Текст книги "Гарри Поттерам закон не писан (СИ)"

Автор книги: Luna Plena

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Стоило ему усесться, как дверь операционной отворилась, и в кабинет вышла Аманда. Блузка была застегнута и аккуратно заправлена в брюки, хвост был перетянут повыше, на губах играла легкая, но искренняя улыбка, и только красные опухшие глаза выдавали то, что все это время девушка прорыдала.

– Это твое тело, а не его, запомни, – продолжал говорить за ее спиной Драко. – И вообще, если он не хочет жениться только из-за размера твоей груди, то я посоветовал бы тебе его бросить, – он приманил к себе ее вещи и помог Аманде надеть мантию. – И чем раньше, тем лучше.

Она тихо рассмеялась, громко шмыгнув носом, и развернулась к нему.

– Простите, что я завалилась сюда вот так, без предупреждения, Драко, – Гарри сжал челюсти, подавляя желание кинуть в хамку Жалящим проклятием.

Подумать только, она провела здесь всего пару часов, и он для нее уже Драко, когда как Гарри и после семи лет знакомства не рисковал называть его по имени вслух.

– Это было очень невоспитанно, а что я потом… – ее лицо залилось краской, и она потупила взгляд.

Драко на это лишь слегка улыбнулся и махнул рукой.

– Ничего страшного, у меня пока свободный график, – Смитт красноречиво взглянула на завалы писем в углу и перевела на Драко смеющийся взгляд. – Ну или не очень загруженный, – он закатил глаза, а Аманда рассмеялась. – Да и работа пластического хирурга предполагает… вторгаться в чужое личное пространство. Назовем это так.

– Я до сих пор не могу поверить, что вы, ну… – она безмолвно вращала запястьем в воздухе. – Не воспользовались возможностью подзаработать, скажем так.

– Мисс Смитт, я учился этому делу для того, чтобы помогать людям становиться лучше, а не совершать ошибки, – он грустно улыбнулся, а у Гарри отлегло от сердца. Мисс Смитт. Не Аманда. – Я знаю, что значит сделать со своим телом то, чего не следовало, – он в призрачном касании скользнул по рукаву водолазки, под которым скрывалась метка. – Можете мне поверить.

Аманда грустно приподняла бровки и порывисто обняла его поперек спины, тут же отстраняясь.

– Вы – хороший человек, Драко, и я сделаю все, что в моих скромных силах, чтобы люди об этом узнали, – бойко проговорила она. – Я могу воспользоваться вашим камином?

– Конечно, – медленно кивнул Драко. – Что вы имеете в виду под «сделаю все возможное»? – добавил он уже стоя вместе с Амандой у решетки.

– О, я не сказала? – девушка широко улыбнулась и не без самолюбия сказала: – Я работаю в команде «Еженедельного пророка». Ждите в ближайших выпусках статью о вас!

Глаза Драко готовы были выкатиться. По крайней мере, так показалось Гарри.

– Нет, что вы, не стоит, – попытался он, рванув ближе к девушке. – Я бы предпочел, чтобы…

– Я знаю, что вы скажете, – остановила она его речь взмахом ладони. – «Доброе имя зарабатывают делами, а не хвалебными речами». Но иногда людям нужно приоткрыть глаза. Дать пинок в правильном направлении, так сказать, – она заговорщицки подмигнула. – Так что не стесняйтесь. И еще раз спасибо!

Драко открыл рот, чтобы возразить, даже поднял руку ее остановить, но камин уже полыхнул зеленым, и он остался в кабине один.

– Чтоб эту Забини, – выдохнул он и запустил поднятую руку в волосы. С вымученной улыбкой Драко развернулся к портрету Гарри. – Видишь, Поттер. Вот такой монетой мне платят, когда я веду себя как профессионал, – нарисованный Поттер тяжело вздохнул и драматично прикрыл глаза ладонью. Улыбка Драко стала чуть шире. – Абсолютно согласен.

Через некоторое время жизнь вернулась к своему обычному руслу: Драко работал за своим столом, Гарри следил за каждым его движением, желая выгравировать их у себя в памяти. Единственное, что изменилось, был не прекращающий вызывать Драко камин. Он, скрепя сердце, откладывал свое занятие и каждый раз подходил ответить, видимо, памятуя об оставленных по всему миру пациентах.

