Текст книги "Тихая сказка (СИ)"
Автор книги: Little_Finch
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)
========== Глава 1. ==========
♦♦♦
Он видит его впервые на одной из последних школьных перемен буквально в первый же день последней четверти…
Их большая шумная компания стоит у одного из подоконников первого этажа, он сам стоит в ненавязчивых объятиях Тони. По коридору гуляет свежий ветерок, который мягко щекочет щеки, разбавляет духоту и подступающую жару. Альфы, беты и омеги вокруг шутят, болтают и смеются; Нат суматошно пытается уговорить его на очередной заход по магазинам; ладонь Старка то и дело соскальзывает с талии ниже.
Он все еще мило улыбается. Всегда мило улыбается.
Это же их последний год, это же их последняя четверть… Несколько месяцев и прощай школа. Несколько месяцев и здравствуй взрослая жизнь.
Вначале университет, после работа, где-то в середине лета свадьба…
Он стоит, все еще мило улыбается и думает о чем-то совершенно отстраненном, когда вдруг видит его.
Высокий, широкоплечий и явно спортивный парень, со светлыми, собранными в небольшой хвостик волосами. На его голове большие, насыщенно-красного цвета наушники, на нем самом сероватая худи с капюшоном и довольно облегающие джинсы.
Если бы Локи показали фотографию этого парня в любой момент его жизни, он бы сказал «ничего необычного». В плане, тот парень выглядел как обычный, среднестатистический альфа с хорошим уровнем тестостерона и отсутствием недостатка внимания. Уверенная, не быстрая походка, ленивый взгляд, скользящий по ученикам, и пара пальцев, выстукивающих ритм песни по бедру…
Он увидел его еще в тот, первый день, и тогда не произошло ничего необычного. Они не встретились глазами, не ощутили, что являются истинными, не влюбились друг в друга с одного лишь взгляда…
Локи всегда считал такие сказки определенным бредом. Вещи для него всегда делились на то, что он должен был или же не должен был делать.
Только вот в тот миг он и сам не заметил, как невольно проводил этого парня взглядом. Чуть шею не свернул, хоть и повернулся вслед за ним всем корпусом.
– Эй, солнышко, все в порядке?.. – настойчивая ладонь обернулась вокруг живота, его привлекли ближе, а затем губ коснулись чужие теплые губы. Локи ответил на поцелуй так же, как и всегда. Ответил, просто потому, что должен был.
В тот момент, также как и всю неделю после, его мысли ни на миг не покидали того светловолосого парня. Парня, которого он увидел еще в первый день своей последней четверти…
♦♦♦
Если бы его спросили о его жизни, он бы сказал «ничего примечательного».
Его отец и папа были если не высокопоставленными чиновниками, то по крайней мере просто имели власть и хороший доход. Его отец и папа были если не отличными родителями, то по крайней мере просто хорошими и изредка заботливыми.
Если бы его спросили, он бы сказал «ничего примечательного»…
Локи был обычным омегой, которому еще в раннем детстве доступно объяснили, что есть вещи, которые, как омега, он делать попросту должен. Если для примера: он должен закончить школу с отличием, должен выйти замуж за альфу, выбранного отцом, должен получить высшее профессиональное образование, должен родить не менее трех малышей и должен быть примерным папой до скончания дней своих…
Именно таким он и был. Его комната на третьем, чердачном этаже их коттеджа, была выделана в мягких, мятных тонах, кровать имела великолепный темно-зеленый балдахин, а шкаф по большей части был увешан одинаковыми, идеально-белыми рубашками и милыми веревочками-галстуками.
Все учителя любили его и просто души в нем не чаяли. Все омеги хотели быть им. Все альфы хотели быть с ним.
Это было до ужаса приторным и прозаичным. Локи был уверен, что тысячи писателей-неудачников только и делали, что конспектировали жизни таких же, как он, счастливчиков. Конспектировали, переписывали, впихивали в сюжет супер крутого, богатого альфу – который трахался также часто, как делал вдох, – а затем продавали.
