Текст книги "Секс-тренажер по соседству"

Автор книги: Любовь Попова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Все банально. Ты живешь рядом, тебе нужно схуднуть, мне нужна красивая баба. Да, нам сами небеса благоволят трахаться, как кроликам по несколько раз в день.А еще у меня на тебя стоит так, что принимающим виагру такое и не снилось.

Обалдеть… Серьезно?

Представляю его голым – плечи, кубики пресса, бледная упругая задница и вжимаюсь в пах сильнее, пока его пальцы активнее начинают меня тереть между ног.

Он прикусывает мне шею, что-то шепча, но из-за шума в голове и приближающегося экстаза ничего не слышу. Зато хорошо слышу звонок в дверь, полностью разрушивший момент удовольствия

Глава 5. Артем

– Классика? Любовник, муж? – насмешливо интересуюсь. Думаю, что было интересно посмотреть, как голубка поведет себя в экстренной ситуации.

– Вы всегда звоните к себе домой? – возвращает она ухмылку и бьет кулачком в грудь. – Да отпустите меня уже, пока этот звон не разбудил Тёмку.

Отпускаю и пока она разговаривает с кем-то со скрипучим голосом, рассматриваю современную темную кухню и приятные голубые шторки. Здесь неплохо, чисто, свежо, но не хватает чего-то в воздухе, что например, всегда было у родителей.

Вернее есть всегда. Любовь густым воздухом витающая и обволакивающая каждого. Мне двадцать семь, а по отцу видно, что он до сих пор продолжает хотеть мать с той же силой.

– Думаю, вам пора. – привлекает мое внимание Настя и я оборачиваясь вижу, как она стоит в проходе несколько напряженная, но изрядно вспотевшая с растрепанной после наших кухонных игр прической.

– Согласен, – трахаться здесь я точно не собираюсь, хотя желание все так огненным потоком перетекает из члена в мозг и обратно.

Подхожу близко, но останавливаюсь на расстоянии вытянутой руки. Давить нельзя. А то желание, что хранится в ее сосуде расплещется, оставляя сухое дно, а сама она будет испытывать рядом со мной лишь дискомфорт. А это последнее, что мне нужно. Мне нужно, чтобы она задыхалась и потела, скакала на моем члене и просила еще, чтобы кричала, когда я буду заставлять ее кончать несколько раз подряд.

Как же тяжело держаться от нее подальше, как же тяжело не желать увидеть эти холмы.

– Насчет моего предложения…

– Мне ничего не надо, – начинает говорить она, но я тут же закрываю ей рот ладонью, заставляя молчать. Молчи!

Ей дыхание сбивается, а кожу моей ладони обжигает воздух изо рта. Самого сладкого ротика, что я пробовал на вкус. Ротика в котором скоро окажется мой член.

Имитирую фантазию проведя большим пальцем по губам, немного отодвигая плоть и вожу по жемчужно-белым зубкам.

– Возьми палец в рот.

Она мотает головой, но я не могу позволить ей отказать. Она должна просто покориться. Сама. Сказать легко, но когда такая телочка рядом, обдает меня своим женским запахом соков между ног, мозг просто отключается.

Резким движением пальцев давлю на щеки, заставляя принять средний палец в рот.

Хватает мою руку и мычит «уходите».

– Пососи палец, пока я не вытащил тебя в подъезд и заставил взять в рот свой хер.

То, что она при этом будет течь, как сучка, я не сомневался.

Спасибо всем, кто присоединился к чтению))

Глава 6. Настя

На отступление шанса и нет. Грубые пальцы давят на щеки и я открываю рот, принимая в себя его палец. Всего лишь палец. Но как же сладко посасывать его, держать внутри, фантазируя, что в скором времени его заменит орган покрупнее, что я буду задыхаться от его величины и скорости проникновения. Прикрываю глаза, уже откровенно всасывая в себя палец, чувствуя как погибаю, как тону в этом омуте страсти и он своим стальным взглядом не помогает.

– Смотри на меня.

Только топит сильнее, давит на щеки одной рукой, а другой выкручивает сосок и я уже не могу стоять. Хочу лечь, хочу раздвинуть ноги, хочу его в себя.

