Текст книги "Запомни, Грейнджер, трогать чужое чертовски опасно (СИ)"

Автор книги: LizHunter

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Но мы живем в мирах-близнецах, ты не попала в прошлое.

– Если я расскажу, могу повлиять на будущее, и оно разовьется в самом ужасном ключе.

– Не думаю, что могут быть более кошмарные обстоятельства, чем сейчас, – он кивнул на окно, за которым светило яркое солнце, а с неба падал белый снег. Из приоткрытой форточки слышали крики студентов и заливистый смех, взметнувшийся ввысь.

– Я не имею права это сделать. Лучше верните прибор, и я отправлюсь обратно. Тогда уж точно никакая цепочка не будет нарушена, – несколько секунд директор сверлил ее взглядом темных пронзительных глаз, а потом выпрямился, закатывая рукава. Антонин отошел к одному из стеллажей и, немного покопавшись там, вернулся с тем самым артефактом.

– Ну, что же, раз ты столь упряма, не будем тебе мешать, – криво усмехнулся он, ставя его на стол. – Возвращайся.

Гермиона, не до конца веря в свою победу, оглянулась на Абигейл, заинтересованно вытянувшую шею и переводящую взгляд с нее на проводник и обратно. Глубоко вздохнув и приготовившись к той жуткой боли, она прикрыла глаза и прикоснулась кончиками пальцев к гладкой поверхности. Несколько секунд ничего не происходило, а в ушах звенела тишина, прервавшаяся медленными хлопками Реддла. Открыв сначала один глаз, а потом другой, Гермиона с удивлением глянула на него, пытаясь скрыть всепоглощающее отчаяние. Не сработало. У нее не получилось вернуться обратно.

– Антонин, ты был прав насчет того, что артефакт сломан, – все так же прожигая ее взглядом, проговорил он. – И что будем делать?

– Помогите мне вернуться, – тихо проговорила Гермиона, опуская глаза в пол и чувствуя, как на щеках расцветает предательский румянец. – Пожалуйста.

– За пожалуйста, юная леди, ничего не купишь. – нравоучительно заметил Долохов, прищурив один глаз. – У всего своя цена. И наша помощь тоже не бесплатна.

– Но я не могу рассказать, что произошло в нашем мире! – бессильно воскликнула она, заламывая руки. – Не могу, понимаете?

– Когда сможешь, тогда и возвращайся за помощью, – отвернувшись от нее, проговорил Реддл, но самодовольная ухмылка расцвела на тонких губах, украсив ангельски красивое лицо. – У тебя на раздумья три дня. А потом посмотришь, на что способен господин директор, – он обернулся, даря ей самовлюбленный взгляд и коверкая ту фразу, которой она всегда отвечала на приветствия. – Запомни, Гермиона. Я всегда получаю то, что хочу. Любым способом, – в ту же секунду Абигейл схватила ее за руку и вытащила из кабинета, зло что-то бормоча. Гермиона не вслушивалась, вспоминая, что он сказал. Она ошиблась. Это все тот же лорд Волан-де-Морт, скрывающейся за маской. И ему важна информация о будущем, только вот она не сможет нарушить ход времени. Это вне всякого обсуждения. Просто так Гермиона Джин Грейнджер заветы профессора Дамблдора не предаст.

– Почему ты так уцепился за эту идею? Миры-близнецы не очень-то и пересекаются, – как только дверь захлопнулась, Антонин повернулся к лучшему другу, чуть наклоняя голову.

– Ты не думал, что в Британии осталась всего лишь горстка людей, готовых менять и меняться ради хорошей жизни? Остальные уже давно приняли грядущее восстание.

– Неужели ты все же решил воспользоваться тем ритуалом? – подняв бровь, спокойно поинтересовался он.

– Ты сам понимаешь, что это единственный способ. Ценой одной жизни мы спасем нацию.

