Текст книги "Секс-тренажер по соседству"
Автор книги: Любовь Попова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)
– Она мужика себе завела, – ответил за мать сам Вова, зашедший в большую светлую столовую увешанную семейными фото, сквозь двустворчатые двери. Они вели на большую веранду. Дом недалеко от Москвы принадлежит нам еще с тех пор, как отец был холостяком. Куча раз отремонтированный маме он был бесконечно дорог, и уезжать отсюда в город она категорически зарекалась.
– Неужели ты не можешь ей пригрозить или откупиться.
– Она хочет половину имущества, – потер он свое бледное, осунувшееся лицо и убрал со лба черные волосы. – А доказательств ее измены нет.
– Она совсем охуе…
– Артем! – прикрикивает мать, а Лиля хихикает в кулак.
– Разберусь, не парься, – отмахивается старший брат, стряхнув с себя пиджак и залпом выпивает рюмку водки. Я за ним. – Лучше рассказывай, где был в этот год. Это всяко поинтереснее, чем мои склоки с этой тварью. Как в Мексике бабы?
– Вова!
Мы с братом переглядываемся и усмехаемся, потому что научились отборным ругательствам у отца, на которого мать ни разу не решилась повысить голос. Тот мне подмигивает и снова тянется к матери, касаясь губами ее шеи.
Мы, то есть дети, не удерживается от того, чтобы закатить глаза.
Я, насколько это возможно, рассказал о своей командировке, о новом звании. А вот о том, как меня чуть не убили. Как валялся в госпитале с ножевым ранением. О том как сидел в тюрьме калькутты за мнимое хранение наркоты, рассказал уже только брату. Маме и отцу такие подробности знать не нужно.
Уже на следующий день, после плавания в крытом бассейне наткнулся на родителей, мило о чем-то воркующих и снова понял, что надо валить.
Тем более, что поездка к родителям не помогла избавиться от желания к Насте ни на секунду, скорее усилила. А значит нужно скорее оттрахать ее, как следует и стереть картинку стонущей русалки, делающей волну на члене, побыстрее.
Ее образ манит и соблазняет, а воспоминая о стекающей по груди каплям воды сводят с ума. Всю ночь почти не спал, хотел вздрочнуть, но в доме родителей для меня это табу. Так что яйца горят, а кому-то придется остудить этот жар своим маленьким ротиком.
– Артем, о чем замечтался? – с интересом спрашивает подошедшая с боку мама и присаживается рядом на шезлонг. – Влюбился?
– Боже. Мама, – смеюсь я. – Тебе бы только всех переженить.
– А что в этом плохого? – удивляется она и прячем синие глаза за очками. Солнце сегодня слепит. – Тебе почти тридцать лет. И я бы очень хотела внука.
– Вот уж точно не повод для брака. Тем более, если смотреть на Вову, то лучше вообще избегать подобного хомута на шее.
– Не все женщины такие, – с улыбкой говорит эта во всех отношениях идеальная женщина, блестящей копне и фигуристости которой завидуют многие сопливые девчонки. Наверное если сравнивать с кем-то из знаменитостей, то она более всего походит на Монику Белуччи – итальянскую пышногрудую актрису. Неудивительно что страсть между родителями не угасает и по сей день.
– Мама, – беру ее ручку в свою и целую. – Если найдешь мне такую же как ты, сообщи немедленно, я попрошу террористов перекурить и приеду сыграть с ней свадьбу. Жаль правда, что после того как я вернусь в пекло, она найдет себе кого-то с более спокойно работой.
– Так может и тебе сменить работу, – с надеждой спрашивает мать, погладив мой ежик и забавно морщась. Она конечно понимает, что я всего ей не рассказывают и очень переживает, но недостаточно, чтобы поставить ультиматум.
Мои рассказы о работе напоминают описание ширмы, за которой началась уже война.
– И променять приключения и пацанов на бабу? Чтобы потом сесть за убийство ее любовника или ее самой?
