Текст книги "Граница (СИ)"

Автор книги: Люченца

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

========== I. Взросление ==========

Ньют не мигая смотрел на брата: тот пятился, согнувшись и держа кусочек мела в руках. Наконец Тесей выпрямился и утёр пот со лба, оставив у скулы меловой след.

– Вот, – сердито сказал Тесей. – Это граница. За неё нельзя заходить ни тебе, ни твоему зверью.

– А маминому зверью? – уточнил Ньют.

– Только если с мамой.

– Хорошо. – Ньют слез с кровати, заслышав зов на обед. – Но дверь и окно – нейтральная территория.

Солнце освещало всю веранду, и даже чары не помогали унять этот всепроникающий летний зной. Лучи пронизывали косую стеклянную крышу и бликовали, пойманные ложками и стаканами, из-за чего казалось, что даже обед состоит из сплошного солнечного света. Наваждение рассеялось, когда мама подошла к столу, левитируя перед собой кастрюлю холодного супа. Повинуясь палочке, половник разлил суп на три порции, и было приятно держать пальцы на боку прохладной тарелки.

– Да не отберут её у тебя, Ньют! – Мама поставила стакан, теперь уже наполненный соком, на салфетку. – Ты покормил нарлов?

Ньют буркнул что-то утвердительное и скосил глаза вправо. Тесей сосредоточенно ел, смотря исключительно перед собой. Ньют почувствовал некоторую вину: всё-таки не стоило брать в комнату моко, но кто знал, что ему так понравится именно в шкафу Тесея?..

Вставая из-за стола, Ньют рукавом рубашки стёр со скулы брата меловой след, поймав удивлённый взгляд. «Это что сейчас было?» – услышал он, но отвечать не стал и просто вышел за дверь, окунувшись в лето. Он шёл по знакомой, петляющей меж домов тропе, вокруг ни души и полная тишина, только деревья шелестели листьями в роще недалеко от реки.

На секунду Ньют остановился, вглядываясь в знакомый пейзаж: ему показалось, что воздух пошёл рябью. Пришлось потереть глаза.

Да нет, померещилось.

Раздался лай, такой громкий в этой тиши, что слышен был наверняка всей округе. Местный пёс по кличке Барри выбежал к Ньюту из-под забора, где лежал в яме, прячась от солнечных лучей. Ньют потрепал Барри по загривку.

– Пойдём к реке? – предложил он. Пёс завилял хвостом. – Тесей сейчас придёт мириться, принесёт тебе что-нибудь, дружище.

У реки Ньют лёг на траву в тени, положив руку на собачью спину, и вскоре услышал шаги со стороны тропы. Раздался вздох, и рядом растянулся Тесей, облокотившись на землю.

– Барри! – подозвал он, и пёс радостно сорвался с места, учуяв запах еды. Тесей положил мясную кость рядом на траву и посмотрел на Ньюта.

– Я больше не злюсь, Ньютон, – сообщил он. – Но границу не сотру.

Только Тесей мог называть его полным именем.

– Ты слышал? – Он погладил ступню Ньюта пальцами ноги.

– Ага.

Ньют перевернулся на живот и посмотрел на брата – Тесей задумчиво пропускал меж пальцев белый стручок наперстянки. Взгляд Ньюта приковало оголившееся запястье: почти такое же белое, как и сам цветок, с тонкой россыпью веснушек на нём. Ньют глянул на собственное: похоже, но не так красиво.

– Мы последний раз вместе летом? – спросил он.

– Ну… – Тесей нахмурился. – Не знаю. Мне ещё чёртов год учиться, и всё зависит от экзаменов. А что, хочешь, чтобы я остался?

Ньют пожал плечами.

– В школе мы почти не видимся.

– Это потому что тебя занесло на Хаффлпафф, а не в Рейвенкло. – Тесей взлохматил Ньюту волосы.

– Отец тоже там учился.

– Не надо про отца.

Ньют придвинулся ближе и обнял Тесея, склонив к нему голову. Кончики их носов почти соприкасались.

– Больше не говори про него, хорошо? – сказал тот напряжённым голосом.

– Ладно.

Ньют потёрся щекой о его щёку и поднялся.

– Пойду пройдусь.

Тесей, он знал, смотрел ему вслед, и улыбка сама наползла на губы.

Ньют зашёл домой только на ужин, чтобы снова сбежать в рощу до позднего вечера. Когда от закатного солнца осталась лишь тонкая полоска на горизонте, он отправился купаться на реку и нырял, долго оставаясь под водой и отфыркиваясь после: в этих краях на дне реки могли водиться заглоты, и Ньют не терял надежды их отыскать.