***

За те дни, данные на раздумья, Гермиона так и не изменила принятое решение, хотя последний кошмар, где старуха шептала, что надо спасаться и бежать, почти заставил ее броситься в кабинет директора, если бы она не столкнулась с Абигейл, сидящей в гостиной возле камина. Тогда был второй раз, когда она позволила себе разрыдаться и получила поддержку. Та пообещала, что все наладится, и не будут те двое придумывать что-то кошмарное, ведь много сил занимает сдерживание общества, жалеющего чуть ли не прилюдно казнить чистокровных или полукровок, относящихся к какому-то роду. Это хоть на немного, но придало уверенности, так что они отправились в библиотеку, сразу в запретную секцию по пропуску, заботливо выданному Слизнортом, без памяти доверявшему Абигейл. Но ни одна книга даже не намекала на такие перемещения, хотя та точно помнила и уверяла Гермиону, что нашла ее именно здесь. Вытащил их оттуда мальчик-второкурсник, посланный директором за Гермионой. В этот раз она убедила Абигейл остаться и поискать какую-то информацию, не желая подставлять подругу.

Держа палочку наготове и внимательно оглядываясь по сторонам, она добралась до кабинета, не влипнув ни в одно приключение, не попав ни в одну драку или дуэль. Тяжелая дверь, стоявшая вместо гаргульи, распахнулась, впуская ее внутрь, и Гермиона стала подниматься по лестнице, смотря на кремовые туфли. Вспомнилось, как совсем недавно она тоже шла, глядя на обувь и не представляя, куда попадет. Но в последние дни произошло настолько много событий, что то время казалось далеким прошлым. Момент, когда Гермиона Грейнджер разглядывала свои кеды и Гермиона Гамп любовалась туфлями, разделяла, по меньшей мере, одна жизнь. Ее новая жизнь в другом мире.

Забыв постучаться от мыслей, свободно текущих в голове, она вошла в кабинет и подняла взгляд, первым делом заметив морщинистого старика, брезгливо смотревшего на нее.

– Думаю, внучка, – он выплюнул это слово, пристукнув тростью. – Ты должна радоваться, что такой джентельмен готов взять такую дурашку в жены, да еще так скоро.

Почва из-под ног Гермионы будто вылетела, и она рухнула в кресло, не отрывая взгляда от самодовольной ухмылки на лице Реддла. Лорд Гамп еще что-то говорил и говорил, подтверждая ее страхи, образовавшиеся после нескольких рассказов Беллы и Меды. Абигейл эту тему всегда старалась обходить, будто боялась чего-то. А вот остальные девушки не видели в этом ничего такого, обсуждая браки в той же гостиной.

Когда старик закончил и ушел, попрощавшись с директором и смерив Гермиону еще одним презрительным взглядом, она перевела взгляд на него.

– Я ведь предупреждал, что добиваюсь своего любой ценой.

– Все равно вам ничего не скажу, – упрямо ответила она, вперивая взгляд в деревянную поверхность стола.

– Поспрашивай на досуге у своих подруг о браках в наше время и в нашем мире, – еще шире ухмыльнулся он, доставая из ящика какие-то бумаги. – Можешь идти, – Гермиона, будто только и ждала это разрешение, подскочила и бросилась к двери, оглянувшись только перед тем, как с грохотом захлопнуть ее, увидев ничего не выражающее лицо Реддла.

Она не видела совершенно никакой логики в его действиях, не понимала, зачем это нужно. А еще очень боялась того, что это правда, и она не сможет вернуться обратно и помочь друзьям победить лорда Волан-де-Морта, ведь здесь Темный Лорд собрался таким способом добыть информацию. И уж ему точно ничего не грозит, хотя бы потому, что крестраж-кольцо на пальце не позволит договору сработать в его сторону, когда Гермиона все же найдет способ сбежать. И эту силу, заключенную в осколке души и спрятанную в кольце, можно направить на починку прибора. Только вот как?

– Он что сделал? – прорвался сквозь затуманенное сознание громкий голос Беллы. – Ты серьезно сейчас сказала, что жениться на тебе решил?

– И ради чего? Информации? Да на кой-черт она ему нужна, если мы живем в мирах-близнецах, давно разминувшихся? – более тихо, но так же рьяно проговорила Меда, со свистом выдыхая.

