Текст книги "Красная нить несудьбы (СИ)"

Автор книги: Люрен.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

====== Явление первое ======

Мы все связаны красной нитью судьбы. Я это давно поняла. Идёт человек, и за ним длинная красная нить тянется. Это так странно. Нити образуют причудливые узоры, удивительный алый ковер – цвета крови, роз и заката. Цвета нежности и страсти.

Связи людей – одна из самых удивительных вещей в этом мире. Идёт ругающаяся пара, и их мизинцы крепко связаны красной нитью. Она удлиняется, когда они удаляются друг от друга, но никогда не рвётся. Никакие ножницы её не разрежут.

Человек, с которым ты связан, может быть похожим на тебя, словно близнец, или же совершенно другим, противоположным, словно из другого мира. Вас разделяет стена, через которую протягивается красная нить, и только от вас зависит, разрушите ли вы её или нет.

Что же остается? Покориться судьбе? Я всегда считала, что если человек к тебе жесток – значит, он не твоя судьба. Потому что любовь не должна причинять боль, она не убивает, а воскрешает. Ты и раб, и господин. Да... Любить должно быть легко.

Не знаю, повезло ли мне видеть красную нить или нет. Может, в неведении мне было бы лучше. Думая о том, с кем я связана, я испытывала смешанные чувства. Я опасалась, что этот человек мне не понравится, что он окажется мерзавцем. Да и вообще не хотела быть с кем-то связанной. И в то же время я сгорала от нетерпения увидеть его. Всё гадала, какой он. Белокурый юноша, похожий на сказочного принца, имеющий классическое гуманитарное образование? Веселый студент-выпивоха с кожей оливкового цвета? Ленивый мажор с жеманными манерами и шлейфом аромата дамасской розы и мяты? Может, это вообще противный старик с сальным взглядом.

Вы могли бы подумать, что я хочу сказать, что каждый человек связан с кем-то. Это не так. Я встречала людей без нити. Их было значительно меньше, чем обычных людей. Свободные, словно ветер, они мне напоминали ангелов с двумя крыльями. А у остыльных одно крыло было оторвано, и они могли летать только сцепившись с кем-то за руки. О, одиночки всегда были. Только вот свобода означает и ответственность. Лишенные возможности излить всю свою любовь одному человеку, они окутывали ею всё человечество. Такие чаще всего сгорали, чтобы осветить другим путь. Сгорали, превращаясь в пепел, от которого все отмахивались, забывая имя того, кто подарил им свет. И они знали о своей судьбе, но не отрекались от неё. Вот кто такие люди без красной нити.

Увы, мне тоже хотелось стать такой. Как Данко, который вынул своё горящее сердце, чтобы осветить другим путь. Что угодно, лишь бы не быть связанной с непойми кем. Глупой я была, в общем-то. Глупой, потому что боялась неизвестности.

Итак, я ждала Того, Кто На Другом Конце Нити всю школу. А потом – весь институт. На половине обучения мне пришлось всё бросить. Не потянула финансово и морально. А ещё поняла, что так больше продолжать не могу – чувствовала себя не на своём месте, героиней, случайно попавшей не в свой роман, неуместной и оттого несчастной. Моя семья была в ярости. Ещё бы – таких трудов стоило поступить туда. Мне и моей семье. Огромные деньги потрачены на оплату, на репетиторов и курсы. А потом – на литературу, вебинары... И тут я заявляю, что ухожу. Деньги выброшены на ветер. Никого не интересовало, что к концу второго курса я ненавидела свою специальность и всё, что с ней связано, всеми фибрами души.

В итоге я осталась на своей работе, перейдя на полную ставку, а дома выслушивала лекции от родных, отмечая про себя, что нового на этот раз они сказали. А потом через знакомых отца мне предложили вакансию работницы в какой-то гостинице. Так, горничная, которая иногда подменяет и прачку. Сама гостиница была довольно бедная и была в уютном деревенском стиле, располагалась на цветочном луге. Я училась у старших работниц, убиралась, стирала, а потом приходила домой вконец измученная, но довольная.

