Текст книги "Нежное укрощение ярости (СИ)"
Автор книги: Лули Тан Цу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)
Глава 35. Стальная стрекоза
Я бежала по трапу на борт теплохода. Яр поднимался за мной.
– Что случилось, Люба, – схватила я ее за руки, – что за беда?
Люба глянула на Яра и повела меня в сторонку. Тот тактично остался на месте, но смотрел на нас так, словно собирался прочитать по губам, о чем мы будем говорить.
– Коллекторы, – прошипела Люба, когда мы немного отошли.
– Что, блин, коллекторы, говори давай нормально, – разозлилась я.
В мокрой одежде было холодно, еще Люба тут с загадками.
– До тебя не дозвонились, пока ты там со своим водяным миловалась.
Видимо, Люба видела нашу с Яром сцену.
– Позвонили мне, не знаю откуда у них номер, наверное, пробили на всякий случай, когда поняли, что я твоя соседка, – продолжила Люба.
Сердце мое застучало как бешеное. Я предположила самое худшее – они у родителей.
– В общем, они у твоих родителей! – подтвердила мои опасения Люба.
Я рванула в свою каюту, где остался телефон. Сменила мокрую одежду на сухую и схватила телефон. Как раз в этот момент он зазвонил. На экране высветилось – папа.
– Да, пап, привет, что у вас случилось? – выпалила я.
– Маргаритка, привет, – папа всегда звал меня Маргариткой, – какие-то люди к нам пожаловали. Говорят, ты кучу денег должна. Ты правда им что-то должна?
– И да, и нет, – я не понимала, как можно сейчас сразу объяснить всю ситуацию с Игорем. – Это не мой долг, в общем, но требуют они его с меня.
– Ясно…
Я слышала, что отец еще что-то хотел сказать, но у него будто выхватили телефон.
– Так, Луговая, прекращаем лирику. Дела обстоят так. Если сегодня к вечеру не привезешь деньги, сожжем дом. Все, до вечера! – коллектор положил трубку.
Я стояла на месте и хлопала глазами, не в силах поверить, что все происходит на самом деле.
«Так, Марго, думай», – соображала я лихорадочно. Я прикинула, вряд ли они на самом деле будет что-то там сжигать или как-то физически вредить родителям. Чай не бандитские времена на дворе. Посадят.
Но дело было не в конкретных действиях коллекторов. А в угрозах. Именно в давлении на родителей было дело. Если папа, может, еще как-то справится, хоть и мнительный он, конечно, но мама. То маму они точно доведут до инфаркта.
В общем, в любом случае нужно было что-то решать и прямо сейчас. Вариант – не обращать внимания, будучи уверенной, что это только угрозы – не пройдет. Да и черт их знает, этих гадов. А что, если реально подожгут дом?
Но как я могла добраться до поселка, где живут родители, уже к вечеру? Это вообще никак невозможно. Даже, если я прямо сейчас вызову такси, что вряд ли, у меня денег на такую дорогу нет, все равно приеду черт знает когда. Хорошо, если завтра.
Я в отчаянье села на кровати, закрыла лицо руками и заплакала. «Чтоб ты под землю провалился, чертов Игорь!», – думала я.
Я не слышала, как в каюту вошел Яр. Он подошел так тихо, что, когда я услышала его голос, вздрогнула.
– Что случилось? – спросил он спокойно своим глубоким низким голосом, и от его голоса я вдруг перестала трястись.
Слезы все еще лились по лицу, и я не сразу могла что-то сказать.
Яр тоже успел переодеться в сухое, он сел рядом со мной на кровати, обнял за плечи и прижал к себе. Он нежно гладил меня по голове, словно успокаивал ребенка. И мне, действительно, стало немного легче.
– Давай по порядку, – сказал Яр, – по порядку и без нервов.
Я посмотрела на него заплаканными глазами, он вытер ладонью бегущие слезы и размеренно, спокойно, чуть ли не по слогам, сказал еще раз:
– По порядку.
– К родителям ворвались какие-то бандиты, говорят, что сожгут дом, – выпалила я.
– Так, ясно. Хорошо, точнее ничего хорошего, но давай разберемся. Чего они хотят? Не ради забавы же собираются пожар устроить.
– Денег.