– Думаю, наши директор и министр продумали очаровательный план, который поможет избежать восстания. Им двоим точно, – Абигейл схватила Гермиону за руку, заглядывая в глаза, и более тихо продолжила. – Нам надо понять, что они хотят и не дать этому осуществиться. Если то, что ты рассказывала – правда, они не побоятся чьей-то смерти ради своего спасения.

– Может быть, все не так страшно? – Андромеда дернула ткань платья и стала скручивать ее в пальцах, опустив глаза.

– Ты ведь сама сказала, что ему эта информация, как собаке ботинки. И уж кому точно жена не нужна, так это профессору, тем более, учитывая то, сколько дней вы знакомы. Да за это время даже влюбиться нельзя! – Беллатрикс дернулась, прикрывая глаза, в которых плясали безумные искорки. – Нет, тут что-то более грандиозное и глубокое.

– Нам нужно узнать, как это скажется на Гермионе, – после нескольких минут молчания, медленно заговорила Абигейл, потирая пальцами переносицу. – И только тогда будем что-то предпринимать. Иначе можем сделать только хуже.

– По-моему, насчет того, что узнать, все в курсе. Зато никто из вас не знает, как это сделать. Советчики со стороны! – резко вспыхнула Гермиона, освобождая руку и отходя в сторону, все также смотря на девушек прищуренными глазами.

– Это может сделать Абигейл. Во всяком случае, больше шансов именно у нее, – Андромеда сверкнула глазами, складывая руки на груди. – И Блэки никогда не советуют кому-то что-то. Мы можем только помогать, – она резко встала и прошла мимо к выходу, задев Гермиону плечом. Беллатрикс, несколько секунд разрывавшаяся, все же побежала за сестрой, окликая ее.

– Не психуй. Выход можно найти всегда.

– Почему она сказала, что у тебя больше шансов узнать что-то об этой ситуации?

– Знаешь, – медленно заговорила она, глядя будто сквозь Гермиону. – Отношения с собственным мужем пора налаживать.

Она тепло улыбнулась ей, а потом тоже вышла, оставляя Гермиону наедине со своими мыслями, которые метались с огромной скоростью, натягивая нервы и поднимая изнутри чувства злости и отчаяния. Она не знала, что делать и как возвращаться. С каждой проведенной минутой в этом мире она все дальше отдалялась от своего, где ее наверняка уже искали друзья, где Волан-де-Морт готовился к войне и уничтожению магглорожденных. Как ни странно, но она хотела вернуться туда. Например, там она знала, что именно делает этот маг, чего добиваются его сторонники. А тут она не знала ничего, следуя своей интуиции, которая говорила, что доверять тем, кто в ее мире жестокие убийцы – единственный выход отсюда. И сейчас эта интуиция ее подвела, потому что ради информации, которая очень может повлиять на время, Темный Лорд готов ее чуть ли не поработить.

***

Абигейл несколько раз выдохнула, снова поправляя идеально уложенные волосы. Она стояла перед дверью в кабинет директора, чтобы помочь девушке из другого мира. И зачем ей это? Они ведь знакомы всего ничего. Но преодолев внутреннее сопротивление, она постучалась и зашла внутрь.

– Сэр, я хотела поговорить насчет Гермионы, – сходу начала она, не глядя на Долохова, смотревшего обжигающе пронзительным взглядом. – Она ведь не сможет вернуться в свой мир, если брак будет заключен.

– И? – не отрывая глаз от пергамента, протянул мистер Реддл.

– Будет нарушено равновесие между мирами, вы ведь знаете, чем это грозит.

– Таких случаев больше не было или они не описаны. Мы не можем быть точно уверены ни в чем, – он вдруг поднял взгляд на Антонина, изогнув бровь. Тот прикусил щеку, а потом кивнул, будто дал подтверждение в их немом диалоге. – Абигейл, сядь.

– Мы, кажется, нашли способ вернуть твою подружку.

– И для этого вдруг понадобился брак с вами? – смотря на директора скептичным взглядом, поинтересовалась она, но все же села в предложенное черное кресло.

– Не совсем. Это одно из звеньев цепи. Девчонку что-то держало в том мире, но, использовав эту связь, прибор сломался. Если мы установим другую, такую крепкую, как, например, брак, сможем отправить ее обратно и выправить ход времени.