Он вернулся домой босиком, с мокрой одеждой под мышкой. На цыпочках он прошёл в ванную, стараясь оставлять на полу как можно меньше песка. В тёмном, словно нора растопырника коридоре его поймал Тесей и отвесил лёгкую затрещину – больше обидную, чем болезненную.

– Почему ты опять поздно? – спросил он вполголоса, встряхнув Ньюта за плечи, а потом цокнул языком и вернулся в комнату.

Вскоре Ньют тоже протиснулся через узкую щель между дверью и стеной, чтобы не было противного скрипа. Шлёпая по полу босыми ступнями, он забрался с ногами на подоконник, и Тесей со своей кровати взглянул на него поверх новых смешных очков.

– Ты на моей половине, – сказал он.

– Окно – нейтральная территория, – напомнил Ньют.

Тесей, отложив книгу и выключив лампу, влез на подоконник и сел напротив.

– Снова кого-то обнаружил?

– М-м-м… Почти. – Ньют потянулся и снял очки с его носа. – Маленьких бельчат. Но белка нашла их, и семья воссоединилась.

– Нам бы так, а? – Даже в шёпоте Тесея слышалась горечь.

– Ты ведь не хотел говорить об отце…

– Да. Извини.

Тесей погладил лодыжку Ньюта, проводя по ней ладонью чуть медленнее и чуть дольше, чем стоило бы это делать брату.

– Что с нами не то? – спросил он, глядя на садик за окном, освещённый призрачным светом едва народившегося месяца.

Ньют пожал плечами.

– Просто мы – это мы. А что с тобой не то? Почему ты избегал меня в школе? Только не отговаривайся разными факультетами.

Тесей нахмурился.

– Я не избегал. Ньютон, я не хочу, чтобы другие… видели наше с тобой общение.

– А с общением что не так?..

– Да нет, всё нормально.

– Тесей.

Ньют пролез к нему вплотную и взял за подбородок, приблизив лицо.

– Тесей, – повторил он. Тот обречённо выдохнул и подался вперёд, запечатлевая короткий поцелуй на его губах.

– Вот это я и имею в виду, – печально сказал он. – Слезай с моей нейтральной территории.

– Она не может быть одновременно твоей и нейтральной.

– Ньютон.

– Если снова поцелуешь.

– Сам уже давай, не маленький.

Ньют опёрся ладонью на его грудь, нерешительно приблизив лицо. Коснулся губами, чуть втянул – Тесей приоткрыл рот, – и, наконец решившись, проскользнул языком внутрь – такого они давно не делали. Глаза Ньюта были открыты, он видел изумлённый взгляд Тесея, и это одновременно и смешило, и волновало его. Целовать брата было и правда здорово, особенно так целовать.

Тот, кажется, не жаловался. Но всё хорошее быстро прекращается.

– Это было слишком, – полузадушенным шёпотом сказал Тесей, глядя на Ньюта дикими глазами.

– Тебе ведь понравилось. – Ньют ощущал это бедром.

– Ты знаешь, что так нельзя.

Тесей мягко, но решительно отстранил Ньюта и спустился. Тот поджал губы.

– Нам можно. Я недавно читал… в общем, инцест с точки зрения биологии…

– Заткнись ради Мерлина, – устало сказал Тесей, протискиваясь в едва приоткрытую дверь. В ванной зашумела вода, и Ньют застыл, сжав подоконник и вслушиваясь, взбудораженный картинами, мелькающими в собственном воображении.

Не в силах терпеть, он лёг на свою кровать, отворачиваясь к стене, и запустил руку в пижамные штаны. Ньют застонал от болезненного удовольствия и уткнулся лбом в стену.

И почему всё так сложно.

*

Ньют вставал на рассвете – единственный в семье. Ему нравилось, закутавшись в одеяло, выходить на улицу и смотреть на поднимающееся солнце. Трава, покрытая росой, холодила босые ноги, и Ньют переступал ими, зевая и слушая, как рядом в стойле точно так же топчутся на месте гиппогрифы. Иногда Ньют заходил к ним, гладил по пернатым шеям, вдыхая привычный запах животных и соломы.

Но сегодня он, наверное, слишком громко скрипнул дверью комнаты, и на крыльце к нему присоединился Тесей, заспанный и всклокоченный.

– Ты сумасшедший, – сообщил он сонным голосом и уставился на солнце, слегка прикрытое облачной дымкой.