– Предсказуемо, ладно. Теперь объясни, почему они хотят денег именно от твоих родителей? – продолжал расспрашивать Яр.
– Они хотят денег от меня, и давят на меня через родителей, – я снова разревелась.
Я вдруг поняла, что юлю и петляю перед Яром, говорю какими-то недомолвками. Я почему-то не хотела говорить про коллекторов. Тогда нужно было бы объяснять про Игоря. Я была уверена, что буду выглядеть в глазах Яра полной дурой.
– Марго, хорошая моя, – Яр снова погладил меня по голове. – Поверь, не бывает нерешаемых проблем. Но, чтобы я мог помочь, мне нужно посмотреть на всю картину в целом, понимаешь?
Я кивнула.
– Угрозы – дело серьезные, тем более такие. Давай, говори как есть, – я почувствовала в его голосе стальную нотку.
И сдалась.
Я тараторила без передышки. Рассказала все как есть ничего не утаив.
Яр слушал внимательно. Не перебивал, не уточнял и ни разу не ухмыльнулся и не показал виду, что мои страхи кажутся ему глупыми или необоснованными. Никак не показал, что я выгляжу дурой или улетевшей, как обычно.
– Позвони родителям и скажи, что деньги вечером будут, – Яр поднялся с кровати, достал из кармана телефон и набрал какой-то номер.
Я в это время позвонила папе и сказала то, что велел Яр, и чтобы папа передал это коллекторам.
– Здравствуй, Андрей Алексеевич, рад тебя слышать, – говорил в трубку Яр. – Ты уж не обессудь, я сразу к делу, скажи, а ты еще занимаешься своей стальной стрекозой?
«Что еще за стальная стрекоза?», – подумала я.
– Да? Прекрасно. Выручай, Андрей Алексеевич, очень срочно нужно, считай меня своим должником, – Яр выслушал, что ему ответили. – Да, прямо сейчас. Ты меня знаешь, если прошу, значит вариантов больше нет.
Яр слушал собеседника и смотрел на меня. Его взгляд был так спокоен, Яр держался так уверенно – совершенно не волновался, не суетился. И казалось, что все у него под контролем, ситуация полностью в его руках.
– Да, мы как раз пришвартовались у вас в городе. Хорошо, я понял. Прекрасно. Скоро буду, – он отбил звонок.
Я смотрела на него с немым вопросом во взгляде. Он не стал меня томить.
– Едем, Марго, посмотрим, что там за ужасные бандиты такие, – Яр улыбнулся и сказал это с такой легкостью, будто никакой проблемы и нет на самом деле.
По крайней он точно не считает это уже проблемой.
Мы немного подождали у пирса. Как сказал Яр, за нами его друг, которому он звонил, отправил машину. Вскоре та подъехала. Добирались мы минут двадцать. И удивлению моему не было предела, когда машина въехала в ворота, над которыми красовалось – «Летная школа «Стальная Стрекоза»».
Оказалось, что стальная стрекоза – это школа, где обучают пилотов гражданских вертолетов. Нас встретил тот самый Андрей Алексеевич и проводил на вертолетную площадку, где нас уже ждала наша стальная стрекоза.
Я затрепетала. Сердце пустилось в галоп. Я никогда не летала на вертолете, мне было одновременно и страшно, и любопытно. Яр взял меня за руку и повел к вертолету.
Мы поднялись на борт, пилот показал нам на наушники и я, по примеру Яра, надела наушники.
Зашумел двигатель. Гул нарастал. Сначала медленно вращающийся винт, набирал скорость. Я почувствовала легкую вибрацию. Это было очень волнительно. Я смотрела на Яра. Тот сидел спокойный как египетская пирамида. Будто вообще ничего не происходит, и задумчиво смотрел в окно.
Двигатель набрал обороты, винт запел с какими легкими отсечками, будто щелчками и вертолет оторвался от земли. У меня перехватило дыхание, а сердце ухнуло куда-то в солнечное сплетение.
Вертолет набирал высоту. Дороги превратились будто в узкие тропинки, а дома стали словно игрушечными.
Я смотрела то в окно, то на Яра. Но вскоре – только на Яра. Я не могла налюбоваться им. Такой сильный могучий, уверенный и спокойный. Я никогда так себя не чувствовала, как сейчас рядом с ним. Казалось, что пока он рядом, вообще никаких нерешаемых проблем не существует.