– Но?

– Для этого нужна помощь какой-то древней силы. Возвращение – процесс чертовски сложный.

– Что-то вроде перетягивания времени, – кивнул Долохов, не отрывая внимательного взгляда от девушки.

– Вы собираетесь использовать Сочельник, как самый привязанный к магии времени праздник? Земля вот-вот закончит оборот вокруг своей оси, силы, которые могут помочь, исчезнут, а в Сочельник они достигнут своего пика перед спадом.

– Я же говорил, она сообразительная, – вновь ухмыльнулся Антонин, прищуривая один глаз и чуть наклоняя голову.

– Зачем вы рассказали мне свои планы?

– Для того, чтобы все получилось, – медленно начал профессор, переводя на нее пустой взгляд. – Нужно полное и безоговорочное согласие Гермионы.

– Доверили бы ей свои грандиозные планы, – фыркнула та, складывая руки на груди.

– Это будет не то согласие, силы его не примут.

– Если хочешь помочь ей вернуться, сделай что-нибудь. Если не будет желания, не будет и этого мира, – тихо закончил мистер Реддл, поднимаясь и отходя к окну. За прозрачным стеклом падали комья белого снега, ветер кружил их, но все же бережно опускал на землю. – Через три дня венчание.

– Почему вы так рьяно ей помогаете, профессор? Это, кажется, не в вашем стиле.

– Абигейл, ты еще слишком юна и невинна, чтобы понять мотивы взрослого темного мага, – с легкой усмешкой на бледных губах обернулся тот.

***

Гермиона не смогла дождаться ни одну из девушек, с кем делила спальню. Она спряталась под одеяло и вспоминала лица друзей и родителей. Вот, они катаются на санках, а вокруг серебрится снег, а вот Гарри и Рон защищают ее от нападок Малфоя. Драко Малфоя, который в этом мире не родится, потому что его отца убили в прошлом году. Подумать только, даже за перепалку с этим несносным мальчишкой, Гермиона отдала бы все. Но это все медленно таяло в свете последних совершенно нелогичных событий – Темный Лорд женится на ней ради информации. Наверняка, крестражи спасут его ото всех последствий магического брака, той же привязанности и нужде видится хотя бы раз в две недели. Зато благодаря этому все упадет комом на Гермиону. Ни в чем не виноватую Гермиону, потерявшую надежду на то, чтобы выбраться из этого ужасного мира, где магглорожденные творят все, что хотят, в Хогвартсе происходят постоянные дуэли с ужасным исходом, а Альбус Дамблдор погиб, уничтожив Гриндевальда и оставив этот мир прогнивать. Как ее вообще сюда занесло?

Сейчас глупыми казались переживания из-за того, что она понятия не имела, как уничтожить крестражи, и единственная из них троих что-то искала. В самом деле, почему Гарри с Роном не пошевелились, сбросив все проблемы на нее? Если бы не это, ее не обуздало желание достать ту чертову книгу, она принесла бы нужный фолиант профессору МакГонагалл и не попала сюда. Что ей руководило, когда она зашла в ту комнатку и прикоснулась к артефакту? Где была логичная и здравомыслящая Гермиона в тот момент? Почему она исчезла, позволив ей попасть сюда? Чем она провинилась, заслужив такую участь? Разве что, сильнейшим любопытством. Она, Гермиона Грейнджер, пряталась от мира под одеялом, не зная, что делать. И это лучшая ученица за последние сто лет!

Горько усмехнувшись, она потерла кончик носа. И правда, почему ничего не делает? Почему не перерывает библиотеку, а сидит в спальне?

Она резко подскочила, оглядываясь по сторонам. На своей кровати лежала Андромеда, пушистые темные волосы растрепались и упали на лицо, скрывая его расслабившиеся черты. Абигейл нигде не было видно.

Тихо выйдя из комнаты, Гермиона бросилась в сторону библиотеки. Ноги сами несли ее по многочисленным лестницам и проходам, в то время как голова искала хоть какую-то информацию в памяти.