Итак, это был мой очередной рабочий день. Я шла через поляну, на которой рос шафран, клевер, вереск, ферулы, на клумбах источали тонкий аромат камелии и розы. В воздухе стояло полуденное марево, бельё на веревках развевалось, словно флаг. Моя кожа загорела на солнце и теперь блестела, походя на бронзу, а выгоревшие волосы были прикрыты полинявшей косынкой, пахнущей старым порошком с запахом эфирных масел. Жужжание пчел и запах крема для загара предвещали очередной день, полный жары, раскаленного воздуха, желанных брызг автоматической поливалки и потной усталости.

Я шла по коридорам, стуча тапками о дерево. В руках у меня была груда грязного постельного белья. Я направлялась в прачечную, чтобы всё это постирать. Я думала о чем-то своём, и потому не заметила парня, идущего прямо на меня и, судя по всему, даже не думающего сворачивать. Мы столкнулись и упали, постельное бельё разлетелось.

– Фу! – воскликнул он, когда наволочка приземлилась на его лицо, – Кто-то явно давно не мыл голову. Уж не твоё ли это, грязнуля?

– Это из номера! – возмутилась я.

– Ага, конечно, – хмыкнул он, оглядывая меня с ног до головы, – Ты, видимо, высококвалифицированная горничная, хорошо знающая своё дело для столь юных лет.

– Что-то не нравится? – спросила я, склонив голову набок.

– Во-первых, ты не смотришь, куда идёшь, а потому сбиваешь с ног клиентов и вынуждаешь их нюхать аромат немытых тел, – назидательно поднял он палец вверх, – Во-вторых, как ты вообще выглядишь? Чепец покосился, вся измазана чем-то красным... Ага, хозяйское варенье лопаешь?

– Это казеное!

– Ага, ага. Классные усики.

Он похабно улыбнулся. Я покраснела с ног до головы.

– Чего краснеешь? Решила таким образом следы варенья скрыть? Не получится, детка. И к тому же, тебе не идёт.

Он подмигнул мне и удалился. Даже не помог мне собрать бельё или хотя бы подняться. И вдруг я с ужасом заметила, что от него ко мне тянется красная нить. Это что, это он моя судьба?! Ну уж нет, не бывать этому!

====== Явление второе ======

Следующая встреча произошла таким же жарким днем. Я бегала с тряпкой, вытирая пол в общем зале. Снаружи стояло летнее марево. Помимо жары, дул тёплый ветер, приносящий с собой пыль, запах роз и свежего дерева.

– Пятно пропустила, – услышала я знакомый противный голосок за спиной.

Парень ткнул ногой в красное пятно на полу, судя по всему, от вина. Я поспешно вытерла его.

– И ещё.

Я вытерла и его. Так повторилось несколько раз.

– Очень плохо моешь, – цокнул он, – Плохая из тебя хозяйка.

– Тебе-то что?! – вспылила я, – Иди, куда шел.

– Что за грубость, – состроил обиженную мину он, – Так ты общаешься с тем, кто хочет тебе помочь?

– Да ты просто издеваешься, а не помогаешь.

– Да ну? Если бы я не помог, то пол остался бы грязным. Клиенты бы пожаловались на тебя, и админинстратор сделала бы тебе выговор. А я не хочу, чтобы ты пострадала, малышка.

Он снова пахабно улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами. они смотрелись особенно белоснежно на фоне загоревшей кожи.

– Спасибо за твою безграничную доброту, – отвесила я саркастический поклон, – Вовек её не забуду. Я так счастлива, что в нашем мире ещё остались люди, неравнодушные к чужой беде.

– О да, я знаю. Так трудно быть таким добрым в этом жестоком обществе, – живо подхватил он, – В иной раз и спасибо не скажут, а ведь я им оказал просто неоценимую помощь.

– Ты просто широчайшей души человек! Как я могу отблагодарить тебя?

– Половина твоей зарплаты.

Он подмигнул мне. У меня задергался глаз.

– Это ты сейчас серьёзно?

– Да нет, конечно, – захохотал он, – Делать мне нечего, кроме как у ребенка деньги отбирать. Давай, работай, сейчас шеф придет. А она сейчас в просто ужжжаааасном настроении!

Я испугалась и принялась быстро домывать оставшийся участок. Уж я-то знаю, какова админинстратор в гневе. Придерется к крохотной точечке на потолке. Парень какое-то время с ухмылкой понаблюдал за мной, указывая мне на пропущенные пятна, которых значительно поубавилось, а потом ушел восвояси.