– Красиво же.

Кто-то из домашних нарлов шмыгнул в кусты – то ли Ральф, то ли Эмма. Шорохи раздавались отовсюду, и Тесей заозирался вокруг.

– Гномы, что ли? – спросил он.

– Да нет, – отозвался Ньют. – Так всегда на рассвете. Знаешь, все эти жуткие ночные звуки, которые так пугают – просто они не успевают уйти сразу с восходом.

Он почувствовал на себе взгляд Тесея и повернулся к нему. Тот смотрел зачарованно, будто видел Ньюта впервые.

– Да, наверное, – сказал он не своим голосом и вдруг склонился, целуя в шею за ухом. А потом Ньюта обняли холодные руки – Тесей был только в лёгкой пижаме.

– Заболеешь ведь, – предупредил Ньют, внезапно охрипнув, и сел на крыльцо. Он приглашающе распахнул одеяло, поёжившись от утренней прохлады.

Они продолжали глядеть на солнце, переплетя пальцы, почти недвижимо. Отчего-то ощущение теплой ладони Тесея в руке то появлялось, то пропадало, и Ньют, недоумевая, сжимал её сильнее. Воздух опять подёрнулся рябью – от магии ли, или от чего-то ещё. Ньют хотел уже тихо спросить у Тесея, видит ли он то же самое, но стоило лишь моргнуть – и пропало.

Пугливый нарл Эмма, вылитый ёж с виду, приблизилась к ногам – Ньют отвёл их в сторону – и юркнула в едва заметную дырку в досках. Тесей снова начал дремать, его голова клонилась всё ниже, и Ньют потянулся к нему, целуя в немного колючий подбородок.

– Я зубы ещё не чистил, если что, – сказал Тесей, приоткрывая один глаз.

– Да я тоже. Куда тебя тогда поцеловать?

Тесей покосился на него.

– Не задавай с утра таких вопросов.

Ньют фыркнул и положил свои ступни на его, чтобы хоть немного согреть.

– Сегодня вроде школьная почта прийти должна?..

– Ага.

Сова прилетела во время завтрака. Сначала она села на стеклянную крышу, цокая по ней когтями, а потом с жутким звуком, словно ножом провели по стеклу (Тесей поморщился), взлетела и постучалась как полагается, в окно. Ньют, отложив вилку, вскочил и распахнул его, забирая конверты и не забыв подсунуть довольно ухнувшей птице кусочек бекона.

Сев обратно, Ньют начал вскрывать свой конверт, но не успел он прочитать приветственные слова, рядом раздалось хмыканье. Тесей глядел на вынутый из конверта значок старосты школы.

– Ну не то чтобы я не ожидал этого.

У мамы загорелись глаза.

– Ну-ка покажи! – Она долго рассматривала значок, вертя его и так и этак. – Впервые держу в руках. По-моему, ни у кого в семье такого не было, хотя, кажется, троюродный дядя Альберт… А нет, вру, он был факультетским старостой.

Мама с гордостью посмотрела на Тесея.

– Ну хоть кто-то в семье растёт порядочным человеком, – сказала она со смехом, и Ньют улыбнулся. – А что ты не поздравляешь брата?

– Я потом, – пояснил Ньют, снова принимаясь за письмо и одновременно поднося ко рту яичницу. Он притворился, что читает список новых книг, а на деле поглядывал на Тесея, стараясь не привлечь к себе его внимания. Ньюту нравилось смотреть на брата, но он не любил, когда его на этом ловили.

Их общие черты лица удачнее сочетались в Тесее, и тот был своеобразно красив; в нём не было угловатости и худобы Ньюта – Тесей даже сложен был более ладно. Ньют никогда не завидовал, потому что знал, что всё это принадлежит ему, и знал, что Тесей точно так же любит глядеть на него. Только Тесей рассматривал явно, а Ньют тайно – и ещё иногда в приоткрытую дверь ванной, но это был секрет.

Тесей почувствовал взгляд и, повернувшись к Ньюту, понимающе ухмыльнулся. Тот смутился и спрятался за письмом. Остаток завтрака он не поднимал лицо от тарелки и, сбежав первым из-за стола, бросил конверт и список книг на свою кровать. Ньют так и не прочёл его до конца.

Когда Тесей зашёл в комнату, Ньют закрыл за ним дверь.

