервно щёлкать колёсиком зажигалки.
– Так… так, что мне делать? – растерялся Франклин. – Я…
Роджер положил тяжёлую ручищу ему на плечо и мрачно, но изо всех сил желая добра посоветовал:
– Захлопнись.
– А может, погоняем Скрипача? – предложил Винни. – Он уже оклемался вроде.
– Поздно уже, – устало прикинул Роджер, глядя на экран телефона. – Сейчас он уже наверное дома. Может, завтра, Дэйв?
– Значит, завтра, – кивнул он, и всё-таки закурил. – Завтра мы развлечёмся. Узнаем, что внутри его ёбаной скрипки.
***
– Тобиас! Тобиас! Постой!
Чтобы предупредить Скрипача пришлось встать чуть ли не с рассветом и караулить на углу улицы. Куда бы Тобиас не ходил вместо музыкальной школы, а его расписание и маршрут за столько лет Франклин уже знал лучше своего.
– Что тебе? Снова отсосать захотел? Не сейчас, я тороплюсь…
– Не ходи сегодня вечером через тот переулок. Парни будут тебя ждать. Скрипке – хана.
Тобиас остановился и так пристально уставился на Франклина, что тот неловко замер на месте.
– Ты и твои дружки уже больше пяти лет задирают меня в переулках и на улицах, и именно сегодня ты решил об этом меня предупредить? С чего такая внезапная доброта?
– Ни с чего. Просто в тот раз парни перегнули палку. Вот и всё. А сегодня Дэйв будет капец злой, так что тебе действительно лучше не попадаться им на глаза.
– Хорошо. Пускай будет так, – кивнул Тобиас, совершенно не поверив объяснению. – Спасибо. Но…
– Что?
– Ты не боишься?
– Чего?
– Своих друзей.
– С чего это?
– Тебе лучше знать. Это же твои друзья будут не в духе… Удачи, Франклин.
Тобиас ушёл, а Франклин всё ещё стоял на перекрёстке. Он совершенно не думал о последствиях своего поступка, а стоило.
***
– Да не появится он. Бильярд закрылся, – заметил Винни. – А это уже край.
– Может, задержался? – предположил Франклин.
– Это в наркопритоне-то? – Дэйв неприятно оскалился. – Те ублюдки, которые толкают дурь, сами её не потребляют.
– А может это не наркотики? – не унимался Франклин, хотя стоило всё же помалкивать, как это отлично получалось у Роджера.
– Ты всё ещё думаешь, что он реально на скрипке играет?
– Ну, может он берёт уроки у какого-нибудь частного препода-старпёра.
– Откуда у чёрного деньги на частного препода? – заржал Винни. – Его мамаша наверняка сидит на пособии.
– Что-то ты борзо защищаешь этого ниггера, Фрэнки, – Дэйв криво ухмыльнулся и сунул в рот сигарету. – Он тебе что, приплачивает?
– Ч-что? О чём ты, Дэйв?
– Чем он тебя прикормил? Деньгами? Лазаньей? Или своей чёрной задницей?
– Никто мне ничего не платит! Что за херня?! – Франклин рассердился. – Что за наезды, Дэйв?
– Наезды? Ну что ты, Фрэнки! Мы же друзья, – хохотнул Боб.
– Вот именно, Фрэнки, – продолжал Дэйв, – мы друзья. – И всё так же улыбаясь, ударил под дых.
Неожиданно, а от того, почти не больно. У Франклина просто весь воздух вылетел из лёгких, будто он сам был воздушным шариком. Его согнуло пополам. Он не успел отреагировать, даже вдохнуть обратно. Почти сразу же последовал второй удар, по уху. Франклин задохнулся новым приступом боли и рухнул боком на асфальт. Наверное, ссадил локоть, в шоковом состоянии он этого не почувствовал. Ухо горело и как будто заложило. Он услышал тоненький писк.
– Боб видел, как ты покупал этому чёрному ублюдку смычок. На следующий же день после заварушки, – голос Дейва доносился как из-под толщи воды. – Ты нас предал, Фрэнки. Кинул нас… и ради кого, Фрэнки?
