Текст книги "Красная нить несудьбы (СИ)"

Автор книги: Люрен.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

– Честно говоря, она ему нравилась и он решил немного подразнить её. Просто игра слишком далеко зашла.

– Вы знали, что из-за вас она боялась школы и ей снились кошмары почти каждую ночь?

– Нет, не знали... Простишь ли ты нас, Лизи?

– Ты не передо мной извиняйся, а перед Лили. Пока она тебя не простит, я даже не стану задумываться о том, чтобы встречаться с тобой. Иначе это будет предательство по отношению к ней.

– Вот за это я тебя и люблю. Самая лучшая сестра.

Он поцеловал меня в макушку, потрепал мои волосы и ушел. А я принялась за работу...

Вскоре выглянуло солнце. Снова стало жарко и уютно. Дети ловили бабочек, стрекотали цикады, шумела трава на лугах подобно морю. А я снова вытирала пыль, меняла лампочки, постельное белье и проверяла сантехнику, ставила средство от насекомых. Одна тётка сгорела на солнце, так что мне пришлось бегать за кремом. Более того, она заставила меня намазать его ей. Другая горничная говорила, что я слишком мягкотелая, а я не хотела иметь дело с администратором, которой нажалуются клиенты.

Потом мы с персоналом сидели на крыльце, подставив ноги летнему солнцу, и негромко сплетничали, наблюдая за тем, как садовник стрижет кусты. Прачка принесла корзину с ягодами, и мы быстро всё слопали.

Ближе к вечеру завибрировал телефон. Кейт.

Итак, дата свадьбы назначена. 10 июля!!! Надеюсь, к тому времени Клару выпишут.

Давай, заказывай платье. Около твоего дома находится классное ателье, я тоже там заказывала. Только смотри, не закажи платье красивее моего, хехехе!

Я была довольна. Это лето обещает быть прекрасным. Обожаю теплоходы. Настрочила Кларе:

Тебя когда выписывают?

Ориентировочно 8 июля, а что?

Просто 10 июля у Кейт свадьба.

Ой, я же не успею заказать платье! И к Памелле не попаду. Знаешь, какой она классный визажист? К ней месяц наперед записываются, такая огромная очередь!

Да не бойся, я тебя накрашу! И платье куплю классное! У тебя же XS, да? Я недавно в магазине шикарное платье видела. Даже сфоткала.

Я прислала ей фотку. Простенькое, но очень изящное вечернее платье в ретро-стиле. Ей такое нравится.

О да, идеально!!! Ты знаешь меня, детка!

– Работай давай, а не с женихом переписывайся, – шутливо шлепнула меня газетой работница кухни.

– Это не жених, а подруга. Мы обсуждаем, что надеть на свадьбу.

– Ты выходишь замуж?!

– Не я, – рассмеялась я, – А наша общая подруга.

– Выйди уже замуж, а? – недовольно цокнула кухарка, – Сын миссис Фрей на тебя уже месяц сальными глазками пялится. Надоел сюда захаживать, честное слово!

– Нет уж, за него я не выйду замуж, пока семья не одобрит, – рассмеялась я.

– Семейные узы – это святое, – одобрила кухарка, – Жаль, что молодое поколение этого не понимает.

– Понимает, – улыбнулась я, – Всё мы понимаем, только выпендриться любим.

– Это уж точно, – проворчала работница кухни.

Я с легким сердцем приступила к работе. На этот раз я проработала дольше обычного. Очень много недовольных клиентов. А потом присутствовала на собрании по улучшению гостиницы. Я была одной из тех, кто голосовал за то, чтобы оставить уютную атмосферу деревенского домика, но улучшить коммунальные условия. В итоге мы пришли к компромиссу. Небольшой ремонтик никогда не помешает.

– Ух ты, да ты потолстела! – почти с восторгом сказала миссис Лангрейд, снимая мерки.

– Спасибо, – пробурчала я.

– Ты что! – всплеснула руками женщина, – Это же чудо! Совсем недавно ты была похожа на тощую бездомную кошку, а сейчас такая толстенькая и кругленькая!

– Да ну Вас, – рассмеялась я.

– Итак, пожелания? – озабоченно поинтересовалась миссис Лангрейд.

– Пастельного оттенка. Приталенное, длинное, без глубокого декольте. Такое струящееся. И очень красивое и стильное!