О, да. И дерьмо это разносилось сотнями…
Именно это дерьмо и было его жизнью.
Нежная, бледная кожа, черные, словно уголь, волосы и ярко-зеленые глаза. Бесконечно-мягкая улыбка, чуть склоненная голова и плавность в каждом движении.
Это был он. И он был идеальным.
Желание стать самим собой уже давным-давно не жгло под кожей, желание хаоса уже давным-давно не рвалось на место вечного порядка…
Период полового становления, что происходил около четырех лет назад, был одним из самых сложных в его жизни. Нескончаемые слезы, бесконечные шоколадки и вечные истерики.
Тогда ему хотелось многого. Хотелось прекратить прятаться за маской, созданной его родителями. Хотелось перестать заниматься чепухой, перестать учиться на того, кем ему быть не хотелось, и пойти по стопам дяди.
Тот период был невероятно сложным, но он продлился всего два дня. У некоторых он длился недели, месяцы… Локи справился за два дня.
Все дело было в том, что на второй день из командировки вернулись его родители. Папа зашел в его комнату, а затем заставил его успокоиться. Не криками, но и не утешениями. Лишь спокойным, медленным голосом и смертельно-болезненными словами.
Он говорил о том, что выбора у Локи нет с такой же отстраненностью, с какой читал воскресную газету. Говорил о том, что есть лишь один-единственный путь, и Локи должен идти по нему, настолько твёрдо, будто бы и не был омегой вовсе.
Он говорил о многом. О том, что Локи должен быть мягким, покладистым и милым. Что должен улыбаться, потому что улыбка это красиво, а альфы любят красивых омег. Что должен следить за собой, придерживаться диеты и постоянно заниматься гимнастикой/учебой. Что должен выучиться, стать успешным и быть вечной незаметной тенью своего мужа.
Если бы у Локи спросили, он бы сказал, что его жизнь – обычная. Его парень – обычный. Круг его друзей – обычный. Вся его жизнь…
– Черт, ты не видел мой телефон?.. – он чуть нервно поджал губы, даже не замечая собственную промелькнувшую ругань, все еще роясь в рюкзаке и одновременно идя по коридору. Нат шел рядом, как раз переписывался с очередным попавшимся на его крючок альфой и, похоже, даже не слышал, что у него спросили.
Локи продолжал дергано копаться в зеве сумки. Все тетради и канцелярские принадлежности были структурированы, все вещи были уложены аккуратно и точно. Все лежало там, где и должно было – на своих местах.
Кроме телефона.
– Нат, ты слышишь меня?.. Ты не видел?.. – спустя какое-то время он поднял чуть гневный взгляд на друга, но того неожиданно не оказалось рядом. Омега быстро понял, что пропустил нужный коридорный поворот, и уже почти что развернулся, чтобы вернуться, но резко замер.
Их школа была тем еще лабиринтом Фавна. На самом деле Локи любил ненавидел ее так сильно, что иногда просто не мог дышать, но… Его школа, как и его жизнь, была обычной.
Имея два этажа и невероятно огромную территорию, она могла себе позволить путаницы коридоров и множество темных уголков. Сосредоточившись на поиске мобильника, он забрел именно в такой.
На самом деле, это пересечение двух коридоров не было темным, но в связи с тем, что тут находились кладовые с инвентарем и старыми партами/досками, ученикам не было никакого повода заходить сюда. Тем не менее тот самый парень, светловолосый и широкоплечий, сидел на одном из подоконников.
Локи чуть настороженно огляделся, затем вновь посмотрел на него. Казалось альфа был занят своими мыслями, из его висевших на шее наушников раздавалась негромкая музыка.
Прошла уже неделя с того момента, как Локи впервые увидел его в том коридоре. Ни на миг он не переставал думать о нем, но…
Но это не имело смысла. Тор, так звали этого молчаливого альфу, определенно относился к категории того, чего Локи делать был не должен, и поэтому это не имело смысла.
И так и продолжило бы его «не иметь», если бы Тор не сидел на подоконнике и не крутил в пальцах его телефон.