– Я не… я не…
– Ты предупредил его, да Фрэнки?
Кто это спрашивал? Дейв или уже Боб? Неважно. Уже всё было неважно, потому что он попал. И теперь наверняка.
– Признайся, чернозадого пожалел. Какой ты у нас жалостливый, Фрэнки.
– Жирная размазня.
– Ха! – веселился Винни. Ублюдочный Винни, которому всегда было плевать, над кем измываться. А он ещё помогал ему с тестами и сочинениями. – Давайте ему наваляем! Если он реально предупредил Скрипача, то пускай отработает вместо него!
– Так будет честно, – мрачно согласился Роджер, разминая кулаки.
– Постойте, па-парни… я…
Франклин кое-как поднялся на ноги. Перед глазами расползались чёрные пятна, а к горлу подкатывала желчь, как перед важным экзаменом, к которому ничерта не готовился.
– Что, Фрэнки? – Дейв взял его за ворот джинсовки, подтягивая к себе. – Что ты там мямлишь?
Конечно же, он хотел сказать, что всё не так, соврать, что не предупреждал Скрипача, ничего ему не покупал, и что это совпадение, что именно сегодня Тобиас не пошёл своим обычным маршрутом. Но ответить Франклину всё равно не дали и отчасти он был этому даже рад.
***
Парни уже давно ушли, а он так и лежал в переулке у пожарной лестницы. Боб был прав, молотили его как боксёрскую грушу, со всех сторон. Сначала кулаками, а потом, когда он уже не мог встать, ногами, точно консервную банку по асфальту. По лицу и рукам расчётливо не били, но Франклин и без того чувствовал себя отбивной. На прощание Боб посоветовал не рассказывать миссис Фруадево, что с ним случилось на самом деле. Даже в шутку.
Даже в шутку бы Франклин не стал говорить родителям, что его избили его собственные друзья. Или уже не друзья? Было обидно до слёз и отчего-то впервые в жизни легко, как будто с его спины упала груда камней. Теперь надо было встать, хотя бы попытаться, и дойти до дома. Сегодня снова была пятница и хотя бы разговора с отцом можно будет избежать, а мама, если не вспомнит про ужин, может и не заметит.
Рядом послышались медленные шаги. Франклин подумал, что это вернулся Роджер. Роджер бил в пол силы, иначе бы Франклин уже выплёвывал лёгкие вместе с желудком. Хуже, если вернулся Боб.
– Ты умер?
Франклин кое-как перевалился с бока на спину, застонав от боли. Над ним стоял Тобиас в своей ослепительно-белой рубашке и с интересом разглядывал Франклина, как забавное насекомое, перевёрнутого жука.
– Тобиас? Я думал, что ты уже дома.
– Не мог пропустить.
– Ты смотрел?..
– От начала и до конца.
Франклин откашлялся и попытался сесть. Почему-то видеть сейчас Тобиаса, когда он сам больше всего напоминал, помятый помидор, не хотелось, хотя он и был ему рад. Тобиас определённо лучше, чем Роджер и, тем более, Боб.
– Надеюсь, тебе понравилось.
– С одной стороны, было приятно наблюдать, как одного из надоедливых придурков избивают его же приятели, а с другой… если бы на твоём месте был один из близнецов… – Тобиас не договорил многозначительно улыбнувшись. – А ты бы хотел, чтобы я вмешался?
– Нет, – Франклин мотнул головой, хотя в какой-то параллельной реальности очень хотел бы, чтобы Тобиас за него вступился. – Их было больше. Тебе бы тоже досталось. Я же спасал тебя.
– Спасал, – хмыкнул Тобиас. – Скажи, ты что, идиот?
– Я люблю тебя.
Наверное, если бы Франклин не чувствовал себя так, будто вот сейчас сдохнет, он бы ни за что этого не сказал. Вот сейчас, ещё минуту, в глазах потемнеет, а потом он увидит свет и как-нибудь красиво умрёт, как показывают в фильмах.
В переулке по-прежнему было темно, а свет в конце туннеля всё не загорался. Только очертания Тобиаса в полумраке стали отчётливей. Франклин хорошо видел его лицо и не мог понять, о чём он сейчас думает. У Тобиаса всегда было такой взгляд, будто он мысленно откручивал голову собеседнику.