– Да, светлые оттенки выигрышнее всего смотрятся на тебе, – кивнула она, – Они оттеняют твой загар. Блин, как же всё-таки он ровно на тебе ложится, я завидую!

– Ну, цвет слоновой кости всегда считался признаком аристократизма.

– Тогда почему это я тебя одеваю, а не ты меня? – рассмеялась модельер, – А ткань какую?

– Да без разницы. Только давайте без помпезности, я боюсь за свой кошелек.

– Хорошо, – кивнула она, – Скромно, но красиво. Стильно, но дешево. Ничего так у тебя запросы. Круче тебя только Кейт.

– А Кейт что выкинула?

– Хотела платье сексуальное, но не откровенное. Традиционное, но необычное. Отдающее стариной, но соответствующее моде этого сезона. И чтоб много рюшек, оборок и всяких женственных атрибутов, чтобы все видели, что перед ними женщина, а не какой-нибудь глупый подросток. И чтобы выглядело дорогим, но стоило нормально.

– Типичная Кейт, – присвистнула я, – Нет, у меня полегче запросы. Когда готово будет?

– Через неделю, – пожала плечами миссис Лангрейд, – Совсем ничего не успеваем. Столько клиентов!

– Как раз к свадьбе, – улыбнулась я.

Он поджидал меня вечером. Весь довольный, загорелый, он сидел возле моего дома и пил коктейль.

– Ну что? – спросила я, подойдя к Полу.

– Я поговорил с ней, – ответил он, – Выложил всё как есть. Без глупых оправданий, без дешевых отмазок и перекладывания вины. Она это оценила. Видимо, твоя сестра очень любит честность.

– Это так, – кивнула я.

– А я тоже люблю честность. Я понял, каким был лицемером. Понял, что ей нужны не красивые слова, а поступки. Сейчас я смотрю на Лили и вижу девочку, которая перенесла много ужасных вещей. Я вижу ребенка. Ей же сейчас должно быть 17, правильно? Она выглядит на 13, и это пугает.

– Она простила тебя?

– Не сказал бы, что она простила меня, но она сказала, что даст мне шанс. Вот я и докажу и ей, и тебе, что я изменился.

Я улыбнулась, села с ним рядом и обняла его. Он зарылся носом в мои волосы, вдыхая их аромат. А я чувствовала тонкий шлейф его духов – мята, ментол и эвкалипт.

– Когда она уехала, то мы с Грэгом долго искали её, – прошептал Пол, – Хотели извиниться. Но не нашли. Ты к тому времени уже выпустилась, а я не знал, где тебя искать. И, честно говоря, боялся.

– Грэг правда был в неё влюблен?

– Правда. Он этого не говорил, но я видел. Он просто дурак, и не мог выразить свою любовь иначе. А она ещё, к тому же, была такой смешной и забавной. И смешно бегала. А недавно он сказал, что всё это время любил только её, но думал, что она никогда не вернется. А когда увидел её, то сказал, что как будто она сошла из детских воспоминаний. Вернулась первая любовь, как будто и не исчезала никогда. Что может быть прекрасней? Как будто это сказка.

– Прямо так и сказал?

– Ну, последнее я от себя добавил.

Он оторвался от меня. Провел пальцем по щеке. Дрожащая улыбка, насмешливо сощуренные глаза, глядящие с нежностью. Он мне напомнил Рэя. Когда-то он так же смотрел на нас с Лили. Только его нежность была дружеская, а нежность Пола – несколько другая. Зрелая, но не менее невинная.

Мы снова поцеловались, и на этот раз без “так и быть”. Куст сирени цвел над нами, истончая удивительный аромат – аромат первой любви и романтики летних ночей.

====== Явление девятое и последнее ======

– Я... Я... Я... Я действительно... Я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ПРИГЛАСИЛА ЕГО НА СВИДАНИЕ!!!

Клара с упоением скакала вокруг нас. Мы были на улице. 8 июля, день выписки.

– Осторожно, язва раскроется, – проворчала Джессика.

– Он согласился? – спросила я.

– Да, – улыбнулась Клара, – Наконец-то моя любовь взаимна! Но перед этим поинтересовался, что об этом думают мои родители.

Мы с Джесс одновременно прыснули. Клара действительно выглядела, как школьница.

– Хорошее чувство юмора – залог здоровых отношений, – назидательно подняла палец вверх Джесс.

– Это уж точно, – усмехнулась я.