К приходу админинстратора пол сиял чистотой. В нём отражалась и я, и уставшая женщина. Она хмуро на меня посмотрела и повалилась в кресло. Я поспешила уйти. Сейчас лучше ей не попадаться на глаза.

Начался купальный сезон. Наш город мог немногое предложить: небольшой участок пляжа на берегу моря, ужасную жару, аквапарк и ряд ресторанчиков под навесом. И множество торговых рядов со всякими безделушками. И палатки, предлагающие рисунки хной, афро-косички и детский боди-арт на лице с животными принтами.

В общем, это самый обычный южный курортный городок. Пыльный, с минимальным количеством деревьев, летом, весной и в начале осени тут так жарко, что можно задохнуться. А зимой льют дожди.

Наша гостиница наполнилась туристами. Они приносили с собой акценты, диалекты, ароматы чужих городов и готовность к переменам. А наша гостиница была довольно популярна: приветливый персонал, красивый вид из окон на цветущую поляну и уютная атмосфера деревенского домика. А это значит, что работы у нас прибавилось. Из отпуска вернулась вторая горничная и приняли на работу прачку, так что мне не приходилось выполнять работу за троих, чему я была несказанно рада.

В общем, с утра я приходила и убирала номера. Потом мы обедали в соседнем кафе под навесом, пили кофе, ели булочки с корицей и сплетничали. Потом меня гоняли особо капризные посетители. Впрочем, таких было немного. Но всё равно. Короче, до вечера я выполняла свои обязанности, а потом шла домой и валилась на кровать без сил.

Иногда со мной контактировал этот человек, с которым я, по закону подлости, связана нитью судьбы.

– Неправильно чистишь ковер, детка.

– В том номере лампочка перегорела, как не стыдно?

– Посетитель только что осушил бутылку вискаря. Почему не зарегестрировала?

– Детка, горничной не следует носить волосы распущенными. Понимаю, они у тебя красивые, но всё же.

– Ну и зачем ты надела эти каблуки, перед кем красуешься этими ножками? Горничной следует носить классические туфли на невысоком каблуке.

Уууух, как он меня бесит!!!

А потом приключилось вот что. Я решила встретиться с университетскими подругами и выпить, погулять, повеселиться, в общем. Мы сидели в антикафе, которое открылось совсем недавно и было одно на весь город, пили, девочки курили, парни обнимали их и похабно шутили, я сидела в обнимку с бутылкой водки. Ребят конкретно разнесло, а я почувствовала себя одинокой. Почти все тут связаны красными нитями.

– Я люблю его, – ныла мне в ухо Джессика, – А он ваще на меня не смотрит. Я не в его вкусе.

Я покосилась на Джо, по которому она ещё с первого курса сохла. От её мизинца к его тянется красная нить.

– Признайся ему, – сказала я.

– Ага, чтобы он меня послал?

– Я уверена, он к тебе что-то испытывает.

– Откуда ты знаешь?

– Чувствую. Да и по поведению заметно. Да и вообще, лучше сейчас признаться и быть отшитой, чтобы потом не мучаться.

– И то верно! – приободрилась Джессика.

Она осушила бокал шампанского и потащила Джо в сторону. Я неодобрительно цокнула. У неё аллергия на алкоголь, и, судя по всему, меня её здоровье волнует больше, чем её саму.

Мы ещё так посидели, а потом разъехались. Один из парней вызвался меня провожать, но я заверила его, что сама дойду.

Ну и дура! Лучше бы пошла с ним. Пусть он мне не очень нравится и от него разит водкой больше, чем от меня. Он-то хоть знает эти места. Наверное. А я не знаю.

Казалось, дома обступили меня, чтобы посмеяться. В глазах всё двоилось и расплывалась. Я брела куда-то, думая, что скоро окажусь в знакомых местах, но забредала в такие, о существовании которых я и не подозревала.

– Ха! Заблудилась, ягодка?

Опять он. Внутри меня всё начало закипать от злости. Парень высунулся из окна машины, насмешливо сощурив тёмно-зелёные глаза.

– Опа, да ты пьяна, – присвистнул он, – Сколько ты выхлестала?

– Отвали, – сказала я.

– Водка? – поморщился он, – Серьезно?

Я зашагала быстрее, чтобы он от меня отстал.

– Ты вообще знаешь, куда идти? – крикнул он.

– Я че, своего адреса не знаю?