– Тебя вроде бы не били по голове…
– Ты правда мне нравишься. Всегда нравился.
– Я всем нравлюсь. Чертовски популярен, – с какой-то пугающей серьёзностью ответил Тобиас. – Сам встанешь?
– Не знаю. Сейчас…
Франклин попытался подняться, но смог встать только на колени. Дальше было сложнее, но Тобиас подтащил его за шиворот, как будто вместо футляра со скрипкой ежедневно тягал гантели. Франклин тяжело привалился к кирпичной стене и перевёл дух. Перед глазами всё ещё немного двоилось и подташнивало. Тобиас всё не уходил.
– Пошли.
Идти домой, так тесно прижимаясь к Тобиасу. Можно было представить, что они возвращаются со свидания, на котором они ужинали в кафе, а потом обжимались на местах для поцелуев на последнем сеансе в кино. Наверное, это стоило полученной взбучки. Главное, не привыкать.
Они уже подходили к тому самому перекрёстку, где ещё утром Франклин остановил Скрипача, чтобы предупредить о западне.
– Тобиас?
– Что?
– Можно… можно тебя поцеловать? В щ-ш…шею?
Тобиас снова покосился на него, будто Франклина здесь не должно было быть, и кивнул.
========== Часть 3 ==========
Люди как скрипки: когда рвется последняя струна, становишься деревом.
Первые два дня после побоев были настоящим адом. Хотелось приложить лёд ко всему себе, да лучше лежать в ванне со льдом. Всё тело, не переставая, ныло и болело. Франклин чувствовал себя прогнившим зомби. Походкой так точно. Его мотало из стороны в сторону, и каждый шаг давался с большим трудом. Было больно ходить, стоять, сидеть, лежать, даже дышать, из-за чего он в первый день подозревал у себя перелом рёбер, но вроде обошлось. Ещё сложнее было притворяться перед родителями, что всё в порядке. Но мама всё равно замечала, что он выглядел каким-то уставшим, и снова приходилось врать, что это из-за подготовки к школьным тестам, а вовсе не потому, что под одеждой он превратился в один большой синяк.
Дни в школе стали и вовсе невыносимы. Парни его не замечали, но Винни всегда выделялся в их компашке своими ебучими подколами. Было бы удивительно, если бы он смог пройти молча мимо бывшего приятеля, который облажался по всем фронтам.
– Ну как, Фрэнки? У Скрипача большой смычок? Сидеть удобно? – спрашивал он на весь класс и сам же ржал, как кретин.
Остальные ученики ничерта не понимали, даже близко не втыкали, в чём дело, но ржали ещё громче и тоже норовили задеть, как будто это был не выпускной класс, а средняя школа. Теперь, когда Франклин выпал из компании крутых ребят, каждый прыщавый дохляк хотел отыграться за прошлые обиды. Как их, оказывается, было много…
На третий день Франклин впервые решил прогулять школу. Эта идея посетила его, когда из окна он увидел идущего на свои таинственные занятия, Скрипача. Так кстати вспомнились домыслы Дэйва насчёт наркопритона. В их городе действительно не было музыкальной школы, но Франклин не верил, что дело в наркотиках.
Тогда, куда на самом деле ходил Скрипач?
Следить за ним с утра не имело смысла, Тобиас направлялся в свою школу. Значит, караулить его нужно было после занятий. Поэтому на это время, чтобы не попасться на глаза знакомым, Франклин ушёл в пригород, как раз недалеко от школы Тобиаса. Убивать время на улице он не умел. Это Роджер был горазд найти себе развлечение на пустом месте. Франклин тоже попробовал выставить в рядок пустые банки из-под колы и содовой и швырять по ним гальку, но в одиночку это быстро надоело. Наверное, потому что он мазал всё время.
Промаявшись до вечера, он пошёл выслеживать Скрипача. В школе Святой Марты учились в основном дети из неблагополучных семей. Найти Тобиаса среди цветасто одетых парней и девушек оказалось не сложно. Даже среди своих он разительно отличался. Чёрно-белый, как кадр из старого фильма. Тобиас ни с кем не прощался, шёл, будто невидимый среди учеников, незаметный. Почему-то Франклину всегда казалось, что уж среди своих Тобиас будет более открытым. Хотя бы разговорчивым.