Снова прикрываю глаза, тихо постанывая, уже не чувствую собственного тела, уже предаваясь самым грязным фантазиям, на которые раньше у меня бы не хватило даже знаний.

Заканчивается все внезапно. Вот он только что был рядом, его запах проникал в меня, заставлял сердце отбивать бешеный ритм, как вдруг его не стало. Он просто ушел. Без слов, без прощания. И обида плотным коконом стала меня душить, а еле сдерживаемые слезы брызнули из глаза.

– Мамочка, – шепчу в пустоту. Такого не было никогда. Колени подогнулись и я просто оседаю на пол, чувствуя как меня потряхивает. Долго смотрю на столешницу, где познала секунды блаженства, потом на темный коридор где скрылся его источник.

Тема спит. Я могу пойти к соседу. Всего на пять минут, снова ощутить как сильно меня хочет мужчина. Шикарный, сногсшибательный.

Жар в теле и испарина подсказывают, что мне не требуется даже секса, чтобы похудеть. Не знаю, сколько я сожгла калорий пока просто держала палец во рту и сжимала бедра, в страхе что между ног хлынет влага.

Решай. Решай. Пять минут. Один поцелуй. Одно прикосновение. Еще пара сотен калорий.

Медленно, тяжело поднимаюсь и на негнущихся ногах иду в прихожую, мельком заглянув в спальню и убедившись, что сынок спит.

Подхожу к двери и прижимаюсь лбом к металлу, чувствуя, как мозг просто кипит от возбуждения и желания.

Решаюсь.

Давлю на ручку и вдруг слышу шаги за дверью.

Замираю, готовая, упасть в объятия Артема и вдруг в замке кто-то возится ключом.

Влад.

Отбегаю в гостиную и смахиваю слезы напряжения и разочарования.

– Ну где ты там? Жрешь опять? – кричит из прихожей муж и я прохожу в прихожую и шиплю:

– Ну тихо, ты. Тема же спит.

– Да, да, – снимает он ботинки и словно пошатывается. Проходит мимо меня, обдавая приторным запахом женских духов и не взглянув в комнату сына, садится на диван.

– Жрать мне принесешь, или так и будешь стоять свечкой? – спрашивает он и включает плазму. Этот дорогущий телевизор мы купили взамен новому холодильнику. Мой голос разумеется не учитывался.

Иду на кухню, туда где только что меня считали желанной и проглатываю ком в горле.

Нельзя, нельзя гневить судьбу. Я живу в нормальной квартире, не работаю, ращу сына и почти ни в чем ему не отказываю. Нельзя гневить судьбу, ведь есть женщины живущие гораздо хуже.

А Влад не пьет, не бьет…

«И не трахает», – подсказывает внутренний голос, но я отмахиваюсь от него.

Секс не главное в жизни. Лучше уж так, чем как мама с отцом по всем гарнизонам России. В каких только болотах мы не жили. Когда появилась возможность выскочить замуж за московского хлыща, я не раздумывая ею воспользовалась. Влад надеялся, что нам отойдет квартира родителей, что у них есть в Москве, но отец уперся рогом. Теперь мы живем в квартире его умершей бабушка. Только обои поменяли и кухню новую поставили.

Пытаюсь улыбаться, режу мясо и делаю салат, как вдруг слышу трель телефонного звонка.

Таня, – улыбка становится шире, – эта длинноногая рыжеволосая красотка, моя подруга. Всегда звонит после прихода мужа, как будто знает и чувствует в какой момент, мне нужна ее поддержка.

Про таких, как она говорят. Не в коня корм. Завидую ей жутко, но удивляюсь, почему у нее нет мужчины.

– Привет, пухлопопова! – кричит она в трубку. – Нашла себе тренера, как я советовала?

Глава 7. Артем

Отпуск дело хорошее. Но только когда его есть с кем провести. Можно конечно съездить отдохнуть на море или какой-нибудь из островов, где у отца летний дом, но мне не улыбается тащиться одному или знакомится там с жадной до денег туристов местной девки.

