Текст книги "По острому лезвию фортуны (СИ)"

Автор книги: Luda Grant

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Деймон вернулся к ней лишь следующим днем, когда солнце уже перестало припекать, и воздух стал влажнее. Когда он тихо зашел в палату, словно тень, Елена не сразу заметила его присутствие. Она сидела на кровати, держа в руках чашку холодного чая и наклонив голову вниз, рассматривала складки на покрывале. Он не торопился поздороваться; остановился у двери и посмотрел на неё грустную и чем-то озабоченную.

– Удивлен, что ты не в том кресле, – сказал он, подойдя ближе к кровати.

Елена мгновенно на него посмотрела с удивлением и легким волнением. Её мысли были заполнены теперь только им, он пришел к ней, выглядя свежо и чисто, хотя он и без того всегда выглядел обаятельно. Она слабо улыбнулась, стараясь не выдать той пылающей в ней радости. Деймон все равно заметил этот пыл, но промолчал. Её выдали глаза.

– Я ждала тебя вчера.

– Были неотложные дела, я не успел. Старался, но не смог.

Он солгал. Не было никаких дел, все закончилось в ту ночь, когда он вышел из коттеджа, дымящийся от переизбытка многообразных чувств. Весь день, что она поджидала его под дверью, он спал. Пришел в отель, обессилено свалился на кровать и заснул безмятежным сном, проспав целые сутки. Когда он проснулся, это его обескуражило, и он даже испугался, что пропустил встречу с Еленой и что никак не мог предупредить о своем отсутствии. А затем успокоился, подумав, что проведенный день без него мог пойти ей на пользу. Только она и тот морской ветер, он знал, что она нуждалась в этом.

– Я хочу прогуляться. Пройтись по берегу и потрогать воду. Я так давно не была на море…

– Конечно. Все, что хочешь.

Пока Елена обувала найденные в шкафу балетки, не гармонирующие со спортивным костюмом, Деймон предупредил медсестру, что их некоторое время не будет. Тогда он вернулся в палату, и они оба вышли из здания больницы. Перед Еленой все предстало в другом виде. Деревья казались слишком высокими, пляж выглядел широким и длинным, дорожки оказались не такими узкими, как она думала об этом, глядя сверху. И почему-то почувствовала себя маленькой мышкой. На своем этаже она была выше всего этого, словно владелец оглядывала владения. А теперь окружающее оглядывало её.

Они молчаливо прошлись по каменной дорожке, девушка быстро шагала впереди, а мужчина не спеша шел сзади, следуя за ней. Всего через несколько секунд Елена снимает обувь, откидывает куда-то в сторону, не глядя на неё, и с необыкновенной радостью ступает на не раскаленный, но довольно горячий песок, однако этого она уже не чувствует. В ней лишь благодарность этому дню, которую она не может выразить никому, ни Деймону, ни будущим звездам почерневшего неба. В ней звенящее чувство свободы, которому она хочет отдаться, но также не может, её сковывает тень прошлых дней*. Но в следующий момент она уже забывает об этом, позволяя скинуть оковы всего на несколько часов, а затем надеть их обратно. Добровольная узница судьбы.

Встретившись взглядом с Деймоном, она увидела, что он покорно идет за ней, не возражая ни одному её действию, не воздвигая никаких запретов. Пока она лучезарно топталась на одном месте, стараясь прочувствовать каждую песчинку, он разулся и оставил кроссовки где-то в том же месте, куда отлетели её туфли. Елена, сияя улыбкой, берет его за руку и ведет в сторону заждавшегося моря.

– Ты немногословен сегодня.

– Любуюсь тобой.

– Ладно, пусть будет так.

Елена отпустила его руку и, подкатав штаны, ступила ногами в воду. Сначала к ней прикоснулся холод, а затем она почувствовала тепло и безбрежность моря. Она прониклась пьянящим освобождающим впечатлением, ушла в эйфорию, закрыла глаза и, прислушиваясь к морской мелодии, будто уплыла вместе с волной. Гоняясь за подобным чувством всю жизнь, она обрела его лишь после попытки уйти из жизни.