Солнце уже клонилось к закату. Тобиас шёл в старую часть города. Там было мало многоквартирных домов, больше старые особняки и культурные здания. Наркопритон, в который так истово верил Дэйв, был намного дальше, на окраине. Тобиас зашёл в один из таких домиков семейки Аддамс и двери за ним закрылись. Можно было предположить, что Тобиас на самом деле пришёл на занятия музыкой к какой-нибудь старушке-преподавательнице. Попиликает у неё на скрипочке пару часов и пойдёт домой. Вот и весь секрет.
Франклин уже хотел вернуться домой, когда на втором этаже зажёгся свет и в окнах промелькнули два силуэта.
А ведь он никогда не слышал, как Тобиас играет. Так может, выйдет хотя бы посмотреть?
Франклин огляделся по сторонам. У здания рядом были заколочены окна, зато одно из чердачных окон выходило на крышу и с него, как раз был отличный вид сверху. Одна из досок на двери была расшатана и легко отодвигалась, так что Франклин с трудом, но смог протиснуться. Внутри было темно и грязно, но подсвечивая себе дорогу экраном телефона, он кое-как нашёл лестницу и взобрался на чердак, а оттуда на крышу. Всё-таки, в своей старой компании он хоть чему-то полезному научился.
Франклин не ошибся. Это был самый лучший вид.
Стараясь не шуметь осыпавшейся черепицей, он спрятался за выступающее фальш-окно и замер. Там, чуть ниже в большом окне, подсвеченный жёлтым светом ламп или свечей, стоял Тобиас и что-то наигрывал. Через стекло не было слышно ни звука, но тягучие и точные движения скрипача уже завораживали. Жаль, что в старый телефон Франклина нельзя было загрузить музыку. Он бы подобрал что-нибудь такое, симфоническое. Но всё равно было здорово видеть Тобиаса таким спокойным и красивым. Периодически к нему подходил какой-то мужчина в костюме, не старик, но явно за сорок. Лощёный.
Ёбаный эстет, как назвал бы его Винни.
Он что-то говорил Тобиасу, показывал руками движения смычка и отбивал ритм пальцами по деке. А потом и вовсе стал поправлять его осанку, прикасаться к плечам и затылку, как будто Тобиас был не скрипачом, а танцором и его поза была важнее, чем игра. Франклину он не понравился. Этот пижон слишком часто и привычно всё это проделывал. Урок длился почти час. Франклин успел себе отсидеть задницу и замёрзнуть, но оторвать глаз всё равно не мог.
Постепенно Франклин стал замечать какие-то странные тени. Он не понял, когда они появились, но они довольно кучно колыхались по полу вокруг Скрипача, и их было больше одной. В комнате был ещё кто-то. Не один учитель, как думал поначалу Франклин, а ещё какие-то зрители. Но в обзоре окна их было не видно, а к Скрипачу они не подходили.
В какой-то момент Тобиасу видимо что-то сказали, потому что он прекратил игру и на какое-то время пропал из вида. Франклин подумал, что на этом урок окончен, и ему тоже стоит отсюда уходить. Он едва успел размять затёкшие ноги, когда Тобиас снова показался на прежнем месте, снова со скрипкой на плече, но на этот раз совсем без одежды. Он блестел в жёлтом свете ламп, как лаковая статуэтка. Можно было рассмотреть каждый мускул под тёмной кожей, круглую задницу, тонкую талию, стройные длинные ноги и аккуратный невозбуждённый член.
Франклин замер, забыв, как дышать, будто его снова ударил Дейв. Он не верил себе. Он никогда о таком не мечтал, даже когда дрочил. Потому что всё это было не так, неправильно. Красивый, стройный Тобиас играл на скрипке и от него по-прежнему нельзя было оторвать глаз. Но он был там не один, не наедине с учителем, что тоже звучало довольно херово. Он играл в таком виде для невидимых зрителей, чьи тени серыми призраками так и норовили достать до его ступней. Прекрасное видение поджарого чернокожего силуэта в золотом свете ламп тут же превратилось в кошмар.