– Не будь к себе так строг. Ты более сдержан, чем считаешь.
Ох, мама, мама. Она всегда ищет в людях что-то хорошее. А судя по тому как я жарил Настю, я даже более несдержан, чем считал.
– Поеду я, мам.
– К девушке, – сразу улыбается она, и когда я обреченно киваю взволнованно спрашивает расправив плечи в голубом воздушном пончо. – Какая она? Красивая?
– Очень на самом деле, но кто-то явно упорно убеждает ее в обратном.
Отъехав от родителей, я понял, что могу расслабиться и сделать по настоящему глубокий вдох. Как будто после плотного ужина расстегнул ремень и вывалил пузо, пока никто не видит. И не важно, что пуза-то у меня никогда и не было.
А вот по мере приближения к съемной квартире, чувства меняются.
Волнение. Предвкушение. Возбуждение. Желание вновь познать тесный плен тела моей Голубки становится невыносимым и жжет внутренности, как после острой пищи. И лишь она одна способна наполнить меня освежающей влагой своих губ и прикосновений.
Но и эти чувства сметает метлой, когда выйдя из такси, я вижу у подъезда пафосный «Патриот» цвета хаки с черными военными номерами.
И чтобы высшему руководству здесь делать? Точно не жить, я бы заметил.
Уж я бы точно заметил Ланкина с его лысиной и бочкообразной грудью. Ланкин Сергей Петрович был полковником московского округа. Причем в столицу он перебрался всего год назад, а до этого строил сопляков, как он сам выражается, по гарнизонам в глуши нашей необъятной страны.
Сам я тоже был сопляком, когда увидел его первый и последний раз. Он разрабатывал операцию в своем районе, а я был так называемым пушечным мясом.
Он жесток, непримирим, а возможно все дело в том, что несколько лет назад потерял сына и воспитывал лишь дочь.
Тяжелый взгляд полковника обращен в лобовое стекло, которое задымлено, судя по размеру облака, уже третьей сигаретой.
Меня он вряд ли бы узнал, да и не хочется в отпуск общаться с военными, поэтому невидимкой проскакиваю в дверь подъезда и на лифте поднимаюсь на свой пятый этаж.
Здесь меня встречает темноволосая женщина с тезкой на руках. Пацаненок тянет ко мне руки и я не думая, поднимаю его на вверх.
И я уже хотел спросить, чего это малыш трется в подъезде, а не на улице, как вдруг из Настиной квартиры доносится ее крик, а следом мужская, отборная ругань.
– Вы не могли бы поставить моего внука на пол, – привлекает внимание к себе женщина и теперь я понимаю, что в ней показалось мне знакомым. Глаза и пухлые губы.
Но если у Насти все это яркое и приветливое, то здесь лишь тоска и желчь.
– Насте нужна помощь? – перевожу взгляд на дверь, уже готовый вспомнить все рабочие инстинкты и просто переломить хребет бесхребетному муженьку.
Дорогу мне загораживает Настина мама и почти вырывает внука из моих рук. Ну с такими-то габаритами понятно.
– Вам, кто бы вы ни были, там делать нечего. Это семейная ссора. Весьма частое явление для тех, кто обременил себя ответственностью брака. Вам не понять. Судя по всему, вы холостяк и даже гордитесь этим.
Вот это да. Обвинить незнакомого человека с ходу. Да еще и так, словно она одна живет тяжелой, но праведной жизнью. Это еще надо талант иметь.
– Из-за чего ссора? – без предисловий и проигнорировав ее замечание, спрашиваю и достаю из кармана конфету, чтобы протянуть уже хныкающему малышу.
– Он не ест сладкого! – убирает протянутую детскую ручку эта «приветливая» особа и вскидывает подбородок. – Сор из дома выносить мы не привыкли. Идите куда шли молодой человек.