– Спасибо, – сказала она, поворачиваясь к мужчине и начиная идти вдоль берега по воде, медленно, не думая о том, что будет позже. Ведь «сейчас» это не «потом», а она жила моментом, ловила его, упивалась им.

– За что?

– За всё. Ты был моим соблазнителем, а стал спасителем. В этом месте я чувствую, что моя душа поет.

– Только скажи, и я подарю тебе здесь все. Этот город, этот пляж и это море.

Взглянув на него, Елена прониклась. Он хотел искупить свою вину за ошибку, которую не совершал, она была уверена в этом. Он хотел затмить все прошлые годы и начать сначала, выстроить правильные отношения, вызвать утраченное доверие.

– Но ты как никто другой знаешь, что это кратковременно. Деймон, даже здесь я просыпаюсь с кошмарами, кто сказал, что вскоре они не настигнут меня наяву? Я устала от этого.

– Мне жаль, что все так вышло.

– Ты причинял боль?

Деймон остановился и посмотрел на неё, а она вздохнула, не в силах что-либо исправить. «Она знает. Она знает, что я делал той ночью. И продолжает смотреть благодарно». Но ему не было жаль, даже если бы она сейчас развернулась и ушла, выкрикнув враждебное «ненавижу». Никогда не жалел о содеянном, лишь однажды, когда пришел к ней домой и сказал те несколько слов, круто изменивших жизнь для неё. Для кого-то страстью была музыка, для кого-то писательство, а для него кровь. Это стало неотделимой частью его жизни и его самого. С руками в крови он жил хорошо, не страдая, не виня себя, а порой даже радуясь так сильно, что безумцам была эта радость непостижимой.

– И как же его звали? – снова спросила она.

– Не знаю, – честно ответил он, наклонив голову. Он не испытывал стыда, только благоговение.

– Теперь я хотя бы понимаю, почему ты так спокоен. У каждого свое лекарство.

– Не нужно.

– Не нужно чего?

– Говорить, что его у тебя нет.

Елена нежно на него посмотрела и грустно улыбнулась. Он знал её довольно не плохо, так же, как и она знала его. Выйдя из воды, она сделала несколько шагов и остановилась перед ним. Сначала просто смотрела в бездонные глаза, полные неопределенности, а тогда положила руку ему на щеку и прикоснулась губами к его губам. Деймон опешил. Не понял, происходит ли это на самом деле или он все еще продолжает отдыхать в своем номере. Но затем это перестало иметь значение, он знал, что все реально. Её тело, прижимающееся к нему, его губы, настойчиво целующие. Всё было таким ощутимым, это было тем самым, чего не хватало им обоим. Друг друга. Он, пропитанный кровью и дьявольской тьмой, и она, наполненная светом и принимающая все его стороны, каждую его личность, каждый поступок. А теперь в ней не хватало того мерцания, которое она потеряла где-то на пути.

Она отстранилась от него, заглядывая в глаза, замечая проснувшуюся страсть. Погладила его по щеке, он накрыл её руку своей. В его мыслях было так много невысказанных фраз, а из уст вылетали лишь бесполезные слова.

– Хватит, давай оставим эту тему. Я хочу радоваться сейчас, а не думать о том, чего нет или что утрачено.

– Ладно. Чего ты хочешь?

Девушка прикусила губу и, загадочно улыбаясь, отступила от него на два шага. Схватившись за края своей футболки, она потянула её вверх и сняла, бросая на песок. Деймон не сумел сдержать улыбки, он засмеялся и в этот момент почему-то подумал, что он уже давно не проявлял этих приятных радостных эмоций. Он наблюдал, как Елена снимает спортивные штаны и остается только в черном нижнем белье. Она выглядела истощавшей, а он запомнил её в хорошем и здоровом теле, жизнерадостную, улыбающуюся. Хоть она радовалась и сейчас, эта радость была полна темных пятен.

– Собираюсь искупаться. Со мной не хочешь?

Она поманила его за собой и зашла в воду, стараясь как можно быстрее окунуться, но как только оказалась по колено, с ясностью убедилась, что ей не хватит сил сделать одно движение вниз резко, быстро. Вода хоть и не была холодной до судорог, но и теплой её назвать нельзя. Поэтому Елена остановилась, опуская руки по швам и стараясь делать маленькие медленные шаги навстречу глубине.