Тем более после той адской жопы, из которой я вернулся единственным моим желанием было предаваться ничегонеделанию дома. Только вот, я не учел, как быстро оно может меня достать. Сериалы, не вставляют, от постоянного чтения книг болят глаза, а от пробежек гудят ноги.

Именно поэтому мне нужна одна гордая голубка, что живет по соседству и самым наглым образом меня избегает. Снова. Потому что знает, стоит нам остаться наедине, произойдет взрыв и только брызги терпкой влаги и рвущие тишину стоны будут лететь в разные стороны.

Она конечно может меня игнорировать, воротить нос, делать вид, что я ей лишь приснился и теперь как реальный объект совершенно безразличен, но после того, как она сосала мне палец, смачно причмокивая и катая его на языке, сомнений не оставалось. Он меня хочет. Бля, она делала это так жадно и самозабвенно, что мне пришлось сбежать, и кончить в холодном душе самостоятельно. Развратная дрянь. Еще мгновение и она бы задыхалась и мычала от моего члена в своем горячем, сладком ротике, а через пару десятков фрикций, захлебывалась бы спермой.

Я решил дать ей три дня на капитуляцию, после чего собирался идти в наступление, с своим горячим острым оружием наперевес. И вряд ли у нее будет хоть шанс со мной вступить в схватку. Скорее она упадет на лопатки и сама раздвинет ноги, прося проткнуть ее до самой матки.

Она конечно дама стойкая именно поэтому, спустя три дня после моего предложения я слышу как, она возвращается после фитнес – зала.

В спецслужбах учат, что внимание человека, пришедшего домой рассеивается, особенно если он после тяжелой тренировки.

Наверняка единственным желанием Насти принять душ и лечь отдохнуть.

Ну что ж, – хитрая улыбка касается моих губ, – отдыха не обещаю, а вот душ всегда пожалуйста. Тем более у меня на кафельной стенке отличные перила на высоте человеческого роста. Зачем их сделали я не знаю, а вот, как можно использовать уже придумал.

И именно жаркие фантазии о крупной груди Насти со стекающей по ней водой заставляют меня подорваться, взять приготовленную чеплашку и выскочить из квартиры за секунду до того, как она успеет закрыть двери.

Она вскрикивает от неожиданности, когда я вставляю колено в узкий проем в двери, наверняка такой же узкий, как ее влагалище. Наверняка она не раз представляла, как я вставляю ей.

– Вы напугали меня.

– Тебе, – выделяю слово, напоминая, что для «Вы», мы познакомились слишком близко, – нечего бояться. Тем более я без порочных намерений.

– Да, ну? – неверяще выгибает бровки и все же открывает двери шире, включая свет в прихожей.

Не верит, ну и правильно.

В своих мыслях я уже нагибаю ее, задираю длинную в пол юбку и рву трусы.

– Ну да, – улыбаюсь, как мне кажется совершенно невинно и протягиваю зажатую в ладони округлую, как ее совершенная грудь чеплашку.

Она хмурится, переводя взгляд с меня на руку и обратно.

– Подаяния просите? – прячем она улыбку, и я понимаю, что нарвался на одну из тех женщин, которые не только красивы, сексуальны, но и с чувством юмора.

Посмотрим, как она воспримет мою «шутку».

– Если только вы раздаете минеты, я бы не прочь нарваться на такое подаяние.

– Хам, – задыхается она от недовольства и пытается захлопнуть двери. – Дайте мне закрыть двери!

Моя нога продолжает стоять в проеме, как бы она ее не выталкивала, проще сдвинуть стену.

– Дайте мне… Меду.

Она прекращает отчаянную забавную борьбу с моей ступней и поднимает недоуменный взгляд, словно я только что сказал не мед, а яд.

Откровенно говоря, очень похоже. Мысли об этой сучке, как яд разъедают, мозг не давая выполнить намеченные цели. Да, хотя бы к родителям съездить. Отец мне точно башню открутит.

Он только с мамой и сестрой мягкий, а со мной и братом, скорее напоминает всегда готового, загрызть питбуля. О, как он рычал, когда мы поэкспериментировали с его любимым автомобилем. Подумаешь немного поигрались баллончиками. Просто хотели поздравить его с пятидесятилетием.