– Позвольте же спросить, куда вы бежите, мисс Гамп посреди ночи, нарушая многочисленные правила? – спокойный голос директора заставил ее резко замереть и медленно обернуться. От стены отделилась тень и через несколько секунд перед ней предстал мистер Реддл во всей его красе.

– В библиотеку, мне срочно нужно в библиотеку, – хрипло пробормотала она, потирая кожу на пересохшем горле.

– Сейчас?

– Да.

– И что же такое важное вас там ждет, раз бежите в одной сорочке и без палочки? – скептично подняв бровь поинтересовался он. Гермиона тут же зарделась, наклоняя голову вперед и обнимая себя руками.

– Я должна найти выход отсюда.

– Два пролета вниз и поворот налево.

– Не из замка, а из этого мира, – раздраженная комической ситуацией, в которой оказалась, заметила Гермиона, все так же не поднимая глаза.

– Мы, кажется, уже это обсуждали, – скучающе заговорил Том, теряя всякий интерес к разговору. – Расскажи мне о своем времени, а я помогу вернуться обратно.

– Я не могу, ведь это нарушение закона!

– Ты сама-то веришь в этот бред? – показательно зевнув, проговорил он.

– Прекратите! Вы – монстр, мистер Реддл! Довольны? – она резко развернулась и пошла в сторону библиотеки, шлепая босыми ногами по холодному полу.

– Будто бы я уверяю в обратном, – усмехнулся он ей в след, наблюдая, как девушка исчезает за поворотом.

О, Гермиона давно не чувствовала столь острые чувства по отношению к одному единственному человеку. Она его терпеть не могла, на дух не переносила, хоть и краснела, смущаясь почти при каждом разговоре. Но он был убийца, создавший больше трех крестражей! Обычных людей выворачивает даже при мысли о столь темной магии, а он ей наслаждается. Упивается болью, мучениями других людей. И пусть в этой реальности он директор и игрок, для которого человеческая жизнь не значит ничего. Может быть, большей частью в ней играла огромнейшая обида на то, что не позволяют вернуться в свой мир, требуя весьма смутные знания о другом. Но она не может нарушить закон! Почему они не могут просто отпустить ее? Она ведь очень скучает по дому, по друзьям. Душа ужасно изнывает при любом воспоминании о них. Но встреча с каждой секундой отдаляется, так же как и миры-близнецы друг от друга. Сможет ли она когда-нибудь вновь увидеть лицо Гарри, услышать искристый смех Джинни, позавтракать с родителями, читая издание газеты и подшучивая над каждой статьей, отругать Рона за сильнейшую любовь к еде? Как же она скучает по времени, когда не заботилась и не ценила, то что было. Только оказавшись вдалеке об близких, не имея понятия, как вернутся, попав в хитроумную ловушку Темного Лорда, она поняла, как их любила. Неужели маггловская поговорка оказалась правдой? Имея не ценим, потеряв – плачем. И она, предусмотрительная Гермиона, полностью подтвердила ее действие. От этого осознания становилось чертовски горько на душе, а образы дорогих людей с огромной скоростью мельтешили перед глазами, не давая ей сил даже посмотреть, что находится перед ней.

Отчаянно простонав, она сползла на пол, закрывая глаза, из которых бесконтрольным потоком полились слезы. Гермиона очень редко плакала, считая это глупой тратой времени. Та, далекая, другая Грейнджер, уж точно не ожидала столь сильной истерики от себя в будущем, считая это проявлением слабохарактерности. Она выглядела невероятно слабой в своих глазах. Не могла проявить и щепотки жалости к себе, все больше зарываясь в рвущие изнутри эмоции.

Сколько она сидела, глотая горькие слезы, выкашливая всхлипы и шепчущая их имена? Десять минут, полчаса, час… Но она точно помнила, что в один из моментов теплая кисть с длинными пальцами сжала ее плечо, внутревенно внедрив тепло. Именно это и помогло Гермионе схватиться за остатки самоконтроля и вытянуть себя из бездны переживаний. Той бездны, в которую нельзя было погружаться, иначе можно было потерять собственное существо глубоко в отливающей синевой тьме.