Мужчина смотрел, как она заходит в воду, сначала с уверенностью, затем с подобием страха. Когда она повернулась к нему спиной, его улыбка испарилась. Он только сейчас заметил, что косточки на её бедрах отчетливо выделяются. А она ведь не была настолько худой в то время, когда… Он потянул за края своей футболки, быстро её снял и также ловко расправился с джинсами. Девушка уже была окутана водой по пояс, но все не решалась сделать последний рывок. А Деймон тихо подходил к ней, не смущаясь холода, он к нему привык.

Приобнял Елену за плечи и резко потянул вниз. От неожиданности и ощущения настигшей прохладной воды, она запищала, но вскоре привыкнув, успокоилась. Повернулась лицом к Деймон и обняла его за плечи, а он инстинктивно обхватил её талию руками. Под своей рукой он чувствовал каждое ребрышко, отчего боялся раздавить её хрупкое тело всего одним объятием. Он заметил, как она перевела взгляд на его губы, но в тот же момент взяла себя в руки. Нуждался в ней, но не мог произнести этого вслух.

– Не хочу, чтобы этот день заканчивался.

– В наших силах его продлить.

– Но не противостоять следующему.

– О чем бы ты сейчас не думала, выбрось это из головы. Подумай лучше о том, чего ты хочешь.

– Ты сегодня исполняешь роль Джина?

Елена не дает ему возможности слукавить, она снова дарит ему ту небольшую выжившую частику себя, целуя его. Деймон не отталкивает, он становится настойчивее, забывая контролировать свои силы, свою страсть. Он так давно не прикасался к ней, уже забыл вкус её губ. Все позабытое оставалось таким же приятным, но теперь ощущался горький привкус, осевший на дне.

Обнимая друг друга, они продолжали стоять в воде. Елена на какое-то время потеряла желание исчезнуть отовсюду, оставив после себя лишь пыл. Всё вокруг дарило ей возможность начать сначала. Перечеркнуть, вырвать перевернутые и прочитанные листы, начав выводить новые строки. В ней зародилась та временная туманность всех принятых решений, своего предписанного будущего. И от этого ей хотелось плакать. А сильные теплые руки и волны холодного моря успокаивали, вода ей словно шептала отдаться чувству и забыть обо всем…

Комментарий к Глава 6

* – имеется ввиду, что тень не тех дней, что она провела с Деймоном в Израиле, а как тень всех прошлых лет.

========== Глава 7 ==========

Алое небо шептало о приближении вечера, уплывая за горизонт и забирая с собой вызванный восторг. Сегодня закат смог покорить сцену и вместо сотни тысяч цветов, получило миллионы ярких улыбок и восхищенных завороженных взглядов. Море его провожало спокойно, без буйств. Держась за перила, она наблюдала за исчезающим полотном, любовалась и, в отличие от моря, не хотела отпускать алые потеки. Думала о том, как можно удержать это время, чтобы оно остановилось и перестало плыть вперед, но в это время минуты начинали бежать быстрее.

Деймон вышел к ней, натягивая на влажное тело футболку. Не так давно они вернулись, по очереди смыли с себя остатки морской воды, теперь вместе стояли подле друг друга, смотря на растворявшийся день. Елена была в напряжении, чего-то боялась, а страх заставлял чувствовать всё слишком остро: пробежавший ветерок по коже, тяжесть каждого вздоха. Всё вокруг на нее будто навалилось, не давая возможности продохнуть, глотнуть свежего воздуха.

– Ты это чувствуешь? – спросила она.

– Что именно?

– Будто это единственная реальность, которая вот-вот растворится, иссякнет, и мы снова попадем в тот мир, где все кажется кукольным, ненастоящим, и снова начнем думать о том, о чем привыкли думать марионетки.

– Я чувствую, что хочу забрать тебя отсюда.

– Нет, ты ведь понимаешь это. Темнота не может впустить в себя еще одну темноту, тогда случится всплеск, взрыв. Тьму должен разбавлять свет, а во мне его больше нет, Деймон. Все погасло.