– Поздравляю, – сказал он, чуть запрокинув голову, чтобы дотянуться до губ. Брат всё ещё был немного выше, но Ньют подозревал, что это ненадолго. Тесей с удовольствием обнял его, прижимая к себе и забираясь руками под рубашку.

– Твои ладони всё ещё холодные, – сказал Ньют.

– Потому и грею об тебя.

Раздался громкий стук, и они отпрянули друг от друга.

– Ньют! – сказала мама из-за двери. – Найди Эмму с Ральфом, их осмотреть пора.

И она удалилась, чем-то гремя, по звуку – вёдрами из-под завтрака гиппогрифов.

– Тесе-е-ей, – протянул Ньют вопросительно.

– Что?

– Твоя очередь.

– Да они только к тебе на руки идут.

– Зато ты уже можешь колдовать.

– Акцио на животных не действует. К тому же мама позвала именно тебя.

Тесей демонстративно лёг и взял книгу; Ньют, не нашедший от возмущения слов, вышел, громко хлопнув дверью. Налив молока в два блюдечка, он выставил их в саду и принялся ждать за кустом у окна. Важно было, чтобы параноидальные нарлы ни в коем случае не решили, будто Ньют угощает их.

День был прохладный, и потому ожидание давалось легко, но час праздного сидения вымотает кого угодно. Ньют уже измаялся, когда вдруг окно над ним, слегка приоткрытое, распахнулось целиком, и знакомая веснушчатая рука протянула тарелку с бутербродами. Ньют посмотрел вверх и встретился взглядом с Тесеем. Тот поднял брови, безмолвно извиняясь.

«Придурок», – одними губами сказал Ньют.

Тесей улыбнулся, взлохматив ему волосы, но не ушёл, и ожидание продолжилось – теперь уже совместное.

*

Сборы в школу были суматошными, и Тесей начал тихо злиться, посматривая на часы. Стрелка, щёлкнув, перескочила с деления «Завтрак – гиппогрифам» на соседнее «Завтрак – детям».

– Уже девять, – озабоченно произнесла мама, заправляя за ухо рыжеватую прядь. – А ещё столько ехать…

– Мы сами доедем, всё будет хорошо. – Тесей чихнул, а потом ещё раз. – Так, у кого здесь моко?

Ньют притворился глухим и взял свой чемодан за ручку.

– Подожди, дай вес уменьшу. – Мама взяла со стола палочку, но Тесей остановил её руку.

– Ньютон.

Тот нехотя поднял на него взгляд.

– А если я сейчас буду проверять?

Ньют качнул головой и ушёл быстрым шагом к клеткам, на ходу доставая волшебную ящерицу из внутреннего кармана пальто. Вслед раздавался сердитый голос Тесея:

– Мы ведь уже говорили об этом год назад! А теперь снова из-за тебя опаздываем!

Возвращаясь, Ньют остановился, чтобы застегнуться, и услышал тихую беседу за дверью:

– Не пытайся заменить ему отца. Тесей, это…

– Вот уж кого я точно не!..

Ньют вошёл, и брат умолк, схватившись за ручки чемоданов.

В «Ночном рыцаре» они сели рядом, но смотрели в разные стороны: Тесей развернулся всем корпусом к окну, а Ньют разглядывал утренних пассажиров. Через два сиденья перед ними ехали другие ученики Хогвартса: на них уже были факультетские шарфы поверх коротких пальто. Девочка помладше игралась с волшебным йо-йо, которое при разматывании нитки пыталось сбежать, издавая радостный писк.

– Лиззи, детка, ты сейчас ударишь того спящего джентльмена, – произнесла женщина рядом с ней и погладила девочку по голове. Сидящий напротив мальчик, наверняка брат, шутливо ткнул сестру в бок, она ответила тем же, и относительную тишину автобуса разорвал смех.

Ньют покосился на Тесея и положил руку на его предплечье. Тот раздражённо дёрнул им, не отворачиваясь от окна.

– Тесей, прости. Я помню, что мы договаривались…

– Тебе как будто лет тринадцать!.. – раздалось сердитое. – И это было совершенно бессмысленно. Ты ведь знаешь, что у меня аллергия.

– Фиби здорово ко мне привыкла. Не смог удержаться.

Тесей не отозвался, и Ньют решил оставить его в покое. Он знал, что тот не сможет долго злиться, и оказался прав: вскоре брат повернулся к нему, протягивая ладонь.

– Ладно. Мир?

Ньют пожал руку и не стал отпускать, положив её к себе на колено, а ещё придвинулся вплотную, прижавшись бедром к бедру. Тесей снова отвернулся лицом к окну, но Ньют знал, что тот прятал улыбку.