– А вдруг забыла по пьяни? Мне казалось, ты где-то на восточной стороне живешь.

– Какое тебе дело?!

Я ускорила шаг ещё больше, практически перейдя на бег. Совершенно не представляла, куда идти. Но делала вид, что всё в порядке и всё под контролем.

– По-моему, ты вообще не представляешь, куда идёшь, – поравнялся он со мной.

Я поспешила прижаться к дому. Увы, тротуар был слишком узок.

– Знаю, – огрызнулась я.

– И куда?

– К автобусной остановке.

– На какой автобус сядешь?

– На сороковой! Всё, отвали от меня.

– Ахаха! Я так и знал! Остановка с сороковым автобусом находится на другой стороне улицы, дура!

Я пришла в окончательную ярость. Кроме того, я почувствовала, как заливаюсь предательской краской. Чувствуя себя полной дурой, я повернула в другую сторону и побежала. Найдя остановку, я села прямо на асфальт. От злости я аж протрезвела. Было уже темно и тихо. Я казалась себе девочкой из “Мой сосед Тоторо”, которая тоже так стояла на остановке посреди ночи. Только я была одна, взрослая, пьяная и без зонтика. И дождя не было. Только жара, которая значительно спала по сравнению с днем, но асфальт всё ещё хранил её остатки. Машин не было, свет в окнах домов был погашен. Как будто в городе-призраке, внезапно подумалось мне.

Я услышала звук подъезжающей машины. Сначала мне показалось, что это был автобус, и я встрепенулась, подойдя к краю тротуара. Но вместо желанного транспорта я увидела знакомую ярко-красную машину, из окна которой высунулось его лицо.

– Уже поздно, ягодка, – хмыкнул он, – Автобус уже давно в парке дрыхнет.

Я была раздосадована, но решила не показывать этого.

– Че теперь делать будешь? – не отставал он.

– Такси вызову, – невозмутимо ответила я.

– Деньги хоть есть?

Я порылась в кошельке. Совсем немного. Даже на совсем паршивое не хватит.

– Есть, – соврала я.

– Да ну? – сощурил он, – Сейчас цены подняли. Хватит хоть?

Он вышел из машины и отобрал у меня кошелек, оставив без внимания моё возмущение. Пересчитав деньги, он сокрушенно покачал головой.

– Нет, не хватит. Даже самое дешевое сейчас почти в два раза дороже.

– Пешком дойду, – уверенно заявила я.

– На это уйдет три часа, – поднял брови домиком он.

– И что?

– И то. Свалишься. Тем более, мало какая сейчас шпана бегает. А ты у нас пьяненькая, в короткой юбчонке и накрашенная, как кукла.

– С чего это тебя вдруг забеспокоила моя юбка?

Он внимательно на меня посмотрел, прикусив нижнюю губу.

– Садись в машину.

– Ну уж нет!

Я решила не принимать помощь от этого типа. Даже если мне придется идти пешком три часа.

– И что ты будешь делать? Ты вообще знаешь, куда идти?

– Знаю!

– Да ну? Ты даже не знаешь, где эта остановка находится.

– Я просто...

– Хорошо, допустим, ты знаешь. Тогда скажи мне маршрут.

– Ну... По этой улице прямо и до парка...

– Уже неправильно! Сворачивать надо на первом повороте. То есть там, где перекресток. За парком уже крайний район. Не самый благополучный, если что.

Я сердито засопела. Гордость не позволяет мне принять от него помощь. Вдруг он воспользуется тем, что я буду в долгу у него?

– Давай, садись. Не бойся, порядочный, обижать не буду.

– Спасибо, обойдусь без твоей помощи.

– Ты дура? Ты останешься одна, в незнакомой части города, без денег и пьяная. Что, ночевать под мостом будешь? К утру дождь обещали.

В общем-то, он был прав. Скрепя сердце, я села на заднее сидение машины. В салоне было чисто, пахло хвоёй и лимоном. И тихо играла бразильская музыка. Он тихо подтанцовывал ей в такт. А потом заиграла “освобожденная песня”.

– О, моя любовь, моя дорогая, – выводил парень, повернувшись ко мне, – Я так соскучился по твоим прикосновениям.

– На дорогу смотри, – процедила я.

– Хочешь, покажу одно классное место? – спросил он.

– Я хочу домой.