– Марионетками управляют, Елена, – произносит он, оборачиваясь к ней. – Ими играют. Ты не такая, я не такой. Мы настоящие. И это реальность, которая не исчезнет, она будет завтра, послезавтра, всегда. Пока мы живы, реальность будет преследовать нас, и никто, никто не будет говорить нам, как жить и как играть.

– Мертвецы не живут, – шепчет она, вздыхая.

– Если ты стоишь передо мной, ты не мертвец.

– Ты не понимаешь!

Тяжело дыша, Елена повернулась к нему всем телом. Её глаза блестели, но она как можно усерднее скрывала этот блеск. Она взяла его за руку и положила её себе на грудную клетку, в том месте, где чествуется сердцебиение, где аккумулятор её жизни работал не переставая. Деймон просто стоял, не противясь. Он наблюдал за ней, чувствовал каждый удар её сердца, чувствовал жизнь под рукой и не понимал, что Елена хочет ему показать, что хочет объяснить.

– Новый удар моего сердца, это новая боль. Я устала жить с этим не переставая, каждое прожитое мгновение возрождает призраки того времени, когда я осталась абсолютна одна, без тебя, с пустотой. Ты чувствуешь тепло, но на самом деле его больше нет.

– Елена…

– Лишь это и делает меня живой, куклой, просто телом. А то, что создает людей теми, кто они есть, дарит качества, ту жизнерадостность и любовь ко всему, которое ты помнишь во мне – мертво. Душу воскресить нельзя, она уже не вернется.

Деймон молчит, смотрит в её глаза, теряется в них. Эта утопия, что поглотила её, затянула полноценную девушку, забрала всё у него, у неё, у мира, что потерял еще одну звезду ночью и лучик солнца днем. Когда по утрам Елена просыпалась, вместе с ней начинали играть музыка, петь птицы, улыбаться люди, даже предметы становились живыми и на ощупь приятными. И Деймон осознал, что навсегда утратил это, проиграл и тогда, и сейчас, оставив лишь гниющие остатки. Он наклонил голову вниз, убрал руку с её груди и закрыл глаза. Прежде он видел, как умирают люди, но лишь впервые увидел, как умерла душа, оставив живущее тело.

– Прости меня, – прошептал он.

– За что?

– За билет в один конец, я его тебе бесплатно подарил, Елена.

– Не нужно, не говори так. Ты не виноват…

– Виноват. В тот вечер, когда все случилось, я не хотел уходить, не хотел говорить тебе всего, что ты услышала, всего, что тебя разрушило. Это был единственный раз, когда решение принимал не я.

– Я тебя не понимаю, – проговорила она, покачав головой.

– Ты знаешь, что я всегда был запятнан. Каждый мой шаг был полон грязи и тогда её нашли, её нашел твой отец. У меня не было выбора, пришлось уйти, оставить тебя…

– Не нужно больше говорить, – сказала она, приложив палец к его губам. – Это уже не имеет значения, Деймон. Что было сделано, того не возвратишь. Я же говорила, то, в чем была моя погибель, родилось еще задолго до того, как мы встретились.

Она вздохнула, смотря на него. Наверное, в этот момент она должна была кричать, злиться, отталкивать его от себя и винить во всем. Но она молчала, даже не думала об этом, о его словах. Ей больше не хотелось говорить о том, что привело их к этой точке не возврата, к этим наполненными горечью фразам. Не имело больше смысла, ничего не имело. Здесь, сейчас были только они. Никакого прошлого, никаких грязных пятен, никаких гадких слов.

Елена подняла его лицо, погладила по щеке, прошлась рукой по его волосам. Ей было приятно прикасаться к нему, чувствовать его, знать, что он тоже частичка уплывающей реальности. И она не сдержалась, не смогла или не захотела; приподнялась и поцеловала его, только в этот раз крепче, не играя чувствами и не используя порывы радости. По щеке пробежала слеза. Это была слеза, не переполненная болью, печалью или горечью, это была слеза, наполненная нежностью и приятным трепетом внутри. Деймон обхватил её голову руками, не желая отпускать, расставаться, терять снова, пытаясь удержать её возле себя как можно дольше.