– Меду? – голос Насти возвращает меня в настоящее, и я тону в синеве ее глаз. Сейчас они, как два круглых озера, а в моем сознании она уже обнаженная выходит из одного из них.

– Меду, – подтверждаю, толкая чашку ей в мягкую грудь, на что она недовольно шипит и выхватывает ее из моих пальцев, стараясь из не касаться. Но я все равно чувствую в них покалывание от легкой мимолетной близости.

– Какой, же вы, – втягивает носом воздух, приготовившись сказать что-то нелестное.

– Красивый? Обаятельный? Возбуждающий? – опережаю её, предлагаю варианты.

Она сдувается, как воздушный шарик и отвернувшись ворчит:

– Противный.

Не могу сдержать смеха на это совершенно детское заявление и вижу как от него, по ее телу пробегает дрожь, как будто кто-то впустил в душное помещение морозный ветерок. Но позиций голубка не сдает и сильнее расправив плечи, снимает босоножки и идет босиком в сторону кухни.

Еще одна вещь, что не дает мне покоя. Ступни Насти – маленькие, изящные с красными ноготками и браслетом на тонкой лодыжке. Никогда не думал, что буду дрочить представляя, как ее ступни упираются мне в лицо, а я вместо того, чтобы просто продолжать трахать Настю, возьму и оближу каждый пальчик.

– Вот ваш мед, – приносит она мне чашку, доверху заполненную мягкой природной сахарозой и я, замечаю, что кончики пальцев у нее запачканы. – Теперь вы уйдете?

– Спасибо большое. Как раз хотел булочек с медом, – играю я бровями и протягиваю руку, чтобы взять чашку.

Она закатывает глаза, передавая мне посуду и в этом момент, вместо того, чтобы взять, я толкаю и опрокидываю ее на Настю.

Весь мед выливается ей в глубокое декольте и обволакивает те самые желанные булочки.

Ну, а что? Она же хочет в душ.

Глава 8. Настя

Когда желания владеют телом, когда рядом находится 190 сантиметров ходячего секса, разум отступает в сторону. Мозг отключается, открывая дорогу новому и неизведанному доселе возбуждению. А иначе, как объяснить, что я просто не послала соседа в далекое пешее с его просьбой, явно надуманной, а сходила и принесла мед. А теперь стою, как идиотка, моргаю глазами и смотрю, как по шее и груди растекается сладкая липкая субстанция.

«Мне просто хочется булочек с медом.» Да, вот здесь можно было все понять, понять что он просто хочет меня трахнуть, а его невинные «я с добрыми намерениями» просто туфта. Но нет, я же протянула ему чашку!

– Вы, вы, вы, – задыхаясь, пытаюсь выговорить я и поднимаю взгляд на совершенно спокойного наглеца. Его волнение выдает разве что раздувавшиеся как у быка ноздри, а в следующий миг, он толкает меня на шкаф и буквально зарывается носом в декольте. Тут проводит по борозде между грудками языком, причмокивая медом, повергая все мое благоразумие в глубокую черную дыру.

– Что вы же делаете, – выстанываю совершенно риторический вопрос, вцепившись в его бицепсы и ощущая как под тонкой тканью спортивных брюк в меня же просится его член.

Хочу оттолкнуть, но руки меня подводят, и вот я уже чувствуя на языке приторную сладость, с которой в мой рот ворвался Артем. Он не просил разрешения, как делают это например подчиненные стуча в дверь, он врывается с ноги, буквально насилуя меня своим языком, заставляя задыхаться и хотеть еще. И еще. И больше! Его руки приподнимают мои груди, от чего мед течет по соскам, и вниз полностью пачкая платье.

– Тебе нужно принять душ, – слышу его насмешливый голос сквозь плотный эротический туман и хочу снова оттолкнуть. Мистер очевидность.

– Сволочь.

Он кивает с наглой улыбкой и снова целует меня, срывая с губ стон, в следующий миг отрывает от пола и несет. Наверняка в нашу ванную.