Она выжидающе смотрит, склонив голову, ждет пока уйду, и я невольно передразнивая ее позу, тоже наклоняю голову. Вот дернул же черт. Вижу, как от насмешки ее кожа стала покрываться пятнами.
– Вы издеваетесь? – возмущенно раздувается эта и без того полная женщина и перекладывает извивающегося ребенка на другую руку. – Кто вы вообще такой?
– Сосед, – пожимаю плечами и вот тут тезка заливается громким плачем.
Мать Насти начинает конечно его успокаивать, но делает это с явной раздражительность, что дети очень хорошо чувствуют.
За дверьми, наконец, образовывается тишина и выходит в домашнем неприглядном халате Настя. Мельком взглянув на меня, она берет на руки малыша, тут же его этим успокаивая. Так ничего не сказав, заносит мальчика в квартиру.
Её мать – дай бог здоровья этой вредной женщине – зыркает на меня прищуренными глазенками и тоже заходит в квартиру, захлопывая дверь, как будто перед моим носом.
Убедившись, что преступления никто совершать не будет, залетаю в квартиру и бегу в душ охладить желание вернуться туда и все выяснить.
Нет, нахрен! Баста. Мне точно не нужны женщина с такими проблемами в своем окружении. Ведь, волей неволей, принимая в свою постель любовницу, ты берешь за нее ответственность и эти проблемы решать рано или поздно придется.
А вот, на*уя мне это? Лучше позвоню тренеру по танцам на шесте. Всегда готова, всегда с презервативами. Приедет, трахнемся, уедет.
Ну, в крайнем случае, можно пофантазировать, что это Настя, если об кости этой жерди не порежусь.
Да, я холост. И да, мне это нравится. Мне не нужно думать об удовольствии другого человека, кроме как в постели, а свою карму я стабильно пополняю. Спасаю тысячи жизней в военных операциях по всему миру.
Решение принять легко. Кажется, щелкнешь пальцами и все будет, как ты хочешь. Только вот, ближе к ночи, взяв телефон, чтобы набрать номер Лены, очень некстати выглядываю в окно.
Там уже сумерки. Уличные фонари желтыми пятнами освещают влажную после дождя землю. И в одном из таких пятен вижу до тянущей боли в паху, знакомую фигуру.
Вбивая тяжелые каблуки в бетон дорожки, в сторону фитнес-зала марширует Настя. Её коса отбивает ей попку при каждом резком шаге. Напряжение видно невооруженными взглядом.
Пальцы, как-то сами собой нажимают кнопку отбоя, а в голове сильно шумит, как будто я снова оказался в душе и капли с меня слизывает юркий, упругий язычок.
Так, спокойно.
Надо просто выдохнуть, отвести взгляд от круглой, удаляющейся задницы и опять зависнуть за Доктором Хаусом. Каждый отпуск пересматриваю это сериал.
Так, еще вдох. Выдох. Я не пойду. Я не буду одеваться, и бежать за женщиной с таким прицепом. Кто знает, что еще у нее там есть. Мне она не нужна. Не нужна, я сказал!
Только вот ты обещал ее потренировать в зале. Показать нужные упражнения. Ты же обещал.
Разве по уставу не принято отвечать за собственные слова? Разве отец не учил тебя выполнять обещания?
– Значит так, – встаю я и медленно иду к шкафу, скидывая шорты и натягивая, боксеры с джинсами. – Я просто подскажу ей пару упражнений полюбуюсь, как она их выполняет и скажу что не смогу с ней видеться. А потом лучше сниму другую квартиру. Да, так и сделаю.
Смотрю в зеркало на выходу и отчего вижу, как кривятся губы в насмешке. Словно само отражение смеется над моими словами.
И решение приняты, только чем ближе я подбегаю к Насте, чем сильнее втягиваю ее запах, тем расплывчатыми они становятся.
Бегу за ней, срывая дыхание и нагоняю у самого лифта, который и должен отвезти нас наверх.