Локи поджал губы, откашлялся. За последние пару лет окружающие его альфы перепробовали казалось все возможные способы, чтобы завоевать его себе. Принадлежа Тони, он позволял именно ему разбираться с ними, сам всегда находился в стороне, но тем не менее…
Телефон у него еще никто не выкрадывал.
– Мм, прошу прощения…
Негромко откашлявшись вновь, он сделал шаг, покрепче взялся за ручку рюкзака. На губах все еще оставалась легкая улыбка.
На самом деле он не боялся и не страшился того, что на него могут кинуться, могут затащить в кладовую и изнасиловать. Он просто играл свою роль. Он уже давным-давно разучился чувствовать.
– Не вижу смысла извиняться. – его пальцы замерли, остановились. Тор поднял голову, с хода заглядывая ему в глаза. Он мог бы сказать еще что-нибудь, но промолчал. Оставил недомолвку и возможность омеге самому продолжить этот разговор.
Раньше никто так не делал.
Большинство альф, с которыми Локи пересекался, были напыщенными болванами. Они раздували своё эго в первые пару минут его появления, но почти тут же сдувались, подобно шариками, когда он открыто игнорировал их или же следом появлялся Тони.
Конечно же, были и те, кто вел себя естественно. Они не боялись самих себя, своего мнения и своих интересов. Стоило ему вежливо отказаться от их подарков/услуг/предложений, как все тут же пропадали.
Никому не нравился извечный недотрога, насколько бы идеальным он не был. Никому не нравился недотрога, у которого к тому же был парень.
Но Тор отчего-то резко выделялся из всех, кого омега встречал раньше. Он все ещё сидел, смотрел ему в глаза и молчал. Все ещё не пытался произвести на него хоть какое-нибудь впечатление.
Локи ощутил, как покрывается румянцем от этого прямого, наглого взгляда прямо в глаза. Не на его ноги, не на его задницу, не на его тело в общем… Именно в глаза.
Он откашлялся вновь. Только глаза отвел не сразу.
В обычной ситуации он бы сделал вид, что стушевался и уже давным-давно смотрел бы в пол, но… Сейчас он будто бы не чувствовал это таким ужасно важным, каким ему привил это папа. Сейчас это будто бы не имело значения/смысла.
Локи произнёс:
– Дело в том, что… У тебя мой телефон?.. – в конце он все же не нарочно добавил вопросительной интонации и, наконец, отвел взгляд. Только опустив его в пол, понял, что из-за солнца, что светило Тору в спину, он так и не смог разглядеть цвет его глаз.
Они казались темнее той глубокой ямы, в которой таились его собственные демоны…
– Да. Твой телефон. – Тор чуть дернулся вперед и резко, с хлопком спрыгнул на пол. Прищурился, осматривая его с ног до головы, а затем сделал шаг.
Локи силой заставил себя остаться на месте, закусил щеку изнутри. В коридоре, даже несмотря на перемену, все еще было пусто, и если бы этот парень решил кинуться на него… Даже не сравнивая количество мышечной массы, омега знал, что не сможет отбиться. Не успеет сбежать. Или позвать на помощь.
Или сделать хоть что-нибудь, что он должен был сделать, как примерный будущий муж и папа, но… В любом случае после можно будет выставить себя бедным, изнасилованным омегой, так что он окажется в плюсе. Не зависимо от того, отобьется от этого альфы или нет…
Тор в пару жалких шагов подошел и оказался рядом. Затем сделал еще один, преодолевая границу его личного пространства, и остановился впритык. Будь Локи на голову повыше, они бы столкнулись нос к носу, однако эффект был ощутим и так.
Омега почувствовал запах шоколада, на языке осел горький привкус никотина. Последний раз он ел шоколад четыре года назад, когда у него была последняя истерика. Последний раз курил…
Его жизнь была обычной. И он делал то, что должен был. Папа переломал бы ему пальцы, если бы застал с сигаретой.