Когда на мою голову падают прохладные капли, освежающие разгоряченную жадными поцелуями кожу, я совсем теряюсь в ощущениях, а губы Артема, накрывшие мои соски не дают и шанса выбраться из этого дремучего леса похоти и разврата. И вот я уже сама стягиваю с него футболку, сама дергаю узел на штанах, чувствуя, как моя грудь буквально горят от его языка, её смачно вылизывающего. Вода стекает по волосам, одежда намокает и Артем, такой предупредительный шепчет:

– Я помогу тебе избавиться от балласта.

О каком именно балласте речь, я уже не понимаю, только ощущаю как меня избавляют от мокрой одежды, поднимают в воздух, снова целуют, поднимая руки на вверх.

– Может быть не надо, – делаю я последнюю попытку остановить это безумие, но его член уже настойчиво трется о влажные от воды и влаги складочки между ног, а в его глазах животная похоть, после которой прервать акт равно остановке сердца.

Тем не менее, его член еще не во мне, о продолжает, все быстрее тереться, словно желая помучить меня еще немного.

– Волков боятся в лес не ходить. Давай, милая ноги, мне на талию и сама поработай.

– Сама?

– Да, чтобы потом не говорила о насильственных актах. – хрипло говорит он, цепляет мои пальцы за странные поручни, а свои упирает в стену и кончиком своего естества, упирается в центр пульсирующей плоти.

Дыхание спирает, и я облизываю губы, словно не зная, что делать, словно забыла, как нужно трахаться.

– Толкай бедра, садись на член, – рычит он мне и я подчиняюсь, мягко насаживаясь на твердый, как камень, большой как банан, гладкий как шелк член и почти теряю сознание от того насколько приятным оказалось это скольжение внутри и главное дикий взгляд, с которым продолжает жечь во мне дыру Артем.

Когда я полностью оказалась на этой махине, пытаясь дышать глубоко и просто прочувствовать весь долгожданный момент правильного секса, он дергает бедрами, протискивая член глубже и дает новую команду.

– Двигайся, крути бедрами, дай мне себя!

Ощущение его внутри. Глубоко. Там, где сосредоточилась вся женская сущность, было незабываемо. Не зря говорят, что если трахаешь женщину, она не трахает тебе мозг. Она становится послушной и податливой как глина. Вот и я сейчас глина в руках мастера. Мягкая, готовая удовлетворить любой каприз, любой приказ, опустошив голову от чувства вины и стыда.

Артем не двигается, застыл как великолепный образец мужской фигуры, только смотрит жадно и дрожит всем своим крупным телом, пока вода разбивается об его мускулистые плечи.

Зато двигаюсь я. Напрягая мышцы живота, делая волну телом и, то насаживаюсь на твердое естество, то соскальзываю с него. И снова. И снова. И быстрее. Волна телом, член внутри, и обратно.

Опускаю взгляд и еще больше задыхаюсь от зрелища, того как увитая венками плоть идеально подходит к моему цветку, раздвинув лепестки широко, чтобы обеспечить себе наилучший доступ.

Он тоже опускает глаза, напрягает тело сильнее, дернув бедрами, от чего с моих губ до этого испускающих лишь тихие всхлипы, срывается громкий стон.

– Быстрее, давай двигайся резче, – говорит сквозь зубы он и энергично толкается в меня, демонстрируя как правильно заниматься настоящим сексом, а затем снова замирает и ждет.

Руки занемели, тело просит разрядки, настолько внутри стягиваются узлом внутренности, но я продолжаю насаживаться ножнами на его сияющий влагой живой меч, все быстрее, повинуясь приказу моего захватчика.

Никак иначе я не могу назвать человека, который комбинацией из хитрого взгляда, огненного прикосновения и наглости сразил напрочь, все мои жизненные принципы и установленные правила.

Он просто заставил меня себе подчиняться, а я ничего лучше и не чувствовала никогда. Никогда еще мужчина не казался мне столько совершенным, никогда секс не казался мне столь диким. Никогда еще мои чувства не были разбиты о скалу похоти и желания.

И я показываю их всем своим телом, прикусанными губами и глазами, в которые продолжает жадно глядеть этот мужчина, раздувая огонь страсти выше и сильнее.

В какой-то момент когда я разогналась особенно сильно, чувствуя себя прирожденной наездницей, ощущая как за много дней тренировок в зале, впервые болит пресс, он сжимает челюсть и резко меня спускает вниз.