Она, полного слез взгляда не поднимает. Я, нажав кнопку стоп, толкаю ее к зеркальной стене. Нажимаю на грудь ладонью, чтобы не дергалась и резко, рвано требую:
– Рассказывай.
Она смотрит на меня снизу вверх, долго думая, слишком долго. А потом вдруг говорит то, что выбивает воздух из легких, разбивает в дребезги все решения и правильные мысли.
– Лучше трахни меня, Артем. Просто трахни, как обещал и дай в тебе забыться.
Глава 10. Настя
– Рассказывай, – требует он и одно это слово прорывает плотину.
Я уже хочу поведать ему о том, что муж пошел к отцу и попросил денег. К человеку, который даже внука видеть не хочет. Хочу рассказать, как муж даже не хочет говорить, на что потратил такую огромную сумму, что пришлось закладывать квартиру. Хочу рассказать, как мама вместо того, чтобы поддержать меня и пожалеть, только жужжала, что я сама виновата и сама выбрала этого человека. А отец, человек, с которым я когда-то делилась все, который был для меня идеалом мужчины, даже не посмотрел в мою сторону, когда приволок избитого Влада.
Хочу, рассказать все Артему, надеяться, что он все решит и сделает меня счастливой. Очень, очень хочу, но еще больше я хочу забыться в этих сильных руках и горящем взгляде, прожигающем сущностью насквозь, доставая самые потаенные, извращенные фантазии наружу.
Хочу просто забыть, кто я есть и отдаться во власть этого незнакомого мужчины с твердым членом и силой рук, способных даже такую тушку как я, держать на весу.
Шепчу ему, что-то руками схватив за лацканы куртки, умоляю взять меня прямо здесь и вижу, как он колеблется.
Но я не могу ждать, пока он решит, поэтому делаю то, против чего не устоит ни один мужчина.
Просто опускаюсь на колени и в несколько движений избавляю Артема от покрова скрывающего твердые, крупные намерения.
Его член тут же прыгнул мне в руку и Артем, что-то пытавшийся возразить, тут же замолчал и громко выдохнул.
Провожу по его стволу пальцами, обрисовывая контур по всей длине, возбуждаясь только от одного вида этого природного совершенства.
– Настя, черт…
Молчу, прикусив губу, продолжая водить рукой, обнажая крупную темно-розовую головку и касаясь ее кончиком языка. Обычно я не люблю это дело. И вообще считаю противным. Но сейчас. Мне нужно почувствовать себя кем угодно, а не женщиной со все сторон окруженной проблемами.
И если для этого нужно на полчаса стать распутной и грязной сучкой, той в чью сторону никогда бы не посмотрела моя благовоспитанная, верующая мама. То я готова. Для этого я даже готова сосать чертов огромный член.
– Настя, бери в рот и двигай головой, – требует Артем, и я поднимаю глаза, встречаясь с его диким взглядом.
Его руки упираются в зеркальную поверхность стены лифта, и поза прямо сейчас выглядит, вопиюще эротичной и мое желание благодаря этому, только возрастает.
Смотреть на него вот так. Снизу вверх. Предвкушать горячий секс… член внутри себя. Это даже лучше самого секса.
Артем нетерпеливо дергает бедрами и тычется мне головкой в губы, требует с рычанием в голосе.
– Открывай, сука свой рот, пока я просто тебя туда не трахнул.
Его нетерпение понятно, я и сама начинаю елозить, чувствуя как между ног моя палуба даст течь.
Провожу языком по губам, смачивая их слюной и покорно открываю рот.
Артем тут же толкается в него крупным членом, издав влажный стон и хрипит:
– Двигай головой, сожми губы, господи, просто соси!
Его команда возбуждает даже больше того действия, что я по ней совершаю.
Ласкаю его член губами, вылизывая со
всех сторон, как мой любимый клубничный леденец, постоянно задевая мягкие гладкие семенные мешочки.