Франклин поёжился и сполз чуть ниже по крыше, чтобы разглядеть этих ублюдков, но смог увидеть только носки ботинок учителя. Тобиас продолжал играть, прикрыв глаза и, кажется, был не здесь. Он уже не стоял на месте, игра на скрипке постепенно превращалась в танец. Тобиас тягуче изгибался на месте, так что мускулы перекатывались под кожей, как нефть. Он нарочито медленно выводил рукой со смычком, и откидывал назад голову, обнажая беззащитное горло. Выгибался и крутил бёдрами плавно и развратно. Франклину даже почудилось, что он начал слышать эту музыку или её так просто стало прочесть по движениям Тобиаса?
От этого зрелища невозможно было не возбудиться. Франклин заскулил и расстегнул ширинку брюк. Это всё ещё было неправильно, дрочить на парня, который в это время танцует для каких-то извращенцев. Чем он сам лучше них в этот момент? И ограничится ли всё это только танцем?
«Пускай всё закончится на этом, – мысленно взмолился Франклин. – Пускай он дотанцует, оденется и уйдёт оттуда. И больше никогда не приходит в этот дом. Лучше бы это были наркотики».
Тобиас всё играл. Движения его снова замедлились, а тени под ногами стали всё ближе. Они уже пятнали его колени. Но ближе всех стоял тот лощёный учитель. Он протягивал руки, чтобы забрать скрипку. И завершив игру, Тобиас её отдал, став без неё каким-то маленьким и совсем беззащитным. А потом он развернулся лицом к окну и прежде чем задёрнуть плотные шторы, посмотрел вверх, так что сердце Франклина снова пропустило удар, потому что ему не могло показаться, Тобиас посмотрел прямо на него. Франклин до боли закусил костяшки пальцев, чтобы не закричать, потому что всё это окончательно стало кошмаром.
Он так и сидел на скате крыши, не в силах подняться. Он не кончил, член давно опал и, наверное, это было к лучшему. На душе было гадко и тошно. Вот о чём в тот раз говорил Тобиас.
«Я всем нравлюсь. Чертовски популярен».
Сидеть на крыше уже не имело смысла, а спускаться и видеть Тобиаса после всего этого – не хотелось. Как будто его прекрасного принца опорочили, грязно надругались, а он только сидел, как дурак, и ничего не сделал, чтобы этому помешать.
Тобиас… Ведь сегодня он не в первый раз всё это проделывал. С ним проделывали, поправил он тут же. Каждую пятницу после школы. Уже много лет. Когда Франклин только переехал. Он уже тогда ходил со скрипкой.
– Что это за херня? – спросил Франклин вслух и огляделся.
Вокруг стояли безмолвные дома, по улицам шли по своим делам горожане и никто из них не знал, что прямо тут за этими чёрными шторами происходит ужасная несправедливость. Франклина затрясло от своей беспомощности. В руку попался кусок черепицы, и он со злостью запустил его в занавешенное окно. Не попал, конечно, а жаль. Но край шторы всё ровно колыхнулся, и на секунду в проёме показалась прилизанная голова учителя и на этот раз Франклин успел спрятаться быстрее, чем понять, что вообще нужно делать. И
Так же быстро он спустился вниз и бросился прочь от дома. Остановился за поворотом, потому что запыхался и так и остался сидеть прямо на бордюре перед проезжей частью.
***
– Насмотрелся?
Франклин вздрогнул. Сколько он уже так просидел? Тобиас стоял перед ним, как ни в чём ни бывало, снова в белой рубашке и со скрипичным футляром в руках. И снова ни одной улики, чем он занимался минутой ранее. Франклин хотел что-то сказать, но вместо этого просто кивнул. Он чувствовал себя раздавленным и больным. Тобиас сел рядом и положил скрипку на колени.
– Я видел, как ты следил за мной ещё от школы.
– Ты специально встал у окна.
– Понравилось?
– Нет.
– Странно. Я думал, ты только об этом и мечтаешь.