– Оно по пути к твоему району.

Он свернул в холму, на вершине которого росло несколько деревьев. Мы поднялись на его вершину. Там была скамейка с кем-то забытым пледом. Отсюда хорошо просматривался город и далекая линия моря. А внизу была крыша дома. Можно было спрыгнуть на неё, не получив особого увечья.

– Спорим, что ты не замечала его? – лукаво прищурился он.

– Замечала, – соврала я.

– Классно, да?

– Нет. Я хочу домой.

Он тяжело вздохнул.

– Как знаешь.

Он отвел меня обратно в машину и мы доехали, храня молчание. Он уже не подпевал песням, но иногда отпускал язвительные комментарии. Увидев знакомые места, я попросила его высадить и дошла до своего дома сама.

====== Явление третье ======

Я наткнулась на него в коридоре гостиницы. На нём была гавайская рубаха, шлёпанцы и какое-то нелепое сомбреро, которое как будто было снято с великана. Я поспешила обойти его, не встречаясь с ним взглядом, но не тут-то было. Его рука обняла меня сзади, привлекая к себе.

– Куда намылилась? – горячо прошептал он мне на ухо, – А “спасибо” сказать своему спасителю?

– Спасибо, – процедила я.

– Благодари яростнее.

Я отвесила ему поклон по пояс.

– Благодарю Вас, господин, за Ваше безграничное милосердие и доброту, век перед Вами в неоплатном долгу буду! О, мне жизни не хватит, чтобы отблагодарить Вас за столь бескорыстный поступок!

– Да ладно, всего лишь один ужин, – усмехнулся он.

– Чего? – переспросила я.

– Накормишь меня ужином, – пояснил он, – Не бойся, тем, что в кафе. Я ещё не настолько отчаянный, чтобы твою готовку пробовать.

– Я очень хорошо готовлю, если что, – процедила я, – Так что не ехидничай.

– Если ты даже пол нормально протереть не можешь, то я боюсь представить, насколько “хорошо” ты готовишь.

Внезапно он хитро сощурился. В его глазах заиграли шаловливые огоньки.

– А чего это ты так занервничала? Хочешь пригласить меня к себе? Я буду хлебать твой суп, а ты будешь рядом мило улыбаться, приговаривая “кушай, милый”...

Я покраснела до ушей.

– Вот ещё! Так, обедом я тебя накормлю. Не хочу это признавать, но ты действительно мне помог тогда. Встретимся в конце моей смены, а заканчивается она через три часа. Кстати, чего ты тут постоянно ошиваешься? Ты явно не из персонала.

Он гордо вскинул подбородок.

– Я сын админинстратора.

У меня отвисла челюсть. Но я тут же совладала с собой.

– Окей, но это ничего не объясняет. Почему ты не в универе? Или не в колледже? Или, на худой конец, не на работе?

– Я помогаю маме.

– Да? И как же? – теперь пришел мой черед ехидничать, – Пристаешь к новеньким?

На секунду в его глазах промелькнула обида. Я поняла, что задела его, и решила не останавливаться.

– Просто признайся, что ты бездельничаешь. Наверняка из универа исключили, на работу никто не принимает, вот и маешься от скуки.

Он нахмурился и сделался очень страшным. Но потом ухмыльнулся во весь рот.

– Я на заочном, дурко. И, в отличии от некоторых, я хоть не ушел.

Я отшатнулась от него. Потом резко развернулась и убежала. И до конца смены решила не попадаться ему на глаза.

– Ага, хочешь ускользнуть от меня незаметно?

Он снова обнял одной рукой меня сзади.

– Ты попала в капкан, детка.

Кажется, у него было приподнятое настроение. Шляпу свою дурацкую он снял, и теперь я могла вблизи лицезреть его загорелую кожу, веснушки и тонкий вздёрнутый нос.

– Чего уставилась? – поймал он мой взгляд, – Я знаю, что трудно оторваться от моей поразительной красоты, но я хочу есть.

Мы вышли из гостиницы. На небо набежали тучи, но по-прежнему палящее солнце освещало улицы. Мы направились к уличному кафе. Он заказал... суп-пюре, такос, спагетти с сырным соусом, греческий салат, мясо по-французски. На десерт – маффин и кекс с вишней, а в качестве напитка – кофе с вишнёвым сиропом. Я горько вздохнула, поняв, что на свою порцию мне денег не хватит.