Немудрено, что к концу дня Драко был не шибко добрее раздразненной гарпии.

Когда камин полыхнул в очередной раз, и ему снова пришлось оторваться от образца, Гарри подумал, что, если бы Драко убил прибывшего, то Визенгамот бы его оправдал.

– В Министерстве куда веселее, когда пытаешься его разрушить, конечно, но и работать там неплохо, – без приветствий проговорила Забини и целенаправленно процокала шпильками к дивану, ложась на него спиной и со вздохом блаженства устраивая уставшие за день щиколотки на подлокотнике.

– От смерти тебя уберегает лишь то, что мне жалко губить собственное творение, – пробубнил Драко, даже не поднимая взгляда.

Забини фыркнула.

– Я не твое творение, я матушкино творение.

– Кстати, – Драко на мгновение оторвался от работы, чтобы сменить насадку. – Как на твое преображение отреагировала миссис Забини?

Блейз рассмеялась, устраиваясь удобнее.

– Матушка в восторге. Говорит, что теперь сможет меня хоть чему-нибудь научить, – Гарри смысла шутки не понял, но это было и не важно, если смеется Драко. – А ты все работаешь?

– Я здорово продвинулся за те дни, когда ты еще не растрепала всему магическому миру, кто приложил руку к твоему образу, – Драко бросил в Забини сердитый взгляд, который остался ею незамеченным. – А теперь каждые полчаса меня дергают то по камину, то по совиной почте. За что ты меня так ненавидишь, а, Забини?

Та лишь слепо махнула в его сторону рукой.

– Найми себе помощника, – посоветовала Забини, стянув туфли и подтянув к себе ноги. – Взял бы себе какую симпатичную девочку на ресепшн, с почтой разбираться и клиентам улыбаться. Я бы тоже тогда почаще забегала.

Палочка в руках Драко замерла, а затем он рассмеялся. Громко, открыто, откинувшись в кресле и даже не пытаясь взять себя в руки.

– Эй, дорогуша, ты в порядке? – обеспокоено позвала его Забини. – Перетрудился? Истерика?

Драко покачал головой и смахнул выступившие слезы ребром свободной ладони.

– Просто вдруг понял, как забавно сложилась наша жизнь, – с улыбкой протянул он, рассматривая палочку в своих руках. – Из нас двоих девушками интересовался лишь один, и он же впоследствии сам стал девушкой.

Забини подхватила его смех, и Гарри им искренне завидовал. Потому что чтобы смеяться, нужно было, по меньшей мере, дышать, чего Гарри делать не мог. Он чувствовал себя одновременно ужасно из-за подслушанного секрета и великолепно, потому что Малфою, Мордред бы его побрал, не нравились девушки.

Это звучало почти так же нереально, как если бы Снейп согласился стать крестным ребенка Невилла и Джинни, но Драко не стал бы врать своей подруге, так ведь? Тем более, Забини не выглядела удивленной, значит, для нее это секретом не было.

Получается, все то время, что Гарри подавлял свои чувства к натуралу-Драко, страдал душой и испытывал почти физическую боль от невозможности их отношений, он мог чувствовать… надежду?

Он мог бы… попытаться?

Впервые в жизни ему по-настоящему захотелось расплакаться.

– Тоже мне, главный английский гей, – отсмеявшись, фыркнула Забини. – Влюбился в школе в самого неподходящего человека, страдал всю жизнь и страдать продолжаешь.

– Давай не будем об этом, – тихо выдохнул Драко, по-прежнему улыбаясь, но печальной, задумчивой улыбкой. – А то можно ведь поговорить о том, в кого влюблена ты.

У Гарри сжалось сердце. Драко Малфой был влюблен?

Драко влюблен до сих пор?

В парня?

Возможно, если Гарри постарается, они с Драко смогут стать хотя бы друзьями. В конце концов, у них, оказывается, было много общего.

Забини жестом показала, что будет молчать, и именно в этот момент камин взорвался очередным треском. Драко, витиевато выругавшись, вскочил с кресла и оборвал вызов решительным взмахом палочки.