И Локи стоял, не мог пошевелиться. Его взгляд упирался в чужое левое плечо, затем спустился к левой части груди, и он мог представить, как там, под кожей, бьётся чужое сердце. Под тёплой, тёплой кожей…
Тор чуть склонил голову на бок, все еще смотря на него сверху-вниз, а затем протянул ему телефон. Самую малость склонился, позволяя своему чарующему запаху забивать ноздри.
– Я нашел его. Решил вернуть. Как думаешь, сможешь ли ты хоть когда-нибудь перестать прятать голову в песок?..
Локи уже потянулся за телефоном, уже ухватился за корпус, и вдруг окончательно окаменел. Ошарашенно, невидяще уставился прямо перед собой.
Не сказав больше ни слова, Тор удалился. Просто сделал шаг назад и… Локи не видел куда, не видел в какую сторону, хоть и точно знал, что два-три шага спустя альфа уже надел свои наушники, но все же…
В чувство его привел прозвеневший звонок и неожиданный голос Тони.
– Хей, солнышко, а я тебя везде ищу!..
Его голос, – не родной и не близкий, просто знакомый, – раздался со стороны главного коридора, затем послышались шаги. Судорожно пихая телефон в задний карман, Локи сделал глубокий вдох и легким движением надел идеальную улыбку. Обернулся к своему парню.
– Да, я просто заплутал, прости. Уже который год никак не могу привыкнуть к этим коридорам, ты же знаешь…
Тони смотрел на него будто влюбленно и мягко. В очередной раз привлек для поцелуя.
Их свадьба была запланирована на начало августа. Локи просто делал то, что должен был.
Пока что он считал еще рано волноваться о том, что его тело не реагирует на своего альфу, а он сам не чувствует его запаха. Он будет волноваться об этом позже, те пару минут до покупки нужных препаратов, а сейчас…
Сейчас он делал лишь то, что должен был. Всегда делал то, что должен был.
♦♦♦
Репетиции школьного хора были обычными. Если бы спросили Локи… Да уж.
Он настолько привык к своей жизни, настолько привык к тому, что не способен что-то изменить, что всё постепенно стало обычным. Ничто не волновало его, ничто не затрагивало его душу.
Даже мысль о собственном гниении… О том, что его не исполненные мечты умирают внутри него и что его не осуществившиеся желания просто задыхаются где-то там, в его сердце…
Даже эта мысль его не трогала.
Люди любили его. Он был идеальным. Его будущий муж души в нем не чаял.
И у него был путь. Он добивался целей, которые себе ставил. Он шел вперед, улыбался и ничего не чувствовал.
Все было таким обычным.
С того момента, как они с Тором пересеклись в том коридоре, прошла неделя. Апрель кончился.
В актовом зале было свежо, омеги всех возрастов раскладывали вещи на стульях в зале, затем взбирались на сцену.
Чем ближе оказывался конец учебного года, тем дольше и выматывающе становились занятия. Учитель музыки требовал от них выкладываться полностью, заставлял петь вместе и по отдельности раз за разом.
Ему не нужно было стараться, чтобы заслужить похвалу. Он просто пел, просто делал то, что должен был, просто был обычным.
Поздоровавшись с парой знакомых, он тоже поднялся на сцену, устроился с самого краю, беззаботно свесив ноги. Лениво переговариваясь, все ждали преподавателя.
Тот неожиданно опаздывал, и спустя десять минут уже было бы впору заволноваться, как вдруг главные двери открылись. Первым в зал вошёл Тор, лишь следом за ним учитель музыки.
Локи сидел на краю сцены, лениво покачивал ногами и думал о том, как бы скорее вернуться домой и собрать эти длинные, жаркие, длиной до лопаток волосы в пучок на макушке. Позволить себе это в присутствии других он не мог просто по факту навязанных папой норм этикета, поэтому терпел. Изо дня в день. Из года в год.
Когда раздался звук открывающейся двери, он как раз поднял голову и опустить её больше не смог.
Лишь шагнув внутрь альфа уже перехватил его взгляд. Шёл и смотрел только ему в глаза.