«Ночной рыцарь» догромыхал до вокзала Кингс-Кросс. Спеша и почти паникуя, с трудом волоча потяжелевшие чемоданы, Ньют с Тесеем вбежали в здание вокзала одновременно с семьёй, которую Ньют заметил ранее. Вокзальные часы показывали без пятнадцати одиннадцать, и Тесей выдохнул с облегчением.

– Подожди минуту, – сказал он, отходя за тележками.

Из-за того, что заколдованные чемоданы начали возвращаться к своему реальному весу, справиться с ними удалось не сразу. Но в итоге барьер между станциями наконец-то был пройден, и перед глазами Ньюта появился такой знакомый поезд с надписью «Хогвартс-экспресс» на боку. Тесей отлевитировал чемодан Ньюта в вагон, и Ньют затащил тот в ближайшее купе, чтобы побыстрее спуститься снова к брату.

– До встречи, – сказал Тесей, сжав руку Ньюта и ласково погладив пальцами. Он потянулся, чтобы обнять, но Ньют не дал.

– Подожди, – сказал он. – Нам надо договориться, где встречаться. Ну, чтобы не как весь прошлый год.

Раздался предупреждающий свисток, и все вокруг засуетились, рассаживаясь по вагонам.

– Хорошо, – быстро сказал Тесей и приблизился к уху. – Через два дня, на четвёртом этаже, коридор налево. Там ещё большой портрет Артемизии Лафкин, ты её узнаешь, похожа на миссис Крайтон из библиотеки. Вот туда завернёшь и до тупика.

Ньют кивнул.

– Откуда ты знаешь это место?

Тесей неопределённо дёрнул головой.

– Мне ты можешь сказать, – настаивал Ньют.

– Наткнулся, когда искал мифическую Выручай-комнату, – нехотя сказал Тесей. – Удобное место, чтобы побыть в одиночестве.

Он обнял Ньюта, и они на прощанье посмотрели друг на друга. Ньют видел, что Тесей очень хотел поцеловать его, но вокруг было слишком много людей. Тесей облизал губы.

– Тогда через два дня, – сказал он, отходя. Ньют посмотрел ему вслед, а потом поднялся в вагон.

В прошлом году было как-то проще, думал Ньют, пряча чемодан под сиденье. А сейчас они с Тесеем с трудом отпустили друг друга. Ньют боялся размышлять об этом, но с каждым днём ощущал всё отчётливее, насколько болезненным становится новое чувство внутри. Кажется, он уже мог дать этому чувству точное имя.

Покоя Ньюту не давала только одна настойчивая мысль, один вопрос, на который у него не было ответа: готов ли Тесей признаться себе в том, что влюблён в собственного младшего брата.

*

До отбоя оставалось меньше получаса. Ньют в очередной раз сверился со временем и вздохнул: Тесей опаздывал.

Вокруг была полнейшая тишина, нарушаемая только треском пламени в настенных факелах. Хогвартс затих, приготовившись отойти ко сну, лишь где-то вдалеке раздавался смех, прокатываясь слабеющим эхом по высоким коридорам. Ньют любил это время и эти встречи с братом вдали от других. Он стоял, впитывая тишину, и мигающие отблески огня почти не достигали того закутка, где Ньют терпеливо ждал.

Он посмотрел на пол, взгляд рассеянно заскользил по узору каменных плит и неожиданно уткнулся в ковёр. Обычный ковёр, жёлтый с чёрным, как в их факультетской спальне. Ньют сделал шаг назад, зажмурился и снова открыл глаза. Видение пропало.

– Уже сплю наяву, – пробормотал Ньют себе под нос.

Тут он заслышал шаги, тихие и явно поспешные. Тесей проявился перед ним, сняв дезиллюминационные чары. Ньют поднял брови.

– Тренируюсь, – сказал Тесей непринуждённо.

– Выпендриваешься.

Ньют получил лёгкий тычок в бок и оттащил Тесея вглубь, за постамент с каким-то покрывшимся пылью древним колдуном, где почти не было света. Они сели прямо на пол, сцепившись руками.

– Учителя совсем озверели, – сказал Тесей. – Ничего не успеваю.

– И ты всё ещё хочешь стать аврором?

Тесей твёрдо кивнул.

– Больше всего на свете. Нормально, я справлюсь. – Он коснулся губами щеки Ньюта. – Я создан именно для этого, как ты создан для работы с животными.

Ньют улыбнулся.