Такие же были волосы Беллатрикс, державшей маленькую ладошку на ее плече. Гермиона сморгнула несколько раз соленые слезы, стараясь разглядеть, что происходит вокруг. Голова нещадно раскалывалась, и, казалось, очертания расплываются, но она все же увидела Абигейл и закрытыми глазами напротив себя, а слева дремлющую Андромеду. Они нашли ее и пришли поддержать. Незнакомую девчонку из другого мира, ничего не рассказывающую о прошлой жизни. Почему они оказались рядом в столь трудный миг, не испугавшись ночных коридоров Хогвартса и гуляющих вооруженных магглорожденных?

– Больше никогда так не исчезай, – хрипло пробормотала Белла, отрывая голову от прохладной стены и вытягиваясь.

– Почему… зачем вы пришли?

– Слышали, как нас благодарят за того оглушенного выродка, хотевшего поиздеваться над слабой чистокровкой? – фыркнула она, но тепло улыбнулась, разворошив спутавшиеся черные волосы.

– Нам надо было поговорить с тобой, – сладко зевая, но не открывая дрожащие веки, протянула Андромеда.

– Насчет предстоящего венчания. Послушай, я смогла прийти с ними к кое-какому компромиссу, – закусывая губу увлеченно зашептала Абигейл, смотря прямо в глаза Гермионе, прожигая глубину души.

– Ничего не будет? Удалось договорится? – облизав пересохшие губы и прочувствовав на языке противный соленый привкус, так же тихо проговорила она.

– Они готовы помочь, выстроили какую-то цепочку, но брак нужен, как обряд. Понимаешь, если ты не сможешь принять в себе зарождающиеся после помолвки чувства к профессору, никогда не сможешь выбраться.

– Но кроме ненависти я ничего не чувствую к профессору!

– Знаешь, это ведь обратная сторона любви, – задумчиво разглядывая неровные плиты перед собой, проговорила Беллатрикс, крутя на палец вьющийся локон.

Гермиона откинула голову назад, не в силах произнести больше ни слова. Горло снова сдавили тиски тоски, но прокручивая в голове короткий разговор, вместо лиц друзей и родителей она представляла профессора Реддла. Профессора… Она называет страшнейшего темного мага профессором, а еще краснеет, представляя его образ. Но Гермиона Грейнджер точно знает, что не влюблена.

Оставшиеся до венчания дни проходят будто в тумане. Меда и Белла рассказывают о браках в их времени, доверяют знания ритуалов и зелий, если вдруг что случится. Но именно то, что она лишится большей части прав, пугало Гермиону, вновь и вновь заставляя переживать гнетущие эмоции. Если бы, сидя в ночь перед самым главным днем в жизни, как говорят многие девушки, Абигейл не сказала, что до окончания школы тот к ней не притронется и будет защищать от остальных, Гермиона совсем загнала себя. В тайне от девушек она перерыла книги в библиотеке, ища хоть какой-то выход. Только вот его не было. Одна за одной строчки твердили, что после заключения договора сбежать не выйдет, а внутри будет зарождаться та самая привязанность к будущему супругу. И с каждой минутой Гермиона с ужасом осознавала, что все чаще думает о профессоре Реддле и при встречах в коридоре желает попасть под омелу. Мозг лихорадочно твердил не верить новым ощущениям, сбрасывая их на действие магии, только вот где-то в глубине она понимала, что семена были настоящие, а магия лишь помогла цветам пробиться сквозь ее каменную душу. И почему-то в голове не переставала звенеть тихая мелодия колокольчиков новогодней упряжки. Кажется, Гермиона сходила с ума.

Абигейл медленно проводила щеткой по ее пушистым волосам, порываясь рассказать все, что знает, все, что велели ей сделать директор и Долохов. Не смея сопротивляться и желая помочь, она подмешала капельку амортенции подруге, заметив только на следующий день, что это было не нужно. Гермиона уже была влюблена по уши, только почему-то не осознавала этого.

– Ты, главное, не переживай, – тишину, прерываемую тихим потрескиванием огоньков на фитильках свечек, разрезал голос Беллы, сидевшей на кровати сестры. – Страшно только слушать об этом. Помни главное, всегда можно найти лазейки. Мы с Рудольфусом ведь как-то приспособились, – она натянуто улыбнулась, кажется, прилагая все силы души к этому. – Тебе повезло, что родственники нагнетать не будут. Обычно именно они портят молодые браки.