Локи не слышал, как кучки омег позади него оживились, но почувствовал их всколыхнувшиеся запахи. Иногда, в такие моменты, ему хотелось иметь пожизненный насморк, но что поделать… Омеги до того как найдут по запаху своих истинных, могли ощущать лишь запахи других омег. Альфы же чувствовали, как друг друга, так ещё и, —
намного слабее, чем истинных, – течных омег в придачу.
Только после первой вязки с истинным он, наконец, перестанет ощущать эти душные, воняющие феромоны других «мокрушек». Жаль Старк не был его истинным. Старк был просто его будущим мужем.
– Локи, ты в порядке?..
Вздрогнув, он моргнул и увидел перед собой учителя музыки. Тот чуть взволнованно смотрел на него, в отличие от Тора, который похоже уже давным-давно начал устанавливать ноутбук, настраивать микрофоны и остальную технику в стороне от сцены.
– Ох, да-да, я просто задумался над нашими костюмами. – он вновь широко улыбается, кивает и поднимается на ноги. Переводит тему: – Почему бы не добавить к шортам немного рюш и…
Учитель музыки, а также все шебутные, нежные омежки тут же втягиваются в подкинутую им тему и поддерживают её. Почти десяток минут они обсуждают костюмы, и все быстро забывают о его коротком ступоре.
После все же начинается репетиция. Локи держит себя в руках, но глаза то и дело сбегают к Тору.
Омега не может понять, что в парне такого необычного и примечательного. Не может понять, что в нем такого нестандартного. Не может понять, какого черта вообще именно этот альфа оказался его истинным.
Так вот раз за разом Локи случайно смотрит на Тора и… Тот всегда смотрит на него в ответ. Каждый его взгляд он перехватывает и ловит в силки своего собственного. К середине занятия омега чувствует себя немного пьяным.
Но его самообладание великолепно. Ни единой нотой, ни единым звуком он не выдаёт тех шальных мурашек, что бегут по коже.
Внутри неожиданно разгораются чувства. Раздражение и трепет сплетаются так причудливо.
Когда Тор, наконец, подключает микрофоны, налаживает звук и раздает их, один он специально приберегает для Локи. Микрофонов не так много, омега стоит в стороне, но в какой-то момент толпа желающих, что колготится у края сцены, расступается. Альфа смотрит лишь на него, медленно протягивает именно ему микрофон.
Это определённо знак внимания, но Локи знает, что не должен ничего принимать у альфы. Это самое первое и самое основное правило для любого омеги, что не хочет случайно впутаться в отношения. И для него тоже. Ведь у него есть муж, у него есть путь, у него есть много всего, что он должен делать, но…
Во взгляде Тора нет хитринки или иронии или бахвальства или ещё чего-то. Он просто смотрит ему в глаза, спокойно и почти равнодушно. И он, конечно же, лжет.
Локи не знает почему, но ложь эта, – затаенная, но такая явная, – подкупает его. Как главный лжец на ближайшие пару галактик, он просто чувствует, что этот альфа неравнодушен. А ещё чувствует, что у этого альфы на него планы.
Не просто сводить на пару свиданок, затащить в койку и, потерпев пару недель, бросить.
Локи буквально видит, что планы Тора масштабные и далеко идущие. И это подкупает.
Поэтому он делает шаг. Ещё один. Затем ещё.
Если об этом узнает Тони, Локи в любом случае улыбнётся шире и что-нибудь соврет ему. Это привычно. Для них обоих.
Потому что у него долг, а у Тони сменные пассии на стороне. И это привычно. Так и должно.
Но дело даже не в этом.
« – Как думаешь, сможешь ли ты хоть когда-нибудь перестать прятать голову в песок?»
Так он сказал. И Локи запомнил.
Он берет микрофон из рук чужого альфы, который не является его парнем, и… Всё. Ничего невероятного не случается. Они даже не соприкасаются.
Хотя, возьми Тор микрофон чуть выше, у Локи бы не было другого выхода, кроме как прикоснуться к его пальцам, но… Локи смотрит ему в глаза и знает, что Тор не сделал этого нарочно. Просто потому, что его планы слишком далеко идущие.