Прижимая к стене и держа руку на животе, словно зная, что мои онемевшие ноги просто не смогут стоять ровно, он роется в шкафчике и достает квадратный пакетик.

Боже я и забыла, как они выглядят.

Он быстро меня целует, выключает душ и спрашивает:

– Нужно.

Качаю головой.

– Быстро и существу.

– У меня спираль.

И вот тут у него словно срывает какой-то барьер, сдерживающий его животную сущность, возбуждая и одновременно пугая меня до крайности.

– Сейчас я покажу тебе, что такое настоящая скачка, – рычит он мне в губы, облизывает и резким движением разворачивает к стене. Коленом раздвигая ноги, а рукой надавив на поясницу.

– Прогнись сильнее.

Все тело уже ломит. Никогда еще секс не был похож на лошадиные скачки. Скорее бег трусцой.

Но я даже не подозревала, что все десять минут, что я качала пресс на его члене, делала всего лишь разминку.

Одним ювелирным движением он прорывается в мое узкое лоно, заставляя издать невольный вскрик, и шлепает по заднице расплескав повсюду капли воды. Этот звук, эхо отразившийся от стен, как гонг перед началом военных действий. Страшно? Но движения члена внутри не были страшными, только пугала та скорость и сила, с которой наши тела сталкивались друг о друга, как отбойные молотки.

И от этих движений мир вокруг потемнел, мне кажется, я нахожусь на раскаленной плите, а дьявол щелкает мои внутренности огненной плеткой. Снова и снова.

Оргазм врывается в меня, как взрыв, ослепляя, оглушая, заставляя просто кричать от восторга и счастья. Никогда, никогда мое тело не было таких легким и воздушным. Сейчас бы просто лечь в объятия любовника и уснуть до самого вечера.

Но любовник не останавливается, он держит меня за талию, продолжая долбиться внутрь тела, не зная не жалости, ни усталости.

– Хватит, – хриплю я, чувствуя, как ноги подгибаются. – Я больше не могу, хватит.

Он словно не слышит, его член внутри даже не собирается останавливаться и кончать.

– Артем, я устала!

– Терпи, терпи, – хрипит он мне на ухо, делая особо резкое движение внутрь и опускает грудью на пол.

Просто садиться сверху, не прекращая энергичных фрикций и мнет мне задницу.

Сколько это продолжалось я не знаю, я уже чувствую, что теряю сознание, что слезы бессилия капают на пол, потому что куда мне бороться с огромным возбужденным быком.

Как вдруг новый оргазм, как крадущаяся кошка, нападает внезапно вклиниваясь когтями в зоны удовольствия в мозгу. А все потому что эта сволочь сначала шлепнула меня по заднице, а потом пролезла под грудь и сжала соски. Просто сжал чертовы взбухшие соски, при этом даже ни на мгновение, не прекращая резких поступательных движений внутри.

– А говоришь… Не можешь, – стонет он, наверняка ощущая, как мое пульсирующее лоно стягивает кольцом его член, душит змея искусителя, который вскоре каменеет сильнее и пока я вою от поражающего чувства оргазма, выходит и брызгает горячей влагой мне на спину.

Он долго моет меня после, почти не заглядывая в покрасневшие от слез глаза.

– Я просила вас остановиться, – хриплю я, смотря куда-то в сторону, пока он весьма внимательно обмывает мои набухшие груди.

– Мой член, только что был в тебе. Думаешь это незначительный повод, чтобы перейти на ты?

– Я просила вас остановиться, – возмущенно выдыхаю все-таки заглядывая в синие глаза. А в них ни капли вины, только тлеющие угли желания, готовые от одной искры снова разгореться в пламя. Но этой искрой точно не буду я. – Когда женщина просит остановиться, обычно мужчина.

– Обычно, – передразнивает он меня, – когда мужчина на грани оргазма его вряд ли остановит и начавшаяся война. Хочешь расскажу про одного полководца, который потерял армию, потому что не мог остановится пользовать полковую жену.