– А знаешь, что мне рассказала Лили? – с широченной улыбкой повернулась ко мне Джесс, – Что ты там говорила про то, что вы не встречаетесь с Полом? Аааа?

– Я была опьянена летней ночью и запахом сирени, – по привычке заартачилась я.

– В чем твоя проблема? – всплеснула руками Джесс, – У него такое красивое тело... Ты должна рассмотреть каждый его квадратный сантиметр!

– Джесс!!! – завизжала я, залившись краской, – Что я тебе говорила насчет нецеломудренных шуток?!

– Прости-прости, – мигом посерьёзнела Джесс, – Только приличное поведение и целомудренные шутки, отличающиеся особым изяществом и тонкостью. Как английский чай.

К нам со всех ног бежала Лили.

– Простите, я опоздала, – закричала она.

– Ну ты вообще, – фыркнула Клара, – Нифига не изменилась со школы. Наверное, и на собственные похороны опоздаешь.

– Можешь не сомневаться в этом, – заржала Лили.

Клару и Лили объединяет черный юмор и больной желудок. Так что я не удивлена, что они спелись.

– Куда идём сначала? – спросила я.

– В парикмахерскую, – не унималась Лили.

– Девочки, – закатила глаза я. – Я нас записала на маникюр.

– Ура! – подпрыгнули мои подруги.

– Ох ты ж блин, это идеально! – зааплодировала я. – Я даже в мыслях не представляла своё платье таким идеальным!

Платье и вправду превзошло все мои ожидания. Кремовое, с плиссированной юбкой, на бретельках и декольте, открывающим только ключицы. Лили ограничилась скромным розовым платьем с юбкой-солнцем и платком в тон.

– Подожди, подарки! – спохватилась сестра. – Мы до сих пор не купили подарки! Что она сейчас любит?

– Косметику.

– Набор косметики из Кореи подарит Джессика. Надо быть оригинальными, – сказала мама.

– Хм... Парфюмерию?

– Клара уже совершила набег на парфюмерный магазин.

– Точно! Она любит музыку! Надо подарить ей гитару или что-то в этом роде.

– Джо уже выбрал ей дорогую акустическую гитару.

– Одежду?

– Родня ей надарит всякие платья.

– Восточные сладости! Она любит восточные сладости!

– Кузина ей привезет рахат-лукум, чурчхеллу и прочие сласти со страшными названиями.

– Посуду?

– Бабушка.

– Откуда ты всё это знаешь?

– Оттуда. Помогаю свадьбу организовывать.

– Тогда сама предложи.

– Ты её подруга. Ты должна хорошо знать её предпочтения.

– Диски? – предложила Лили.

– Да кто ими сейчас пользуется? – фыркнула мама, – К тому же, это слишком скромный подарок.

– Путевку на море! – обрадованно воскликнула Лили.

– Ты че, серьёзно? – покрутила пальцем у виска мама, тыкнув в море за домами.

– Ну... – смутилась Лили, – В Италию или Грецию.

– Дорого, – возразила мама.

– На горнолыжный курорт! – осенило меня, – Они с Рэем давно хотели покататься на лыжах.

– Дорого, – повторила мама.

– Тогда лыжи и ботинки для лыж, – пожала плечами я.

– Идеально, – хором сказали сестра и мама.

– Ну вот сами и дарите, – фыркнула мама, – А мы с отцом им дорогую выпивку подарим. Итальянскую, многолетней выдержки. От сердца отрываем.

– Только вы можете дарить молодоженам бухло, – усмехнулась Лили.

– Не бухло, а выпивка, – поправила мать, – Знай разницу.

В общем, мы с Лили ушли в спортивный магазин, а мать отнесла наши вещи домой.

– Дорого, – цокнула Лили, указав на лыжные ботинки.

– У меня есть деньги, – сказала я.

– Поздравляю, – фыркнула Лили, достав свои.

– Откуда? – удивилась я.

– Работаю, – пожала плечами Лили, – Пока что официанткой. Как накоплю, поступлю в текстильный колледж. А потом устроюсь в ателье. Шить буду.

– Я рада, что ты нашла своё призвание, – честно сказала я, – Честно говоря, когда я только устраивалась работать горничной, я думала, что это будет временно, пока я не найду колледж. А потом мне понравилось.

– Понравилось драить полы? – хохотнула Лили, – Я тебя не узнаю, сестра!