– Видишь?! – он взмахнул руками, повернувшись к Блейз. – О какой работе может идти речь, если меня постоянно кто-то отвлекает? Разумеется, в подобной атмосфере у меня ничего… – он скосил сердитый взгляд на кусок кожи, – …получилось.

– Лажа это тоже результат, – философично пожала плечами Забини.

– Нет, – тихо выдохнул он. – Блейз, у меня получилось, – он пораженно сдернул маску и благоговейно поднял кожу, разворачивая ее к Забини.

По мнению Гарри, кожа выглядела как… обычная кожа. Лоскут розовато-сливочного цвета, гладкий, чистый. Но судя по «Чтоб мне провалиться», выдохнутого Забини, Гарри что-то явно упускал из виду.

– У тебя получилось, – пораженно выдохнула Блейз, становясь бок о бок с Драко. – Поверить не могу, – Драко фыркнул и закатил глаза. – Нет, я серьезно! Драко, ты сам понимаешь, что ты сделал?

– Кажется, еще не до конца, – он криво улыбнулся. – Скажешь это вслух? Чтобы я точно знал, что мне это не снится, – Драко осторожно положил кожу обратно и развернулся к подруге.

– Не снится. Драко, Моргану тебе в жены, Малфой, ты только что свел магическую метку, – лицо Забини светилось от дикой смеси шока и гордости напополам с завистью. – У тебя получилось.

– Получилось, – отрешенно повторил Драко, а в следующую секунду уже кружил поднятую на руки и вопящую от восторга Забини по кабинету, опрокидывая подсвечники и не обращая на то никакого внимания. – Наверное, нужно будет сообщить в Министерство?

– Не думаю, что это обязательно, но я там человек новый, – она пожала плечами, изящно спрыгивая на пол и одергивая юбку. – Может, лучше будет рассказать, когда закрепишь результат? Кто знает, вдруг брак в образце.

– Пожалуй, ты права, – Драко не улыбался, но то море эмоций, что плескалось в его глазах, сбивало наповал.

– Но сейчас ты идешь спать, – строго сказала Забини, уперев руки в бока. – Или ты результаты экспериментов собираешься нести в этих мешках под глазами?

Драко фыркнул и уткнулся лбом в ее плечо.

– Жаль, он этого не видел, – едва слышно прошептал он, но Гарри все равно расслышал. Наверное, потому что аврорское чутье (и ревность) заставило напрячь все органы чувств.

Практика сведения магических меток была беспрецедентной. Никому в истории не удавалось убрать знак с кожи, сохранив при этом саму кожу. А иногда магическая татуировка проступала даже на кровоточащей свежей плоти и тем самым окончательно сводила с ума своих обладателей.

Гарри улыбнулся, пряча улыбку не только под мантией-невидимкой, но и в коленях. Так вот, над чем работал Драко. Он хотел избавить себя и, наверное, мать от знаков прошлого. И у него получилось.

Впрочем, в знаниях и способностях Малфоев никогда не приходилось сомневаться.

За всеми этими размышлениями Гарри и не заметил, как Забини исчезла в пламени камина, а Драко встал у его портрета, внимательно следя за передвижениями нарисованной копии Гарри по картине.

– Наверное, ты и правда приносишь мне удачу, Гарри, – тихо сказал он и, коснувшись пальцами уголка рамы, вышел из кабинета, направляясь спать.

Гарри трясло. Трясло еще в кабинете, когда он, оставшись в одиночестве, откинул мантию, и продолжало трясти, когда он лег в свою постель. Откровение об ориентации Драко, его успехи, чуткость в общении с клиентами, смех и то, как имя Гарри звучало из его уст, – всего этого было слишком много, слишком остро и так невозможно, что… верилось легко.

Потому что все, что когда-либо казалось Поттеру невозможным, позднее сбывалось.

С этими мыслями Гарри провалился в глубокий и, впервые за последние дни, спокойный сон.

========== Секрет Среды ==========

В среду Гарри появился в кабинете Драко раньше, чем обычно, – за окном даже не намечался рассвет. До дрожи в коленках было интересно, каким будет сегодняшний день, – день, когда Драко не работал за столом. Будет ли он принимать клиентов и вести операции? Или он от рассвета до заката будет закреплять результат вторника?