– Это. – моему возмущению нет предела. Тем более что отец рассказывал мне эту историю. – Капитан Юнь плохой пример для подражания. Он терял армию не единожды и каждый раз шел к отцу – императору за новой, потому что ему было плевать на людей.

– Вау, – восхищенно смотрит он и притягивает меня к себе. – Пример плохой, но показательный. Когда член в такой тесной норке, мужчина не способен мыслить рационально и тебе надо тренироваться. Завтра идем в тренажерный.

– Что, – уже разомлевшую меня его слова ввели в ступор. – Я думала.

– Секса это не отменяет, но ты должна быть хоть немного выносливее. Я люблю долгий секс.

– Я вам, – вскидываю подбородок, охреневая от подобного заявления, – ничего не должна!

Резко поворачиваюсь на пятках и чуть не грохаюсь вниз, поскользнувшись. Его стальные руки возвращают меня к себе, а губы, смеясь шепчут.

– Ты сделаешь все, как я скажу, во-первых потому что сама этого хочешь, – с этими словами он резко просовывает руку мне между ног и собирает там влагу, тут же засовывая мне пальцы в рот, а потом глубоко и грубо целуя. И мой стон лишь еще одно позорное доказательство его слов.

– А во-вторых, потому что не захочешь, чтобы обо всем узнал твой благоверный.

– Да, как ты…! – размахиваюсь и со всей дури бью его по щеке, но тут же вскрикиваю от боли в запястье. Господи, как по камню ударила.

– Ты не посмеешь.

– Ты права, не посмею, – шепчет он мне в губы, прикусывая нижнюю, более полную, пока его чуть позолоченная волосами грудь трется об мои чувствительные соски. – Но давай просто не будем ругаться и ты больше не будешь меня бить.

– Больно? – немного отхожу от испуга и с весельем наблюдаю, как по его щеке все-таки расползается пятно.

– Хм, – усмехается он и тут же становится серьезным, вытаскивая меня из ванной. – Рефлексы могут сработать, и я ударю в ответ. И сомневаюсь, что ты со своими ста шестьюдесятью сантиметрами сможешь выжить.

– Сто шестьдесят семь, – испуганно выдыхаю я и тут замечая часы, скидываю полотенце, начинаю метаться по комнате. Боже, целый час! Кто вообще трахается так долго?

– Что ты мечешься? Тебе за тезкой вроде только в пять, – интересуется наглец, с извращенным удовольствием, наблюдая как я пытаюсь натянуть мокрую одежду.

– Сейчас Танька придет! Ну, помоги, не стой столбом.

Он и помог. Принес свою огромную футболку, на этот раз с принтом миньонов и одев на меня, отнес в мою квартиру.

– Миньоны не вяжутся с твоей внешностью, – говорю я на прощание.

– У меня сестра и племянница, – пожимает плечами этот непостижимый мужчина. – Приходится выкручиваться.

Поцеловав меня на и пообещав завтра затрахать меня тренировкой в зале, он уходит, а уже через полчаса в дверях улыбается Таня в сногсшибательных кожаных брюках.

– Ты не знаешь, что за жеребец садился сейчас в такси?

Глава 9. Артем

Доехать до родителей было хорошей мыслью. Может быть, хоть там меня немного отпустит жар чресел после секса с голубкой. Вернее от желания все повторить немедленно. Может быть хоть там, в кругу семьи я перестану думать о её мягком гибком теле, узкой дырке, сладких сосках и невероятно мягких губах.

Еще никогда меня не поглощал трах настолько, что я терял разум и просто не мог остановиться. Я хотел еще и еще, уже позабыв о том, что подо мной живой человек. Брал и охреневал, от того отчаяния что пробирал насквозь, только при одной мысли, что этот кайф может закончиться.

Да, у родителей спокойно.

И там я снова вспомню, что женщин подобных моей матери один на миллион. И что браки подобных, как у нее с отцом один на десять миллионов. В основе своей женщины лживы, алчны, а порой и просто дуры.

Жена Вовчика тому прямое и неопровержимое доказательство.

Еще тогда в первый день знакомства, если бы не вовремя пришедшие родители, она бы залезла на мой член и даже не заикнулась, что невеста брата.