– Кем создан?

– Ну нет, только не ещё одна лекция про теорию эволюции, – застонал Тесей.

– Но…

– Просто дай верить тем, кто верит. Хорошо? Почему ты такой несговорчивый… Не нравится чьё-то мнение – вежливо улыбайся. Не надо гнуть свою линию так упорно, людей вокруг распугаешь.

– Да мне никто и не нужен.

– Тогда кто же такая Лита?

Ньюту не понравилась интонация этого вопроса.

– Так… просто подруга.

Взгляд Тесея стал неприятным, а хватка – слишком крепкой. Ньют бессознательно расцепил их руки и отодвинулся в сторону.

– Просто подруга?

– Да, – твёрдо сказал Ньют, смотря прямо в глаза.

Тесей тревожно вглядывался в него, а потом расслабился.

– Хорошо, – сказал он. – Хорошо… И как ты только умудрился – со слизеринкой.

– Она другая, правда, не как её семья. И животных тоже любит. – Ньют помолчал. – Не ревнуй, Тесей.

– Нет! – вскинулся он. – Я вовсе не… Да ну тебя, Ньютон.

Он потянул Ньюта за мантию, и тот придвинулся снова. Они обнялись и долго не отпускали друг друга. Ньют чувствовал, как новое чувство разворачивалось в груди, распирая её, отзывалось громким сердцебиением и отчего-то печалью, перекрывающей мимолётную радость. Он вцепился в мантию Тесея, почти физически ощущая, как минуты проходят одна за другой. Взгляд брата был устремлён вглубь коридора, Тесей отчего-то хмурился, и Ньют потянул его за подбородок, заставляя обратить на себя внимание. Тесей склонил голову.

– Только без фокусов с языком, – предупредил он, целуя.

Ньют не удержался и лизнул его губы, получив в ответ возмущённый взгляд. Напоследок Тесей поцеловал ладонь Ньюта и начал подниматься.

– Вставай, вставай, – торопил он. – Скоро часы начнут бить.

Взявшись за руки, они быстрым шагом пересекли коридор и сбежали по лестнице. Здесь их пути расходились: Ньюту нужно было направо, а Тесею – налево и вверх, в башню Рейвенкло.

– В следующий раз не опаздывай, – попросил Ньют и, наконец, решился: – Люблю тебя.

Тесей схватил его за плечи.

– Не говори так, – сказал он нервно. – Не надо. Никогда.

– Братья могут говорить друг другу, что…

Тесей зажал ему рот ладонью.

– Нет, – произнёс он, касаясь губами лба Ньюта, а потом приник щекой и стоял, не отпуская и не отнимая ладонь от рта. Начали бить часы.

– Тесей, – невнятно пробубнил Ньют, и тот будто очнулся.

– Спокойной ночи, – сказал он, отворачиваясь и быстро убегая налево. Ньют даже не успел увидеть его лицо и чувствовал, что стоило бы. Чувствовал, что…

Он уже рисковал быть пойманным, но так и не ускорил шаг. Было больно и тревожно, а смутные опасения, и до того мешавшие жить, теперь обрели отчётливую форму.

*

– Вы уже закончили украшать ёлку? Бабушка с дедушкой скоро прибудут!

– Да, мама.

Ньют повесил на последнюю свободную ветку игрушку в виде нюхлера, пощекотал того пальцем, и нюхлер фыркнул. Он был из набора волшебных животных, самого любимого Ньютом из всех ёлочных украшений.

– В детстве ты постоянно требовал доставать эти игрушки, на любые праздники. – Тесей приобнял Ньюта, оттесняя его бедром, и склонился к коробке на кресле, в которой лежали остальные украшения. – Приходилось развешивать по дому.

– Я тоже хорошо это помню. Ты ненамного меня старше.

Тесей ткнул Ньюта локтем в бок.

– А кто раскокал единорога и плакал? Это припоминаешь? – ухмыльнулся он.

Ньют выразительно показал, как душит Тесея мишурой, и тот со смешком отмахнулся, снова сосредоточив внимание на коробке. Ньюту на секунду показалось, что единорог мелькнул среди игрушек своим кремово-белым боком, но такого просто не могло быть. К сожалению.

Хотелось в ответ поддразнить Тесея, но Ньюту было нечем его поддеть. «Потому что для него я, – подумал Ньют, – этот единорог. Любимая ёлочная игрушка».