Каково же было разочарование, когда он понял, что Драко закрылся в операционной еще до того, как Гарри прошел по портретам, и сидел там безвылазно, игнорируя и послеполуденный чай, и обед.

Камин, судя по всему, был отключен от сети, а за окном то и дело мелькали совы, но как бы они ни бились в окно, кабинет оставался в абсолютной тишине.

«Чары тишины», – вздохнул про себя Гарри. В такой тишине и без возможности хотя бы следить за временем можно было сойти с ума.

Когда его сморил сон, Гарри так и не понял, но когда он в очередной раз распахнул глаза, кабинет освещали лишь несколько десятков свеч.

Собственно, даже свечи Гарри заметил не сразу. Все его самообладание было брошено на то, чтобы не закричать. С другой стороны портрета стояла женщина, с легкой полуулыбкой и теплотой в глазах рассматривающая его нарисованного двойника.

Женщину Гарри знал – она держала небольшой магазинчик с волшебными травами в самом конце Косой Аллеи, и даже несмотря на то, что лавочка открылась сравнительно недавно, она уже успела заработать себе добрую репутацию. Гарри был там пару раз – покупал сборы для приболевшей Розы, и тогда же познакомился с хозяйкой.

Он часто обращал внимание на людей с нестандартной для волшебного мира внешностью, и эта женщина подходила под его понятие «нестандартности» просто идеально: густой «ежик» черных волос едва достигал половины дюйма в длину, широкие высветленные до белизны брови, с длинным глубоким шрамом над правой, никогда не приподнимались в насмешке или удивлении (казалось, она вообще не умела ими двигать), в чуть заостренных ушах виднелись лишь крохотные пуссеты с рунами Хагалас, а яркие серые глаза из-за тяжелых густых ресниц постоянно казались томно прищуренными.

Он никогда не видел эту даму в классических мантиях, – все ее наряды доходили до середины бедра (многие ведьмы смотрели на нее осуждающе, хотя сам Гарри мог навскидку дать ей всего тридцать-тридцать пять лет) и даже в зимние морозы открывали плечи, предпочитая закрывать руки почти до костяшек пальцев. Вот и сейчас Лацерта – а она настаивала, чтобы ее называли именно так, по имени, без фамилий и статусов – склонила голову к обнаженному острому плечу и смотрела на нарисованного Поттера.

Она смотрела молча (она в принципе предпочитала молчать, а если и говорила, то только шепотом, чтобы «не беспокоить травы», чего ждала и от своих клиентов), но ее глаза говорили за нее: в них легко читались благодарность и легкая грусть, понимание и сожаление, но громче всего говорила, почти кричала, любовь – яркая, согревающая любовь матери. Она точно так же смотрела и на настоящего Гарри, никогда с ним не заговаривая и тем самым смущая еще сильнее.

Гарри был знаком такой взгляд, – так Гермиона смотрела на Розу, Джинни смотрела на Питера, а Луна – на малышку Габби, и тем страннее казалось то, что на него – Гарри Поттера – мог смотреть подобным взглядом кто-то кроме Лили Поттер.

Лацерта медленно моргнула и в своей обычной грациозной манере отошла к дивану, беззвучно опускаясь на кожаные подушки. Завороженный ее плавными движениями Гарри чуть было не пропустил скрип двери операционной.

– Ты пришла, – выдохнул Драко, привалившись к двери и на мгновение плотно зажмуриваясь.

Он выглядел уставшим. Гарри даже со своего места видел залегшие под глазами тени, побледневшую и будто бы истончившуюся кожу и опущенные плечи.

– Нам опасно видеться, милый, – тихо отозвалась Лацерта, внимательно разглядывая Драко. – Что у тебя с рукой?

Гарри проследил за ее взглядом и только тогда заметил, что левое предплечье Драко было перемотано бинтом от запястья до самого локтя.

Если бы Гарри мог побледнеть, именно это бы он и сделал. По всему выходило, что Драко, пренебрегая риском подобных операций, о которых сам же и сливал мысли в бесчисленные флаконы, весь день сводил метку себе.