– Спасибо. – он широко-широко улыбается, но парень лишь фыркает. Не отвечает, не улыбается.
Репетиция продолжается в своём собственном ритме. Тор включает минусовки песен, они поют снова и снова.
Когда учитель музыки, наконец, говорит, что можно закончить, омег чуть ли не ветром сдувает. Похватав свои сумки, они торопятся на свежий воздух, забывая и о невероятном альфе, и о его притягательности. Торопятся подальше от школы, её путанных коридоров и бесконечных повторов одних и тех же песен.
На самом деле даже сам учитель музыки торопится. Он чуть смущённо спрашивает Тора сможет ли тот вернуть всю технику в кабинет информатики сам и, получив в ответ кивок, исчезает.
Дверь с гулом захлопывается, Локи усаживается на краю сцены и жадно пьёт из припасенной бутылки. Он отчего-то не чувствует стеснения или каких-то жалких обязательств; он поднимает волосы, стягивает свой милый бант, завязанный вместо галстука-бабочки, и расстегивает верхнюю пуговицу. Осматривая зал, негромко, будто невзначай, говорит:
– Так и… Ты в математическом классе, да?..
Он старается не смотреть на Тора, потому что знает, что его сердце просто разорвется от своей скорости, стоит им вновь пересечься взглядами.
Ведь теперь иначе. Теперь здесь никого нет.
Как только эхо его вопроса затихает, Тор с щелчком закрывает ноутбук и выпрямляется. Смотрит на него пару мгновений. Медленно говорит:
– Да. Собираюсь поступать на программиста. – он делает тихий шаг в бок, обходит стол, установленный специально для всяческой музыкальной аппаратуры. Затем звучит: – У тебя ведь парень есть, разве нет?
Локи каменеет. Взглядом останавливается где-то в половицах пола. Опустив руки меж самую малость разведенных бедер, судорожно держится за бутылку воды крепче.
Спокойно говорит:
– Имеет ли это какое-либо значение?..
Тор тихо посмеивается и это его ответ. Он идёт прямиком к нему.
Локи знает это, все знает, но не может пошевелиться. Даже вдох нормальный сделать не может.
Когда парень замирает напротив, а затем делает шаг, вновь внедряясь в его личное пространство, омега не просит его отойти. Он тихо-тихо вдыхает свой самый любимый во всем мире запах шоколада и курева, чувствует, как чужие сильные руки упираются по бокам от его бедер, хоть его самого и не касаются. А затем чужая светловолосая голова склоняется к самому его плечу.
Тор негромко говорит:
– Как опрометчиво с твоей стороны выходить в уборную и оставлять телефон в классе. Думаешь кому-то из твоих друзей есть до тебя дело? – на первый взгляд не связанные фразы достигают своей цели лучше чем что-либо. Локи закусывает щеку изнутри, напрягается. – Маленький мальчик, что должен. Должен выучиться. Должен родить трёх детей. Должен быть вечной тенью. Когда ты выпустишь своих демонов, детка?
Омега ощущает, как пальцы на ногах поджимаются, нервно сглатывает. А затем делает то, на что никогда в жизни бы не решился.
Он медленным движением открывает шею чужому, незнакомому альфе. Склоняет голову к левому плечу.
Тор лишь хмыкает. Опаляет кожу своей наглой усмешкой.
– Ты ведь его не любишь. Улыбаешься, потому что должен. Ты ведь не чувствуешь его. Я видел как вы целовались. Много целовались. – самый кончик его носа касается кожи над воротником рубашки, и Локи слышит, как Тор делает глубокий вдох. Локи пытается скрыть собственную дрожь, прикрывает глаза от переизбытка нахлынувших чувств. – Мне хватило бы и одного поцелуя, чтобы сделать тебя влажным.
Бутылка жалобно вскрикивает в его сжавшихся руках, а затем выпадает. Грохочет по полу, катится куда-то под первые ряды. Он впивается пальцами в брюки и ощущает, как начинает заводиться. По позвонкам бегут разбуженные чужой откровенной близостью ощущения, мышцы живота напрягаются, в паху сводит коротким спазмом.