И при этом, мне вообще ничего делать не нужно. Все сделает он. Этот зверюга все держит под своим контролем. Сам принимает решения, сам делает выводы и сам предпринимает нужные шаги. Ему не нужны ни чьи советы, он ни в чем не сомневается.
«Неужели он теперь мой, – подумала я, но тут же осекла себя, – нет, не так, неужели я теперь принадлежу ему». Да, так было бы сказать правильно. Не получится с таким мужчиной быть на равных, не получится стать ему партнером и даже не получится быть второй половинкой. Ему можно только принадлежать. Как хозяину.
Можно раствориться в нем, можно сделать все, чтобы и он нуждался во мне, но его нельзя приручить и принудить к чему-либо. Думая об этом, я чувствовала, что хочу только этого – принадлежать ему.
И чтобы было так, как сейчас. Несмотря на то, что мы летим в вертолете, а я никогда не летела и, в общем-то, можно сказать, что боюсь летать в принципе – мне не страшно. Потому, что он рядом. Несмотря на то, что какие-то подонки угрожают моим родителям – я спокойна, потому что он сказал, что все решит.
И нет причин не верить. Одного взгляда на него достаточно, чтобы понять – Яр тот мужчина, который слов на ветер не бросает и за слово свое несет ответственность.
– Как же я тебя люблю, – я была уверена, что сказала это про себя или шепотом, и этот шепот все равно не расслышать из-за гула.
Но Яр глянул на меня и улыбнулся.
«Наушники! – спохватилась я, – в них все слышно!».
Я почувствовала, как вспыхнули щеки и стала смотреть в окно, чтобы не проделать в Яре дыру своим взглядом и еще чего-нибудь не выдать этакого.
Вертолет нес нас в мой родной поселок к моим родителям, и волнение понемногу возрастало и нарастало. Теперь я переживала не только за них, но и за Яра. Это ему предстоит совсем скоро решать вопросы с этими гадами, будь они неладны.
Глава 36. Кто есть кто
Вертолет сел неподалеку от поселка, там, где была подходящая для этого полянка. Перепугал бокастых коров, но привел в восторг мальчишку, что следил за ними.
Тот разом забыл о своих подопечных и побежал к вертолету, радостно размахивая руками, будто сам он маленький вертолет. Напомнил мне Марата. В сердце приятно заныло. Сквозь все навалившиеся проблемы все отчетливее проступала возможность близости. Марат станет моим… Дальше я боялась думать. Боялась поверить. Я то и дело поглядывала на Яра, и, нет, поверить не могла. Этот красивый, могучий мужчина… мой?
Пилот сказал нам, что ему велено дождаться нас и доставить обратно. Мальчишку он пустил в кабину, и счастью мальчугана не было предела. Я сделала себе отметку на будущее, если оно случится со мной, упросить Яра взять Марата с собой в вертолет, чтобы Марат улыбался так же открыто, как этот мальчик.
Будущее было зыбко, на носу угрозы и коллекторы. Но я не могла заставить себя всерьез думать об этом, рядом был Яр, он сказал, что все решит. И это было так твердо, непоколебимо. Я словно шла за ним и собирала цветочки, любовалась пейзажем, пока он впереди разгребал на моем пути завалы и камни. Так мой отец делал для нас с мамой, чтобы мы наполняли его жизнь уютом и красотой.
Когда пилот заглушил двигатель, и винты остановились, мне показалось, что я оглохла от обрушившийся на меня тишины поля, виднеющегося вдали леса. После бурной Москвы, после теплохода, где тоже никогда не было тихо, здесь, казалось, полянку и сам поселок накрыли звуконепроницаемым куполом.
Но вскоре звуки дали о себе знать. Совсем другие, не такие как в городе. Мягко шелестела листва. Щебетали какие-то птицы и стрекотали кузнечики, шуршали по траве коровы. Как же я соскучилась по этой умиротворяющей музыке мира. И как не вязались с солнцем, травой и коровами какие-то проблемы. Все-таки город остался мне чужд, душа моя раскрывалась птицей здесь.
Яр потянулся всем своим могучим телом, глубоко вдохнул и сказал на выдохе:
– Хорошо-то здесь как! Умиротворяет.