– Я… я-я не о таком… не так! Это… сначала было так красиво, а потом… Зачем ты это делаешь? Тебя заставляют?
– Меня никто не заставляет, – ответил Тобиас, как будто те, кто только пытались, уже мертвы. – Это плата.
– Но ты… ты же с самого детства.
– Франклин, – Тобиас устало закатил глаза. – Ничего не было. Они всегда только смотрят. Пятничный клуб эстетов. За это хорошо платят.
Ничего не было. Это ведь хорошо? Но почему-то не верилось.
– А зачем ты тогда задёрнул шторы?
– Хотел над тобой приколоться.
– У тебя жестокое чувство юмора.
– Кто бы говорил.
– Прости.
– Не начинай. Я даже не знаю, что хуже. Терпеть твои подколы или слушать твоё нытьё. Раньше ты казался наглее.
– А я нравился тебе наглым?
– Ты мне вообще не нравишься, Франклин. Но это не твоя вина. Мне вообще люди… не очень нравятся, – договорил он, но прозвучало так, будто он с удовольствием устраивал бы массовые расстрелы.
– Я заметил.
Можно ли было назвать дальнейшее молчание неловким? Тобиаса, кажется, всё устраивало. Он разглядывал темнеющую стену дома, думая о чём-то своём. И только Франклин неуютно ёрзал на остывающем асфальте, думая, что нужно сказать и стоит ли говорить вообще. Но первым всё равно заговорил Тобиас.
– На самом деле я надеялся, что после того, как ты увидишь меня за работой, ты от меня отвяжешься, – произнёс он.
– Ты знаешь… на самом деле от меня сложно отвязаться, – постарался не обижаться Франклин на такую формулировку, потому что она вдруг показалась ему очень трогательной. – Я ведь лю…
Франклин не договорил, потому что Тобиас вдруг поднялся и пошёл прочь.
– Постой! Ты куда?
– Уже поздно, – сказал он. – Мне пора домой.
– Давай, я тебя провожу.
– Проводи. Если на нас снова наедут твои дружки, я успею сбежать, пока тебя снова будут ногами месить в подворотне.
– Я сделаю вид, что ты сейчас пошутил. Но на всякий случай, давай пойдём в обход, а?
– Давай. Попробуем… – устало вздохнул Тобиас, как будто эта идея была не самой удачной.
– Я вообще не понимаю, почему ты ходишь одной и той же дорогой, если знаешь, что там на тебя засада, – стал разглагольствовать Франклин.
– Вы не единственная компания недоумков, которая ненавидит чёрных. На фоне остальных вы были… школьниками. Самыми безобидными, до недавнего времени.
С одной стороны было обидно узнать, что на фоне других компаний, они были почти безобидными, а с другой – на Франклина вновь накатила вина за прошлые неприятности.
– Прости… – начал он, но его с немалым раздражением тут же перебили.
– Кончай, Франклин, иначе пойдёшь один.
– Хорошо…
И целый квартал они шли молча, с опаской заглядывая в черневшие провалы переулков и подворотен, куда нужно было сворачивать.
– Тобиас? – снова спросил Франклин, когда они выбрались на более освещённую улицу.
– Что?
– А зачем вообще ты этим занимаешься?
– Чем я занимаюсь? – мрачно уточнил Тобиас.
– Играешь голышом перед этими…
Тобиас довольно гнусно улыбнулся своим мыслям.
– За это хорошо платят. И мне нравится, когда белые дрочат, глядя на меня.
– А тебе не кажется это…
– Ненормальным? – Тобиас зыркнул почти злобно, но заметив с каким жалким видом Франклин пытается выкрутиться, сменил гнев на милость. – Забей. Я не очень умею шутить.
– Да-да, я помню, – Франклин с облегчением рассмеялся. – А как ты… ну… с чего ты начал этим заниматься? Был жаркий день? Или, я не знаю… пролил на рубашку кофе… у меня, на самом деле тоже не очень с юмором. Так, когда это началось? Расскажешь?
– Не сегодня. Мы уже на твоей улице.
А Франклин-то и не заметил, что они уже прошли тот самый перекрёсток. Как быстро.
– Я могу проводить тебя до твоего дома.