Захотелось мгновенно выскочить из картины и приложить его Ступефаем. Чтобы не шевелился вообще ближайшие несколько часов. Может, даже дней. Чтобы не решил вдруг еще что-то с собой сделать, наплевав на чувства других людей.

Мешало выпрыгнуть из портрета, как черту из табакерки, только то, что об этих самых чувствах Драко было не известно. Оправдание, конечно, было слабеньким – вряд ли бы он по достоинству оценил неожиданное признание в любви от своего школьного недруга, который вывалился из картины в его личном кабинете, – но все же было.

«Стоп. Что еще за «милый»?»

– У меня получилось, – между тем выдохнул Драко, сократив расстояние до дивана в несколько решительных широких шагов. Гарри с замиранием сердца смотрел, как он падает на колени возле ее ног и прижимается щекой к бедру Лацерты. – Я сделал это, мама.

Гарри тихонько фыркнул себе под нос. Видимо, после потери связи с Нарциссой Драко перенес свои чувства к матери на добрую знахарку. Но что-то в том, как худые бледные пальцы перебирали его пряди, а на тонких женских губах расцвела ласковая улыбка, заставило его напрячься.

– Сделал что, сынок? – тихо переспросила Лацерта и в такой знакомой манере выгнула бровь, что Гарри подавился вздохом.

Подавился вздохом и осознал, насколько, при всем своем магическом потенциале, был слеп волшебный мир. Стоило обрить голову почти на лысо и поменять цвет волос с цветом бровей, нарядить в одежду, которую никогда бы и не подумал на ней увидеть, и посадить за прилавок вместо тронного зала поместья, как чистокровная аристократка Нарцисса Малфой превратилась в простую травницу Лацерту, рабочие часы которой начинались с рассветом и заканчивались около полудня.

Гарри захотелось в очередной раз удариться головой об облюбленный стол. Он ведь и сам сдавал основы скрытности и шпионажа при поступлении в академию, так что же он не смог узнать ее сразу?..

А еще Гарри понял, насколько опасным человеком был бы Драко, свяжись он с не теми людьми. Хоть на взгляд Гарри хирургически в ней ничего изменено не было, в том, что над образом Нарциссы поработал именно Драко, сомневаться не приходилось.

– Я свел ее, – Драко отклонился от ее ног, нехотя отстраняясь от руки, и в пару опытных движений размотал повязку. – Метки больше нет. Видишь?

Видел даже Гарри. Молочная кожа на месте метки слегка рябила – то ли от Заживляющих, то ли от Отводящих чар, – но на ней не осталось ни следа уродливой чернильной змеи.

Нарцисса беззвучно ахнула, прикрыв рот ладошкой, а пальцами свободной руки неверяще провела по предплечью сына.

– Отец так бы тобой гордился, Драко, – тихо произнесла она спустя пару минут молчания, ласково улыбаясь. – Как бы я хотела, чтобы он видел твой успех.

Драко вздрогнул всем телом и нервно повел плечами.

– Прошу, мама, не надо, – тихо попросил он, пересев к Нарциссе на диван. – Ты понимаешь, что это значит? – он возбужденно взмахнул руками. – Я могу убрать и твою метку. Мы сможем начать жизнь, в которой нас никто не осуждает, не отказывается продавать еду, увидев руки, и не бросаются проклятиями вслед, – Гарри поежился. Он знал, что мирные жители не очень хорошо восприняли весть о помиловании Малфоев, но чтобы настолько. – Ты сможешь называть фамилию без страха за свою жизнь. Сможешь снова стать Нарциссой, – шепотом закончил Драко, зажмурившись и прильнув к ладони, что легла ему на щеку.

– Нарцисса давно в прошлом, родной, – она провела большим пальцем по его скуле. – Никто меня не узнает, никто не пытается заглянуть простой травнице под рукав. Лацерта неплохо устроилась, поверь.

Гарри под мантией улыбнулся. Ни один закон не требовал от волшебников представляться настоящим именем в повседневной жизни. За это решение отвечали лишь нормы приличия и этики, но уж кого, а Нарциссу Малфой нельзя было обвинить в отсутствии морали.