Я улыбнулась. Ему шла природа, он здесь смотрелся даже еще гармоничнее, чем в городе. Его сила и мощь скорее были природными, нужными и уместными здесь, а не в городе. Но он – дитя города. А я… если скажет, я буду с ним там, где он посчитает нужным.
Хотелось завалиться с ним в траву и цветы здесь на полянке и… но сейчас было не до этого. Нужно было спешить.
Яр взял меня за руку, моя ладошка утонула в его ручище, горячей, сильной, и мы пошли к поселку. Я знала, что до дома родителей идти всего минут пятнадцать, и мне хотелось, чтобы эти пятнадцать минут длились как можно дольше. Чтобы моя рука в его руке. После всех метаний я не могла расслабиться и поверить, что так и будет дальше – через пятнадцать минут, завтра, через неделю. Поэтому я каждой клеточкой была в его руке, каждое биение сердце было там – в его руке. Я поглядывала на него сбоку. Я дышала им, полем, солнцем. Это был мой момент. Сейчас.
А потом я запнулась. Из-за того, что смотрела на Яра. И полетела носом вперед. Яр подхватил меня – нежно, бережно, поставил на ноги и наклонился надо мной.
– Я уже понял, ты падаешь, когда волнуешься. То мне на капот, то мне в руки при встрече, то из машины. Видимо, твое тело таким метафоричным образом орет «я не буду жить обычную, как у всех людей жизнь, она меня пугает, я иду на дно, я падаю в пропасть, спасите-помогите».
Я смутилась, отвела глаза. Но Яр приподнял мое лицо за подбородок.
– Это лучшее в тебе. Твоя воздушная, неземная природа. Тебе не надо волноваться. Ни про то, что сейчас будет, ни про завтра. Я буду все решать. Ты просто дай свою ладошку мне, мой полевой цветок, который не умеет ходить по обычной земле, а я тебя пересажу туда, где ты расцветешь.
В его словах, голосе, взгляде было столько нежности, что у меня на глазах выступили слезы. Я двумя руками ухватилась за его руку и уткнулась лицом ему в грудь. Как сильно бьется его сердце.
Несмотря на его уверения я разволновалась – что там будет. Неизвестно еще как все обернется. Да, я Яре я нисколько не сомневалась. Но, что, если их там много? Не двое, как было в прошлый раз, когда они заявились к нам с Любой. Что если они навредят Яру?
От этой мысли мне буквально физически стало плохо. Ведь не может быть так все хорошо, как он говорит, что, мол, придет, большой и красивый мужчина и спасет меня от выживания, от неумения видеть мир реальным и не обманываться людьми. Мне было страшно, что сейчас мне придется расплатиться за это мимолетное, с таким трудом доставшееся мне счастье. Слишком оно было неправдоподобным, слишком оно было сильным.
Сердце забилось в груди, как птица, пытающаяся пробиться через оконное стекло.
Я чувствовала тепло его руки и желала только одного – всегда чувствовать это тепло, вообще никогда его не отпускать, и чтобы Яр никогда не отпускал меня.
Мы прошли несколько домов и оказались у дома родителей. Во дворе стояла незнакомая машина, видимо, на ней приехали коллекторы. Так я решила. Сколько их может быть в доме – не угадать. В машине могло спокойно приехать пять человек.
Я было рванула к дому, но Яр удержал меня за руку:
– Не торопись, пойду я, ты постой пока во дворе, – попросил он.
– Ну, уж нет! Я пойду с тобой! – я сделала настолько грозный и решительный вид, а на самом деле, наверное, я выглядела такой отчаявшейся, такой убежденной, что я ни за что не буду ждать, когда воплотятся мои страхи, что была похожа скорее на сурового хомячка. Яр не удержался и засмеялся.
– Марго, ты лучшая, – сказал он и поцеловал меня по очереди в лоб, в глаза, в уголок губ.
Даже сейчас он был настолько спокоен и уверен в себе, что нашел время для того, чтобы посмеяться.
– Ну, хорошо, топай, главное, не упади. Только держись за мной, и это не просьба, – сказал он уже серьезно.
«Да, уж, – подумала я, – зверюгам просить несвойственно, только приказывать».