– Ты че, все это есть собрался? – спросила я с дергающимся глазом.

– А что тебя так удивляет?

– Ты не лопнешь?

Вместо ответа он принялся хлебать суп.

– Ну ты и обжора! – воскликнула я.

– А ты че не заказала? – спросил он с набитым ртом.

– Я не голодна, – солгала я.

И тут же в качестве опровержения моих слов заурчал живот. Громко так, как стадо голодных китов. Сын админинстратора заржал.

– О да, вижу я, как ты не голодна.

Он обеспокоенно посмотрел на меня. Потом схватил за подбородок и заглянул прямо в глаза. Я поразилась. Какие они у него зелёные, с ума сойти. Околдовывают. Стоп, что это я несу?

– Рыба моя, ты вообще ела сегодня? – озабоченно спросил он.

– Тебе-то что? Ты что, моя мама?

На самом деле я вчера просто не успела поесть. В кафе я только пила, а кроме того, еще прошлым утром я поссорилась с родителями и отказалась с ними завтракать. А пообедать со всеми я не успела: я встретила ревущую Джессику, которую отшил этот Джо, и я ломала голову над тем, какого хрена он так тупит, если они связаны красной нитью.

Но, разумеется, ему всё это незачем знать.

– Я сейчас серьёзно, ты очень побледнела и взгляд какой-то дикий.

В животе ещё больше заурчало. Парень вздохнул и пододвинул мне тарелку со спагетти.

– Ешь, – кивнул он, – Отказ не принимается.

Живот болел. Гордость сейчас была неуместна. Я помню опыт голодовок в средней школе и не хочу переживать это снова, так что решила поесть. Тем более, я люблю спагетти. Он с улыбкой смотрел, как я с наслаждением набиваю пузо. Потом пододвинул мне свой кофе.

– А как же ты?

– Обойдусь, – отмахнулся он, – Ты-то, видимо, целый день не ела. На обеде я тебя не видел. Че случилось, кстати? С персоналом поссорилась?

– Просто не успела, – буркнула я.

– Кстати, меня Пол зовут.

– Для меня ты останешься Эйтымерзскийтип.

Он многозначительно хмыкнул. Вдруг телефон завибрировал. Это была Клара.

– Лизи, ты можешь забрать Джесси?

– Что такое?

– Она мертвецки пьяна, а у меня прав нет.

– А у меня машины нет!

– В смысле “нет”? Нафиг тогда на права сдавала? Ой, не могу...

Парень заинтересованно на меня посмотрел.

– Я подвезу, – шепнул он.

– Лизи, блин, что делать?! Мы одни в незнакомом районе, без машин и денег, а Джесси, к тому же, ещё и пьяна! Ты ведь знаешь, ей нельзя пить!

Я закатила глаза.

– Сейчас подъедем. Где вы сейчас?

– Не знаю!

– Ну, бар как называется?

– “Колченогая бочка”!

Я фыркнула. Ну и название.

– А за окном какой пейзаж?

– Ну, там деревья и домики такие красивые, на одном рисунок оленя. Слушай, у меня сейчас деньги закончатся на счету, короче, приезжай скорей!

Она бросила трубку. Я пересказала ему слова подруги.

– А, я знаю, где это, – кивнул он.

Он подвел меня к своей машине. Какое-то время мы ехали молча.

– Подобное притягивает подобное, – вдруг сказал он.

– В смысле?

– Интересно, ты от подруг научилась напиваться в незнакомом месте, или это твоё дурное влияние?

– Отвали, – разозлилась я, – Это не смешно. Её парень бросил, вообще-то.

И я не понимаю, почему. Мы с Джо и Джессикой дружим ещё с начальной школы. И сколько я себя помню, они были сладкой парочкой. А потом в средней школе как-то отдалились друг от друга. У Джо появилась девушка, Джессика стала сохнуть по какому-то певцу. А потом на выпускном они танцевали медляк, а потом Джо, будучи пьяным, изливал ей душу, а она, не менее пьяная, гладила его по голове. На следующий день она заявила мне, что чувствует, как возродилось давно забытое чувство. Вот так и сказала. Да и Джо иногда на неё жадно поглядывал. И я не понимаю, какого чёрта он так тупит!!!

Джо, за что ты так с Джессикой?