Я не красивее брата, мы просто разные. Просто я достаточно легок на подъем, если дело не касается работы, он же… Все-таки само то, что его родной отец сидит в тюрьме, наложило отпечаток на его личность и сделало желание поступать правильно и идеально, самым важным в жизни.

Именно поэтому первую измену жене он простил, чтобы не разрушать брак, а потом и вторую. А эта сука пользовалась его принципами. А теперь и вовсе разводится с ним. Пытается лишить прав на дочь и отхапать кусок пирога, который даже не сахарила.

И это только один пример. А друзья по армии? Все же в разводе! Какой-то просто ажиотаж, очевидно связанный с пропагандой свободолюбия и одноразовых вещей. Не получились отношения – на мусор, как вещь.

Вот у моих родителей один раз и навсегда, даже несмотря на то, что у матери второй брак. С отцом они почти тридцать лет вместе и это вам не развод после свадьбы. Это серьезно.

И сколько бы они не ругались – не важно, что происходило это чаще всего в шуточной форме – они никогда и не подумали бы о разводе.

Вот и сейчас отец мешает матери готовить, стоя сзади на кухне и что–то шепча на ухо. Как пацан в пубертатный период, честное слово.

– Прохор, прекрати тереться об меня. Сейчас придет Артем, а он всегда голодный, – беззлобно ворчит темноволосая Олеся Романовна. Она помешивает, судя по муке. витающей в воздухе, вручную слепленные пельмени.

– Я тоже, любимая, всегда голодный, – произнес батя таким приторно сладким тоном, что меня чуть не стошнило. Особенно когда положил руку ниже спины и сжал.

– Пап, ну серьезно? Тебе же шестьдесят, сколько можно? – привлекаю я к себе внимание, чем пугаю маму. Она вскрикивает, вскидывает руки и летит ко мне, прижимаясь своим маленьким пышным телом.

– Ну, слава богу, и это спустя неделю после приезда! – журит меня мама и тянется расцеловать щеки, обдавая запахом уюта и тепла. Мне всегда казалось, что даже если на улице дождь и слякоть, у нас дома свое собственное солнце.

– Между прочим, мужчина может до конца жизни… – дергает бровями отец и жмет мне руку, а затем, немного подумав, крепко обнимает. Кроме того постучав по спине. Обычно он более сдержан в чувствах, но мы не виделись целый год.

– Между прочим, здесь дети, – слышу строгий высокий голос и оборачиваюсь. Маленькая копия мамы, только худая как жердь. Десятилетняя Лилия. Улыбаюсь во все свои тридцать (пару зубов после пыток еще не вставил) и раскрываю объятия.

– Артем! – кричит она и запрыгивает на меня.

– Ты даже подросла.

– А ты постарел, – смеется она от моей щекотки и шепчет. – Они друг от друга почти не отлипают.

Еще некоторое время мы общаемся с семьей, скорее рассматривая друг друга, сильно соскучившись. Но и слова Лильки из головы не выходят, порой напоминая собственные мысли.

Не смотря на уют в доме, на его красоту и гостеприимность, в какой-то момент чувствуешь себя здесь лишним. Это еще с детства повелось. Мама с отцом, словно живут в своем мире, зная какую-то тайну, недоступную для других.

Нет, родоки они классные. Претензий нет. Может быть где-то даже слишком идеальные, не смеющие даже и подумать о том, чтобы накричать или раздражаться.

Они помогали развивать именно те увлечения, что были нам с братом близки, особо никогда не давили. Твердость характера отца весьма гармонично сочеталась с мягкостью матери, но ощущение некой отчужденности присутствовало всегда.

И это чувствовал и я и Вова, и теперь вон Лилия, ковыряющая салат, это ощущает. Наверное, поэтому, как только появилась возможность смотаться из дома, я это сделал.

Военная карьера меня всегда привлекала, и уже в пятнадцать я уехал в Суворовское училище. Причем почти в тоже время, что и Вова, который отправился покорять зарубежные биржи и попал в небезызвестную сотню Форбс.

– Как там дела с этой… – выразиться мне помешал взгляд матери, каким она меня награждала за любое при ней ругательство. – Профурсеткой.