– Не думаю, что этот брак молодой, – завторил ей голос Абигейл. – Во всяком случае, считая возраст нашего директора.

– Хотя бы не старик, – робко вставила свою реплику Андромеда, сидевшая на пледе, раскинутом на полу.

– Лучше бы старик, дорогая. С молодыми можно найти общий язык, а пожилые часто идут на поводу. Зато такие люди, как профессор и Долохов, будут держать в ежовых рукавицах, не воспринимая тебя всерьез.

– Откуда ты знаешь? – чуть повернув в сторону Абигейл, поинтересовалась Гермиона. Та раздраженно выдохнула, отводя взгляд и дергая ее волосы.

– Они с Долоховым месяц как женаты, – тихим шепотом поделилась Блэк, закусившая щеку изнутри, когда та снова дернула волосы Гермионы. – Дорогая, успокойся, или хочешь испугать профессора лысой невестой?

– Должно же его постичь разочарование в провалившемся плане, – хохотнула Белла. – Подумайте только, какой будет конфуз!

– Да, его инфаркт хватит, – задорно глянув на сестру, подхватила Андромеда. – Так, давайте еще подумаем, как испортить ему самый счастливый день в жизни. Хотя бы посмеяться вдоволь сможем, – ее настрой невольно вызвал у Гермионы улыбку, с которой она продолжила слушать сестер, все так же плохо понимая, почему они ей помогают?

Но на следующее утро все хрупко выстроенное равновесие пропало, как только она увидела подготовленное свадебное платье, присланное дедом. Аккуратная белая ткань чуть щекотала трясущуюся руку, а расширившиеся зрачки разглядывали кремовый узор. Гермиона готова была вновь разрыдаться и спрятаться в библиотеке, раствориться в книгах и выйти, когда решение проблемы будет найдено. Только вот девушки, заметившие это, насильно напоили ее успокоительными зельями, причем, как она поняла потом, специально очень большой дозой.

Они сами без помощи домовиков нарядили ее в платье и сделали прическу, повторили заученную клятву и, взяв под руки, повели к Астрономической башне. Ни директор, ни Гермиона не желали покидать школу в этот день или приглашать специальных людей. Так что венчать их готов был Долохов, имеющий такое право, как Министр.

Холодный воздух обжигал кожу, ветер облизывал прическу, стараясь ее разворошить, но Гермиону это не трогало. Она не замечала ни пристального взгляда лорда Гампа, ни самодовольного Реддла, ни минусовой температуры и падающего снега. Ей было плевать на все. Как кукла, она делала то, что говорили и шептала заученные фразы. Голос был скован льдом. Тем самым льдом, из которого настоящая Гермиона выстроила крепость глубоко внутри и спряталась ото всех эмоций, переживаний и несущихся с огромной скоростью событий. Маленькая Гермиона тихо напевала новогоднюю песню некогда популярной группы ABBA и стряхивала падающие снежинки с волос. Маленькая Гермиона хотела праздновать Сочельник среди друзей, а не венчаться со страшнейшим человеком в двух мирах, имя которому было Лорд Волан-де-Морт. Только вот, кто слышал тихий голосок, доносящийся из ледяной крепости?

Она не знала, сколько простояла там, играя из себя живого человека, минуты, казалось, таяли в белом свете, который навалился всей своей тяжестью на тело. Ее мутило, а мир перед глазами двоился и троился, она с трудом ощущала твердую поверхность под ногами и обжигающий ветер. О, ей было плохо, чертовски плохо. Вокруг слышался дикий шепот старухи Войны, смеявшейся и говорившей, что ей не сбежать, потому что она никогда не отпускает своих детей. Она то ласково звала Гермиону обратно, то начинала угрожать, рассказывая, как уничтожит ее близких.

Как только кольца были надеты на пальцы, Гермиона не выдержала и потеряла сознание, сделав неуверенный шаг в сторону выхода.

– Что с ней? – тут же воскликнула Андромеда, бросившись к профессору, подхватившему бесчувственное тело девушки.