Время перестало идти, для них оно остановилось. Не было прошлого, не было будущего. Было мгновение, и была страсть. Деймон завел их в комнату, а Елена уже схватилась за края его недавно надетой футболки. В эту ночь они были вместе, дарили друг другу остатки нежности, которая все еще жила в них, но скоротечно иссякала. Прикосновения обжигали и дарили пьянящее чувство упоения, наслаждения. Этой ночью они стали друг для друга воздухом, продлевающим жизнь и также торопливо сжигающим.

========== Глава 8 ==========

Занавески колышет теплый ветер, пробирающийся сквозь приоткрытую дверь балкона, по палате разбежались лучи вставшего солнца. Но когда девушка проснулась, она больше не чувствовала той легкости, с которой просыпалась все предыдущие дни. Теперь ощущалась тяжесть, будто что-то изменилось. Елена знала, почему ей так нелегко, но не хотела об этом думать, все её мысли оставались во вчерашнем вечере, она его так и не отпустила, не смогла. Укрытая одеялом, она лежала на боку, смотря на полностью закрытую дверь. А затем перевернулась на спину, устремляя свой взгляд на одевающегося Деймона.

– Сбегаешь?

Он повернулся к ней, застегивая ремень, и улыбнулся одним уголком губ. Подошел и сел на краешке небольшой кровати. Ему почему-то казалось, что сегодня карты подтасованы и игра пойдет не так, как планировалась. У врага будут козыри, а у него позорный проигрыш и ни цента в кармане.

– Выспалась?

– Ты опять отвечаешь вопросом на вопрос, – говорит она, приподнимаясь на локтях. – Собираешься уходить?

– Хотел покурить. Видимо, не сейчас.

– Я не против, – улыбнулась она, потянувшись к его щеке, но Деймон уклонился, и улыбка её сразу исчезла, словно её и не было. – Что… Что не так?

– Мне нужно знать, что будет дальше, Елена.

Они посмотрели друг на друга и каждый будто бы знал продолжение спектакля. Долго молчали, не прекращая играть в гляделки, а тогда отвели взгляд. Елена посмотрела в угол комнаты, не силясь отвечать, а Деймон всматривался в стену, пытаясь подобрать вариации каких-либо правильных слов. Но он не мог, как и она не могла сказать ему. Для них это была словно пытка, быть так близко друг к другу и уже так далеко. Всего пару часов назад они были единым целым, их мысли и желание сливались воедино, возвращая их в то время, когда все остальное казалось до глупого ясным. А теперь находились в одной комнате и не могли говорить. Все время находился кто-то, кто умел все испортить.

Деймон вдруг почувствовал, как сильно ему нужно покурить и запить горький привкус чем-то крепким, но именно в этот момент он не мог уйти. Не мог оставить её, потому что они пришли к тому самому пункту назначения, когда все должно было решиться: в какие стороны отправят поезда, в какое время, и отправят ли вообще.

Елена садится, подтягивая одеяло выше груди, прикрываясь. Это и оказалось самым сложным, поговорить с ним, сказать, что ничего не изменилось. Но пока из её уст вырывались ненужные слова, которые хоть и имели значение, но не столь важное.

– Вчерашний день был самым счастливым за весь год и все время, что я здесь. Ты сделал меня счастливой.

– А после этого ты скажешь, что твое счастье не долговечно и его затмят прежние кошмары.

– Ничто не долговечно. Но ты прав. Я бы так сказала, потому что во мне не осталось абсолютно ничего. Понимаешь, я как выжатый лимон, в котором не осталось ни капельки. Все выдавали, без остатка.

– Значит, когда я отпущу тебя, ты повторишь все заново?

– Да.

– А если не отпущу?

– Тогда я найду способ это сделать.

Деймон посмотрел на неё со злостью, сжал руки в кулаки, но сдержал себя, просто встал с кровати, схватил футболку и вышел из палаты, на удивление тихо закрыв за собой дверь. Некоторое время Елена просидела в тишине, недоумении и волнении. Все не должно было закончиться вот так, он не должен был уйти, ничего не сказав напоследок. А самым ужасным было, что она действительно не знала, вернется ли он на этот раз. Когда порыв его ярости перерастал в бешенство, он долго отходил, слишком долго для того, чтобы ждать.