– Но если метки не будет… – начал Драко, но Нарцисса остановила его, прикоснувшись кончиками пальцев к губам.

– Если ее не будет, то я не смогу попасть в поместье (2), – на грани слышимости произнесла она, а Гарри обратился в слух.

Поместье Малфоев было отобрано судом, как и большая часть их состояния. Хоть его и не сторожили, но на все входы и камины были наложены запечатывающие заклятия высшего уровня сложности, а по всему помещению стоял запрет на апарацию.

В доме не осталось ни темномагических пособий, ни артефактов, ни дорогого антиквариата или украшений, но пробраться на его территорию без разрешения Визенгамота и Министерства было преступлением, и грозило нарушителю до пяти лет лишения свободы с отбыванием в Азкабане.

– Мама, если кто-то…

– Это мой дом, Драко, – в голосе Нарциссы дрожали слезы. – Ужасные вещи происходили в нем, но им не отнять все то хорошее, что видели эти стены. Нашу с Люциусом свадьбу, – она снова улыбнулась, сжимая его ладонь своею. – Твое рождение.

Драко судорожно выдохнул, но сжал ее ладонь в ответ.

– Если ты передумаешь…

– …то сразу приду к тебе, сынок, – Нарцисса наклонилась, чтобы поцеловать его щеку, и поднялась на ноги. – В конце концов, мне больше некуда, – она обвела задумчивым взглядом кабинет, останавливаясь на портрете Гарри. – Интересный выбор картины, Драко.

Он вздохнул и встал возле матери.

– Только не говори, что тебе он тоже кажется мрачным.

Но Нарцисса не стала комментировать саму работу художника.

– Зачем, сынок? – удивленно спросила она, склонив голову к плечу.

– Поттер приносит мне удачу, – Драко слегка улыбнулся и проследил, как нарисованный Поттер меланхолично обходит стол и с трагичной мордой лица садится на его край.

– Не думаю, что дело в нем, – фыркнула в ответ Нарцисса.

– Все дело в нем, – тихо ответил Драко, переводя взгляд на мать. – Ты же знаешь.

– Он заходил ко мне как-то. Давно это было, – внезапно сказала она, задумчиво прокручивая сережку в мочке. – Покупал лечебный сбор для ребенка, – Нарцисса не смотрела на Драко, а вот Гарри смотрел. И удивился, почему тот напрягся, неестественно выпрямив спину и сжав губы в тонкую полоску. – Надеюсь, малышке Грейнджер-Уизли помогли те травы, – закончила Нарцисса, и на губах ее мелькнула задорная улыбка.

– Мама! – полуудивленно-полувосхищенно выдохнул Драко и тихо рассмеялся, когда рассмеялась Нарцисса.

Она обняла его, что-то неслышно для Гарри прошептав Драко на ухо, отчего эти самые уши мгновенно вспыхнули до алого цвета, и легкой походкой направилась к камину.

– Я обязательно навещу тебя в пятницу, родной, – сказала Нарцисса, стоя возле решетки. – Но нам и правда нужно быть осторожнее, – добавила она и спустя пару секунд исчезла в зеленом пламени, назвав адрес своего магазинчика.

Драко тяжело вздохнул и отчаянно потер уши ладонями, желая вернуть им нормальный цвет. Те не поддались, храня верность смущению, и Драко снова бросил слегка нервный взгляд на свое предплечье, будто боясь увидеть на нем проступившие чернила.

Их там не оказалось, и Драко, облегченно улыбнувшись, снова перевел взгляд на картину.

– Жаль, ты этого не видел, – тихо сказал он флегматичному рисунку, почти ставшим ритуальным жестом коснулся рамы и вышел из кабинета, потушив свечи взмахом палочки.

Всю дорогу домой Гарри пытался вспомнить, что именно ему напоминали эти слова, но, так и не вспомнив, легко переключил внимание на министерскую сову, что ждала его на подоконнике.

Гарри поморщился, – бедняжки понятия не имели, что делать, если получатель был жив, но отыскать его было невозможно, и единственное, что им оставалось, это ждать возможного возвращения получателя у последнего места его пребывания, либо известия об их смерти.