– Нервы шалят, такое часто бывает в столь эмоциональные моменты, – вместо него ответил Долохов, не сводивший прожигающего взгляда с не шелохнувшейся Абигейл. – Том, ты же помнишь, что сегодня Сочельник? – вдруг поинтересовался он.

Реддл кивнул и спустился с небольшой лестницы, выходя за дверь. Его тихие шаги все еще долетали до ушей собравшихся.

– Лорд Гамп, вы предпочтете остаться? – учтиво продолжил Антонин, чуть поворачивая голову к нему.

– Не вижу смысла. Меня ждет интереснейшее путешествие по Европе, – склонившись в легком поклоне, он внимательно осмотрел собравшихся, а потом, взмахнув полами мантии, вышел вон.

– Леди Лестрейндж и мисс Блэк, не переживайте, с вашей подругой все хорошо. Отправляйтесь к однокурсникам. Нам с супругой нужно немного пообщаться наедине.

Несколько секунд те мялись на месте, позволяя ветру трепать волосы, вкладывая в локоны нежные снежинки, а потом тоже выбежали с Астрономической башни, кажется, желая нагнать директора.

– Ты ведь что-то подмешала ей?

– Ничего особенного, сэр. Я всего лишь дала ей время.

– Время на что?

– На жизнь.

– С чего такая уверенность? – медленно приближаясь к ней, так же ласково спросил он.

– Вы сами сказали, что сегодня сочельник, – тихо выдохнула Абигейл, наблюдая за тем, как белое облачко, вырвавшееся с ее губ, рассеивается в воздухе.

– Ты ведь привязалась к ней? – вдруг спросил Долохов, глядя ей прямо в глаза.

– У меня раньше никогда не было друзей, сэр. Только знакомые.

Она собиралась развернуться и уйти, но не смогла сдвинуть ноги с места. Медленно тяжелое осознание стало доходить до сопротивляющегося мозга. Абигейл подняла глаза к потолку и увидела омелу. Ту самую веточку, которую Гермиона выискивала глазами.

– Какое разочарование, – усмехнулся Антонин, тоже глядя на растение. – Кажется, тебе все же придется подарить мне первый поцелуй.

– Зачем вы это сделали?

– Дорогуша, разве ты не знаешь, что магия замка никому не подчиняется?

– Прекратите издеваться, – тихо выдохнула она, встречаясь с его пронзительным взглядом. – Это низко.

– Низко будет, если ты не сделаешь этого, – тихо выдохнул он, резко нагибаясь к ее губам.

***

Гермиона шла по коридорам Хогвартса, не оглядываясь на редких студентов, проходящих мимо. Как же она была зла на себя! Как только очнулась, сразу почувствовала, что действие зелья закончилось, а рядом сидит профессор и наблюдает за ней, чуть наклонив голову. От того взгляда по телу пробежали мурашки, а голос, вновь полившийся как масло, не оставил в ее сонном рассудке сомнений. Она рассказала все. Все, что произошло в их мире. Кто такой Волан-де-Морт, кем он стал в их мире, как она связана с приближающейся войной. С каждым сорвавшимся с языка словом Гермиона понимала, что нужно остановиться, но не могла. Она уже попала в воронку событий, единственный выход из которой был нарушить слово данное Альбусу Дамблдору. Но слишком сильный страх, перемешанный с непонятным трепетным чувством, был рядом с Реддлом. Она не могла оторвать взгляда от темных глаз и сейчас проклинала себя за те минуты слабости. Она вновь показала себя непродуманной и уязвимой.

Ее внимание привлекли громкие крики, проклятья и пыль оседавшая в воздухе. Достав волшебную палочку и приготовившись защищаться, она разорвала подол платья и бросилась в соседний коридор.

Повсюду мелькали вспышки, студенты разных факультетов сражались друг с другом не за жизнь, а за смерть. Гермиона, замершая в шоке от открывшегося зрелища, почувствовала витающую в воздухе опасность. Доверившись какому-то внутреннему чувству, она резко пригнулась, мельком заметив, как над головой пролетела зеленая вспышка непростительного заклинания.