Яр открыл дверь, и мы вошли в дом.
– Хозяева дома?! – гаркнул Яр.
На его голос из комнаты вышел папа, а из кухни выглянул один из тех гадов, что был у нас с Любой.
Я тут же подбежала к отцу, и папа крепко прижал меня к себе. Я вдохнула знакомый, родной папин запах. Как же давно я не была дома.
– Дочь! Ну что же такое происходит, – начал отец, поглядывая на Яра. – Я пытался позвонить в полицию, но они отобрали телефон.
– Пап, все будет хорошо, – попыталась я его успокоить, но тут раздался чужой голос.
– Появилась-таки, – оба коллектора вышли из кухни.
Я заметила, что на кухне остался еще кто-то, но кто – не разглядела. Из комнаты появилась мама, и я подскочила к ней. Мамины глаза были полны слез и беспокойства. Она шепнула мне:
– Ой, дочка, какие неприятности случились. Ты бы нам сказала раньше, мы бы помогли.
– Действительно, – вставил коллектор, – раньше было бы лучше. Но можно и так.
– Со мной говорить будете, – перебил его Яр и встал между коллекторами, мной и родителями.
– А ты кто такой, чтобы с тобой разговаривать? – нагло спросил тот из коллекторов, что был помордастее.
Вел он себя как-то слишком нагло. Даже для коллектора. Я думала, что если уж они работают как-то официально, тогда должны и придерживаться официального тона. Я все еще боялась, что они не одни. На кухне кто-то прятался. Как мне предупредить Яра об этом. Тревога нарастала. Вообще сказывалось напряжение последних дней. Я так устала от происходящих событий, мне хотелось встать посреди комнаты и закричать. А еще зажмуриться, и чтобы все и всё исчезло. Мама, почувствовав мое состояние, погладила меня по руке и обняла покрепче.
Яр прищурил глаза.
– А кто спрашивает? – ответил Яр. – Нужно выбирать тон, когда разговариваете с незнакомыми людьми, мало ли, что может случиться.
Эти слова немного осадили наглецов. В Яре было нечто непоколебимое, опасное, и любой, даже идиот, на уровне инстинктом чувствовал это.
– Пускай деньги возвращает, – бросил мордатый в мою сторону.
– О какой сумме идет речь?
Когда Яр услышал сумму, он усмехнулся и сказал:
– Всего-то. Но тут такое дело, она вам ничего не должна, и денег не будет. И еще, я вам советую прямо сейчас быстро бежать отсюда и громко кричать. А если я еще раз вас увижу, или вообще как-то проявитесь, накажу.
– Да ты охренел?! – мордатый весь подобрался. – Угрожаешь?
Второй коллектор все это время молчал, но не оттого, что испугался или что-то такое. Он держал руку за пазухой.
Я испугалась, что у него там нож. Но поверить в то, что сейчас может случиться поножовщина, я не могла. Все-таки это не какой-то криминальный боевик. Эти гады работают на официальную контору, что на них вообще управы, что ли, нет?
– Ты тупой, что ли? – рявкнул Яр так, что вздрогнули все, включая меня, родителей и коллекторов. Даже тот, кто был на кухне, выглянул.
И кто бы это был мог быть?
Игорь!
Что здесь делает Игорь, мне было совершенно непонятно. «Может, его с собой притащили коллекторы? Или он сам сюда приперся, как раз в тот момент, когда и коллекторы приехали? Но зачем? Он там один сидит, это что, все, кто за их спиной?» – не могла я сообразить. Но сейчас было недосуг разбираться.
Игорь оценил обстановку, увидел меня, Яра, скривился, а затем поспешил скрыться обратно на кухне.
Яр сделал шаг навстречу коллектору и рявкнул еще раз:
– Я спрашиваю, ты тупой? Конечно, угрожаю.
– Проблем захотел? – то ли спросил, то ли констатировал мордатый.
– Это ты мне, что ли, проблемы устроишь?
Обстановка накалялась. Яр словно дергал за ниточки этих двоих, провоцируя на действия. Он их подначивал. И они заводились. Будто вот эти глупые реплики, которыми они обменивались, имели какое-то особое значение, были своего рода паролем. Казалось, воздух раскалился. Вот-вот и рванет. Я было дернулась к Яру, только протянула руку к нему. Чтобы что? В очередной раз остановить, не дать сорваться? Папа не дал мне дотронуться до Яра, шепнув сквозь зубы:
– Ты в мужские дела не лезь. Не мешай мужику разобраться с бандитами.