Его пах чисто выбрит, в отличие от моего мужа. Я если честно думала, что так только порно актеры делают.
К моему стыду признаться, я и сама уже не надеясь на секс, даже не пытаюсь ухаживать за местечком между ног. Но теперь мне хочется это сделать быстрее, чтобы ни один волосок не мешал прочувствовать все удовольствие, что может подарить подобный агрегат.
Он уже глубоко во рту. Пытается достать до горла, и я стараюсь двигать головой энергичнее, напрягая мышцы шеи, чувствуя, как натягивается кожа на подбородке.
Еще одна тренировка для мышц лица, потому что чувствую, что тело горит и потеет.
Артем хватаем меня за горло, ладонью к подбородку, большим пальцем надавил на нижнюю губу. Он заставляет замереть, двигая членом сам, упираясь в щеку и выходя с пошлым звуком.
И снова внутри. В щеку и наружу.
Это движение члена сводит с ума, заставляя елозить сильнее, чувствуя пустоту между ног.
Арт – визуализация
– Вставай, – рычит он, отойдя на шаг и поглаживая, мокрый от моей слюны, член.
С трудом поднимаюсь на затекших ногах, смотря в его глаза, стараясь не опускать взгляд. Хотя он сам тянется к месту, где все чаще работает его рука.
– Развернись. И лицо к коленям.
Это упражнение растягивающее мышцы я делаю регулярно, еще с тех пор как мы с братом занимались гимнастикой. Я даже умею садится на шпагат и делать сальто. Умела.
Без слов разворачиваюсь и медленно опускаю корпус вниз, предоставляя вниманию Артема одетую в светлые бриджи попку. «Огромную задницу», как часто говорит Влад.
Но рука Артема, поглаживающая ее, дает мне мигом забыть: и о оскорблениях, и о муже в принципе, погружая в густой туман сладострастия и похоти.
Он гладит между ног, и я чувствую, как там намокает ткань трусиков.
– Тебе придется постараться, чтобы я выпустил тебя отсюда до ночи.
– Ох, – только и выдыхаю я, ощущая как его рука продолжает домогаться моей промежности все быстрее, надавливая и сводя меня с ума. – Я все сделаю.
Он издает рваный стон и одним движением сильных рук, стягивает с меня и брюки, и слишком узкое белье.
Его член упирается в мои влажные губки, гладит, раздвигает их, открывая взору то, что между ними, а потом вдруг толкается внутрь, срывая с моих губ визг и замирает.
– Двигай задницей, – сдавленно стонет он, и я, чувствую, как его тело сотрясает еле заметная дрожь.
Начинаю медленно скользить влагалищем по его члену: то отпуская, то засасывая обратно.
– Ох, ты ж Настя, какая ты тугая.
Хочется спросить нравится ли ему, но судя по тому, какие звериные звуки он издает. Вопрос лишний. Да и моя голова давно забита одним только наслаждением и желанием улететь в порочные дали.
– Быстрее, Голубка. Двигайся, насаживайся сама! Это. – он выдыхает. – Очень хорошее упражнение для мышц спины и ног.
Хочется усмехнуться, но я слишком занята, чтобы осознавать, что-то кроме его твердыни в моем мягком лоне, ощущая при этом каждую венку испещряющую его орган.
– Быстрее, – уже гортанно рычит он и награждает меня шлепком по заднице и я подчиняюсь. – Быстрее! Давай же!
Двигаю бедрами на огромной, как мне кажется скорости, ощущая, как напряжение в мышцах не только спины, ног, но и живота.
И да!
У меня получается…
Наслаждение внутри нарастает по спирали. И в какой-то момент взрывается яркой вспышкой, когда Артем, впивается в ягодичную плоть пальцами и с размаху делает несколько резких, мощных толчков, ударяя тела друг о друга как молот о наковальню.
Выйдя быстро, он поднимает меня за косу и целует, рванными толчками рыча в рот, заливая пол семенем.