Он вспомнил: ему пять, они с Тесеем сбегают посмотреть на маминых гиппогрифов. Ньют лезет, даже не поклонившись, прямо под их огромные когтистые лапы, и Тесей забегает следом в загон, ловит Ньюта, плачет и крепко прижимает к себе. Маме они ничего не сказали.

Ему восемь: они гуляют вместе и напарываются на местных хулиганов. У Ньюта сильно рассечена камнем губа, и Тесей, тоже весь в царапинах, дрожа, ухитряется убрать ссадину стихийной магией.

– Эй, – шепнул Ньют, – помнишь, как мне соседские дети губу рассекли?

– М-м-м, – протянул Тесей, наблюдая, как разматывается гирлянда вслед за движениями палочки.

– Ты тогда, кажется, впервые меня в губы поцеловал, когда ссадину вылечил.

У брата на лице появилось странное выражение.

– Просто на радостях, что не придётся ничего матери объяснять, – сказал он непринуждённым тоном, отвернувшись. А потом перевёл тему: – Ньютон, где те салфетки с пляшущими Санта-Клаусами?

– На столе. Ты же сам их разложил.

Тесей издал недовольный звук.

– Не выношу эту суету. А почему у тебя, брат мой, руки не заняты? Держи и развешивай.

Он вывалил все гирлянды на Ньюта и вышел из комнаты.

– Ты ведь знаешь меня, я пойду украшать стойла гиппогрифов, – крикнул Ньют вдогонку.

– Да хоть гнездо акромантулов! – донеслось из кухни.

Когда Ньют протягивал гирлянду у стены над праздничным столом, Тесей вернулся со сливочной помадкой.

– Стянул с противня, – сказал он, поднося помадку ко рту Ньюта. Тот схватил её губами целиком и рассеянно облизал пальцы Тесея. Остановился он, лишь заметив остекленевший взгляд.

– Знаешь, – хрипло сказал Тесей через паузу, – я помню, что в сочельник мы решили спать рядом, но серьёзно думаю отказаться от этой нашей традиции.

– Ни слова, – предупредил Тесей, залезая к Ньюту под одеяло. Тот фыркнул. – Мы сейчас просто будем лежать и засыпать, не делая ничего недозволенного. Совсем… – Он поцеловал Ньюта в подбородок. – …Ничего. – Лёгкий поцелуй в губы.

Он был немного навеселе от выпитого и хотел обниматься. Ньют не был против, совсем нет, и где-то в глубине души он надеялся, что раз Тесей слегка пьян, то может быть, они…

В голове брата были прочерчены чёткие границы, совершенно, на взгляд Ньюта, бессмысленные. Он помнил недавний нервный срыв Тесея, когда тот заперся в ванной на час и вышел с красными глазами. Вот что бывает, когда хочешь быть нормальным – старостой, отличником, метишь на хорошую работу, – но пришитая белыми нитками нормальность даёт сбои.

«Ну что, есть ли уже у вас девушки?»

Да как сказать, бабуля.

Ньют в сомнениях закусил нижнюю губу, ощутил вдруг на ней что-то – словно шрам – но решил, что показалось. Неожиданно осмелев, Ньют расстегнул пижамную рубашку и стянул штаны – под одеялом ему это удалось не сразу. А потом начал расстёгивать рубашку Тесея. Тот глядел на Ньюта с удивлением, не сопротивляясь.

– Ты с ума сошёл? – Вопрос больше походил на утверждение.

– Больше ничего не буду делать, – сказал Ньют, кладя руки под голову. – Я – не буду.

И стал ждать, затаив дыхание.

Он знал, что Тесею хотелось, очень хотелось, и к тому же давно. Может быть, даже дольше, чем он мог себе признаться.

Секунды текли, а потом рядом раздался шорох: Тесей, не отводя взгляда от Ньюта, начал раздеваться.

Наконец он прижался вплотную, обнажённый, влажно поцеловав в шею, а потом лизнув за ухом. Ньют млел, боясь шелохнуться, от этих непривычных и желанных прикосновений, чувствуя, как быстро поднимается возбуждение. Рука то бродила по талии Ньюта, то спускалась на бедро, а вставший член Тесея дотрагивался до живота, и Ньют каждый раз вздрагивал, не решаясь прикоснуться. Поцелуи в губы наконец-то стали такими, какими должны быть, и Ньют прижимал к себе голову Тесея, жадно облизывая губы и посасывая его язык. Поцелуй отдавал вином и пьянил не хуже.

Тесей отстранился – это далось ему с трудом. Он посмотрел на Ньюта в изумлении.