Блин, Лизи, нашла когда спросить. Я вообще не уверен, что она мне нравится. Знаешь,

все эти обещания... “Я на тебе женюсь” и т.д.... Мы тогда были детьми.

Омг, чувак. В чём твоя проблема? Дело только в том, что в прошлом вы голые купались на озере, или че?

Лизи, блин. Как ты не понимаешь? Она мне нравилась в детстве, но то была ДЕТСКАЯ влюбленность. Я уже вырос.

В начале ты сказал, что не уверен.

Я не так выразился. Мы оба изменились.

Чувак, эта девушка любит тебя 4 года. И она согласна принять и твою дебильную привычку жрать прямо в кровати, оставляя там крошки, и твою дурацкую фамилию, которая похожа на итальянское слово “жопа”, и твою шелушащуюся кожу на ногах. Нет, серьёзно, какого хрена ты ломаешься? Уж я-то вижу, что что-то ты к ней испытываешь. Это заметно по твоему поведению. Просто не хочешь это признавать, потому что гордый осел.

Ты понимаешь, что встречаться с ней – это как встречаться с собственной сестрой?

Что ты несёшь?

Он не ответил. Я тяжело вздохнула. Всё-таки люди такие сложные.

А тем временем мы подъехали к пресловутому бару.Тем временем оттуда вышла Клара, которая тащила на себе уже совсем никакую Джессику.

Парень неодобрительно цокнул. Я злобно на него покосилась и открыла дверь в машине, чтобы впустить туда девушек. Джессику расположили на заднем сиденье, а мне пришлось сесть на переднее.

– Сколько она выпила? – шокированно спросила я, глядя на её безжизненную тушку.

– Много, – буркнула Клара, – Когда я на неё наткнулась, она была уже пьяной.

– У неё ведь аллергия на алкоголь! – рявкнула я, – О чём она вообще думала?!

– Мне плохо, – пробормотала Джессика.

– Да забудь ты этого придурка Джо! – кипятилась я, – Будто он последний парень на земле, блин. Он не стоит твоего здоровья, идиотка!!!

– Физически плохо, коза ты драная, – простонала Джессика, – Голова раскалывается.

Она закашлялась. Потом принялась задыхаться. Клара дрожащей рукой набрала скорую. Пол остановил машину и проверил пульс Джесси.

– Анафилактический шок, – диагностировал он, – Пульс учащенный. Может инфарктом закончиться.

– Заткнись, – вспылила я, – А то мы без тебя не знаем, что у неё анафилактический шок.

– Скорая приедет через 20 минут, – сказала Клара.

– Да она за это время окочурится! – возмутилась я.

Пол опустил вбок голову Джессики.

– Освободите ей грудную клетку, – сказал он, – Ей нужно обеспечить приток кислорода.

Клара ослабила туго затянутый пояс на платье. Джессика побледнела, губы посинели. Я открыла двери в машине. В салон ворвался прохладный ветер.

В общем, мы довольно долго прождали скорую. За это время Джессика уже потеряла сознание. Врачи погрузили её на носилки, мы отправились в отделение экстренной помощи.

Тикание часов. Плачущая Кларисса. Я, нервно прикусывающая губу. Я почувствовала, как рука Пола чуть сжала мою. Я удивленно повернулась к нему.

– Её спасут, – сказал он, – Хорошо, что вы грамотно действовали. Иногда таких теряют именно из-за неправильно оказанной первой помощи.

– Откуда ты всё это знаешь?

– Я на фельдшера учился.

– Бросил?

– Да, – усмехнулся он, – Не потянул. Короче, мы в одной лодке, детка.

– А сейчас на кого учишься?

Он замялся.

– Эээ... На финансово-экономическом.

– Какая специальность?

– Логистика... Короче, сейчас эта тема неуместна. Давай думать о Джессике.

Из палаты интенсивной терапии высунулся врач. Мы, как по команде, бросились к нему.

– Вы её родственники?

– Да, – горячо закивала я.

– Она пришла в сознание, – сказал врач, – С ней всё будет хорошо. В её медкарте написано, что у неё аллергия на алкоголь, какого черта вы ей дали напиться?

– Не досмотрели, – всхлипнула Клара.

– Лучше надо смотреть за ней, – строго сказал врач, – Вы понимаете, что у неё очень слабое сердце и дело может закончиться инфарктом?