– Ты ополоумел, батяня, кто тут бандит, а? – взъярился мордатый и сплюнул на пол.
Мать ахнула.
Отец вышел из-за плеча Яра с недобрым:
– Ах ты, поганец.
Яр был молниеносным. Пару шагов вперед. Резкий апперкот, клацнувшие зубы и рухнувший на мол мордатый были результатом.
Второй коллектор тут же вытащил руку из-за пазухи. Я увидела наставленный на Яра пистолет.
И онемела от ужаса. Всё сразу как-то замедлилось. Я видела происходящее словно в замедленной съемке.
Яр глянул на пистолет и тут же шагнул к коллектору. Я уцепилась за его рукав. Мама за меня. Яр подобрался будто перед прыжком. У коллектора с пистолетом расширились от ужаса глаза. Пистолет прыгал в его руке.
– Я выстрелю! – истерично заорал тот.
Яр дернулся к нему. Бахнуло! В ушах зазвенело.
– Яр! – крикнула я и, ополоумев от страха, бросилась к нему.
Глава 37. Семейная реликвия
От выстрела Яр только дернул плечом. Тут же схватил руку с пистолетом и, кажется, я слышала, как хрустнула кисть стрелявшего.
– Надо было боевой брать, а не травматический, – сказал Яр и обезоружил коллектора.
– Яр, – я подскочила к нему и, не отдавая себе отчета в том, что делаю, стала ощупывать его грудь, будто пыталась обнаружить, где в моем зверюге застряла пуля.
– Все хорошо, Марго, рубашку только попортил, – Яр обнял меня и поцеловал в макушку.
– Боже, Яр, я так испугалась!
– Ну да, неприятно было, – улыбнулся он.
Яр выволок коллекторов во двор. Из кухни было высунулся Игорь, но Яр глянул на него и произнес тоном, не терпящим возражений:
– А ты сиди пока, не дергайся. С тобой отдельный разговор будет.
Видимо, Яр узнал в Игоре того нервного, которого ему один раз уже приходилось успокаивать, и уже сообразил, что здесь к чему.
– Сейчас вы отсюда свалите, – сказал Яр, когда коллекторы забились в машину, – но не надейтесь, что все произошедшее здесь и закончится. Вами и вашей конторой я займусь в самое ближайшее время.
Коллекторы ничего не сказали, мордатый поспешно завел двигатель, и они были счастливы поскорее отсюда убраться.
Я наконец немного пришла в себя. Вся эта стрельба, драка, все не укладывалась у меня в голове. В ушах еще звенело от выстрела. Сердце никак не успокаивалось. Только я немного переводила дыхание, тут же проскакивала мысль: «А что, если бы пистолет был не травматическим?»
Я могла потерять его! Вот так вот запросто! «Что не так с этим миром? – думала я, – все мы ходим по краю, получается, даже когда уверены, что сегодня самый счастливый день на свете. Может, именно в этот самый счастливый день еще с утра смерть решила прибрать нас к рукам».
Но вот он жив здоров, мой зверюга. Смотрит на меня своими черными глазами, но темноты в них больше нет. Я только сейчас об этом подумала. Несмотря на то, что ситуация была в разы опаснее, чем это было на теплоходе, когда Яр сначала разбирался с Савельевым, затем с Глебом. Я не видела в нем той «теплоходной» темной ярости.
Он контролировал себя. Каждое движение было выверено, видно было, что он отдает себе отчет во всем. Взгляд его был ясным. Яр хоть и был жесток и неумолим, но чувствовалось, что это была необходимая жестокость. Именно такая, что соответствует ситуации и уровню опасности.
Что изменилось в моем Яре. Даже его взгляд, хоть и остался таким же суровым и пронзительным, стал светлее, будто вместо внутренней темноты в его душе, там теперь горит огонь.
– Пойдем, нужно закончить уже все, чтобы как-то подытожить эту нелепую ситуацию, – сказал Яр, и мы пошли обратно в дом.