– Как мы дошли до такого? – спросил Тесей, и, явно не владея собой, обхватил губами его сосок, лизнув. Ньют выгнулся, подался вверх бёдрами и охнул, а потом снова, когда Тесей прихватил зубами кожу на предплечье.

А когда он начал спускаться ниже – трогая губами, языком – Ньют обратил рассеянный взгляд на окно, на ту часть неба, которую он мог видеть с кровати. Плохо воспринимая реальность затуманенным сознанием, он наблюдал, как за окном пускали волшебные фейерверки, расцвечивающие темноту огнями; золотые фениксы, состоящие из сплошных искр, взлетали, истаивая в воздухе.

Губы Тесея были уже в самом низу живота, и Ньют выдохнул в напряжённом ожидании. Но ничего не случилось.

– Я не могу.

Тесей лёг на подушку, смотря куда угодно, только не на Ньюта.

– Не могу!

Повисла пауза.

– Тогда я, – сказал Ньют, ныряя под одеяло.

– Нет!

Тесей попытался вытащить его за предплечья, Ньют сопротивлялся; они хватались друг за друга в этой бесполезной борьбе – руками, ногами – пока не остановились, тяжело дыша. Их тела были невыносимо близко, члены зажаты меж животами. Ньют сдавливал коленями бёдра Тесея, чувствуя его крепкую хватку сзади на шее. Ньют тоже обхватил его руками и двинулся бёдрами немного вверх – и снова, и снова. Тесей издал сдавленный стон, содрогнулся, и между ними стало влажно от спермы.

Они молчали; Тесей нервно облизал губы и посмотрел на Ньюта с ужасом – не двигаясь, не пытаясь отстраниться. Ньют одними губами сказал «прости», но терпеть он больше не мог. Хватило всего пару раз провести по члену, и Ньют тоже застонал, утыкаясь Тесею носом между ключиц, втягивая губами кожу.

Когда Ньют поднял голову, щёку словно обожгло. В следующую секунду Тесей грубо оттолкнул его и ушёл на свою кровать, накрываясь с головой. Ньют смотрел на него, закусив до боли пальцы.

*

Если бы было лето, Ньют ушёл бы к реке и ждал в прохладной тени, когда раздастся звук знакомых шагов и Тесей спустится по склону, улыбаясь устало и снисходительно, как улыбаются родители детям или старшие братья – младшим. Но была зима, снег не прекращался, и реку давно затянуло льдом, а склон превратился в опасную снежную горку.

Наверное, они уже разучились мириться по-другому, или – но Ньют не хотел об этом думать – последний раз был серьёзнее прочих. Хотя Ньют плохо понимал, за что Тесей на него злится.

Но поговорить не получалось.

Они натянуто общались друг с другом ради бабушки с дедушкой, но мама, конечно же, заметила и позвала их на кухню.

– Какая муха вас обоих укусила? – спросила она, смотря по очереди то на Тесея, то на Ньюта. – Кто же ссорится на Рождество?

Ответом ей было виноватое молчание.

Мама поджала губы и вытолкала их в комнату.

– Пока не поговорите, не возвращайтесь! – сказала она сердито, закрывая дверь. – С ума сошли, нашли, когда ругаться, – донёсся её приглушённый удаляющийся голос.

Тесей угрюмо посмотрел на Ньюта со своей кровати. Тот сел на свою и опустил глаза на собственные пальцы. Воздух уже привычно задрожал, очертания поплыли, но Ньюту сейчас было не до аномалий, какими бы странными те не казались.

– А я ни о чём не жалею, – произнёс Ньют, адресуясь пальцам. – Только о том, что ты такой ханжа.

Он искоса глянул на Тесея. Тот сидел не двигаясь и сжав простыни.

– Но я всё равно тебя люблю, – продолжил Ньют. – И по-братски, и… по-другому. Жаль, что я никогда, наверное, этого от тебя не услышу… Мне нечего больше сказать, – тихо завершил он.

Вскоре раздался вздох, и Тесей подсел рядом, обняв за плечи.

– Мне порой кажется, что ты взрослее, чем я, – сказал он. – Извини, что был мудаком. Но это надо прекращать.

Он встал. Ньют не хотел поднимать на него глаза.

– Я не буду возражать, если ты сблизишься с той своей подругой, Литой, – произнёс Тесей мученически, прежде чем выйти.

Ньют догадывался, что он снова наверняка заперся в ванной, но помочь ничем ему не мог. И себе – тоже.

Назад к карточке книги "Граница (СИ)"