Гарри забрал у сердитой сипухи свиток и, скормив ей добрую горсть печенья, отправил обратно. Послание оказалось лаконичным – ему было сказано к указанному времени четверга явиться в Министерство и распорядиться об изъятии каких-то дел из архива аврората.

Печально повздыхав о сорвавшихся планах отправиться к Драко пораньше и в мыслях о том, чтобы в ближайшее время заглянуть в лавку к Лацерте, Гарри уснул.

Комментарий к Секрет Среды

(2) В ворота поместья Малфоев можно было проходить насквозь, если взмахнуть левой рукой с темной меткой. В 1997 году так в поместье попали Снейп и Яксли.

Автор в курсе, что у Нарциссы в каноне не было метки, и в самом начале говорила про грабли и канон. Помните?

========== Секрет Четверга ==========

Гарри всегда мог ворваться в кабинет Гермионы без стука, когда как никто кроме него в Министерстве такими привилегиями не обладал.

Разумеется, он же был ее лучшим другом, крестным Розы, Героем и, на худой конец, главным аврором, – он мог многое себе позволить в Министерстве, но позволял только это.

Было на их памяти время (где-то через три года после Войны), когда они даже видеть друг друга не могли. Гермиона была беременна, а Гарри, как оказалось, не выносил беременных женщин. Стоило им столкнуться в коридоре, как это столкновение плавно перетекало в ссору, а затем, частенько, и в магическую дуэль. Ничего серьезного, разумеется, да и Гарри нарочно промахивался – прежде всего, Гермиона была подругой, а уже потом бешеной беременной ведьмой, – но факт остается фактом.

Каждый раз врываясь подобным образом в ее кабинет, Гарри забывал, что у человека могут быть свои личные, даже несколько интимные дела. Так он несколько раз застал подругу в неглиже, когда она переодевалась, пару раз отвлек ее во время еды, однажды наблюдал, как подруга от отчаяния в прямом смысле этого слова становится на голову («Чтоб мозги заработали», – как ни в чем не бывало пояснила она знатно обалдевшему тогда Гарри), и даже умудрился помешать одному кормлению Розы. А уж сколько раз они в четыре руки Розу переодевали – даже сосчитать было сложно.

В этот раз, явившись на полчаса раньше заявленного и решив проведать подругу, Гарри снова распахнул дверь, считая, что он готов решительно ко всему.

Ко всему, кроме картины того, как его подругу напористо целовала другая женщина, а сама Гермиона активно ей отвечала, обхватив руками за шею, а ногами – талию.

Гарри так и замер в распахнутых дверях с «Привет, Миона!», застывшим на губах, и осоловело наблюдал, как знакомые с детства смуглые пальцы зарываются в черное прямое каре.

Каре, однако, развернулось, являя ему уже ставшее знакомым лицо.

– Дверь закрыл, – сквозь тяжелое дыхание прохрипела Забини, метнув в Гарри испепеляющий взгляд, – с другой стороны.

Гарри, совершенно несолидно для взрослого мужчины и сурового служителя закона пискнув, вылетел за дверь, с грохотом ее захлопнув и прислонившись к ней спиной. Натянуто улыбнувшись проходящей мимо паре архиваторов, он глубоко вдохнул и протяжно выдохнул, пытаясь успокоиться.

С Гермионой им еще предстоит долгий разговор о «субординации и пристойном поведении на рабочем месте», которыми она так любила его попрекать, а пока нужно было их прикрыть, потому что, судя по выражению лица Забини, заканчивать она не собиралась.

Помогало то, что у Гермионы была репутация цербера, и ее боялись если не все, то добрая половина сотрудников всех министерских ведомств, включая самого Кингсли, и без особой необходимости к ней старались не заходить и вообще на глаза не попадаться.

Гарри как раз провожал очередной искусственной улыбкой группу невыразимцев, которые по своему обычаю даже не взглянули в его сторону, когда с противоположной стороны коридора раздался голос, от которого каждый волосок на теле встал дыбом.

– Поттер!