– Тогда ты рискуешь нарваться на ребят уже из моего района, – хмыкнул Тобиас с таким превосходством, будто наверняка знал – Франклину пиздец.
– Похер. Так ты расскажешь?
– А ты мне отсосёшь?
Франклин покраснел и быстро кивнул, стараясь смотреть себе под ноги, а не на Тобиаса. Было тошно видеть его реакцию, но больше всего читать в его глазах явную издёвку. Он наверняка гнусно улыбался, думая, какой Франклин жалкий, если согласен на такое.
– Ты не подумай, что я только из-за… Я действительно хочу узнать тебя лучше, – нервно добавил он.
Тобиас задумчиво смотрел перед собой, на уходящую в конец улицы череду фонарных столбов, и меньше всего думал о Франклине и его мотивах.
– На самом деле там нет ничего интересного. Раньше мой отец работал на мистера Клостера, – заговорил он ровно и безразлично, будто зачитывал у доски нудный доклад. – Он был неплохим столяром. Иногда делал что-нибудь на заказ, но чаще занимался ремонтом. А у мистера Клостера было очень много всякого антикварного хлама, которому требовалась починка. Что-то отец брал в мастерскую, а что-то было настолько дорогим, что приходилось чинить на дому. Я ходил вместе с ним в этот особняк. Мне тогда была интересна его работа… Но Мистер Клостер увидел во мне способности к музыке и предложил заниматься со мной на благотворительных началах.
Тобиас поднял руку с футляром и довольно небрежно покрутил над собой.
– Это его скрипка. Отец когда-то её чинил. Сам вытачивал колки*, но скрипка всё равно ужасно дорогая. Скоро мне придётся её вернуть, – невесело подытожил он.
– Если ты занимаешься только с учителем, то зачем всё время таскаешь её с собой? – удивился Франклин. – Её сто раз могли расколотить.
– Она заговоренная. Её не могут расколотить, – сообщил Тобиас как что-то общеизвестное. – И моя практика не ограничиваются только занятиями. Я играю дома, перед сном и утром, – стал перечислять он, явно задетый. – По выходным и на каникулах. В школе на переменах, на обедах, и если есть окно между занятиями. Мне нужно много заниматься. Я буду учиться в Бостонской консерватории, – уверенно сообщил он, как будто уже поступил.
– А что было потом?
– Потом отец умер.
– Извини… – Начал Франклин и тут же поторопился заткнуться, потому что Тобиаса, кажется, жутко бесило, когда Франклин начинал извиняться. Но в этот раз, он этого даже не услышал.
– Денег не хватало, – продолжал он небрежно. – И мистер Клостер предложил мне подрабатывать тем, что у меня получается лучше всего. И я согласился.
– И всё?
– А что ты хотел услышать, Франклин? – язвительно хмыкнул Тобиас. – Душераздирающие описания своего первого выступления?
– Я не знаю.
Франклин на самом деле сомневался, действительно ли он хочет узнать о том, чем занимался Тобиас, или сохранить свои розовые очки. Вот когда Тобиас сказал ему, что ничего не было, и Франклин с радостью ему поверил, он был снова счастлив. Но что, если всё это не так?
– Вот и всё, – произнёс Тобиас, остановившись перед небольшим домом, в котором судя по всему и жил, в одной из квартир. – Я дома.
– Твой дом, – сказал Франклин просто, чтобы что-то сказать, даже если это полная чушь. – Я думал, что ты живёшь на космическом корабле.
– Франклин, – начал Тобиас и на этот раз сам был перебит.
– Оу! Точно! Я же обещал минет. Только где…
– Замолчи, Франклин.
– Ты не хочешь?
– Не хочу.
Странно, но Франклин даже расстроился.
– Но…
– В другой раз, Франклин, – ответил Тобиас, устало потирая глаза. – Это был длинный день. И мама из окна на нас смотрит.
– Оу. Здравствуйте, миссис…
– Бадж.
– Здравствуйте, миссис Бадж! Я…
– Иди домой, Франклин, – прошипел на пределе слышимости Тобиас, и Франклину всё-таки пришлось идти домой.