Мы подошли к кассе. Поскольку обе не умеем нормально сосчитать деньги, оказалось, что нам не хватает. Мы расстроенно переглянулись. От обиды хотелось плакать и мне, и, судя по всему, ей.

– Я доплачу, – раздался ласковый голос.

Грэг подошел к нам и положил деньги. Мы с благодарностью на него посмотрели и через минуту вышли пакетом с коробками новеньких лыж и палок и ботинок для лыж.

– Вы любите лыжи? – увязался за нами Грэг.

– Нет, – буркнула Лили, – Мы выбираем свадебный подарок.

– Забавно, потому что мы с Полом решили подарить им путевку на горнолыжный курорт, – улыбнулся Грэг.

– У дураков мысли сходятся, – прыснула я.

– Скорее, гении мыслят одинаково, – поправил меня Грэг.

– Это ты-то гений? – фыркнула Лили, – Ты самый настоящий придурок. Пошли, Лизи. Поговорим о бритье ног.

Мы с Лили обнялись и нарочито громко стали обсуждать депиляцию, прибавив ходу. Грэг от нас отстал.

– Значит, свадьба завтра? – потянулась Лили, – Я не засну.

– И пойдёшь с синячищами под глазами, – фыркнула я, – Нет, мы сначала пойдём к косметологу и посидим с масками, а потом пойдём отсыпаться. И это не обсуждается, ясно? Потом спасибо мне скажешь, когда я тебя в 7 утра поднимать буду.

– Нет, за подъем в 7 утра я спасибо точно не скажу, – ядовито заметила Лили.

И вот, этот день настал. Для начала я минут 10 пыталась добудиться Лили, которая называла меня мисс Черли и говорила, чтобы она отвалила от неё со своими уколами. А потом проснулась, и такого облегчения, как у неё, когда вместо лица медсестры она увидела моё, я ни у кого не видела.

– Всё, забудь о больнице, – сказала я, – Теперь ты будешь жить здесь, ходить по магазинам и спа-салонам, плавать, загорать и веселиться на вечеринках. А ещё будешь работать и учиться в колледже. А потом шить в ателье.

– Да поняла я, поняла, – сонно улыбнулась сестра, – Спасибо, Лизи.

– За что? – опешила я.

– За всё.

Она вскочила, потянулась и мы обе побежали в ванную умываться и чистить зубы. Надели платья. Ближе к вечеру за нами заехал Пол и мы поехали в салон красоты делать укладку и макияж. Пол обнимал меня, пел мне в ухо “Oh, darling” и был невообразимо счастлив. Я просила его нормально рулить, но безуспешно. Впрочем, он и так хорошо водил, даже доставая меня.

В салоне мы просидели несколько часов. Из-за окна Пол кривлялся и корчил нам рожи. Мы с сестрой одинаково закатывали глаза, а он строил глазки парикмахершам и визажистам. Когда я погрозила ему кулаком, он перестал.

– Что поделать, я не виноват, что такой обаяшка, – скромно опустил ресницы он, встречая нас на выходе.

– Вот и строй глазки кому угодно, – буркнула я, – Я не буду тебя удерживать своей ненужной ревностью, свободный-самец-который-сейчас-лишится-девушки.

– Да ладно тебе, – дружески похлопал меня по плечу Пол, – Я же просто позлить тебя хотел.

– У тебя получилось, – процедила я.

– Окей, больше не буду, – выставил он руки вперед, – Знаешь, как было бы круто, если бы сейчас отмечались три свадьбы одновременно?

– Чьи? – хором спросили мы с Лили.

– Кейт с Рэем, – начал перечислять Пол, – Я с Лизи, и Лили с Грэгом.

– Ты за словами следи, – тут же взвилась Лили.

Так мы и доехали. Вскоре к нам подсел и Грэг, причем рядом с недовольной таким поворотом событий Лили. В зеркало я видела, как он ей застенчиво улыбался, а та жалась к краю кресла. Пол хорошо сумел разрядить напряженную атмосферу, в очередной раз дебильным голосом подпевая Уитни Хьюстон.

Сначала было венчание в церкви. Кейт плыла между рядами, словно лебедь. Шлейф белоснежного платья, вуаль, оттеняющая кожу оливкового цвета, драгоценные камни в завитых волосах и дрожащие ресницы. Совершенство и апогей невинности. И это было правдой. Уж я-то знала. Барри жадно на неё смотрел, явно сожалея о том, что потерял её. А вот рыжая улыбалась. Было видно, что она была искренне рада за Кейт. Их с Барри мизинцы связывала красная нить, и я почувствовала лёгкое раздражение. Что, нормально никак нельзя было расстаться?