Она оставила эти мысли, оставила его. Встала с кровати, оделась и думала выйти на балкон, но в этот момент для себя осознала, что не хотела больше видеть ни моря, ни отблескивающим золотом пляж. Больше ничего не хотелось. И она вернулась в кровать, поджав под себя ноги. Стены казались вдруг посеревшими, постельное белье стало холодным и солнце утратило свое тепло. Все вокруг потеряло свой истинный свет и начало гнить. Девушка закрыла глаза и глубоко вдохнула, начала считать до десяти. Раньше, в особые моменты ей это помогало, она успокаивалась. Будто за десять счетов или десять секунд все менялось и приобретало новый оттенок.

Только она проговорила «пять», дверь в комнату открылась и также тихо закрылась. Сначала Елена почувствовала привычный запах, затем почувствовала, как Деймон сел на кровать, и лишь тогда подняла голову и посмотрела на него. Его глаза горели, но внешне он оставался спокоен, старался злиться тихо, не выпуская дьявола наружу.

– Значит, хочешь умереть? – ядовито спрашивает он.

– Деймон, я…

– Смотри, – он показывает темный пакет, принесенный с собой. – Это вещь, которая избавит тебя от любых страданий. Устала, Елена? Всего одна ампула и несколько секунд.

– Зачем ты это делаешь?

– А разве я в силах спасать человека, который не хочет жить? Моей квалификацией всегда было забирать жизни, но не спасать.

В дверь постучались, и в палату зашла медсестра, однако перейдя порог, она остановилась, переглянулась с мужчиной и тут же поспешила выйти. Его здесь все знали, ни у кого никогда не возникало желания настаивать, перечить, спорить. Елена ощутила страх испарившейся женщины, и это заставило её саму напрячься. Голос Деймона был груб и полон стали, любые признаки той нежности, которую он дарил ей, попросту исчезли, словно этого и не было. На его месте сидел теперь тот убийца, которого она знала и которого никогда не боялась.

– И ты отдашь это мне? – спросила она, как можно упорнее стараясь скрыть некую надежду, которую и сама объяснить не могла.

– Нет, только не в твои руки.

– Тогда я решительно ничего не понимаю.

– Это сделаю я.

– Извини?

Елена выпрямилась и с ужасом и недоверием посмотрела на него, готовая вот-вот ударить его за эти слова. Она не хотела жить, она хотела уйти, уйти тихо. И последний человек, которому она бы позволила наблюдать за этим – Деймон Сальваторе, её искуситель, личный дьявол, подаривший все самые радостные моменты в её жизни. И всё это было таким абсурдным, таким нереальным.

– Елена, посмотри на себя и посмотри на меня. Я заядлый убийца, полностью запятнанный кровью, а ты… ты всего-навсего отчаялась, сдалась и не захотела больше бороться. Ты жертва обстоятельств. И хрен его знает, что по ту сторону и кто будет тебя судить, я не позволю тебе сделать это собственноручно. Пускай ты станешь жертвой дважды, в этот раз моей. И никто не будет тебя осуждать. Ты слишком чиста для этого.

– Нет!

– Нет? Тогда живи и радуйся жизни, – прохрипел он, хватая рукой её за щеки. – Но я знаю, кто ты такая. Я знаю, на что ты готова ради своих целей. Поэтому либо я посажу тебя на самую короткую цепь в буквальном смысле, либо, если не передумаешь, сам тебя убью.

Он разжал руку и отпустил её, Елена отпрянула. В её голове едва ли могла уложиться мысль, что он предлагает ей смерть, выдвинув всего одно условие. Всё выглядело таким безобразным. Она обняла себя руками и посмотрела в окно, на небо, стараясь найти в нем ответы, но оно упорно продолжало молчать. Пока она неподвижно сидела и пыталась осознать действительное, Деймон распаковал пакет, достал ампулу, шприц, и медленными движениями с равнодушием начала все готовить. Даже в самых страшных кошмарах нельзя было представить, что в один день все будет происходить вот так: они оба сидят друг напротив друга, он со смертным подарком, она с пустотой внутри себя.