***
Франклин надеялся, что на следующей неделе сможет ещё встретиться с Тобиасом, но раз за разом ему что-то мешало. То у Тобиаса занятия заканчивались раньше, чем Франклин успевал добраться до него от своей школы. То возникали некоторые трудности, чтобы выбраться из школы, не пересекаясь со своими бывшими друзьями. Франклин чувствовал себя героем компьютерной игры, которому попался чертовски сложный квест, который удалось пройти только раза с третьего.
У старых друзей в составе происходили какие-то подозрительные изменения. Во-первых, братья, которые с тех пор, как Франклин с ними познакомился, бывшие максимально непохожими, и никогда не стремившиеся нацепить даже одинаковые носки, теперь ходили пугающе одинаковыми. Сначала они стали одинаково одеваться, даже рубашки застёгивали на одинаковое количество пуговиц. Потом Боб состриг свои кудри, а в пятницу пришёл с пластырем на перебитом носу. Просто по приколу они бы это не стали проделывать, поэтому Франклин мог связать эти изменения разве что с итоговыми экзаменами или с той самой рождественской шуткой, которую приятели готовились провести в торговом центре. А может, когда они избавились от Франклина, то им пришла другая идея?
А вот появление в компании школьных хулиганов вечного ботана и задохлика Марлина Фэрриса, над которым они и сам Франклин частенько издевались, поначалу очень удивило. Тот самый Марлин, которого макали головой в унитаз, запирали в шкафчике и два года назад утопили его морскую свинку. Как они смогли его уговорить? Хотя зная дар убеждения Боба, удивляться не стоило. Теперь Марлин ходил, задрав прыщавый нос и даже пару раз умудрился толкнуть Франклина в столовке. У него конечно, ничего не вышло, всё-таки весовые категории разнились, но сам факт, что он это сделал. Как сильно он осмелел, обзаведясь сильными друзьями. Марлин даже нацепил такую же потёртую джинсовку, как у остальных, которая была явно ему велика, и в комплекте с рубашечкой под горло и здоровенными очками-телескопами смотрелась более чем нелепо. Свою похожую провонявшую бензином куртку Франклин в тот же день выкинул в мусор.
За этот месяц Франклин достаточно поумнел, чтобы понять, зачем на самом деле они приютили бывшего лузера. Кто-то должен был делать домашки для Винни и Роджера. А после того, как они так неосмотрительно исключили из своих рядов Фрэнки, потребовался новый ботан. С этого ракурса Марлина даже было немного жаль, но Франклин не собирался вмешиваться в их дела, чтобы открыть новичку глаза на свою роль в компании. Пусть хоть в выпускном классе порадуется, что тусил с крутыми ребятами.
Да и не старые друзья волновали Франклина, если говорить начистоту. Меньше всего он думал о них, когда возвращался домой. Все его мысли занимал Тобиас и его странная «работа». Франклина не оставляло ощущение, что Тобиас ему, если не соврал, то сильно приуменьшил свою роль в тех пятничных концертах для эстетов. Как будто пожалел, хотя зная Тобиаса, в это слабо верилось. Тобиас и жалость. Это как стул и помидор. Ничего общего.
Франклин долго ворочался без сна, а в голову лезли всякие мерзкие сцены этих «концертов». В этих кошмарах Тобиаса окружали тысячи теней, тянули к нему свои призрачные жадные руки, окружали так, что Тобиас тонул, погребённый под их телами. И этот комок переплетённых тел пульсировал, в нём проступали искажённые удовольствием лица. А потом эта мешанина тел расступалась, но только затем, чтобы разорвать свою игрушку на части.
Франклин проклинал своё буйное воображение и снова врал матери, что не спал допоздна, потому что готовился к тестам.
Хуже всего было то, что он не мог встретиться с Тобиасом, чтобы тот снова сказал ему, что ничего не было, а всё что надумал себе Франклин – редкостная бредятина.
«Может, Тобиас меня избегает?» – гадал Франклин спустя неделю безуспешных попыток встретиться, хотя и так знал ответ. Тобиас прямо говорил, что Франклин ему не симпатичен. Так что и надеяться не стоило, что он снова захочет его увидеть.