– Надо же… Ты пахнешь как девственник. Не только как тот, кого ещё не разу не трахали с узлом, но и как тот, кого вообще ещё ни разу не трахали… Это довольно интересно. – Тор ведёт носом по его шее и просто дышит. Скользит к кадыку, и Локи тут же безвольно, словно кукла в умелых руках кукловода, запрокидывает голову. Он чувствует, как намокает ткань белья сзади. – Мне действительно интересно, как же ты проводил все свои течки, но пока что это слишком не тактично, чтобы о таком спрашивать. И ты чувствуешь мой запах. Знаю, что чувствуешь… Расскажешь чем пахнет?
Его голос такой вязкий. Чуть грубоватый, с часто проскальзывающими рычащими нотками. Но при этом его голос не гневный и не подавляющий…
Это просто Локи не может сопротивляться. Поэтому отвечает:
– Ш-шоколад… И сигаретный д-дым… – он сглатывает раз за разом, но во рту пересохло. Он действительно девственник. Он даже не растягивал себя пальцами ни разу.
Все течки были адом. Он должен был сохранить себя чистым для своего мужа. Чистым и первозданным.
Тор заинтересованно мычит. Ведёт касанием вверх по горлу, чуть ли не заставляя его откинуться спиной на сцену.
Шепчет:
– Слышу, как бьется твое маленькое сердце… Тебе не нужно бояться меня. Я здесь, чтобы разбудить тебя, чтобы помочь тебе. Я не посмею причинить тебе зла. Но ты оказывается тот ещё сладкоежка. Только вот вопрос, как давно ты ел шоколад, детка? Твой папа тогда так сильно ругался…
Локи сжимает зубы, зажмуривается. Еле-еле удерживает себя, чтобы действительно не заскулить от желания и не откинуться на спину, так заманчиво прогибаясь в пояснице.
Но он все же держится. Собирается держаться и дальше. Еле выговаривает сквозь зубы:
– От-ткуда ты…
Но тут же оказывается прерван. Нагло, резко и очень-очень тихо.
– Ох, детка. – немного рычания, немного страсти. Всего поровну. Локи сглатывает и понимает, что теперь его будет попросту тошнить от каждого «солнышко» и «крошка», которое произнесет Старк своим напыщенным, эгоистичным ртом. И он слышит: – Я взломал твой мобильник. Взломал все твои соцсети. Разыскал твой Твиттер. – Тор переходит на другую сторону его шеи, вновь шумно вдыхает. Пресекая любые возражение, бормочет: – Удаление ничего не значит. Архивы взломать проще, чем вызвать доступного омегу на дом. Ты же знаешь, детка, все, что попадает в сеть, остаётся там на века… И сигаретный дым. Судя по тому, что я вижу, вряд ли ты куришь. Омега, который должен. Надеюсь, когда-нибудь ты покажешь мне свои шрамы…
Он только-только достигает мочки уха, только задевает её кончиком носа, как тут же выпрямляется и делает шаг назад. Спокойно возвращается к столу, забирает аппаратуру и уходит. Молча.
Локи пьян. Пьян от макушки до кончиков пальцев. Только за альфой закрывается дверь, как он почти что падает назад на сцену и раскидывает руки в стороны. Лежит так с десяток минут, если не больше.
И на его штанах очевидное, влажное пятно смазки, кожа шеи горит, а сердце ещё долго бьётся так, будто бы он чувствует.
♦♦♦
========== Глава 2. ==========
♦♦♦
На следующий день, скормив Тони очередную байку о том, что он просто хотел поиграть с новеньким глупым альфой, Локи получает свою порцию пустых лобызаний и оказывается свободен. И он не то чтобы не любит целоваться со своим будущим мужем, которого навязал ему отец, но…
В этом мире всегда очень многое решали именно потребности тела, потребности организма. В плане, что он, чувствовавший лишь запахи остальных омег и запах своего истинного, мог тем не менее встречаться и с другими альфами. Многие, как альфы, так и омеги, создавали семьи не чувствуя запахов друг друга и жили долго и счастливо.