Яр сразу отправился на кухню, но его остановил мой отец:
– Простите, большое спасибо за помощь, но вы хорошо себя чувствуете? – спросил папа.
– Да, не волнуйтесь, все хорошо, я сейчас еще поговорю с господином, прячущимся на кухне, и побеседуем, – ответил Яр, а я пыталась сообразить, о чем же он хочет побеседовать.
Игорь сидел на кухне ни жив, ни мертв. От страха у него тряслись руки, и как только мы вошли, он вскочил со стула и хотел что-то сказать, но Яр перебил его:
– Слушай внимательно, как там тебя?
– Игорь, – подсказала я и спросила, – а ты вообще, чего здесь делаешь? Да еще так вовремя?
Игорь молчал. Тогда Яр положил ему руку на плечо и спокойно, но очень убедительно попросил:
– Надо бы ответить, если спрашивают.
Оказалось, что Игорь знал, что сегодня коллекторы нанесут визит родителям. Был уверен и в том, что появлюсь я. Приехал заранее, наговорил про меня невесть чего матери с отцом и остался ждать, когда все появятся. Я не могла поверить, казалось, я знаю этого человека, но представить, что он просто захочет поприсутствовать и глянуть на сцену моего унижения – вот так запросто из-за таких поступков можно вообще потерять веру в человечество.
У Игоря, по его мнению, был весомый аргумент. Он рассчитывал на то, что когда я буду раздавленная и униженная, он меня приголубит, успокоит, скажет что-то наподобие: «Не переживай, Марго, вместе мы справимся и решим проблему», – рассчитывая, конечно, на то, что проблему впоследствии решу я самостоятельно, и мы снова будем вместе.
Ну, а как же! Ведь он появился в трудный для меня момент. Подставил, можно сказать, таким образом плечо! Боже, какой же он все-таки мелкий бес!
– Слушай внимательно Игорь. По-хорошему счету, тебя нужно было бы голову оторвать, но сегодня у меня хорошее настроение. Поэтому поступим так. – продолжил Яр.
Я смотрела на Игоря и просто не могла поверить в то, что когда-то не просто жила с этим человеком, но была уверена, что люблю его. Да, куда я вообще смотрела? Как жалко и никчемно он сейчас выглядел.
И эта никчемность усугублялась всей чередой его поступков. От того, из-за чего мы расстались, до этих его кредитов, от его истерики у подъезда и до совсем невообразимого – попытаться вернуть меня, сыграв на том, что я буду морально раздавлена и напугана. «Ничтожество», – это единственное слово, которое у меня сейчас находилось для него.
Я действительно была улетевшей. Он был прав. Меня поразило во всей этой кутерьме, насколько я ошибалась на счет всего. Мне было уютно в книгах, здесь, на природе, с детьми, но во взрослую жизнь я совсем еще не вступила, а мне уже казалось, и не смогу вступить. Во мне, и правда, не было какого-то ориентира, навигатора, который был у других людей. Они играли в игры финансовые, социальные, они готовы были убивать, предавать, рвать глотки, лгать и притворятся. А я, боже, какая же я простушка, я наивно слушала, что говорят и верила в чужие слова, не думая о подтексте.
Но если еще несколько дней назад «улетевшая» было унизительным обзывательством, то после тех скупых, но полных восхищения слов Яра, слово стало не наградой, конечно, но чем-то в этом роде. Потому что такие как я тоже, оказывается, нужны. Например, Яру. Например, Любе. И Марату. И моим детям в студии. Уж какая есть.
Выкуси, Игорь.
Мне было бы достаточно, чтобы он убрался раз и навсегда из моей жизни, но у Яра были свои планы на его счет.
Как же жалко Игорь выглядел на фоне Яра.
– Мои юристы могут решить вопрос с конторой, которая выбивает деньги, но я подумал так, – продолжил Яр, – деньги вернешь им ты, коли уж брал. Не то чтобы мне нужно, чтобы они получили свои деньги, просто я считаю, что тебе стоит выплатить свой кармический долг, можно так сказать.
– Но… но у меня нету, где я возьму? – залепетал Игорь.