Елена посмотрела на него с тоской. Она не знала, как поступают в таких случаях, ведь прежде еще никто не позволял собственному счастью убивать себя. Балансируя на грани между жизнью и смертью, она боялась сказать еще хоть что-то, не знала, что говорить. «Спасибо» больше было неуместным, за смерть не благодарят. Делает глубокий вдох, скорее пытаясь втянуть в себя силы, чем воздух. Теперь все кажется вдруг изменившимся. Комната стала меньше, а мебель ожила, с интересом наблюдая за происходящим, теснясь в маленьком пространстве. Стало трудно дышать. Она не боялась, просто не находила себе места здесь.

Пододвинулась ближе к мужчине, ладони вспотели. Снаружи выглядела довольно помятой и даже испуганной, хотя мысленно она предвкушала, предчувствовала приближающуюся свободу. Посмотрела на руки Деймона, он сидел в ожидании и уже держал готовый шприц с прозрачной жидкостью. Разве таким бывает конец? Неужели пришла к эпилогу своей жизни, собиралась поставить последнюю точку? Она недоверчиво усмехнулась: это всё? Вот так и уходят из жизни потухшие звезды? Елена поцеловала мужчину в щеку и, спрятав взгляд, подставила свою руку.

– Ты можешь передумать, – прошептал он, не смотря на неё, не думая о том, что сейчас происходит.

– Я… Мы… Деймон, ты понимаешь… лучше всех остальных.

– Не хочу тебя отпускать.

– Как-то раз отпустил, сможешь и теперь. Пожалуйста.

Сложно было представить, что однажды она начнет молить о смерти, более того, человека, которым тайно дорожила. И разве могла она себе представить, что будет так отчаянно бежать от жизни, моля о гибели.

– Готова? – тихо спросил он, держа её руку. – Все произойдет быстро, ты почти ничего не почувствуешь. Подействует через несколько секунд.

– Я не передумала, – прошептала она, словно старалась убедить в этом саму себя. Повторяла эту фразу про себя вновь и вновь, пока не почувствовала, что все начинает происходить.

Сглотнув, Деймон медленно и аккуратно ввел шприц под кожу, в вену, и начала отравлять ядом её кровь, убивать бьющееся сердце. Елена лишь смотрела на его серьезное лицо и старалась осознать, действительно ли он убивает её с таким холодом и безразличием, или это все неправда? Все происходило тихо и спокойно, как во сне.

Он убирает шприц и смотрит прямо в её глаза. В её взгляде не было страха, только удивление и непонимание.

– Знаешь, Деймон, я ведь любила тебя, всегда любила. Говорить в настоящем уже не имеет смысла.

Мужчина закрывает глаза, силясь побороть себя, подступающую ярость, ненависть, озлобленность, но берет себя в руки и снова смотрит на неё. Ему не хотелось верить в эту реальность. Он позволил себе убить единственного человека, за которого готов был бороться. Убийства – они в крови, полностью пропитали его плоть, мысли, связали с собой жизнь. И сейчас он делал это скорее из-за порыва несдерживаемого гнева, чем из-за желания подарить ей свободу, о которой она так мечтала.

– Я тоже, тоже люблю, – отвечает он, переводя в настоящее время.

Его слова вдруг что-то изменили во взгляде Елены, виднелась нелепая надежда и неузнаваемая боль, такая сильная, что все произошедшее в прошлом показалось ей пустяком. Её бледное лицо исказилось от ужаса и страха. Но она не успела ему что-либо еще сказать, ответить, она не успевает закричать. Глаза, приобретшие жизненные искры всего на несколько мгновений, потухли и оледенели. Взгляд стал стеклянным, фарфоровым. Тело безжизненно расслабилось на руках мужчины. Одно сердце остановилось, а другое продолжало биться. Солнце за окном заплыло за тучи, прекратив освещать палату, пропитанную горечью.

Этой ночью Деймон убил еще двоих человек. Всего лишь за то, что в отражении каждого из них проявлялся её образ, живой и омертвленный.