И он мог бы сделать так же, если бы хоть кто-нибудь действительно его привлекал. Если бы его тело нуждалось в выбранном для него альфе.
Но этого не было. Локи был обычным. Локи был фригидным.
По крайней мере до появления Тора. Здесь не было никакого волшебства или странного стечения обстоятельств, просто, похоже, они действительно были истинными. И Локи это определённо не нравилось.
Тор был чудесным. От него пахло шоколадом, сигаретным дымом и действительно требовательной заботой. Они пересеклись уже два раза, намерения альфы были четкими, как его собственный голос во время хоровых репетиций, но тем не менее Тор ещё ни разу и не коснулся его толком. То, что произошло пару недель назад, в актовом зале, и касанием-то назвать нельзя было, но…
Локи это не нравилось. Его тело трепетало, внизу живота скручивалось удовольствие, но все, что происходило между ними с Тором, попадало в его личную графу «не должен». Не должен заигрывать с незнакомым альфой. Не должен думать о незнакомом альфе. Должен быть примерным и любящим мужем.
Вся эта тема с головой и его личной переносной горой песка, в которой он эту самую голову прячет… Какая разница, был ли Тор его истинным, если родители в любом случае не приняли бы его. Если бы Локи только посмел действительно вытащить голову на поверхность, его бы просто выгнали из дома, от него бы отреклись.
А кому нужен омега без приданного? Омега вообще без ничего?
Поэтому Локи это и не нравилось. Тор начал игру, половину из правил которой просто не понимал, и тем не менее был довольно настойчив. Омега знал, что если он и пойдёт ему навстречу, то, как только его выкинут из дома, Тор тут же придёт в себя и поймет, что такой на самом деле заносчивый, дерзкий и грубый парень ему к чертям не сдался. Тем более без приданного…
Это было не сказочной историей или какой-то легендой. После той встречи в актовом зале они больше не пересекались.
Тор все ещё помогал им на хоровых репетициях, но сразу после их окончания Локи спокойно и неспешно покидал зал. Он продолжал улыбаться, улыбался всем и каждому, а в особенности Старку. Тот казалось даже стал ещё более гордым, стал распускать руки чаще.
Локи продолжал улыбаться. Продолжал учиться и делать то, что должен был.
Он не избегал Тора, улыбался и ему тоже, если вдруг они встречались взглядами, но на этом все и заканчивалось. Альфа и сам не делал больше ни одной попытки пересечься.
До конца учебного года оставалась одна неделя, когда кто-то из близких друзей Старка, решил закатить масштабную вечеринку. Все двенадцатые классы были очевидно приглашены. И он со своим парнем тоже.
Такие вечеринки, что не удивительно, тоже были одним из того, что делать он был должен. Все думали, что это тайна, что он сбегает из дома через окно и по карнизу, что родители все ещё считают его таким уж пай-мальчиком, что на самом деле Локи тот еще…
Это было частью плана. О всех таких вечеринках он говорил папе заранее, договаривался о времени, к которому вернётся, выслушивал наставления, подбирал одежду под его строгим руководством.
На самом деле папа его был полнейшим кретином и идиотом. До гормонального становления, когда Локи еще мог иметь своё мнение и хоть немного индивидуальную личность, у него даже было название для таких, подобных его папе.
Пустозвоны. Милые, трепетные, но при этом умеющие держать себя в обществе омеги, которые считают все желания альф высшим благом. Их жизненная цель – пол десятка детишек и ежедневно текущая дырка, лишь бы удовлетворить любимого мужа.
До гормонального становления, он считал это отвратительным. Сейчас он этим стал.
Пока что везло лишь в том, что у него были мозги. И мозгов этих было достаточно, чтобы договориться со Старком не трахаться до свадьбы. Так же везло и с телом. Не то что в обычные дни, но даже и во время течки его организм не требовал себе этого напыщенного, эгоистичного мудилу.