Потом началось торжественное шествие на теплоход, который поджидал нас на пристани, гостеприимно заманивая своими огнями. Мы взошли по трапу, присоединившись к другим гостям и сложив подарки на специальном столе.

Сколько знакомых лиц... Клара под ручку с Кеном, в платье, которое я выбрала для неё. Джессика и Джо в бордовых одеждах. “Тюлени”, такие непривычные в строгих костюмах. Девушка, которая играла на скрипке с Грэгом. И кузина Кейт, вся загорелая, до неприличия кудрявая и дикая. И... в таком же платье, как у Клары! Они встретились взглядами.

– Оооо, у кого-то шикарный вкус, – щелкнула пальцами в её сторону кузина, которую звали Элис.

– Сестра по платью! – взвизгнула Клара, – Дай пять, сис!

Я с облегчением выдохнула. Клара почти не умела злиться. Тем более на такую ерунду. И всё-таки...

А теплоход всё плыл, качаясь на волнах, звёзды освещали нам путь. Казалось, и ветер стих специально ради нас, и просто нежно качал корабль, как мать дитя. Я оперлась о борт и посмотрела вдаль. На фоне синего горизонта дельфин выпрыгнул из воды и тут же плюхнулся обратно, подняв брызги солёной воды.

Голоса стихли, до меня донеслась песня, которую Грэг написал специально для молодоженов. Я подошла к Лили и Полу. Грэг закрыл глаза и мягко улыбался. Сейчас он совсем был непохож на себя прежнего. Может, действительно изменился? Я покосилась на Лили. Она недоверчиво на него смотрела. Сейчас у неё были такие же глаза, как тогда, когда она была тощей школьницей, гонимой его шайкой.

– А эту песню я написал для Лили, – вдруг объявил он, когда закончил петь, – Ещё давно, когда я учился в школе. Лили, ты тогда уехала, а я очень скучал, не зная, как тебя найти.

– Скучал по моим тощим коленкам, – мрачно улыбнулась Лили.

– Можешь называть меня наглецом, но я надеюсь, что когда-нибудь ты простишь меня, – посмотрел на неё Грэг, – Все слова в этой песне – чистая правда, и тогда, и сейчас, спустя 4 года, и останется правдой даже через 50 лет.

Ты похожа на мимолетный сон – только утром ты не исчезаешь, превращаясь в дым.

Ты похожа песню с виниловой пластинки – даже спустя 50 лет ты останешься прекрасной.

Ты похожа на лето 2005 года – цветущая, чистая и теплая, разгоняющая дожди и побеждающая печаль.

Ты похожа на лист липы, малиновое варенье и тёплый кленовый сироп – потому что ты всё это любишь, потому что я люблю тебя.

Ты похожа рисунок кота на желтой странице, песню про паука на гитаре и неосторожно кинутый мяч на физкультуре.

Ты похожа на танец иголки, управляемой пальцами с розово-зелёным лаком, стёртым на большом пальце.

Ты похожа на невытянутый фальцет и пораненную коленку 7 мая в 2 часа дня.

Ты похожа на резиновые сапоги с уточками и дождливое апрельское утро, настолько прекрасное, что не жалко опоздать на урок.

Ты похожа на самолет, чей светлый след рассекает небо – я не могу оторвать от тебя глаз.

Ты похожа на рекламу магазина “У Боба”, потому что, заглядевшись на тебя, я бросаю всё,

потому что тебя больше нет.

Ты похожа на Человека Из Шкафа, потому что я кричу твоё имя в небо посреди ночью, потому что мне снится твой ненавидящий взгляд.

Ты похожа на цветок, потому что я люблю тебя, так люблю, что хочу срывать, хотя надо было поливать.

Чем дольше длилась песня, тем больше менялось лицо Лили. Кажется, она впервые посмотрела на него другими глазами. Присутствующие вопросительно на неё посмотрели, когда Грэг помолчал.

– Мне не нужны красивые слова, – сказала она, – Мне не нужны эти песни. Я им не верю.

– Да ты радоваться должна! – закричал Ди, бывший одноклассник Лили, – Кому ты ещё нужна такая?!

Лили вздрогнула. Её губы задрожали.

– Такая – это какая? – спросила она непослушными губами.