– Да, – сконфуженно сказала Клара, – Больше никакого алкоголя.

– Один из вас может зайти к ней, – сказал врач.

– Ты иди, – сказала Клара.

Я открыла дверь, ведущую в палату, наполненную пищащими механизмами, трубочками и проводами. На кровати лежала как-то сразу осунувшаяся Джессика.

– И что это было? – скрестила я руки на груди.

– Не знаю... – просипела Джессика, – Мне стало грустно. Я хотела напиться до полусмерти.

– И вот, ты напилась до полусмерти. Причем в буквальном смысле. Джесс, парни парнями, но ни один из них не стоит твоей жизни. Даже если у тебя депрессия, глуши её каким-нибудь другим способом. Только не наркотиками, пожалуйста.

– Но он так жесток... Джо... Как же я его ненавижу.

– Забудь о нём. Завтра будет концерт одной знакомой группы. Там солист такой лапа. Знаю, он в твоём вкусе. Сходим к ним? В клубе “Сентябрь” будут выступать.

– Лизи, не пытайся меня отвлечь. Нельзя разлюбить или полюбить кого-то по своему желанию. Чаще всего ты вообще влюбляешься против своей воли, в человека, с которым ты при иных обстоятельствах ни за что не связала бы свою жизнь.

Отчего-то я покраснела.

– Чушь не неси. Что касается Джо... Он просто дурак, который сам не знает, чего хочет.

Врач деликатно покашлял в дверях. Медбрат ехидно на нас посмотрел. Выходя, я заметила, что он связан с Кларой красной нитью, и так истерически смеялась, что Пол с Кларой смотрели на меня, как на дуру.

– Ниче такой медбрат, а, Клара? – подмигнула я.

Клара покраснела.

– Это он за мной ухаживал, когда я... Ну, с гастритом здесь лежала.

– Мир тесен, – похабно улыбнулась я, – Может, это судьба, а?

– Мне стыдно приглашать на свидания того, кто держал мои волосы, пока я блюю, – пробормотала Клара.

– Детка, он видит это каждый день и привык, – усмехнулся Пол, – Поверь мне, как тому, кто чудом избежал участи стать медицинским работником.

– Одно дело – незнакомые, и другое дело...

– Мне пол курса держало волосы, пока я блюю, – фыркнула я, – И на половину этой самой половины я по пьяни...

– Окей, обойдемся без подробностей, – запротестовала Клара.

– Всё равно пригласи его, – сказала я, – Подумаешь, видел, как ты блевала. Пусть привыкает, что не в сказку попал.

Пол отвез Клару в её дом. Потом мы остались с ним вдвоём. И заржали.

– Ничего себе ситуация, – сквозь смех сказала я, – Влюбиться в медбрата! Это ж надо умудриться!

– А тебе правда полкурса держало волосы? – изогнул бровь Пол.

– Естественно, – фыркнула я, – Ты что, не был на студенческих пьянках? Я пила больше всех. Меня называли Пивной Бочкой.

– Ничего себе ты горячая штучка, – присвистнул Пол, – А выглядишь такой хрупкой девушкой с милым платьем в цветочек.

– Привыкай, – сказала я.

Вдруг телефон зазвонил.

– Ало? Лизи?

Это был голос Джо.

– Что случилось, Джо?

– Я тут подумал... Да, наверное, я люблю её.

– Вовремя. Потому что она чуть не умерла из-за тебя.

– Что?!

====== Явление четвертое ======

Джо, как только узнал о том, что случилось с Джессикой, тут же помчался к ней в больницу. Прямо посреди ночи. После выписки выходили они уже вместе, в обнимку. За этих я могла быть спокойна.

Пол теперь последовал примеру одногруппников и называл меня Пивной Бочкой. Только он не учел, что им можно, а ему нельзя, и это его, похоже, мало волновало. Что за тип!

Я стала работать ещё больше из-за небывалого наплыва клиентов. Админинстратор купалась в деньгах и истерически смеялась от внезапно привалившего счастья. А нам, горничным, разгребай.

В один из таких загруженных дней мне позвонила Клара. Она что-то бессвязно лепетала и без конца повторяла моё имя.

– Так, Клара. Теперь успокойся, сделай глубокий вдох и расскажи, что случилось, – сказала я тоном, не терпящим возражений.