Вычурно выругавшись у себя в голове и стараясь побороть мурашки, Гарри развернулся. Он ожидал увидеть сложенные на груди руки, прямую осанку, пренебрежительно нахмуренный нос и ехидную ухмылку, а по факту получил совсем иное.

Драко светился, как только что отчеканенный дракон на полированном галеоне, и улыбался так широко и искренне, что Гарри невольно оглянулся посмотреть, не было ли возле него еще какого Поттера.

– Не думал, что когда-нибудь скажу это, но я рад тебя видеть, Поттер, – Драко протянул ему ладонь, и Гарри пожал ее быстрее, чем успел вообще задуматься над этим жестом.

Зато задумался как только почувствовал тонкие прохладные пальцы в своей руке и, сам того не ведая, задержал их несколько дольше, чем следовало при простом рукопожатии.

– Не думал, что когда-нибудь услышу это, Малфой, – Гарри вернул улыбку и нехотя выпустил, наконец, его ладонь. – Я тоже соскучился, – искренне добавил он и ощутил жгучую потребность побиться головой о стену, когда скулы Драко окрасил легкий румянец. – В смысле, я тоже рад тебя видеть! Живым, – Драко нахмурился. Гарри захотелось провалиться под землю. – Вживую! – исправиться решительно не получалось, потому Гарри отбросил эту идею. – Давненько не виделись, да?

Драко медленно кивнул и прочистил горло.

– Учеба на колдомедика отнимает много времени, тем более на хирурга моего профиля.

– Пластическая хирургия, да? – подхватил Гарри, медленно отходя от двери и пытаясь отвлечь внимание Драко на себя. – Я видел Забини. И, знаешь, ты действительно хорош.

Кончики ушей, выглядывающие из-под собранных в низкий хвост волос, вспыхнули.

– Если бы я знал, какую рекламу мне сделает Блейз, я бы не согласился, – Драко пожал плечами и чуть поморщился. – Смена пола это, вне всяких сомнений, интересно, но вся эта шумиха серьезно затормозила мой главный проект.

Гарри кивнул и прочистил горло, пытаясь заглушить совсем уж непристойный звук, раздавшийся из кабинета.

– Да, метка, – сказал он, на что Драко вздрогнул и шокировано округлил глаза. – Слышал, тебе удалось ее свести. Это… круто.

Драко медленно опустил взгляд на рукав строгой черной мантии, обтягивающей его руку до запястья, и также медленно перевел его на Гарри.

– Слышал? – переспросил он, прищурившись. – И где, позволь узнать, ты об этом слышал?

Сердце Гарри зашлось бегом от резко взлетевшего адреналина. Дурак, круглый идиот, ну откуда он мог об этом узнать? Ни одного знакомого, ни одного источника новостей…

– Забини! – почти выкрикнул Гарри, облегченно вздыхая. Драко же наверняка рассказал лучшей подруге о своем успехе. – Забини мне рассказала. Мы же с ней теперь вроде как коллеги, а коллеги любят перекинуться парочкой сплетен, сам знаешь.

– Забини, значит, – медленно повторил Драко. – Эта женщина – моя погибель, видимо.

Гарри заставил себя рассмеяться, внутренне облегченно выдыхая.

Поверил.

– Я, собственно, шел к Грейнджер, – сказал Драко, стоило между ними воцариться молчанию. – В справочной сказали, что через нее мне удастся договориться о встрече с Министром быстрее, чем ждать его ответа совой. А мне срочно нужно обсудить с ним… – он замялся и молча кивнул на левую руку, а затем – на небольшой серебряный сундучок, что держал в руке. – Не знаешь, она у себя?

«У себя, но не в себе», – нервно хохотнуло гаррино подсознание, но вместо этого он запустил пальцы себе в волосы, ероша их еще сильнее, и виновато улыбнулся.

– У нее там… прием. Если можно так сказать, – Драко вопросительно вздернул бровь. – Там… Забини. Ну, знаешь… читает ее руны Судьбы.

Драко пару раз непонимающе моргнул, а затем громко фыркнул и покачал головой.

– Языком, я так понимаю, – Гарри смущенно промычал, и Драко верно истолковал это мычание за согласие. – Быстро она.

Гарри снова рассмеялся, на этот раз расслабленно, и облокотился на стену.