– У тебя всегда было завышенное самомнение, – скрестил руки на груди Ди, – Ты ведь не блещешь внешностью. Думаешь, Грэг тебя из-за этого дразнил? Нет, он дразнил за не соответствующую действительности самооценку.

– Радовалась бы, что на тебя такой парень обратил внимание, – прибавила бывшая одноклассница Лили, которую звали Джинни, – Нет, серьёзно, он тебе душу изливает, а ты её топчешь.

– Да уж, вы с сестрой друг друга стоите, – поддержала её Лана, тоже бывшая одноклассница Лили.

Мама с папой напряглись, чтобы вступиться за детей. На Лили было жалко смотреть: она опустила голову, слезы катились по щекам. Я уже собиралась им поочередно накостылять, но тут вмешался Грэг.

– Ди, ты на себя посмотри, – насмешливо фыркнул он, – Может, напомнить тебе, как ты на последнем году обучения средней школы на концерте станцевал в костюме зайчика?

Остальные заржали.

– Ой, это было что-то, – сквозь смех сказал другой одноклассник Лили, – “Я маленький зайчонок, прошу, любите меня”! Помогите, я сейчас умру от смеха!

– Чего застеснялся, Райбитли? – довольно оскалился Грэг, – Или, правильнее будет сказать, Рэббитли? У тебя как раз тогда зубки так трогательно торчали. Ну прямо зайка-зайка!

Он повернулся к Джинни.

– Джинни, Джинни. Мне тебе напомнить, как ты пыталась подражать Леди Гаге? Придти в школу в купальнике из газет! Смастерить платье из куриных крылышек из KFC! Кстати, тогда попытка была провалена.

Молодёжь умирала от смеха. О да, они это помнили. Городок маленький, большинство в одну школу ходили. А те, кто не ходили, всё равно ржали, представляя себе эту нелепицу.

– О, милая Лана, – осклабился Грэг, – Хочешь, спою песенку Арти, которую он посветил тебе?

– Не надо, – взмолилась Лана.

Но Грэга уже было не остановить. Забренчала гитара, и фальшивым фальцетом музыкант выводил:

О, милая Лана!

Ты похожа на подована!

О, любимая и милая!

Твоя котлета такая красивая!

У тебя с жирафами колготки,

В общем, ты четкая!

Тут уже все полегли.

– Как тебе, а? – подмигнул он, – Я могу соперничать с ним в написании песен. Герой-любовник, а?

– Кто бы говорил, – процедила Лана.

– Ну вот, мы квиты, – нахально сказал Грэг, обняв смеющуюся Лили.

Обведя глазами толпу, он громко произнёс:

– И так будет с каждым, кто посмеет обидеть Лили. Я был ребенком, который в неё втюрился, и уже тысячу пожалел, что дразнил её. А у вас какие оправдания?

Он подмигнул сконфуженным одноклассникам Лили. Мои родители улыбались. Взрослые выглядели умилившимися, а молодёжь осуждающе смотрела на одноклассников.

– Ладно, хватит, – вдруг сказала Лили, – Давайте забудем о них.

– Прости нас, – сказал Ди.

Девочки согласно закивали.

– Я не держу на вас зла, – улыбнулась Лили.

– Видите, какая она добрая? – грозно спросил Грэг, – Да, они с сестрой действительно друг друга стоят!

Он повернулся к ней, положив руки на плечи.

– А меня ты простишь? – с надеждой спросил он.

– Видимо, от тебя не отделаться, – вздохнула Лили, – Окей, прощаю.

Она немного подумала и улыбнулась.

– Нет, честно, прощаю. Ты, блин, помнишь мой маникюр 4 года назад. Всё-таки не такой уж ты и придурок.

– Это у вас семейное, – повернулась я к Полу.

– Благородство и неземная красота? – усмехнулся Пол.

– И ослиное упрямство, – кивнула я.

Мы с Полом рассмеялись. Грэг и Лили целовались. Не страстно, как мы с Полом, а робко, нежно и трепетно, по-юношески неуклюже. Он держал её руку, как нечто драгоценное, она выглядела освободившейся от многолетнего груза. Да, теперь моя сестра не одинока. Грэг её не бросит. А если бросит, то я самолично накостыляю ему, как в школе.

Этой ночью соединилась не одна пара сердец, а три. И дело было не в красной нити. Скорее она – следствие этой ночи. Как говорила бабушка, красная нить тянется сквозь время. И это замечательно.