В его поцелует было все: благодарность, желание и обещание новых, еще более извращенных удовольствий.
Они пугали и завораживали, и я поняла, что хочу просто им поддаться. Говорят для счастья человеку нужно несколько составляющих его жизни. И я решаю, что Артем будет одним из них. Хотя бы ненадолго.
Чтобы потом, глотая очередные слезы о своей неудавшейся жизни, мне было что вспомнить.
– Ну что, – усмехается он. – Может еще в тренажерный? Покажу тебе, как правильно качать пресс, а то в прошлый раз ты качала шею.
– Как и сегодня, – слабо улыбаюсь я и сама касаюсь его таких близких, твердых губ. – А сам ты способен?
Артем фыркает и резким прыжком поднимается на ноги, только тут же пошатывается и удерживается рукой.
Я невольно усмехаюсь и вижу в его глазах восхищение. Такое легкое, как шелк и такое же приятное, как эта ткань на ощупь.
Сама я подняться не могу. Ноги просто онемели и Артем, запуская лифт, сам помогает мне встать, после чего приводит свою одежду в порядок. Я свою.
Выходим из Лифта, и он вдруг меня останавливает, смотрит и о чем-то думает, попутно поправляя одежду. Возможно, чтобы скрыть нервозность?
– Что?
– Ты не рассказала.
– А тебе действительно интересно, или ты интересуешься из вежливости? – спрашиваю. Выжидательно наклоняю голову и смотрю за неменяющимся выражением лица. Только глаза выдают его мысленные метания.
– Я не знаю, – настолько честно отвечает он, что я в удивлении приподнимаю брови. Он тем временем становится грозным, суровым.
– – Зато я знаю, что тебе не понравился мой халат в цветочек, – решаю я перевести разговор с опасной темы и он благодарно усмехается.
– Тут ты права. Предлагаю его сжечь на ритуальном костре и потрахаться на углях.
– Любишь экстрим, – притворно округляю в страхе глаза.
– Люблю. Наверное, поэтому снова хочу тебя. Секс с тобой похлеще лазания по краю крутого обрыва.
Глава 11. Артем
Сложно осознавать, что решения принятые накануне просто дерьмо собачье, а все желание по отношению к объекту этих решений сосредотачивается даже не в члене, а в мозгу.
Её глаза, как долбаная рыболовная сеть в которой я запутался, глаза сирены.
Голубые, манящие, а губы, что еще недавно слизывали сперму, как врата в рай. И вместо того, чтобы сказать ей, что: Спасибо. Расходимся по домам, я как больной, одержимый ублюдок смотрю, как она делает приседания. Под моим чутким руководством. Настолько чутким, что я сам держу ее за бедра сзади и направляю малейшее движение.
– Мне кажется, ты мог бы показывать упражнение где-то сбоку, – стыдливо говорит она и радуется, что в зале никого не осталось.
– Так эффективнее.
Гениально, парень. Почти трахаешь даму прилюдно и несешь ересь про эффект тренировки.
Продолжаю командовать. Направлять ее движения, периодически задевая членом попку, и крепко держа руками мягкую тонкую талию, тяжело дыша ей в шею, увлажняя завитки волос.
– Может быть просто поцелуемся, – резонно предлагает Настя и я прямо чувствуя на языке ее свежий вкус мяты.
– Успеется. Приседай, – командую я, она вздрагивая от моего шлепка по заднице обтянутой тугой тканью бридж, тяжело вздыхает. Я невольно усмехаюсь и продолжаю приседать вместе с ней
– Ноги болят.
– Они будут болеть потом, если не сделать этих упражнений, потому что я собираюсь закинуть их себе на плечи и трахать тебя до тех пор, пока твой пульс не станет под двести ударов в секунду.
– Какие подробности, – ловлю взглядом ее усмешку и издаю короткий хохот, продолжая скользить глазами по всем прелестям этой фигурки.