На него тошно было смотреть, я фыркнула и хотела уйти, но Яр остановил:
– Постой, Марго, – и уже Игорю, – и еще ровно такую же сумму ты выплатишь Марго за ее нервы. И уж поверь мне, если не выплатишь, коллекторы тебе покажутся детским садом по сравнению с тем, что с тобой могу сделать я. Выплачивать можешь частями, думаю Марго будет не против.
Яр глянул на меня:
– Да, Марго?
– Яр, нет! – запротестовала я. – Никаких денег от него не нужно. Я хочу, чтобы он исчез из моей жизни и никогда больше не появлялся. Будто и не было его никогда. От него я все равно никаких денег не возьму.
– Ну что, считай тебе повезло, Игорёша, – Яр похлопал его по плечу и почти ласково сказал, – беги, Игорь. Теперь беги.
Игорь вскочил и рванул из дома так, что чуть меня с ног не сбил. Едва увернулась.
Когда в доме не осталось чужих, казалось, даже дышать здесь стало легче.
Мама, вроде, пришла в себя. Ее этот выстрел, как и меня, чуть с ума не свел. Отец держался бодрячком, но было видно, что ему все это далось нелегко.
Яр сделался задумчивым. Он стоял в комнате, погруженный в свои мысли, пока я говорила с родителями, объясняя, что да как. Пока рассказывала им историю про Игоря и про то, как так получилось, что с меня требовали какие-то там деньги. Мама волновалась, как же я так попалась на нехорошего человека. Папа качал головой. Оба были в ужасе, что отпустили меня жить самостоятельно. В общем, полевой цветочек, папина дочка как есть. Я немного смущалась, что все это слушает Яр и вдруг прикидывает уже, зачем ему связываться с такой неумехой как я. -Ч-и-т-а-й– -н-а– -К-н-и-г-о-е-д-.-н-е-т-
Отца в конце концов успокоило, что на самом деле долгов у меня нет, а значит, что это не я такая уж растяпа и не умею обращаться с деньгами; маму, что все это, наконец, закончилось. Оба они то и дело поглядывали на Яра и бросали многозначительные взгляды, на которые я также многозначительно отвечала взглядом. Вряд ли кто-то из нас что-либо понимал. Мама решительно ушла на кухню соорудить что-нибудь на стол:
– Гость же в доме, – с такими словами и пошла.
Я обернулась к Яру, не понимая, в какие мысленные дебри тот ушел. И, признаться, переживала. Не взбрело ли ему что в голову. Слишком уж был непредсказуемым этот мужчина. Я столько раз попадала с ним впросак. И он все молчал. Подошел к окну и смотрел куда-то вдаль, словно там были ответы на его неозвученные вопросы.
Я вдруг вспомнила, что произошло после нашего с ним секса. В этой кутерьме это как-то отошло на другой план. А после моего признания в любви, после его признания и вовсе как будто перестало иметь значения. Но вот опять всплыло в памяти.
«Что, если сейчас произойдет что-то подобное? – неслось у меня в голове. – Сейчас выйдет из дома, ни слова не говоря, сядет в вертолет и улетит. И я больше никогда его не увижу. Все! Сказка закончилась!».
От этих мыслей стало дурно. Я смотрела на него с надеждой и страхом, а он все молчал, молчал и молчал.
«Да скажи ты уже хоть что-нибудь!» – умоляла я про себя.
Он будто услышал мои мысли. Отошел от окна и подошел к отцу.
– Я прошу прощения, так и не представился, – Яр протянул руку, – Яр Волков.
– Очень приятно, Яр, – папа пожал его руку в ответ, – Луговой Владислав Александрович.
Они оба были крепкими, жесткими. И мне показалось, оба оценили друг друга.
– Владислав Александрович, может, это прозвучит немного старомодно, но ситуация к тому располагает.
Яр глянул на меня, прищурив глаза.
Я замерла.
– Я прошу руки вашей дочери, – сказал он.
Я смотрела то на Яра, то на отца и не очень-то соображала – на самом деле все это происходит, или мне снится. Я опять не угадала ничего. Он снова был непредсказуемым.
Из кухни вышла мама, вытирая руки о передник, тоже не понимая, что здесь за эпичная сцена. А Яр продолжил:
– Я люблю ее, Марго любит меня, и я хочу, чтобы она стала моей женой.
Папа немного растерялся, но было видно, что ему лестно, с каким уважением подошел Яр к такому вопросу.
